Новая жизнь для Кэндис / A New Life for Candace

Автор: Capricorn_One@yahoo.com

Часть I

Билл вышел из кабинета доктора Каллауэя, не поднимая головы и не встречаясь взглядом с Кэндис. «Билл...»

Она не успела спросить своего жениха, о чём говорил терапевт. «Кэндис, заходите», — сказал доктор Каллауэй, его глубокий голос звучал мягко, но с ноткой беспокойства. Она вошла и села на диван напротив стола доктора.

Каллауэй посмотрел на неё поверх толстых очков. Кэндис была высокой брюнеткой с невзрачными каштановыми волосами и зелёными глазами, которые могли бы считаться экзотическими, если бы не густые каштановые брови. У неё было подтянутое тело молодой профессионалки, которая занимается с личным тренером. Она скрывала его под деловым костюмом. Ей не понравится то, что он собирается сказать, но он обещал Биллу попробовать... и если она действительно его любит...

«Кэндис, как вы знаете, Билл начал посещать меня несколько месяцев назад, спустя примерно год после начала ваших отношений. Он попросил меня поговорить с вами, потому что сам не может».

«О чём? Что с ним не так? Это из-за тех журналов, что я нашла у него?»

«Да... это напрямую связано. Кэндис, Билл — фетишист. Его сексуальность связана с фетишами. В его случае их много, и они не особенно странные, но весьма сильные. Фетиши нельзя вылечить. На самом деле, со временем они обычно становятся сильнее».

В ней медленно нарастала паника; желудок сжался. «Что вы хотите сказать, доктор?»

«Билл вас любит, но у него есть сексуальные потребности, которые вы не удовлетворяете. Если он их не удовлетворит... это как просить мужчину соблюдать целибат. Я много говорил с ним, и есть только три возможных решения. Первое — вы расстаётесь, и, возможно, Билл найдёт кого-то, кого он полюбит и кто сможет удовлетворить его фетиши. Второе — вы остаётесь вместе, и вам придётся смириться с тем, что он будет удовлетворять свои фетиши где-то на стороне, не с вами. Третье — вы можете измениться, чтобы соответствовать его потребностям».

«Какие у него... потребности, доктор?» — спросила она. Он пододвинул к ней через стол папку. Она открыла её и начала листать. На середине она остановилась в ужасе. Её Билл? Журналы были странными, но это... Билл увлекается вот этим?

Она вышла из кабинета доктора Каллауэя в оцепенении. Билл был в приёмной. Он поднял на неё взгляд, его глаза были красными. Оба открыли рты, чтобы заговорить, но слова не шли. Они молчали всю поездку по городу, пока наконец не оказались у дома Кэндис.

Она нарушила молчание. «Билл, я тебя люблю. Я знаю, мы сможем справиться с этим вместе и найти способ, чтобы мы оба были счастливы».

***

Пятница, несколько дней спустя. Во время обеденного перерыва Кэндис прошла восемь кварталов до салона «Мария: Волосы и Ногти». Это было некомфортное путешествие; она не была уверена, привыкнет ли когда-нибудь ходить на высоких каблуках, даже если каблук будет широким. Но она обещала себе и Биллу попробовать.

Салон Марии предлагал полный спектр услуг и у Кэндис была запись на «всё по полной». Началось с того, что мастер по маникюру подпилила её ногти до гладкости, затем наложила акриловые формы. Когда они затвердели, она обрезала их до нужной длины — четверть дюйма — и сделала французский маникюр. Тем временем парикмахер начала работать над невзрачными каштановыми локонами Кэндис. Когда он закончил, её волосы были украшены бордовыми прядями.

Затем сама Мария занялась «гламурным макияжем», который попросила Кэндис. Она начала с эпиляции бровей, придав им более тонкую и сексуальную форму. Затем принялась за остальное и час спустя лицо Кэндис выглядело как у кинозвезды: подводка для губ, два слоя глянцевой помады, тональный крем, подводка для глаз, экзотические тени.

«Когда вернешься мы выведем тебя на следующий уровень», — сказала Мария, когда Кэндис протянула ей чаевые.

В офисе женщины поднимали брови, а мужчины бросали заинтересованные взгляды. Она отмахнулась, пошутив про «горячее свидание», хотя не могла так легко отмахнуться от новых ногтей. Писать и печатать стало вдруг обременительно. День тянулся медленно. Она утешала себя тем, что через пару недель уволится, чтобы начать учёбу в юридическом колледже, так что небольшое снижение продуктивности не так уж важно.

Работа закончилась в пять, и она помчалась домой. Сегодня будет большой сюрприз для Билла! Она переоделась в новые кожаные брюки, купленные накануне, и полюбовалась, как они подчёркивают её упругую, округлую попу. Затем надела обтягивающий чёрный топ без бретелек, который не носила со времён школы, он заканчивался чуть выше пупка. Годы тренировок окупились - её живот был гладким и подтянутым. Завершили образ кожаные сапоги с острыми носами и каблуками в три дюйма.

«Мелированные волосы, гламурный макияж, длинные ногти и клубная одежда — чёрт, я выгляжу горячо!» — подумала она. Внутри она чувствовала тёплое сияние любви к Биллу, её радовало осознание, что она доставит ему удовольствие.

Он повёл её в модный танцевальный клуб в Виллидж. Швейцар пропустил их сразу. «К нам особое отношение! Сегодня я, должно быть, выгляжу фантастически», — подумала она.

Внутри был громкий шум, извивающиеся тела и запах пота, дыма и алкоголя. После бокала маргариты они вышли на танцпол. Они танцевали, казалось, часами. Она прижималась к Биллу, тёрлась о его талию, её влажность касалась его эрекции. Она посмотрела ему в глаза... которые смотрели куда-то за её плечо.

Кэндис обернулась и сразу поняла на что уставился блуждающий взгляд Билла: клубная девушка, в блестящих чёрных виниловых брюках и туфлях на шпильках, с пирсингом в пупке и татуировкой вокруг верхней части руки — что-то вроде героини из фильма «Колючая проволока». Пока Кэндис смотрела, девушка затянулась длинной белой сигаретой и выдохнула струю дыма в её сторону.

«Эта... эта... СУКА... знает, что мой мужчина пялится на неё! Она издевается надо мной», — мысленно закричала Кэндис. И в один момент то тёплое чувство, та уверенность, которую она ощущала, радуя Билла, исчезли. Она повернулась к нему.

«Я, очевидно, недостаточно вульгарно выгляжу, чтобы удовлетворить тебя, да, Билл?»

На мгновение Билл выглядел так, будто его ударили. Затем его лицо ожесточилось. «Нет. Пожалуй, нет».

Кэндис не сказала ему ни слова, она развернулась и вышла из ночного клуба.

Она не ушла далеко — только до ближайшего места, где можно было выпить. Она нашла его в «Lou’s All-Nighter», захудалом ночном баре в одном квартале от клуба. Сидя у стойки, она залпом выпила два шота, затем третий. Бармен посмотрел на неё с сочувствием. «Красивая девушка, хоть и немного вульгарная. Интересно, почему она одна», — подумал он.

Но вслух спросил: «Могу я налить вам что-нибудь еще, мисс?»

Кэндис подняла от пустой рюмки свои покрасневшие от невыплаканных слез глаза. «Ещё шот. И нет ли у вас сигареты, которую я могла бы стрельнуть?»

Сигареты нашлись, красная пачка Marlboro. Сигарета была крепкой, от неё болели лёгкие, когда она яростно, неуклюже затягивалась. Она выпустила дым с презрительной усмешкой, стараясь выглядеть отстранённой, как та шлюха. Её взгляд упал на неоновую вывеску через дорогу: «ТАТУИРОВКИ/ПИРСИНГ 24 ЧАСА».

И вдруг она поняла, что должна сделать.

***

Суббота, утро, 11 часов утра. Билл позвонил. «Я люблю тебя, Кэндис», — это было первое, что она услышала, подняв трубку. «Я люблю тебя, и мне очень жаль. Могу я приехать и извиниться лично?»

«Да», — сказала она. — «Приезжай около двух». И затем начала подготовку. Она заканчивал, когда услышала стук в дверь.

Она открыла дверь и увидела своего жениха с дюжиной роз в руке. Она видела, как его челюсть отвисла, а затем розы упали, словно в замедленной съёмке. Он смотрел на воплощение своих сокровенных фантазий. Кэндис была в обтягивающем виниловом топе без бретелек, демонстрирующем новый пирсинг в пупке и временную татуировку хной, обвивающую её верхнюю часть руки. Её лицо было густо накрашено: глаза с тёмной подводкой, губы, накрашенные в форме лука Купидона. Обувь — туфли на шпильках в пять дюймов, а ноги тянулись вверх к микро-мини из блестящего чёрного пластика. Билл откуда-то знал, что под ним нет нижнего белья.

«Почему бы тебе не войти», — сказала она, скользя к обеденному столу. Когда Билл закрыл дверь, перед её лицом вспыхнуло пламя, она закурила длинную белую сигарету Virginia Slims. «И снимай штаны».

«Что происходит?» — заикаясь, спросил Билл. — «Я пришёл извиниться... кончить нашу...»

Она выпустила длинную, роскошную струю дыма в воздух. «Ты ещё не кончил пока, Билл. Но ты кончишь».

Она затушила сигарету и подошла к нему. Он стоял, парализованный. Тёмные длинные ногти потянулись к его ширинке. Он почувствовал, как она стягивает его брюки. Затем его отвлекло удовольствие от её накрашенных губ, скользящих вверх и вниз по его набухшему члену.

Он кончил с большей силой, чем когда-либо, горячие струи брызнули ей в рот. Кэндис жадно глотала, наполненная внутренним жаром. Когда всё закончилось, он пошатнулся, ошеломлённый силой оргазма. Он посмотрел на неё сверху вниз, на её яркий макияж, шпильки, пирсинг и вскоре снова возбудился. Она приподняла мини-юбку, словно приглашая.

Он трахал её яростно, сзади, и когда она стонала, он бил сильнее. Были ли стоны от боли или удовольствия, он не знал и не заботился. Всё, что знал Билл, — это была его женщина, и сейчас его женщина стала его шлюхой, а шлюха существует только для удовольствия своего мужчины. Думая об этом, он кончил. А когда излился в нее, лёг навзничь и велел своей шлюхе вылизать его член языком. И она это сделала.

Позже, закончив работу языком, она легла рядом с ним. Её вагина приятно ныла, и Кэндис поняла, что чувствует себя удовлетворённой. Больше, чем удовлетворённой. Полноценной. Впервые она осознала, чего не хватало в их любовной жизни, и наконец почувствовала, каково это, когда вся страсть Билла направлена на неё.

«Билл», — сказала она. — «Если ты не против, я хочу уволиться на месяц раньше и переехать к тебе. Следующие несколько недель я буду твоей... девушкой мечты».

«А как же юридический колледж?» — спросил он.

«О, я всё равно пойду в колледж», — мечтательно ответила она, положив руку на его мужское достоинство. — «Но в следующем месяце позволь мне воплотить твои фантазии в реальность».

Его мужское достоинство встало, показывая согласие с её планом.

Часть II

Когда Кэндис вернулась в салон, она была рада видеть улыбающееся, накрашенное лицо Марии. Мария понимала, что она делает, через что проходит и поможет ей стать влажной мечтой Билла.

«Мария, я решила, что хочу выйти на следующий уровень. Что ты предлагаешь?» Оказалось, у Марии было множество предложений. Они обсудили это, и наконец Кэндис кивнула. «Делай».

Началось с бразильской эпиляции — эвфемизма для «удалить всё», от подмышек до лодыжек. Она приветствовала боль, это был знак её преданности Биллу. Ей нравилось ощущение её новой, безволосой, набухшей и пульсирующей вагины.

Самым долгим процессом было наращивание волос. Анджела, мастер по плетению, была очень искусной, но добавление прядей, чтобы превратить волосы Кэндис с длины до плеч в густые локоны до середины спины, заняло три часа.

Когда Анджела закончила, Памела взялась за окрашивание. Кэндис решила выбрать явно искусственный рыже-бордовый цвет. Тот же цвет волос, что был у той шлюхи в клубе. «Временный или перманентный цвет?» — спросила Памела.

«О... перманентный, наверное. Не хочу возвращаться сюда после каждых 12 приемов душа!» — решила Кэндис. «Я всегда смогу перекрасить их перед колледжем...» — сказала она себе.

Тем временем мастер по маникюру удлиняла акрил на её ногтях. Кэндис выбрала роскошную длину в полдюйма. «Больше никакой писанины», — подумала она. — «В следующем месяце я буду заниматься только ручной и оральной работой».

Пока краска фиксировалась, а ногти сохли, Мария взялась за её лицо. Как и в прошлый раз, она начала с бровей. Но на этот раз не было осторожного выщипывания и утончения. Кэндис почувствовала рывок, и внезапно её брови исчезли, полностью депилированные воском. Мария нарисовала их заново в виде высоких, удивлённых дуг, как у бимбо. Затем она приклеила длинные, густые накладные ресницы на каждое веко. Веки Кэндис потяжелели и она позволила глазам опуститься в полузакрытое, томное состояние. Затем Мария нанесла яркий, вульгарный, дешёвый макияж. Если в прошлый раз она выглядела как кинозвезда, то теперь — как порнозвезда.

Ногти едва высохли, когда вернулась Анджела с подносом полным иголок и маленьких украшений. Кэндис поморщилась от резкой боли — одна, две, три новых дырки в левом ухе! Одна, две, три в правом! Затем Анджела взяла её руки и проколола ноготь мизинца на каждой руке. После возни с украшениями, Кэндис и Анджела вставили всё: четыре ярких пластиковых кольца в ушах, золотые кольца в ногтях.

«Готово», — улыбнулась Мария, поворачивая кресло, чтобы Кэндис могла увидеть свой новый, вульгарный образ в зеркале.

«Билл будет доволен», — сказала рыжеволосая шлюха в зеркале. Тёмные ногти зажгли сигарету, затем щедро отблагодарили Марию чаевыми. Теперь Кэндис направлялась в центр, на Сент-Марк Плейс, за покупками. Её кожаные брюки и виниловый наряд были единственной одеждой, подходящей к её «новому образу» и пришло время для шопинга. Билл, будучи богатым молодым инвестиционным банкиром, великодушно согласился оплатить счёт.

Сент-Марк Плейс был полон обычной толпы — панков и фриков, покупающих фетишистскую одежду и украшения для тела у, казалось бы, невозмутимых индийских бизнесменов, которых вся эта извращённость, похоже, совсем не трогала. В прошлый раз, когда Кэндис была здесь, она была в костюме, одновременно презирая и будучи зачарованной этой сценой, как это часто бывает с мейнстримом.

Теперь она была с рыжими волосами, в виниле и рыскала по магазинам в поисках подходящих вещей для своего нового образа жизни. Красные лакированные сапоги с шестидюймовыми шпильками, облегающие ногу от пальцев до середины бедра. Чёрный кожаный корсет. Лакированные оперные перчатки. Чёрные лакированные туфли на платформе с восьмидюймовыми шпильками. Балетки из чёрной кожи. Бордовое виниловое платье, едва прикрывающее её от паха до груди. Чёрный латексный комбинезон. Все её обновки были обтягивающими, сексуальными и блестящими. Все они делали её дешёвой, вульгарной или развратной, а иногда и всё сразу. И если они были из искусственного материала, пластика или латекса, тем лучше.

Шесть часов спустя счёт за одежду Кэндис превысил 5000 долларов. Ей вдруг пришло в голову, что это большие деньги для одного месяца. «Он не расстроится, это же он хотел, чтобы я это носила. Кроме того, я буду носить это для Билла и после начала учёбы, иногда. Например, когда мы одни дома и я захочу его завести или если пойдём в клуб. В общем не пропадёт зря», — сказала она себе.

***

Кэндис была в сапогах до бёдер, стоя на коленях на полу гостиной, её виниловое платье задрано, обнажая выбритую, хорошо смазанную задницу. Билл стоял над ней, его член скользил в её дырочку и обратно. По его указанию она всю последнюю неделю носила анальную пробку с утра до вечера. Сегодня пробку заменил его член. Было больно, но не так сильно, как она боялась; ощущение анального секса было как наполненность. «Трахай меня! Трахай свою шлюху! Сильнее, сильнее!» — стонала она.

Билл наградил её, увеличивая ритм. «Тебе это нравится, сучка», — сказал он, кончая ей в зад. — «Почему бы тебе не рассказать, как сильно тебе это понравилось».

Кэндис перекатилась на спину и начала тереть длинным ногтем свой набухший клитор. При этом она заговорила: «О, мне так понравилось... Я люблю, когда ты меня трахаешь. Это всё, чего я хочу. Это то, кто я теперь, просто твоя шлюха для траха».

Билл стоял над ней, наблюдая, поглаживая свой член. Когда он увидел, как её ноги напряглись, а дыхание участилось, он ускорил свой темп. Когда она достигла оргазма, он тоже кончил. Его горячая сперма брызнула ей на лицо. Он сказал себе, что любит её. Жаль, что месяц почти закончился, но надо наслаждаться пока можно.

В послевкусии оргазма Кэндис поняла, что отчаянно хочет сигарету. Неужели она теперь выкуривает пачку в день? «Меня только что трахнули в зад, я назвала себя шлюхой, мне приказали мастурбировать, я слизала сперму с собственного лица, и всё, о чём я думаю, — это сигарета, потому что секс был хорош. Боже мой», — осознала она.

Тогда она поняла, что стала зависима и пути назад нет. Вопрос был... от чего она зависима?

***

Кэндис привыкла спать допоздна. Это старая Кэндис была утренним человеком, трудоголиком с графиком с 9 до 17, но шлюха — существо ночи. И теперь очень раздражённая шлюха была разбужена телефонным звонком в 9:30 утра, который вырвал её из приятного сна о порно-королеве, которой платят за отсос.

«Алло», — сказала она усталым голосом. — «Если это телемаркетинг, идите к чёрту».

«Я получил повышение! Я стал вице-президентом банка!» Это был Билл.

После пяти лет он пробился в высшую лигу. Это был маловероятный шанс и он не думал, что получит его. Но получил. Теперь его ждала семизначная зарплата, меньше рабочих часов. Упомянул ли я семизначную зарплату?

Кэндис молчала. Её разум лихорадочно работал, складывая всё воедино. Был ли это знак, которого она ждала? Она надеялась, что да.

«Это правда здорово, Билл», — наконец сказала она. — «Это здорово для нас».

«Да, это точно!» — сказал он.

«Знаешь, почему это здорово для нас?» — спросила Кэндис. Её голос внезапно стал томным.

«Э-э...»

«Это здорово, потому что теперь нам не нужно беспокоиться о деньгах. Что очень кстати, потому что я решила не поступать в юридический колледж».

«Ты не пойдёшь в колледж?» — он звучал потрясённо.

«Верно. Потому что шлюхе не нужно учится. И это то, кем я теперь буду - твоей шлюхой. Я стану такой по-настоящему... без возврата назад».

«Милая, я бы любил тебя, даже если бы ты пошла в юридический колледж. Тебе не обязательно это делать ради меня», — сказал Билл. — «Так что ты хочешь сделать первым делом?»

Часть III

Кэндис сидела на стуле в тату-салоне, который впервые посетила два месяца назад, когда та клубная шлюха показала ей, что нужно делать. На этот раз, однако, мастер, Рик, работал с иглами и перманентными чернилами, а не с хной. Она делала настоящую татуировку. Рик всё ещё работал, заканчивая китайские иероглифы, которые навсегда окружат её правую верхнюю часть руки. Когда он закончит, они сложатся в текст «игрушка для траха».

Рик также сделал все её недавние пирсинги. Бриллиантовый винт в левой ноздре — его работа, как и дюжина колец и обручей, свисающих с каждого уха. В начале месяца он также проколол её соски стальными кольцами, которые теперь так откровенно видны сквозь натянутую лайкру её топика. Иногда она нанизывала цепочку между сосками, но сегодня выбрала цепочку через кольцо в пупке. Менее заметным было колечко с шариком в ее клиторе и два пирсинга в языке. Билл их обожал. С тех пор, как они появились, он всё чаще прижимал её голову к своему члену, чтобы она его отсосала. Её это не беспокоило. На самом деле, ей это даже нравилось. «Может, мне стоит сделать третий шарик в языке... Я бы глотала член на завтрак, обед и ужин!» — подумала она.

Она закурила Virginia Slims, пока Рик заканчивал. «Поскольку ты тот, кто пометил меня как игрушку для траха, думаю, ты будешь следующим, кого я трахну», — сказала она. Когда Рик начал снимать штаны, она выпустила длинную струю дыма.

Она чувствовала, как сперма Рика стекает по её ноге, стоя в вагоне метро по дороге домой. В первый раз, когда она трахнулась с другим мужчиной, кроме Билла, она чувствовала вину, хотя это была идея Билла. Но вина в основном ушла, когда она увидела реакцию Билла. Его глаза затуманились от похоти, вспомнила она. А затем он сказал, что хочет, чтобы она была именно такой. Шлюхой. Объектом для использования мужчинами ради их удовольствия. Ей всё ещё приходилось заставлять себя спать с другими мужчинами, но постепенно это становилось легче. Она делала то, что должна была, чтобы угодить Биллу.

Она оглядела вагон метро - куда бы она ни посмотрела, мужчины отводили глаза, притворяясь, что не пялятся на рыжеволосую бимбо в туфлях на пятидюймовых каблуках и микро-мини. Женщины в метро бросали на неё ненавидящие взгляды. Теперь она испытывала к ним только презрение. «Вам всем стоит научиться угождать своему мужчине. Я это сделала», — мысленно усмехнулась она.

Первое, что она сделала, вернувшись в квартиру, — закурила ещё одну сигарету. Она перестала бороться с желаниями и полностью поддалась зависимости. Теперь она выкуривала две пачки в день. Это было нормально, это давало ей занятие, когда она не сосала член.

С сигаретой в руке Кэндис устроилась на диване и включила новое порно-видео «Бритые шлюхи-бимбо». На прошлой неделе она продала всю свою коллекцию книг на eBay. За неделю до этого она отдала всю старую одежду на благотворительность. Ей больше не хотелось носить это дерьмо, да и кому нужны книги? Теперь она сосредоточилась на том, чтобы выглядеть и вести себя как можно более соблазнительно для своего мужчины. Она поглощала порно, как попкорн, учась, как выглядеть, действовать и говорить. Биллу нравилось, когда она вела себя вульгарно, упрощала свой словарный запас и вела себя как глупая шлюха.

Пока плёнка прокручивала начальные титры, она листала последний номер фетишистского журнала, останавливаясь, чтобы полюбоваться фальшивыми грудями девушек, их бритыми кисками, их пустыми, похотливыми взглядами.

«Я ещё не на этом уровне», — подумала она. — «Я недостаточно дешевая и всё ещё говорю слишком умно. Биллу нужно, чтобы я была настоящей бимбо-шлюхой. Я должна продолжать работать над этим». Она полезла в сумочку, игнорируя презервативы, сигареты и косметику, пока не нашла номер телефона. «Теперь у меня есть план. Если это сработает, я буду самой большой шлюхой».

«Алло, доктор? Это Кэндис. Я хочу записаться на приём», — сказала она в телефон.

***

Билл и Кэндис больше не занимались любовью, они только трахались. Миссионерская поза почти исчезла из их спальни, если не считать тех случаев, когда Кэндис закидывала ноги за голову, так что её каблуки оказывались у ушей.

В этот вечер Билл долбил её в позе сзади так сильно, как мог. Она тяжело дышала, наслаждаясь, прося ещё, желая, чтобы его член бил сильнее, входил глубже. «Да! Да! Трахай меня!» — кричала она. Он кончил с хрипом и толкнул её на кровать. Она посмотрела на него полузакрытыми глазами и открыла рот.

Его член, ещё влажный, погрузился в него. Она лизала головку его члена своим проколотым языком, одновременно тёрла накрашенными губами его ствол, мягко подталкивая его всё глубже в рот, чувствуя, как он снова твердеет. Вскоре она заглатывала его полностью, а он задыхался от удовольствия. Пока её голова двигалась вверх-вниз, она запустила руку с длинными ногтями между ног и начала тереть свой проколотый клитор. Они кончили вместе, её оргазм был волной удовольствия, поднимающейся от её киски, его — взрывом, раздавшимся глубоко в её горле.

Когда всё закончилось, Билл скатился с неё на кровать, раскинувшись. На его лице было выражение спокойного удовлетворения, которое бывает у мужчины только в короткие моменты после оргазма. Кэндис села, взяла сигареты с прикроватной тумбочки, зажгла одну, блеснув гладкими яркими ногтями и хромом зажигалки и глубоко затянулась.

«Билл, я решила пойти до конца», — объявила она.

Он повернулся, чтобы посмотреть на неё, любуясь своим творением. «Что ты имеешь в виду?» — спросил он. — «Ты уже как моя влажная мечта».

«Конечно, я знаю. Но я также знаю, что могу быть ещё лучше. Я много сделала за последние месяцы. И что бы я ни делала, я делаю на 100%. Старая я хотела поступить в лучший колледж, работать в лучших юридических фирмах. Новая я... я хочу быть идеальной сексуальной игрушкой для тебя».

Он переместился, чтобы быть сверху, и она увидела, что он снова твёрд. «Что у тебя на уме?»

«Есть клиника. Я записалась на приём...» — сказала она, когда он вошёл в неё.

***

Кэндис лежала на восстановительной койке в клинике. Билл и доктор, который её оперировал, стояли рядом с ней. Билл смотрел на неё с тревогой в глазах. Доктор возился с каким-то аудиовизуальным оборудованием.

«Как ужасно я выгляжу», — осознала она. Её ступни и голени были в гипсе, как и нижняя часть грудной клетки. Её руки были забинтованы, а вагина, горло и лицо болели. Её грудь была огромной, как гора, но она предполагала, что это из-за бинтов. Похоже, в её вагине и заднице были вибраторы, подключённые к машине, с которой работал доктор.

Доктор подошёл к ней. «Пока вы восстанавливаетесь после операции, мы будем использовать аудиовизуальную систему перепрограммирования, как вы и хотели. Она уберёт высшие слои личности, которые сделали вас такой успешной студенткой и профессионалом... Когда всё закончится, вы будете просто очередной глупой бимбо-шлюхой. Это то, чего вы хотите, вы уверены?»

Она кивнула, и Билл улыбнулся ей.

Доктор надел на её глаза видеолинзы и подготовил аудиосистему. Перед тем, как вставить наушники, он спросил: «Насколько экстремальным должно быть перепрограммирование, Кэндис? Как далеко вы хотите, чтобы мы зашли?»

«До конца», — сказала она.

«Прощай, Кэндис», — сказал Билл, и они с доктором вышли.

Её мир закружился, когда аудиовизуальное оборудование включилось. И затем она трахалась, сосала и кончала, и она была шлюхой, и она была создана для использования мужчинами, и она была бимбо, и она была глупой, и повторяй за мной: пизда, член, шлюха, дыра, сиськи, сперма, сука, дешёвая игрушка для траха, и ей нравятся её большие жирные сиськи, и она носит только высокие каблуки, и она любит глотать член, и сперма — её любимая еда, и шлюхи не думают, они сосут член, и шлюхи — это объекты, и шлюхи так говорят, и она живёт для члена, и мечтает о члене, и она была объектом, и её звали...

***

Кэнди проснулась одна в операционной. Она осторожно села, непривычная к увеличившемуся весу на груди. Она свесила ноги с края стола и на цыпочках, на своих прооперированных стопах, подошла к зеркалу. Она чувствовала напряжение в икрах и смутно понимала, что доктор сдержал слово — она больше никогда не сможет ходить в обуви без каблуков.

В зеркале она впервые увидела новую себя. Её сиськи были огромными, выпирающими из груди. Они явно были искусственными и выглядели так, как и задумывалось, с длинными сосками, украшенными большими золотыми кольцами. Её талия была крошечной, словно она носила корсет. Смутно она помнила, что просила удалить несколько ребер. Её губы были раздуты от коллагеновых имплантов. «У Кэнди губы для отсоса», — радостно сказала она высоким голосом бимбо.

Её нос был уменьшен, а скулы приподняты коллагеном. Её макияж был идеальным. Она наклонилась ближе и поняла, что всё — от высоких дугообразных бровей до тёмной подводки для губ — было татуировано. Её пирсинги остались прежними: нос, язык, уши, пупок, соски, клитор, но она заметила новые — четыре кольца в каждой из её внешних половых губ.

Она провела рукой по своей вагине и поняла, какие длинные у неё ногти! Её руки украшали дюймовые когти, окрашенные в тёмно-бордовый цвет; ногти были чуть толще естественных и казались имплантами. На кончике каждого ногтя был пирсинг.

Она открыла шкаф, и её глаза широко распахнулись от восторга. Совершенно новый гардероб из винила и пластика для её нового тела! Тело, созданное для траха, и одежда, чтобы выглядеть трахабельной. Выборов было так много, это ее так запутывало. Кэнди потратила целую вечность, чтобы решить, что надеть. В итоге она выбрала чёрное виниловое платье и сапоги до бёдер на высоких шпильках.

Она любовалась собой в зеркале, когда в комнату вошёл Билл. «Привет, Кэнди», — сказал он. Его глаза пылали похотью и он начал расстегивать брюки. Затем остановился. «Как ты себя чувствуешь, детка?»

Она повернулась к нему, и когда Билл увидел её, он понял, что вопрос бессмыслен. В её глазах не было интеллекта. Не было Кэндис. Была только похотливая бимбо с одной мыслью в голове. Она прервала зрительный контакт и посмотрела на его стоящий член.

«Билл... Кэнди не хочет говорить. Кэнди хочет трахаться! Трахни Кэнди!» — сказала она новым голосом бимбо. — «Кэнди нужен твой член в её пизде! Трахни её, пожалуйста!»

Теперь она была шлюхой. Навсегда.

Конец