... Высокие шпили башен уходили высоко в небо, огромная стена защищала весь двор и внутренние постройки от врагов, подвесной мост со скрипом стал медленно опускаться, чтобы пропустить карету. Кэтрин с любопытством рассматривала теперь свой новый дом, к которому еще нужно было привыкнуть. Ведь она стала графиней и хозяйкой всего этого, и теперь ей было страшновато, так как она абсолютно не любила все эти женские замарочки по готовке, шитью, управлению слугами и так далее, за что мать ее всегда ругала. А теперь вот она столкнулась с реальностью, въезжая вместе с мужем и Метэйнэй в свой новый дом, которым предстояло ей управлять. Генри заметил беспокойство жены, и прекрасно понял, от чего та разволновалась, так как отлично знал ее своевольный нрав и свободолюбие. Там, в Америке, они прожили несколько месяцев, предоставленные сами себе, ни от кого не зависящие, а здесь теперь должны были вернуться к своим обязанностям, влиться в высший свет, восстановить мир и согласие. Их ожидали впереди значительные трудности, но граф был уверен, что они с его нимфой смогут все стойко перенести. Он ласково сжал ее ладонь, давая понять, что рядом, и что она может на него положиться, за что Кэтрин благодарно ему кивнула.

Индианка в свою очередь, так же с восхищением и некоторым страхом рассматривала английский дом мужа своей подруги. На протяжении всей дороги из порта и до замка, девушка поражалась необычному и непривычному укладу жизни англичан. Она ощутила себя дикаркой, на которой было одето длинное узкое платье из грубой ткани, вышитое индейскими узорами, на ногах были обуты мягкие кожаные мокасины, а волосы заплетены в две косы. Но она была гордой, и не показывала своего страха и беспокойства, когда слышала обидные высказывания за своей спиной. Ее всегда поддерживала Кэтрин, которая мягко обнимала индианку. И вот они вышли из кареты, в которой провели длительное время. Все довольно потянулись, чтобы размять затекшие мышцы.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил граф, нежно притягивая к себе супругу.

— Нормально... но очень хочется искупаться... и чертовски есть охота...

— Хм, ваша светлость, извольте напомнить вам, что негоже употреблять таких ярких выражений! — пошутил граф, изобразив из себя надменного учителя по этикету, от чего графиня громко рассмеялась, обратив на себя внимание собирающихся слуг.

Им навстречу вышла пышная женщина, несущая толстую связку ключей. По-видимому, это была экономка, отчего Кэтрин облегченно вздохнула. Если она подружится с этой женщиной, то сможет большую часть обязанностей, которые ей не по нраву, переложить на нее.

— Приветствую вас, ваша светлость! Позвольте поинтересоваться, как вы добрались? — грудным голосом спросила она, немного запыхавшись от быстрой ходьбы. Ее глаза оценивающе окинули спутниц хозяина, отметив, что высокую девушку тот бережно обнимал за талию, а индианка держалась чуть позади.

— Здравствуйте, Гертруда! Позвольте представить вам новую графиню — Кэтрин Линкольн, мою супругу и хозяйку всего, что мне принадлежит.

Гертруда мило улыбнулась, скрыв удивление от того, что новая графиня была одета в мужской костюм, который отлично подчеркивал ее формы и фигуру. Для всех такой стиль одежды был шокирующим, ну да у богатых свои причуды, и если граф это позволил, значит, пусть одевает что хочет.

— Ваша комната уже готова, но я смотрю, теперь нужно подготовить и гостевую комнату также... Я немедленно распоряжусь, с вашего позволения, миледи...

— Да... конечно... буду вам очень признательна... — смущенно ответила Кэтрин, прекрасно видя их реакцию на свое такое появление. У них часто происходили споры по поводу ее манеры одеваться, но девушка была упряма, поэтому граф плюнул на это, но потребовал, чтобы в таком безобразном виде она ходила лишь в пределах его замка.

Итак, оба окунулись в мир проблем и их решений. Граф проводил ее в их теперь совместную комнату, даже не подумав предоставить девушке отдельную спальню, и лишь яростно поцеловал ее, когда та посмела об этом упомянуть. Он требовательно впился в ее ждущие губки, прижав тело девушки к себе, давая понять, как сильно изголодался по ней, так как на корабле не было возможности предаваться любовным утехам, потом длительная дорога домой, а теперь еще и управляющий явился, как только услышал про их возвращение. Девушка томно застонала, когда его руки прошлись по ее обтянутым брюками ягодицам, слегка сжав их и приподняв так, что ей пришлось подняться на носочки, а его губы прижались к плавному изгибу ее шеи. Дыхание участилось, Кэтрин запустила руки в его растрепанные волосы, потянула его голову, и вновь их губы слились в страстном поцелуе, пылком, ненасытном, всепоглощающем. Оба начали терять контроль над собой, забыв обо всем, ощущая, лишь биение сердец друг друга, ловя каждый вздох и стон удовольствия от прикосновений и поцелуев. Голова девушки кружилась, ноги подкашивались, глаза затуманились, когда ладонь мужа обхватила сверхчувствительный сосок правой груди, и стала ласкать его сквозь тонкую ткань. Вторая рука скользнула между ее бедер, прижалась и стала надавливать на чувственную точку, от которой по всему телу девушки разлился жаркий огонь, а по спине поползли мурашки. Мужчина зарычал, окончательно потеряв над собой контроль, подхватил супругу на руки, и уложив на широкую кровать, вдавил ее в мягкую перину, продолжая с упоением целовать ее распухшие губки, пока руки нетерпеливо срывали одежду и ее и свою.

И вот уже в следующий миг и обнаженные тела соприкоснулись, и оба ахнули от наслаждения. Граф осторожно приподнялся на локтях, чтобы видеть лицо нимфы, которая торопила его и подгоняла, требуя полного удовлетворения своей и его страсти. Один нежный рывок, и его член настойчиво вошел в влажные глубины супруги, которая громко вскрикнула, так как от беременности стала еще более чувствительной. Она широко хватала воздух ртом, когда муж стал медленно двигаться в ней, стараясь не причинить никакого вреда, но для нее это было пыткой, и девушка забарабанила его по груди, требуя выплеска напряжения. И Генри не смог противиться ей, а лишь ускорил свои толчки, скользя в ней, вырывая из ее груди стоны и вскрики, подводя к долгожданному оргазму, дрожа от желания вонзиться в нее еще глубже и сильнее. Толчок, второй, третий, потом медленный выход почти до самого конца, а потом очередной резкий выпад, заставляющий Кэтрин корчиться под ним и вскрикивать каждый раз, когда он отстранялся и вновь наполнял ее. Еще миг, и они оба рухнули в объятия совместного оргазма, обхватив друг друга руками и ногами, словно боясь потерять.

Оба счастливо рассмеялись, поразившись такому неожиданному повороту и нетерпению, словно были малыми детьми. Потом граф нежно поцеловал нимфу, погладил ее по щеке, и с огромной неохотой встал, быстро ополоснулся водой из стоявшего на туалетном столике, кувшина, оделся, и стремительно вышел из комнаты, боясь, что вновь не сдержится, и овладеет своей утомленной супругой. А ведь его ждал человек, и срочные дела, так что, придется оставить остальное наслаждение на позже.

Кэтрин же еще немного полежала, приходя в себя после такого марафона, потом сладострастно потянулась, погладила свой упругий животик, улыбнувшись своему малышу, и направилась исследовать свои новые покои. Комната была большая и просторная, с большими окнами, занавешенными тяжелыми шторами, кровать, на которой они только что занимались любовью, была огромного размера. Возле кровати стояла тумба с подсвечниками, в углу стоял большой сундук с тяжелым замком, на полу лежал мягкий ковер, а стены были украшены красивыми гобеленами, изображающими различные исторические события. В дальнем углу она обнаружила две двери. Одна вела в ванную комнату, оборудованную большой ванной с системой подогрева, в виде стоявшей неподалеку

жаровней, углями и какими-то еще штуками. Вторая комната оказалась гардеробной, в которой висели костюмы графа, стояло большое зеркало в полный его рост, был табурет и несколько сундуков.

Рассмотрев свое новое жилище, девушка вновь надела свой дорожный костюм, так как их вещи еще не доставили, да и нужно было идти к модистке, которой необходимо заказать новые модные наряды, соответствующие английской моде. Приведя в относительный порядок свои волосы, графиня, удовлетворившись видом, вышла за пределы комнаты, и сразу же окунулась в вихрь происходивших событий. Повсюду бегали слуги, кто убирал, кто мыл, кто что-то чистил, открывали окна, меняли солому на полу в обеденном зале, где стояли большие столы, убирали, мыли, терли. В общем, работа текла, а за всем наблюдала Гертруда, грозно ругая нерадивых служанок, пытающихся уловить момент для общения. Кэтрин спустилась по большой парадной лестнице, рассматривая убранство замка. Он ей понравился, захватив своей силой, величием, устрашающими элементами и духом ее мужа, который был схож с домом.

— Простите, Гертруда... — нерешительно обратилась Кэтрин к женщине, которая громко прикрикнула на очередную служанку, уронившую ведро с водой.

— Что еще? — не разобравшись, крикнула женщина, и дико покраснела, словно красный помидор, когда увидела, кто к ней обратился. — Ой, простите, ваша светлость... я не разобралась...

— Ничего страшного, правда! Просто я хотела у вас узнать о своей подруге... Куда ее поселили?

— Ах, да, та необычная девушка! Она в гостевой комнате на втором этаже, третья комната с левой стороны, ваша светлость! Если нужно, я сейчас кого-нибудь отправлю с вами, чтобы показали вам дорогу.

— Нет-нет, что вы, не стоит так беспокоиться. Я и сама прекрасно найду комнату. И еще, я хотела бы съесть несколько булочек с шоколадом и лимоном, если это возможно, конечно...

— О, да, я сейчас же передам вашу просьбу нашему повару!

Кэтрин быстро нашла нужную ей комнату, успевая на ходу рассмотреть убранство замка. И вот она решительно постучалась, и вошла, застав Метэйнэй сидящей на кровати. Руки девушки были сложены на коленях, голова опущена, было видно, что индианка растеряна в новой для нее обстановке. Графиня ласково обняла подругу за плечи, чтобы подбодрить:

— Не переживай, если тебе не нравится здесь, я попрошу Генри вернуть тебя домой...

— Нет, мне нравится, правда, просто я не могу все еще поверить, что нахожусь здесь! Спасибо тебе за то, что позволила мне сюда приехать!

— Да ладно тебе! А мне, если честно, совсем здесь не нравится! Ох, ты еще узнаешь, как омерзительно наше так званое высшее общество, все эти напыщенные курицы, разряженные петухи, лицемерные и лживые! Мне так было хорошо на твоей родине! Там свобода, независимость, открытость...

— Ну, везде есть свои недостатки, Кэти...

Девушки весело рассмеялись, когда в дверь тихо постучались, и вошла молоденькая служанка. Девушка принесла поднос с ароматными булочками, с шоколадной и лимонной начинкой. От их запаха, Кэтрин аж замурлыкала, предвкушая их вкус. Здесь же стоял и чайник с английским чаем, кувшин молока и немного сахара. Подруги преступили к перекусу, восхищаясь умением повара. Это была одна из немногих еда, от которой графиню тут же не стошнило, чему та была очень рада. Они еще о многом поболтали, когда Кэтрин ощутила накатившую усталость, и, попрощавшись, отправилась в свою комнату, чтобы прилечь отдохнуть. Глаза слипались, спину немного ломило, а мышцы ныли, и все мысли были только об уютной кровати, которая ждала ее в спальне.

Но когда она дошла до двери кабинета, в котором заседал ее супруг, и уже почти его прошла, сзади схватили ее сильные руки, и втащили в комнату. Девушка вскрикнула от неожиданности, но тут же, ее ротик запечатали страстным поцелуем. Она улыбнулась своему мужу, который так напугал ее, но сразу же, растворилась в его крепких объятиях, позабыв моментально о своей усталости и желании лечь в кровать. Сейчас он своим поцелуем словно вдохнул в нее второе дыхание, воспламенил, зажег и заставил гореть огнем ответной страсти. Голова кружилась, мысли разлетелись, а тело запело в руках графа, который яростно боролся с пуговицами ее рубашки. Терпение его лопнуло, и мужчина резким рывком разорвал полы так, что маленькие пуговки разлетелись по всему кабинету. И вот уже его горячие ладони и язык играют с ее затвердевшими сосочками, сжимают, оттягивают, крутят, прикусывают, заставляя девушку стонать и выгибать спину.

— Моя, моя прекрасная нимфа... я так сильно тебя хочу... целый день только о тебе и думаю... — шептал он охрипшим голосом, прерываясь на короткие поцелуи, воспламеняя ее все больше и больше, видя, как ее глаза темнеют и загораются страстью.

— Генри! Ооооо... — простонала девушка, когда его ладони оторвали ее от пола, и прижали к сильному и возбужденному телу. Оба уже учащенно дышали в предвкушении незабываемого удовольствия, освобождаясь от лишней одежды, летевшей в разные стороны.

Граф вновь впился в ее грудь, исторгнув из груди супруги очередной протяжный стон, когда его пальцы нашли средоточие всех ее желаний. Уже более не сдерживаясь, мужчина смел со стола все бумаги, и аккуратно уложил на его прохладную поверхность супругу, подтянув ее таким образом, чтобы ее ноги обвили его бедра, и одним толчком проник в жаждущие глубины. Кэтрин громко вскрикнула, ощутив, словно разряд молнии ее пронзил, и выгнулась всей спиной, стараясь слиться с мужем еще сильнее и плотнее. Девушка застонала, когда он вновь вонзился, постепенно набирая любимый темп, унося их обоих на берега неземного блаженства, где были лишь они вдвоем. Неужели она когда-то представляла себе жизнь без него? Неужели могла так и не узнать таких ощущений и чувств? Им действительно было хорошо вместе, и пусть оба не произносили вслух заветных слов о любви, но оба уже подозревали о ее рождении. И теперь они пылко занимались сексом, отдаваясь всецело друг другу без остатка, даря и получая огромнейшее удовольствие.

И пусть твердость стола причиняла некоторый дискомфорт, а ноги немного затекли, но сейчас это абсолютно не имело никакого значения. Генри унес Кэтрин на небеса, кинув к ее ногам врата рая, обрушив на нее поток бурной энергии, захватывающей, поглощающей, невыносимой. И вот наступила кульминация, оба громко вскрикнули, и тесно прижались, глубоко и тяжело дыша, стараясь вернуться в реальность. Глаза Кэтрин неумолимо слипались, и девушка никак не могла сопротивляться сну, окутавшему ее. Муж аккуратно завернул ее в плед, который как ни к стати удачно был здесь кем-то оставлен, сам быстро натянул свои вещи, собрал остатки вещей супруги, которая мирно посапывала все это время на кресле. Он поднял ее, и понес в их спальню, коря себя за то, что даже не дал времени ей толком отдохнуть после длительного путешествия. Но он говорил правду, когда сообщил ей о том, что думал о ней весь день, даже когда общался с управляющим, знакомился с документами и письмами, составлял послание отцу, в котором сообщал о своем приезде. И вот он вновь дико овладел ею, на столе в кабинете, даже забыв о ее пикантном положении, но он слышал, что при беременности супруги могут продолжать интимную связь, поэтому, старался, не тревожится по этому поводу.

Занеся спящую нимфу в их комнату, Генри аккуратно уложил ее на кровать, сам быстро принял ванную, и раздетым лег возле нее, обняв за талию, и провалившись в долгожданный сон...

**** ***** *****

... Гнедой скакун недовольно бил копытом по земле, и его хозяин за это резко дернул за поводья, призвав животное к спокойствию. Вот уже неделю он наблюдал за замком, запоминая распорядок смены караулов, открытия и закрытия ворот, выездов молодожен, ив голове у него разгорался коварный план мести графу. О да, это будет чудесный способ отомстить ему! А потом он сделает графа вдовцом, после того, как насытится его прелестной женушкой с полна! Так уж захотелось шлюхе, которая его наняла, чтобы он убил жену графа, а она вновь вернулась к нему в постель... Ну, он немножко откорректирует ее планы, ведь графиню потом можно удачно продать в какой-нибудь бордель, в котором та сама откинет ноги!

Пришло время действовать, и он нанесет удар, когда его меньше всего будут ждать! Да, Вейн сможет достойно отомстить за свою испорченную жизнь этому ублюдку, который возомнил себя самым главным! Хищно улыбнувшись, Вейн вскочил на своего коня, и скрылся в тени деревьев, предвкушая скорую победу...

... Николос сидел рядом с женой, насупившись, так как не хотел привозить ее к брату и его молодой жене. Слухи об их неожиданной свадьбе, жизни в Америке и странной дикарке-подруге, подлили масло в огонь к уже ходившим мерзким слухам. Но, никто не посмел открыто об этом говорить, в присутствии самих виновников этих разговоров. Им льстили в глаза, улыбались, делали глупые комплименты, а за спиной вновь передавали все новые и новые подробности, обросшие тонной лжи и фальши. И вот теперь Николос ехал в гости к Генри, так как тому нужно было с ним обсудить многие вопросы, а Мария как гарпия, ухватилась за него, и настояла на своем присутствии, чтобы развлечь графиню, и познакомиться с ней поближе. Николос долго упирался, но тогда она проворно стянула его брюки, и поглотила его твердеющий член в рот, массируя и лаская яички, пока половой орган не увеличился в ее ненасытном ротике. Она стала сжимать его головку зубами, умоляюще смотря снизу на своего стоявшего мужа, который упирался в ее обнаженные плечи. Его глаза стали закатываться, когда ее язычок стал проворно обводить вокруг, лаская и дразня, возбуждая и даря наслаждение. И вот он вздрогнул, и горячее семя хлынуло ей в раскрытый ротик, а она с жадностью хватала каждую солоноватую капельку, и демонстративно сглатывала ее, облизывая язычком пухлые губки.

— А, черт с тобой, ведьма! Но, если ты, расстроишь, чем-либо графиню, клянусь, изобью до полусмерти!

Женщина довольно улыбнулась, получив легкую победу над несговорчивым мужем, и стала собираться в гости. Ее мысли витали возле Генри, и девушка мечтала, как вновь окажется в его руках...