Дневник Лейлы Са-вой

Часть 4

Потерянная страница

Его пальцы впиваются в мои бедра, оставляя на коже отметины, которые, я знаю, завтра превратятся в синяки. Его дыхание, горячее и прерывистое, обжигает шею прямо над татуировкой знака Зодиака.

— Зачем? — его голос низкий, гортанный, полный ярости и того самого возбуждения, которое он так старался скрыть. - Зачем ты это сделала?

Он не ждет ответа. Его ладонь со всей силой шлепает меня по попе, немного ниже сделанной на пояснице татуировки. Вспышка боли пронзает меня, заставляя вскрикнуть, но этот звук тут же тонет в волне густого, стыдного удовольствия, разливающегося по низу живота. Я вжимаюсь в диван, но он не дает мне убежать, прижимая своей тяжестью, своей мускулистой громадой.

— Ты хотела, чтобы я это увидел? Хотела, чтобы я знал, какая ты на самом деле? — он шипит эти слова, вцепляясь мне в волосы и оттягивая голову назад. Его глаза, эти пронзительные, васильковые глаза, теперь затемнены животной страстью. В них больше нет подозрения. Есть только чувство собственничества, граничащее с безумием.

Я пытаюсь кивнуть, но не могу, и вместо этого из горла вырывается стон, когда его зубы смыкаются на тонкой коже моего плеча. Это не укус, это — заявка. Отметка. Еще один трофей на моем теле.

— Я накажу тебя, за каждый миллиметр, чернил нанесенный тебе на кожу — обещает он, и его рука скользит между моих ног, находит меня уже мокрой, готовой, возбуждённой от его гнева. - За каждую, Лея. За каждую черточку этой... этой надписи. Он догадался. Он прочитал его. Слово, скрытое в вязи плюща. Slut.

Его пальцы входят в меня резко, без предупреждения, и я взвизгиваю, выгибаясь всем телом. Боль от шлепка, смешивается с глубоким, наполняющим давлением внутри, создавая опьяняющую, невыносимую смесь ощущений. Он движет пальцами с жестокой, методичной точностью, его взгляд прикован к моему лицу, ловя каждую гримасу, каждый вздох.

— Тебе нравится это? — его голос звучит хрипло. - Нравится, когда я так с тобой? Когда ты моя шлюха? Моя.

— Да... — это больше похоже на стон, на признание, вырванное силой. - Твоя. Паша, только твоя.

Это то, что он хочет слышать. То, что ему нужно. Его ревность, его гнев — это просто обратная сторона его одержимости. Его потребности владеть, контролировать, поглощать. Но это и то - что хочу я!

Он срывает с меня остатки одежды, его движения резкие, почти грубые. Я помогаю ему, сдирая с него футболку, и мои ногти царапают его напряженные мышцы. Он рычит, низко, по-звериному, и его руки переворачивают меня на живот, прижимая лицом к прохладной коже дивана.

— Смотри, — рычит он, раздвигая мои ягодицы, обнажая самую сокровенную часть меня, туда, куда только что входили его пальцы. - Смотри, что ты заставляешь меня делать.

Я зажмуриваюсь, от предвкушения. Он держит меня, не давая пошевелиться, и я чувствую, как напрягаются его мышцы, чувствую, как он направляет в меня, свой член. И затем — медленное, неумолимое, такое желанное - проникновение. Он входит в меня с такой силой, что воздух вырывается из моих легких одним сплошным стоном. Легкий дискомфорт - от первого проникновения, растяжение, абсолютное, полное заполнение. Он не дает мне привыкнуть, не дает опомниться. Он начинает двигаться, и каждый его толчок — это именно толчок, удар, наказание. Каждый раз его нижняя часть живота, с силой, с отчетливым звуком шлепка, прижимается к моей попе, его пальцы, изучая узоры, проводят по линиям татуировки, дискомфорт и возбуждение от этих действий, заставляет меня громко стонать в подушку, бессвязно, с придыханием.

— Шлюха, вот кто ты, — он наклоняется, его грудь прикасается к моей спине, потная и горячая, а губы прижимаются к моему уху. - Моя шлюха. Вся без остатка - моя. И это шлюхино клеймо...» — он с силой проводит пальцем по узору, и я скулю от переизбытка чувств, —. ..оно только подтверждает это. Ты сделала это для меня. Чтобы я всегда знал, как нужно к тебе относиться.

Его ритм ускорился, становясь неистовым, почти яростным. Я тону в этом, в нем, в этом шторме из боли и наслаждения. Мои ягодицы упираются в его бедра, поддаваясь каждому движению, принимая его на всю глубину. Мир сужается до жара кожи и биения сердца, до влажного звука наших тел, до дикого, первобытного рычания, который вырывается из его груди.

Я чувствую, как внутри меня все сжимается, закручивается в тугой, невыносимый узел удовольствия. Волна нарастает где-то глубоко, угрожая снести меня полностью.

— Паша... я... сейчас...

— Нет, — он выдает это сквозь зубы, его рука обвивается вокруг моего горла, не сдавливая, а просто держа, напоминая, кто здесь главный. - Не без моего разрешения. -

Он останавливается, замирает глубоко внутри меня, и это ожидание, это лишение сводит меня с ума. Я беспомощно бьюсь под ним, пытаясь возобновить движение, но он непоколебим. Слезы стекают по моим щекам, от нестерпимого желания.

— Проси, — приказывает он, и его голос звучит как сладчайшая пытка.

— Пожалуйста... — я задыхаюсь от предвкушения. - Пожалуйста, Паша. Трахни мне. Я не могу терпеть.

— Кто ты? — настаивает он, и его ладонь снова шлёпает по попе, после, сжимает ягодицу. И это последняя капля. Я срываюсь.

— Я шлюха! Твоя шлюха! — выкрикиваю я, и это звучит как освобождение. - Я твоя блядь и потаскушка! Пожалуйста!

С удовлетворенным рыком он отпускает меня. Его движения становятся еще более неистовыми, дикими, точными. Он проникает и достает до той точки, которая заставляет все мое существо трепетать, быть в секунде от оргазма. Он отпускает мое горло, и его рука скользит вниз, находит мой клитор, и начинает стимулировать его пальцами, пальцы другой руки, проникают в другую мою дырочку.

Это переполняет меня. Оргазм обрушивается на меня с такой силой, что я теряю голос. Все мое тело сковывает судорога бесконечного, ослепляющего удовольствия. Я кричу в беззвучии, цепляясь пальцами за ткань подушки, пока волны катятся через меня, одна за другой, без конца.

Он не останавливается. Он продолжает двигаться, продолжая наказывать, продолжая владеть, растягивая мои ощущения до немыслимого предела. И только когда я уже повисаю в его руках, полностью разбитая, он издает низкий, гортанный стон и заполняет меня своим семенем, горячим и пульсирующим. Его тело на мгновение обмякает на мне, тяжелое и удовлетворенное.

Мы повалились на бок, лежим так, оба дышим как загнанные звери. Воздух в комнате густой от запаха секса и нашей страсти. Его рука лежит на моем бедре, другая переместилась на грудь.

Он медленно выходит из меня, и я вздрагиваю от чувствительности. Он переворачивает меня на спину, его взгляд снова становится пристальным, изучающим. Он смотрит на мое лицо, заплаканное и раскрасневшееся, потом его глаза опускаются ниже, к моей шее, к груди, к животу, к тому месту, где наши тела только что были едины.

Его пальцы касаются татуировки на моей щиколотке, следуя за изгибами роз и шипов. Потом он наклоняется и прикладывает свои губы к коже прямо над знаком пиковой масти. Его поцелуй нежен, почти что извиняющийся. Контраст после той грубой силы заставляет меня содрогнуться.

— Больно? — он снова задает этот вопрос, и теперь в его голосе одна только тревога.

Я качаю головой, не в силах вымолвить ни слова. Просто смотрю на него, на этого высокого, мускулистого мужчину с васильковыми глазами, который только что разобрал меня на атомы и сейчас своей нежностью, собирает обратно.

Он смотрит на мои татуировки, на скрытое признание, которое я нанесла на свою кожу - для него. И для себя.

— Ты удивила меня, никогда не думал, что ты способна на такие поступки — тихо говорит он, и в его голосе слышится странное уважение.

— Просто..., я тебя люблю - Паша, — пытаясь разобраться в своих эмоциях, выдавливаю я.

Несколько недель, прошло с того момента, как на моем теле, появились: пирсинг и татуировки. Каждый день они разжигали интерес Паши, пока у мужа были выходные, он потребовал, чтобы я ходила по квартире либо голая, либо в максимально открытой одежде, имея таким образом возможность любоваться мной.

Каждое прикосновение Пашки к моим татуировкам, пирсингу — это молчаливое напоминание о нашей игре, о том, что я его шлюха, а он мой хозяин. Несколько раз в день, мы занимались сексом, утром или ночью в постели, а днем в самых неожиданных местах, разгоревшаяся с новой силой страсть, между нами, казалось не утихнет - никогда. Он часто ласкал меня, поддерживая мое возбуждение, даже в общественных местах, пока никто не видит. Казалось, у нас наступил второй медовый месяц.

Утром, после отличного секса, в прекрасном настроении, я готовила лёгкий завтрак, пританцовывая под незамысловатую музыку, с телефона и тут он завибрировал, оповещая о звонке, разрушая утреннюю идиллию. Имя на экране заставило мое сердце пропустить удар — это был Саша. Нехотя я ответила на звонок.

— Алло - робко с недоверием и ожиданием подвоха, прошептала я в трубку.

— Привет, . .. — его голос, томный и насмешливый, словно проскальзывает по моей коже. — Как поживает твоя попка? После твоих художеств? Паша оценил или наказал?

Я сильнее прижала трубку к уху, отходя к окну. - Он смог прочесть скрытое слово.

Из динамика донёсся низкий, довольный смешок. - Я знал, что он внимателен к деталям и быстро обнаружит скрытую надпись и смыслы знаков. Ну так что, твоя попка пострадала от гнева моего брата?

— не то, чтобы пострадала. Пашин гнев... он по-другому меня наказал, — выдыхаю я, и по телу разливается возбуждение и трепет.

— Отлично. Судя по твоему голосу. Тебе, да скорее всего и ему понравилось. Замечательно, слушай меня внимательно, для тебя есть новое задание. - в его голосе, к игривым ноткам, добавились серьёзные, почти жесткие интонации. - Надира вернулась в город. Помнишь Надиру?

Как я могла забыть Надиру? Ее гибкое тело на пляже в Крыму, влажные губы на моей коже, ее стоны, смешивающиеся с моими, под взглядами возбуждённых мужчин. От горячих воспоминаний, по моему телу прошла волна возбуждения.

— Я помню, — говорю я, и мой голос звучит с хрипотцой, от разгоревшегося желания.

— Вот и славно. Твоя задача — уговорить Пашу, на секс в формате ЖМЖ. С ней. Ты должна убедить его, что хочешь попробовать девочку, что тебе интересно посмотреть, как он трахает другую, на твоих глазах. Место, где вы встретитесь, я подберу и подготовлю. - проговорил Александр.

У меня перехватывает дыхание. Это уже не просто секс по принуждению. Это толкнуть в объятья другой, любимого мужа. Чувства ревности, любви и вины смешались у меня в голове. С другой стороны, после всех тех мужчин, с которыми я была, Паша имеет полное право, на "компенсацию", вот только как мне его убедить... - Саша, он же никогда не...

— подумай сама. Он возбудился от тех видео, где тебя, трахали, поверь хоть вместо твоего лица, было другое, представлял он тебя. Он же возбудился от твоего пирсинга? от слова «шлюха» на твоей пояснице? — перебив меня, стал сыпать доводами Саша. — Он хочет этого. Больше, чем ты думаешь. Он просто боится себе в этом признаться. Твоя задача — дать ему разрешение. Убедить, что с девушкой это не измена. Не его и не твоя. Загляни поглубже в себя - ты ведь сама этого хочешь?

Да. Черт возьми, да. Жгучее, постыдное, неудержимое желание сжимает меня изнутри при одной только мысли. Видеть его глаза, полные не только ярости, но и неконтролируемого вожделения ко мне, другой женщине, но вместе со мной. Чувствовать их руки на себе. Быть центром всеобщего внимания и желания, мужа и Надиры.

— Я... я попробую, — сдалась я.

— Не пробуй, а сделай. Жду отчет. — он завершил разговор, прервав связь.

Весь следующий день я ходила как в тумане, до того, как Паша уехал по делам, я не решилась с ним поговорить, Сашины слова про меня, мужа, наши желания - звенели у меня в ушах. Вечером Павел вернулся как всегда немногословный, напряжение последних дней отпустило его. Он подошёл ко мне сзади, обнял, его ладонь переместилась и сразу нашла татуировку на пояснице, накрывают ее, словно проверяя, все ли еще на месте. Его губы запечатали на моей шее поцелуй.

— Как ты? — прошептал он, в его голосе все еще звучал отголосок того животного обладания, возникшего во время нашего секса.

Я повернулась в его объятиях, посмотрела в эти пронзительные глаза. - Я соскучилась. И... я много думала.

Он насторожился. - О чем?

— О том, что было. О том... что могло бы быть. - Я сделала паузу, положив ладонь ему на грудь, чувствую под ней ровный, сильный стук сердца. - помнишь то видео? Ну Ту девушку... которая была похожа на меня?

Его тело напрягается. - Лейла...

— Я не ревную, — быстро прервала я, прижимаясь к нему. — Наоборот. Это... завело меня. Мысль о том, что ты смотришь на кого-то. Что ты... возбуждаешься. - Я запнулась, подбирая слова, заглядывая в его глаза, пытаясь увидеть там хоть искру любопытства. - А что, если... что, если мы попробуем? Ну как на видео... Только по-своему.

Он замирает. Его пальцы все так же лежат на моей пояснице, но теперь они неподвижны. - Что ты имеешь в виду? — его голос низкий, настороженный.

— Пригласить кого-то. Девушку. Для меня. И... для тебя. Чтобы я могла посмотреть, со стороны и попробовать, как это с девушкой. - Сердце забилось так, что, кажется, Паша слышит его. Я вижу, как в его глазах что-то вспыхивает — шок, недоверие, а потом... да, тот самый проблеск темного, запретного интереса. Он пытается его погасить, но я уже увидела.

— Ты не знаешь, о чем просишь? — хрипит он, но его руки не отпускают меня.

— Я знаю. Я хочу попробовать. Хочу увидеть тебя со стороны... несдержанным, страстным. Хочу испытать контролируемую ревность и самой управлять ситуацией, разрешать или запрещать вам что-то, во время секса, хочу вместе с тобой окунуться, в эти ощущения. - сказанное не совсем ложь. Да я ревную, но также правда, что меня это заводит.

Он молчал, изучая мое лицо. Его большой палец начинает автоматически водить по скрытому слову на моей спине, будто пытаясь стереть его. - И... кого ты хочешь...

— Есть одна девушка. Надира. Ты должен её помнить. Она... подруга Саши. - Я произношу это имя, и его глаза сужаются.

— Надира? Саша? Это его их идея? — в его голосе снова появляется знакомая сталь.

— Нет! — вру я, может быть слишком резко и громко. Добавив в голос больше уверенности и страсти, что сама продолжаю убеждать Пашу. — Моя. Полностью моя. Они даже не знают, что я хочу. Просто она очень красивая и раскованная. Мне кажется, она тебе понравилась, да и мне тоже.

Он отстранился, чтобы лучше видеть меня. Его взгляд рассматривал мое лицо, ища подвох, ложь, принуждение. Но увидел только жар на моих щеках, блеск в глазах, учащенное дыхание. Он увидел мое искреннее, неподдельное возбуждение. И это его убедило.

— Ты точно хочешь этого? По-настоящему? Не пожалеешь? — переспросил он, и в его тоне уже не было гнева, а только глубокая, почти пугающая серьезность.

— Да, Паш... Я хочу... Пожалуйста.

Он замолчал надолго. Воздух в комнате как будто загустел. Потом он медленно, притянул меня к себе и страстно поцеловал. Это был не нежный поцелуй. А поцелуй согласия. Поцелуй, разделяющий на ДО и ПОСЛЕ.

— Хорошо, — Прошептал он мне в губы. — Ты получишь то, что хочешь. Но помни... - Его рука сжимает мою попку, прижимая к себе, через ткань джинс я почувствовала его возбуждение. -. .. чтобы не произошло, ты всегда будешь только моей.

— Всегда, — обнимая мужа, прошептала я.

После моей фразы, его руки запутываются в моих волосах, откидывая голову назад. Его рот опускается к моей шее, он кусает и ставит засосы, заставляя меня вскрикнуть, потом он перемещается к моим губам.

— Моя шлюха, — рычит он, и его руки сорвали с меня одежду с знакомой, яростной силой. — Моя, только моя.

Он не повел меня в спальню, а прижал к дивану, в зале - там, где владел мной несколько дней назад, после того как я сделала себе татуировки. Он не ласкал, а сразу прижав меня, вошёл в мою киску, одним резким, безжалостным толчком, заполняя до предела. В порыве страсти я вскрикнула, обхватив его ногами, принимая всю его дикую, необузданную энергию. Он двигался с яростью, но в его глазах я вижу не гнев, а предвкушение. Мыслями, он уже там. Он уже видит нас троих в одной постели.

И от этой мысли моё тело сжимается вокруг него с такой силой, что он стонет, теряя ритм. Но продолжая вколачивать свой член. В порыве страсти я оставила следы ногтей на его спине. Он ускорил темп, мы стонали в унисон. Моё тело содрогалось от оргазма, издав пронзительный стон, я выгнулась под Пашей, это стало спусковым крючком, для него и он бурно кончил в меня, пульсация члена, внутри меня вызывала новые волны удовольствия. Полежав так какое-то время, я соскользнула с члена мужа, в порыве нежности поцеловала его в губы и опустилась ниже, покрывая поцелуями его достоинство и почистив своим языком и губами, член - доставивший мне неописуемое удовольствие.

Позже я написала Саше сообщение, "он согласился", получив в ответ "хорошо, жди, позже, я пришлю дальнейшие инструкции."