Пионерская любовь

Часть 1

В пору моих неполных двадцати лет довелось мне угодить в вожатые отряда в пионерском лагере «Лиза Чайкина» на реке Хопёр, близ районного центра Турки. Учился я в те далёкие годы в педагогическом институте на факультете физкультуры и по разнарядке райкома комсомола был направлен в порядке отработки летней практики в этот самый пионерский лагерь, в качестве пионервожатого. Заезд детей был намечен через два дня, три отряда по двадцать человек. Мои детские впечатления от пребывания в пионерских лагерях за школьные годы были далеки от радужных, ввиду того, что каждое лето моя мать отправляла меня туда, не слишком входя в подробности моего понимания об отдыхе. Заманчивое желание отоспаться за весь учебный год и побездельничать с началом летних каникул не всегда сбывалось. Маман редко упускала возможность отправить меня хотя бы на одну смену, с завидным для меня упорством, выхлопатывая на работе через местком путёвку и с чувством удовлетворения, вручала её мне, оправдывая своё рвение необходимостью полноценного отдыха для своего единственного любимого сына. Теперь, вместо поездки в составе студенческого стройотряда на стройки народного хозяйства, мне предстояло пребывание в роли воспитателя-надсмотрщика неуправляемых подростков в пионерских галстуках, в то время, как мои сокурсники проведут незабываемое время общения вечерами у костра с песнями под гитару, недорогим бухлом и прочими радостями пубертатного периода в жизни молодых людей. Знать бы кому я обязан за свою кандидатуру, попавшую в список, в связи с чем, мне выпала честь сеять разумное, доброе, вечное! Потому, как в отличниках и активистах в общественной жизни института я не значился, явно без вмешательства моих недругов не обошлось. Только с началом занятий в сентябре выяснилось, что фамилия Селиванова Дмитрия не случайно была внесена рукой старосты нашей группы Катьки Поздняковой, в отместку за полное равнодушие к её женским прелестям и категоричный отказ с моей стороны завести отношения интимного порядка с данной особой. Она и возглавляла команду «счастливчиков», в количестве четырёх человек, трясущихся в салоне междугороднего автобуса «Саратов-Балашов». Рядом со мной сидела наша второкурсница с ликом самой невинности, за всё время в пути ни разу не взглянувшая на своего соседа. На все мои ухищрения поближе познакомиться с ней, та лишь отделывалась односложными «да» или «нет», не поворачивая головы от окна. Старый опробованный способ, резко изменить ситуацию – проявить недозволенную вольность, которую она смогла бы скрыть от глаз присутствующих, тем самым, заставить смолчать при касании к её колену. Но это всё в рамках теории, а на деле, моя голова дёрнулась от звонкой пощёчины, плотно сжатые губы и презрительный взгляд девушки говорил лишь об одном – обломись кретин!

– Ну я и на словах бы понял, чего сразу в крайности… Прощения просим.

– Селиванов, с тобой всё в порядке? – донёсся до меня ехидный голос Катьки Поздняковой с первых кресел автобуса.

– Теперь уже всё, – подтвердил я, оглядываясь на рядом сидящих пассажиров.

Девушка молча продолжала смотреть в окно, не обращая внимания на некоторое оживление в салоне автобуса. Проверка на наличие девственности прошла успешно если не принимать во внимание лёгкое покраснение левой стороны лица у проверяющего. Порой исследователям достаются не только лавры, но и оплеухи, с чем меня охотно поздравили рядом сидящие попутчики. Только одна старушка выразила сочувствие с назиданием в мой адрес.

– Не зашибся, соколик? С барышнями надо бы поаккуратнее, уважительно…

– Спасибо бабуля, учту на будущее, – заверил я бабку, поглаживая горящую щеку.

Ближе к вечеру мы добрались до места. Нас встретила директор лагеря, дама лет сорока пяти, с величественной осанкой, приятными формами, ещё не старой обаятельной женщины.

– Ксения Николаевна Погодина, – представилась она, придирчиво разглядывая четверых вожатых, направленных к ней на три летних смены, – директор нашего пионерского лагеря. Полагаю, что опыта работы в качестве воспитателя детей у вас ещё нет, что же, будем работать, а там и навыки придут. Поступим следующим образом, товарищи, сейчас вас покормят в столовой, я размещу на ночлег, а с завтрашнего дня определимся по отрядам и будем готовиться к прибытию детей. Вопросы, просьбы?... Тогда по тропинке, через спортплощадку, справа от неё столовая.

В столовой горел дежурный свет, к нам вышла женщина в белом халате и радушно улыбаясь, хлопнула себя по широким бёдрам.

– Здравствуйте молодёжь, а мы вас с утра ждём. Думали утренним автобусом приедете. Садитесь ребятки за стол, проголодались поди? Сейчас накормлю. Меня тётей Варей зовут, – она скрылась за дверью в кухне.

Мы сели за стол в ожидании ужина, осматриваясь по сторонам. На стенах висели те же рекомендации и призывы – есть молча и жевать не торопясь, как будто не прошло и шести лет с тех пор, когда я был здесь в последний раз. Напротив меня сидела Катька Позднякова, исподлобья поглядывая на меня и выводя ложкой вензеля на скатерти. Слева от меня сидел очкарик со второго курса в штормовке стройотряда, по-видимому, его постигла та же участь, что и меня – собирался в строительный отряд, а попал в пионерский. Катерина называла его Славиком Метёлкиным. Соседкой справа была моя попутчица по автобусу, по имени Настя Велихова. Весьма неприступная особа, она и сейчас сидела, как в зале суда, прямая спина, взгляд поверх голов словно судья и подсудимая в одном лице, свезёт пионерам её отряда. Таких не берут в космонавты, а в пед легко…

– Заждались ребятки? Всё готово только разогрела на скорую руку, – тётя Варя внесла поднос, уставленный тарелками с едой.

Готов поручиться, что пока разогревался ужин тётя Варя слегка преобразилась. Она уже не выглядела недавней добродушной толстушкой в просторном мешковатом халате. Его заменило пёстрое платье, слегка обтягивающее полноватую фигуру с приподнятой грудью. Глаза были чуть подведены, на щеках играл лёгкий румянец, на губах виднелись следы помады. И всё это великолепие предназначалось кому-то из нас двоих. Врят ли оно было адресовано этому Славику. Передавая тарелки с подноса, тётя Варя прижалась грудью к моему плечу и не спешила отстраняться от меня. Когда с подноса была поставлена последняя тарелка на стол, тётя Варя развернувшись, плавно покачивая широкими бёдрами направилась в кухню, но в дверях остановилась и обратившись ко мне попросила:

– Молодой человек, не знаю твоего имени, не поможешь мне бидоны с молоком в холодильник занести, одной тяжеленько, спину боюсь прихватит.

– Сейчас приду, – с готовностью отозвался я, наспех собирая с тарелки остатки каши с сосиской и дожёвывая на ходу, предупредил ребят, чтобы шли к директрисе и меня не ждали, т.к. рассчитываю на пару стаканов компота и торопиться не хочу. Подозрительный взгляд Катьки сопровождал меня, пока я не скрылся в кухне.

Бидоны и впрямь дожидались меня у двери в холодильник, я поднял с одного присеста и чуть не попятился назад – фляга была пустой. Тётя Варя прыснув в кулак обняла меня за плечи и раскатисто рассмеявшись пояснила:

– Вот видишь, одной здесь никак не справиться, а будь я без помощника и подхватить было бы некому. Ну, отнеси их на стеллаж, молоко только завтра привезут, а эти два на обмен.

Усмехнувшись на такой развод, я отнёс фляги на место и собираясь уходить, получил недвусмысленное предложение.

— Постой, милок, зря что ли работал, компотику или кисельку налить?... А может чего послаще хочется? – Кокетливо поправляя бюст поинтересовалась Тётя Варя.

– Итого и другого, можно без хлеба, – вспомнил я знаменитую фразу из мультика, приблизившись к хозяйке, – приступим сразу к десерту, – предложил я.

– Тебя как зовут, не Вини Пухом? Везёт мне на сластён за последнее время.

– Дима Селиванов, в недалёком будущем спортивный тренер, вот прислали постигать основы педагогики, – отрекомендовался я, возлагая ладони на обширную грудь женщины, отметив про себя, отсутствие под платьем лифчика.

– Прежде чем за грудь женщину брать, разрешения не мешает спросить. Так мол и так, Варвара Петровна, не будете ли любезны соизволить…

– В следующий раз всенепременно, Варвара Петровна, спрошу соизволения, а сейчас спешу, дабы сюда кто не впёрся без приглашения.

Мы оба оглянулись на дверь и отбросив условности светского общения перешли непосредственно к цели моего визита. Варвара освободила ворот платья, расстегнув верхние пуговицы и выпростала полные груди на моё обозрение. Ещё раз оглянувшись на дверь, прислушалась и потянула подол к груди, помогая движением бёдер освободиться от стягивающей их юбкой. Собственно, снимать трусы с себя ей также не пришлось, их не было. Перед моими глазами открылся чудесный обзор прелестей хозяйки общепита. Маленькая впадина скрытого пупка на полном животе женщины, выпуклый лобок, прикрытый треугольником коротко стриженных волос, обозначающих плотную щель, уходящую в промежность. Пока Варвара вылезала из задранной юбки, исполняя безмолвный эротический танец, двигая полными бёдрами, я поспешил нагнать свою партнёршу. Не теряя времени зря, я накинул крючок на входную дверь в кухню и принялся стаскивать с себя брюки вместе с трусами, скинув с себя рубашку, обнял Варвару Петровну, зажав нашими телами мой возбуждённый член с обнажившейся головкой. Я поцеловал мягкие губы партнёрши и протолкнув ей в рот язык поиграл им, при этом Варвара отчаянно пыталась вырваться из моих рук. Наконец я отпустил женщину и она недовольно высказала

– Ну будет лизаться милок, всю лицо мне обслюнявил. Делай за чем пришёл и ступай, пока тебя не хватились твои друзья.

Пожалуй Варвара Петровна права, следует начать и чем скорее, тем лучше, не хватает ещё засыпаться. Впереди три смены и это будет иметь в дальнейшем не одно продолжение. А всё же есть особая прелесть в подобных ей женщинах. Я о комплекции, все формы до того совершенны, обтекаемы и привлекательны для мужчин, что только один взгляд в сторону их прелестей возбуждает фантазию многих мужиков. До сих пор я придерживался в своих предпочтениях к более изящным и хрупким особам женского пола, пропуская полных женщин, не обращая должного внимания на иные стороны женского разнообразия.

Варвара Петровна высвобождаясь из моих объятий, повернулась ко мне спиной и оперлась согнутыми в локтях руками о разделочный стол, предоставив для меня самую обворожительную деталь своей фигуры –два белоснежных полушария, разделённые тонкой линией, сбегающей к промежности. Я не мог отказать себе в удовольствии прижаться лицом к такой красоте, мой язык устремился в след за разделяющей линией, раздвигая пальцами мягкие ягодицы моей любовницы. Варвара Петровна ощутив прикосновение моего языка к своей промежности ещё более прогнулась в пояснице обнаружив для меня вход в свою вагину, обрамлённую светлыми завитками волос.

– И, что дальше? – произнесла Варвара Петровна, оглядываясь через плечо на своего незадачливого партнёра, – долго будешь слюнявить тётю Варю. Мне скоро завтрак начинать готовить. Эта мне молодёжь! Не пригласить, не потанцевать даму. В прошлом годе кавалеры были по проворнее, за десять минут до построения на утреннюю линейку успевали, да ещё по стакану компотика прихватывали на дорожку.

Теперь понятно, каких сластён Варвара Петровна имела в виду. Нет мы по другому виду спорта, рассудил я, примериваясь к раскрывшимся лепесткам алого бутона своей властной любовницы.

* * *

Свободно ориентируясь в расположении жилых корпусов на территории лагеря, я отправился к директору. Её окно было занавешено зелёными занавесками, сквозь которые просвечивало зелёное пятно настольной лампы на столе. На двери комнаты висела табличка «Директор лагеря Погодина К. Н.».

– Разрешите войти, Ксения Николаевна? – приоткрыв дверь спросил я, входя в комнату директрисы.

– Да, слушаю тебя Дмитрий. Как устроился? – стряхивая пепел в стеклянную пепельницу, обратилась ко мне Ксения Николаевна.

– Простите, я задержался в столовой и не знаю где наши ребята. Извините, Ксения Николаевна, что отрываю вас от дел…

– И кто же тебя задержал в столовой? Впрочем, я и сама догадываюсь. Послушай парень, хочу тебя предупредить на будущее. Не нужны тебе эти отношения с Варварой Петровной, даже не пытайся возражать мне. Я знаю о чём говорю и о ком. Не будь она замечательным поваром и дня бы держать её не стала. Одна беда у неё, слишком любит молодых ребят, далеко не материнской любовью. И всё выбирает по симпатичней, вроде тебя. Поверь Дима, что скоро здесь будут более достойные женщины, стоит ли разменивать себя на подобную особу. Я, не пойми меня неправильно, не намекаю на себя, отнюдь. В твоём возрасте это понятно, у меня сын твой ровесник, однако будь осмотрителен в выборе своих партнёрш. Ты парень видный, красавчик, с тобой любая будет рада иметь отношения.

– Даже Вы? – поймал я её на слове.

– Речь не обо мне, у меня с этим, слава богу, пока проблем нет. Да и скоро здесь будет мой Серёжа и о моих делах с кем-либо, сыну знать вовсе не следует, он у меня жутко ревнивый, как и все мужчины, – с улыбкой снисхождения призналась Ксения Николаевна.

– Делить с кем-то свою женщину, тем более мать…, – предположил я, со скрытой надеждой угадать её недосказанность в нашем разговоре.

– Сам угадал или она тебе подсказала, – встревожено глядя мне в глаза, понизив голос, произнесла Ксения Николаевна.

– Не беспокойтесь, исключительно из личного опыта. Моя мать не запрещает мне проявлять излишнюю вольность к себе. Мы живём одни и порой это между нами происходит, хотя я не претендую на свои права и мои летние отлучки освобождают её от некоторых обязательств в наших отношениях.

– Пожалуй мы слишком много сказали лишнего друг другу для первого раза, но я надеюсь, что всё сказанное останется между нами, впрочем, ты мне подсказал интересный вариант в отношениях с сыном, возможно, я им воспользуюсь в будущем. А к вопросу наших отношений, мы ещё вернёмся… Тебе следует отправиться к твоим коллегам, чтобы у них не возникло излишних домыслов на наш счёт. Иди в первый корпус, вас с Метёлкиным я определила пока в комнату семь, девушек во вторую, смотри не перепутай, ещё напугаешь сонных. Дима, я тебе дам отряд старших ребят, своего Сергея направлю к тебе, мне спокойней будет. О нас ему знать ничего не надо, я на тебя рассчитываю, – она подошла ко мне, погладила по щеке рукой, притянув к себе поцеловала в губы и слегка оттолкнув пожелала спокойной ночи. Я вышел и впервые не пожалел, что приехал сюда, в лагерь моего далёкого детства.

Поднявшись по ступеням в первый корпус, я потянул ручку двери и вошёл в коридор, расположение палат соответствовало больничному отделению с множеством дверей в палаты для больных. У окна на стульчике примостилась Катька Позднякова с книжкой на коленях. Увидев меня она подняла голову и зло процедила:

– Ну, что Казанова, натрескался компота? За это время всю кастрюлю можно выпить, не разорвало? Или, тебя угостили чем-то послаще?

– Не понятно, это зависть или осуждение? – поинтересовался я в ответ.

– Чем же тебя я не устраиваю если тебе всё равно с кем?

– Сохрани себя Позднякова для своего суженного, он мне когда-нибудь спасибо скажет за то, что сберёг для него твою невинность.

– Дурак ты, Селиванов, моя невинность не твоя забота.

– А где наш строгий педагог, уже спит? Ты ей подскажи, что пионеры порой и не такое вытворяют. Мой первый сексуальный опыт я получил со своей вожатой именно в этом лагере.

– Ты её изнасиловал или по согласию, сама дала?

– Нет, у нас была любовь, ну не без этого, разумеется. С ней у меня связана глубокая душевная травма. У неё был парень, которого она не любила, но собиралась выйти за него, а меня она всерьёз не принимала, заполняла т.с. душевный вакуум. Между прочим, неплохой вариант для тебя, Катюша.

– Ты предлагаешь мне заниматься совращением малолеток, Димочка?

– Не желаешь мальчиков, возьми постарше – Славика Метёлкина. У парня слюнки текут, глядя на тебя. Кстати, сейчас он один и вполне, может быть, дрочит, думая о тебе. Не теряй время, у тебя есть шанс. Я до утра к вам не сунусь в комнату.

Катерина оглянулась на дверь седьмой палаты и медленно поднялась со стула.

– А сам где будешь спать?

– Если твоя соседка не будет против, то на твоей кровати, постели только четыре с матрасами. Она, кстати, ещё не спит?

– Когда выходила ещё не спала… А спросит где я и почему ты припёрся?

– Скажу, что спутали номера комнат, что-нибудь придумаю.

* * *

После того, как Катька зашла в комнату к Метёлкину я решил повременить и дождаться скорого результата свидания-экспромта. Подождав минут десять, я отправился в комнату Катерины. Свет был выключен и через окно в свете бледного диска луны, различил две кровати, на той, что стояла у стены, укрытая одеялом до плеч, лежала моя дорожная спутница, Настя Велихова. Я тихо прошёл к свободной кровати и осторожно присел, стараясь не разбудить девушку. Раздевшись, я вытянулся под одеялом и уже засыпая услышал, как девица на соседней кровати шевельнулась, в тишине комнаты раздался голос моей соседки.

– Я только понять не могу, чего тебе ещё надо? Что, в автобусе не хватило, за добавкой компота пришёл?

– Настя, давай обо всём завтра. Я уже почти заснул. А за утро прости пожалуйста и спать я сюда пришёл не для того, чтобы… словом считай это случайностью и спокойной ночи.

– И всё!? – Настя резко поднялась на кровати и гордо вскинув подбородок продолжила, – нет, посмотрите на этого красавца, оскорбил прилюдно…

– За что и получил также прилюдно, – вспыхнув и окончательно проснувшись, вспылил я, приподнимаясь на кровати, – нет, я понял, что передо мной не целованная девушка и то, что я положил руку на твоё колено, оскорбило тебя, но я же извинился и сожалею, что решился на этот глупый поступок, ты мне действительно понравилась, о чём я уже пожалел и этот компот, только точка в наших так и не начавшихся отношениях.

– Это правда? – сникшим голосом произнесла Настя.

– Как и то, что я очень хочу спать, – откинувшись на подушку, резюмировал я, глядя в потолок палаты.

– Дима, прости дуру. Ты меня обидел и очень расстроил, а я так была рада, что мы будем всё лето рядом… Можно я тебя поцелую?

– С чего бы это? Зачем?...

– Чтобы ты не считал меня не целованной.

– Веский аргумент, – я улыбнулся и откинув одеяло потеснился, уступая рядом с собой место для Насти. Девушка спустила ноги с кровати и шагнула ко мне. Я взял её за руку и притянул к себе, накрыв шерстяным одеялом тонкую фигурку девчонки.

За окном ударили крупные капли летнего дождя, барабаня по стеклу, как в пионерский барабан на утренней линейке.

Продолжение следует