Принцесса Крисси, часть 07

Крисси пришла на следующий день после работы и сразу приступила к делу. Она даже не стала дождаться, пока мы окажемся в моей спальне, а просто толкнула меня на лестницу в прихожей. Крисси вытащила мой член из ширинки шорт и проглотила его, хихикая все это время. Не в первый раз я был очень рад, что в доме никого не было.

Лежать на лестнице было не очень удобно. Несколько дней после этого у меня болела спина, и я ушиб колено, когда Крисси набросилась на меня. Но в тот момент мне было все равно. Я позволил бы этой великолепной девушке, которая ласкала мой член с таким энтузиазмом, бросить меня хоть на кучу горячих углей.

И снова, я не знаю, что именно в оральном сексе так возбуждало ее. Когда она проглатывала мой член, она становилась исключительно развратной; покорной, но в то же время контролирующей. Это было сумасшедше, грязно и отвратительно сексуально. Ладно, наверное, я сам ответил на свой вопрос.

В конце концов, мне кое-как удалось заставить Крисси отвлечься на несколько секунд и затащить ее в свою спальню. До кровати мы так и не добрались. Как только мы переступили порог комнаты, Крисси начала стягивать с меня шорты, чтобы скорее получить назад свое новое любимое лакомство, из-за чего я упал на пол. Я лежал на колючем сером ковре, пока голова блондинки подпрыгивала вверх-вниз вокруг моего члена. Она, казалось, пыталась обернуть свой язык вокруг моего стержня, одновременно плотно обхватив его губами. Иногда она случайно разжимала губы, издавая при этом грязные хлюпающие звуки, а ее слюна стекала на мои яйца. Хлюп. Хлюп. Хлюп.

Когда я почувствовал, что скоро кончу, я положил руки на плечи Крисси. Я вспомнил ее вчерашнюю просьбу и хотел ее предупредить.

— Неть, — сказала Крисси, продолжая держать мой член во рту.

— Я скоро кончу, — сказал я, думая, что, возможно, выразился недостаточно ясно.

— Угу-мх, — сказала Крисси и только удвоила свои усилия.

Через мгновение я кончил. Удовольствие охватило меня и прижало к полу, выплескивая океан эндорфинов мою кровь, пока я выплескивал океан спермы в рот Крисси. Мое зрение помутилось.

Крисси издала глухие давящиеся звуки, но продолжала крепко обхватывать мой член ртом. После второго выстрела она начала глотать. Когда я, наконец, пришел в себя, а мой член начал размягчаться, она все еще медленно облизывала его, как будто пыталась высосать каждую каплю спермы.

Она отстранилась с громким вздохом удовлетворения. Немного спермы все-таки успело вытечь и размещаться вокруг губ и по подбородку. Крисси выглядела так сексуально, что я наклонился, чтобы поцеловать ее. Но она оттолкнула меня. Она облизала губы, покачав головой.

Меня охватило сладкое оцепенение от того блаженства, что подарила мне Крисси. Это было нечто большее, чем просто оргазм. Весь этот опыт был восхитительным. Я знал, что должен отплатить ей тем же (опять же, моя бывшая была ужасной девушкой, но прекрасным учителем). Я мягко толкнул Крисси на спину.

Она все еще была полностью одета – мы действительно увлеклись. Я потянулся к джинсам Крисси и расстегнул их. Мы не раз видели друг друга обнаженными и занимались куда более развратными вещами, но все равно, каждый раз стягивая эти узкие джинсы с ее невероятной попки, я возбуждался как в первые. Я спустил их до колен, обнажив ее стройные бедра. В этот раз Крисси была в розовых трусиках. Мы достигли той стадии в наших отношениях, когда я узнал эту пару. Я начал спускать их, опуская голову между ее ног.

О, наконец, я смогу попробовать сладкий маленький персик Крисси. Я не мог дождаться. Тот факт, что он был слегка волосатым, меня ничуть не беспокоил. Наоборот, это даже добавляло ему очарования. Я пробирался через ее густые заросли, чтобы найти источник удовольствия внутри. Я уже чувствовал запах ее возбуждения и у меня потекли слюнки.

Крисси с силой оттолкнула мою голову. Я посмотрел на нее, сбитый с толку.

— Я думал, месячные закончились, — сказал я. Она сказала об этом, вчера вечером, когда мы разговаривали по телефону. Но, возможно, я неправильно ее понял. Крисси всегда была слишком иносказательной насчёт всего, что касалось ее интимных частей тела.

Крисси замотала головой, как будто пытаясь оторвать ее. Я начал наклоняться вперед, но она снова оттолкнула меня.

— Я хочу отплатить тебе тем же, — сказал я, почти умоляя. — Ты доставила мне такое удовольствие.

— Не надо, Джейкоб, — сказала Крисси. Это было самое решительное «нет», которое она когда-либо мне говорила. — Это грязно.

Я был слишком сбит с толку, чтобы спорить. В чем разница между тем, что бы она сосала мой член, и тем, что бы я лизал ее киску? Не было никакого разумного объяснения этой разницы, но она четко дала понять, что ей это совершенно не нравится. Как и во многих других случаях с моей холодной, но возбужденной подругой, я решил, что со временем она передумает. Поэтому я предложил ей компромисс.

Я поднял руку, показав Крисси, что буду использовать только пальцы, и она кивнула. Я окунул пальцы в ее теплую, мокрую киску. Она была мокрее, чем я когда-либо помнил. Возможно, идея кунилингуса отталкивала ее, но возможность пососать мой член, похоже, возбуждала ее.

Кроме того, прошла почти неделя с тех пор, как я в последний раз ласкала золотистую киску Крисси, и все накопленное за это время возбуждение, должно быть, довело ее до предела. Она кончила почти сразу, как только я прикоснулся к ней. Мне даже не пришлось ласкать ее. Я просто надавил большим пальцем на кнопочку ее маленького клитора, и Крисси взорвалась.

— О боже! — закричала она. Ее тело обмякло вокруг моей руки, покраснев с ног до головы. Она обхватила мою руку, свернувшись в позе эмбриона, сдавливая пальцы бедрами, пока ее оргазм не утих.

Наконец, она откинулась назад, с пустым взглядом. По крайней мере, я смог хоть как-то отплатить ей.

***

На следующей неделе мы добавили всевозможные интересные рецепты в наше меню послеобеденных удовольствий. Крисси заставляла меня кончить с помощью рук или рта, обычно используя и то, и другое. Иногда она глотала, иногда я кончал ей на грудь или лицо. Крисси, казалось, наслаждалась последствиями моего оргазма почти так же, как и тем, что доводила меня до него.

Я ласкал Крисси пальцами, пока она не кончала, не всегда так бурно, как в тот раз, но я всегда доводил ее до оргазма. Она даже несколько раз ласкала себя для меня, устраивая небольшое шоу. Я пытался убедить ее поиграть с собой дома, когда меня не было рядом. Что-то в идее того, что она мастурбирует дома, возбуждало меня до безумия. Но она не хотела этого делать. Или, если и делала, то мне не говорила мне.

Тем не менее, эта новая версия Крисси была невероятной. Конечно, меня раздражало, когда она устанавливала некоторые странные с моей точки зрения границы, но это не беспокоило меня так сильно. Время изменило мнение Крисси обо мне. Это была девушка, которая через несколько недель после того, как запретила мне расстегивать шорты, сделала почти самый лучший минет в моей жизни на полу в кухне моей семьи (Крисси сказала, что хочет перекусить, а я неправильно понял, что она имела в виду).

Крисси не позволяла мне лизать ее, пока. И, на данный момент, она не решалась мастурбировать сама дома. Я не сомневался, что все, от чего она отказывалась сейчас, она в конце концов сделает позже. Когда Крисси говорила чему-то «нет» сейчас, это не означало «никогда», это было, скорее, обещанием того, что мы обязательно этим займемся, просто позже, просто пока она недостаточно возбуждена или морально не готова. Мы прошли такой удивительный путь за такое короткое время. Я мог только представить, чем мы будем заниматься к концу лета.

***

— Мы не можем заниматься сексом, Джейкоб, — сказала Крисси.

Был полдень, и мы только что закончили очередную сессию наших взаимных ласк. Теперь мы лежали на моей кровати, ошеломленные оргазмом, и рассеянно ласкали тела друг друга. Неожиданно нежно.

Крисси лежала на одеяле, полностью обнаженная. Это было редкое зрелище. Обычно, после того как мы заканчивали, она почти всегда спешила надеть хотя бы трусики. Ее рука и плечо были липкими от моей спермы. Она тяжело дышала, отходя от собственного оргазма. Вида обнаженного тела Крисси – ее великолепного лица и золотистых локонов, полных грудей и волосатой киски – было достаточно, чтобы я снова возбудился.

Я начал целовать ее грудь, поднимаясь к лицу. Это привело к тому, что мой член снова начал приобретать твердость и скользнул по загорелым бедрам Крисси. Я просунул язык в ее рот.

Но Крисси уже была сыта, и она оттолкнула меня. Ее розовые ногти впились в мою грудь. В ее глазах мелькнуло раздражение. И тогда она сказала это.

— Мы не можем заниматься сексом, Джейкоб, — повторила Крисси, чтобы убедиться, что я слушаю.

Я скатился с нее и сел рядом. Мы перешли от тесных объятий к едва заметным прикосновениям. Я снова случайно ее разозлил. Даже в самых опасных горячих точках, были минные поля, на которых было безопасней, чем с Крисси.

— Ничего страшного, — сказал я. — Я и не собирался. Это был всего лишь поцелуй.

— Я сохраняю себя, — сказала Крисси, — Для своего мужа. Это важно.

Мне не нужно было, чтобы она говорила мне, что этим мужчиной буду не я. Это было ясно еще до того, как она это сказала. Мы не строили такого рода отношения. Но в тот момент все равно было больно это слышать.

Моя связь с Крисси была чисто физической. Мы были парой только пока спаривались. Наши отношения продолжали развиваться только пока мы продолжали кончать.

Иногда меня беспокоило отсутствие эмоциональной связи между мной и Крисси. Но когда я пытался представить себе, как могли бы развиваться наших отношений, мое воображение рисовало либо смешные, либо откровенно жалкие картины. Такого рода чувства не вписывались в наши жизни. Только когда мы снимали друг с друга одежду, мы становились близки.

— Конечно, — сказал я, — Мы можем заниматься много чем и без секса.

Крисси тяжело, с болью вздохнула и села на моей кровати. Опустила голову на ладони. Розовые ногти выглядывали из-под ее светлых волос. Острые локти впивались в ее худые бедра. Я мог видеть маленькие бугорки ее позвоночника, идущие по спине.

Она казалась расстроенной, но я не мог понять, почему. На самом деле, что-то с Крисси было не так весь день. Я привык к ее отстраненности, но сегодня, между нами, будто была пропасть. Даже когда мы кончили, глядя друг другу в глаза, я всё ещё не мог достучаться до нее.

— Я рад, что ты мне рассказала, — сказал я, все еще отступая. — Я уважаю это и не буду давить на тебя.

Крисси только еще больше напряглась. Она не смотрела мне в глаза. Черт, как я мог так ошибиться? Может, я слишком расслабился. Я вспомнил как загорелись ее глаза, когда я грубо стянул с нее лифчик. Я обращался с Крисси скорее, как с бешеным барсуком, чем с девушкой, с которой хотел завязать отношения. Странно, но это позволяло мне остаться в ее милости. Мне нужно было вернуться к тому же настрою, если я не хотел потерять свою партнершу по поцелуям.

Крисси снова глубоко вздохнула, а затем отвернулась.

— Мама устроила мне свидание, — сказала она.

— О.

— Думаю, она испугалась всей этой истории с бассейном, — сказала Крисси, — Или, не знаю, еще чего-нибудь. Она заставляет меня пойти на ужин с сыном своей подруги из церкви. Он учится в католической школе в соседнем городе.

— Ты сказала ей «нет», правда?

— Она показала мне фотографию, — сказала Крисси. — Он высокий. Широкоплечий, со светлыми глазами. Кажется, милый.

— Ты сказала ей «нет», — повторил я. — Правда?

— А что я должна сказать? — спросила Крисси. Наконец она повернулась ко мне. — Что я могу сказать? Как я могу описать… это?

Она указала на наши обнаженные тела на кровати.

— Ты могла сказать ей, что у тебя уже есть парень, — сказала я. Но это прозвучало гораздо более драматично, чем я хотел.

Крисси покачала головой и вздохнула. Я понимал, о чем она на самом деле просила. Она хотела получить и то, и другое. Она могла бы официально встречаться с этим красавчиком, чтобы не расстраивать своих родителей, их друзей из церкви, и, видимо, самого Иисуса. А потом, по вечерам возвращалась бы ко мне, чтобы продолжить наши обычные развлечения. И все были бы счастливы. И, может быть, я должен был согласиться. Какое право я имел отказаться?

Но я тоже хотел получить и то, и другое. Поэтому я сыграл единственной картой, которая у меня осталась. Я встал и натянул на себя нижнее белье. Затем я собрал остальную одежду и медленно оделся. Наверное, я выглядел глупо, но это не имело значения.

— Это всего лишь свидание, — сказала Крисси, — Ничего не произойдет.

Она пыталась выглядеть строго, но, сидя обнаженной на моей кровати она выглядела скорее смешно. Вместо ответа я надел рубашку. Крисси покачала головой и тоже начала одеваться. Я не думал, что кто-то может так быстро и резко застегнуть бюстгальтер, пока не увидел, как это делает Крисси. Похоже, это было больно, но, наверное, в этом и был смысл.

— Я взрослая женщина, — сказала Крисси, когда снова оделась. — Я могу делать, что хочу.

— Скажи это своей матери, — ответил я.

— И скажу! — крикнула Крисси.

— Отлично! — крикнул я в ответ.

На этом мы расстались. Крисси ушла, громко хлопнув дверью. Я видел из окна своей спальни как она ушла по улице, даже не оглядываясь.

Остаток дня я провел, упрекая себя. Я знал, что Крисси ни за что не признается родителям в том, что между нами происходит. Я мог бы быть выше этого. Пусть бы сходила на этот дурацкий ужин, отшила бы того бедолагу и снова вернулась бы ко мне. И мы оба были бы в целом довольны таким исходом, – ну, может быть слегка расстроены, – но все было бы хорошо. Но вместо этого я решил все испортить.

Наши отношения складывались лучше всего, когда мы не пытались их наладить. Когда они существовали в условном сферическом вакууме, не подчиняясь законам физики; без установки правил, высказывания ожиданий и принуждения к чему-либо. А теперь, своими действиями я заставлял Крисси выбрать меня. И в глубине души я знал, что она никогда этого не сделает. Не сможет.

Возможно, это и разбивало мне сердце. Дело было в том, что я не хотел отношений с Крисси? Или в том, что понимал, что у нас их не может быть, и поэтому даже и не пытался их наладить? Я чувствовал себя ребенком, укравшим «Ferrari». Я мчал на ней вдавливая педаль газа в пол, пока у меня была такая возможность, потому что я ни за что и никогда не смог бы позволить ее себе.

Это имело смысл в случае со спортивной машиной, но в случае с живым человеком это было ужасно. Я знал, что не заслуживаю Крисси. Знал, что она точно представляла рядом с собой не меня, когда фантазировала о своем идеальном будущем. Я не был высоким и красивым. Я не был успешным и богатым. Но я хотел, чтобы она сказала мне, что я все равно достоин ее. Как будто я мог заставить ее изменить свое мнение. Как будто это что-то значило.

Наступил следующий день, но от Крисси по-прежнему не было никаких известий. После работы я вернулся в пустой дом. Несколько часов пялится в телевизор, даже не осознавая, что я смотрю. Я говорил себе, что со мной все в порядке, что я не смотрю в окно, как влюбленный щенок в ожидании хозяйки. Но блондинка так и не появилась.

В тот вечер наступило время нашего обычного телефонного разговора, но звонок так и не прозвучал. Я лежал в постели и смотрел в потолок. Я говорил себе, что нужно заснуть. Перестать страдать и двигаться дальше. Но все, что я мог, – это погрузится в сожаления, перебирая в голове каждый проведенный с Крисси момент. Как будто это могло что-то изменить.

Все неудачи прошлого года с новой силой нахлынули на меня. Крисси была для меня своего рода убежищем. Наши отношения были пузырем, в котором мы могли спрятаться от всего мира. Но как только он лопнул, все вернулось на круги своя.

В какой-то момент я, должно быть, заснул. Следующее, что я помню, – громкий звонок. В моей комнате была кромешная тьма. Сначала я подумал, что это мой будильник, но потом понял, что это телефон. Я упал с кровати и пополз, чтобы дотянуться до него.

Я снял трубку, едва сознавая, что делаю. Я не мог представить, кто бы мог звонить мне в такое время, но надеялся, что это Крисси, и в то же время отчаянно молился, чтобы это была не она. Вы знаете, что говорят родители: после полуночи ничего хорошего не случается.

Едва я успел произнести сонное «алло», как Крисси перебила меня.

— Я сделала это, — сказала она, — Я сказала маме.

— Что сделала? — спросил я, — Что ты ей сказала?

В ответ я услышал только короткие гудки.

***

Раз в год, в одни из выходных дней июня, церковь Пресвятой Богородицы устраивала ярмарку на парковке за церковью. Это было довольно крупное событие, особенно для нашего маленького городка, и почти все окрестные жители приходили на него. В течение этих нескольких дней даже «Blockbuster» работал довольно вяло.

В пятницу и субботу я работал допоздна и не мог сходить на мероприятие, хотя моя сестра и родители ходили туда в субботу. А воскресное утро Крисси, как обычно, было отведено для религиозных дел. Но в воскресенье днем и вечером мы оба были свободны. В конце концов, родители Крисси не могли жаловаться на то, что она ходит на церковную ярмарку. Итак, у нас появилась редкая возможность относительно безопасно побыть на публике как «пара».

Да, технически Крисси и я теперь были официально парой. Я не был уверен, как именно она описала наши отношения своим родителям, и, честно говоря, не хотел этого знать. По-прежнему было безопаснее держать наши отношения в тайне. Поэтому такая редкая возможность «выйти в свет» казалась нам настоящим праздником. Вроде как.

Все-таки пока мы были на людях, мы старались держаться прилично. Никаких горячих поцелуев или чего похуже. Для обычной пары это было бы нормально. Даже ожидаемо. Но для нас с Крисси все было сложнее. Мы просто не умели заниматься чем-то, что не заканчивалось… э-э… взаимным удовольствием. И тот факт, что мы только что пережили нашу первую серьезную ссору, тоже не облегчал общение.

Мы с Крисси поднялись на колесо обозрения и прокатились на нескольких каруселях. Я купил Крисси мороженое, и мы разделили на двоих упаковку зепполе (пер. в оригинале «zeppole», разновидность итальянской выпечки, типа пончиков, но маленьких). Затем мы подошли к одному из тех аттракционов, которые предлагали спуститься с огромной высоты, на безумной скорости, в одной из качающихся вагонеток, стилизованных под пиратские лодки.

Я не очень люблю ощущение свободного падения. А эта штука выглядела чертовски ненадежно. И я совсем не хотел в нее садиться, но Крисси уговорила меня. Точнее заставила.

Мне стало плохо еще до того, как мы сели. Те зепполе явно были лишние. Как только вагонетка начала подниматься, я вцепился в металлический поручень перед собой, как в спасательный круг. Это ощущение было хуже обычной тошноты; для меня это было ощущение приближающейся смерти.

Но когда я посмотрел на Крисси в поисках поддержки, она только нахмурилась. Она подняла руки над головой, ее глаза сверкали от возбуждения. Она посмотрела на мои руки, сжимающие поручень, и покачала головой.

— Боишься? — крикнула она, перекрывая шум аттракциона. — Может, попросить твою маму забрать тебя?

— Ты что, назвала меня трусом? — спросил я, ошеломленный.

Крисси пожала плечами. Но на ее лице появилась эта маленькая хитрая улыбка. Я глубоко вздохнул и отпустил поручень. Мой желудок жалобно заурчал, но я велел ему заткнуться. Я не поднял руки над головой, но Крисси все равно удовлетворенно кивнула мне.

Поездка на аттракционе была тем еще испытанием, но настоящие испытание было еще впереди. Поскольку ярмарка была относительно большим событием, туда пришли все. Кроме родителей Крисси (и моих). Но вероятность того, что мы столкнемся с людьми, которых мы, во-первых, оба знали, а во-вторых, не хотели видеть, была довольно высока. Ни Крисси, ни я не хотели встречать знакомых из школы, поэтому перемещались между аттракционами и палатками с различными товарами короткими перебежками, резко меняя направление, когда видели кого-то знакомого.

Но, конечно, мы все-таки столкнулись с некоторыми знакомыми. Только, слава Богу, не с теми, о ком стоило беспокоился.

Сначала, пока мы стояли в очереди на аттракцион «Tilt-A-Whirl» (пер. что-то типа нашей «Ромашки»), я увидел кое-кого до боли знакомого. Он был высоким, с копной темных вьющихся волос. Действительно, это был мой старый друг из еврейской школы, Адам Каплан.

Как я уже говорил, моя семья была единственной еврейской семьей в городе. Нам приходилось ездить в синагогу (не то, чтобы мы часто туда ездили, в основном, только на праздники) в соседний город примерно в десяти милях к востоку, где население было более разнообразным. Там я и познакомилась с Адамом – одним из немногих еврейских ребят моего возраста, которых я знала до поступления в колледж.

Адам, должно быть, почувствовал на себе мой взгляд, и обернулся. Я помахал ему рукой, и он подошел. Адам был высоким и худощавым, как стручок фасоли, именно таким, каким я его и запомнил. Он был в футболке университета Корнелла и рваных джинсах.

Странно, но я действительно искренне обрадовался, увидев его. После окончания школы мы почти не виделись. Видимо, время и отсутствие друзей тем летом заставили меня размякнуть.

Я представил его Крисси, и он пожал ей руку, прежде чем бросить на меня вопрошающий взгляд. То, что я встречался с этой красивой блондинкой-христианкой было либо огромным достижением, либо огромной ошибкой. Его выражение лица говорило и о том, и о другом.

— Гвен навещает свою тетю в Коннектикуте, — сказал Адам, имея в виду свою подругу.

Гвен была еще одной знакомой из синагоги, милой девушкой с румяными щеками и приятной улыбкой. Она и Адам были вместе ещё со средней школы. Они встречались так долго, что, по-моему, Адам уже привык, когда люди спрашивали о ней, если видели его одного.

— Жаль, я бы хотела с ней познакомиться, — сказала Крисси. Я был удивлен, но она звучала искренне.

— Нам стоит сходить куда-нибудь вчетвером, — сказал Адам. — У нас с Гвен не так много друзей-пар. Может, в кино?

И снова я поймал себя на мысли, что был бы не против погулять с Адамом и Гвен, что говорило о ранее неосознанном уровне одиночества. Крисси, как ни странно, тоже казалась очень воодушевленной этой идеей. Поэтому я дал Адаму свой номер, и мы договорились созвониться и что-нибудь придумать.

Наша следующая встреча была столь же восторженной и неожиданной. Крисси столкнулась с одной из своих подруг из летнего лагеря, где она работала. Они поприветствовали друг друга стандартным визгом и крепкими объятиями, пока я стоял в стороне, стараясь не выглядеть слишком неловко.

Подруга Крисси была невысокой и худой. У нее были рыжие волосы, туго завязанные в хвост, она была одета в юбку и рубашку-поло с вязанной кофтой сверху. Она выглядела так, будто только что вышла из католической школы, что, возможно, так и было. Но больше всего внимания привлекала ее грудь.

Даже через несколько слоев одежды было ясно, что у этой девушки большая грудь. Ее грудь выглядела так, будто вот-вот взорвется. Будто она может в любой момент нагнуться вперед и больше не разогнаться под тяжестью этих выдающихся шаров. Я старался не пялиться, но это было сложно. Она была живым памятником странностям физики и биологии одновременно (и предсказанием мрачного будущего с адской болью в спине).

Когда девушки разошлись, подруга Крисси повернулась ко мне и широко раскрыла глаза. В тот момент я понял, что Крисси кое-что рассказывала этой девушке о нас. На мгновение я подумал, что, возможно, именно она рассказала Крисси о прелести минета, но сразу понял, что это не так. Эта девушка была слишком застенчива. Уже по ее взгляду, я понял, что она едва сдерживает нервный смех.

— Эбби, это Джейкоб, — сказала Крисси, представляя нас друг другу.

— Привет, — сказала Эбби, быстро отведя взгляд в сторону. — Приятно познакомиться.

Да, определенно это была не она.

Мы перекинулись парой дежурных фраз, а потом девушки увлеклись разговором. Хотя они видели друг друга утром в церкви, им было о чем поболтать, ведь в летнем лагере было полно сплетен. Знала ли Крисси, что Эмили злится на Сью из-за того, что сказала Кэролайн? По-видимому, Крисси не знала.

Все время, пока они разговаривали, Эбби нервно поглядывала в мою сторону. Как будто она боялась, что я в любой момент могу превратиться в оборотня. Интересно, что именно успела Крисси ей рассказала? Полагаю, гораздо больше, чем я хотел бы.

Наконец Крисси сказала, что пора домой, и Эбби отпустила ее. Они быстро обнялись.

— Приятно было познакомиться, Джейкоб, — сказала Эбби и наконец расхохоталась.

Крисси вздохнула и осуждающе покачала головой. Вскоре после этого, когда ярмарка начала закрываться, мы оба отправились домой.

Тогда это казалось пустяком. Даже меньше, чем пустяком. Две совершенно незначительные встречи, о которых через несколько часов уже никто бы не вспомнил. В тот день Крисси и я не делали ничего сексуального – просто банальная прогулка, о которой и говорить особо нечего.

Но оглядываясь назад, я понимаю: именно тот вечер имел колоссальные последствия. Просто тогда мы этого еще не понимали.