Вода в бассейне стала моим врагом. Каждая ее капля кричала о приближении Ани. Я плавала по самой середине дорожки, стараясь быть на виду у всех. Я видела, как она скользит в воде, как акула, ее темные волосы раскиданы по воде, а глаза ищут меня. Но всякий раз, когда она приближалась, я делала вид, что не замечаю ее, или резко разворачивалась и плыла к бортику, где сидела пара пенсионеров.

«Лиза! Подожди!» — ее голос доносился до меня сквозь шум воды, но я делала вид, что не слышу, учащая гребки. Мое сердце колотилось не от нагрузки, а от страха. От страха и от стыдливого возбуждения, которое я ненавидела в себе больше всего.

Моя тактика сработала. Она не решалась подплыть ко мне при всех. Я видела, как она злится, как ее губы складываются в тонкую жесткую линию. Я продержалась так до самого конца сеанса. Когда прозвучал звонок, сигнализирующий о закрытии, я сделала вид, что у меня свело ногу, и задержалась в воде, давая ей время уйти первой. Я наблюдала, как она, бросив на меня колкий взгляд, вышла из бассейна и направилась в раздевалку.

Я ждала еще десять долгих минут, пока не убедилась, что раздевалка полностью опустела. Тишина была оглушительной. С облегчением я выбралась из воды и побрела в душ. Я нуждалась в том, чтобы смыть с себя это напряжение, этот хлорный запах слежки.

Душевая была пуста. Пар рассеивался, открывая ряд пустых кабинок. Я зашла в самую дальнюю, включила воду и подставила лицо под горячие струи, пытаясь смыть и следы страха. Я уже расслабиласт, когда за спиной послышался шелест шторки.

Я обернулась и застыла. В кабинке со мной стояла Аня. Она была уже без купальника. Совершенно голая. Вода стекала по ее телу, и ее темные соски смотрели прямо на меня. На ее лице играла хищная, торжествующая улыбка.

«Нашла-таки тебя, моя непослушная рыбка», — сказала она, и ее голос звучал тихо, но было слышно каждое слово сквозь шум воды.

Я попыталась отшатнуться, прижаться к холодной кафельной стене. «Аня… уходи… пожалуйста…»

«Уходить? — она сделала шаг ко мне, и пространство кабинки стало совсем крошечным. — А кто тогда мне поможет? Ты же весь день от меня уплывала. Я так устала, пытаясь догнать тебя. У меня теперь спина просто отваливается. Мне нужно помыться, а самой не дотянуться».

Это была та же старая песня, но теперь прозвучавшая в сто раз наглее. Я потянулась к шторке чтобы выскользнуть из душевой кабики, но ее рука молнией схватила мою кисть.

«Нет-нет, — прошептала она. — Ты мне будешь помогать. И никуда не уйдешь пока мы не закончим».

С этими словами ее ловкие пальцы нашли застежку моего купальника на спине и расстегнули ее одним движением. Я попыталась вырваться, но она была сильнее. Она стянула лямки купальника с моих плеч, а затем, присев, — снятнула его с меня полностью до пяток. Мокрый комок ткани она швырнула через шторку куда-то в раздевалку. Теперь мы стояли обе голые под струями в одной душевой кабинке.

«Вот так лучше, — улыбнулась она, беря в руки мыло. — Все должны мыться после бассейна. Это правило».

Прежде чем я успела что-либо сказать, ее намыленные руки легли на мои плечи. Она начала мыть меня с преувеличенной старательностью, как ребенка. Ее пальцы скользили по моей шее, спине, она обнимала меня смывая хлорку с моего голого тела. Я стояла, окаменев, не в силах пошевелиться, чувствуя, как под ее прикосновениями моя кожа горит.

«Подними руки, Лиза», — скомандовала она, и я, повинуясь, подняла. Ее мыльные руки прошлись по моим бокам, скользнули подмышки, а затем плавно опустились и накрыли мою грудь. Она медленно, тщательно намыливала ее, растирая пену по коже, ее пальцы щипали и крутили мои соски, заставляя их невыносимо твердеть.

«Нет… перестань…» — мой протест был слабым шепотом, который заглушался шумом воды.

«Тише, — она наклонилась к моему уху. — Нужно хорошо смыть всю химию. Везде».

Ее рука поползла вниз по моему животу. Я зажмурилась, чувствуя, как мир сужается до точки ее прикосновения. Ее намыленные пальцы скользнули вниз, в мой лобок, и принялись с жестокой, методичной тщательностью мыть меня там, между ног. Она водила пальцами по всем моим самым интимным складкам, проникая внутрь, растирая пену по моему клитору, который предательски набухал под ее пальцами. Я оперлась о стену, чтобы не упасть, мои ноги подкашивались. Стыд и возбуждение душили меня.

Наконец она смыла пену. «Вот, чистая». Ее глаза горели.

Я попыталась отодвинуться, схватить полотенце, но его не было. Аня взяла мыло и протянула его мне.

«А теперь твоя очередь. Ты должна меня помыть. Это честно. Ты же весь день избегала меня, хотя я так нуждалась в помощи. Теперь наверстывай упущенное».

Я покачала головой, отступая к стенке. «Нет, Аня, я не буду… я не могу…»

«Можешь, — ее голос стал жестким. — Я же тебя вымыла. Или ты неблагодарная? Или ты хочешь, чтобы я вся в хлорке пошла домой? Это же ты виновата, что я так устала!»

Чувство вины, это отточенное ею оружие, снова вонзилось в меня. Я медленно, с ненавистью к самой себе, взяла скользкий брусок мыла. Мои руки дрожали.

Она повернулась ко мне спиной. «Начинай».

Я начала. Я водила намыленными руками по ее спине, по ее упругим ягодицам. Она стояла расслабленно, принимая мои услуги как должное.

«Ниже, — скомандовала она. — Хорошо помой ноги. Икры. Щиколотки. Все надо».

Я опустилась на корточки перед ней. Вода текла по ее телу на меня. Мое положение было унизительным до крайности. Я намыливала ее икры, ее щиколотки, чувствуя запах ее кожи, смешанный с запахом мыла.

Она повернулась ко мне передом.

«И между… — ее голос прозвучал сверху. — Там тоже могла попасть грязная вода».

Я замерла. Она имела в виду… между ног. Я смотрела на то, что было прямо перед моим лицом. На ее гладкий лобок с чуть раздвинутыми половыми губами между которыми виднелся розовый капюшончик её клитора. я подняла глаза, она смотрела на меня сверху вниз и ехидно улыбалась.

«Я не буду…» — прошептала я.

«Лиза, — ее голос стал опасным. — Если ты сейчас встанешь и уйдешь, я завтра расскажу всем, как ты сегодня бегала голая по раздевалке. Со всеми подробностями. А теперь мой».

Слезы выступили у меня на глазах. Я снова почувствовала себя в ловушке. Я протянула дрожащую, намыленную руку и коснулась ее там. Она вздрогнула и тихо застонала. Мои пальцы скользнули по нежной коже, я пыталась сделать это быстро и неловко, но она положила свою руку мне на затылок, не давая отстраниться.

«Хорошо… — пробормотала она, когда я закончила и смыла пену. — Но… кажется, тут плохо смылось. Здесь».

Она указала пальцем прямо на свой клитор. «Нужно… лизнуть. Чтобы убрать мыло. Иначе будет щипать».

Мой мир перевернулся. «Что? Нет! Аня, это невозможно!»

«Возможно, — она смотрела на меня сверху вниз, и в ее взгляде не было места для возражений. — Это же гигиена. Ты же не хочешь, чтобы мне было больно? Из-за твоей плохой работы? Это всего лишь язык. Как будто ты слизываешь каплю с мороженого. Быстро и без проблем».

Ее рука на моем затылке нажала сильнее. Я сопротивлялась, упираясь руками в ее бедра, но ее хватка была железной. Пар от воды заполнял мои легкие, голова кружилась.

«Сделай это, Лиза, — ее голос стал просительным, ядовито-сладким. — И я прощу тебя за то, что ты избегала меня. Мы будем квиты».

И вот… я сдалась. Я закрыла глаза и, чувствуя, как мое сердце разрывается от стыда, позволила ей притянуть мое лицо к себе. Я почувствовала запах чистого тела и легкую горчинку мыла. Ее пальцы еще сильнее раздвинули ее половые лепестки, и мои губы коснулись чего-то мягкого, влажного и невероятно горячего.

«Вот так… — она прошептала. — Теперь язычком…»

Я провела кончиком языка по незнакомой территории. На моем языке остался солоноватый, сложный вкус. Это было отвратительно и… странно возбуждающе. Я делала это неумело, робко, стараясь лишь «смыть мыло», как она сказала. Я чувствовала, как она её клитор пкльсирует от касаний моего языка, как ее бедра слегка подрагивают. Ее стоны становились громче, заглушая шум воды.

Внезапно она оттолкнула меня. Я упала на пол кабинки, захлебываясь слезами, водой и ее вкусом, мои губы и подбородок были в ее склизких выделениях.

Она смотрела на меня, тяжело дыша. «Неплохо… для первого раза. Но тебе нужно еще много практиковаться».

Она выключила воду, шагнула через меня и вышла из кабинки, оставив меня сидеть на холодном мокром полу, голую, униженную и совершенно разбитую.

«Завтра, — бросила она уже из-за шторки, — продолжим уроки. Научимся чему-нибудь посерьезнее».

668   394 8799  8   1  +10 [4] Следующая часть

стыд, унижение, кунилингус, лесби, по принуждению