========== Глава 23 ==========

— Тревога! — продолжал орать эльф с очевидным наслаждением. Но пото́м он наконец увидел нас:

— Что?.. Майя, где Анри?

— Чисто технически — прямо подо мной,  — с раздражением ответила девушка. — Выйди ты отсюда, ради Илассы!

— Вон, остроухий, заколдую! — раздался в воздухе грозный рык колдуньи.

— Ладно, ладно, хорошо! — тот, решив не искушать судьбу, поспешил ретироваться.

— Даже спрашивать не стану, что за дичь у вас творится,  — всё же не удержался тот напоследок.

Мы торопливо начали «приводить всё как было»: магесса быстро взяла контроль над своим телом, моё же «распеленала». Усевшись вновь у зеркала душ, та немедленно вернула меня в свою оболочку.

Правда, надо сказать, что она, как по мне, слишком торопилось. Из-за чего весь обратный процесс получился очень нервным, неаккуратным и даже немного болезненным.

А ещё, похоже, с допущенными ошибками, но к чему это привело, мы узнали позже.

Как бы то ни было, минут через пять я немного ошалело, покачиваясь после обратного перехода, всё же вышел из шатра волшебницы на свежий воздух. Где меня уже ждал нетерпеливо переминающийся Феаринол:

— Ну наконец-то! — вместо приветствия воскликнул он. — Соберись: у нас первое боевое задание!

— Подожди… — слабо возражал я, мотая головой, пытаясь согнать туман перед глазами. — Ты даже не представляешь, что́ там провернула эта волшебница…

— И представлять не хочу,  — отмахнулся мой друг. — Но теперь я понял, почему мы проигрываем эту войну: все трахаются — воевать никто не хочет!

— Да неважно,  — тут же сменил тему остроухий. — Пойдём, покажу кое-что!

С этими словами тот потянул меня в сторону, где стояла великолепная серебристая колесница, запряжённая красивейшими белоснежными пегасами:

— Зацени мой служебный транспорт! — с нескрываемым хвастовством воскликнул эльф. — Личная колымага старика Генриха! Я на ней сюда к вам прилетел.

Подойдя к пегасам, мой друг нежно погладил одного из них по холке:

— Какие звери, красавцы! Жаль, что для сражений совершенно непригодны. А было бы здорово: летающая кавалерия!

— Ну летающая кавалерия у нас вроде уже есть,  — я, пожав плечами, указал в сторону одного небольшого городка относительно недалеко от нас. Вроде мне говорили, что он называется Вечнолетье. — Там же у нас Драгонарская кавалерия. Их драконы вчера полдня летали. Зрелище то ещё было. Никогда не привыкну.

— А сегодня? — Феаринол вмиг посерьёзнел, внимательно уставившись на меня. — Сегодня они летали?

— Нет вроде,  — призадумался я. — Сегодня вроде нет, а что?

— Да ничего, не бери в голову. ЗЕЛЬДА!

Последний возглас предназначался высокой темноволосой, кучерявой амазонке, показавшейся неподалёку.

Стремительно подбежав к ней, наш эльфийский принц бесцеремонно запрыгнул прямо на женщину, сцепив за её спиной ноги. От такого внезапного напора заместитель Лары чуть не упала.

— Привет, Зельдочка! Я так скучал! Как ты тут без меня? Лара тебя не обижает? Ты скажи, если что. Я её по попе отшлёпаю!

— Ну чего ты… Чего ты, Феечка… — красная, как варёный рак, смущённая донельзя штаб-ротмистр безуспешно пыталась отстраниться от настойчивых рук эльфа, активно гладивших её шевелюру. — Тут люди же смотрят, неудобно, прекрати.

Ещё недавно эти двое чуть не поубивали друг друга в храме Илассы, а теперь горячая парочка. Поро́й странная штука эта любовь…

Тем временем полк начал собираться у командного шатра, где возвышалась могучая фигура нашего командира — полковника Сильвии.

Среди амазонок уже разнеслись слухи о том, куда именно мы выдвигаемся, и каждая вторая, похоже, считала своим долгом поострить об этом:

— В Вечнолетье? Серьёзно? У магесс там элитные парии заскучали?

— Видимо, они с ними не справляются. Срочно требуется подкрепление!

— А, ну это мы мигом! Кавалерийским наскоком!

— Полк, тишина! — рявкнула полковник.

Все разговоры мгновенно стихли. Командир пару секунд буравила взглядом подчинённых, а после продолжила, отрывисто и немногословно:

— Слушать всем. Поступили сведения о возможном прорыве врага. Выдвигаемся в Вечнолетье походно-боевым строем. Порядок следующий: Третий эскадрон Даны Флэш идёт впереди, рассыпавшись на разведку и дозоры. Первый эскадрон Лары Вереск и четвёртый эскадрон Ольги Каменевой — основным строем по два. Второй эскадрон Лилит Рэри замыкает, так же выделив дозорные партии. Вопросы?

Все лица вокруг мгновенно преобразились, став решительными и сосредоточенными. До амазонок дошло, что дело нешуточное.

— Вопрос,  — подала голос Дана. — Что́ там?

— Информации мало,  — всё так же отрывисто ответила Сильвия. — Достоверной нет. Наша задача как раз в том, чтобы всё прояснить. Но быть готовым к любым неожиданностям! Ещё вопросы?

— Ну у меня не совсем вопрос,  — внезапный эльф внезапно оказался прямо перед нашим командиром. — Скорее, требование. Мне нужны две осёдланные лошади из резерва. Одна с двойным седлом. Я еду с вами.

— Вот даже как? Прямо-таки требование? — недобро усмехнулась полковник, глядя сверху вниз на обнаглевшего в край Феаринола. — И зачем мне их давать? Ты, признаться, последний, кто мне там нужен.

Но эльфа, похоже, было не смутить:

— По двум причинам. Первая и самая главная — я так хочу! А значит — так и должно быть.

Увидев изменившееся лицо полковника, тот поспешно добавил:

— А во-вторых: это, конечно, не так важно, но всё же — таков приказ Генриха Бургондского! — с этими словами он вытащил из внутреннего кармана что-то круглое с прозрачным кристаллом посередине. — У меня один из немногих стабильно работающих талисманов в округе. Мой приказ — идти с вами и держать прямую связь с командующим!

По побагровевшему лицу Сильвии можно было судить о том, сколько «интересных» слов вертится у неё на языке, но в тот момент поделать она ничего не могла.

— Один вопрос, мальчик,  — в итоге почти процедила та. — Я слышала, что эльфы живут долго?

— Ну подольше вас, людей, а к чему вы?

— Да я к тому,  — усмехнулась наш командир,  — что если ты не оставишь привычку при любом удобном случае наживать себе врагов, то ты точно станешь печальным исключением.

В ответ Феаринол лишь невозмутимо посмотрел ей прямо в глаза:

— В моей недолгой жизни уже были те, кто объявлял меня своим врагом, госпожа полковник. Но я ещё жив, а они уже нет. Так что там с двумя лошадьми? Напоминаю: одна с двойным седлом!

— И зачем тебе две лошади, эльфёныш? На одной задница не поместится?

Но он всё так же невозмутим:

— Да всё просто, полковник. В этом непростом деле мне понадобятся два ассистента,  — он указал на скромно стоящих в сторонке меня и Майю. — Я беру вот их двоих.

Не знаю, чего мне в тот момент хотелось больше: прибить его на месте или провалиться под землю.

— Ладно, мальчишка,  — чуть не сплюнула полковник. — Тебе просто повезло, что у меня нет на тебя времени.

И, повернувшись к своему адъютанту, бросила:

— Дайте ему, что́ просит.

Больше не удостаивая нашего принца взглядом, она принялась энергично отдавать приказы на боевой выход.

Амазонки вмиг засуетились, но не хаотичной, а той чёткой суетой профессиональных военных, что выполняют свою привычную работу. Седлались кони, надевались доспехи и снаряжение, крепилось оружие.

А тем временем к совершенно обалдевшим нам всё так же беззаботно подошло его наглейшество, принц Феаринол:

— Забыл сказать, что рад видеть вас, ребята,  — как ни в чём не бывало произнёс тот.

— Феаринол… Да что с тобой не так?! — буквально взорвался я. — Почему ты вечно ищешь проблем на пустом месте?!

— А что такого?

— Хоть ты и посланник командующего,  — с серьёзным видом поддержала меня Майя,  — но всё же мужчина и парий. И ты только что, считай, унизил полковника на глазах всего полка. Это наша ротмистр Лара — добрая и кроткая. Совсем не такова Сильвия. Она подобного не прощает.

— Да и пусть не прощает! — отмахнулся остроухий. — К тому же я уверен, что скоро все забудут об этом инциденте и вашей грозной Сильвии станет просто не до меня. Так почему бы не словить момент и немного не злоупотребить властью?

— Ты знаешь, что́ там? — с тревогой спросил я.

— Ну точно, конечно, нет. Я же не ясновидец. Просто есть кое-какие мысли.

— Ваши лошади,  — внезапно раздалось сзади.

Резко обернувшись, я увидел нашего дежурного сержанта, что вела под узды двух здоровенных коней, вороно́й и серой масти. Серый конь осёдлан непривычным седлом, рассчитанным на двух наездников.

— Этот, видимо, ваш,  — эльф небрежно кивает на серого и тут же ловко вскакивает на чёрного.

— Жду вас у Лары! — эльф, красуясь, отдаёт нам салют и стремительно скачет к строящемуся невдалеке первому эскадрону.

— Не отставайте! — доносится напоследок.

— Мне кажется, он что-то задумал,  — смотря ему вслед, с тревогой проговорил я.

— Мне тоже так показалось,  — согласилась Майя. — И мне это не нравится.

Но делать нечего. С мрачным видом Майя, просунув ногу в стремя, споро взобралась на заднее седло. Не так ловко, как амазонки вокруг нас, но видно было: моей любимой сидеть на лошади не впервой. («Довелось промышлять и конокрадством»,  — так однажды призналась она мне.)

В отличие от меня. Я с опаской приблизился к огромному зверю.

— Не бойся,  — успокоила меня девушка. — Просунь ногу в стремя и дай руку.

С помощью любимой я забрался на лошадь, Майя нежно, но крепко обхватила меня сзади одной рукой, второй взяла поводья.

Вслед за эльфом мы поскакали к Ларе, что единственная из своего эскадрона сидела верхом. Остальные амазонки выстроились в ряд, держа коней под узды.

— Идёте в хвосте построения,  — едва удостоив нас взглядом, буркнула та. — И постарайтесь не мешаться.

Наш командир не скрывала раздражения, за что её трудно винить. Ну а тем временем уже выдвинулся передовой эскадрон Даны, рассыпавшись повзводно на дозорные партии, а значит, за ней наш черёд.

— Эскадрон — по коням! — громко скомандовала амазонка.

Сто со́рок воительниц синхронно выполнили команду, мгновенно оседлав лошадей.

— В линию! — продолжала она.

Кто-то отъехал чуть назад, другие чуть вперёд, выстраивая почти идеальную шеренгу.

— В походную колонну! Справа по два! Шагом начать!

Первая из строя вышла Зельда, за ней на полкорпуса позади — наш штандарт-юнкер. Пепельноволосая серокожая дроу держала в руках знамя эскадрона. Пройдя десять шагов, обе приняли вправо. За ними по двое тоже начали делать остальные кавалеристки.

Наконец в са́мом хвосте колонны двинулись и наши с эльфом лошади, разумеется уже не в строю.

Эльф был в беззаботном настроении, тихонько напевая что-то себе под нос, а вот смущение Майи я, можно сказать, ощущал спиной. Она у меня хоть и девушка боевитая, но амазонкам, конечно, не ровня. И идя рядом с грозными воительницами, чувствовала себя, что называется, «не в своей тарелке». Да и как наездница она хоть и была не новичок, но в седле держалась заметно неуверенней.

Очень скоро широкая тропа сменилась гравийной дорогой, по которой наш полк шёл узкой вытягивающейся лентой.

Шли в полном молчании рядами по двое. Лишь шелест ветра в осенней листве да перестук копыт нарушал безмолвие октябрьского дня. Да время от времени подавали короткие, отрывистые команды правофланговые вахмистры.

Война уже без малого год как пришла сюда, в западный Замбар. По обе стороны от дороги простирались печальные картины разрухи и запустения: видно, что ещё недавно здесь жило немало народу, но сейчас вокруг безлюдно и пустынно.

Дома́ вокруг, некогда ухоженные и зажиточные, сейчас стояли полуразрушенные с выбитыми стёклами и сорванными дверями.

Но это те, которым повезло: многие жилища стояли сильно обгоревшими, а от иных остались лишь обугленные головешки да торчащие кирпичные трубы каминов.

Всюду взгляд цепляли многочисленные следы войны и бедствий: разбитые повозки и брошенные перевёрнутые телеги. Сломанные колёса от них и какой-то хлам, что, возможно, был когда-то чьими-то личными вещами.

Попадались и сломанные обездвиженные крестьянские големы, парочку из которых некто зачем-то насадил прямиком на сломанную ограду. Чуть подальше, справа, проехали то, что ещё недавно было большим и красивым яблоневым садом. Судя по перекрученным стволам и обгоревшей чуть не до стекла земле под ней, сожжённым чем-то гораздо жарче простого огня.

Я только недавно с тринадцатым кавалерийским прибыл на то, что́ военные звали «театром военных действий», и ещё не успел пообвыкнуться. И подобные зрелища меня сильно угнетали.

Безлюдный пейзаж оживляли только мелькавшие тут и там небольшие отряды кавалеристок Даны Флэш, чей эскадрон мелкими группами кружил вокруг основного построения, проводя разведку и разыскивая любые признаки врага.

Ну а я, улучив момент, дал знак Майе, и она подвела лошадь поближе к эльфу.

— Феаринол, бездна тебя раздери,  — разговоры в строю не одобрялись — это я уже знал, потому сказал максимально тихо, но ярость в моём голосе не хуже крика говорила о том, что́ я сейчас про него думаю. — Какого ада происходит? Что́ мы вообще здесь делаем?

— Он прав,  — поддержала моя любимая, строго глядя на Феаринола. — Это боевой выход, а мы полковые шлюхи, и нам здесь не место. Зачем ты нас с собой потащил?

— Ну за компанию конечно! — остроухий был максимально близок к тому, чтобы получить от меня кулаком в ухо. Останавливало меня только понимание того, насколько он недостижимо сильнее меня. — Ну не хотите же вы оставить меня одного в компании шестисот женщин? Друзья, называется…

Поняв, что от него ничего не добиться, мы прекратили расспросы и дальше ехали молча.

Вскоре мы въехали под сень смешанного хвойно-лиственного леса, и только лишь наши копыта застучали по мягкому ковру из опавших листьев и игольчатых веток, как от головы нашего отряда донеслось внезапное тревожное шевеление, перемежаемое отрывистыми громкими командами: «Полк стоять»!

Мы встали.

Кажется, что-то произошло.

И действительно: не прошло и минуты, как к Ларе подскакала взволнованная адъютант:

— Командир Вереск,  — отчеканила женщина,  — Вас срочно требует полковник.

Ротмистр кивнула и, не говоря ни слова, пришпорив коня, умчалась вперёд.

— За мной,  — бросил нам эльф, кидая коня в галоп вслед за Ларой. — Мы должны быть в центре событий!

Майя, не найдя, что́ ответить, послушно припустила лошадь вслед за ним.

Обогнав основную колонну нашего подразделения, мы вскоре оказались в её начале, где в стороне, на обочине дороги, стояла небольшая толпа амазонок, среди них наш бессменный командир Сильвия и стоя́щая неподалёку Дана Флэш с уже спешившейся Ларой, и там же, как ни странно,  — магесса Милена. Вокруг них — одна из дозорных партий. Видимо, те что-то обнаружили, взгляды всех присутствующих были обращены на нечто рядом с ними, но из-за спин не видно, на что.

— Давайте за мной! — эльф, видимо, поставил себе цель на сегодня не давать нам покоя. — Не медлите!

Лихо спрыгнув с вороного скакуна, тот поспешил прямиком в гущу воительниц. Мы — несмело за ним.

Бесцеремонно растолкав толпу, Феаринол встал прямиком рядом с командованием. Я и Майя следом, точно привязанные.

Признаюсь, меня всё же одолело любопытство о причине переполоха, потому, протиснувшись вслед за своим другом, я, как и он, оказался неподалёку от наших офицеров.

И тут я увидел. И о секундном любопытстве тут же пожалел. И жалею до сих пор, хоть и прошло с тех пор немало лет.

Там лежали два тела. Мужчины и женщины. Они сидели спиной к стволу широкого дерева вплотную друг за другом. Проколотые тяжёлой пикой, словно их насадили на вертел.

Мужчина впереди, женщина сзади. Мужчина был парием, причём элитным: на его шее россыпь розовых и голубых листочков. Женщина — его хозяйка. В этом не оставлял сомнений её портрет, вытатуированный на обнажённом торсе мужчины. Прямо там, где находится сердце.

Он обеими руками впился окоченевшей хваткой в огромную пику, что насквозь пронзила его живот, задрав голову в последнем своём крике, прикрывая собой её.

Последнее, что я заметил,  — женщина была без ноги.

Но тут меня накрыло:

Тот же лес, то же место, но вокруг темно. Ночное небо лишь только начинает светлеть, поддаваясь первым лучам рассвета. На дороге израненная, окровавленная лошадь, что изнемогая несёт на себе двух всадников. И дела у них не лучше: у сидящей сзади женщины нога выше колена болтается кровавой культёй. Одной рукой та из последних сил держится за сидящего впереди мужчину, второй делает судорожные пассы, пытаясь сотворить некое заклятье. Впрочем, без толку: с пальцев срываются только редкие бледные искры. Видимо, она окончательно истощена.

Мужчина выглядит немногим лучше, видно, что досталось и ему:

— Держись,  — говорит он ей,  — ещё немного, и…

Он не договорил. Их лошадь, внезапно оставшаяся без головы, рухнула наземь. А из ближайших зарослей показалось что-то огромное, злое, свирепое…

Они ползут с отчаянием обречённых. Ползут, понимая, что всё кончено и им не спастись. Доползают до этого дерева, где парий в последнем безумном жесте закрывает собой её. Удар пронзает обоих, пригвождая к стволу. Последний сдвоенный крик…

И я очнулся, судорожно сжимая руку Майи.

Немедленно отбегаю чуть в сторону. Она за мной.

— Я… Просто… — пытаясь прийти в себя, трясу головой. — Извини. Какие-то глюки накрыли. Ерунда.

— Да нет,  — Майя, похоже, ошарашена не меньше. — Я тоже это видела.

— Что?!

— Вот ты схватил меня за руку, и я тоже там как бы была…

— И что́ нам делать?

— Обратиться к Милене? — Девушка неуверенно оглянулась назад на наших офицеров, что всё так же стояли подле тел. Над самими телами на корточках склонилась наша магесса, творя руками некие чары. Спустя секунд пять Милена встала:

— Ну кроме очевидного факта, что они мертвы и убиты, сказать мне больше нечего. Чего вы от меня вообще хотите, полковник? — с раздражением проворчала та.

— Любой информации,  — в тон ей ответила Сильвия. — Если здесь ничего — просканируйте окрестности. Ищите… Что угодно! Мне нужно знать, с чем нам предстоит сражаться.

Волшебница пожала плечами и, прикрыв глаза, угрюмо сосредоточилась.

Сама мысль вклиниться в перепалку между этими двумя раздражёнными женщинами заставила меня поёжиться:

— Знаешь, любимая, им сейчас точно не до нас. Давай позже?

— Так — ты! — Сильвия тем временем наконец заметила трущегося рядом Феаринола. — Дай-ка мне свой талисман!

У полковника было столь грозное лицо, что эльф не посмел возражать. Буквально вырвав его из рук, та немедленно его активировала:

— Да, эльфёныш? — донёсся из талисмана незнакомый мне мужской голос.

— Командующий, говорит полковник Сильвия Ройн, тринадцатый кавалерийский.

— Да, полковник? Докладывайте!

— Подтверждена информация о нападении на Вечнолетье. Обнаружены жертвы. Есть ли дополнительные сведения о враге или новые приказы?

— Новые сведения есть, но тех, что затрагивали бы ваш отряд,  — нет. Приказ прежний: немедленно со всей скоростью врывайтесь туда и спасите всех, кого можете… Если ещё есть кого спасать.

В ответ Сильвия Ройн заметно заколебалась:

— Эммм… командующий… При всём уважении… Есть ли хотя бы сведения о численности врага? Просто у меня лишь четыре эскадрона — шестьсот амазонок. Не хотелось бы столкнуться с превосходящими силами.

— Об этом не волнуйтесь,  — «успокоил» голос из талисмана. — Я полагаю, что вы вообще можете не встретить крупных отрядов. Но, конечно, будьте настороже и готовы ко всему. Но повторяю: немедленно в Вечнолетье!

— Приказ понят! — отчеканила полковник и прервала связь.

Эльф потянулся было взять талисман связи обратно, но Сильвия строго одёрнула:

— Это останется у меня. А ты, мальчик, найди себе другую игрушку!

Да, эта женщина не любила долго оставаться в долгу.

Внезапно их прервала наша полковая магесса:

— Там живые,  — она указывала куда-то вперёд и правее,  — метров семьсот. Две ауры. У одной слабеет. Похоже, серьёзное ранение.

— Туда,  — коротко отдала приказ Сильвия. — Быстрее.

Первыми исполнять приказ рванули амазонки одного из дозоров третьего эскадрона, что ранее первыми нашли тела. Не говоря ни слова, они вскочили на коней и с места в карьер помчались в указанном направлении. Все остальные почти сразу за ними.

Эльф, разумеется, резко стартанул вслед за всеми, лишь только успел мелькнуть напоследок его развевающийся дорожный плащ.

— Не отставайте! — бросил он нам на скаку.

На месте остались только две рядовые амазонки, которым приказали позаботиться о погибших, а также мы с Майей.

Я стоял, отвернувшись, не в силах ни уйти, ни смотреть на столь кошмарную сцену. Эти двое так стояли у меня перед глазами, хотя я изо всех сил зажмурил их.

Меня тут же обняли сзади:

— Пойдём,  — нежно и заботливо прошептала моя любимая. — Просто уйдём отсюда поскорей.

Без дальнейших слов усадив меня на лошадь, Майя поспешила направить её вслед за всеми.

Мы, конечно, не так сильно торопились, как амазонки (Да и куда нам?), но, проскакав немного вперёд вслед за всеми, вышли на небольшую поляну, где от основной дороги ответвлялась едва заметная лесная просека. Возле неё скучился наш давешний дозор из десятка простых амазонок, и с ними уже были офицеры полка вместе с магессой.

Оказалось, что мы немногое пропустили: воительницы не стали с ходу идти к обнаруженным магессой живым. Вместо этого с десяток кавалеристок спешились, достав свои пистолеты из кожаных, украшенных белыми вензелями ольстров.

Взведя курки, кавалеристки начали тихо красться по тропинке, держа в левой руке пистолет, в правой — обнажённый меч. Шли, внимательно смотря по сторонам, готовые ко всему.

Через метров сто те вдруг свернули в заросли леса, всё так же настороже, держа оружие наготове.

Вскоре мы обнаружили их: меж двух елей, наспех укрытые лапником, прятались две женщины. Точнее, одна из них просто лежала в беспамятстве и прислонённая к стволу, очевидно бредила. Вторая, заслышав нас, в панике высунула из укрытия своё перепачканное заплаканное личико.

К нам вышла ещё совсем юная девчушка, с растрёпанными и грязными тёмными волосами, в простых пехотных и ещё более грязных доспехах. Она выглядела едва ли на пару лет старше меня. Точно сказать трудно: всё лицо в грязевых разводах. Видимо, долго плакала. Но сейчас у неё не осталось сил даже на это. Она просто смотрела на нас с выражением полнейшей обречённости.

Долгих три секунды длилась та немая сцена, пока наконец не узнав Валенсианские кольчуги и знаки отличия, она облегчённо не вздохнула. Затем проговорила слабым голосом:

— Она умирает,  — она указала на вторую девушку.

Впрочем, это и так было очевидно. Милена немедля ринулась к ней и, склонившись, спешно стала творить магию жизни.

Но затем вдруг произошло нечто очень странное: первая девушка увидела среди амазонок меня и Майю, просто тихо стоящих неподалёку. Её лицо переменилось, она в мгновение словно обезумела:

— Простите! — незнакомая амазонка внезапно бухнулась перед нами на колени. — Пожалуйста — простите! Прошу!— она переводила умоляющий взгляд то на меня, то на Майю.

— Ты чего?.. Ты кто вообще? — ничего не понимающая воровка стала опасливо пятиться. Положив руку мне на плечо, настойчиво увлекая за собой и меня.

Но незнакомка не слушала, только продолжала причитать на коленях:

— Умоляю вас! Простите!

Пока наконец полковник Сильвия решительно не прекратила этот балаган:

— БОЕЦ!!! ВСТАТЬ СМИРНО!!! — рявкнула та своим командирским рыком. — ИМЯ, ЗВАНИЕ, НОМЕР ЧАСТИ, ДОКЛАД О СЛУЧИВШИМСЯ!!! ЖИВО!!!

Вот в чём не откажешь нашему полковнику, так это в умении убеждать: девушка немного пришла в себя, встала на́ ноги и, кое-как вытянувшись перед ней, неуверенно отдала воинский салют.

— Кармен… Иврейя… — начала́ она неуверенно, запинаясь, но постепенно взяла себя в руки. — Рядовая. Семьдесят шестой линейный пехотный. Шла в составе маршевой роты в качестве пополнения. Мы не успели к основным силам до наступления ночи, решили разбить лагерь недалеко от того городка — Вечнолетья. А там оказались магессы, драгонарки и элитные парии. Правда, большинство магесс уже ушли накануне на какую-то битву неподалёку, а оставшиеся и драгонарки пригласили нас к себе по-соседски. Мы ещё тогда такие: «Вот повезло! Сотни элитных париев на всю ночь наши!» Дуры!

— Рядовая! — строго одёрнула Сильвия — Не отвлекайтесь на несущественные мелочи!

— Да… Простите, офицер… Они пришли ночью. За час до рассвета. Огромные… Свирепые… Орки. А с ними умертвия. Точнее, мертвяки словно повылезали из могил или из порталов. Просто они вдруг оказались повсюду. Мы даже не успели дать организованного отпора. Это была просто резня! Но хуже всех был один… Человек… Наверное… Он один убил всех драконов! Двадцать штук! В одиночку! Драгонарки даже не успели их отвязать!

Мы с моим лейтенантом остались вдвоём… Точнее, втроём…

И тут меня снова накрыло видениями. А рука Майи всё так же на моём плече…

Всё вокруг заволокло едким дымом. Ей едва удавалось дышать из-за удушающего смога повсюду. Сквозь него пробивались яркие сполохи ревущего всюду пламени пожаров и истошные предсмертные крики.

Они сражались. Она и лейтенант Охара. Эти зомби были повсюду. Пожалуй, уж слишком быстрые и подвижные для мертвецов.

Но пока они справлялись. Пока. Но обеим ясно, что это ненадолго. Скоро сюда придут зеленокожие гиганты, и тогда им не устоять. И они, кстати, уже недалеко. И с каждой секундой всё ближе раздаётся их свирепый рык и громче предсмертные крики тех несчастных, кто попал под их резню.

Наконец лейтенант решилась: ловко срубив бошки двум очередным зомбакам, та, улучив момент, обернулась к ней:

— Немедленно уходи и спасай его! — она указала на перепуганного пария, стоя́щего неподалёку. — Бегите, пока есть шанс! Я задержу их сколько смогу! Не медли же, во имя Илассы!

Она подчинилась: схватила того за руку и с силой потянула за собой, лишь на мгновения задержав на нём взгляд.

Хотя ранее, в другой обстановке, она долго пожирала его глазами: высокий, статный, темноволосый молодой мужчина. Она даже имени его не запомнила, хотя этот элитный синелистый парий подарил ей сегодня самую лучшую ночь в её жизни. И эта же ночь стала самой ужасной…

Сейчас он, казалось, обезумел от страха, без всяких возражений покорно следуя за ней, словно немая кукла.

Они бегом миновали какой-то дом, свернув на широкую улицу этого проклятого городка, как вдруг… нечто могучее с невероятной силой врезалось в них.

Кубарем покатившись по земле и больно ударившись обо что-то головой, девушка всё же мгновенно встаёт на́ ноги. Держа меч наготове, она быстро осматривается по сторонам и…

Замирает в ужасе.

Прямо перед ней стояло чудовище. А на нём верхом сидело ещё одно.

Огромный свирепый варг с серо-бурой шерстью смотрел на неё, хищно прищурив свои янтарные глаза. Своей правой лапой этот двухметровый волк-переросток сейчас прижал к земле её пария, впившись в него своими длинными чёрными когтями.

А на нём сидел гигантский орк. И он был ещё более ужасен: блестящие чешуйчатые доспехи переливаются от наложенной магии. В руках огромная глефа, направленная прямо на её грудь. На голове открытый шлем с длинными бычьими рогами, украшенными обвивающей их чёрной цепью.

Но хуже всего лицо: его можно было бы назвать по-своему красивым (для орка), если бы не бесчисленные шрамы, уродующие его. Но больше всего запомнились глаза: вопреки стереотипам об их расе, в них виделась не только безграничная злоба, но и очевидно высокий интеллект.

Хотя нет, она ошиблась. Не лицо. Хуже всего были три женские головы, что болтались у него на поясе, связанные за волосы в пучок.

Орк даже не пытался скрыть свою ауру, и девушка своим чутьём амазонки определила сразу и безошибочно: перед ней стоял воин намного, нет, ВО МНОГО раз сильнее её.

Он не торопился её убивать. Вместо этого, смерив её презрительным взглядом, процедил низким, хриплым голосом:

— Женщина. Если ты сейчас бросишь его и трусливо сбежишь, обещаю: я убью только его. Тебя пощажу.

— Амазонка! — лежащий на земле парий, прижатый огромным зверем, завыл отчаянным голосом: — Умоляю! Спаси меня!

В ответ варг угрожающе зарычал на мужчину, капая на его лицо багровой слюной. Видимо, уже пробовал сегодня человечины.

Она застыла как вкопанная, не зная, что́ делать. А орк тем временем на́чал терять терпение:

— Так что выберешь — женщина? — он демонстративно не называл её воином или хотя бы — солдатом. Лишь презрительно — «женщина».

Она снова перевела взгляд на несчастного пария. Он не отрываясь смотрел на неё. В его отчаянном взгляде мольба:

— Прошу, спаси меня! Не дай умереть!

В тот момент она решилась: развернувшись, со всех ног побежала прочь, как заведённая повторяя про себя: «Жизнь. Я выбираю жизнь».

А вслед ей неслись его крики:

— Нет! Не бросай меня! Ради Илассы, я прошу!

Пока наконец его слова не сменились криками боли. Они слышались ещё долго. С каждой секундой всё меньше похожие на человеческие…

— А пото́м я долго бродила во тьме по окрестностям… Встретила её… Она еле брела, из последних сил, даже говорить связно уже не могла. Я тащила её, пока хватало сил, а пото́м мы спрятались здесь…

Я снова в лесу на прежнем месте стою рядом с ошалелой Майей. Похоже, как и в тот раз, нас накрыло вместе.

Та девушка — Кармен, как раз, видимо, закончила рассказ о своих ночных несчастьях. И тут внезапно я почувствовал боль.

Майя никогда раньше не делала мне больно, даже случайно, но сейчас она со всей силой ногтями впилась мне в плечо.

Но ненадолго. Отпустив меня, воровка мигом подскочила к этой амазонке, нависая над ней с высоты своего немалого роста:

— Ты бросила его!!! — я впервые видел её такой. От былого сочувствия в ней не осталось и следа. Впервые я увидел, как Майя искренне ненавидит кого-то. — Ты оставила его умирать!

Чумазая девушка перевела на неё полный отчаяния взгляд:

— Я не смогла! Прости! Я всё равно бы ничего не смогла там сделать! Только умереть!

— Так сделала бы хоть это!!! — моя любимая угрожающе наступала на несчастную. — Какая тогда в тебе польза — амазонка?! Где твоя гордость — дворянка?! Не хватает духу — так иди к нам, в парии!

Её гневный порыв пресекла Лара. Подойдя к ней, положила ладонь ей на грудь, мягко, но уверенно отведя в сторонку:

— Майя,  — склонившись к ней, ротмистр говорила тихо, не для посторонних ушей, но я услышал каждое слово. — Мне жаль, что у тебя нет Дара, но есть листики. Ты бы очень хорошо смотрелась среди девчонок моего эскадрона. Но лишь Иласса знает, почему одним — одно, другим — другое. И пока что — ты пария, а мы амазонки. Я хоть и понимаю твоё возмущение, но оставь это нам. Мы разберёмся.

Пробуравив ту взглядом пару секунд, воровка заметно поостыла:

— Тоже мне — дворянки,  — проворчала она всё же для порядка,  — толку с вас…

Кивнув, Лара отошла, вернувшись к остальным. Я же подбежал к своей любимой:

— Майя! Да с тобой-то что не так? Какой бездны ты на неё накинулась? Она же и так несчастная, натерпелась в эту ночь, за что́ ты ещё?

— Да нет, дружище: всё верно,  — раздался сзади голос Феаринола.

Я, вздрогнув, резко обернулся:

— Да, Майя абсолютно права́ в своём праведном гневе,  — как ни в чём не бывало продолжил эльф. — И даже Лара это признала.

— Да бездна вас обоих! — я не мог поверить услышанному. — Майя, да ты же сама всё видела! Там же чудовище сидело на чудовище! А она… Она же едва старше меня! Простой новобранец! Она не могла его спасти — только умереть вместе с ним.

— И должна была сделать именно это,  — совершенно спокойно ответил остроухий.

— Ничего не понимаю. Зачем?

— Таков общественный договор матриархального государства,  — пожал он плечами. — Амазонки только потому дворянки, что обязуются в случае необходимости пожертвовать жизнью за жителей Валенсии. Не пойми меня неправильно, друг мой. Я ещё не все свои светлые чувства растерял. Мне её лично немного жаль и по человеко-эльфийски я ей даже сочувствую. Но Майя права́. Теперь ей путь только в парии.

Но мой взгляд по-прежнему непонимающий, и наследник эльфийского трона, глубоко вздохнув, на́чал объяснять подробно:

— Хорошо, возьмём самый ближайший пример. Буквально ближайший. Тебя, Анри. Ты, обнаружив в себе магический дар, что́ сделал? Ничего. Ты абсолютно справедливо решил, что наличие волшебных способностей совершенно ни к чему тебя не обязывает. Ты мог в любой момент получить дворянство, но вместо этого предпочёл продолжать дальше жить жизнью бедного простолюдина. Зато и обязательств никаких на себя не принимал.

Но эта девица выбрала другое. Получив от природы дар воительницы, она заключила с Империей договор. Она получает дворянство, гордое звание амазонки и весьма высокое жалование. Но взамен обязуется защищать государство, причём если понадобится — ценой жизни. Обязательства свои не выполнила. Просто так спускать такое нельзя.

Я уже собирался что-то сказать в ответ, но Феаринол внезапно сменил тему:

— Кстати — что означает «видела»? Всем вокруг было не до вас, но вот я заметил, как вы двое словно на минуту в ступор впали. Что́ случилось?

Мы в двух словах описали ему ситуацию, на что остроухий ухмыльнулся:

— А вот не надо было связываться с «жизнючками»!

А в это время полковник Сильвия решительно скомандовала:

— Хорошо, мы узнали достаточно. Офицеры — слушайте! Немедленно атакуем! Дана — твой эскадрон, рассыпавшись впереди, ведёт разведку. Попробуйте выманить врага на открытое поле перед городком. Не хотелось бы драться на узких улицах. Мы всё же кавалерия, а не пехота. Лара, Ольга! Ваши эскадроны строятся в обычный боевой порядок и атакуют. Лилит — вы в резерве. Больше ждать нам нечего! Вперёд!

Всё мгновенно пришло в движение: ротмистры, отдав салют, немедленно вскочили на коней и умчались выполнять приказы. Мы тоже, оседлав коней, вместе с полковником направились к эскадрону Лары.

Но тех девушек Сильвия тоже не забыла. Обернувшись, она приказала:

— Оставьте двоих с ними. Раненую отнесите в лагерь к целительницам. Что касаемо второй…

Смерив ту презрительным взглядом, бросила:

— Чтобы уже к вечеру щеголяла первыми листочками! Надеюсь, среди нас таких нет?

Находящаяся рядом Лилит демонстративно обиделась:

— Как вы можете так думать, госпожа полковник? Мы же вам не пехотное быдло!

Мы спешно вернулись к оставленным лошадям и, стремительно оседлав их, вновь пошли к нашей цели.

Я, Майя, Феаринол остановили своих коней вдоль обочины дороги, чуть позади Сильвии и Милены, наблюдая, как мимо нас, ускорившись до рыси, проскакивают всё новые и новые амазонки. Позвякивая мифриловыми бляхами сбруи, сверкая на осеннем солнце новенькими лёгкими панцирями, они, конечно, производили впечатление.

Ещё месяц назад я бы застыл в немом восхищении, но за последнее время привык. Вместо этого я опять начал донимать эльфа:

— Слушай, всё равно понять не могу: что́ плохого в том, что она выжила? Она сохранила себя, и теперь её можно вернуть в строй, пото́м она наберётся опыта и станет умело бить врагов? Зачем списывать в парии боеспособную амазонку?

— Ох, дружище! — закатил глаза эльф — Ты слишком много увлекался Землёй. Сам уже почти землянином стал. Это всё логично там. В том мире, где уже во всех государствах прописано, по крайней мере формальное, равенство всех людей перед законом. Но так не может работать у нас. В Валенсии есть дворянки, у которых привилегии, есть свободные, что вольны распоряжаться своей судьбой, и есть парии, что несвободны распоряжаться даже своим телом. И раз у нас в законах прописано превосходство одних над другими, то да, есть ситуации, когда доказательство безусловного права одних стоять выше других важнее отдельной жизни.

Возьмём, к примеру, нас с тобой. Ты знаешь, что я самый искусный боец в нашем отряде? Я серьёзно. Думаю, что один на один одолею даже Сильвию, хотя она, конечно, крута. И к тому же я прямых королевских кровей! Да и ты, как я понял, маг потенциально не слабый. Но всё это не имеет значения, поскольку мы парии. И любая крестьянка, коли у неё хватит денег, может выкупить нас и делать с нами почти всё, что пожелает, кроме откровенного беспредела.

Так что не переживай за амазонок. Как сказала Лара — сами разберутся! А от себя добавлю, что, наверно, это всё же справедливо: кому больше дано, с того и выше спрос!

Тем временем полк проскакал мимо, и его командир развернула коня, чтобы направиться за ними, но внезапно её остановила Милена:

— Подождите, Сильвия, мне надо Вам кое-что сказать.

Полковник недовольно обернулась:

— Надеюсь, это важно, магесса? Я, признаться, занята.

— Полагаю, да,  — невозмутимо кивнула волшебница. — Во всяком случае, считаю своим долгом довести до Вас эту информацию.

— Говорите,  — коротко ответила она, подобравшись.

— Нападение на Вечнолетье ужасно. Но ведь этот городок совсем недалеко от основных сил. Как же так получилось, что враг ворвался в него, устроил кровавый погром, а мы ни сном ни духом?

— Да, вот как раз задавала себе этот вопрос,  — кивнула Сильвия.

— И похоже, у меня есть на него ответ. Я ментально-магически просмотрела местность вокруг. Сомнений нет: везде остаточная магия. Очень сильная. И очень тёмная. Плетение многих заклятий совершенно незнакомо и чуждо (да не из иных миров ли она?), но сомнений никаких: пространственный пузырь, что временно превращает часть обычной территории — в карманную реальность.

И заклятие было отложенным. Кажется, вокруг Вечнолетья были заранее спрятаны кристаллы с пространственной магией. В момент подхода врага они активировались, изолируя поселение и открывая порталы с вылезающими зомби.

— Подождите, миледи,  — полковник вперилась в ту взглядом. — Вы хотите сказать, что это была ловушка?

— Гениально задуманная, великолепно исполненная, да, это, без сомнения, была ловушка,  — кивнула магесса. — Враг не пожалел на неё магических ресурсов. Магия, что он использовал здесь, невероятно сильна и затратна. И да — ловушкой оказалось именно Вечнолетье. Во всей округе враг, наверно, сжёг каждый сарай, а в нём, как я слышала, в домах даже стёкла оказались не побиты. Всё, чтобы привыкшие к комфорту магессы специального магического отряда остановились именно там.

— Так западню сделали специально на них?

— Не думаю,  — покачала головой Милена. — Враг ведь специально дождался, когда почти все они уйдут в сражение под Бриену.

— Тогда на кого? На драгонарок?

— И это маловероятно. Вы же слышали о драгонар-легат Кастерине? Эта особа почти неуправляема. Перелетает со своими драконьими всадницами то туда, то сюда. То, что она оказалась в тот момент именно там, не может быть больше, чем просто совпадением. Очевидно, что это была ловушка на париев.

— Но это же бессмыслица! — в изумлении воскликнула Сильвия. — Что́ даст Буреволку уничтожение нескольких сотен элитных дланей? Ну то есть — да, они дают женщинам всякие усиления, особенно полезны для вас — магесс. Ну и что? Инфляция богини никуда не делась, так что в Валенсии десятки, если уже не сотни тысяч, элиты. И с каждым днём появляются новые. Тратить огромные ресурсы на уничтожение того, что мы вполне сможем возместить? Почему вместо этого не попытаться убить самих магесс?

— Не знаю. Вы просите меня объяснить логику извращённого разума, но она мне недоступна.

Кивнув и не сказав больше ни слова, полковник Сильвия Ройн развернула коня и галопом помчалась догонять наших.

Милена же осталась с нами. Чуть развернувшись, она улыбнулась мне и Майе, но затем перевела суровый взгляд на Феаринола:

— Не знаю, что́ означают твои сегодняшние выходки, эльф, но предупреждаю: если с Анри и Майей что-нибудь случится — ответишь головой. В прямом смысле. Уяснил?

— Не волнуйтесь, мастерисса,  — отвесил остроухий полушутливый поклон. — Мои друзья настолько в безопасности, насколько это вообще возможно на войне.

— Тебе просто повезло, что у меня нет сейчас на тебя времени,  — мрачно ответила чародейка и, развернув коня, поскакала догонять Сильвию.

Феаринол же посмотрел ей вслед с нескрываемым презрением.

Это не укрылось и от Майи:

— Федя,  — преувеличенно-ласково произнесла та. — А можно всё-таки ещё раз спросить? Зачем ты нас сюда потащил?

Спиной я почувствовал, как рука моей воровки словно невзначай скользит к верному воронёному тесаку на её поясе.

Это не укрылось и от принца:

— Эй-эй! Майя, полегче! Я не предатель! Ну по крайней мере пока нами командует тот крутой старикан. И я совершенно точно не хочу вам зла. Просто всему своё время. А что до неё… Поверьте, мне неизвестно ничего такого, чего бы не знали наши бравые воительницы. Тут дело в выводах, которые мы совершаем. Это война полов. Хоть мы на стороне женщин, но против нас мужчины. И логика у наших врагов — мужская. И Буреволк, конечно, маньяк — но в первую очередь мужчина.

А Сильвия и Милена сейчас совершили самую распространённую и самую бесящую меня — ошибку феминисток: мнение о том, что мужчины — это только ресурс. Бесконечный, легко заменяемый, а главное — не особо нужный. В такой парадигме действия Буреволка и правда непонятны. Но я-то ведь тоже мужчина. И мне, что́ тот задумал и зачем, ясно кристально.

Сами скоро всё поймёте, но пока скажу тебе так, дружище Анри: знаю, ты не любишь разговоры о войне, даже об этой. Потому, если кратко — мы сильнее. Против нас коалиция, но всё равно Валенсия раза в три превосходит всех своих врагов. А то, что они предпочитают брать в свои ряды преимущественно мужчин, сокращает их потенциал ещё в несколько раз.

Да, враги пока выруливают за счёт первоначальной неготовности Империи к войне и эпических полководцев в своих рядах, но долго так продолжаться не может. Мы в итоге всё равно победим, хотя бы просто численностью. И война для них уже опасно затянулась.

Так что в такой логике уничтожение нескольких сотен магесс как раз и не имеет большого смысла. Как раз эти потери Валенсия легко возместит. А вот рана, что он решил нам нанести, останется с нами навсегда…

— Ну ладно,  — эльф повернул коня вслед за магессой. — Давайте за мной!

Махнув нам, он поскакал во весь опор к ушедшему вперёд тринадцатому кавалерийскому. Нам с Майей ничего не оставалась, как присоединиться.

Скоро осенний лес закончился и лошади вынесли нас на открытое поле с неубранной полусгнившей пшеницей.

А на нём уже выстроились треугольником три эскадрона нашего полка. Два впереди — Ольги и Лары, и один — Лилит, позади в резерве.

Сами эскадроны были развёрнуты каждый в сорокаметровый двухшереножный строй. К нашему прибытию кавалеристки уже заканчивали боевое построение.

Чуть поодаль виднелись дома́ и строения небольшого поселения. Видимо, того самого «Вечнолетья». Разглядеть их внимательно не получалось. Мы с Майей и эльфом оставались позади всех, и внушительный строй из почти четырёхсот пятидесяти амазонок загораживал обзор, но даже досюда доносился сильный запах гари. А к небу поднимался отчётливо различимый чёрный дым.

Стояли мы довольно долго. Точно судить не могу, время будто растягивалось бесконечно. Воительницы стояли, почти не шевелясь, лишь только их кони, нетерпеливо переступая копытами, фыркали под ними.

Наконец не выдержала Лилит:

— Да чего мы ждём? — сказала та своему младшему офицеру. — Одна хорошая атака… Что-то не так! Вот чувствую.

— Да, госпожа ротмистр,  — почтительно кивнула амазонка, очевидно будучи также в нетерпении. — Эскадрон Даны должен был уже завязать бой, а мы — услышать его звуки. А пока тишина. Где же она?

На вопрос, впрочем, не пришлось долго искать ответ. Спустя минуту к основным силам подскакала сама Дана Флэш во главе трёх десятков всадниц.

Едва их заметив, неугомонный Феаринол подвёл своего коня поближе к стоя́щей впереди Сильвии. Неуверенно помедлив, Майя всё же последовала за ним, со всё так же сидящим впереди неё мной.

Но едва лишь крашеная амазонка подскакала к полковнице, как я сразу понял: Лилит была права. Что-то не так. Нет, с амазонками внешне было всё в порядке, но вот их ли́ца…

Весёлая и безбашенная Дана Флэш всегда мне нравилась. Её вечный юмор, простые дворовые манеры, отсутствие даже намёка на дворянское высокомерие. Она та, кто в любой ситуации готова приободрить шуткой, но в этот раз… Ни до, ни после я не видел её такой. Какой? Не знаю даже, как сказать: растерянной, злой, испуганной, ожесточённой, ошарашенной… всё вместе и много что другое. Скажу, пожалуй, что её мрачный вид не сулил нам ничего хорошего. Как и вид амазонок её отряда. Иные, похоже, еле сдерживались от срыва.

Коротко отдав Сильвии воинское приветствие, Дана сухо отчеканила, стараясь говорить ровно и спокойно. Но даже мне в тот момент видно, насколько трудно ей это давалось:

— Мы опоздали. Врага там нет. Уже не меньше трёх часов.

— А что́ там есть? — нахмурилась полковник.

Тут амазонка всё же начала́ срываться:

— При всём уважении, полковник… В моём словарном запасе нет подходящего слова. Бойня? Резня? Наверно, для ЭТОГО надо придумать новое…

— Предлагаю слово — геноцид! — как ни в чём не бывало встрял непрошеный эльф.

Сильвия посмотрела на остроухого со злостью, но от перепалки воздержалась. Вместо этого лишь отдала короткий приказ всему тринадцатому кавалерийскому:

— Полк — шагом вперёд! Заходим!

И мы зашли. Прямиком в ад.

Я не буду описывать это во всех подробностях. Не потому, что не помню. Нет, напротив: как бы я ни старался — я до сих пор не могу забыть ни одной детали. И до сих пор увиденное снится мне в ночных кошмарах.

Просто не хочу.

Но всё же совсем промолчать об этом тоже не могу. Не имею пра́ва.

Я ехал по разорённому городку словно во сне или трансе. Видимо, мой мозг просто отказывался принимать реальность увиденного. Но увы: остальные мои органы чувств не оказались столь милосердны:

Прежде всего, запах… Этот запах! Нет, не гари и пожарищ. К нему я уже был несколько привычен, да и враг немного что пожёг после себя.

Но так ведь он сюда и не жечь пришёл.

Этот запах многие описывают сладковато-металлическим. Не знаю. По-мне — он просто тошнотворен и ни на что другое не похож. Но его ни с чем не спутаешь. Запах смерти. И впервые я сполна почувствовал его.

Его источник мы увидели очень скоро. Почти сразу на улицах показались они: тела. Парии. Мужчины.

Нет, их не просто убили. Напротив, им нарочно не давали умереть просто или хотя бы быстро. Их потрошили, сжигали, расчленяли, распинали, кастрировали. Им сдирали кожу, ломали кости, сажали на кол, выкалывали глаза и вырывали языки.

И кстати, именно мужчин. Немногочисленные женщины-парии и случайно оказавшиеся здесь амазонки, сразу видно, что умирали быстро. Враг не тратил на них время, сосредоточившись только на мужчинах.

И вот их выволакивали на улицы, оставляя валяться в грязи, или прибивали к дверям и воротам, не оставляя на них живого места, за исключением шеи. Её никогда не трогали. Демонстративно оставляли целыми их листики. Словно в презрительную насмешку.

Словно?

Да, конечно, это она и была. Хоть я в это время и находился в полной прострации, какая-то часть мозга всё же заметила очевидное: враг не грабил.

Многие парии всё ещё были одеты в то, что оставалось от их роскошных нарядов. О женское тщеславие! Не дай Иласса перед другими магессами показать что твой парий одет хоть немного беднее. И как же жутко и нелепо смотрелся весь их шёлк и бархат окровавленный, порванный, грязный.

Не тронуты и их ювелирные украшения. На многих из них красовались кольца и браслеты с явно дорогими камнями, на которые никто не покусился. А одного несчастного выпотрошили, вывалили рядом его внутренности, а живот вместо них доверху набили золотыми монетами.

Весьма дорогой багаж волшебниц тоже на месте. Ну то есть разгромлен, сломан, выкинут в пыль на дорогу, но даже казна подразделения спец-отряда не взята неприятелем. Из опрокинутого сундука рассыпаны жёлтые империалы.

Всё, чтобы сказать: «Мы сюда пришли не грабить. Мы пришли убивать».

Но даже этого безумия извергам оказалось мало: время от времени нам встречались надписи, намалёванные кровью, оставленные или на стенах какого-нибудь дома, рядом с очередным телом, или же на дощечках, что повесили на шею жертвам.

Издевательские послания от врага: «Верещал как свинка, пока освежёвывали», «Вначале умолял пощадить. Пото́м стал молить о смерти», «Плакал и звал мамочку», и тому подобное.

— Да что это такое!? Зачем!? Какой в этом смысл!? — внезапно раздалось сзади.

Мы с Майей одновременно обернулись. Кричала одна из рядовых амазонок позади нас. Похоже, у некоторых начали сдавать нервы.

Проехав через Вечнолетье, выехали на главную площадь городка, что располагалась на противоположной окраине. Дома́ там стояли повыше прочих, но са́мой высокой была, конечно, часовня Илассы, что располагалась на небольшом холме.

Площадь оказалась небольшой, хоть и мощёной, но вот на ней…

Мы спешились. Подошли ближе…

— Вот видишь, Майя,  — сказала оказавшаяся рядом Лара. — Не все дворянки трусливы. Эти выполнили свой долг до конца.

Похоже, мы наткнулись на единственную попытку организованного сопротивления в городе: в са́мом центре площади последние его защитники встали в круг, защищая небольшую группу париев, столпившихся в кучку.

В этом редком круговом строю приняли свой последний, безнадёжный бой около двух десятков человек: одна оставшаяся магесса, несколько амазонок и три-четыре драгонарки, среди которых выделялась одна, в роскошном белоснежном плаще.

Видимо, это та самая знаменитая, драгонар-легат Кастерина, чей полёт мы впервые увидели в столице в день нашего ухода из борделя. И чьи впечатляющие пролёты на огромном чёрном драконе я с восторгом весь вчерашний день наблюдал в небесах.

Кстати, сами драконы тоже тут, недалеко. Если всмотреться вдоль одной из улиц, отходящих от площади, то можно без труда увидеть огромные распластанные туши убитых ящеров.

Всех этих гигантов убил один человек? Да человек ли вообще сотворивший такое?

Ну а сами драгонарки здесь. Немногое они смогли сделать без драконов. Как, впрочем, и остальные. Но они пытались. И кстати, среди тех, кто погиб с оружием в руках, я увидел несколько тел мужчин-париев.

Но все мертвы. И те, кто сражался, и те, кто съёжился от страха за их спинами.

— О, дружище, смотри! — как ни в чём не бывало сказал Феаринол, указывая на что-то неподалёку.

Я посмотрел, куда он показывал, и увидел низко болтающееся на фонарном столбе тело. Если этот кровавый кусок мяса всё ещё уместно так называть. И на нём тоже висела табличка, приколотая кинжалом к его животу: «Это мой личный подарок тебе, Габриэла. Буреволк».

Подойдя к столбу, Феаринол выдернул кинжал и осмотрел рукоять:

— Голова волка. Его личный вензель. А, шею не тронули. И судя по листикам — это её «Семицветик». Кастрировали и живьём содрали кожу. Бедняга: мучительно умирал. Возьму себе на сувенир.

— Кто такая Габриэла? — спросила Майя.

— Да есть там одна в штабе…

Вот тут меня наконец вывернуло: но́ги разом отказались служить, и я как подкошенный упал на колени, обильно выплёскивая содержимое желудка.

Присев, Майя немедленно заботливо обняла меня, но легче не стало, я блевал и блевал. Не мог остановиться и тогда, когда внутри закончилась даже желчь.

— Майя,  — серьёзно сказал остроухий,  — ты сейчас помоги амазонкам че́м можешь, а ему бы продышаться надо. Да и я с ним хочу наедине поговорить. Я отведу его туда, к церкви, найдёшь нас там, хорошо?

Майя кивнула и присоединилась к остальным в тщетных поисках живых.

Тем временем уже Феаринол подхватил меня и повёл куда-то. Всё было как в тумане.

Немного пришёл в себя уже на холме, рядом с часовней, с обратной её стороны.

Здесь открывался восхитительный вид на окрестности. Хотя мне, конечно, было совсем не до этого. Я лишь обессиленно плюхнулся на большу́ю розовую скамейку, стоявшую у са́мого края обрыва.

— «Скамейка любви»,  — прочитал эльф надпись на спинке, присаживаясь рядом. — Наверно, на ней влюблённые смотрели на закат.

— Что… Что всё это такое?.. — кое-как пролепетал я.

— Война,  — со смешком ответил тот. — Война никогда не меняется.

— Нет,  — я помотал головой. — Это не имеет отношения к войне. Даже на войне должны быть правила. А это… Это…

Я снова согнулся пополам, хотя мой желудок давно опустел.

— Дыши глубже, дружище. Вдыхай трупный аромат двух этих чудесных слов: ВОЕННОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ!!! Да, на войне бывает и такое.

— Но как… Как Иласса допустила это?

— Ну, возможно, она не обязана вытирать сопельки смертным. Знаешь, этим утром, пока ты развлекался с Миленой, я стал свидетелем «блядского цирка» под названием — «Военное совещание». Так вот — это вполне можно было предотвратить и не привлекая богиню. Иласса не в ответе за глупость и гордыню смертных.

— Тогда она их накажет…

— И это не факт. Ведь кто это совершил? Мужчины — которым она отказалась давать свою энергию, и в основном орки — посвятившие свою жизнь орочьему богу войны и крови — Милневалу. Их судьба ей не принадлежит.

Но опять же! Зачем надо и сюда приплетать Илассу? Мы и сами вполне могли их наказать! Посмотри вон туда.

С последними словами эльф указал куда-то вперёд и влево.

— Там заросшее русло ручья, по которому враг сюда скрытно прошёл. Отступает тоже по нему. Тебе этого не видно: тут нужен эльфийский взор высокорангового воина, но Буреволк сейчас там,  — он указал чуть правее от прежнего,  — и ему наперерез во весь опор несётся кавалерия Армины. Вон оттуда,  — теперь его палец указал чуть левее.

— Знаешь,  — продолжил мой друг,  — когда наш старикан только услышал об оставленных здесь париях, он вырвал у меня бутылку гномьего пойла и, выпив залпом целый стакан, отправил весь резерв кавалерии к изгибу русла, наперерез. А сюда — только нас. Один полк поблизости. В тот момент он уже понял, что опоздал. Но понадеялся перехватить Буреволка хотя бы на отходе. А мы с тобой, дружище, не в боевом ударном отряде были. Мы — спасательная команда, отправленная туда, где спасать было уже некого.

Феаринол немного помолчал, всматриваясь в даль, но вскоре продолжил:

— И всё же уйдёт,  — сказал тот с досадой. — Мерзавец слишком быстр. Не успеют. Видимо, не зря его называют ураганом. Эх… Хоть бы на десять минут раньше Генрих бы его раскусил! А так… Один — ноль в пользу Ураганного Буреволка. Блестяще проведённая операция. Мои кровавые аплодисменты.

— Да зачем?! — буквально простонал я. — В этом же нет никакого смысла! Зачем он это сделал?!

— Дружище! — рассмеялся остроухий. — На этот вопрос есть сразу два ответа: простой и сложный. Если просто — он сделал это потому, что мог и ему это нравится. Но отвечу ещё и сложно: да — в этом есть смысл. Извращённый смысл поехавшего маньяка, но он есть. Только лежит он не в военной плоскости. Сегодня Буреволк нанёс удар не по нашей армии, а по всей Валенсии. По самому́ общественном договору матриархальной империи!

Он в чём состоит? Парии признают своё бесправное положение, но взамен получают гарантии. И главная из них — париям гарантирована жизнь!

Ты оцени, дружище, жестокую красоту его кровавого замысла: вот, например, мы с тобой. Осуждённые преступники, что добровольно пошли в обозе в обмен на амнистию. И мы, получается, согласились взять на себя некоторые риски. Но вот они… — эльф махнул рукой назад. — Они-то народ приличный. Они здесь потому, что им так приказали их хозяйки — магессы элитного отряда. А те им нужны как магическая подпитка. Вряд ли многие из тех бедолаг так уж сильно сюда рвались.

Затем он затеял отвлекающее сражение под Бриеной, открыл порталы, максимально задействовал магию. И магесс отправили туда. А он пришёл сюда. И уже завтра вся Империя узнает, что подневольно приведённых на войну париев убили с особой жестокостью. А где были в это время их хозяйки? Отлучились куда-то.

Так что — да. В этой логике париев было мало просто убить. Нужно было убить их с шокирующей жестокостью. Издёвка над всей системой. Сегодня он сказал: «Вы ничего не в силах гарантировать».

— Но почему?.. Почему тогда мы сами пропустили столь очевидное?

В ответ эльфийский принц поглядел насмешливо:

— Ну что тебе сказать… Все мы крепки задним умом. Но вообще чтобы додуматься до такого и сыграть этот сложнейший план как по нотам, нужен выдающийся талант. А предусмотреть… Ну никто и никогда в нашем мире до этого не убивал париев только за то, что они парии. И в конце концов, голубые и синие листики, дающие реальный прирост к магии, появились всего два-три десятка лет назад. И за это время не случалось крупных войн. Так что Буреволк — своеобразный новатор.

— Ну ладно,  — хлопнул тот по скамейке. — Хватит о других. Давай поговорим о тебе.

— Обо мне?

— Именно,  — кивнул эльф. — Пора́ ответить на вопрос: зачем же я тебя сюда притащил? И мой ответ: да вот за этим. Чтобы ты это увидел.

— Ты знал, что́ здесь?

— Догадаться было несложно, хотя фантазия врага, признаться, даже меня немного удивила. Но я вот о чём. Давно хотел тебе задать один вопрос, да случая не было. Так вот — ладно я. Война — мой дом родной. Но что́ забыл здесь ты — домашний мальчик Анрело Роуст? Оглянись вокруг — и, быть может, семь лет в борделе, в сытости, безопасности, среди «клуба поклонниц» не покажутся таким уж страшным наказанием? Но ты сам подошёл к рекрутерам и сам добровольно подписался пойти сюда. Да ещё и Майю за собой увлёк. Ты решил, что всё это очередная игра? С чего вдруг? Я отвечу: ты не привык жить. Ты привык играть. И привык, что играют с тобой. Помнишь, ты рассказывал о твоих сёстрах, что любили переодевать тебя в девчачью куклу? Так тебя всегда и воспринимали — как красивую куклу. И ты принял эту игру без вопросов. Но здесь всё не так. Игры закончились, в твою жизнь пришла война, и кукле, если хочет жить, придётся стать человеком. И прими тот факт, что ты не вернёшься с этой войны таким же, как был. Это вообще её свойство: никто не возвращается с неё прежним, и я ничего не могу с этим поделать. Но я могу попробовать сделать так, чтобы ты с этой войны хотя бы вернулся. Я к чему: с завтрашнего дня я начинаю учить тебя драться на мечах. Чтобы повысить твои шансы не оказаться однажды в числе тех несчастных. И после сегодняшнего зрелища, я надеюсь, мы пропустим стадию идиотских вопросов вроде «Зачем мне это надо?»

Тут над нами пронёсся треск разрядов. Оглянувшись, мы увидели, как неподалёку от часовни открываются магические порталы и из них выбегают десятки женщин.

— А вот и хозяйки париев подоспели! — воскликнул эльф. — Похоже, сражение под Бриеной закончилось. Пойдём отсюда подальше. Зачем нам слушать горестные крики?

«Битвой опавшей листвы» — так поэтично прозвали имперские историки эту бойню, случившуюся в начале октября в городке Вечнолетье. А местные жители ещё пото́м долго горько шутили, что «и в бесконечное лето приходит осень».