Для Марины суббота была, наверное, самым излюбленным днем недели. Поскольку являлась первым выходным днем, и впереди было еще целое воскресенье. А стало быть, в кроватке можно поваляться подольше, упиваясь бездельем выходного дня, когда не куда и не зачем спешить. Однако организм как, нарочно мучая апатичной ленью и упорным нежеланием вставать в будние дни, вдруг начинал настойчиво требовать самой кипучей деятельности. Причем озарение это посещало почему-то в самое раннее время, казалось бы, предназначенное для самых вкусных снов.

Марина посмотрела на квадратные, большие, висевшие над компьютерным столом часы. Их черные стрелки показывали четверть восьмого утра. Слишком раннее время чтоб в выходной день покидать мягкую уютную постель, даже если уже не спится. И продолжая, нежится, Марина просто повернулась на левый бок, лицом к посапывающей с нею рядом, под одним одеялом дочери. Девушка еще спала. Ее веки плотно прикрыты, дыхание ровное, мерное, спокойное. Однако по редкому подрагиванию длинных темных ресниц, можно было догадаться, что ей что-то сниться. Судя по блуждающей в уголках спелых, сочных, изящно очерченных, алых девичьих губ улыбке, нечто удивительно занимательное.

Выпростав из под синтепонового одеяла руку, Марина поднеся ее к лицу дочери поправила съехавшие на высокий прямой лоб не послушные растрепавшиеся темно-русые локоны. Убрав их за ухо девушки. Такое маленькое, миленькое, хорошенькое ушко, с аккуратной не глубокой раковинкой....

Сквозь сон, почувствовав это ласковое прикосновение маминой длани, девушка мурлыкнула. Так нежно и трогательно, что Марина не вольно умиленно заулыбалась, сияя от переполняющего не земного необычайного счастья. Ибо больно вспомнить, сколько лет она просыпалась совершенно одна, в холодной пустой постели. Трахала себя фалоимитатором лишь за тем чтобы кончить. А иногда проснувшись тихонечко плакала. Одна, от тоски, одиночества....

Теперь нет! Она не одна! И как приятно убеждаться в том всякий раз открывая глаза и видя подле себя свою половинку. Чувствуя тепло ее тела, слушая дыхание и ощущая не поддельную близость.....

Придвинувшись ближе Марина нежно тронув устами поцеловала Аню в висок. После чего осторожно, чтоб не разбудить покинула постель, сунув ножки в мягкие комнатные тапочки с меховой опушкой на низенькой пробковой танкетке. Не набрасывая висящего на спинке компьютерного кресла шелкового пеньюара поверх шелковой белоснежной комбинации, отороченной по краю черным кружевом, женщина удалилась на кухню. И через минуту от туда по всей квартире поплыл бодрящий, отдающий шоколадом аромат свежезаваренного кофе. Почуяв его сквозь негу морфея, Анюта проснулась, открыв глаза. Сладко зевнув и вальяжно потянувшись всем своим юным стройным гибким телом, она также при этом посмотрела на настенные часы, скривив удрученную гримаску. Однако все равно выбралась из под одеяла, в белоснежной маечке и голубеньких трусиках отправившись на манящий запах кофе. Который безошибочно привел ее все на туже кухню. Где она застала маму с чашечкой дивного напитка задумчиво застывшей у окна. Наслаждаясь кофейным букетом, женщина бесцельно, отрешенно наблюдала за выгуливающими питомцев во дворе собачниками.

Подкравшись тихой бесшумной поступью к ней, Анюта обняла со спины мать за талию, обвив тонкий стан сомкнувшимися спереди руками:

— С добрым утром мамочка! – Аня коснулась поцелуем мочки маминого ушка и сместилась ниже к длинной тонкой шее.

— Прости, должно быть, я тебя разбудила.

— Ну, меня разбудила не ты, а запах кофе. – Губы девушки сползли по всей длине женской шеи к плечику, добавив к поцелуям нежное покусывание. – А ты почему так рано встала?

— Сама не знаю. – Подставляя шею и плечи влажным пылким губам дочери, с томным придыханием вымолвила Марина. – От чего-то уже не спалось. Проклятье выходного дня....

Однако Анна мигом выделила позитивный момент:

— Стало быть, с другой стороны, значит, отправимся в торговый центр пораньше намеченного.

— Предупреди только Олю, чтобы не пришлось ее ждать. – Марина повернула голову, чуть запрокинув ее назад, и их с дочерью губы встретились в сладком теплом трепетном поцелуе. Обменявшись им, мать и дочь кокетливо улыбнулись друг другу.

— Я позвоню Оле прямо сейчас. – Промолвила Анна.

— А я пока налью тебе кофе. – И тем временем покуда Аня бегала в спальню за телефоном, женщина наполнила маленькую фарфоровую чашечку пахучим содержимым турки.

Глотнув его, возвратившаяся на кухню с телефоном девушка набрала номер. На звонок ей ответили сразу. До слуха Марины донесся радостный, счастливый контральто девочки.

— Доброе утро зай! Я тебя не разбудила? Ты уже не спишь? Умница! Я звоню предупредить, что мы выйдем чуточку пораньше, где-то, наверное, через час, полтора. Так что хочу что бы ты была готова. Ты меня поняла, сучка? – Выслушав клятвы заверений подопечной, Анна Андреевна завершила вызов.

— Я поражена.

— И чем же?

Допив кофе, Марина с Аней переместились назад в альков спальной комнаты.

— Еще вчера ты тираня унижала бедняжку, выпоров ее словно непотребную девку, в добавок помочившись в рот. – Марина уселась за выполненный в сочетании белого ясеня со вставками венге компактный ночной столик с огромным зеркалом, вырезанным в форме сердца. – А сегодня как ни в чем не бывало ласково щебечешь, называя зайкой.

— И что тебя так смущает? – Устроившись по удобней на постели с косметичкой, девушка вывалила ее содержимое перед собой на простынь.

— Мне всегда казалось что госпожа должна быть постоянно строгой доминанткой в отношениях со своей подопечной. – Черная тушь покрывала длинные густые опахала ресниц женщины.

— Но ведь это только игра.... – Анна предпочла тушь с фиолетовым отливом, но подводку использовала, как и мама классическую черную. – Причем Ольге, по-видимому, весьма нравящаяся.

— Откуда ты знаешь, что твой садизм ей по душе? – Усомнилась Марина, накладывая темно-синие тени, подчеркивающие синеву ее прекрасных больших глаз.

— Иначе бы она так усердно не глотала, когда я мочилась ей в рот. – Девушка выбрала более спокойный светло-коричневый оттенок теней.

— Но ведь ты принудила к тому шантажом. – Женщина покрыла губы ярко-розовой помадой.

Девушка же использовала ее более бледный оттенок:

— Этот так называемый шантаж сущая пустая формальность. Если угодно своего рода некая прелюдия. – Припудрив щечки, девушка сгребла все обратно в косметичку. – Сейчас многие мужчины готовы платить представительницам прекрасного пола дабы те соизволили взглянуть на их онанизм, семяизвержение. Так что можно считать прежней Ольге я сделала бесценный подарок.... А если учесть что многие, почти все, транссексуалы нуждаются в девушке наставнице, ей повезло в двойне.....

Тираду Анны прервал звонок в дверь, и она, приподняв тонкие брови, озадаченно переглянулась с матерью. Так как время было еще слишком ранним для чьего либо визита. Даже до назначенного подопечной девочке времени оставалось еще в принципе далеко. Меж тем позвонили еще раз, и набросив на плечи пеньюар Марина отправилась узнать, кто их удосужился посетить в столь ранний час. Однако отворив входную дверь она порядком изумилась. Поскольку на пороге стояла их Ольга, но не одна, а вместе со своей матерью Анжелой. Обе они были явно очень сильно взволнованы. Одетая в подаренный ей на кануне хозяйками наряд из плиссированной в складку желтой шелковой юбки и льняной оранжевой кофточки свободного кроя на пуговицах с широким рукавом до локтя и свободно открытой горловиной без ворота, девочка понурив голову, застенчиво переминалась. Не зная куда деть руки с накрашенными красным лаком короткими ноготками. Впрочем точно также как и стоящая рядом с ней Анжела. Полнотелая, белокурая, сорока восьми летняя женщина, приятной наружности с плодородными сочными формами большой пятого размера груди и широких аппетитных бедер, одетая в простенький домашний цветастый халатик на молнии выше колен.

— Здравствуйте Марина. – Колеблющимся, подрагивающим голосом произнесла она.

— Привет Анжел. – Насторожено проговорила Марина, заметив облачение Ольги и ожидая неминуемого скандала. – Ты что-то хотела?

— Вы уже догадались Марина, что мой ребенок мне все рассказал. – В голосе и словах зрелой женщины отчетливо угадывалась не весть, откуда взявшаяся учтивость.

Сбитая столку ею, внутренне успевшая настроится на эпатажную сцену, Марина растерянно попыталась извиниться, попросить прощения:

— Я не знаю, что и сказать Анжел.... – Начала было она, но соседка вдруг потянула за замок молнии своего халата вниз.

Марина не успела опомниться как, расстегнув халат полностью, зрелая женщина скинула его с плеч. Абсолютно свободно скатившись по пышному женскому телу, он упал к ногам, на серый бетонный пол. Как оказалось, под ним на Анжеле не было ничего, даже трусиков. Вследствие чего она предстала перед Мариной совершенно голой. Конечно, ей доводилось уже видеть чуточку отвисшую, но не утратившей форму с втянутыми в очень больших ореолах бледными сосками грудь женщины. Однако теперь она получила возможность разглядеть более обстоятельно все остальные прелести Анжелы. Ее аппетитные округлые очень широкие бедра, несмотря на небольшой жирок отчетливо про слеживающуюся талию, которую не портил даже маленький животик, слегка выпячивающийся над обильно сильно заросшим белесым волосом лобком. Определенно ни разу не брившимся. Но в целом тело женщины вопреки полноте было весьма привлекательно и сексуально, в точности напоминая обнаженную натуру греческих богинь картин эпохи античности.

Меж тем зрелая женщина без принуждения добровольно опустилась на колени, и взяв в обе руки правую длань Марины, поднеся к устам запечатлела поцелуй на тонких острых пальчиках. Что символизировало клятву нижней передающей себя во все целостное услужение признанной госпоже.

— Что ты делаешь?! – Воскликнула практически не знакомая с этикетом безопасного добровольного садо-мазохизма Марина.

Однако выглядывающая из спальни Анна тут же пояснила:

— Она присягает тебя на верность и послушание.

В подтверждение слов девушки Анжела кивнула.

— И что мне с ней теперь делать?

— Ну, для начала, по теории она должна усвоить твердость хозяйской руки.

— Мне что ее выпороть?

Анюта улыбнулась, показав прекрасный оскал ровных зубок:

— Поверь мне она наверняка очень плохая девочка, а стало быть, уж точно заслужила хорошей порки. – Встряхнув длинным каскадом дивных темно-русых волос, скомандовала своей нижней, словно ручной собачонке ткнув пальчиком в пол. – Ольга рядом!

Услышавшая приказание хозяйки девочка, быстро прошмыгнув мимо стоящей на коленях матери и застывшей в нерешительности Марины, встала подле нее. В выражающей покладистость, позе смирения, заведя согнутые в локтях руки за спину, готовая служить своей любимой божественной госпоже. Покосившись на дисциплинированную подопечную дочери, Марина протянула женщине обе руки. Принимая помощь, Анжела поднялась с колен и, подхватив халатик с пола, вошла в прихожую квартиры. Заперев за ней дверь, Марина за руку повела женщину в спальню. Куда следом, за ними прошли Анна и ее фрейлина Оля. Пока мама будет осваивать свою нижнюю, девушка решила заняться мордашкой собственной подопечной:

— Кто так отвратительно тебя накрасил?

— Я красилась сама. – Призналась Оля.

— Оно и видно! – Анна Андреевна указала на деревянный стул перед ночным столиком, предлагая сесть.

Оля скромно примостилась на означенное хозяйкой место. И при помощи мицеллярной воды та начала смывать ее неумело нанесенную косметику, посматривая за действиями матери.

Марина как раз внимательно разглядывала смирно стоящую в центре комнаты совершенно голую женщину, прохаживаясь вокруг нее. Она дотошно изучала тело своей нижней. Долго не зная как определиться с чего начать, Марина, наконец, остановилась прямо перед ней. Взяв огромные пятого размера малость отвисшие груди в ладони она, помяв, опробовала их. Замечая, как от этого напрягаются соски женщины. Зажав их в пальцах, она в том незамедлительно убедилась, не без удовольствия чувствуя их набухающую твердость.

— Тебе уже приходилось быть, чьей ни будь вещью? – Осведомилась Марина.

— Я была собственностью отца моего.... – Анжела запнулась. – Моей дочери, но с тех пор как он нас бросил, я восемь лет как бесхозна.

Отняв от грудей женщины руки, Марина опустила правую к лобку Анжелы, потеребив его густую растительность:

— А сексуальный опыт с другой женщиной?

— Нет, не было. – Прерывисто дыша от возбуждения, ответила Анжела. – Но я часто фантазировала об этом.

— И о ком же ты так часто фантазировала?

— О вас, госпожа.

Марина обошла к Анжеле за спину:

— Что же ты себе представляла, фантазируя обо мне? – Она ощупала массивный мягкий, но упругий зад, принадлежащей ей женщины, стиснув пальцами сперва правую, а затем левую ягодицы.

Данная грубость восторгала Анжелу. Ниже хозяйки ростом, всего ей по подбородок, она и вовсе ощущала себя маленькой и беспомощной. А то обстоятельство что все происходит практически в присутствии ее ребенка и Ани, лишь возбуждало сильнее.

— Я представляла, как целуюсь с вами, как облизываю пальчики на ваших ступнях.... – С придыханием выговорила Анжела, чувствуя, как длань госпожи втискивается к ней между ягодиц. Как уверенно средний пальчик хозяйки надавив на колечко ануса просовывается в ее прямую кишку, причиняя не большую боль. Но эта боль приятна. От нее так призывно начинает ныть внизу живота и лоно становиться влажным.....

Марина же старалась пробраться пальчиком как можно глубже, сама возбуждаясь от чувства собственного превосходства, и осязаемого трепета покорившейся ей женщины. Но Марина пользовала ее попку пальчиками не долго. Лишь небольшое количество раз, не более шести, опробовав ее, она извлекла из ануса женщины пальчик. И отойдя к постели, сев на краешек кровати, похлопала себя по коленкам:

— Жопкой к верху милая....

Зардевшаяся прельщённая ласковостью госпожи зрелая женщина с готовностью прилегла животом на ее колена, предоставляя попочку в полнейшее распоряжение. Чем по существу и воспользовалась Марина. Раздвинув ягодицы, она взглянула на анальное отверстие подопечной. Аккуратная славная дырочка со складочками морщинок была маняще притягательна, непреодолимо прельщая вновь засунуть в нее пальчик. Но вместо этого Марина, высоко занеся руку, с размаху шлепнула раскрытой ладонью по попке, отпечатав на правой ее половинке ярко красный пунцовый след. От чего женщина громко взвизгнула и, предчувствуя грядущее блаженство порки, вцепилась зубками в простынь, закусив ее шелк. И она не ошиблась. Удары последовали один за другим с интервалом в короткий, но сильный замах, оглашая спальную комнату хлестким звоном шлепков. От которых Анжела издавала приглушенное скулящее мычание, чувствуя как горит кожа на ягодицах. Однако эта обжигающая боль нравилась ей, доставляла женщине неописуемое удовольствие, то самое от коего обычно намокают трусики.....

Вот только есть грань, за которой наслаждение от боли может превратиться в муку. Помня об этом, Марина ограничилась только пятнадцатью ударами:

— На первый раз, пожалуй, достаточно. – Заключила госпожа, и Анжела встала с ее колен.

В это самое время Анна закончила трудиться над мордашкой своей подопечной девочки. Используя темные тона теней и черную помаду, сделав ее образ мрачно-сексуальным. Что в сочетании с черным цветом длинных волос Ольги весьма ей шло.

— Ты сделала из нее куколку! – Похвалила дочь Марина, встав с края постели.

Подойдя к комоду, она сменила беленькие трусики слип, на черные стринги, а вместе с ними и комбинацию на черный классический бюстгальтер спейсер с формованными чашками и маленькое короткое облегающее черное платьице с коротким рукавом и белым отложным воротничком. Оно идеально подчеркивавшее великолепную фигурку Марины, предавая кокетливое сходство с японской школьницей.

— Я превзошла саму себя, мамусь! – Ответила Марине дочь, облачаясь в недлинный, так же весьма короткий едва прикрывающий бедра джинсовый голубой сарафан на пуговках и без рукавов. Бюстгальтер же Анюта решила не надевать. Поскольку ясное утро обещало жаркий солнечный день, а ее юная девичья грудь прекрасно стояла и без этой детали туалета.

— А ты почему не одеваешься? – Вдевая в ушки подчеркивающие изящество длинной тонкой шеи красного золота длинные серьги с синими как ее глаза фианитами, Марина через зеркало вопросительно посмотрела на Анжелу.

— Вы возьмете меня с собой? – Не веря собственному счастью, воскликнула женщина.

— Только оденься по откровенней, во что ни будь эпатажно кокетливо короткое. – Выразила, неожиданное пожелание Анна.

Анжела умоляюще посмотрела на хозяйку:

— Вы этого хотите? – Морально она была еще не совсем готова, к тому, чтобы не полностью, но более привычного оголиться на публике.

Однако Марина нашла мысль дочери разумно интересной:

— У тебя, насколько я вижу, замечательное красивое привлекательно тело. И ничего зазорного в том, если ты капельку выставишь напоказ свою сексуальную грудь, шикарные бедра и попку. – Рассудила госпожа. – Разве не приятны тебе слюнявые взгляды мужчин и любопытные игриво оценивающие взгляды женщин?

Продолжение следует....