Последний звонок с урока истории прозвучал как сигнал свободы. Алексей прикрыл учебник, с наслаждением потянулся, почувствовав, как хрустят позвонки после сидения в неудобной позе. Через окно класса лился слепящий сентябрьский свет, превращая мелкую пыль, кружащуюся в воздухе, в золотистые споры какого-то волшебного растения. Парень ловил себя на том, что его взгляд снова и снова непроизвольно возвращается к двери, выйдя через которую он непременно встретится с Максимом из параллельного класса.

Лешка сгреб книги и тетрадки в рюкзак, ловко закинул его на одно плечо и вышел в шумный, наполненный шустрыми школьниками коридор. Старшеклассники кучковались у стен, смахивая на стайку ярких, крикливых птиц. Девчонки щебетали о чем-то, заливаясь смехом, закидывая головы так, что их длинные волосы разлетались веером, но Леха не обращал на них никакого внимания.

И тут он увидел его - Максим выходил из кабинета физики, с улыбкой отмахиваясь от кого-то из одноклассников. Его светлые волосы были слегка взъерошены, а на лице играла та самая, знакомая до боли улыбка — широкая, беззаботная, с ямочками на щеках. Макс был в простой серой футболке, которая идеально облегала его торс, подчеркивая рельеф грудных мышц и упругий пресс, проступавший сквозь тонкую ткань при каждом движении. Низ был облачен в темные, слегка мешковатые спортивные штаны, но они, как ни странно, не скрывали, а лишь намекали на мощную, атлетическую форму его ног и ягодиц.

Алексей замер, чувствуя, как у него перехватывает дыхание. Это было не просто восхищение другом - это было что-то другое, более глубокое и тревожное. Его взгляд, словно предатель, самопроизвольно скользнул по линии плеч Макса, задержался на сильных, покрытых легким загаром руках товарища, на которых играли напрягшиеся от тяжести рюкзака бицепсы, спустился вниз, к узкому тазу и бедрам...

Леша резко отвел глаза в сторону, почувствовав жар, разливающийся по щекам и шее. В горле внезапно пересохло, и он сглотнул, пытаясь вернуть себе самообладание.

— Леш! Эй, Земля вызывается Алексея, прием!

Максим уже стоял перед ним, хлопая по плечу своей тяжелой, теплой ладонью. От этого прикосновения по всему телу Алексея пробежали мурашки, а в низу живота ёкнуло что-то теплое и стыдное.

— Ты чего замер тут, как вкопанный? Спишь на ходу? — Макс склонил голову набок, изучая товарища.

— Да нет, просто задумался, — с трудом выдавил Алексей, надеясь, что его смущение не так заметно. — Пошли уже, а то в толкучке застрянем.

Они направились к выходу из школы, ловко лавируя между группами учеников. Алексей старался идти чуть позади, чтобы иметь возможность украдкой наблюдать за своим другом — за тем, как двигаются под тканью майки мышцы его спины, как напрягаются икроножные мышцы при каждом шаге. Парень ловил каждый жест товарища, каждый поворот головы, и это зрелище завораживало его, вызывая странную смесь восторга и тревоги.

На школьном крыльце их окликнул звонкий голос:

— Эй, парни, подождите!

Они обернулись. К ним, перебирая своими стройными ногами в черных колготках, подбегала Катя в короткой (максимально дозволительной) плиссированной юбке. Ее каштановые волосы, собранные в высокий хвост, раскачивались в такт быстрым шагам, а в больших карих глазах лучилась радость. На ней была белая блузка с тонкими прозрачными бретельками лифчика, выглядывающими из-под легкой ткани, из-за чего, в сочетании с юбкой, девушка была похожа на героиню из какого-то молодежного сериала.

— Вы на тренировку? — спросила Катя, чуть запыхавшись. На ее щеках играл румянец.

— Ага, — ответил Макс, беззаботно улыбаясь, и игриво потыкал себя пальцем в бицепс. — Надо эти мышцы в тонусе держать. А то мы за каникулы совсем обленились.

Катя фыркнула:

— Да уж, вижу. А я в библиотеку. Надо реферат по литературе доделать, а в инете инфу найти не могу, — она повернулась к Алексею, и ее взгляд стал чуть мягче, внимательнее. — Лёш, а ты чего такой задумчивый? Опять двойку схватил?

— Нет, все нормально, — он постарался улыбнуться в ответ, чувствуя, как неловкость медленно отступает под лучистым, открытым взглядом девушки.

Катя была его... да парень и сам не знал кем. Они учились вместе с первого класса, всегда сидели за одной партой, пока их не перетасовали в старших классах, вместе ходили домой. В последнее же время между Лешкой и Катей возникло какое-то новое напряжение — легкий, едва уловимый флирт, случайные прикосновения, которые затягивались дольше необходимого. Это влечение подсказывало, что Катя была в него влюблена, и оно было Лехе понятно, в отличие от того смятения, которое вызывал в нем Максим.

— Может, потом встретимся? — предложила Катя, обращаясь уже к обоим, но глядя, прежде всего, на Алексея. — В кино сходим или просто погуляем.

— Я за! — сразу отозвался Макс. — Только после качалки я буду как выжатый лимон. Но на кино, думаю, сил хватит.

— Договорились, — кивнул Алексей, и на этот раз его улыбка стала искреннее.

Они вышли за ворота школы, и Катя, помахав парням рукой, побежала к остановке автобуса. Алексей смотрел ей вслед, на ее упругие, подчеркнутые юбкой ягодицы, на тонкую талию, и чувствовал знакомое, приятное волнение. Да, с Катей все было ясно.

Просто и ясно.

Затем Лешка украдкой взглянул на Максима, который что-то напевал себе под нос, закинув рюкзак на спину, и снова почувствовал это противное, сладкое, колючее чувство, что кольнуло его под ложечкой.

Путаница. Полный раздрай в голове.

Тренировка в спортзале прошла для Алексея в каком-то тумане. Он механически выполнял упражнения, чувствуя, как мышцы наливаются приятной тяжестью и жаром, но его мысли были далеко. Парень то и дело бросал быстрые взгляды на Макса, который занимался на соседнем тренажере.

Максим снял футболку, и его покрытый легкой испариной торс блестел под ярким светом люминесцентных ламп. Каждая мышца на его спине и плечах играла при движении, упругие ягодицы напрягались, когда он делал становую тягу. Алексей видел, как на его груди и на животе темнеют от пота светлые, шелковистые на вид волосы. Вид был настолько откровенным и мощным, что у Леши перехватывало дыхание. Он сбивался с ритма и даже чуть не ронял гантели, чем вызывал недоуменные взгляды тренера.

— Ты сегодня какой-то рассеянный, Леха, — сказал парню наставник. — Выспись лучше к следующему разу.

В конце тренировки Макс, сияя от хорошего настроения, хлопнул Алексея по спине своей большой и влажной ладонью:

— Нормально так поработали сегодня! Чувствую, завтра все болеть будет! — он засмеялся, и его глаза, цвета летнего неба, сузились от смеха.

От этого прикосновения, от звука его голоса, от запаха пота — свежего, соленого, мужского — по телу Алексея пробежал разряд тока. Он вздрогнул, чувствуя, как кровь резко приливает к лицу, а в паху начинается предательское, постыдное шевеление.

— Да... — сипло выдавил парень, отшатываясь, чтобы скрыть свою внезапную эрекцию. — Хорошо попотели. Пойду в душ.

Он почти бегом бросился из зала, оставив озадаченного Макса одного.

***

Дом встретил Алексея знакомым запахом жареного лука и чего-то мясного, который, однако, не мог заглушить ощущение вечной, неяркой тоски, витавшей в этих стенах. Трехкомнатная квартира была убрана чисто, но парень все равно не чувствовал в ней особого уюта. На стенах — безликие пейзажи, купленные по акции в гипермаркете, на полу — вылинявшие от времени ковры.

На кухне, у плиты, хлопотала его мать. Ольга Петровна была худой, тихой женщиной с усталыми глазами и вечно сжатыми в тонкую ниточку губами. Увидев сына, она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась какой-то напряженной:

— Привет, сынок. Как дела? Голодный? Картошка с котлетами почти готова.

— Привет, мам. Спасибо, я перекусил, — соврал Алексей, хотя был голоден как волк. Ему просто не хотелось сидеть за одним столом вместе с отцом. Обычно парень успевал поужинать до возвращения отца с работы, но сегодня он не успел из-за похода в кино с Катей и Максом.

Лешка уже хотел по-быстрому скрыться в своей комнате, чтобы не встретиться с батей, но его планам не суждено было сбыться. Из гостиной донеслись тяжелые, уверенные шаги, и через секунду на пороге кухни возник Николай Иванович. Отец Алексея был крупным, широкоплечим мужчиной с налитыми здоровьем щеками и густыми, насупленными бровями. Он был в своей привычной домашней майке и трениках, которые, впрочем, из-за содержания в чистоте и надлежащем виде, делали Николая похожим на персонажа не Светлакова, а, скорее, Уиллиса.

— Перекусил? — переспросил отец Лешки низким голосом. — Чем это ты перекусил? Чипсами своими, пепси-колой? Мужик должен есть нормальную еду, а не жрать это ваше дерьмо.

— Коля, он же только пришел, наверное, устал, — робко вступилась Ольга Петровна, помешивая что-то в сковороде.

— Устал! — фыркнул отец, садясь за стол так, что стул жалобно заскрипел. — От чего устал? От того, что девочкам своим глазки строил? Или с этим своим Максимкой шатался черт пойми где? Ты на него, я смотрю, как на красивую картинку смотришь. Не мужское это дело.

Алексея бросило в жар, и он почувствовал, как по спине пробежал холодный пот. Неужели отец что-то заподозрил? Или он просто, как всегда, бросал слова впустую, пытаясь задеть сына?

— Пап, при чем тут Макс? Мы просто дружим. И тренируемся вместе. Сегодня вот с ним и Катей в кино сходили, я в кафешке биг-мак взял, — сказал Алексей, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— В кино сходили, — передразнил его отец, наливая себе в чашку крепкий черный чай. — Мужик должен трудиться, учиться зарабатывать, а не по киношкам шастать. Надо дело делать, характер закалять, понимаешь? В субботу поедем с дядей Васей на охоту. Постреляешь, потаскаешь дичь. На свежем воздухе побудешь. Хоть на денек настоящим мужиком станешь.

Алексея скрутило от внутреннего протеста. Охота! Таскать и потрошить убитых уток и зайцев, слушать грубые шутки мужиков - он искренне ненавидел все это. Ему было жаль животных, было противно от вида крови, скучно и тошно находиться в этой компании.

— Я не могу в субботу, — тихо сказал Леха. — У нас с ребятами планы.

— Какие еще планы? — голос отца налился свинцом. — Планы у тебя меняются. Я сказал — поедем. Или ты у меня тут совсем в тряпку превращаться собрался? В маменькиного сынка? — Он бросил взгляд на жену, который заставил ее съежиться и отвернуться к плите.

Алексей понял, что спорить бесполезно. Он молча сглотнул комок обиды и злости, подступивший к горлу.

— Ладно, — буркнул парень. — Я пошел уроки делать.

Он повернулся и вышел из кухни, чувствуя на спине тяжелый взгляд отца.

В своей комнате Алексей рухнул на кровать, закрыв лицо руками. В голове творилась чехарда: образы Максима в спортзале, его улыбка, его тело: резкие, грубые слова отца; светлый, смеющийся образ Кати - все это смешалось в один большой, болезненный клубок.

«Кто я? Что со мной не так? Почему меня тянет не только к Кате, но и к Максу?» - эти мысли пугали Лешу больше всего. Он слышал, что в школе обзывают парня из параллели, который вел себя «как девчонка» только из-за того, что тот любил аниме и одевался соответствующе.

Его отцу такое точно не понравилось бы. Совсем не понравилось бы.

Размышления Лехи прервал тихий стук в дверь.

— Лешенька? — в узкой щели показалось встревоженное лицо матери. — Можно?

— Входи, мам, — парень присел на кровати.

Ольга Петровна вошла, прикрыла за собой дверь и села рядом, положив свою тонкую, прохладную руку сыну на лоб.

— Ты не горячий? Как себя чувствуешь? — спросила она с тихой тревогой, - А то вид у тебя какой-то...

— Я здоров, мам. Все нормально.

— Не обращай внимания на отца, — прошептала женщина, гладя сына по волосам. — Он устает на работе. Он желает тебе только добра. Хочет, чтобы ты вырос настоящим мужчиной.

«Настоящим мужчиной...» — эхом отозвалось в голове у Алексея. «А что это значит? Быть как он? Грубым, бесчувственным, вечно недовольным? Или как Макс — сильным, уверенным, но добрым и веселым? Или это что-то третье, о чем я даже не догадываюсь?»

— Я знаю, мам, — сказал Леша, чтобы ее успокоить. — Все хорошо.

Мать посидела еще немного, потом поцеловала его в щеку и вышла, оставив парня наедине со своими мыслями. Стало чуть легче, но путаница в голове никуда не делась.

Спустя час, когда напряжение немного спало, Леха решил позвонить Кате. «Может, общение с ней прогонит эти странные, навязчивые мысли о Максе, » — подумал он.

— Привет, — сказал Алексей, услышав мягкое «Алло».

— Привет, Лёш, — в голосе Кати послышалась улыбка. — Что такое?

— Соскучился, — честно признался парень, и это была правда. Образ отца и его слов постепенно тускнел, вытесняемый светлым голосом девушки.

— Я тоже, — она засмеялась. — Родители ушли в гости к друзьям, сижу одна, скучаю. Уроки сделала, и теперь не знаю, чем себя развлечь.

Сердце Алексея забилось чаще. Он знал, что должен сделать предложение, которое витало в воздухе последние несколько недель.

Леша хотел этого.

Очень хотел.

— Может... Может, я к тебе заскочу? — выдавил он, чувствуя, что краснеет. — Ненадолго. Просто поболтаем.

В динамике повисла короткая, но красноречивая пауза.

— Давай, — наконец сказала Катя, и в ее голосе послышалось легкое, возбужденное смущение. — Только тихо, а то соседи еще подумают чего.

— Я буду, как мышь, — пообещал Алексей, и они сбросили звонок.

Через десять минут он уже стоял у ее двери, переминаясь с ноги на ногу и чувствуя, как по ладоням бегут мурашки. Дверь открылась, и парень увидел подругу.

Катя была в просторной, мягкой пижаме с рисунком маленьких котов, но даже это не могло скрыть изящных изгибов ее тела. Ее волосы были распущены и мягкой волной спадали на плечи.

— Заходи, — улыбнулась девушка, пропуская Алексея внутрь.

В квартире пахло ванилью и чем-то цитрусовым, в комнате девушки было уютно и чисто. Они сели на кровать и включили какой-то незамысловатый сериал, но никто не смотрел на экран. Между парнем и девушкой снова возникло то самое напряжение — густое, сладкое, полное ожидания, что возникало, когда они оказывались наедине.

Алексей повернулся к Кате, чувствуя, что сердце колотилось, как маленькая птичка. Парень посмотрел в ее большие, темные глаза, увидел в них ответный интерес и легкое смущение. Он медленно, будто боясь спугнуть, протянул руку и коснулся девичьей щеки. Кожа под его пальцами была невероятно мягкой и бархатистой.

Катя не отстранилась. Наоборот, она прикрыла глаза и слегка прижалась к его ладони.

Это было разрешением.

Приглашением.

Лешка наклонился и коснулся ее губ своими. Первый поцелуй был осторожным, исследующим. Губы школьницы оказались мягкими и слегка сладковатыми, как будто она только что ела конфету. Потом она ответила парню, и поцелуй стал глубже, увереннее. Алексей почувствовал головокружительный прилив тепла ко всему телу, и обнял подругу, притянул к себе, ощущая через тонкую ткань пижамы тепло и упругость ее тела.

Руки парня сами, будто помимо его воли, начали исследовать тело Катеньки. Он гладил ее спину, чувствуя под пальцами лопатки, позвоночник, а потом ладонь скользнула ниже, провела по ее боку, устремилась к груди, и Леша услышал, как девушка тихо ахнула ему в рот. Его пальцы дрожали, когда парень дотронулся до края ее пижамы и скользнул ладонью под нее.

Кожа на девичьем животике была нежной, гладкой, горячей. Алексей водил по ней пальцами, чувствуя, как вздымается и опадает живот от учащенного дыхания школьницы. Потом его рука поползла вверх.

Катя замерла, ее дыхание прервалось. Лешка почувствовал под пальцами ребра, затем — упругое основание груди. И наконец, его ладонь накрыла небольшую, твердую сисю. Парень почувствовал напряженный, маленький сосок.

Катя тихо застонала, и этот звук ударил Алексею прямо в пах, вызвав мощную, мгновенную эрекцию. Парень сжал ее грудь в своей ладони, осторожно, боясь сделать больно, и снова поцеловал девушку, уже более страстно, с жадностью.

Его другая рука опустилась ниже, скользнула по гладкому бедру, ощутила под пижамой тонкую ткань трусиков, а под ней — округлость ягодицы. Лешка притянул подругу к себе еще ближе, почувствовав, как ее тело откликается на его прикосновения, какое оно податливое и живое.

Алексей был полностью поглощен Катей: ее запахом — сладких духов и шампуня; вкусом чувственных губ; ощущением бархатистой кожи под пальцами; тихими, прерывистыми стонами девушки.

В этот момент не существовало никакого Максима, никакого отца, никакого страха или смятения. Была только она - яркая, теплая, реальная Катя. И его желание, которое было простым и прямым, как стрела.

Лешка хотел девушку, и это желание было таким сильным, таким всепоглощающим, что оно на время затмило все остальные, сложные и непонятные чувства, терзавшие парня весь этот долгий, противоречивый день. Он испытывал нежность, волнение, благодарность и острый, почти болезненный восторг от этой близости.

Это было правильно.

Это было просто.

И в этой простоте было его спасение.

Или, на худой конец, надежда на спасение.

Продолжение можно почитать АБСОЛЮТНО БЕСПЛАТНО на моем бусти канале:

https://boosty.to/nastyabad1