Этот день должен был стать моей "новой-старой" свадьбой, но он обернулся чем-то совершенно иным. Меня якобы похитили друзья моего детства Михаил и Сергей. Мы приехали в усадьбу под Таллинном, и там, на диване, началась опасная игра. Сергей, начал намекать на старинные обычаи вроде права первой ночи и похищения невесты. Я, опьянённая шампанским и их взглядами, не стала поправлять задравшееся платье, что открыло взглядам мужчин край моих чулок и подвязку.

Затем Сергей осмелел: его рука легла мне на ногу, прямо на подвязку, проверяя границы дозволенного. Я не отстранилась, чувствуя, как во мне нарастает азарт. Он начал рассказывать о "похищениях невест", вплетая свои сексуальные фантазии, и его пальцы скользнули под платье, касаясь нежной кожи выше чулка.

Когда я сказала, что "не такая" и "образцовая жена", его пальцы не остановились. Они добрались до тонкой ткани моих трусиков, а затем начали ласкать меня через ткань, вызывая у меня тихий стон. Миша, сидевший напротив, наблюдал за всем, а затем сам пересел ко мне, поцеловал меня и начал гладить мои ноги. Поцелуй усилился, его язык проник в мой рот, пока пальцы Сергея дразнили мой клитор через трусики.

Сергей отодвинул трусики вбок, его пальцы проникли в лоно, а Миша начал ласкать клитор. Затем Миша оторвался от моих губ, и они оба стали целовать мою шею и плечи с разных сторон. Вскоре пальцы Сергея проникли в мой анус. Я сама насадилась на палец Миши, который теперь тоже проник в меня, и умоляла их войти в меня полностью.

Мужчины встали, сняли штаны и поднесли свои возбуждённые члены к моим губам. Я попеременно брала их в рот, лаская и сося. В зеркале я видела это шокирующее отражение: я, невеста, с задранным платьем, между двумя голыми мужчинами, принимающая их члены в рот. Мысль о том, что муж может войти и увидеть нас, невероятно возбуждала.

Миша вдруг схватил меня за голову, полностью погружая свой член мне в рот, затем то же самое проделал Сергей, его член был длиннее. Я начала задыхаться, на глазах выступили слёзы, пока наконец он не отпустили меня.

Я сказала, что хочу их обоих. Миша лёг на ковёр, и я оседлала его, принимая его член в лоно. Тут же сзади пристроился Сергей и вошёл в мой анус. Мужчины двигались во мне, я снова представляла, что муж может увидит нас. Сергей задрал платье ещё выше, а затем они оба кончили в меня. Я испытала мощнейший оргазм и сквиртанула. Затем мы проделали это ещё раз.

Мы успели одеться, но впопыхах я забыла забрать с ковра свои прозрачные трусики. Виталий вошёл, ничего не заметив, или сделав вид, что не заметил, так как в его взгляде было лишь обожание. Он подал мне руку, и мы вместе поехали к алтарю, а мои "партнёры" сели в другую машину. Во время церемонии я ловила их взгляды и улыбалась, чувствуя, как по моему бедру стекает их семя. Этот день изменил всё, превратив "похищение невесты" в настоящий ритуал посвящения в новую, запретную жизнь. А впереди ждала ещё и брачная ночь.

Я сидела за столом, рядом с Виталием, наши обручальные кольца поблёскивая на наших пальцах. Зал был полон смеха, музыки и голосов. Гости поднимали бокалы, произнося один тост за другим. Каждый из них был посвящён нашей любви, нашему счастью, нашему "новому" началу.

«За молодых!» — провозгласил дядя Петя, и зал подхватил. Виталий обнял меня за талию, притягивая ближе.

«Горько!» — закричали гости, и мы с мужем послушно потянулись друг к другу. Наши губы встретились в долгом, нежном поцелуе. Я чувствовала его тепло, его знакомый вкус. Чувствовал ли муж вкус других мужчин на моих губах? Эта мысль пронзила меня, как электрический разряд. Ведь всего несколько часов назад мои губы ласкали чужие члены, эти губы были наполнены совершенно другим вкусом. Я прильнула к нему сильнее, стараясь максимально раствориться в этом поцелуе, чтобы не выдать ни малейшего намёка на волнение.

Казалось, он ничего не чувствовал. Его поцелуй был глубоким, искренним, полным обожания. Ни тени сомнения, ни малейшего намёка на другой вкус, на другой запах. Он просто целовал свою любимую жену в их свадебный день.

Я прикрыла глаза, наслаждаясь этим моментом, этой опасной игрой. Тайна оставалась при мне, надёжно спрятанная за улыбкой и поцелуями. И это делало всё ещё слаще.

Я сидела за свадебным столом, и в какой-то момент мой взгляд упал на большое зеркало, висящее на стене напротив. Я сделала глоток шампанского, чувствуя, как пузырьки щекочут язык, и посмотрела на своё отражение.

В зеркале я видела себя, Анну, в белоснежном платье, которое, несмотря на все недавние приключения, всё ещё выглядело нарядным. Мои стройные ноги были элегантно скрещены под столом, хотя я чувствовала лёгкую липкость на внутренней стороне бёдер – невидимое миру напоминание о произошедшем. Волосы, уложенные для церемонии, слегка растрепались, придавая моему образу вид, одновременно утончённый и немного дерзкий. Глаза блестели, в них читалась смесь счастья и той самой тайны, которая теперь навсегда связала меня с Мишей и Сергеем. Губы были припухшими от недавних поцелуев, но сейчас я улыбалась, поднимая бокал шампанского. В этом отражении я видела не просто невесту, а женщину, которая только что пережила нечто невероятное и теперь несла этот секрет с собой, делая себя ещё более притягательной.

Я сидела рядом с Виталием, улыбалась гостям и принимала поздравления, но мои мысли были далеко. Все это время я глядела на мужа, пытаясь понять его мысли. Его лицо было открытым, глаза сияли счастьем и любовью, и ничто в его поведении не выдавало и тени подозрения. Он шутил, смеялся, поднимал тосты – абсолютно счастливый жених. Но эта его полная безмятежность только ещё больше сбивала меня с толку. Неужели он действительно ничего не почувствовал, не увидел те трусики, не уловил запаха?

И в то же самое время, сколько бы я ни старалась сосредоточиться на свадьбе, на Виталии, я не могла убрать из головы образ двойного проникновения. Он всплывал снова и снова: лица Миши и Сергея, их тела, движения, ощущения полноты и удовольствия, которое я испытала. Я чувствовала, как воспоминания об этом безумии накрывают меня волнами, вызывая лёгкую дрожь по телу. Этот образ был настолько ярким, настолько реальным, что казалось, он должен быть висящим в воздухе, видимым для всех.

Я прижималась к Виталию, поцеловала его в ответ на "Горько!", и эта двойственность моих чувств – любовь к мужу и жгучая память о запретном удовольствии – делала мои взгляд ещё более сложным, а улыбку – ещё более загадочной. Я была здесь, рядом с ним, но часть меня оставалась там, в той усадьбе, на том ковре, между моими друзьями.

Отсутствие трусиков и скользкое семя между ног были постоянным, живым напоминанием. Это было так реально, так интимно, что я чувствовала, как во мне нарастает новое, знакомое возбуждение.

Под предлогом, что мне нужно освежиться, я извинилась и вышла в уборную. Закрыв за собой дверь, я быстро задрала подол платья. Руки дрожали, когда я нащупала клитор. Мне нужно было просто подтереться, но как только мои пальцы коснулись кожи, всё изменилось.

Вместо того, чтобы просто вытереть бедра, я начала себя ласкать. Семя, которое было там, стало новым инструментом удовольствия. Я размазывала его по клитору, ощущая липкость, и это только усиливало моё желание. Каждое движение было интенсивным, осознанным, совершенно бесстыдным. Образы Миши и Сергея, их проникновения, их стоны – всё это вспыхивало в моём сознании, подгоняя меня к новой волне наслаждения.

Напряжение нарастало быстро и неумолимо. Я была на грани. Несколько глубоких вздохов, несколько последних, настойчивых движений. И затем, с мощным толчком, я кончила быстро и мощно. Оргазм накрыл меня с головой, сотрясая всё тело. Я согнулась, пытаясь подавить стон, который рвался из груди. Вся уборная кружилась, а я стояла, прислонившись к стене, полностью истощённая, но невероятно удовлетворённая.

Готова ли я теперь вернуться к празднику? Едва ли. Но выбора нет.

Я сделала глубокий вдох, стараясь привести себя в порядок, прежде чем выйти из уборной. Провела рукой по волосам, пытаясь пригладить их, но знала, что лёгкая растрёпанность никуда не денется. Лицо, должно быть, пылало.

Я вернулась за стол, стараясь выглядеть максимально естественно. Муж сразу же заметил мою красноту лица. Его брови чуть нахмурились, и он наклонился ближе.

"Анна, что случилось? Ты в порядке?" — обеспокоенно спросил он, его голос был полон нежности.

Я почувствовала, как сердце ухнуло. Нужно было срочно что-то придумать. Мозг лихорадочно искал правдоподобное объяснение.

"Ох, милый, всё хорошо!" — я постаралась улыбнуться как можно убедительнее. — "Просто... этот день такой эмоциональный! И я выпила, кажется, слишком много шампанского. Голова немного кружится, и, наверное, из-за жары лицо покраснело."

Я чуть пожала плечами, делая вид, что мне неловко от собственной слабости. Он внимательно посмотрел на меня, и, кажется, поверил. Или сделал вид. Его улыбка вернулась, и он нежно погладил мою руку.

"Моя дорогая. Не переусердствуй. Сегодня наш день и наша ночь, и тебе ещё силы пригодятся, " — сказал он, подмигнув.

Я выдавила ещё одну улыбку, чувствуя одновременно облегчение и острую боль от этой лжи. Но тайна оставалась при мне, и это делало каждый момент этого безумного дня ещё более острым.

Музыка заиграла, приглашая нас на первый танец. Я глубоко вздохнула, стараясь успокоить бешеное сердцебиение. Виталий нежно взял мою руку, и мы вышли на центр зала. Гости расступились, и все взгляды устремились на нас.

Мы начали наш танец. Я положила руку ему на плечо, он обхватил мою талию. Наши движения были медленными, плавными, под стать мелодии. Я смотрела в глаза Виталию, пытаясь убедить себя, что всё, что произошло, было лишь сумасшедшим сном. Он улыбался, его взгляд был полон нежности и гордости.

Я чувствовала на себе взгляды гостей, их любопытные, доброжелательные лица. Но я ощущала, что кто-то смотрит на меня иначе. Мой взгляд скользнул по залу, и я увидела его. Константин, начальник мужа. Он стоял чуть в стороне, с бокалом в руке, и внимательнее всех смотрел на меня. Его взгляд был не просто любопытным – он был пронзительным, почти изучающим. В нём читалось что-то, что заставило меня напрячься.

Казалось, он видел не просто невесту, танцующую с мужем. Он видел, что было спрятано под моим платьем, за моей улыбкой. Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Неужели он мог что-то заподозрить? Или это просто моя паранойя после всего, что произошло? Я старалась держать лицо, продолжая улыбаться Виталию, но внутри меня росла тревога. Этот танец, этот момент счастья, вдруг обрёл совершенно иное, опасное измерение.

Возможно, Константин был в одной из кабинок в уборной и наблюдал за мной? Эта мысль вспыхнула, как молния, леденя меня изнутри. Если он был там, в одной из тех кабинок... Он мог увидеть. Он мог услышать. Мог ли он стать невольным свидетелем моего безумия?

Я представила его лицо, его глаза, наблюдающие за мной, за тем, как я ласкаю себя. Эта картина была настолько яркой в моём воображении, что я едва не запнулась в танце. Сердце заколотилось ещё быстрее, и к уже существующему возбуждению добавилась новая волна адреналина — от страха быть разоблаченной.

Я попыталась прочесть что-то в его взгляде, но он оставался непроницаемым. Было ли в нём осуждение? Или, быть может, что-то ещё? Эта неопределённость была невыносимой.

Я крепче прижалась к Виталию, пытаясь укрыться от этого пронзительного взгляда, который, казалось, видел меня насквозь.

Взгляд Константина не отпускал меня. Он раздевал меня прямо там, на виду у всех гостей, в центре танцпола. Я чувствовала, как его глаза снимают с меня платье, слой за слоем, обнажая то, что было скрыто. В моём воображении я видела себя такой, какой была в усадьбе – раскинутой на ковре, между двумя мужчинами. Его взгляд был настолько интенсивным, что я почти ожидала, что он увидит влажность между моих ног, почувствует запах спермы, который, казалось, витал вокруг меня.

Танец наконец-то закончился, и мы с Виталием под аплодисменты гостей вернулись за наш стол. Я чувствовала, как ткань платья слегка прилип к бёдрам, но старалась сохранять невозмутимый вид. Мы сели, Виталий нежно сжал мою руку, его глаза сияли от счастья.

Я попыталась расслабиться, влиться в атмосферу праздника, но это было невозможно. До самого конца ужина взгляд Константина не отпускал меня. Я чувствовала его присутствие, его изучающий взгляд, даже не глядя в его сторону. Он был как невидимая нить, привязывающая меня к мужчине.

Каждый раз, когда я случайно поднимала глаза, я встречались с его взглядом, который был совершенно лишён обыденной свадебной любезности. Я улыбалась, слушала тосты, отвечала на шутки, но часть меня была полностью поглощена этой безмолвной игрой с Константином, которая делала мой свадебный ужин самым напряжённым и самым острым событием в моей жизни.

Наконец, Константин встал. В зале воцарилась тишина, все взгляды обратились к нему. Он поднял свой бокал, и его голос, обычно такой ровный и деловой, теперь звучал с какой-то новой, едва уловимой интонацией.

«Дорогие молодожёны, Анна и Виталий!» — начал он, глядя прямо на нас. — «От всей души поздравляю вас с этим замечательным событием! Ваша пара – пример истинной любви и гармонии. Жена прямо киска. Киска нежная и красивая. Желаю вам глубокого счастья, взаимопонимания и, конечно же, долгих лет совместной жизни! И радости в постели»

Зал разразился аплодисментами. Константин выпил, опустил бокал на стол и подошёл к нашему столу с подарком в руках. Это был конверт.

«В честь такого дня, я решил сделать вам особый подарок», — сказал он, протягивая конверт Виталию. — «Я снял для вас дорогие апартаменты в шикарном отеле на эти выходные. Там...» — он сделал многозначительную паузу, и его взгляд скользнул по мне, — «...там огромная, шикарная кровать, где вы сможете по-настоящему расслабиться и насладиться друг другом».

Моё сердце ёкнуло. Подтекст был настолько очевиден, что я едва не покраснела. Он вручил Виталию карту от дверей, затем пожал руку моему мужу, и, повернувшись ко мне, поцеловал меня в щёчку.

Его губы коснулись моей кожи, и в этот момент, когда его лицо было так близко, он шепнул мне на ухо дерзость. Моё дыхание замерло.

«Я видел тебя без трусиков в уборной... и твое наслаждение. Шикарно.».

Мир вокруг меня рухнул. Слова прозвучали как гром среди ясного неба, но никто, кроме меня, не мог их слышать. Я застыла, не в силах пошевелиться.

Я чувствовала, как кровь приливает к лицу, а по телу пробегает волна жара, смешанная с холодным потом.

«У тебя красивые ноги и прекрасные половые губы», — эти слова, сказанные так буднично, так обыденно, прозвучали как приговор.

«Чулки и подвязка красивые», — продолжил он, и я вспомнила, как Сергей дразнил меня именно этой подвязкой, как она была видна из-под платья.

И затем он закончил: «Я сорву эту подвязку с тебя зубами сегодня вечером».

Моё дыхание замерло. Угроза? Обещание? Я не знала, но по телу пробежала новая волна жара. Он планировал продолжение. Он собирался принять участие в моей брачной ночи, не как гость, а как... любовник. Эта мысль была одновременно ужасающей и невероятно возбуждающей.

Константин отошёл от нас, его лицо снова приняло привычное, невозмутимое выражение. Он спокойно сел за стол на своё место, словно ничего не произошло. А я осталась стоять рядом с Виталием, с улыбкой на лице, и с целым вихрем мыслей и чувств. Этот вечер, эта брачная ночь, только что приобрели совершенно новое, опасное измерение.

Шёпот Константина всё ещё отдавался в моих ушах, словно горячий шёлковый шнур, обвивающий моё сознание. Его слова, его пронзительный взгляд, обещание сорвать подвязку зубами – всё это превратило свадебный приём в совершенно иное действо. Я сидела за столом, улыбалась, поднимала бокал, но мысли мои были очень далеко от тостов и поздравлений.

Теперь в моём сознании приближающийся вечер вырисовывался в совершенно другом свете. Брачная ночь, которая должна была стать интимным моментом с Виталием, вдруг приобрела зловещий, но невероятно притягательный оборот. Это уже не был просто "мы с мужем". Это было нечто большее, нечто опасное, нечто запретное, в чём, возможно, собирался принять участие и Константин.

Я чувствовала, как внутри меня разгорается пламя предвкушения, смешанное с тревогой и дерзостью. Я думала о роскошной кровати в номере отеля, о том, что может произойти там. Мысли о Мише и Сергее, о недавнем безумии в усадьбе, переплетались с новой фигурой Константина.

И в этот момент, глядя на часы, на танцующих гостей, на сияющего Виталия, я вдруг осознала, что не могла дождаться окончания этого вечера. Не потому, что я устала или хотела побыстрее уснуть. А потому, что я жаждала увидеть, как развернутся события, подтвердятся ли его слова, сбудутся ли эти новые, дерзкие фантазии. Мой свадебный вечер, который должен был быть апогеем моей верности, превратился в ожидание новой, ещё более опасной игры.

Музыка сменилась, и начались танцы. Гости, оживлённые шампанским и праздником, все высыпали на танцпол. Виталий потянул меня за руку, и я с готовностью пошла за ним. Я танцевала с мужем, стараясь отбросить все тревожные мысли, наслаждаясь моментом. Его рука крепко лежала на моей талии, а улыбка была искренней.

Через некоторое время он устал – видимо, сказался напряжённый день и выпитое шампанское. Он отпустил меня, поцеловал в лоб и пошёл за стол, чтобы перевести дух. Я осталась стоять посреди танцпола, пытаясь отдышаться, когда тут же появился Константин.

Он подошёл бесшумно, его взгляд был прямым и настойчивым. Не говоря ни слова, он протянул руку, и я, словно загипнотизированная, вложила свою ладонь в его. Он взял меня за талию, и мы начали танцевать медленный танец.

Сначала всё было вполне невинно. Мы двигались в такт музыке, соблюдая приличную дистанцию, как и положено начальнику и жене подчинённого на свадьбе. Но затем, с каждым оборотом, с каждым движением, он притягивал меня всё ближе. Его хватка на моей талии становилась всё крепче, его тело – всё ближе к моему. Я чувствовала его тепло, его дыхание на своей шее.

Дистанция сокращалась, пока я не оказалась плотно прижата к нему. И тогда я почувствовала это – животиком я ощутила его напряжённое естество. Ткань платья и его костюм были единственными барьерами между нами. Это было настолько откровенно, настолько дерзко, прямо на танцполе, на глазах у всех гостей. Игра только начиналась.

Он прижал меня к себе сильнее, и я почувствовала, как его напряжённое естество ещё отчетливее вдавливается в мой живот. Я взглянула на мужа, но он не смотрел в мою сторону. Виталий стоял у стола, увлечённо разговаривая с кем-то из гостей. Он был совершенно не в курсе происходящего, полностью поглощен чем-то другим.

Эта его отвлечённость, его неведение, мгновенно высвободила во мне волну безумной, почти опьяняющей свободы. Константин почувствовал это. Его хватка на моей талии стала ещё увереннее, и он повёл меня в ещё более медленном, интимном движении, не отрывая от меня взгляда. Его глаза обещали продолжение, а его член терся о мой животик.

Я не отстранялась. Напротив, в этой запретной близости, на виду у всех, пока мой муж был отвлечён, я чувствовала себя невероятно дерзкой и свободной. Моё сердце билось, как пойманная птица, но это было сердце, бьющееся от азарта и предвкушения.

Его губы снова приблизились к моему уху.

"Я знаю обряд "похищения невесты" не понаслышке", — прошептал он, и его голос был низким, почти звериным. — "Знаю и о праве первой ночи."

Моё тело пронзила дрожь. Он говорил не просто о древних обычаях, а о том, что он сам собирается сделать. Это было дерзкое, прямое заявление, которое мгновенно распалило меня. Я чувствовала, как кровь приливает к лицу. Он не просто видел; он претендовал. И эта его уверенность, его смелость, действовали на меня опьяняюще. Я едва держалась на ногах, полностью отдавшись его власти в этом медленном, опасном танце.

Его голос был низким, почти звериным. — «я имею право первой ночи на тебя».

Моё тело пронзила дрожь. Он не просто намекал. Он прямо заявил о своих притязаниях, используя древний обычай как повод. Это было дерзкое, прямое заявление, которое мгновенно распалило меня. Его смелость, действовали на меня опьяняюще.

Он не знал о моем "похищении" с Мишей и Сергеем, я была уверена в этом. Но как же странно, что опять зашла речь о старых ритуалах! Сначала Сергей, теперь Константин. Будто весь этот день был предопределён неким древним сценарием, где невеста должна была пройти через эти "испытания". Это было пугающе и невероятно заманчиво одновременно. Мой свадебный танец продолжался, и теперь он был не просто танцем, а частью какой-то древней, тайной игры, в которой я оказалась главной героиней.

Танец наконец-то закончился. Музыка затихла, и я, словно во сне, отстранилась от Константина. Мы поклонились друг другу, и я поспешила вернуться за стол, где уже сидел Виталий, ничего не подозревая. Я села рядом с ним, стараясь выглядеть абсолютно естественно, но внутри меня бушевал ураган.

Место на животике, которое соприкасалось через моё платье и штаны Константина с его плотью, буквально горело огнём. Это ощущение было настолько интенсивным, что казалось, будто оно оставило физический отпечаток на моей коже. Я чувствовала это тепло, этот пульсирующий жар, даже сидя на стуле, как будто его желание всё ещё прижималось ко мне. Оно было живым напоминанием о дерзком шепоте, о "праве первой ночи" и о том, как легко я поддалась этому запретному танцу.

Я сидела за столом, пытаясь унять дрожь в руках. И в этот момент, глядя на Виталия, который смеялся с гостями, я осознала нечто шокирующее: мне стало понятно, что я готова. Готова пойти на это. Готова сделать следующий шаг.

Если бы только муж разрешил, то я отдалась бы другому мужчине. Эта мысль пронеслась в моей голове с такой ясностью, что я едва не вздрогнула. Слова Константина о "праве первой ночи" уже не пугали так сильно, как манили. Желание испытать нечто новое, выйти за пределы, было теперь сильнее любых предрассудков.

Но тут же возникла другая, более приземлённая мысль: как Константин уговорит мужа? Да, он был его начальником, но этого ли будет достаточно? Неужели Виталий, мой любимый Виталий, согласится на такое? Эта идея казалась абсурдной, невероятной. Неужто это сработает?

Наконец, свадебный вечер подошёл к концу. Гости постепенно разъезжались, и мы с Виталием, уставшие, но счастливые, направились к выходу. Нас уже ждал роскошный длинный лимузин, который должен был отвезти нас в отель. Мы сели на задние сиденья, и я почувствовала приятную усталость, смешанную с предвкушением.

Лимузин почти тронулся, и я уже собиралась прижаться к Виталию, когда дверь открылась снова. Моё сердце замерло. К нам подсел Константин. Он сел спокойно, словно это было самое обычное дело, и сел он прямо напротив меня.

Моё дыхание перехватило. Взгляд Виталия был удивлённым, но он, кажется, не придал этому значения, видимо, решив, что Константин просто хочет поблагодарить нас или что-то уточнить.

Константин посмотрел прямо на меня, его глаза блестели в полумраке салона. И затем, с той же невозмутимостью, что и весь вечер, он произнёс: «Я должен показать вам номер сам».

Игра только что перешла на новый уровень. Виталий, кажется, ничего не понял, но для меня всё стало кристально ясно. Брачная ночь, о которой я так беспокойно мечтала, только что приняла невероятный оборот.

Лимузин тронулся, скользя по вечернему Таллинну. Улицы мелькали за тонированными окнами, но я ничего не видела, кроме Константина, сидящего, напротив меня. Его взгляд был прикован ко мне, и я чувствовала, как внутри меня нарастает напряжение.

Он заговорил, и его голос был спокойным, но наполненным твёрдой решимостью. Константин вновь заговорил о праве первой ночи, которое он как начальник имеет право на меня. Я видела, как Виталий опешил. Он уставился на Константина, его лицо исказилось от недоумения и ярости.

«Константин, что за шутки?!» — начал Виталий, но начальник не дал ему договорить.

«Виталий, я думаю, мы сможем договориться», — спокойно произнёс Константин, и я почувствовала, как по мне пробегает холодок. — «Я обещаю тебе прибавку к зарплате вдвое. И огромную премию, такой, какая тебе и не снилась. Ты получишь всё, что захочешь».

Моё сердце бешено заколотилось. Он покупал меня у мужа. Прямо, без обиняков, как проститутку. Эта мысль была шокирующей, но, к моему собственному удивлению, мне стало приятно. Невероятное, порочное удовольствие разлилось по телу. Меня продавали, и я чувствовала себя желанной, ценной, объектом настолько сильного вожделения, что за него были готовы заплатить такую цену.

Но тут же нахлынул страх. Я боялась, что муж откажет. Что он, наконец, придёт в себя от шока и отвергнет это безумное предложение. Я не могла допустить этого. Я не хотела, чтобы это безумие заканчивалось.

Моя рука инстинктивно потянулась к руке Виталия. Я взяла его за руку и посмотрела ему прямо в глаза. В моих глазах, я знала, горела жажда, безумная решимость. «Я хочу этого», — беззвучно кричал мой взгляд. Я видела, как его рассерженное состояние растворялось под напором моего безмолвного, но такого яростного желания. Он колебался. И я чувствовала, что это мой шанс.

И тогда, не дожидаясь его ответа, я произнесла слова, мой голос прозвучал удивительно твёрдо, несмотря на бешено колотящееся сердце: «Мы согласны». Я не спрашивала, я констатировала. Моя рука ещё сильнее сжала его руку, как бы подкрепляя мои слова, не давая ему возможности возразить. Это был мой выбор, и я тянула его за собой в эту бездну.

Константин лишь едва заметно улыбнулся, его взгляд был торжествующим.

За окнами лимузина стремительно мелькали знакомые улицы Таллинна, освещённые вечерними огнями. Городская суета осталась позади, за толстым стеклом, пока внутри нашей машины разворачивалась совершенно другая реальность.

Константин наклонился вперёд с невозмутимым видом, словно это был обычный деловой вечер. Он достал из мини-бара холодную бутылку шампанского и умело откупорил её с мягким хлопком. Пузырьки зашипели, наполняя салон, и он разлил его по трём бокалам.

Виталий, видимо, всё ещё находясь в лёгком шоке от произошедшего, молча взял свой бокал. Я тоже взяла, чувствуя, как дрожит рука.

«За наш вечер», — произнёс Константин, его взгляд был прикован ко мне, когда он поднял бокал. — «И за... новые возможности».

Мы выпили. Шампанское было сухим, но я едва чувствовала его вкус. Затем Константин, не отводя от меня пронзительного взгляда, предложил выпить со мной на брудершафт. Я послушно переплела свою руку с его. Наши глаза встретились, и я почувствовала, как по телу пробегает волна жара.

Он притянул меня к себе, и горячо поцеловал прямо на глазах мужа. Это был не просто поцелуй. Его язык немедленно проник ко мне в рот, исследуя каждый уголок, настойчиво и властно, словно заявляя свои права. Вкус шампанского смешался с его собственным, терпким привкусом.

В тот же миг, пока наши губы были сплетены, его рука легла мне на ногу, погладила коленку, и затем стремительно устремилась вверх. Я почувствовала, как его пальцы смяли подол моего свадебного платья, проскользнули мимо края чулок, прямо к моим половым губкам. Это было так быстро, так дерзко, так открыто, что я едва могла дышать.

Я застонала, едва слышно, но достаточно, чтобы Константин почувствовал мой отклик. Его пальцы двигались умело, настойчиво, вызывая волны наслаждения, которые начали нарастать, несмотря на присутствие Виталия.

Каждое движение пальца мужчины, каждый виток моего возбуждения, происходил прямо под носом у мужа. Эта дерзость, эта опасность, делали всё ещё острее, ещё безумнее. Я чувствовала, как моё тело отзывается, несмотря на разум, который кричал о безрассудстве.

Пальчик Константина продолжал ласкать мой клитор, и ощущения были невероятными. Волны удовольствия накатывали одна за другой, усиливаясь от каждого движения. Я чувствовала, как моё тело наливается жаром, как я становлюсь влажной, и каждый нерв кричит от наслаждения.

Я подняла взгляд на Виталия. В его глазах читались не только ревность — жгучая, почти болезненная, но и что-то ещё. Что-то, что было до боли знакомо мне по моим собственным тайным фантазиям: восторг. Да, ему это нравилось. Мой муж, мой Виталий, теперь смотрел на меня с нескрываемым, порочным вожделением, видя, как другой мужчина ласкает меня.

Это осознание было ошеломляющим. Он был не просто жертвой; он был соучастником, хоть и пассивным. Ему нравилось это представление. И это добавило совершенно новый, невероятный уровень азарта и безумия в эту поездку. Я чувствовала себя абсолютно могущественной, видя, как оба мужчины, один ласкающий меня, другой наблюдающий с жадностью за мной, были полностью во власти моего тела и этой запретной игры.

В тот момент, когда я увидела восторг в глазах мужа, Константин прекратил ласкать мой клитор. Его пальцы медленно, словно нехотя, покинули моё лоно. Я почувствовала лёгкое разочарование, но тут же новая волна предвкушения захлестнула меня.

Он не отстранился полностью. Вместо этого, Константин пересел ко мне рядом, с другой стороны от мужа. Теперь я оказалась зажата между двумя мужчинами. Виталий сидел справа от меня, Константин — слева. Я чувствовала тепло его бедра, прижатого к моему, и его руку, которая теперь лежала на моём колене.

Его взгляд встретился с моим. В нём читалась победа и дерзкое предвкушение. Медленно, не отводя от меня глаз, он расстегнул ширинку. Тонкая ткань брюк разошлась, и в полумраке салона его огромное орудие показывается на свет. Оно было внушительным, тёмным и явно возбуждённым, пульсируя собственной жизнью.

И тут же меня пронзило осознание: "Так вот почему я его чувствовала во время танца!" Моё дыхание перехватило.

Лимузин продолжал бесшумно скользить по улицам Таллинна, создавая интимное пространство внутри себя, изолируя нас от внешнего мира. Воздух в салоне сгустился, наполнившись напряжением и предвкушением. Я чувствовала жар, исходящий от обоих мужчин, их дыхание, их ожидание.

Константин не стал терять ни секунды. Он не произнёс ни слова, лишь его глаза встретились с моими, полные властного требования и какого-то дикого, животного желания. Затем, без предупреждения, он сделал движение. Его рука скользнула к моему затылку, и он пригнул мою голову вниз, решительно, но без грубости.

Моё сердце бешено заколотилось, но никакого сопротивления не возникло. Наоборот, я почувствовала, прилив невероятной готовности, почти эйфории. Мои губы, всё ещё хранящие вкус шампанского и поцелуев мужа, теперь были готовы принять нечто иное. Я повиновалась ему, опуская голову.

Я почувствовала прикосновение к своим губам. Горячая, упругая плоть. И я с радостью взяла ее в рот. Это было не вынужденное действие, а глубокое, искреннее желание. Его член был твёрдым, гладким. Я обхватила его губами, ощущая его мощь, его вкус.

Мой язык тут же начал свою работу. Я ласкала язычком его головку, чувствуя, как она набухает и твердеет ещё сильнее под моими прикосновениями. Затем я скользнула языком по уздечке, ощущая её чувствительность, вызывая тихий стон Константина. Я сосала его, погружаясь глубже, насколько позволяло моё горло. Мои щеки втянулись, а губы ритмично двигались, создавая влажные, причмокивающие звуки. Я слышала их, и это только усиливало возбуждение.

Я чувствовала, как Виталий наблюдает за каждым моим движением. Эта мысль — что он видит, как я, его жена, так бесстыдно отдаюсь его начальнику — была невообразимо порочной и невероятно возбуждающей. Моё тело двигалось инстинктивно, зная, чего хочет. Я ощущала мощь у себя во рту, пульсацию, и жаждала большего.

Я ласкала чужой член, вдыхая его запах, когда Константин крепче ухватил мою голову. Его пальцы впились в мои волосы, но это не было больно, скорее властно. Он не давал мне пошевелиться, когда сделал резкое движение бедрами вверх.

Я почувствовала, как его член глубже проникает мне в рот. Мои губы скользнули по всей его длине, и теперь коснулись основания ствола. Мое горло напряглось, но я инстинктивно подстраивалась, принимая его всё глубже.

Затем мой подбородок уткнулся в мошонку. Горячая, мохнатая, она прижималась к моей коже, и я чувствовала её тепло. Он не двигался, лишь зафиксировал мою голову в этом положении. Я была полностью захвачена, моё лицо оказалось между его бёдрами, а рот был занят его членом.

Я подумала о муже. Он видел всё. Он видел, как Константин держал мою голову, как его член был глубоко в моём рту, как моё лицо уткнулось в его пах. И он ничего не делал. Он просто смотрел.

Это было невероятно. Я, его жена, на собственной свадьбе, в лимузине, сосала у чужого мужчины, пока мой муж смотрел. Эта картина была настолько порочной, настолько унизительной и одновременно невероятно возбуждающей. Мой разум отключался, оставалось только чистое, первобытное желание. Я была полностью во власти Константина, и это ощущение было опьяняющим. Я чувствовала, как его головка начинает пульсировать, предвещая скорую разрядку. Он владел мной, и это было именно то, чего я хотела.

Наконец, мужчина отпустил меня. Его пальцы ослабили хватку на моей голове, и я почувствовала, как его член медленно выскользнул из моего рта. Я резко откинулась назад, пытаясь вдохнуть воздух, и начала глубоко дышать, мои лёгкие жадно наполнялись кислородом. Голова кружилась, а на подбородке я почувствовала прохладную влажность – слюна тонкой ниточкой легла на мой подбородок.

Я провела рукой по рту, пытаясь стереть следы его плоти, и подняла взгляд на Виталия, ожидая его реакции. Но то, что я увидела, заставило меня опешить ещё больше, чем всё произошедшее.

Он расстегнул штаны, достал член и ласкал его, глядя на нас. В его глазах не было ни злости, ни отвращения. Только чистое, животное возбуждение. Его лицо было покрасневшим, а дыхание – тяжёлым. Он ласкал себя, не отводя от нас взгляда.

Невероятное, запретное удовольствие затопило меня. Осознание того, что мой муж, мой Виталий, был так возбуждён происходящим, что он присоединился к этой игре таким образом, сделало всё ещё острее. Я чувствовала себя абсолютной богиней, объектом вожделения сразу двух мужчин, и один из них – мой муж, наслаждался этим зрелищем.

Я всё ещё пыталась прийти в себя, глядя на Виталия, который ласкал себя, когда Константин вновь взял контроль. Он не дал мне полностью отдышаться. Мой рот ещё не отошёл от его вкуса, а он уже действовал. Его рука снова скользнула к моему затылку, властно, но с какой-то звериной нежностью, и заставила меня наклониться к нему.

Без единого слова я вновь взяла его в рот. На этот раз он не стал медлить. Мужчина начал интенсивно двигать бёдрами, совершая мощные, ритмичные толчки, глубоко проникая мне в рот.

Я чувствовала, как его плоть наполняет меня, как он практически давит мне на горло. Мой рот работал инстинктивно, мышцы напрягались, пытаясь принять его полностью. Мой язычок прижимался к его стволу, скользя по нему, лаская его при каждом движении. Я слышала влажные звуки, которые издавал мой рот, и это только усиливало безумие момента.

Константин продолжал свои мощные, ритмичные движения, его член глубоко проникал мне в рот. Я чувствовала, как его тело напрягается, как он приближается к разрядке. Мой рот работал инстинктивно, принимая его всё глубже, а язык ласкал его ствол. Я слышала его сдавленные стоны, смешивающиеся с моими влажными вдохами.

В какой-то момент его толчки стали ещё сильнее, ещё отчаяннее. Он застонал громче, и я почувствовала, как его тело напряглось до предела. И затем, с мощной пульсацией, мужчина излился в мой рот.

Горячая, густая струя хлынула в меня. Она была обильной, наполняя мой рот, обжигая горло. Я чувствовала его вкус – солёный, терпкий, живой. Мои щеки раздулись, я пыталась проглотить всё, что он отдавал мне, не желая упустить ни капли. Его семя заполняло меня, вызывая одновременно отвращение и невероятное, глубокое удовольствие.

Я чувствовала, как он опустошается, как его член медленно обмякает у меня во рту. Мои губы, мои язык, всё было пропитано вкусом Константина. Я держала его в себе, не отпуская, пока последние капли не вышли из него.

Я подняла глаза на Виталия. Он всё ещё ласкал себя, его глаза были широко раскрыты, а лицо – покрасневшим и возбуждённым. Он видел всё. Он видел, как я глотала семя другого мужчины. Он был полностью покорён этим зрелищем. Моё тело дрожало от пережитых ощущений и от осознания того, что только что произошло.

Константин тяжело дышал, откинувшись на сиденье. Его взгляд встретился с моим, и в нём читалась абсолютная победа. Он владел мной. Он сделал это. И он сделал это на глазах у моего мужа, который, казалось, получил от этого не меньше удовольствия.

Медленно, с едва заметной ухмылкой, Константин застегнул брюки. Мой рот всё ещё хранил вкус его семени, но реальность возвращалась.

Я посмотрела на Виталия. С какой-то почти детской печалью мой муж тоже с сожалением застегнул свои штаны. В его движениях читалось нежелание прерывать это безумное зрелище.

В тот же миг машина остановилась. Наш лимузин притормозил у входа в шикарный отель. Дверь открылась, и холодный ночной воздух ворвался в салон, вытесняя горячий, спертый воздух наших запретных игр.

Мы молча вышли из лимузина. Я, Виталий и Константин. Три фигуры, объединенные только что пережитым. Без слов мы последовали в апартаменты. Предвкушение грядущей ночи, которая теперь обещала быть ещё более непредсказуемой, витало в воздухе.

Мы вошли в номер. Это был настоящий шикарный люкс, который Константин обещал.

Сразу же бросился в глаза просторный, элегантно обставленный холл, плавно переходящий в огромную гостиную. Окна от пола до потолка открывали захватывающий панорамный вид на вечерний Таллинн, мерцающий огнями. Я подошла к одному из них, и под нами, словно игрушечные, простирались старинные черепичные крыши Старого города и сверкающее Балтийское море вдали.

Мебель была современной, но при этом невероятно уютной: глубокие кожаные кресла, низкий дизайнерский журнальный столик, на котором уже стояла бутылка изысканного вина и фрукты. На стенах висели абстрактные картины, добавляя интерьеру богемного шика.

Но главной звездой этого номера, как и предвещал Константин, была спальня. Мы прошли туда, и мои глаза сразу же устремились к центру комнаты, где доминировала огромная, шикарная кровать. Она была невероятно широкой, с высоким изголовьем, обитым бархатом, и застелена белоснежным египетским хлопком. Над кроватью висела замысловатая люстра, отбрасывающая мягкий, интимный свет.

Рядом со спальней располагалась ванная комната, больше похожая на спа-салон: огромная джакузи, душевая кабина с эффектом тропического ливня и обилие мрамора и зеркал.

В воздухе витал тонкий аромат дорогих духов и свежести. Это место было создано для наслаждения, для уединения, для того, чтобы забыть обо всём на свете. И я чувствовала, как волна предвкушения накрывает меня с новой силой.

Константин не медлил. Едва мы переступили порог роскошного номера, как он подошёл ко мне сзади. Я почувствовала его тепло, его дыхание на своей шее. Без единого слова, его умелые пальцы принялись за шнуровку моего свадебного платья. Я почувствовала, как тонкие ленты одна за другой ослабевают, развязываются, а затем ткань начинает медленно сползать по моей спине.

Каждое движение было неторопливым, но решительным, словно он наслаждался каждым моментом этого стриптиза. Я стояла неподвижно, чувствуя, как прохладный воздух касается моей кожи. Платье, словно облако, упала на пол, собираясь у моих ног белоснежной лужицей.

Я осталась стоять посреди комнаты, обнажённая.

Мои ноги были облачены в чулки – те самые, которые я надела сегодня утром. Они обтягивали мои ноги, поднимаясь высоко вверх, и на одной ноге, чуть выше колена, красовалась подвязка – тонкая лента, которую Константин обещал сорвать зубами. Она выглядела такой невинной, но теперь была символом всего, что произошло и символом того, что должно было произойти.

И самое главное – на мне не было трусиков. Моё лоно было полностью открыто, влажное и блестящее, готовое. Я чувствовала, как их взгляды скользят по моему телу, задерживаясь на каждом изгибе, на каждом участке кожи, на моих половых губах, которые, я знала, были слегка припухшими и покрасневшими от недавних ласк.

В воздухе повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь моим прерывистым дыханием. Я стояла перед ними, полностью их, полностью открытая для их вожделения.

Я видела, как глаза Виталия скользят по моему телу. И тут меня осенило. Виталий только сейчас понял, что на мне не было трусиков. Или... или он их увидел ещё утром на ковре? Эта мысль, словно вспышка, пронзила меня.

Я вспомнила его спокойное лицо, когда он вошёл в усадьбу, его слова о цветах, его взгляд, полный обожания. Судя по его лицу, это не было для него открытием. На нём не было шока, не было удивления. Было лишь глубокое, почти хищное вожделение, которое теперь горело ярче, чем когда-либо.

Он знал.

Эта мысль ударила меня с такой силой, что я чуть не пошатнулась. Все это время, и он не подавал виду! Все мои тревоги, мои попытки скрыть, мои внутренние терзания – всё это было напрасным.

Его молчание, его "неведение" было частью его собственной игры. Он видел, как я металась между стыдом и возбуждением, как боролась с собой, и, возможно, наслаждался этим зрелищем не меньше, чем моим телом.

Осознание этого было одновременно шокирующим и невероятно возбуждающим. Мой муж, которого я считала простодушным и наивным, оказался гораздо более сложным и... порочным, чем я могла себе представить. Теперь я была обнажена не только физически, но и морально, перед двумя мужчинами, которые, каждый по-своему, держали меня в своей власти.

Я стояла посреди роскошного номера, обнаженная, если не считать чулок и подвязки. Осознание того, что Виталий знал обо всем, пронзило меня, как электрический разряд, но вместо стыда я чувствовала лишь нарастающее возбуждение. Мой муж, мой сообщник в этой порочной игре, наблюдал.

В этот момент Константин встал на колени передо мной. Его взгляд, полный торжества, был прикован к моей ноге, к тонкой кружевной подвязке. Он решил сдержать обещание, данное мне ещё вечером в ресторане, когда шептал о праве первой ночи. Медленно, с какой-то звериной грацией, он наклонился, его голова приблизилась к моему бедру.

Я чувствовала его дыхание на коже, когда он осторожно касался подвязки губами. Он использовал свои зубы, чтобы подхватить тонкую ткань. Это было невероятно интимно, почти первобытно. Я едва сдержала стон, когда он начал тянуть этот предмет интимной одежды невесты вниз. Подвязка скользнула по коже, преодолевая сопротивление, и я инстинктивно приподняла ногу, помогая ей в ее движении.

Наконец, она оказывается на полу, тонким кружевным кольцом у моих ног. Константин выпрямляется, его взгляд снова встретился с моими глазами. В его глазах я прочитала абсолютную победу. Он наклонился, забрал её с пола и, не отводя от меня взгляда, положил в карман своих брюк. Это был не просто сувенир. Это был приз. Приз, который он выиграл. Приз, который символизировал мою полную отдачу ему.

Константин не медлил. Он начал раздеваться, его движения были уверенными и неторопливыми. Сначала он снял свой элегантный пиджак, аккуратно повесив его на спинку стула. Затем он расстегнул пуговицы рубашки, обнажая широкую грудь, покрытую лёгкой порослью тёмных волос. Рубашка легла следом на стул. Мои глаза следили за каждым его движением.

Потом очередь дошла до брюк. Он расстегнул их, и они скользнули вниз, открывая вид на его мощные бёдра и напряжённые мышцы ног. Последним элементом одежды были трусы, которые он стянул одним движением, бросив их на пол.

Теперь он стоял передо мной голый, во весь рост. Его тело было крепким и мускулистым, без единого изъяна. Его орудие было готово к бою. Оно было внушительным, гораздо больше, чем я могла представить, даже после того, что произошло в лимузине.

Я смотрела на обнажённого Константина, когда Виталий, мой муж, тоже начал раздеваться. Он снял свой костюм, рубашку, и, наконец, сбросил с себя всю одежду. Я видела, как он садится в кресло, расположенное немного в стороне. Его взгляд был прикован ко мне и к Константину, а его орган, такой же окрепший, явно показывал его готовность. Он ждал, ждал наших дальнейших действий, став зрителем в этом невероятном спектакле.

Я перевела взгляд с Виталия на Константина, который стоял передо мной, полностью обнажённый и вожделеющий. В воздухе витало напряжение, но я чувствовала, что настало моё время взять ситуацию в свои руки.

С наглой решимостью, ощущая себя центром этого мира, я легла на кровать на спину. Огромное ложе приняло моё тело, и я почувствовала прохладу белоснежных простыней. Не отводя взгляда от мужчин, я широко раздвинула ноги перед ними, полностью выставляя себя напоказ. Мои бёдра теперь были открыты полностью, а моё лоно, влажное и готовое, ожидало.

Я смотрела на них обоих, на их жадные взгляды, и внутри меня разливалась волна дикого торжества. Я была здесь, на своей брачной ночи, со своим мужем, и с его начальником, и я управляла этим.

Начальник мужа не стал медлить. С какой-то хищной грацией, Константин лёг на меня. Его тяжёлое тело опустилось на моё, прижимая меня к мягким простыням. Я почувствовала тепло его кожи, вес его бёдер, прижавшихся к моим. Он был огромным, сильным, и я ощущала себя маленькой и уязвимой под ним, но это ощущение было невероятно возбуждающим. Его пах прижался к моему, и я почувствовала, как его твёрдый член упирается в моё влажное лоно.

Он нежно поцеловал меня в губы, глубоко и властно, словно заявляя свои права на меня. Мой рот тут же раскрылся навстречу, принимая его язык, который сплёлся с моим в жарком танце. Вкус шампанского, семени и его собственного, терпкого привкуса смешался у меня во рту, создавая опьяняющую смесь.

Затем, не отрывая губ от моих, он начал двигаться. Медленно он ввёл своё оружие мне в лоно.

Сначала это было лишь лёгкое давление, потом скольжение, и вот уже его толстый, горячий член медленно, миллиметр за миллиметром, заполнял меня. Это было ощущение растяжения, а затем невероятной полноты. Я чувствовала, как моё лоно обхватывает его, сжимая, а он погружается всё глубже и глубже. Это было болезненно приятно, грань между болью и наслаждением стиралась. Моё тело, уже возбуждённое событиями этого дня, распахнулось навстречу, принимая его полностью.

Каждое движение Константина было мощным и уверенным. Он двигался медленно, но глубоко, до самого основания, и я чувствовала, как его член наполняет меня изнутри. Это было ощущение абсолютного доминирования. Он владел мной, полностью и безраздельно. Я чувствовала, как его кожа трётся о мою, как его член скользит внутри меня, вызывая волны жара.

Воздух в комнате сгустился от напряжения, от стонов, которые я едва сдерживала. Я чувствовала, как мои мышцы сокращаются вокруг него, как моё тело отвечает на каждый его толчок. Моё дыхание стало прерывистым, а по телу пробежала дрожь.

Всё это время я не отрывала взгляда от Виталия. Он сидел в кресле, его член был напряжён, а глаза пожирали меня и Константина. В его взгляде читалась смесь жгучей ревности и безудержного восторга. Он был заинтригован, очарован, возбуждён самим зрелищем моей покорности. Я чувствовала, как он сам ласкает себя, его дыхание было таким же тяжёлым, как и моё. Его присутствие, его наблюдение, только усиливали мои ощущения, делая всё ещё более порочным и невероятным.

Я чувствовала, как Константин начал увеличивать темп. Его движения стали быстрее, сильнее, глубже. Он двигался во мне, как хищник, подчиняя себе моё тело, выбивая из меня стоны. Каждый его толчок был мощным, заставляя меня прогибаться в пояснице. Я чувствовала, как моё лоно растягивается до предела, а затем сжимается вокруг него, пытаясь удержать его внутри.

Моё тело уже горело, но я хотела большего. Я хотела, чтобы это продолжалось вечно, чтобы он никогда не останавливался. Я была полностью во власти своих инстинктов, полностью отдавшись наслаждению.

И тут, сквозь свои собственные стоны, я услышала стон мужа. Он был низким, прерывистым, полным облегчения и дикого удовольствия. Я увидела, как его тело напряглось, а глаза закатились. Он кончал, лаская себя, глядя на нас. Это было так откровенно, так невероятно – он доставил себе удовольствие, наблюдая, как его жена находится под другим мужчиной.

Осознание этого наполнило меня новой волной возбуждения, почти безумия. Я почувствовала себя настолько желанной, настолько могущественной, что казалось, моё тело не выдержит. Эта порочная связь между нами тремя, это негласное разрешение, этот общий пик наслаждения, который мы переживали каждый по-своему, делали момент ещё более острым. Я была центром их общего вожделения, их тайного мира.

Это был спусковой крючок. Моё собственное тело, уже на пределе, последовало за ним. Мои мышцы сократились, и я почувствовала, как волна оргазма накатывает на меня, мощная и всепоглощающая. В этот момент я не могла сдерживаться. Я выгнулась в пояснице, изо всех сил зовя его – мужа. Его имя сорвалось с моих губ вместе с обильным сквиртом, который хлынул из меня, намочив простыни под нами.

Я кончила вслед за Виталием, моё тело сотрясалось от разрядки. Это было совершенно невероятно: я была под Константином, но мой оргазм был связан с моим мужем, его присутствием, его наблюдением.

Моё тело сотрясалось в судорогах наслаждения. Я чувствовала, как каждая клеточка вибрирует, как жар поднимается от самых кончиков пальцев до макушки. Это был не просто физический оргазм; это было освобождение, катарсис после всего пережитого. Мозг отключился, остался только чистый, первобытный инстинкт.

Я тяжело дышала, чувствуя полное опустошение и одновременно невероятное удовлетворение. Мой взгляд встретился с глазами Виталия, и я увидела в них не просто возбуждение, а глубокую, почти благоговейную покорность. Он видел меня такой, полностью раскрытой, полностью отдающейся.

Оргазм отпустил меня, оставив после себя блаженную пустоту. Я почувствовала, как моё тело расслабилось, мышцы обмякли, а дыхание выровнялось. Мир снова обрёл чёткость, но я всё ещё лежала, дрожа отголосками недавнего пика.

И тут Константин, который до этого момента тяжело дышал надо мной, сделал пару мощных толчков. Это было неожиданно, но моё тело с готовностью отозвалось, сокращаясь вокруг него в последних спазмах. Затем он замер, его тело напряглось, и я почувствовала, как он весь сжимается.

Через мгновение он немедленно вышел из меня. Я ощутила, как его плоть выскальзывает, оставляя за собой пустоту, которая тут же заполнилась чувством облегчения и лёгкого разочарования.

Но он не ушёл далеко. Я почувствовала тепло, а затем и влажность. Он излился на меня. Его горячее, густое семя потекло по моей щелке, обволакивая чувствительную кожу, по бедрам, стекая тонкой струйкой, по животику, растекаясь по коже. Это было обильно, и я чувствовала, как оно пачкает меня, оставляя липкий след.

Я посмотрела наверх. Константин тяжело дышал, его глаза были закрыты, а на лице читалось глубокое удовлетворение. Я видела его семя, блестящее на моей коже, и это было финальным штрихом этого невероятного акта. Мой муж, Виталий, всё ещё сидел в кресле, его взгляд был прикован ко мне, и на его лице читалось возбуждение, смешанное с какой-то новой, порочной радостью. Его рука, член бедра блестели от его спермы.

Я лежала, расслабленная, под Константином, который только что излился на меня. Его семя играло бликами на моей коже – на щелке, бёдрах, животике. Я чувствовала его тепло, его липкость.

И тут, движимая внезапным, необъяснимым импульсом, я начала размазывать семя пальцами. Густая, тёплая субстанция легко распределялась по моей коже. Затем, не отрывая взгляда от Константина и Виталия, я поднесла пальцы к губам, оставляя липкую вкусную жидкость на своем языке. Вкус был солёным, терпким, живым – это был вкус триумфа, вкус моей покорности.

Я обсосала пальцы, медленно, наслаждаясь каждым мгновением. Это было так откровенно, так бесстыдно. А затем, движимая ненасытным желанием, я вновь опустила их за новой порцией спермы, собирая её с моей кожи, и снова поднесла к языку, продолжая этот порочный ритуал. Я чувствовала их взгляды на себе, их молчаливое наблюдение, и это только усиливало моё наслаждение.

Я лежала на простынях, покрытая семенем Константина, которое я собирала пальцами и подносила ко рту, смакуя его. Виталий смотрел на меня из кресла, его взгляд был полон жадного восторга. В этот момент, когда границы между дозволенным и запретным полностью стерлись, когда я полностью обнажилась не только телом, но и душой, я почувствовала нечто удивительное.

В этот момент я любила их обоих.

Эта любовь была не той обычной, спокойной привязанностью, которую я испытывала раньше. Это было нечто первобытное, всепоглощающее, запятнанное и прекрасное одновременно. Я любила Виталия за его молчаливое согласие, за его порочный взгляд, за его готовность позволить этому случиться. Он превратившимся из мужа в соучастника, и его присутствие усиливало каждый новый, запретный опыт.

И я любила Константина за его дерзость, за его уверенность, за то, что он осмелился взять то, что хотел, не стесняясь моего мужа. Он был тем, кто открыл для меня новые грани наслаждения, кто не побоялся нарушить все табу.

Я лежала там, чувствуя себя центром их вселенной, объектом их совместного желания. Эта любовь была сплетением похоти, тайны, власти и абсолютной свободы. Моя брачная ночь стала не просто началом новой жизни с Виталием, но и посвящением в мир, где правила устанавливала я сама, а мои желания были единственным законом.

Константин сидел на кровати рядом со мной, его рука медленно гладила мою ногу, на которой все еще был чулок. Его прикосновение было нежным, но в то же время властным, и я чувствовала, как внутри меня разгорается пламя. Виталий все так же сидел в кресле, наблюдая за нами, и его взгляд был полон той же странной смеси желания и принятия, что и раньше.

"Ну что, Анна", – прошептал Константин, наклонившись ближе, его дыхание опалило мою шею. – "Как тебе мой свадебный подарок?"

Я не могла ответить, лишь тихонько застонала, когда его пальцы скользнули чуть выше, к краю чулка. Мое тело отзывалось на каждое его движение, и я чувствовала, как семя, которое я только что слизывала, будто заново разгорается на моей коже.

Виталий встал с кресла и медленно подошел к кровати. Его тень накрыла нас, и я почувствовала, как он опускается на край кровати, с другой стороны. "Ты... красивая, Анна", – прошептал он, его голос был хриплым.

Я посмотрела на него, потом на Константина. Их глаза встретились над моим телом, и я увидела в них что-то вроде молчаливого соглашения, понимания, которое исключало меня, но в то же время было посвящено мне. Я была в центре этого треугольника, и это было одновременно страшно и невероятно возбуждающе.

Рука Константина продолжила свое путешествие, его пальцы ласкали мою кожу. В этот момент я поняла, что эта ночь будет еще более безумной, чем я могла себе представить.

Пальчики Константина начали растирать его семя, собирая его у моего анального отверстия. Скользкий пальчик сгонял сперму к нему, а потом начал медленно проникать внутрь. Я выгнулась, чувствуя одновременно боль и невероятное наслаждение от его настойчивого вторжения. Виталий же предоставил свой орган моим рукам, его руки обнимали меня, прижимая к себе, словно я была самой ценной его собственностью.

Я закрыла глаза, погружаясь в водоворот ощущений. Семя Константина служило идеальной смазкой, и каждый миллиметр его пальца, проникающего в меня, отзывался эхом в моем теле. Я слышала его тяжелое дыхание и чувствовала горячее прикосновение Виталия, который целовал мою шею, оставляя влажные следы. Его член под моими пальцами, испачканный его же спермой, вновь набухал и пульсировал, и я ритмично сжимала его, стараясь доставить удовольствие и ему, и себе.

Этот танец трех тел был одновременно диким и нежным. Константин двигал пальцем внутри меня, находя чувствительные точки, а я в ответ ускоряла движения, лаская Виталия. Наши стоны смешивались, создавая симфонию похоти и страсти. Я чувствовала себя абсолютно свободной, раскрепощенной, словно с меня сорвали все оковы приличий и запретов.

В какой-то момент я открыла глаза и увидела Виталия, который смотрел на меня с благоговением, а затем перевел взгляд на Константина, и в его глазах читалась какая-то необъяснимая гордость. Это было странно, но в то же время невероятно возбуждающе. Я знала, что перешла черту, но мне это нравилось. Я была их, и они были мои. Эта ночь открывала новые, неизведанные горизонты наслаждения, и я была готова к ним.

«Расслабься, Анна», – прошептал Константин, его голос был глубоким и успокаивающим. – «Дай мне войти».

Я постаралась расслабиться, и его палец начал медленно, но настойчиво проникать внутрь ещё глубже. Я чувствовала, как плоть растягивается, и небольшой, но острый укол боли сменился ощущением полноты и невероятной чувствительности. Константин двигал пальцем медленно, но уверенно, исследуя каждый миллиметр моего ануса. Я прижалась к Виталию, который все еще крепко обнимал меня, его присутствие придавало мне смелости.

Затем Константин убрал свой палец. Мое тело тут же начало ждать чего-то большего. И вот я почувствовала прикосновение его члена к моему анальному отверстию. Он был горячим и твердым, и его головка медленно начала проникать внутрь. Я застонала, и мои пальцы непроизвольно сжались вокруг члена Виталия.

«Вдыхай, Анна», – прошептал Константин. – «Медленно».

Я последовала его указанию, и на выдохе он сделал еще один толчок, продвигаясь глубже. Это было болезненно, но боль быстро сменилась жгучим удовольствием. Я почувствовала, как его плоть полностью входит в меня, наполняя меня до краев. Он замер на мгновение, позволяя моему телу привыкнуть к его присутствию. Затем он начал двигаться, сначала медленно, потом все быстрее и настойчивее.

Каждое его движение вызывало во мне волны наслаждения, и я чувствовала, как внутри меня все сокращается и пульсирует в такт его толчкам.

Я сжимала орган мужа, чувствуя его пульсирующую жизнь в своей руке, и стонала, когда Константин продолжал медленно и глубоко двигаться внутри моей попки. Каждое его движение вызывало во мне волну ощущений – растяжение, наполнение, жгучее удовольствие. Я чувствовала, как его огромная плоть скользит внутри меня, медленно, но уверенно, достигая самых глубоких уголков моего тела.

Это было нечто совершенно новое, отличное от того, что я когда-либо испытывала. Я чувствовала, как мое тело адаптируется, как мышцы расслабляются и обволакивают его, позволяя ему проникать все глубже. Каждый толчок Константина был мощным и целенаправленным, и я ощущала его до самых кончиков пальцев.

Мои стоны становились все громче, смешиваясь с тяжелым дыханием Виталия и приглушенными выдохами Константина. Я была полностью погружена в этот момент, теряя счет времени и растворяясь в вихре страсти. В моей попке пульсировало, и это ощущение было невероятно интенсивным, проникающим до самого нутра. Я чувствовала, как его член массирует мои внутренние стенки, вызывая мурашки по всему телу.

Я вцепилась в Виталия, прижимаясь к нему всем телом, и он обнимал меня в ответ, словно пытаясь удержать меня в этом моменте, не дать мне ускользнуть. Я чувствовала, как его член в моей руке твердеет еще сильнее, и я ускорила движения, стараясь дать ему то же удовольствие, которое получала сама.

Это было невероятно. Два мужчины, два источника наслаждения, и я, между ними, полностью отдававшаяся их власти и своим собственным желаниям. В моей попке бушевал огонь, и я знала, что этот огонь будет гореть еще долго.

Константин на миг остановился, и я почувствовала легкое разочарование. Он задрал мою стройную ногу к себе на плечо. Мой чулок натянулся, и его губы прижались к моей щиколотке, оставляя легкий, дразнящий поцелуй. Я задрожала.

Затем он снова начал двигаться, и это было уже совсем по-другому. С моей ногой на его плече, он мог проникать глубже, его движения стали более мощными и проникающими. Каждый толчок заставлял меня выгибаться дугой, а стоны вырывались из моей груди, не поддаваясь контролю. Я чувствовала, как его плоть полностью заполняет меня, растягивая и массируя изнутри, и это было невероятно божественно.

Наслаждение накатывало волнами, одна сильнее другой. Я чувствовала, как Виталий крепче обнимает меня, его дыхание сбилось, и он целовал мою шею, мои волосы, его рука сжимала мою талию. Я ощущала его возбуждение, его желание участвовать в этом, и это только усиливало мое собственное наслаждение.

Мое тело горело, а разум был затуманен эйфорией. Я видела его лицо – сосредоточенное, сжавшееся от усилия, а затем его глаза встретились с моими, и в них я увидела чистое, безудержное желание, которое отражалось и в моих собственных глазах. Я была на грани, чувствовала, как оргазм приближается, как электрический разряд проносится по моему телу, накапливаясь в самом низу живота.

Константин усиливал движения, его толчки становились все глубже и быстрее. Я чувствовала, как мое тело начинает дрожать, и мой стон перешел в непрерывный крик наслаждения. Это было так сильно, так потрясающе, что я думала, будто потеряю сознание. И в этот момент, когда мир сузился до ощущений в моей попке, я погрузилась в самый глубокий, самый мощный оргазм, который когда-либо испытывала.

Я таяла в наслаждении, каждый нерв моего тела был натянут до предела, и в этот момент абсолютной эйфории я почувствовала, как что-то теплое и липкое течет по моим пальцам. Я сжала руку, и осознание молнией пронзило меня: это был мой муж. Он кончил вместе со мной, синхронно, как будто наши тела были настроены на одну волну безудержного удовольствия.

Я посмотрела на него сквозь пелену блаженства. Его глаза были закрыты, лицо искажено наслаждением, а дыхание сбилось. Я чувствовала его дрожь, его тело напряглось в финальном спазме. Константин продолжал двигаться внутри меня, его толчки были глубокими и размеренными, поддерживая волну моего собственного оргазма, которая все еще пульсировала во мне.

Это было невероятно. Мы были связаны в этот момент не только физически, но и эмоционально, наши стоны сливались в единый хор, а наши тела двигались в унисон. Семя Виталия на моих пальцах было теплым, и его присутствие в этот момент было таким же возбуждающим, как и проникновение Константина. Я чувствовала себя центром этой вселенной, желанной, обожаемой, полностью отдавшейся во власть этого безумия.

Когда волна оргазма начала спадать, я открыла глаза. Константин посмотрел на меня, его глаза блестели от желания и удовлетворения. Я увидела, как он сжал зубы, его мышцы напряглись, и я поняла, что он тоже на пороге. Он сделал еще несколько мощных толчков, и я почувствовала, как его горячее семя изливается глубоко внутри меня. Это было последнее, что нужно было для завершения этой невероятной кульминации.

Мы лежали так какое-то время, наши тела дрожали от послевкусия наслаждения, а дыхание постепенно приходило в норму. Комната была наполнена запахом пота, семени и нашей общей страсти. Я посмотрела на Виталия, который медленно открыл глаза. На его лице была блаженная улыбка. И в этот момент я знала, что эта ночь, эта свадьба, изменили меня навсегда. Я была уже не той Анной, что раньше, я была чем-то большим, чем просто жена, я была свободной, желанной и полностью подчинённой своим желаниям.

"Я излился во все твои дырочки, – сказал Константин, его голос был хриплым и удовлетворенным. – Право первой ночи завершено."

С этими словами он, наконец, покинул мою попку, и я почувствовала, как его член медленно выскальзывает, оставляя за собой теплое, влажное ощущение. Я застонала от потери, но тут же перевела внимание на пальцы, которые все еще были испачканы семенем Виталия. Я жадно слизывала его, смакуя каждый оттенок вкуса, пока Константин вставал с кровати и начинал одеваться.

Мы с мужем лежали на кровати, покрытые потом и блестящие от остатков нашей страсти. Он прижимал меня к себе, его рука гладила мою спину, а дыхание постепенно выравнивалось. Я чувствовала его тепло, его запах, и это было невероятно успокаивающе после всего, что произошло.

Я наблюдала за Константином, пока он собирал свою одежду, его движения были спокойными и уверенными. Он надел брюки, затем рубашку, и его фигура постепенно приобретала свой обычный, деловой вид. Но в его глазах, когда он посмотрел на меня, я видела отблеск только что пережитого безумия.

"Спасибо, Анна", – сказал он, наклонившись и нежно поцеловав меня в лоб. – "Это было... незабываемо".

Я лишь улыбнулась ему в ответ, чувствуя, как внутри меня все еще пульсирует послевкусие оргазма. Он взял свой пиджак и подошел к двери. "Увидимся на завтраке, Виталий", – бросил он мужу, и вышел из номера.

Дверь закрылась, и в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием. Я повернулась к Виталию, и он притянул меня еще ближе. "Ты... как ты себя чувствуешь?" – прошептал он, его голос был полон нежности и заботы.

Я посмотрела в его глаза, в которых не было ни осуждения, ни гнева, только любовь и... что-то еще, что-то новое, глубокое и порочное. "Я чувствую себя... живой", – ответила я, прижимаясь к нему. – "Совершенно живой".

Я лежала в объятиях мужа, чувствуя его теплое, знакомое тело рядом. Чужая сперма медленно вытекала из моей попки, скользила по внутренней стороне бедер. Это было странное, почти сюрреалистическое ощущение – доказательство того, что произошло, напоминание о безумии этой ночи.

Я закрыла глаза и попыталась посчитать. Сколько же мужчин побывало во мне за сегодня? Сначала Миша и Сергей, потом Константин... Я мысленно перебирала моменты, пытаясь оценить объемы. Казалось, что каждая клетка моего тела была пропитана их семенем, каждый сантиметр моей кожи впитал их запах, их прикосновения. Мой разум был одновременно шокирован и возбужден этой мыслью.

С одной стороны, это было отвратительно – осознание того, что я так полно отдалась другим мужчинам, что моя внутренняя часть была наполнена их жизнью. С другой стороны, это было невероятно возбуждающе. Это был символ моей новой свободы, моего полного раскрепощения. Я чувствовала себя грязной, но в то же время невероятно желанной и мощной.

"О чем ты думаешь?" – прошептал Виталий, его голос был сонным.

Я приоткрыла глаза, посмотрела на него. "О многом", – честно ответила я. – "О том, как все изменилось".

Он кивнул, его рука нежно гладила мои волосы. "Да", – тихо сказал он. – "Изменилось".

"Тогда я все сделал правильно, – сказал муж, и его голос был на удивление спокоен, почти лишен эмоций. – Ведь это я подговорил Мишу и Серёгу на мжм с тобой. И это я решил предложить тебя моему начальнику. Константин сначала поднял мне зарплату и выписал премию, а уже потом я решил ему предложить тебя, да ещё и на свадьбе."

Его слова обрушились на меня как ледяной душ. Я лежала в его объятиях, чувствуя, как чужая сперма все еще вытекает из меня, и эти слова словно пронзили меня насквозь. Неверие, шок, а затем и гнев начали подниматься во мне. Это был не спонтанный порыв, не игра случая – это был его план. Он, мой муж, подстроил все это.

Я попыталась отстраниться, но он крепко держал меня, его руки были сильными, не позволяя мне вырваться. Я посмотрела в его глаза, ища хоть какой-то намек на шутку, на сожаление, но там было только спокойствие и... удовлетворение. Он был доволен собой.

"Ты... ты это сделал?" – прошептала я, мой голос дрожал. – "Ты подстроил это?"

"Да, Анна", – ответил он, его голос был мягким, почти ласковым. – "Я хотел, чтобы ты это испытала. Чтобы ты была счастлива. И чтобы... мы были счастливы. По-новому".

Мой разум отказывался это принимать. Я чувствовала себя преданной, использованной. Но в то же время, сквозь гнев и обиду, во мне пробуждалось что-то другое – странное, темное возбуждение. Он знал меня лучше, чем я сама. Он видел мои скрытые желания, те, о которых я даже не смела думать, и он воплотил их в жизнь.

Я попыталась сопротивляться этим чувствам, но они были слишком сильны. Его пальцы нежно гладили мою кожу, а его присутствие было таким знакомым и успокаивающим. Я смотрела на него, на человека, который сознательно толкнул меня в объятия других, и понимала, что он не монстр, не предатель. Он был моим мужем, и он делал это ради нас.

Я закрыла глаза, чувствуя, как по моей щеке скатывается слеза. Это была слеза нового, непонятного счастья. Я была его, и он был моим. И теперь наша связь стала еще более сложной, еще более извращенной, но в то же время невероятно глубокой.

"Войди в меня. Ведь сегодня наша брачная ночь. Ты ещё не был во мне", – попросила я, едва слышно, и повернулась на животик. Он понял без слов. Мой муж навис сзади, его орган вновь воспрял, горячий и твердый. Он легко вошёл в мою попку, ведь она была вся в сперме – скользкая и податливая после Константина.

Это было совершенно иное ощущение. Нежное, знакомое, но в то же время невероятно глубокое. Его член двигался внутри меня с удивительной мягкостью, словно он боялся причинить мне боль, но я чувствовала, как он наполняет меня, заполняя каждую клеточку. Чужая сперма, оставшаяся внутри, служила идеальной смазкой, и это было невероятно возбуждающе – осознание того, что он проникает в меня, зная, что там уже были другие.

Я застонала от удовольствия, прижимаясь к простыням. Его толчки становились все увереннее, и я чувствовала, как наше дыхание синхронизируется, наши тела двигаются в едином ритме. Его руки обхватили мою талию, притягивая меня ближе, а я вцепилась в подушку, пытаясь удержаться на этой волне наслаждения.

Это была наша брачная ночь, и она была именно такой, какой должна была быть – сумасшедшей, раскрепощенной, совершенно особенной. В его движениях не было ни тени осуждения, только чистое желание, обожание и какая-то новая, глубокая привязанность, которая возникла после всего, что мы пережили сегодня. Я была полностью его, и он был полностью моим, в этом новом, неизведанном мире нашей любви.

Мы кончили вместе. Я громко закричала, и мой крик наполнил номер, эхом отражаясь от стен. В тот же миг я почувствовала горячий поток, сквирт залил простыни под нами, оставляя на них влажные пятна.

Сперма мужа полилась внутрь, наполняя меня до краев, смешиваясь с остатками семени Константина. Это было ощущение невероятной полноты и завершенности. Затем, когда оргазм начал утихать, он медленно вынул член из меня. Я почувствовала, как остатки спермы стекают по моим ягодицам и спине, оставляя теплые, липкие дорожки на коже.

Мы оба тяжело дышали, наши тела дрожали от пережитого напряжения. Я чувствовала себя опустошенной, но в то же время невероятно наполненной. Лежала на животе, голова повернута набок, я видела мокрые простыни, испачканные нашими соками. Это было доказательством того, что произошло, напоминанием о той страсти, которая нас охватила.

Он прижался ко мне сзади, обнимая, его рука нежно гладила мою спину. Я чувствовала его тепло, его сердцебиение, и понимала, что эта ночь, эта брачная ночь, была не просто актом любви, а чем-то гораздо большим. Это был ритуал, который связал нас еще крепче, открыл новые глубины наших отношений и показал мне, на что мы способны вместе. Я закрыла глаза, погружаясь в послевкусие оргазма, зная, что я никогда не забуду эту ночь.

"Мне показалось, что Константин хотел навестить нас утром, – сказал Виталий, его голос был уже сонным, но в нем все еще чувствовался намек на недавнее возбуждение. – Надо успеть отдохнуть."

Его слова заставили меня открыть глаза. Утро? Константин? Мой разум, все еще затуманенный после оргазма, пытался переварить эту информацию. Значит, безумие этой ночи еще не закончилось? Мышцы моей попки все еще болели и пульсировали от недавних проникновений, а простыни были липкими от наших соков.

"Утро?" – переспросила я, мой голос звучал хрипло.

Виталий кивнул, притягивая меня ближе. "Да. Он что-то говорил про завтрак, про то, что надо обсудить детали. Наверное, намекал, что зайдет."

Я вздохнула, но это был не вздох усталости, а скорее предвкушения. Мое тело было измотано, но внутри меня горел огонь, разбуженный всеми этими событиями. Отдохнуть? Как можно отдохнуть, когда в воздухе витает предвкушение чего-то нового, чего-то еще более безумного?

Я прижалась к Виталию, чувствуя его тепло. Его рука скользнула по моей спине, лаская кожу. Я чувствовала остатки семени на своих ягодицах и лобке, и это было напоминанием о том, что произошло. Как он мог спать, зная, что его начальник, и мои друзья, были в моей попке? Но в его объятиях не было ничего, кроме нежности и спокойствия.

Я закрыла глаза, пытаясь расслабиться. Мысли о предстоящем утре, о Константине, о том, что еще нас ждет, крутились в моей голове. Эта брачная ночь была лишь началом. Началом нашего нового, порочного и невероятно возбуждающего брака. И я была готова к каждому новому повороту.

"Я полюбил тебя ещё больше, милая, – сказал мой муж, его голос был глубоким и полным искренности. – Чужое семя – лучшее украшение тебя. Это как дорогие бриллианты. Я хочу видеть такой тебя постоянно."

Его слова заставили мое сердце учащенно забиться. Я лежала рядом с ним, чувствуя остатки семени на своей коже, и его признание стало последним штрихом в картине этой невероятной ночи. Он не просто принял то, что произошло, он полюбил это. Полюбил меня в этом новом, оскверненном, но таком желанном свете.

Я повернулась к нему. В его словах не было ни тени принуждения, ни капли фальши. Он действительно верил в то, что говорил. И это было одновременно пугающе и невероятно возбуждающе.

"Постоянно?" – прошептала я, поднимая на него глаза.

Он кивнул, его взгляд горел. "Да. Мне нравится, как ты выглядишь. Мне нравится, как ты чувствуешь. Мне нравится, какой ты стала после этого. Это делает тебя еще более... особенной".

Я улыбнулась, чувствуя, как по моим щекам текут слезы. Это были слезы облегчения, понимания и какой-то новой, порочной радости. Мой муж, человек, которого я любила, оказался не просто свидетелем, а соучастником, архитектором моего нового "я". Он открыл для меня двери в мир, о котором я даже не смела мечтать, и теперь хотел, чтобы я оставалась в нем.

Я прижалась к нему, вдыхая его запах. Наше будущее теперь казалось совершенно иным, наполненным новыми переживаниями, новыми гранями страсти и близости. Я была готова к этому. Я была готова быть его "украшением", его "бриллиантом", его женой, которая всегда будет сиять чужим светом, отражая его самые сокровенные желания. И я знала, что он будет рядом, чтобы разделить со мной каждое мгновение этого нового, безумного пути.

"Я подарил тебе необычное кольцо", – продолжил Виталий, и в его голосе прозвучали нотки гордости. Я взглянула на него. На моем пальце красовалось кольцо с крупным, сверкающим бриллиантом. Ничего необычного, на первый взгляд, просто очень дорогое и изысканное украшение, которое идеально подходило к моему свадебному образу.

"Сними его и посмотри внутри", – посоветовал муж, и в его глазах блеснул озорной огонек.

Я так и сделала. Аккуратно сняла кольцо с пальца, и мое сердце замерло, когда я увидела микроскопическую, но четкую гравировку на внутренней стороне ободка. Там было написано: "Анна – лучшая секс-вайф в мире".

Мои глаза расширились от шока. "Что такое 'секс-вайф'?" – спросила я, и мой голос был едва слышен.

Он объяснил. Подробно, спокойно, без тени смущения. Он говорил о женщине, которая полностью отдается своему мужу, готова исследовать любые грани сексуальности, быть открытой для новых опытов, для других мужчин, если это приносит удовольствие ей и ему. Это была не просто жена, это была муза, инструмент для наслаждения, объект поклонения и источник нескончаемого удовольствия.

Я обомлела. Мой мозг отказывался это воспринимать. "Я заказал эту надпись месяц назад", – добавил муж, и его улыбка стала еще более загадочной.

"А если бы я не согласилась на все это?" – выдохнула я, вспоминая все, что произошло за последние сутки: Миша, Сергей, Константин, их семя внутри меня, его собственный план.

Муж только загадочно улыбнулся. Он поцеловал меня в макушку и прошептал: "Обязательно согласилась бы."

Его уверенность поражала. Он знал меня лучше, чем я сама. Он предвидел мою реакцию, мои скрытые желания. И он оказался прав. Я действительно согласилась. Я приняла эту роль, приняла себя новой, "секс-вайф", которая была создана для его наслаждения и моего собственного. Я посмотрела на кольцо, которое теперь казалось мне не просто украшением, а знаком, символом моего нового статуса, моей новой жизни. И я знала, что пути назад нет. И, честно говоря, я этого и не хотела.