Часть 3

– О! Ефим Тобольский, собственной персоной. Проходи милый, заждалась гостя дорогого. Твой дружок сейчас занят, придётся мне развлекать тебя, ты не возражаешь? – принимая куртку из рук гостя поинтересовалась молодая хозяйка.

–Здравствуй Оля, разумеется, нет. А когда Стас освободится? Он просил меня срочно придти…

– И я знаю даже зачем, хочешь скажу? – с улыбкой спросила Ольга у смутившегося гостя, – ты к нам на долго или только перекинутся парой слов с дружком, насчёт со мной потрахаться? Так об этом лучше со мной решать, а не с братом, тем более я сама предложила Стасу позвать тебя. Ведь должна я знать, на что способен друг моего брата, тем более Стасик так расхваливал тебя. И кто же та счастливица, кому достался такой красавчик? – нет нет, не говори, я сама угадаю, – остановила вконец смутившегося парня Оля, увлекая его за собой в спальню.

– Садись сюда, нам здесь никто не помешает, и мы мило с тобой побеседуем. Я буду говорить на прямую. У меня с братом взаимный интерес – я ему нашу маму, он мне тебя. И чтобы цепь замкнулась, мне бы хотелось знать, чем обязан ты Стасу. Ты отдашь ему свою маму. Я не ошиблась?

По бегающим глазам Фимы, Ольга поняла что не ошиблась. – и давно у тебя с мамой это длится? – Удерживая мальчишку за подбородок, спросила девушка.

– Около года, – потупив взгляд произнёс парень, глядя на колени своей собеседницы.

– Почему ты обратился с этим к маме, не пришёл хотя бы ко мне или к любой своей сверстнице?

– Если бы я знал, что могу к тебе… неопределённо промямлил Фимка. Но Стас говорил, что у тебя кто-то есть.

– Уже нет, но не будем о грустном, мы достаточно молоды, чтобы не раздумывать о своих ошибках. Мне нужен мужчина, лучше не один. Вы с моим братцем мне подходите, и я для вас не лишняя в вашем списке. Но он теперь пополнился вашими мамками, – добавила Ольга на удивленный взгляд Фимы.

А ты думаешь, где сейчас Стас? Так что, увидишься с ним только завтра, а чтобы было о чём поговорить, воспользуйся сладостным моментом со мной и сейчас. При этом она распахнула халатик и предстала перед своим любовником в полном неглиже.

Такого совершенства фигуры, молодой женщины, парню ранее видеть не приводилось. Плоский живот на фоне широких бёдер, круглые колени стройных ножек, тесно сведённые вместе, грудь, сказать о которой, что просто классная невозможно, без более полного определения. Чудная округлость двух небольших чашечек, покоряющая своей матовой белизной с розовыми кружками, увенчанные миниатюрными столбиками шеколадных сосков, при виде которых в брюках у Фимки что-то шевельнулось и потеплело от напряжения. Манящий взор зеленоватых глаз с лукавой улыбкой, маленький острый подбородок, волнистые волосы, прикрывающие высокий лоб девушки. Фима вспомнил иллюстрацию портрета к рассказу «Кола Брюньон» Р. Роллана, художника Кибрика. Портрет героини рассказа, Ласочки, изображённого художником, был очень похож на Ольгу. Та же лукавая, манящая улыбка девушки звала Фиму ощутить сладость поцелуя, радость плотского греха.

– Какая ты!… восхищённо произнёс парень. Как он мог уйти от тебя?!

– Я бы сказала – бросить, – с некоторой досадой к короткому восклицанию своего поклонника заключила Ольга. – не стоит сегодня о нём, давай лучше о тебе. Не желаешь предоставить для меня более полный обзор своих достоинств. Помнится, ты на меня, в свое время, произвёл благоприятное впечатление, когда появился у нас дома впервые. Я тогда только начинала присматриваться к ребятам одноклассникам, а ты для меня был курчавым милым мальчиком со скрипочкой. Ты классно рисовал и иногда делал мою домашку по рисованию. У меня ещё осталась пара твоих карандашных рисунков на память. Этот карандаш и поверг твою карьеру будущего скрипача.

Между тем Фима не спеша раздевался, стараясь до последнего не открывать интересующей детали Ольгу. Но не вытерпев медлительности своего любовника она ухватила его за резинку трусов и прежде чем спустить её к низу сказала:

Если из тебя не выйдет хороший художник, то стриптизёр ты уже состоявшийся и резко отпустив резинку на трусах у Фимки, насладилась её щелчком. Фимка ойкнув от неожиданности, смущаясь своей наготы, отдал на суд своей любовницы, предмет её интереса. Предмет в глазах барышни заслуживал определённого внимания. Он очень напоминал увесистый член Стаса, с одной лишь разницей. Верхняя плоть на головке члена, в соответствие с традициями у евреев, отсутствовала.

– Ну, собственно, чего и следовало ожидать, – заключила Оля, нежно коснувшись окончания набрякшего члена, – бедненький, прямо по живому, больно было?

– Я не помню уже, но с этим сейчас проблем намного меньше, – успокоил её Фимка.

– Жуткие у вас традиции, – посочувствовала Ольга, – идём в ванную если она свободна. Возьми полотенце, не пугай непосвящённых в ваши национальные забавы.

Они вышли из комнаты и убедившись, что в ванной никого нет, закрыли за собой дверь.

* * *

Как только Оля оставила мать с братом в ванной наедине, Стас опустился в воду за спиной Валентины Степановны и притянув её за плечи к себе, поцеловал в шею, проведя по ключицам кончиками пальцев, голова матери откинулась ему на плечо. Она положила руки на его согнутые колени, Стас спустил ладони на грудь Валентины Степановны и сжал соски на её вершинах. Тихий стон сорвался с губ женщины и она, заведя руки себе за спину ощупала тяжёлый член сына, поразившись его размеру. От своей матери Валентина слышала о дедовском инструменте, коим тот в её молодые годы неоднократно пользовал свою дочь при молчаливом согласии матери, устававшей от частых сношений с ним. Валентине Степановне было приятно, что наследственность не утеряла себя спустя два поколения. Вот и подоспел дедовский подарок своей внучке. Руки сына скользили по крупным бёдрам матери, перемещаясь к лобку с узкой полоской волос, уходящих к промежности. Ослабив напряжённые ноги мать пропустила Стаса к прорези вагины, но вспомнив свою поездку в автобусе, где её вынудил сделать тоже чужой негодяй, она захлебнувшись от обиды зарыдала в голос, испугав сына.

– Мамочка, что с тобой, тебе больно? Прости родная, я поспешил…

– Нет, мальчик мой, всё нормально, просто со мной что-то не так. Это пройдёт. Сделай своё дело только грубо, изнасилуй меня, мне это нужно. Пусть это сделаешь ты, чем какие-то мерзавцы. Я не стану кричать, пусть всё будет, как в том дурацком автобусе. Отымей свою похотливую сучку, чтобы ей неповадно было давать всяким поддонкам.

Стас подчинился требованию матери и вогнал два пальца в глубину вагины, заглушив резкий вскрик поцелуем в материнские губы. Руки парня неустанно мяли полную грудь Валентины Степановны, не прерывая жадного поцелуя. Уже три пальца хозяйничали в глубине женской вагины, грубо разворачивая стенки в её полости. Мать вырывалась из рук насильника, уже жалея, что ей пришло в голову попросить своего сына о грубом насилии. Измученная от жёсткого секса с сыном, мать прекратила попытки сопротивления и обмякла в его руках, как тогда в автобусе, лишь ощущая нарастающую тяжесть в промежности, которая готова вот-вот выплеснуться навстречу грубым рукам насильника. И вот это произошло, пальцы её рук сжали колени Стаса и она протяжно застонала, выгибаясь всем телом, расставив массивные ноги. Судорожные движения затихли, нарушаемые частыми хрипами, вырывающимися из открытого рта Валентины Степановны. Ещё раз, забрав губы матери, Стас долго не отпускал их, играя её языком, то вытягивая его, то отпуская.

– Мама, я достаточно был груб с тобой? – Прошептал Стас на ухо своей любовницы.

– Да, мой родной. У тебя всё получилось, спасибо. Я попрошу, чтобы ты это делал со мной изредка. Тебе это не сложно, ведь я сейчас для тебя чужая женщина и этой женщине хочется боли и унижения. Прости меня если принуждаю к чему-то противному для тебя.

– Всё будет, как сама захочешь, – заверил её Стас.

Он помог матери выйти из ванны, обтёр её полотенцем и увёл в спальню. Валентина Степановна легла, на постель и прикрыла глаза, уставшая, разбитая, но успокоенная.

– Стасик, ты меня прости, что не могу сейчас для тебя быть любовницей. Мы это сделаем завтра, сейчас я ничего не смогу, вовсе ослабла, – пробормотала Валентина Степановна и тишина комнаты погрузила её в глубокий тяжёлый сон.

Стас прилёг рядом и прикрыл мать одеялом, привалившись к ней, как в детстве, уткнувшись в её плечо, тихо посапывая. Что же, завтра наступит уже утром…

* * *

Прошло более часа, как молодые любовники неустанно наслаждались друг другом. Первым сдался Фима, откинувшись на подушку с влажной наволочкой. Поникший член без движения лежал между его ног, свидетельствуя о полной невозможности продолжать начатое час назад. Склонившись над Фимкой, Ольга повернула его лицо к себе и прикоснулась губами к закрытым глазам парня.

– Ты устал малыш? Отдохни, у нас ещё столько времени. Скажи, милый, вы с мамой часто занимаетесь сексом?

– По настроению, бывает по нескольку раз за день, но это в выходные дни, – уклончиво пояснил Фима, любуясь своей партнёршей, – ты очень красивая, жаль, что старше меня.

– Это как-то влияет на наши отношения? – глядя на тонкий профиль своего парня поинтересовалась Ольга, водя пальцем по переносице Фимы.

– Для секса с тобой нет, для жизни влияет.

– Вот как? И в чём это заключается, – изумилась Ольга.

– Мне нравится другая девушка, – краснея признался парень.

Она тоже еврейка? Ведь у вас браки заключаются только между евреями?

– Предпочтительно, но не обязательно, как и у многих других.

– Полагаю, что эта девушка пудрит мозги не тебе одному, – с едкой подозрительностью заметила Оля, играясь с Фимкиным членом.

– Почему сразу пудрит? – обиделся парень, избегая прямого взгляда на Ольгу.

– Когда женщину не интересует данный мужчина, она не проявляет к нему никакой склонности и даёт сразу это понять. Но у многих мужиков в башке присутствует синдром охотника: догнать, подчинить, а там разберёмся, а зачем, просто спортивный интерес, самоутверждение, не более. В результате жизнь бабе подпортил, обнадёжив её чем-то для неё важным, а потом это оказывается «необдуманным поступком». Но если девчонка желает пройти через явную ошибку, то удерживать её не стоит, всё равно спасибо не дождёшься. Уход женщины от одного к другому должен проходить исключительно по её обоснованному желанию, без малейшего вмешательства со стороны одного из претендентов. Так что мальчики, если её выбор не в вашу пользу, успокойтесь и не крушите друг другу черепа. Значит эта дама не ваша, возможно, вы ещё встретите что-то своё и не дай вам бог, ломать вашу дружбу из-за бабы. Не удивляйтесь, «откуда на меня свалилось такое счастье», лучше задумайтесь над тем, «куда оно с годами ушло», – Ольга умолкла и коснувшись головки пениса пальчиком, взглянула на Фимку.

* * *

Стас проснулся, когда почувствовал, как через него пытается перебраться мать, не разбудив его. Он с проворством охотника обхватил её бёдра и притянул Валентину Степановну к себе.

– Завтра уже наступило, мамуля. Я тебя на долго не задержу, к тому же Ольга, возможно не одна. Иди ко мне моя бесстыдница, я позабочусь о тебе. Мать обречённо взглянула на сына и вернулась на своё место.

– Раз ты не передумал, то я не буду возражать сынок. Не жалей меня, хочу чтобы тебе со мной было хорошо, она приподняла край одеяла и пригнувшись над Стасом взяла в рот сосок на груди сына. Когда Стас уже разгорячённый со стоящим членом, попытался раздвинуть ноги матери она лишь прошептала ему на ухо.

– Сынок, если хочешь, возьми меня в попку, там на столике есть крем, можно вазелин, что найдёшь. Только не давай мне кричать, я никогда не пробовала это, не хочу чтобы кто-то слышал, только не торопись.

Подготовив себя и Валентину Степановну с помощью смягчающего крема, Стас попробовал разработать смазанный анус своей матери, что доставило ей болезненные ощущения, но она терпеливо выдержала эту процедуру. Удерживая её бёдра, Стас подвёл вставший член к тёмной аккуратной звёздочке и медленно вдавил в неё напрягшую головку члена. Валентина Степановна вскрикнула и зажав зубами приготовленное полотенце, глухо замычала, ощущая, как мощный ствол неотвратимо вползает в глубину анального отверстия, податливо расширяющегося под давлением мужского члена. Достигнув полного погружения в материнское лоно, коснувшись лобком ягодиц матери, Стас на некоторое время остановился, поглаживая грудь своей партнёрши и продолжил движение в обратную сторону, причиняя нестерпимую боль в анусе женщины. Мучения продолжались ещё некоторое время, после чего боль постепенно стала уступать, пришедшему ей на смену возбуждению, переходящему в долгий нарастающий оргазм.

Она долго лежала, приходя в себя от мучительной и сладкой боли.

– Милая мамочка, ты прекрасная любовница для меня. Мне было так хорошо с тобой, родная, – шептал Стас на ухо матери, – У тебя с этим поддонком анал был?

Мать болезненно свела брови в жалкую гримасу и уткнувшись в плечо сына отрицательно качнула головой.

– Этого у меня даже с твоим отцом не было. Если бы я позволяла ему такое, может, он от меня не ушёл.

– Тебе это было не противно? Ты мне будешь это позволять иногда? – спросил сын и слабый кивок головы Валентины Степановны означал робкое согласие бедной женщины на продолжение в дальнейшем сладких экзекуций.

– Стасик, сынок, а кто сейчас у Оли? – приподняв голову, спросила Валентина Степановна.

– Фимка Тобольский, – отозвался Стас. – А что?

– Ей, что же тебя одного мало? – поразилась Валентина Степановна.

– Хочешь, он и твоим будет? – предложил сын, весело подмигнув матери.

– Ты что групповушку решил затеять со мной? – наигранно возмутилась мать, шлёпнув Стасика по голому бедру.

– А ты, вроде, как возражаешь? Это тоже можно расценивать, как элемент насилия. Ты, возможно, скрытая мазохистка? Ну так что? Составишь партию? – сдерживая улыбку поинтересовался Стас.

Валентина Степановна обижено поджала губы и изрекла:

– Вы вовсе мать за развратницу держите, чего я только с вами не попробую.

– И так? Ваше решение, мадам?

– Делайте что хотите, мне всё равно, – обречённым голосом согласилась мать.

– Ну вот, другое дело – обрадовался Стас, поцеловав Валентину Степановну, направил отдохнувший член в материнское влагалище.

В дверь раздался осторожный деликатный стук. Заглянула Ольга и поняв своё несвоевременное появление в материнской спальне, хотела уйти, но услышала вдогонку брошенную фразу Стасом.

– Оля, приведи сюда Фиму.

– Ну ты даёшь! – Воскликнула сестра и не комментируя услышанное, пошла к своему любовнику.

– Фимочка, ты ещё способен хоть как-то перемещаться, тогда перемещайся к Стасу в мамину спальню. Он там опять что-то затеял. Я пока готовлю завтрак и скоро жду вас.

Фимка пошатываясь поднялся и вышел из комнаты в соседнюю спальню. Войдя, он оторопел, увидев своего друга, сидящего на груди Валентины Степановны и получающего от неё утренний минет.

– А вот и наш партнёр! – воскликнул друг приглашающим взмахом руки присоединиться к ним.

– Доброе утро Валентина Степановна, – учтиво поздоровался Фима, простите, я явно некстати, пожалуй мне лучше уйти…

Но Стас приказал ему прекратить словесную тарабарщину и присоединяться к ним, указав другу место в ногах родительницы. Валентина Степановна, прекратив своё занятие, предупредительно развела свои полные ноги и расставила их. Фима погладил полные ляжки женщины и вложил свой член в разогретую вагину хозяйки. Та приподняла колени и с усердием начала подмахивать своему партнёру, продолжая работу ртом на члене сына.

– Ну вот я и докатилась до банального блядства, – размышляла про себя Валентина Степановна, услужливо помогая Фимке глубже пропихивать свой член в глубину влагалища. Короткая бессонная ночь, проведённая партнёрами, сказалась. Усталость не давала им возможности разрядиться и процесс явно затянулся по времени. Очередное появление в комнате Ольги прервало их безуспешное занятие.

– Вы, я смотрю никогда не кончите, а в результате все опоздаем по своим делам. Давайте мальчики, отправляйтесь мыться, а у нас с мамочкой свои дела будут.

Она выпроводила ребят и вернувшись к матери скомандовала:

– Что, затрахали тебя пацаны? Ну теперь я тобой займусь, сейчас ты у меня завертишься милочка. Ножки пошире, коленочки повыше, вот так.

Через десять минут мать, закутанная в домашний халат прошла в ванную и приняв душ, где находился ещё Фима, очередной раз получила короткий оргазм от своего нового любовника.

– Ты, малыш к нам на ночь отпрашивался у мамы? Я лучше ей позвоню сама и успокою, чтобы не волновалась, у меня ваш телефон есть. Скажу готовились к занятиям и я на ночь побоялась тебя отпускать.

– Спасибо Валентина Степановна. Я Вас с утра замучил своим стояком, простите.

– Мы сегодня все за ночь слишком устали, вытри мне спину, мой хороший, и пойдём завтракать.

За столом было решено, что встречаться с Фимой будут по возможности и лучше в дневные часы, чтобы не вызывать подозрений у Ады Михайловны. Женщинам не отдавать предпочтения в выборе партнёра и подчиняться желанию своих мужчин безоговорочно. На том и порешили в заключении завтрака, попрощавшись перед уходом каждая пара в своей комнате. Но для Стаса комбинация партнёрства всё ещё не была закрыта. По дороге в училище он вновь продолжил начатую тему разговора о привлечении к их инцестному сообществу Ады Михайловны. Требовался повод, чтобы Стас смог переспать с Адой и совместить свои посещения к ней с Фимой.

Продолжение следует