|
|
Новые рассказы 79514 А в попку лучше 11698 +5 В первый раз 5155 +4 Ваши рассказы 4649 Восемнадцать лет 3469 +4 Гетеросексуалы 9349 +1 Группа 13491 +2 Драма 2936 +1 Жена-шлюшка 2622 +2 Женомужчины 2075 +1 Зрелый возраст 1746 +3 Измена 12269 +6 Инцест 11963 +6 Классика 365 Куннилингус 3275 +3 Мастурбация 2255 +1 Минет 13330 +3 Наблюдатели 8055 +1 Не порно 3067 +1 Остальное 1079 +1 Перевод 8066 +4 Пикап истории 727 +1 По принуждению 10801 +5 Подчинение 7270 +5 Поэзия 1480 +5 Рассказы с фото 2527 +1 Романтика 5606 +1 Свингеры 2329 Секс туризм 512 +1 Сексwife & Cuckold 2500 Служебный роман 2429 Случай 10185 +4 Странности 2733 +2 Студенты 3623 +1 Фантазии 3305 +1 Фантастика 2848 +2 Фемдом 1483 +1 Фетиш 3248 +2 Фотопост 787 Экзекуция 3235 Эксклюзив 348 Эротика 1921 +2 Эротическая сказка 2516 Юмористические 1531 |
Имя Розы Автор: Человекус Дата: 2 февраля 2015 Романтика, Случай, Гетеросексуалы
— Не догонишь, не догонишь! — Ииии!.. — У тебя... ноги длинные... пока повернутся... а у меня — раз-раз-раз... — Рассуждаем, да? А вот тебе!.. — Не догонишь, не догонишь... «А ведь и мы когда-то так... с Владой», — думал Андрей. — «Так странно смотреть со стороны...» Он стоял в отдалении — так, что его вроде и не было видно — и наблюдал, как пацаненок лет восьми и молодая девушка гоняются друг за дружкой, визжа, как целый выводок поросят. Все вокруг было голубым и лиловым, как бывает в апреле. Солнце с неба тоже вопило и визжало, и густое небо вместе с ним, и скучные дома, с которых будто стерли пыль. Девушка была черноглазой и красивой. А если красивые девушки дурачатся, как дети, и щеки их розовеют, иглаза горят, как фонари — это вообще невозможно выдержать. Андрей смотрел и думал: «Надо же, как сестра любит братишку... Как ей идет быть ребенком... И у меня были бы сын и дочка, и так же игрались бы вместе... Вот у этих наверняка есть счастливый папаша. Живет себе и не понимает своего счастья... Урод. Ненавижу его, хоть и глупо, конечно. Просто зависть. Зависть, зависть, зависть...» —... А чего он там на нас смотрит? — Ну, Дюшка, не столько на нас, сколько на меня. Потому что он думает, что его не видно. — Тю! Кто ж так прячется? — А давай мы его научим? Эй, дядя! Который стоит за кустами! Идите к нам! Мы вас научим прятаться... и побегаем. Эгегей! Поразмыслив, что лучше — убежать или выйти из укрытия, — Андрей все-таки решил выйти. — Не бойтесь! Мы не кусаемся! — Ррррр... ргав! — гавкнул пацаненок. Девушка была вся розовая, от носа до ушей, и это все улыбалось и смеялось, и даже уши смеялись сквозь волосы. «Надо что-то им сказать, — думал Андрей. — Что-то педагогичное. Дети, как-никак. А то я получаюсь совсем идиотом». — Ну, и кто быстрее бегает? — спросил он у мальчика. — Ты или сестренка? Мальчик с сестрой переглянулись и прыснули от хохота. Андрея пробрал озноб. — А... что я такого сказал? — Да ничего, — смеялась девушка. Она была на кого-то ужасно похожа, хоть Андрей и не мог понять, на кого. «Да на брата своего и похожа», вдруг понял он, но не успокоился. Все казалось каким-то дежавю, будто он попал в старый сон. — Ох... А это хорошо, что вы отвлекли нас. Моему... брату, — она снова переглянулась с пацаненком, и они снова рассмеялись, — моему брату пора в школу. — Нееее! Не гони, сеструха! — начал было братец, но девушка нахмурилась, и он притих. — Школу никто не отменял. А вас, случайно, не Андреем зовут? — вдруг спросила она у Андрея. Тот опешил. — Не хотите — не говорите... Так, Дюшка, чеши-ка домой, переодевайся — вон мокрый весь!... Завтрак знаешь где, да? И давай, а то первый у тебя русский, и... можно не продолжать, да? — А бонус будет? — Будет. Слово сестры. Давай! — Когда ты придешь? — Скоро. Она нагнулась к братишке, чмокнула его, и тот побежал к домам. — Бонус? — спросил Андрей, совсем сбитый с толку. — Ага. У нас с ним заведено: как только меня опять принимают за его сестру — это значит, что у него лучшая в мире мама, а лучшие в мире мамы всегда дарят детям трансформеры. Надо будет зайти в киоск... — Мама?! — Ну да. Это сын мой, Дюшка. Андрюшка... Так. А ну-ка посмотри на меня. Внимательно. Девушка подошла вплотную к Андрею, взяла его за руки (их кольнуло током) и уперлась взглядом ему в глаза. Взгляд горел таким же теплом, как и розовые щеки, и вся она. Остолбеневший Андрей чувствовал, как это тепло проникает в него, покалывая мурашками под кожей. — Не узнаешь? И, когда теплые руки уже отпустили его, а глаза потухли, он вдруг ахнул: — Влада? *** — Как ты меня узнала? — Не знаю. Как-то узнала, и все. Они с Андреем сидели на диване в ее квартире и хлебали наскоро сваренный чай. — Я сильно изменился? — Да нет. Такой же сморчок, гороховый стручок. Шутка! Ыыыы, уже и надулся, обижака! А я? Я сильно изменилась? — Ты? Сильно. До сих пор не верю, что это ты. — Ну конечно, это не я. Это Чоррррный Демон Мармадюк в моем обличье... — Вот теперь верю. Теперь точно ты. Они рассмеялись. — Ну а все-таки? В чем я так изменилась, что ты меня не узнал? — Ну... Во-первых, волосы. Когда я тебя последний раз видел, они у тебя были короткие и лиловые. А сейчас длинные и настоящие. Когда, кстати, ты уехала? Сколько мы не виделись? — Одиннадц... нет, подожди... Двенадцать лет, во! Я уехала — мне было шестнадцать. — А сейчас сколько? — Считать умеешь? Двадцать восемь. — Двадцать восемь?! — А что? — Вот потому я тебя и не узнал. Все твои ровесницы уже давно тетки, а ты выглядишь совсем девчонкой. Тебе на вид лет восемнадцать, не больше. — Что же мне, старухой быть? Двадцать восемь — не шестьдесят вроде бы? — Это точно... Ты чего не отвечала на мои письма? — Я?... Это ты чего мне не писал?! — Я? Писал. Знаешь сколько писал... Что, ничего не дошло? — Наверно, нет. И мои тоже не дошли, да? — Стало быть... Вот лажа, а? — Охренеть просто. Писала, писала ему, всю душу вкладывала... блин, был бы у тебя Интернет, не жил бы в каменном веке... Небось до сих пор компа нет? — Да ладно тебе. Лучше расскажи, как там, в Израиле? Ты сюда так приехала, или насовсем? — Я здесь уже пять лет как. Ты же слышал: Дюшка тут в школу ходит. — А муж? — Что муж? Чей муж? — Твой. Он тоже тут? — Нет у меня никакого мужа. С чего ты взял? — Ну... а... — Что «а»? Дюшка — это Дюшка, а муж — это муж. — А он был? — Не было никогда. Дюшка был, а мужа не было, ясно тебе? — Ясно... А сестра твоя мелкая где? Роза... кажется, так ее звали? — Роза, Роза. В Израиле сидит, — махнула рукой Влада. — Чего ты ее вспомнил? — Да так. Интересно же... Влада, а ты знаешь, что я в тебя тогда влюблен был? — Знаю, конечно. — Откуда?! — Ты такой странный. Будто это не видно было. — Значит, видно? — Конечно. Я тоже в тебя была тааак влюблена... — Что?! — Не замечал, да? А я, блин, все терзалась, все мучилась: он тупой, или я не нравлюсь ему, или?.. — Даааа... Они переглянулись и снова рассмеялись. — Я, как ты уехала, все время представлял тебя, — говорил Андрей. — Мысленно общался с тобой, рассказывал всякие штуки... Блин, смешно вспомнить даже, будто и не со мной было. Ты сейчас совершенно другая. Полностью незнакомый мне человек. И я тоже совсем другой... Я уже плохо помню, каким я был тогда. Помню, жалел, что не поцеловались ни разу... — И я жалела... Слушай, а кто нам мешает? — Что? — Не чтокай, а иди сюда. Она вытянулась навстречу Андрею, зажмурив глаза — совсем по-детски, по-девчоночьи, — и Андрей, холодея, чмокнул ее в горячие губы. Потом, решившись, прильнул крепче. Лизнул языком, окунул его глубже, в запретную кислинку рта — и отпрянул, будто обжегся. Влада заулыбалась, а потом и рассмеялась. Рассмеялся и Андрей. — Лучше поздно, чем никогда, а? — Угу... Ты такой колючий. Так и думала, что будешь колючий. Тебе неприятно? — Почему?! — Так быстро отскочил, будто я точно старуха. — Ты что! Ты... Второй поцелуй был гораздо крепче. Решившись, Андрей и Влада изучали друг друга губами и языками так, как только что изучали глазами. Язык Андрея много раз сплетался и расплетался с ее языком, истаивающе-сладким, как барбарис... — Прикольно. Ты на вкус пробуешь меня, будто я конфета, — сказала Влада, когда они наконец разлепились. — Ты кисленькая. Барбариска, или дюшес. Помнишь, такие раньше продавали? — Ага... Дааа, Андрюха. .. Знаешь, как я делала, когда уехала? — Как? — Ээээ... Не скажу. — Чего? — Того. Все, забудь. Забудь! — Ну скажи! — Не. Давай лучше так. Ты в орлянку давно играл? — Ээээ... С тобой последний раз и играл. — Ну, вот давай обновим. Смотри, я бросаю — и... Если решка — я рассказываю, что я... В общем, рассказываю. А если орел — то ты. — Что мне рассказывать? — Ну... ну расскажи, что тебе больше всего хотелось от меня тогда, ладно? Только по-честному, ладно? — Ладно. Влада, зажмурившись, бросила монетку. — Орел! Агааааа! Ну все, Андрюх. Правду, только правду и ничего, кроме правды! — Правду? Андрей вздохнул. Помолчал. — Мне хотелось... хотелось увидеть твои... ну, сиськи. И вообще — голой. Увидеть тебя, в смысле. — Таааак. А я-то думала — у нас такая чистая дружба... Подростковые гормоны играли? — Типа того. — А сейчас хочешь увидешь? — Что? — Ну Андрюх, ну разве можно так безбожно тупить? Ну нельзя же так. — Ээээ... Хочу. Влада выпрямилась, вдохнула, выдохнула, зажмурилась, рассмеялась... и стянула с себя гольф. Под ним ничего не было. — Вау, — сказал Андрей, не зная, что сказать. — Дальше показывать? Андрей молчал. Но его взгляд был так красноречив, что Влада, розовая, как снегирь, встала, повернулась к нему спиной и сняла джинсы с трусами. Потом, не оборачиваясь, сказала: — Маленькая проблема. — Какая? — Не могу повернуться. Стесняюсь. — Ээээ... — мычал Андрей, глядя на ее упругие, как два мячика, ягодицы. Потом встал и осторожно зашел спереди. Влада стояла с закрытыми глазами. Потом вдруг зашлась истерическим смехом. — Ты чего? — спросил Андрей. — Ахахахаха... Ничего. Не обращай внимания. — Не, ну чего? — Ахаха... Мне еще никогда не было так стыдно. Даже когда девственности лишали. — Ну... ну чего? — повторял Андрей, как попугай, глядя на ее соски. Пухлые, вкусные, они колыхались от смеха, как ягодки на желейных пудингах. Влада открыла влажные глаза и тоже смотрела на свою грудь. — С тех пор так и не выросла, — сказала она, будто извинялась. — Мне снилось тогда, как я их в рот беру. Вот сейчас вспомнил, — тихо сказал Андрей. Влада молчала. Молчал и он. Потом медленно нагнулся — и робко, будто боялся обжечься, прильнул ртом к ее соску. Он был горячий и соленый. Он жег своей солью Андреев язык. Подержав его во рту, Андрей глянул снизу на Владу. Та дышала быстро-быстро, будто ее гнали, как волка. Маленькие ее грудки ходили ходуном, бодая Андрея прямо в лицо. — А еще я мечтал посмотреть туда, — так же тихо говорил он, опускаясь на корточки. — Посмотреть... потрогать... и все-все там увидеть, — продолжал он, трогая розовый бутончик. Он не вмещался в створки половых губ, будто хотел расти оттуда большим цветком. Влада застыла, — а Андрей бережно изучал влажные лепестки, перебирая их пальцами, как ботаник. Они набухали влагой под его руками, раскрывались ему навстречу, распускались на глазах... Медленно-медленно, будто боялся спугнуть это чудо, Андрей придвинулся ближе, натянул бутон и лизнул прямо в середку. Потом глянул наверх, в глаза Владе, обжегся о них — и лизнул снова. Потом снова, снова и снова... — Ыыыыыыхххх! — Влада вдруг взвыла басом, качнулась и больно вцепилась Андрею в волосы. Отпрянув, тот смотрел, как из нализанного бутончика брызгают маленькие гейзеры. — Ыыыы... Оооо... оо... Оооооох! Она рухнула на диван и засмеялась, прикрыв лицо руками. Оторопевший Андрей продолжал сидеть на корточках, глядя на нее. — Ты чего? — наконец спросил он. — Ахахахаха! — смеялась та. — Ахахааа... аааоооууу... Я еще никогда так не возбуждалась. Ни-ког-даааа... — Серьезно? — Ты там щупал меня, щупал... и я реально почувствовала, что нам с тобой по 18 лет. Андрюш, — жалобно сказала она. — Ну и что нам делать? — Не знаю, — сказал Андрей. — Только познакомились, считай... Это же неправильно, да? — Не знаю, — повторил Андрей, расстегивая брюки. ... Он вплыл в нее, как в оплавленное масло. Влада стыдливо подмахивала ему. — Я себе совсем по-другому представлял это, — говорил он, плавно скользя в ней. — Тогда, когда ты уехала... Я думал... думал... — Ааа? — стонала Влада. — Думал... Неважно. Я... я люблю тебя. У меня все это время даже девушки нормальной не было... Все пытался заглушить тебя... Ааа... Ааааа... Секс становился все жарче, и было все труднее говорить, хоть и очень хотелось. Влада гнулась и текла в руках Андрея горячей ртутью. Она пыталась рассказывать ему сквозь стон, как мечтала о нем в Израиле, как мысленно целовалась и трахалась с ним, пока не кончила на полуслове, и ее не стало гнуть и ломать под ним на части, — и тогда уже и сам Андрей разбрызнулся в ней и повалился на выгнутое, как пружина, тело... *** Когда он ушел, Влада села на диван и долго сидела, глядя прямо перед собой. Потом начала говорить: — Андрюша. Я хочу сказать тебе кое-что... Я обманула тебя. Влада умерла много лет назад, почти сразу, как приехала в Израиль. Ее убило снарядом. Я не Влада. Помнишь Розу, которую ты обозвал «мелкой»? Крутилась такая под ногами, помнишь? Четырнадцать лет, ни рожи-ни кожи, одни прыщи... Ты не видел, как она смотрела на тебя, я знаю. Ты ничего не видел, кроме своей Влады. А Влада не видела тебя. У нее своих мальчиков было выше крыши. А я все видела... Потом Влады не стало. А я получала твои письма. Открывала, читала и ревела, ревела от любви и зависти к мертвой сестре. Все это было давно, очень давно. Я думала, что все прошло, но оказалось — нет. В восемнадцать я отдалась первому пацану, который меня захотел, и у меня получился Дюшка. Андрюшка. Андрей... Нет, я не смогу. Не смогу ему рассказать!.. Роза заплакала и повалилась на диван. Когда Дюшка пришел из школы, она сказала ему: — Сынуль, я хочу поменять имя. — Как это? А так можно? — Можно. Мне новый паспорт сделают. Теперь меня зовут Влада. Запомни, ладно? 81245 23 12725 5 +8.91 [194] Комментарии 28
Зарегистрируйтесь и оставьте комментарий
Последние рассказы автора Человекус |
Все комментарии +37
ЧАТ +2
Форум +4
|
Проститутки Иркутска |
© 1997 - 2024 bestweapon.net
|