ЗИМНИЙ ВЕЧЕР В АЛЬПАХ

1.

Любители горного туризма Алексей и Анна только что приехали в своё уединённое шале — роскошное деревянное убежище на склоне горы, с приватной спа-зоной. За панорамными окнами от пола до потолка бушевала метель: густой снег кружился в свете прожекторов, укрывая вершины белым покрывалом. Внутри же — полная противоположность: тёплый свет гирлянд, лёгкий пар от подогретого крытого бассейна, искусственный зимний сад с пышными пальмами, лианами и цветами, создававший иллюзию тропического оазиса посреди снежной бури. В углу стояло яркое красное надувное кресло в форме пухлых губ — дерзкий, игривый акцент в этом интимном пространстве.

На низком столике у бассейна уже ждал подготовленный бар: ведёрко со льдом, бутылка охлаждённого шампанского, два высоких фужера и графин с янтарным виски для него. Рядом — тарелка с клубникой, кусочками манго и шоколадом.

Алексей скинул полотенце, оставшись в тёмных плавках, которые плотно облегали его поджарый зад и подчёркивали спортивный рельеф его тела. Он налил себе виски со льдом, сделал первый глоток и с довольной улыбкой наблюдал, как Анна выходит из раздевалки.

Она была топлес, только в крошечных микрострингах цвета морской волны. Тончайшие, почти невесомые лямки начинались от узкого треугольничка ткани спереди, едва прикрывавшего гладко выбритый лобок, поднимались вверх, огибая небольшую, обнаженную, идеально упругую грудь с розовыми сосками, которые уже напряглись от контраста тёплого влажного воздуха и холодного сквозняка от окон. Лямки грациозно проходили по плечам и сзади сходились в одну тонкую полоску, исчезавшую между округлых, безупречных ягодиц, оставляя их полностью открытыми. Кожа слегка блестела от масла с ароматом кокоса, длинные ноги казались ещё длиннее в мягком свете.

Анна подошла к столику, взяла фужер и позволила Алексею наполнить его просекко. Пузырьки искрились в бокале, она сделала медленный глоток, не отрывая от него глаз. Капля шампанского сорвалась с губы и скатилась вниз по подбородку, затем по шее, задержавшись на мгновение у ключицы и медленно потекла дальше — по груди, обходя сосок, оставляя блестящий след.

— Холодно снаружи, а здесь так жарко... — прошептала она хрипловато, проводя холодным бокалом по своей коже, от шеи к груди. Соски мгновенно затвердели ещё сильнее.

Алексей поставил свой виски, подошел ближе и поймал языком эту каплю прямо с её груди. Она вздрогнула от неожиданности и удовольствия, тихо выдохнула.

— Ты права. Здесь слишком жарко, — говорит он низким голосом, обнимая её за талию и прижимая к себе. Его ладони скользили по обнажённой спине, остановились чуть выше ягодиц, пальцы задели тонкую лямку сзади.

Анна отпила ещё глоток, затем наклонилась и поцеловала его — вкус просекко смешался с виски на их губах. Она отстранилась ровно настолько, чтобы поставить бокал, и включила музыку: глубокий, медленный чувственный ритм, бас которого отдавался в груди и в воде бассейна.

Она начала двигаться в такт — медленно, гипнотически. Бёдра плавно качались, руки поднимались вверх, тянулись, тело изгибалось. Грудь слегка колыхалась в ритме движений, тонкие лямки натягивались, подчёркивая хрупкость и откровенность этого "наряда". Она кружилась вокруг него, подходя ближе, отходя к лианам зимнего сада, снова возвращаясь. Взяв с тарелки ягоду клубники, положила её себе на губы, затем медленно провела по шее, по груди, оставляя сладкий сок на коже.

Алексей снова взял свой виски, отпил, не отрывая взгляда. Анна подошла вплотную, поставила одну ногу на лежак рядом с ним, наклонилась — её грудь оказалась в сантиметрах от его лица. Она провела пальцами по его груди, затем по своим бёдрам, слегка оттянула передний треугольничек стрингов и отпустила — ткань щёлкнула о кожу.

— Мы здесь совсем одни, — прошептала она тяжелым голосом. — Никто не увидит. Никто не услышит. На весь вечер... и на всю ночь.

Пар от бассейна поднимался вокруг них, алкоголь разливался приятным теплом по телу, метель за окнами только усиливала ощущение полного уединения и запретного жара внутри. Напряжение между ними становилось почти осязаемым — ещё немного, и они не смогут сдерживаться.

2.

Алкоголь уже мягко разливался по их венам, просекко сделало голову Анны лёгкой, а виски добавило Алексею низкого, тлеющего жара в груди. Музыка пульсировала тихо, но ощутимо: глубокий бас отдавался в полу, в воде бассейна, в их телах.

Анна стояла у края бассейна, спиной к панорамному окну. За стеклом — сплошная белая стена метели, но внутри свет гирлянд отражался на её коже, делая её почти светящейся. Она медленно допила второй фужер, поставила его на бортик и провела холодным стеклом по нижней губе, затем по шее, между грудей, оставляя влажный след. Соски мгновенно отреагировали, став твёрдыми и заметно выступающими.

Алексей сидел на широком лежаке в нескольких шагах от неё, держа виски в руке, не отводя взгляда. Он отставил стакан, встал и подошел медленно, как хищник, который знает, что добыча никуда не денется.

— Ты специально это делаешь, да? — спросил он хрипло, с лёгкой улыбкой.

— Что именно? — Анна невинно подняла брови, но тут же повернулась к нему боком, проведя ладонью по своему бедру и слегка оттянув тонкую лямку на плече. Ткань треугольничка спереди натянулась, подчёркивая контуры.

Он остановился в полушаге, не касаясь, но уже чувствуя тепло её тела. Его взгляд скользнул вниз: по открытой груди, по плоскому животу, по тонким лямкам, которые казались такими хрупкими, что достаточно одного движения — и они соскользнут.

Анна сделала шаг навстречу. Теперь между ними было всего несколько сантиметров. Она подняла руку и провела кончиками пальцев по его груди, обвела сосок, спустилась ниже, по линии пресса, остановилась у края плавок. Не заходя под ткань — пока.

— Хочешь потрогать? — прошептала она, взяв его руку и положив себе на талию, рядом с тонкой лямкой сзади. Его ладонь мгновенно легла на обнажённую кожу ягодицы, пальцы слегка сжали упругую плоть.

Алексей наклонился и поцеловал её в ключицу, затем выше — по шее, задержавшись у мочки уха. Его вторая рука поднялась к груди, большой палец медленно провел вокруг соска, не касаясь центра, дразня. Анна вздрогнула, выдохнула прерывисто.

— Ты такая горячая на ощупь... а за окном минус двадцать, — пробормотал он ей тихо.

Она тихо засмеялась, откинула голову назад, открывая шею полностью. Её руки заскользили по его спине, ногти слегка царапали. Затем она отстранилась ровно настолько, чтобы взять с тарелки кусочек манго, обмакнуть его в каплю просекко из своего фужера и поднести к его губам. Он поймал фрукт зубами, но язык намеренно задел её пальцы. Анна посмотрела, как он медленно жуёт, и облизала собственные пальцы, не отрывая взгляда.

Потом она повернулась спиной, прижавшись к нему ягодицами — тонкая полоска стрингов сзади практически не ощущалась. Он чувствовал её тепло сквозь свои плавки. Руки Алексея обхватили её талию, поднялись вверх, обхватили грудь полностью, большие пальцы наконец коснулись сосков, водя небольшими кругами по ним. Анна выгнулась, прижимаясь сильнее, её дыхание участилось.

— Снимай их, — шепчет она, имея в виду свои стринги, — или хочешь, чтобы я ещё подразнила?

Алексей поцеловал её в основание шеи, зубами слегка прикусив кожу.

— Ещё немного, — ответил он. — Я хочу смотреть.

Анна улыбнулась, отошла на шаг и начала двигаться снова — медленнее, чем раньше, но откровеннее. Она подняла руки вверх, извиваясь всем телом, грудь подалась вперёд. Затем опустила ладони на бёдра, проводя ими вверх по бокам, задевая лямки, слегка оттягивая их и отпуская — ткань щёлкала о кожу. Она повернулась спиной, наклонившись вперёд, оперлась руками о бортик бассейна, ягодицы ее приподнялись, тонкая полоска между ними натянулась до предела.

Алексей подошел сзади, положил ладони ей на бёдра, провел вверх по спине, затем вниз, останавливаясь на ягодицах. Он наклонился и поцеловал одну половинку, затем другую, зубами слегка задевая лямку сзади. Анна тихо застонала, выгнулась сильнее.

— Лёша... — её голос уже дрожал.

Он повернул её к себе лицом, прижал к бортику бассейна. Их губы наконец встретились в глубоком, голодном поцелуе, с привкусом просекко и виски. Его руки скользили по её спине, пальцы зацепили тонкие лямки на плечах, слегка потянув вниз, но пока не снимая. Её нога обвила его бедро, прижимаясь ближе, они оба чувствовали, как напряжение достигло предела.

3.

Напряжение в воздухе стало невыносимым. Поцелуй у бортика бассейна оставил их обоих дрожащими: губы распухли, дыхание сбилось, тела были прижаты так плотно, что между ними не осталось ни миллиметра. Пар от тёплой воды обволакивал их, как лёгкий туман, а за окнами метель всё так же неистово била в стекло.

Алексей оторвался первым. Его руки всё ещё лежали на тонких лямках стрингов Анны — пальцы зацепили их на плечах. Он, смотря ей в глаза похотливым взглядом, медленно потянул лямки вниз. Тончайшая ткань заскользила по коже, не встречая сопротивления: сначала обнажились плечи, потом лямки прошли по рукам, и весь «наряд» упал на пол у бортика — маленький треугольничек цвета морской волны лежал на тёмной плитке, как брошенный флаг капитуляции.

Анна теперь была полностью обнажена. Она стояла перед ним гордо, не прикрываясь, позволяя смотреть. Её тело представляло идеальную гармонию: тонкая талия, плоский живот, гладкий лобок, длинные ноги, слегка расставленные. Кожа блестела от масла и пара.

— Твоя очередь, — прошептала она хрипло и положила ладони на пояс его плавок.

Алексей помог ей: одним движением стянул плавки вниз, переступил через них. Его член был уже твёрдый, выступая вперёд, головка слегка подрагивала. Анна облизнула губы, провела кончиками пальцев по всей длине — от основания до кончика, медленно, дразняще. Он выдохнул сквозь зубы.

Они сделали несколько шагов в сторону красного надувного кресла в форме пухлых губ — оно стояло в углу, рядом с искусственными лианами зимнего сада. Анна первой опустилась на него: мягкий ПВХ прогнулся под её весом, принимая форму тела. Она откинулась назад, раздвинула ноги, упираясь ступнями в края кресла. Её киска была открыта перед ним — розовая, уже влажная, возбуждающая плоть.

Алексей опустился на колени перед креслом. Его руки легли ей на бёдра, большие пальцы стали гладить внутреннюю поверхность, поднимаясь всё выше. Он наклонился и поцеловал её живот — медленно, оставляя влажные следы. Затем ниже: по линии, где только что был треугольничек стрингов, по гладкой коже лобка. Анна вздрогнула, когда его губы коснулись клитора — лёгким, почти невесомым поцелуем.

— Лёша... — она запустила подрагивающие пальцы в его волосы.

Он не торопился. Язык скользил по внешним губам, пробуя вкус — сладкий, солоноватый от возбуждения. Анна выгибалась, прижимаясь ближе. Он ввел язык глубже, нашел клитор, начал круговые движения — медленно, потом быстрее. Её бёдра начали дрожать, дыхание сбилось на короткие стоны.

Она потянула его вверх, желая почувствовать его всего. Алексей поднялся, лег на неё сверху, опираясь на руки. Его член скользил по её влажной письке, касаясь входа, но не входил — пока только тёрся, дразня. Анна обхватила его бёдра ногами, пытаясь притянуть ближе.

— Войди в меня, — прошептала она прерывисто.

Он поцеловал её в губы — глубоко, жадно, пока его бёдра медленно подались вперёд. Головка раздвинула складки вульвы, вошла на сантиметр — и остановилась. Анна застонала, ногти впились ему в спину. Он отстранился чуть-чуть и вошел снова — глубже, но всё ещё не полностью. Они оба дрожали от усилий сдерживаться.

Его руки заскользили под её спину, приподняли — теперь она сидела у него на бёдрах, на краю кресла. Анна обхватила его шею, грудью прижалась к его груди. Он вошел полностью — одним плавным движением, до упора. Она выдохнула громко, почти крича, голова откинулась назад.

Они замерли на мгновение, чувствуя друг друга: он — её тепло, тесноту, пульсацию внутри; она — его толщину, твёрдость, как он заполняет её полностью. Затем начали двигаться — медленно, синхронно. Кресло слегка поскрипывало под ними, ПВХ был тёплый и скользкий от их тел.

Анна откинулась назад, опираясь руками о спинку кресла, снова выгнулась, что её грудь подалась вперёд. Алексей наклонился, поймал сосок губами, пососал, слегка прикусил. Его бёдра двигались ритмично — он входил глубоко, выходя почти полностью, снова входя. Её стоны стали громче, эхом отдаваясь от высоких потолков спа-зоны.

Пар от бассейна оседал на их коже мелкими каплями, музыка всё ещё играла тихо, но они уже почти не слышали её — только свои дыхание, стоны и влажные звуки тел, сливавшихся снова и снова.

4.

Они уже не могли и не хотели как-либо сдерживаться. Красное кресло в форме губ стало их центром мира: мягкий ПВХ прогибался под весом двоих, слегка поскрипывая в такт движениям. Анна сидела сверху, ноги были широко расставлены по бокам его бёдер, ступни упирались в края кресла. Она медленно опустилась на его пенис — полностью, до самого основания, чувствуя, как он растягивает её изнутри. Она закрыла глаза, приоткрыв рот, тихий стон вырывался каждый раз, когда она поднималась и снова опускалась.

Алексей лежал на спине, руки крепко держали девушку за бёдра, пальцы впились в кожу, оставляя лёгкие следы. Он смотрел на неё снизу вверх: грудь колыхалась в ритме движений, соски затвердели, кожа покрылась мелкими каплями пота и пара. Её живот напрягался, когда она подавалась вперёд, меняя угол — теперь головка пениса терлась о переднюю стенку, и Анна вздрагивала, стонала громче.

— Да... вот так... — бормотала она, ускоряя темп.

Он приподнялся на локтях, ловя губами сосок, пососал сильно, зубами слегка прикусил. Анна выгнулась в ритме страсти, запрокинув голову, волосы липли к влажной спине. Её движения стали резче, они терлись бедрами, влажные звуки слияния тел эхом отдавались в спа-зоне.

Через минуту она замедлилась, тяжело дыша, и наклонилась к нему — их языки сплелись в глубоком поцелуе. Алексей обхватил её за талию, одним движением перевернул: теперь она лежала на спине, высоко подняв ноги, лодыжки закинула ему на плечи. Он вошел резко и глубоко — Анна закричала от неожиданности и удовольствия, пальцы вцепились в мягкий ПВХ.

Он взял её в этом положении жёстко, быстро: каждый толчок до упора, яйца шлёпали о её кожу. Её грудь подпрыгивала в такт, глаза были полузакрыты, рот был открыт в непрерывном стоне. Пар от бассейна оседал на их телах, делая кожу скользкой.

— Хочу сзади, — прохрипела она вдруг, выгибаясь.

Алексей вышел, помог ей встать. Анна повернулась, оперлась руками о спинку кресла, прогнулась в пояснице, высоко приподняв попку. Он провел членом по её мокрой вульве сверху вниз, дразня вход, потом вошел одним мощным движением. Она выдохнула громко, почти крича, её голова опустилась вниз.

Он взял её за бёдра и начал двигаться — сильно, глубоко, быстро. Одна рука скользила вверх по спине, собирая волосы в кулак, слегка оттягивая голову партнерши назад. Вторая рука опустилась вниз, большой палец нашел клитор, начав круговые движения в такт толчкам. Анна дрожала всем телом, стоны перешли в прерывистые всхлипы.

— Не останавливайся... пожалуйста...

Они переместились к искусственному дереву с лианами в зимнем саду. Алексей прижал её спиной к толстому стволу, обхватил под бёдра и поднял — Анна обвила его талию ногами, руками шею. Он вошел стоя, глубоко, каждый толчок поднимал её вверх по стволу. Её спина скользила по гладкой коре, лианы касались кожи. Она целовала его жадно, зубами прикусывая нижнюю губу.

— Подними меня выше, — прошептала она.

Он сделал шаг назад, оставаясь всё ещё внутри неё, и опустился обратно на кресло — теперь Анна снова была сверху, но лицом к нему, ноги согнув в коленях. Она начала прыгать — быстро, сильно, бёдра хлопались о его. Он положил руки на её ягодицы, помогая двигаться, пальцы иногда скользили между половинками, дразня вход сзади.

Её дыхание сбилось, тело начало дрожать мелкой дрожью.

— Я сейчас... Лёша... я...

Он почувствовал, как она сжимается внутри — сильно, ритмично. Анна замерла на секунду, потом вскрикнула, тело сотряслось в мощном оргазме. Волны прокатывались по ней, ее киска пульсировала вокруг него, сжимая так сильно, что он едва держался.

Алексей перехватил инициативу: перевернул её на спину, лег сверху, ноги её касались его плеч. Он трахал ее глубоко, быстро — несколько сильных толчков, и он тоже кончил: с низким рычанием, вжимаясь до упора, заполняя её горячим потоком. Они оба дрожали, плотно прижавшись телами, их дыхание сливалось в одно.

Он оставался внутри ещё несколько секунд, медленно выходя, целуя её лицо, шею, грудь. Анна обхватила его слабыми руками, притягивая ближе. Их тела блестели от пота и пара, они слиплись кожей, сердца стучали в унисон.

За окнами метель всё так же бушевала, но внутри чувствовалось только их тяжёлое дыхание и ощущение полного, абсолютного слияния.

5.

Метель за панорамными окнами постепенно стихала: снег всё ещё падал, но уже не бил в стекло с яростью, а мягко ложился на ветви елей, подсвеченными далёкими огнями курорта. Внутри спа-зоны свет был приглушён до минимума — только тёплые гирлянды в зимнем саду и слабое свечение от подсветки бассейна. Пар всё ещё поднимался с воды, но воздух стал прохладнее: их тела остыли после пика страсти.

Алексей и Анна лежали на красном надувном кресле в форме губ, которое теперь казалось ещё мягче и теплее от их тел. Кресло слегка продавилось посередине, приняв форму их сплетённых фигур. Анна лежала на спине, головой на груди Алексея, одна нога была перекинута через его бедро, другая свисала вниз, ступня почти касалась тёплого пола. Он полулежал, опираясь спиной о высокую спинку, одной рукой обнимая девушку за плечи, другой лениво гладил ей спину — от лопаток вниз по позвоночнику, до поясницы и обратно. Их кожа была всё ещё влажная, но уже не от пара, а от пота, который постепенно высыхал.

Первые минуты после финала они молчали. Только было слышно их дыхание — глубокое, ровное, синхронное — и тихий плеск воды в бассейне, где капли с потолка иногда падали с листьев пальм.

Анна подняла голову, посмотрев на него снизу вверх. Глаза ее были полуприкрыты, губы чуть припухли, на щеке остался слабый след от поцелуя — лёгкий красный отпечаток.

— Это было... — начала она тихо, но не нашла слов и просто улыбнулась.

Алексей наклонился и поцеловал её в лоб, потом в висок. Его пальцы продолжали гладить её спину, теперь чуть ниже — по изгибу ягодиц, но уже без прежнего напора, просто ласково, как будто запоминая каждую линию.

— Идеально, — закончил он за неё низким, хрипловатым голосом после всех стонов.

Она положила ладонь ему на грудь, чувствуя, как сердце всё ещё бьётся чуть быстрее обычного. Он снова стал баловаться пальцами с ее сосками, потом перестал.

— Я думала, что после склонов буду уставшая, — произнесла Анна, — а теперь чувствую себя... живой. Как будто весь день ждала именно этого.

Он тихо засмеялся, вибрация слегка отдавалась в её щеке.

— Мы ведь только приехали. А ночь ещё впереди.

Анна приподнялась на локте и посмотрела на него с лукавой улыбкой.

— Обещаешь продолжение?

— Обещаю, — ответил он серьёзно, проведя большим пальцем по её нижней губе. — Но сначала... давай просто полежим. Так.

Она кивнула, снова опустив голову ему на грудь. На столике рядом стояли недопитые фужеры: её просекко давно выдохлось, в его виски растаял лёд. Анна потянулась, взяла свой бокал, сделала маленький глоток — тёплый, но всё равно приятный — и поставила обратно.

За окном наконец появился слабый намёк на луну — серебристый свет пробился сквозь облака и лег на пол спа-зоны длинными полосами. Их тела в этом свете казались почти скульптурными.

Анна тихо вздохнула — довольным, глубоким вздохом.

— Знаешь, что мне нравится больше всего? — спросила она шёпотом.

— Что?

— Что мы здесь совсем одни. Ни звонков, ни людей, ни суеты. Только мы, этот дурацкий красный диван в виде губ... и снег за окном.

Алексей поцеловал её в макушку, вдыхая запах её волос — смесь масла кокоса, её шампуня и чего-то своего, их общего.

— И бассейн, который мы так и не использовали по назначению, — добавил он с улыбкой.

— Пока не использовали, — поправила она, подняла голову и посмотрела на него с искрой в глазах. — Ночь ведь длинная.

Они замолкли снова, просто лежали, слушая тишину, прижавшись телами друг к другу, ощущая, как тепло перетекает от одного к другому. Никакой спешки, никакого напряжения — только глубокое, тёплое ощущение близости, которое осталось после всего, что было.

Это был их маленький мир посреди снежной бури: два обнажённых человека на ярко-красном кресле, в окружении тропической зелени и горного холода за стеклом. И в этот момент им было больше ничего не нужно.