От друзей к возлюбленным (Рассказ огра)

Я родился и вырос в маленькой горной деревне, и до тридцати лет не знал, что в мире существуют мыслящие существа кроме огров. Наш домик стоял на отшибе, но если смотреть на империю с неба, то на отшибе стояла вся наша деревня. Я играл с соседскими детьми, слушал сказки шамана и помогал родителям ловить в речке рыбу, не зная, что в жизни бывает что-то еще.

Все переменилось, когда до нашей деревни добрались имперские говорящие голуби. Они стали приносить вести из долин, о которых мы даже не подозревали, и небольшие посылки, украшения и простые механизмы, вроде очков и магических зеркал. Мы с моей лучшей подругой, которую звали Каба, сдружились с одним голубем, и когда он прилетал в деревню, мы всегда расспрашивали его про жизнь в империи.

Меня больше всего интересовало цирковое искусство. Я узнал о нем от голубя, который рассказал, что по всей империи путешествуют не только гонцы и торговцы, но еще и актеры, которые собирают по разным концам материка трюки и фокусы, и показывают их разным существам в цветастых шатрах. Гонцом я стать не мог за отсутствием крыльев, а торговлей не особенно интересовался, потому что в деревне это было не принято, но игры, фокусы и трюки были и у нас, и я загорелся идеей того, что смогу поделиться ими с другими существами, которые может быть их никогда не видели.

Каба же больше всего хотела узнать про море. Когда голубь впервые рассказал нам о том, что речка, возле которой мы выросли, и которая за деревней уходила в трещину в скалах, в долине разливается в реку, в которой огр может утонуть стоя в полный рост, мы ему не поверили. Тем более мы ему не поверили, когда голубь объяснил, что эта река выливается в море, в котором могут утонуть и несколько огров, стоящие друг у друга на плечах. В следующий раз голубь принес с собой связку картонных открыток, и мы с Кабой часами разглядывали изображенные на открытках города, моря, леса и горы, совсем не похожие на наши собственные. На открытках с морями имелись и корабли, и Каба пообещала мне, что, когда мы спустимся в долину, она обязательно найдет себе работу на корабле. В свободное от работы и игр время она стала лазить по скалам и немногочисленным высоким соснам, росшим у края деревни, готовясь к будущей службе. Иногда она просила меня стоять у основания сосны и качать ее, чтобы она почувствовала, каково это, подниматься по корабельной мачте.

Чем больше мы узнавали у голубя, тем конкретнее становились наши планы, и однажды мы поняли, что пора. Наши родители не уговаривали нас остаться, и не мешали нашим сборам. Они обняли нас на прощание, и мы отправились искать дорогу через горы. Голубь, ставший нашим проводником в большой мир, и здесь помог нам, указав направление, в котором, пробравшись через скалы, мы могли бы выбраться к речке и следовать ей до основания горы.

По дороге мы с Кабой делились нашими фантазиями. Я мечтал о том, что в городе на берегу моря встречу странствующий цирк, и устроюсь туда или актером или на худой конец носильщиком. От голубя я знал, что большинство существ в мире не так сильны, как огры, а значит я всегда мог рассчитывать на подобную работу. Каба же в деталях описывала свой будущий корабль, и как она начнет служить на нем юнгой, самым неопытным моряком, а потом постепенно дослужится до капитана. Конечно, ни я, ни она, тогда еще ни разу не видели настоящего цирка или настоящего корабля, но мы легко описывали их друг другу, и нам было достаточно этих описаний и картинок в открытках. В наших фантазиях я должен был обрести друзей и новую семью в своем цирке, а Каба – прославиться на весь мир и открыть новые материки или может быть острова, которые бы были названы в ее честь.

Мы без труда нашли место, где из земли снова возникала наша речка, и шли по ее берегу несколько дней, перепрыгивая с камня на камень и по вечерам разжигая костерки на песке или же камнях. Деревьев вокруг оставалось мало, но было много кустов и мха. Мы ловили рыбу и собирали грибы и ягоды.

Мы с Кабой всегда проводили много времени вместе, но в этом путешествии мы впервые оказались вдвоем одни. По еще детской привычке, спать мы всегда ложились в обнимку, и перед сном долго разговаривали, разглядывая наши открытки.

Каба первой заметила впереди долину. Она забралась на очередную сосну, и оттуда замахала мне, обхватив ствол сосны ногами. Спустившись на землю, она объяснила, что за каменным гребнем далеко внизу видны зеленые и желтые прямоугольники, которые нам описывал голубь. Это были поля и виноградники, покрывавшие почти все дно долины.

Мы шли еще несколько дней, прежде чем нам стали попадаться первые жилые постройки. Это были маленькие крестьянские домики, похожие на наши собственные, и большие деревянные мельницы, которые до этого мы видели только на открытках. Встречались нам и существа, в основном огры и люди, работавшие в полях. Они не особенно обращали на нас внимание, и были одеты не сильно лучше нашего, в похожие холщовые мешки и соломенные шляпы.

У реки, здесь уже довольно глубокой и большой, постепенно образовался широкий берег, а над ним возникла дорога. Переночевав на берегу, мы выходили на дорогу, и шагали по ней до заката. Домики встречались нам все чаще. В полях то тут, то там, торчали соломенные шляпы. С одним крестьянином, толстым огром в большой белой рубахе, мы даже обменялись приветствиями, потому что он полол сорняки у самой дороги, и он сказал нам, что до города осталось совсем немного. Он оказался прав. Уже на следующий день мы увидели вдали башни и красные кирпичные крыши.

Голубь рассказывал нам, что городок у моря совсем небольшой, и мы с Кабой представляли что-то похожее на нашу деревню, в которой было от силы домов пятнадцать. В городе, на одной самой первой улице, на которую мы вышли с дороги, домов было несколько десятков. Они были высокие, многие в два или три этажа, и по улицам между ними спешили люди. Они таскали мешки и ящики, возили тележки. На другой улице мы увидели и повозки, в которые были запряжены лошади. Эта улица была шире, а некоторые дома на ней достигали пяти этажей. В нижних этажах располагались магазины, и перед ними на улице были выставлены лотки и полки, уставленные множеством разных дорогих вещей. У нас с Кабой, конечно, не было денег, которым в деревне взяться было неоткуда, но мы оба получили от родителей по пригоршне золотого песка, который, как говорили голуби, имел в городе большую цену. В горах для того, чтобы добыть золотой песок, достаточно было провести ладонью по дну речки.

Мы пошли по улице, глазея по сторонам и то и дело останавливаясь, чтобы рассмотреть один из магазинных прилавков. В одном магазине Каба заметила целый шкаф с открытками, и мы бросились перебирать их. Открытки были сложены стопками, и каждая стопка была перевязана шнурком. На одной из стопок сверху лежала открытка, от которой мы оба сразу переглянулись. На ней были изображены два огра. Оба были голые. Один стоял на четвереньках, а второй засовывал свой стоящий член ему между ног. Оба при этом улыбались, и первый огр, член которого тоже стоял, смотрел на второго через плечо. Мы с Кабой никогда ничего подобного не видели. В деревне мало говорили про секс, и только как о том, что огры делают друг с другом в браке, поэтому, хоть мы и представляли, как доставлять удовольствие самим себе, мы ничего не знали о взаимодействиях тел друг с другом. Я, признаюсь, даже не знал, что женская анатомия как-то сильно отличается от мужской. У огров возбуждение это процесс медленный и осознанный, случайно на эти знания не наткнешься.

Я хотел взглянуть на другие открытки в стопке, но хозяин магазина потребовал от нас деньги. Каба сняла с груди мешочек и высыпала на палец немного золотого песка. Глаза хозяина загорелись, и он поспешно запаковал для нас открытки в кусок коричневой бумаги, который перевязал ленточкой. Я убрал сверток за пазуху, и мы пошли дальше.

День пролетел быстро, потому что вокруг все время что-то происходило, и к ночи мы оказались перед старой таверной у самого берега моря. За ее крышей покачивались настоящие корабельные мачты. Настроение у нас было смешанное. И мне, и Кабе удалось найти работу, причем именно такую, как мы и желали. На главной площади города мы увидели большой цветной шатер, и когда вошли внутрь, к нам сразу подлетел большой человек, представившийся Тарабаном. Оказалось, что цирк как раз собирался уезжать из города, но тут его покинул силач, который участвовал в представлениях и помогал с загрузкой цирковых повозок. Тарабан предложил мне поехать с цирком, и я, конечно, сразу же согласился. Выйдя из шатра, мы направились к верфи, и если ко мне в цирке подскочил один человек, то к Кабе в порту бросились сразу несколько. Вскоре и у нее уже было место на корабле, при чем не юнги, для которого она оказалась слишком крупной, а полноценного матроса. Ей, как и мне, полагалось отбыть из города на следующий день.

Мы пришли к таверне, в которой еще днем сняли на ночь комнату, и поднялись на свой этаж, третий, выше, чем любой из домов в деревне. За окном уже стемнело, и мы разожгли свечи. Мы оба чувствовали себя вымотанными после долгого дня, но при этом понимали, что еще долго не уснем, может быть, не уснем вообще, потому что на завтра нас ожидали приключения, о которых мы так давно мечтали, и, потому что ни я, ни Каба, несмотря на эти мечты, не были готовы проститься с последним знакомым лицом на свете. Корабль Кабы направлялся на север, мой же цирковой караван должен был по суше уйти на юг. У меня сильно билось сердце, и я чувствовал, что не могу усидеть на месте. Каба, наоборот, походила на каменную скалу. Она сидела на кровати, и разглядывала собственные ладони. Ладони у нее были сильные и большие, и я легко представлял, как она будет взлетать вверх по мачтам своего корабля и скатываться вниз, крепко обхватив веревки, которые бы содрали кожу с человеческих или эльфийских рук.

У меня в голове крутились мои фантазии, которые теперь частично обрели формы. Я не видел других членов цирковой труппы, но я теперь точно знал, как будет выглядеть шатер, в котором я буду выступать, и кого представляет из себя начальник цирка. Он мне очень понравился, и я воображал, как он будет выходить на сцену, объявляя мой номер. Чувствуя, что начинаю потеть от возбуждения, я похлопал себя по бокам и вспомнил про купленные открытки. Из-за многочисленных дневных событий они совершенно вылетели у меня из головы. Я очень обрадовался этой находке, потому что чувствовал, что мне просто необходимо чуть-чуть отвлечься.

Я попросил Кабу подвинуться, чтобы сесть рядом. Мне бы не пришло в голову смотреть открытки без нее. Она похлопала глазами, и, заметив у меня в руках коричневый сверток, поскорее освободила для меня место. Ей, как и мне, видимо хотелось отвлечься. Я вскрыл бумагу и осторожно развернул ее, вытряхивая открытки себе на ладонь. Каба хихикнула, увидев двух огров.

– Дураки какие-то рисовали, – сказала она.

– Почему это? – спросил я. Рисунок был необычный, но глупого я в нем ничего не видел.

– Это что такое? – спросила Каба, указывая на член одного из них. Я посмотрел на нее удивленно.

– Это член, – сказал я. – Такой у всех есть.

Каба фыркнула и потянула вверх свой холщовый мешок.

– У меня нету, – сказала она. Я впервые увидел ее без одежды, и очень удивился. Между ног у нее был не член с большой волосатой мошонкой, как у меня, а толстые волосатые губы, вывернутые наружу, между которых были видны темные складки кожи.

Чтобы Каба не думала, что я выдумываю, я тоже снял свой мешок, и она с интересом уставилась на мой член. Я приподнял его, чтобы она могла увидеть и мою мошонку. Каба приблизилась, и я понял, что она хочет потрогать мой член. Я показал ей, что она может это сделать, и она взялась за него рукой и пощупала мошонку.

– А ниже у тебя что? – спросила она.

– Как у всех, – пожал плечами я, откинулся на спину и задрал ноги, чтобы она могла увидеть мой анус. Каба отвела в сторону мой член и поцокала языком.

– И у меня так, – сказала она, и тоже откинулась назад, задирая ноги. Ее половые губы слегка раскрылись, а ниже я увидел сжатое колечко ануса.

– Можно? – спросил я, откладывая открытки и подбираясь к ней поближе. Каба кивнула. Я провел пальцами по ее мокрым губам. Она хмыкнула. Губы оказались горячие и грубые на ощупь.

– Давай дальше посмотрим, – сказал я, выравниваясь. Каба села рядом, и мы отложили в сторону открытку с двумя ограми. На следующей был изображен огр с широко раскрытым ртом. Его член стоял, и он обнимал его обеими руками. Приглядевшись, я понял, что он сидит на лице у другого огра, язык которого проникал в его слегка приоткрытый анус. Мы с Кабой переглянулись.

– Да уж, – сказала она. – Вот, наверное, почему моя бабушка так хотела, чтобы я вышла замуж.

– Точно, – сказал я. – Наверное огры испытывает такое замужем.

Она толкнула меня плечом. Я отложил открытку в сторону. На следующей огров было трое. Посередине, на четвереньках, стоял один, похожий на Кабу. Во рту у него был член одного огра, а второй раздвигал пальцами его половые губы и лизал их длинным красным языком. Я посмотрел на Кабу, на волосы у нее между ног.

– Ты думаешь, тебе понравится если тебе лизать? – спросил я. Она пожала плечами.

– Может быть, когда возбужденная, – сказала она. – А тебе?

– Что мне? – спросил я. – У меня такого нету...

– Если твой член в рот взять, – она ткнула в открытку. – И, если лизать под твоими мешочками.

Я постарался серьезно об этом подумать. Сама мысль не вызывала у меня особенного интереса, но я согласился с Кабой, что если я себя возбужу, то может быть потом мне будет это приятно.

– Как ты себя возбуждаешь? – спросила она.

– Трогаю член и думаю о чем-нибудь приятном, – сказал я. – Но это долго обычно занимает.

– Можно? – она протянула руку к моему члену. Я кивнул. Она обхватила его и стала гладить.

– Давай показывай дальше, – сказала она.

– Давай и я тебя тогда тоже, – предложил я. Каба раздвинула ноги, и мы устроились так, чтобы и я мог ее касаться. Мои пальцы раздвинули ее половые губы. Они оказались мокрые и горячие внутри. Открытки я положил на наши сдвинутые бедра, и Каба стала придерживать их свободной рукой.

Я отложил ту, на которой было три огра. На следующей их тоже оказалось трое. Один сидел на коленях у другого, высоко задрав ноги. Его член стоял, а анус был раскрыт, и в него второй огр проталкивал собственный толстый член. Третий огр стоял рядом с ними, и сидящий на коленях огр ласкал его член рукой. Каба задвигала ладонью быстрее, и мой член чуть приподнялся. Я даже удивился, что ей удается то же самое, что обычно делал с собой я сам. Мне просто не приходило в голову, что в этом мог бы поучаствовать другой огр.

На следующей открытке были нарисованы двое огров, один лежал, а другой стоял, и между ними были видны половые губы и анус третьего огра. Его ноги были раскинуты в стороны, а огры упирались в его приоткрытые дырки своими членами. Я почувствовал, будто губы Кабы стали чуть больше, и сильнее раздвинул их пальцами, пытаясь нащупать что у нее внутри. Она положила свободную руку мне на ладонь, и толкнула ее вниз, так что два моих пальца погрузились в нее. Она качнула мою ладонь. Я послушно стал двигать пальцами, чувствуя, как сжимаются ее мышцы.

Каба сама отложила открытку. Ее ладонь сжимала мой член и скользила по нему то вверх, то вниз. На следующей открытке я увидел лежащего на спине огра, на лице у которого сидел еще один, сжимающий его голову коленями. Было непонятно, член у него или половые губы, но, чтобы это ни было, он запихивал их в рот огру, лежащему на спине. Мой член вздрогнул, и Каба неуверенно убрала руку.

– Все хорошо, – сказал я. – Он так поднимется сейчас, если ты продолжишь.

Она обхватила мой член крепче, я глубже вошел в нее пальцами.

– Мне приятно, – сказала она. – Мне нравится, что ты делаешь.

Я откинул открытку. На следующей был изображен лежащий на спине огр, между ног которого устроился еще один, сидящий на коленях. Их бедра соприкасались так, что было видно только складки кожи и волоски на бедрах и животах обоих. Каба оттолкнула открытку. Под ней оказалась открытка с тремя ограми. Двое из них стояли на коленях у ног третьего. Один облизывал его мошонку, а другой член. Каба нагнулась, ткнула плечом мою руку, а когда я поднял ее, легла мне на колени, и я почувствовал, как ее губы накрываю головку моего члена. Она опустилась ниже, глубже заглатывая мой член, ровно как огр на картинке.

Я попробовал дотянуться до ее половых губ, но это было невозможно. Тогда я обхватил ее ягодицы, раздвинул их и нащупал пальцем ее анус. Я не знал, могу ли я войти в него, и понравится ли ей это. Каба задвигала головой, посасывая мой член. Одной рукой она обхватила мое бедро, а другой потянулась назад и надавила на мою ладонь между своих ягодиц. Я поспешил протолкнуть палец глубже. Колечко ее ануса сдавило мой палец, и я стал двигать им, лаская ее изнутри. Мне было приятно, и Кабе тоже, она все глубже заглатывала мой член, и я почувствовал, как он проникает ей в горло. Ее мышцы сдавили мою головку, и я весь задрожал. Это было новое чувство. Волна возбуждение прокатилась по моему телу, и я положил ладонь Кабе на затылок, чтобы лучше направлять свой член у нее во рту. Она закачала головой быстрее, я присоединил к одному пальцу второй, шире растягивая ее анус.

Каба оттолкнула мою ладонь затылком и выпрямилась, выпуская мой член у себя изо рта.

– Ложись, – сказала она, подталкивая меня к середине кровати. Как только я вытянулся и положил голову на подушку, она перекинула через меня ногу и плюхнулась мне на лицо своими горячими половыми губами. Я снова почувствовал ее рот на своем члене, и поспешил войти языком в ее влагалище. Она быстро и сильно сосала, до самого конца беря в рот мой член. Я старался не отставать, вылизывая ее и глотая ее липкие соки.

Открытки рассыпались по кровати. У меня перед глазами оказалась одна, которой я раньше не видел. На ней огр, похожий на Кабу, лежал на животе, а другой стоял над ним на корточках. Его член упирался в половые губы лежащего. Я почувствовал, что очень хочу поступить с Кабой также, и войти в нее. Каба сосала мой член, ее тело вздрагивало на мне. Я испытывал огромное удовольствие, и глубже проталкивал свой язык. Ее губы скользили по моему лицу, липкие и горячие.

Она села, обхватив мой член руками, и еще сильнее вдавив свою вульву мне в лицо. Я глубоко вошел в нее языком, и ласкал ее, а она дрочила мой член, а потом приподнялась и развернулась. Я увидел ее над собой. Она сползла ниже, и ее половые губы оказались прямо над моим членом. Мы смотрели друг другу прямо в глаза. Я положил руки ей на бедра, и помог опуститься на член. Я почувствовал, как ее половые губы обхватывают мою головку, а потом ствол. Она громко выдохнула, до конца опустившись на мой член. Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга, чуть приоткрыв рты и пытаясь свыкнуться с новыми ощущениями. Потом Каба качнула бедрами, посылая волну удовольствия по моему телу. Я крепче схватил ее бедра. Она стала двигаться на мне, вдавливая колени мне в бока и уперев ладони мне в плечи. Раз за разом она опускалась на мой член, заставляя меня громко и обрывисто дышать. Ее собственное дыхание сбилось, пальцы царапали мою кожу.

Я приподнялся на локтях, обнял Кабу и повалил ее на спину. Ее ноги задрались, а я продолжил входить в нее, прижимая ее к кровати. Она запрокинула голову, ее глаза закатились, а рот был приоткрыт. Я стал двигаться в ней, с силой проталкивая в ее влагалище свой возбужденный член. Она стонала. Кровать под нами скрипела на всю таверну.

Каба толкнула меня в грудь. Я выпрямился, и оказалось, что, стоя на коленях я могу двигать бедрами еще сильнее. Она задрожала, раскинув в стороны руки и сжав ладони в кулаки. Ее голова моталась из стороны в сторону. Издав громкий крик, она жестом попросила меня ослабить напор. Я медленно вынул из нее член. Каба громко вздохнула и перевернулась на живот. Я думал, что она хочет отдохнуть, но она выпятила ягодицы и потрясла ими, явно ожидая, что я снова в нее войду. Я устроился поверх ее ног и легко вновь вошел в ее раскрытое мокрое влагалище. Она ухватилась руками за края кровати, и я стал двигаться в ней, одной рукой удерживая ее за бок, а другую положив на ее правую ягодицу. Большим пальцем я нащупал колечко ее ануса и надавил на него. Каба пустила меня в себя, и мой большой палец погрузился в ее анус. Сквозь стенку я почувствовал свой член, растягивающий ее влагалище, и стал массировать ее и себя пальцем. Я увидел, как белеют костяшки ее пальцев на краях кровати. Каба задрожала как в прошлый раз, и забилась головой, и я замедлился, давай ей восстановить дыхание. Мой член, который стоял все также, выскользнул из ее влагалища. Каба перевернулась на спину, села и надавила мне на грудь, чтобы я сам лег.

Она опустилась у меня между ног на колени, обхватила руками мою мошонку, а головку члена взяла в рот и стала сосать. Она брала мой член в рот целиком, так что я чувствовал, как он входит в ее горло, и выпускала и облизывала ствол. Потом она опустилась ниже, стала лизать мои яйца, и я задрал ноги, позволяя ей опуститься поцелуями к моей анусу. Он был крепко сжат, и я почувствовал ее пальцы на колечке мышц. Каба нежно, но уверенно надавила на него, и сразу прижалась к раскрывшейся дырочке губами и вошла в нее языком. Я зажмурился, сдавливая бедрами ее голову. Она лизала и ласкала меня языком. Я чувствовал, как приближаюсь к тому, до чего обычно доводил себя сам руками. Каба тоже это почувствовала. Она отстранилась, и показала мне, чтобы я слез с кровати. Я поспешил выполнить ее указ. Она встала на четвереньки и свесила ноги с края кровати. Я подошел к ней, взял за бедра, и хотел войти в ее влагалище, но она протянула руку и раздвинула свои ягодицы, показывая, что хочет, чтобы я вошел в ее анус. Я приставил головку к колечку мышц и слегка надавил. Каба качнула бедрами, и головка моего члена вошла в нее. Она запрокинула голову. Я сжал ее бедра и притянул к себе, насаживая ее на член. Ее анус сильно сжал его, и я несколько секунд просто стоял, лаская ее бедра. Каба оглянулась на меня. Она улыбалась, и я захотел все-таки довести себя до конца. Я задвигал бедрами, проталкивая в ее анус свой член так сильно, что моя мошонка билась об ее половые губы. Она отвечала на мои движения, принимая его целиком. Я почувствовал, что больше не выдержу, обхватил ее руками, и мой член стал толчками выплескивать в нее сперму. Я был на пике блаженства. Она стонала, послушно принимая мой член в себя. Я прижался к ее спине, гладя ее живот и шею. Она тяжело дышала.

Я осторожно отстранился и позволил члену выскользнуть из ее растянутого, полного спермы ануса. Каба легла на бок, задрала одну ногу, и я увидел ее раскрытое влагалище. По ее ягодице стекла жирная капля спермы. Каба выглядела счастливой и усталой.

Я лег рядом. Ее пальцы сразу нашли мой член, а мои – ее половые губы. Сил у нас больше не было, нам просто хотелось касаться друг друга. Мы обнялись, и, я уверен, думали об одном и том же. На следующий день, нам предстояло расстаться на много лет.

– Красиво, – сказала Марида. Она сидела, сонно подперев щеку рукой и разглядывала костер. Рядом хлопнул крыльями Тефтель.

– Надеюсь, вы еще увидитесь с этой Кабой, – сказал он.

Огр Аруг усмехнулся.

– Это было пятнадцать лет назад, – сказал он. – С тех пор я виделся с ней несколько раз, и каждый раз был ярче предыдущего.

– А... – протянула Эзра. – То есть ты решил нам рассказать про ваше самое скучное приключение...

– Самое первое, – поправил ее Аруг. – А на следующей стоянке могу рассказать про следующее. И ты, между прочим, вообще ничего не рассказала. Корик тоже.

Гоблин Корик их не услышал, он уже спал. Эзра кивнула.

– Если ты расскажешь про следующую встречу, – сказала она. – Обещаю рассказать что-нибудь свое. Что захочешь.

Аруг внимательно ее оглядел.

– Договорились, – сказал он. – С удовольствием узнаю, что ты расскажешь.

Он откинулся на спину и мгновенно захрапел. Остальные стали разбредаться по шатру. За его стенами в долине уже брезжил туманный рассвет.