СКЛЕРОЗ — ЭТО ЕЩЕ НЕ СТАРОСТЬ... ЧАСТЬ 2 ВОЗВРАЩАЯСЬ К НЕПЕЧАТАНОМУ... Сразу оговорюсь, что название рабочее и это повествование является продолжением рассказа «Склероз — это еще не старость». Первый рассказ не выкладывался для прочтения широкой публике — отсюда и название второго. И так, возвращаясь к тому самому молодому человеку, к музыканту. Дело происходило в конце апреля 1976года. Ансамбль наш во всю репетировал майскую программу в двух вариантах: одна программа для танцевального вечера в училище, где мы тогда учились, а вторая — для концерта в подшефном цеху на заводе, где подрабатывал наш худрук Анатолий. Комната для репетиций — музыкалка — находилась в бытовом корпусе завода на четвертом этаже, так что во время репетиций никто нам не мешал, не проходное место. Но вот что интересно: на третьем этаже находилась ЖЕНСКАЯ РАЗДЕВАЛКА этого же цеха и время от времени наблюдалось некоторое внимание к звукам, кои мы производили. Это были не только музыка и песни, мы еще умудрялись хохмить в микрофоны и чего там только не услышишь: и анекдоты, и перепевки (конечно с матерком) известных песен, не скучно в общем. Где-то примерно за неделю до концерта к нам на «огонек», покурить, что бы пожарник в коридоре не застал, залетели две «бабочки»: девушки-перемотчицы, работницы цеха.

Нужно сказать, несколько контрастные по отношению друг к другу были девчонки. Одна — Татьяна — была местной, городской девчонкой, восемнадцати лет от роду, роста среднего, плотненькая, с хорошей фигуркой — только грудь небольшая. А вот вторая, Светлана, девочка приезжая, из деревни, хотя и в городе уже два года прожила, вроде немного освоилась. Так вот, телосложением она уступала подружке — ножки тонкие, бедра узкие, задница мальчишеская, плоская, но вот грудь... это было что-то! По нынешним меркам — не меньше, чем четвертый, а по тем временам называли — «ВО!» — и не боялись показать обеими руками насколько они, груди, велики. В общем, девчонки нам приглянулись, и мы, пацаны восемнадцатилетние, стали их потихоньку клеить. Танька быстренько сама выбрала себе кавалера, самого подходящего ей по комплекции: высокий крупный бас—гитарист. И все у них шустро так, тип-топ, и через день Вовка уже хвалился «ночкой, проведенной с Танькой». А вот мне, вышеупомянутому соло-гитаристу, приглянулась Светка, нужно заметить, что как будто бы взаимно. Но, во первых, она вроде как бы деревенская, и взгляды на отношения «мужчина-женщина» у нее соответственно консервативные, а во вторых я... как-то не сумел посмотреть на нее, как на очередную проходную подружку, и форсировать события не стал. Как тогда говорили — я стал с ней встречаться. Ну в раздевалке-то мы тискались и целовались, когда у нее выпадала ночная смена, а вот дальше не получалось, как-то негде было. И вот на Первое Мая Света приглашает меня к «себе домой». Почему в кавычках? Да потому, что это была квартира её бабушки, а сама Света жила в общежитии. Бабушка на праздники уехала в Куйбышев к дочери, попросив Свету — внучку — приглядеть за квартирой. Набрав угощения, насколько тогда позволяла стипендия, я отправился в гости. Каково же было мое удивление, когда дверь по указанному адресу открыла совершенно незнакомая мне девушка! Растерялся я, а девушка — миленькая кстати — хитро так на меня взглянула и улыбаясь говорит: «Ты к Светке? Ну проходи, она сейчас будет.» Прохожу я в комнату, оглядываюсь по сторонам: квартира однокомнатная, стол, диван, кровать, ну санузел и кухня — стандартная «хрущевка». Кроме симпатюшки — девушки обнаруживается дополнительный персонаж, вполне уже знакомый: еще один гитарист (вот развелось — то) из другого ансамбля. Оказалось, что его девушка — тоже Света — с моей Светой знакомы, и решили они провести праздник вместе, ну и нас заодно пригласили. Видимо заслышав наши голоса, из ванной выглянула другая, которая моя Света, с мокрыми волосами до пояса и лишь слегка запахнутом халатике. Увидев меня сделала вид, что удивлена моим приходом, засмущалась и спряталась обратно в ванной комнате. Оттуда попросила подружку принести ей другую"одежду», на что подружка подала ей лежащее на кровати под подушкой кружевное белье. Я тактично сделал вид, что не заметил разницы между одеждой и бельем, хотя в штанах уже что-то шевельнулось. Как впоследствии оказалось — напрасно я глазел на это белье.

Света вышла уже переодетая, причесанная (как только умудрилась уложить мокрые волосы?), и как радушная хозяйка принялась хлопотать по поводу стола. Я от нее не отходил, благо мне тоже нравится кухня, приготовленная своими руками. Да, руки у меня не только по кухне шныряли, я и к Светлане прикладываться весьма фривольно успевал, не встречая однако никакого особенного сопротивления. И вот мы за столом: первый тост за май, второй конечно за дам. Легкие намеки, типа « за Дам, но не вам, а вам не дам...» Непринужденно так все началось, не предвещая ничего сверхестественного. Сам праздник наверное не буду описывать, ничего особенно необычного, за исключением того, что девчонки постоянно убегали секретничать на кухню. С ВиктОром (именно с таким ударением, тогда модно было) мы и раньше общались, так что стеснения не было. Мы вовсю обнимались и целовались со своими девчонками. И вот в какой-то момент «не моя Света» вдруг потупив свой взор просит меня на минутку выйти с ней в коридор. Я конечно соглашаюсь, вот тут-то и тут начинаются некоторые неожиданности: «чужая» Света обвивает меня руками и начинает меня целовать взасос! Я, не понимая происходящего, сначала начал отталкивать ее: «Ты что! А вдруг?...» На что она мне отвечает: «Да не переживай, я с «твоей» (!!!) договорилась, мне ты больше понравился, а она с ВиктОром не против...» Да... сказать, что меня это удивило, значит ничего не сказать. Оторопел немного, но Светка не дает стоять столбом, во всю шарит руками по моим штанам и реакция не заставляет себя ждать. А что вы хотели: молодой пацан, смуглая красивая девчонка (татарочка, кстати) позволяет себе — да и мне тоже — такое, на что я с разбегу и не рассчитывал. Однако в коридоре не очень-то удобно идти на полный контакт, а о минете в то время только шепотом по секрету и слышали, в основном фантазии. Потихоньку перемещаемся в комнату и что мы видим: «Моя» Света с ВиктОром также, как и мы мучаются петтингом, не успели разложиться. И как только они нас заметили — сразу все у них и кончилось, в отличии от нас. Видимо у нас возбуждение достигло той точки, после которой не остановиться. Вытеснив вторую пару на кухню, мы, продолжая неистово тискаться повалились на диван. Я даже не знаю, кому хотелось больше — ей или мне, но разделись мы почти на рекорд! Какие там сорок пять секунд, по моему в пять уложились. И вот тут еще очередной сюрприз: «Ты — говорит мне Света — не торопись, а то я боюсь в первый раз!» Да уж, как будто я не боюсь, ведь тоже нет опыта, с целочками-то. Какой опыт я имел к этому времени — описано в первом рассказе. Несколько обескураженный, но во всеоружии, ласкаю Светкину грудь, которая конечно не сравнится с грудью той, теперь уже не «моей» Светы. А она получает удовольствие от моих поцелуев ее возбужденных сосков и своими руками мягко корректирует беспорядочные движения моего ошалевшего члена.

Для пацана того времени я получил массу удовольствия: девочка новая, сама руками направляет мой прибор к себе в киску, а она (киска конечно, не девчонка))) еще и выбрита! Это вообще в то время большая редкость. Медленно, насколько это возможно, пытаюсь втиснуться в узенькую щелочку, а Света всеми силами пытается мне помочь... Это нам удается с большим трудом. Света самую чуточку постанывает, но не похоже что от боли, просто от усилия. Я тоже с придыханием каким-то шепчу ей всякие глупости типа — потерпи, сейчас все пройдет... А сам понимаю, что если и пройдет, то не сейчас, и уж далеко не все. Но уж так получилось, что прошло, по крайней мере то, что так старательно всовывалось

в Светину норку. Не знаю, уж насколько девочкой была она — крови не было — но удовольствие от тугой женской штучки я получил. Почувствовав меня в себе Света вцепилась ноготками мне в спину. Я в свою очередь замер, не совсем представляя, что же делать дальше: нужно ведь продолжать, но у меня уже вот-вот брызнет из члена струя! Жалко было так скоро закончить и не попробовать продлить удовольствие. О девушке я в тот момент не очень-то и думал, просто замер в ней и лишь руки и губы оставались в движении. Немного успокоившись, своими движениями я старался, как мне казалось, доставить наслаждение Свете, а она продолжала подо мной извиваться. Очень возбужден я был и вот, что бы не наломать дров, мне пришлось выскочить на минутку из ее бритой киски. Но видимо не понравилось девушке мое поведение и она, нащупав мое хозяйство своей рукой потянула меня обратно, к себе в тесноту щелки. Еле успел я поновой втиснуться в Светину киску, попутно получив очередной легкий укус в шею и в ответ поцеловав ей ушко, как тут же стал вырываться обратно: все таки не тупой, понимаю что может залететь девочка от мальчика! Но видать не судьба была нажить неприятности в тот раз. Света вцепилась в меня руками и даже приобняла ногами, так что изливаться мне пришлось прямо в нее, выбора она мне не оставила. Почувствовав настоятельную просьбу я старался выплеснуть всего себя самого, и смею полагать у меня это получилось. Стонал я, стонала Света, на седьмом небе от счастья оба. Получалось, как в песне у Юрия Лозы: «Потом качаться начали, измазались, испачкались...» Песня появилась лет на пять позже этого случая, но ситуация соответствовала. Тут правда опять отсутствие опыта поставило в тупик — а что же дальше?

Я весь в выделениях Светы и в своих выбросах, у нее полна «коробочка»... В ванную нужно, а стесняемся вместе, цирк да и только! А за стеклянной дверью, на кухне, другая Света с ВиктОром не переставая тискаться целуют друг друга куда попало! (правда стоя почему-то). А куда можно попасть губами, если оба — и он и она — практически даже не разделись, а лишь рассегнуты, да и то, только в верхней части одежды. Из затемненной комнаты сколько ни смотри в такую же неосвещенную кухню — все равно подробностей не разглядишь. С полной уверенностью могу лишь сказать, что видел белеющую грудь Светы (такую не заметить было невозможно), к которой ВиктОр припадал своими губами, да и руки где-то там же мелькали. Что в этот момент делали руки Светы — остается только догадываться. Ну что-ж, у них своя свадьба, у нас — своя. Стараясь не шуметь, чтобы не помешать «кухонным делам», помогая друг другу не наляпать соками на пол осторожно поднимаемся и замираем в интересной позиции. Света еще не отпустила мой конец и сжимает его за головку, а подолжаю гладить ладошкой ее киску. Справились со смущением только после того, как руки наши поменялись местами: Света зажала что-то из нее вытекающее, а из меня уже все вытекло, благодаря ей же. Держась за собственный член одной рукой, второй я продолжал держаться за свободную руку идущей чуть впереди меня девушки.

Она, в отличии от меня, знала эту квартиру и ориентировалась в темноте не хуже кошки. Вот так мы потихонечку и пошли мыться. Жаль, не хватило у нас ума устроить продолжение в ванной, помыть друг друга — молодежь необразованная... Когда мы вышли из ванной ВиктОр и другая Света сидели на диване красные, совершенно недовольные: видимо, когда мы включили свет в ваной, он им сильно помешал — окно из ванной выходило как раз на кухню. Оба были уже вполне одеты, одежда в порядке, и даже Светина прическа выглядела вполне целомудренно. Если бы я сам не видел некоторых подробностей... жаль, что не мог увидеть всех. Примерно вот так вот все у нас с ней и случилось. А вот у второй Светы с ВиктОром, по их же словам, не получилось ничего: в комнате мы, а на кухне — ну никак! В итоге, когда я и Света наслаждались друг другом, насколько это возможно в тех условиях, эти двое мучались, костерили нас на чем свет стоит — оба сожалели, что поменялись партнерами. Глядишь, если бы не обмен (как сейчас говорят — свинг), или Свете — хозяйке, или ВиктОру посчастливилось бы оказаться на диване. Кстати, у этой истории есть продолжение, и я наверное его напишу. P. S. Получается не эротика, а история моего развития (ха-ха) по мужской линии. Для кого пишу — даже не знаю, какие-то мемуары получаются. Неужели кому-то, кроме меня, будет интересно? Если да — пишите, продолжу писать и публиковать. Ну а нет — тогда только для для себя, любимог)))