Фигура у неё действительно была не ахти – я сразу увидел это, когда она открыла мне дверь. На ней была белая футболка с каким – то рисунком, под которой угадывалась маленькая грудь с сосками в разные стороны. Ноги облегали – и, увы, не красили этим, – спортивные штанишки. Но щёки и глаза горели огнём – то ли от возбуждения, то ли от смущения, то ли от чего – то ещё – и от этого её внешность сильно выигрывала. Впрочем, всё это я отмечал чисто механически – лёгкая дрожь сотрясала мои руки от волнения и предвкушений, и возбуждение охватывало меня всё крепче.

– Привет, – несмело улыбнулась она и пропустила меня в прихожую. Я видел, что ей тоже немного не по себе. – Чаю будешь?

– Давай, – так же неловко улыбнулся я, раздеваясь.

Мы прошли в комнату – просторную, с высоким потолком. Ничего примечательного, как и в самой хозяйке, в комнате не было – раскладной диван, телевизор, шкафы, всякие глупые безделушки там и сям. Больше всего моё внимание привлекла дверь в противоположной от входа стене – судя по всему, именно там и находилась та самая "игровая комната".

– Да – да, – сказала она, заметив, куда я смотрю. – Я всем говорю, что там родительское барахло и что ключа у меня нету. Хочешь посмотреть? А я пока пойду чайник погрею.

Конечно, я хотел. Она отперла замок (руки её дрожали немного) и ушла на кухню, а я вошёл в комнату. Действительно, обмануться в её назначении было трудно. У стены стояла железная двуспальная кровать с дужками, на которой лежал высокий матрас, застеленный сверху чистой простынёй. Окно (выходившее, по всей видимости, во двор) было плотно закрыто тканью, прибитой рейками, и единственным источником света была лишь голая лампочка под потолком. Обои на стенах потрескались и во многих местах отстали, потолок также был не в лучшей форме. Я заметил два ввинченных туда толстых кольца, висевших примерно в паре метров друг от друга. Несколько таких же колец было ввинчено и в стены, и к одному из них была прикреплена цепь с расстёгнутым кожаным ошейником. Обширный пол покрывал светлый линолеум. Возле другой стены помещался массивный, тяжёлый деревянный стул, а также огромный шкаф. Рядом со шкафом к стене прислонялось несколько зеркал разной величины.

Но главное было не в этом. Сам воздух комнаты был буквально пропитан похотью, потом и сексом. Я физически чувствовал, как в помещении витают стоны от сотен, если не тысяч, оргазмов – всегда одиноких, но от этого не менее ярких. Я знал это наверняка, потому что сам испытывал их неоднократно. Правда, в совсем другой обстановке – в этой я даже не мог представить, на что они были бы похожи.

– Ничего себе, – только и смог выговорить я, озираясь.

– Ты первый, кто всё это видит, – смущённо хихикнула она, заходя в комнату. – Я тут уже семь лет живу – было время обустроиться.

– Да уж, обустроилась по полной. – Я всё ещё не мог поверить своим глазам – действительность превосходила мои самые смелые фантазии. – И что, всё сама делала? И кровать, и кольца?

– Ага. Сколько матов на эти кольца сложила – не представляешь. Особенно на потолочные. И на линолеум. Но зато потом... Ладно, пойдём чай пить! Там и поговорим.

Мы прошли на кухню и сели пить чай. Я даже не помню, сладкий он был или нет – самые соблазнительные мысли вихрем кружились у меня в голове. Мы прихлёбывали из чашек, молча, не глядя друг на друга. Но мне было хорошо видно, как напряжены её соски под футболкой, какой румянец играет на её щёках, как она беспрестанно поправляет волосы и чему – то улыбается. Наверное, я со стороны представлял собой похожее зрелище.

Наконец я собрался с духом.

– Ну что, – сказал я и достал из кармана рубль. – Кинем монетку, кто кого связывает первым?

Она повернулась ко мне и будто хотела что – то возразить, но потом, видимо, передумала.

– Давай, – сказала она. – Так даже лучше. Ещё больше заводит.

И она была права, чёрт побери. Меня даже в пот немного бросило. Хотя, может, в этом был виноват горячий чай.

– Окей, – сказал я и посмотрел на монетку. – Орёл – я тебя, решка – ты меня.

– Давай.

Я подбросил монетку, поймал её и шлёпнул о стол. Затем убрал ладонь. Двуглавый орёл тускло поблёскивал на потёртой клеёнчатой скатерти. Мы посмотрели друг другу в глаза – и увидели там лишь отражение собственных эмоций. Страх, стыд, неловкость – и в то же время всё нарастающее возбуждение, смешанное с каким – то непонятным весельем. Мы быстро допили чай и вернулись в "игровую" комнату. Она открыла шкаф, и моему взгляду открылась настоящая коллекция садомазо – атрибутики. На полках лежали груды верёвок и цепей, целая коллекция фаллоимитаторов, браслеты, ошейники, кляпы и бог знает что ещё. Было уже два часа пополудни, но наш день, похоже, только начинал набирать обороты.

– А как мне тебя... – начал было спрашивать я и запнулся.

– Как хочешь. – Она посмотрела на меня взглядом, в котором читалось теперь одно лишь возбуждение. – Делай сейчас только как ты хочешь. Чтоб я ничего не знала. И не говори, когда освободишь.

– Договорились. – У меня уже были в голове кое – какие идеи, и я, усмехаясь, посмотрел на неё. – Раздевайся тогда, что ли. Или ты в одежде будешь?

Она покачала головой и быстро сняла с себя футболку. Соски её были большими и бледными, и действительно торчали как каменные. Под ними я с неудовольствием обнаружил отчётливое брюшко. Затем она сняла штаны и осталась в одних трусиках. Трусики, правда, были замечательные – кожаные стринги с заклёпками. Эх, к таким бы трусикам да тело покрасивее! Она стояла передо мной голая, пунцовая от смущения, не зная, куда деть руки, и я вдруг ощутил сильнейшее желание трахнуть её прямо здесь и сейчас, безо всяких связываний. Я ведь действительно все эти дни воздерживался от самостоятельных ласк, и вкупе с предвкушениями это далось мне ой как нелегко. Но я быстро взял себя в руки – фигурально, конечно. Так великолепно начинающиеся отношения ставить сейчас под угрозу было совсем ни к чему.

– Ложись на кровать, – хрипло сказал я. – Лицом вниз. Сейчас начнём.

До этого я перебрал в уме немало разных позиций, одна другой соблазнительнее, но для начала решил остановиться на классике. Пошарив по полкам и найдя мотки верёвок нужного размера, я связал ей сначала руки за спиной, – в кистях, потом в локтях, – после чего переключился на ноги. Их я связал вместе, в лодыжках и выше колен. После этого перевернул её на бок и спросил, не туго ли ей.

– Нет, нормально. – Она попробовала пошевелить руками и ногами, и потом посмотрела на меня. – Самое то. Как я и хотела. – Она усмехнулась. – Не развяжусь хоть?

– Не развяжешься, – сказал я, с удовлетворением глядя на неё, беспомощно лежащую на кровати. – Ну а если развяжешься... Не знаю. Сама придумаешь, что со мной за это сделать.

– Как скажешь. – Она облизнула губы и снова попыталась пошевелить связанными руками. – Но учти – я очень гибкая.

– Не смею мешать Вам, мисс Копперфильд, – сказал я, после чего вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Сев на диван, я стал думать, чем бы занять образовавшееся свободное время. Посмотрев на часы, я решил освободить мисс Копперфильд минут через тридцать, после чего включил телевизор и стал смотреть по НТВ какой – то старый советский фильм. Само собой, я плохо осознавал, что вообще происходит на экране. Перед моими глазами стояла её нескладная фигура – с маленькими грудями и брюшком, перехваченная верёвками, бессильно извивающаяся на кровати и стонущая от возбуждения. Затем я представил на её месте себя, голого, наконец – то связанного по – настоящему, без возможности освободиться. А ведь мы можем подружиться, подумал я, ухмыляясь и энергично потирая уже стоящий член сквозь джинсы. Это ж надо, какую комнатку она себе тут построила. Это ж надо, сколько она добра в своём шкафу припасла. Я погружался во всё более и более сумасшедшие фантазии, представляя себе бесчисленное количество поз, которые было можно принять в этом царстве самосвязывания, рука моя всё более жадно и усердно мяла сладко ноющий член... и поэтому я вздрогнул как ужаленный, когда услышал, как открывается дверь в "игровую" комнату. Она вышла оттуда, по – прежнему в одних трусиках, со следами от верёвок на руках и ногах, усмехаясь.

– Как?! – только и смог выговорить я.

– Я ж говорила, что я гибкая. – Она опустилась на диван и устало вытерла лоб. – Плюс ты шкаф не закрыл. Там есть несколько острых предметов.

– Вот блин, – сказал я. – Извини.

– Да ничего.

– Я просто не хотел лютовать для первого раза. Всё – таки второй раз всего видимся, и...

– Да ладно. Я понимаю. Я бы, наверно, и сама испугалась бы, если б ты меня связал слишком уж крепко. Или как – нибудь по – особому. – Она посмотрела на меня с прищуром. – Но ты теперь мне должен! Сам обещал.

Я поднял руки в притворной капитуляции.

– Виновен! Разрешите понести немедленное наказание.

– Ишь какой! Ну пошли.

Мы вернулись обратно. Мои верёвки валялись на полу, разрезанные лежащим неподалёку ножом. Также я заметил на полу телесного цвета фаллоимитатор, который я совершенно точно из шкафа не вынимал. Мысленно усмехнувшись, я понял, что мисс Гудини не теряла времени зря.

– Раздевайся, – скомандовала она.

Я разделся до трусов, безуспешно пытаясь прикрыть торчащее спереди.

– И трусы тоже, – глядя мне в глаза, сказала она. – Чтоб в следующий раз старался как следует.