Брюнетка потупилась, размышляя, словно и вправду стыдилась своей неудачной попытки. Потом одним решительным движением откинула крышку прилавка, и оказалась в метре от Джека. Все еще опустив глаза, внимательно посмотрела на то, как оттопыривается молния на его брюках, и удовлетворенно вздохнула:

– Думаю, договоримся, – успокоила она подруг, и медленно подошла к продавцу.

– Мисс, вам сюда нельзя, – успел сказать Джек, но внезапно охрипший голос выдал его.

– Я хочу маленькую скидку, – прошептала Кэти. Подняла ладони вверх, пригладила свои черные локоны, и ласково провела по собственной груди, на секунду задержав ладони там, где под кожаной курткой должно быть оттопыривались соски: – и ты, Джек, мне дашь. Ведь дашь?

Джек Лайн уже понимал, что сейчас проиграет. Но что ты сделаешь, если к тебе за кассу прется наглая телка, одетая в кружевные трусики и заклепанную кожу. Выстрелишь из дробовика? спрятанного под прилавком? Начнешь отпихивать молодое женское тело руками? Завизжишь: "Не прикасайся ко мне?".

Кэти плавно опустила правую ладонь, поддела мужчину между ног и пару раз ласково погладила. Вжикнула расстегнутая молния. Джек почувствовал ее руки у себя в трусах, и зажмурился. Кэти сжимала пальцы медленно, но безжалостно.

– Кэти хочет подарок, – спокойно, как на университетском экзамене, пояснила Патриция Чейни. Она взяла с прилавка пачку сигарет, закурила, и резким движением откинула рыжие волосы с глаз: – Ты, Джек, ведь настоящий джентльмен, и мужчина, пока еще: Кэти надо сделать подарок, хотя бы за то, что она перед тобой голая стоит. Да еще и:

– Ой, как дяденьке хорошо наверно, – посочувствовала Саманта, неотрывно глядя за тем, что вытворяет подруга, – дяденька уже стонет.

Джек заскрипел зубами и открыл глаза. Зрачки его за стеклами очков казались огромными. Он попытался оттолкнуть Кэти, ладони соскользнули с плеча кожанки, и уперлись в мягкое и упругое.

– Он тебя еще и лапает! – возмутилась Эллис, и, дотянувшись до кассового ящика, ладнью расшвыряла разложенные по стопкам банкноты: – Тебе Джек, лучше не терпеть слишком много. А то без денег останешься, мало того, что без яиц.

– Спокойно, это ограбление, – засмеялась Патти.

– Отпусти! – взмолился наконец Джек, и начав говорить остановиться уже не мог: – Отпусти! Не могу больше! Я все сделаю! Нет сил терпеть! Раздавишь мне яйца, сука!

– Вот это тебе за "суку"! – сказала Кэти, резко сжав кулачок, и мужчина взвыл, заколотив руками по воздуху: – ну а теперь давай договоримся. Почем эти шорты?

– Двести: Ой, нет, сто: О господи! – Джек чуть не заплакал от боли: – Скажи, что хочешь, я все сделаю, только отпусти!

– Мисс! – напомнила Саманта, робко, как девочка, которая просит конфету.

– Мисс! – заорал Джек, – берите все даром, мисс! Четыре пары шорт: Что вам еще, мисс?

– Ремень, – напомнила Патти: – а то упадут с девушек штанишки и будет девушкам стыдно. Так что нам нужны ремешки:

– И не со стразами ремешки, – теперь Эллис протянула украшенную оловянным перстнем лапу к щеке Джека, – а такие, которыми выпороть можно: Оттуда вот.

Она толкнула его кулаком в скулу, помогая взглянуть на неприметную с виду витрину, где валялись, небрежно брошенные наручники с мехом, кожаные плетки, и браслеты в острых заклепках. Те, кто гоняют по асфальту любят садо – мазо, и это необходимо учитывать, когда торгуешь на перекрестке автострад:

С трудом переводя дыхание, Джек отцепил от пояса связку ключей, отпер витрину. Кэти стояла рядом, и развлекалась тем, что поигрывала пальцами, словно катала в них китайские шары. Пританцовывая на месте от боли, Джек Лайн достал фирменную упаковку. На картоне где красовались драконы, обнаженные женщины, и тюремные кандалы. Судя по ценнику, ремень стоил двести долларов.

– Подарок? – ласково уточнила Кэтти. Джек согнулся пополам, чуть не угодив мордой в вырез ее куртки. Ужасно хотелось свободной рукой дотянуться туда, где тонкая полоска кружев между ног его мучительницы, он видел, слегка уже увлажнилась и то ли пощупать, то ли просто вмазать наугад. Но он хорошо понимал, попробуй сделать это, сразу кончишь. И потом упадешь, не хватит сил оставаться на ногах.

– Еще чуть – чуть, – сдавленным голосом сказал он, глядя снизу вверх на улыбающуюся брюнетку, – и ты приготовишь классный омлет. Конечно подарок. Личный тебе подарок.

– Ну вот и славно, – обрадовалась солистка группы "Бритвы", и сразу же вытащила руку из ширинки Джека. – Девчонки, я уже все: Полностью удовлетворена. Кто еще хочет?

Девчонки не спешили. Они ухмылялись, глядя, как Джек торопливо застегивает брюки, изо всех сил стараясь стоять прямо. Это было непросто – запихать обратно вставшего колом от стыда и боли приятеля, да еще не задеть его чувствительно, а то кассу забрызгаешь.

– А оно того стоит, Кэти? – с жадным таким интересом поинтересовалась Саманта. – Как он тебе показался?

– Ну так, вполне... – засмеялась брюнетка ладонями примерно показав свою оценку мужским достоинствам Джека.

– На "вполне" у нас времени мало, – решительно заметила Патти, – а то бы мы Джек, обязательно: Уважили тебя в четвером. Прикинь, класс? Но концерт через два часа:

Джек молча кивнул. Он не мог себя заставить посмотреть в глаза девчонкам, но в этом помогла Эллис, подцепив пальцами за подбородок:

– Не один подарок, Джек. Всем подарки. Улавливаешь?

– Берите, – пробормотал Джек, невольно прикрывая низ живота левой рукой, а правой доставая из ящика еще три точно таких же ремня: – берите все: мисс:

Картон хрустел под маникюром. Девчонки не стесняясь переодевали шорты, продевали ремни в шлевки, с шиком защелкивали замысловатые застежки. А тем временем Джек выволок и брякнул на прилавок запаянную в пластик упаковку пивных банок.

– Хорошим покупателям в подарок от магазина, – мрачно сказал он. – Бонус.

Патти застегнула молнию на шортах, как бритвой резанула и внимательно, но без особого почтения посмотрела на продавца:

– Это он с честью проигрывает, девки. Это он с достоинством: Ты Джек, со своим достоинством остался просто потому, что Кэтти тебя пожалела, учти: И не надо нам одолжений: мы если захотим, все тут возьмем: потому что мы, четыре телки тебя сейчас опустили на две с половиной тонны: но – захочешь подавать заяву об ограблении, не забудь изнасилование добавить: Не хочется? О кей? О кей, тогда тащи это пойло к дверям, будь джентльмен, девушки нежные, девушкам тяжело.

У стеклянных дверей тяжелую упаковку бесцеремонно забрала крепко сбитая Эллис, и сладострастно причмокнула, предвкушая вкус любимого напитка. Саманта похлопала ресницами и сказала с такой искренней любовью в голосе, словно провела в магазине Лайна по крайней мере ночь:

– Пока Джек. Спасибо за все.

Джек молчал. И только когда в магазине осталась только Кэти, все – таки не выдержал и пробормотал вместо прощания:

– Сучки долбанные.

Кэти остановилась только на секунду. Подошла к Джеку и приятельски положила руки на плечи:

– Зачем ты так, Джек? Ты ведь держался молодцом: На Патти не обижайся, она злая. Зато талантливая. Ты слышал последний хит? Текст ее, зато пою я. Бум!

Точно и коротко ее круглая голая коленка вошла Джеку промеж ног. Джек стиснул зубы, и крепко сжал колени, изо всех сил, стараясь не свалиться на пол. На улице Патти терзала мотор мотоцикла.

– Молодец, Джек! – с уважением сказала брюнетка: – не будь ты такой молодец, я бы тебе всю песню спела. Там в конце еще и бум – бум – бум есть: Но ладно, живи:

И, толкнув прозрачную дверь, весело побежала к своему, блестящему хромом железному коню.

Джек смотрел им вслед, пока два мотоцикла и джип не скрылись из виду. Потом глубоко вздохнул, и немного попрыгал на месте. Боль уходила. За долгую и полную приключений жизнь, приобретаешь опыт борьбы с различными бедами, среди которых удар по яйцам от бешеной бабы не является чем – то экстраординарным и невыносимым. Придет время, сочтемся, подумал Джек.

Время до заката он провел довольно скучно – пару посетителей, завернувших к нему за пачкой сигарет трудно было считать приключением. Во всяком случае выручка, а вернее убыток за день был посчитан, а магазин приведен в обычный благополучный вид. Счет в банке позволял безболезненно перенести по меньшей мере три мелких ограбления в год без хлопот с полицией, и ущерба для налогов.

Уже вечерело, когда над шоссе разнесся знакомый дребезг мотоциклетного мотора. Джек даже слегка улыбнулся, не обманувшись в ожиданиях – на парковку выруливала Кэти. На этот раз ее не сопровождали другой мотоцикл, и автомобиль. Кэти вернулась одна, и на парковку вырулила не с таким шиком, как днем. В стиле вождения рок – звезды чувствовалась под вечер некоторая нервозность. Она неловко обогнула бордюр, стараясь, чтобы колеса не подпрыгнули. Нервно сняла мотоциклетные очки, повесила на руль, те не удержались на скользкой гнутой стали, и Кэти не наклонилась, чтобы их поднять, только рукой махнула. К дверям она шла странной походкой, то почти бежала, то останавливалась, в нерешительности и неуверенно топталась на месте, словно была маленькой девочкой, которая пришла извиниться за пустячный проступок, но стесняется. Переступив с ноги на ногу, девушка в шортах и кожаной куртке исподлобья взглянула на стеклянную дверь, заметила Джека, вздрогнула, и вдруг крепко сдвинула коленки, и на пару секунд замерла, прикрыв глаза. Потом решительно толкнула дверь.

– Привет, – улыбнулся Джек так открыто, как будто между ними никогда не было разногласий. Кэти не ответила. Она остановилась на пороге, как – то нарочито развернув плечи, и расставив ноги в черных ковбойских сапогах. Но на высоких каблуках так стоять неудобно, и Кэти, еще не вымолвив ни слова, глубоко вздохнула, перекрестила ноги, отчего стало видно, что коленки ее выпрямлены и дрожат от непонятного напряжения.

– Добрый вечер сэр, – эту не очень длинную фразу, Кэти произнесла раздельно, и сдавленно, совсем не своим певческим голосом, а странным голоском, который то делался низким, грудным, то поскуливал тоненько и жалобно. При этом она без выражения смотрела в глаза Джеку, медленно сгибалась и приседала, явно против своей воли прижимая ладони сначала к животу, а потом ниже, ниже, пока они плотно не забрались между ног и там судорожно сжались. "Бритва" выдохнула, прерывисто всхлипывая:

– Дже – ек!. . Что же ты с нами сдела – ал? Дово – лен, да – а?