Часть первая. Дочь Большой Медведицы.

Глава десятая.

Глаша отказалась сесть спереди, Светке пришлось смириться с тем, что рядом с ней расположился Полоз. С исполнительницы шлягера, примы советской эстрады, ещё осыпалась мука, непонятно откуда, но она сыпалась. Чувствуя себя в салоне машины панированной курицей в микроволновой печи, она нервно заерзала. Хотела поправить зеркало заднего вида, но, приподняв руку, передумала.

Мерседес нагрелся на августовском солнце и, без стеснения, отдавал тепло. Конечно, автомобиль был один на всех, но Свете казалось, что, исключительно любя, поджаривал Сапфир только хозяйку. Судорожно ища кнопку кондиционера, она принюхалась. От яловых сапог Кита, по салону, устойчиво, распространялся запах дегтя.

«Как же они пахнут начищенные?», — мелькнула у Светы мысль. Странно, но это её почти успокоило.

— Ну, мы едем? — спросил Полоз, предпочитая все же опустить стекло.

— Зы-зы-счас!.. — разгневанной пчелкой, прожужжала она, нервно включая задний ход и трогаясь.

— А если была бы встречная? — спокойно прокомментировал Змей резкий вылет автомобиля на основную дорогу задом.

— А если я беременна?! — огрызнулась она, быстро выруливая на нужную полосу.

— Вот это новость! — ожил Кит. — И когда это ты, Змей, успел?

— Между первой и второй революциями! — прибавляя скорость, съязвила Света. — В шестнадцатом годе!

— Затягиваете, барышня, затягиваете... С родами-то!

— Кит, Глашу, не урони! — ответил ему Полоз.

На богатырском плече Хранителя Синего Угла Неба прикорнула Глаша. Видимо последние события её так истомили, что она заснула сразу, как только Кит предоставил в ее распоряжение правую половину своего могучего тела. Аромат кавалерийской обуви крестьянскую девушку совершенно не волновал. Улыбаясь во сне, возможно, она даже нашла в нём нечто соблазнительное.

— Пожалуй, я тоже вздремну, — бросил Кит. — Разбудите, если понадоблюсь.

— И куда мы направляемся? — рассматривая пролетающие мимо светофоры, деревья, дома — людей на тротуаре, спросил Полоз, вспомнив о своей обязанности штурмана.

— Уж точно не на вашу дачу, считать угольки!

— Так и будем дуться?

— С чего вы взяли, что я дуюсь, Змей?

— Дуетесь...

— Отнюдь. Если бы вы меня просветили заранее, мне было б даже приятно сидеть перед майором в костюме Евы, — нога на ногу, покачивая туфелькой на высоком каблуке! Мужчина он видный...

— Для него, Света, вы были одеты...

— Всё!.. Забыли!

— Забыли... Но, куда мы едем?

— Не знаю! Пока не придумала! Такой ответ устраивает?

— Что ж, прокатимся по городу...

— А кто финансирует наш, довольно бесперспективный, проект: «Собери четырех мальчиков в домике звездной девочки»?

— Самоокупаемость...

— Даааа! И каким образом?

— Зависимо от временного отрезка — бивень мамонта, медь, железная руда, золото, самоцветы, нефть... Не забывайте, Света, я не просто Змей, а Золотой Полоз, недра Матушки Земли, к счастью, неисчерпаемы.

— Так доллары, что я оставила в кабинете отделения милиции, тоже настоящие?

— Что ни на есть. Я уже вам говорил, Света, — всё настоящие, и деньги, и имение, и еда...

— Кроме моей одежды!

— Это была ваша инициатива.

Полоз положил ладонь на рычаг переключения скоростей. Рукоять украсилась камнем с непередаваемым оттенком красного цвета.

Убирая руку, он пояснил:

— Калканская яшма. Из горы Калкан на Оренбуржье. Очень редкая на сегодняшний день и жутко дорогая.

— Да вы олигарх, Змей!

— Нет. В отличие от нуворишей, я пользуюсь тем, что сам и создал. Они же — что рудокопы добывают свои богатства из моих кладовых.

— Задабриваете? — Света кивнула на рукоять.

— Вы спросили — откуда? Я ответил. Кстати, к чему спросили?

— Кручу, верчу!.. Думаю — чего хочу? Аромат сапог Кита навел меня на одну мысль. Интересуюсь, хватит ли средств?

— Надеюсь, вы не собираетесь купить нашу планету?

— У меня более скромное «хочу», Змей.

— Тогда я спокоен...

Света остановила автомобиль — тормознув на очередном перекрестке. Вроде бы, меланхолично наблюдая, когда красный цвет светофора сменился зелёным, она откинула крышку бардачка, вынула листы бумаги, зажатые с уголка канцелярской скрепкой.

— Я тут набросала. Так, в общих чертах...

— Зеленый...

— Смотрите в список, господин Полоз! Дорога — мое дело!

Прижимаясь к спинке сидения от резкого рывка с места, Змей перекинул один прайс-лист второй, третий... пятый...

— Зачем вам это? Компьютеры, столы, кресла, диваны, стулья-вертушки, фикусы...

— Для офиса.

— Но, для офиса нужно здание.

— К нему мы и направляемся.

— Света, нам надо найти во времени ещё двух Хранителей! Офис — не ваш гардероб-косметичка, с чем, к месту сказать, я как-то уже смирился и готов перетаскивать его за вами.

— Предлагаете, пока, перекантоваться на вокзале? Возле ларька с чебуреками.

— Почему с чебуреками?

— Там теплее и аппетитно пахнет. Поверьте девчонке из детдома.

— Можно остановиться в гостинице.

— У нас в городе нет приличных гостиниц! Потому, что приличных гостей — тоже нет! А есть бывшие общежития для рабочих с комнатками от девяти до двенадцати метров! Как раз в размер ванны, в которую мое тело, вашими усилиями хорошо сдобренное мукой, просится, просто изнывая! Кстати, в списке ванна тоже имеется — в параметрах девять на двенадцать, — плюс минус, но не больше метра.

— Не много ли?

— Самый раз! Только, Змей, пожалуйста, не отделывайте её малахитом со встроенными глазками камер видеонаблюдения. А если вы не согласны, говорите сразу! Чтобы занимаясь личной гигиеной, я могла принимать ракурсы своего тела по вашему змеиному желанию.

Полоз открыл бардачок и закинул список обратно.

— Чего молчите, ответьте?! — мельком глянула на него Света.

— Перестраиваю.

— Что?

— Дом «двенадцать» на улице «Девятого января». Вы же его выбрали под офис? Кстати, весьма неудачный архитектурный прожект начала двадцатого столетия. Пришлось его пересматривать полностью. «Ванна» никак не влезала... Что мы там будем делать? Распространять средства от похудения? Или собирать у местного населения рога и копыта? Что впрочем, со скидкой на время, одно это же.

— В первую очередь, нужно было заменить сгоревшую дачу — как вы выразились — «базу», чем-то более современным и комфортабельным. Теперь в вашей с Китом, чисто мужской, компании появились сразу две дамы. Если вы заметили!

— А во вторую?

— Аромат густо смазанных дегтем яловых сапог казака натолкнул меня на мысль заняться в городе качественной парфюмерией, которой, как и приличных гостиниц, увы, в нем пока не имеется.

— Это тоже наблюдение девочки из детдома?

— Нет, Змеюшка. Это наблюдение девочки, после выхода из детдома, которой так кастрастрофически не хватало приличного благовония в коридорах рабочего общежития.

— И какую вонь мы будем распространять? — видимо, услышав свое имя, на заднем сидении проснулся Хранитель Синего Угла Неба и поинтересовался.

— Благо... вонь, Кит. Благо... — ответила Света.

— А что буду делать я?

— Во-первых — переобуешься во что-то более современное. Во-вторых — станешь нашим секьюрити...

— Кем?! — он встрепенулся, разбудив Глашу.

— Охранником, Кит, — пояснил Полоз, — охранником.

— Вы что с ума посходили? Русских слов не знаете?

— Елизарушка, я тебе руку не отлежала? Гневаешься, — мягко пропела Глаша, успокаивая его, приводя эмоциональное половодье обратно в обычное русло...

Старый трехэтажный дом номер «двенадцать», на улице «Девятого января», долгое время заброшенный и нежилой, когда они подъехали явно преобразился, помолодел. Полоз постарался на славу, но без излишнего пафоса.

Парадный вход с колоннадой спрятался за небольшим сквериком раскидистых лип, отделившись от улицы, дороги и городской суеты, ажурной оградой — искусного чугунного литья времен Николая Второго с остроклювыми двухголовыми птичками на мощных воротах.

Еще вчера, не имея возможности доехать до центра, даже на общественном транспорте, Света-официантка наблюдала полуразрушенное состояние здания дореволюционной постройки, сокращая свой путь в кафе «огородами», а сегодня она его оглядывала с восторгом и входила в дверь обновленного старинного дома хозяйкой. Правда, в «боди» и босяком, но его полновластной владелицей.

Изменилось здание, поменялась Света. Насколько? Это ей лишь предстояло узнать. Но сейчас о чем-то долгосрочном она не полагала, да и вообще — не думала ни о чем. Как только зашли, схватила Глашу за руку и помчалась искать ванную.

— А принимать, согласно списку... — бросил вдогонку ей Полоз.

— Потом, Змеюшка, потом! Где она?

— На втором этаже. Из-за строго оговоренного объема, пришлось соединить с первым. Не утоните...

Откликом благодарности дастарбайтеру Полозу, был лишь быстрый, дробью, топот девичьих босых ножек по леснице.

— Вот так, Кит! Всё после! Поиск Хранителей, Голесницкий... А, и вправду, больно у тебя сапоги запашисты...

Света не расслышала, что ответил Хранитель Синего Угла Неба, они с Глашей буквально взлетели на второй этаж...

Войдя в воду дельфинчиком, Светка стрелой достигла дна и, снова почувствовав себя обычной земной женщиной, а не Дверью. С наслаждением, перекувыркнулась в прозрачно-зеленоватой стихии. Извивая свободное от каких-либо оков тело, обследовала бассейн на внушительные размеры и вынырнула на поверхность.

Оглаживая мокрые волосы ладошками, она огляделась. Красота убранства заставила её тихонечко пискнуть от восхищения и нырнуть снова.

Светка была похожа на выдру, наслаждаясь, она, то погружалась в воду, мелькнув спинкой, то вплывала животиком, с любопытством рассматривая потолок, отделанный настоящим мрамором с голубыми прожилками.

Две люстры с висюльками из богемского хрусталя были закреплены на позолоту завитков потолка. Отделка благородным металлом факелообразных бра, равномерно развешанных по голубому мрамору, придавала помещению янтарные тона. На одной из стен комнаты с бассейном, барельефе, отделанном самаркандской глазурью, отдыхала обнаженная нимфа, на морской волне, словно живая. Над ней вились четыре амура с луками и колчанами стрел. На другой стороне комнаты, до потолка, вскипала пена океана, оседая и растекаясь зеленым малахитом по гладко-отшлифованному полу.

Чуть подальше от бассейна, в нише, красовалось зеркало в позолоченной раме и столик из малахита редчайшего узора, уставленный кучей всяких женских надобностей, пахучих наслаждений.

Хранитель Полоз не подчинился велению дочери Космоса и всё же украсил ванную комнату, — если только ее размеры позволяли называть все это великолепие ванной, на змеиный вкус, включая нимфу.

«Уж больно барышня на меня похожа!.. Хотя, в округлостях немного добавлено», — вздохнула Дверь и снова нырнула в пучину вод...

Нарезвившись вволю, Светлана покинула бассейн с некоторым сожалением, закуталась в полотенце и подошла к Глаше. Та отдыхала в другой комнате рядом, в спа-ванне...

Джакузи Света не заказывала, это был некий бонус от Полоза. Ей потребовалось немало убедительных слов, настойчивости, чтобы девушка девятнадцатого столетия опустилась в воду с многочисленными пузырьками, пахнущую молочком миндаля.

Положив голову на надувную подушечку, Глафира мирно посапывала, досыпая свой сон. Снова чему-то, или кому-то, улыбаясь, досматривала то, что, видимо, не успела в автомобиле на плече Кита.

Света присела на краешек ванны и тихонько тронула её за плечо.

— Глаш... Глаша, проснись...

— Ой, барышня! — открыла та глаза. — Прямо, как в сказке! Вода вокруг меня кипит, а не сколечко не жжется! Кожа стала такая шелковая!

— Ты опять за своё? Мы же договорились...

— Ой, да не могу я обвыкнуть! Как так, барышня и вдруг не барышня! Княжна — не княжна!

— Давай-ка, Глаша, я с тобой ликбез проведу.

— Сейчас я быстренько встану... А это что — ликбез?

— Будешь знать то, что и я.

— А свое не забуду? Мне нельзя память терять...

— Почему?

Глаша покраснела и, прячась, съехала под воду.

Сидела она там, пока воздуху хватало, вынырнула и выдохнула:

— Ой, лучше не спрашивайте, барышня!

— Елизар?

— Он, проклятущий! — Глаша наполнила свои легкие до отказа, и снова скрылась от стыда в пузырьках.

— Давай, выныривай. Если не захочешь, не забудешь.

Глаша показалась из воды пунцовая, действительно, словно из кипятка. Света прижала ладони к её вискам, ласково уложила голову на подушечку и велела закрыть глаза. Свои тоже сомкнула.

Перед Светой, яркими деревенскими красками, пробежало детство Глаши, её затаенная любовь к бородатому казаку. Святочные гадания, Купален день, прошедшие Покрова, не оправдавшие девичьих надежд. Временами, Света чувствовала, что наливается краской, словно это не Глаша, а она сама, в поле среди васильков, пытала в себе, чего пока и не знала с мужчиной.

Но то, что было Глашено, то её и осталось. Света убрала лишь раболепие, заменила, тем, что в жизни не всегда люди делятся на слуг и господ, и начала наполнять голову девушки различными знаниями, всесторонне ее образовывая. Пришлось начинать с азов, — учить считать, писать, читать. Освоив различные науки, Глаша сама, мысленно, начала задавать вопросы, пришлось отвечать, рассказывать, пояснять.

Последнее, что Света вложила в голову Глаши, это понятие секретаря-референта. Отняла ладони от её висков и открыла глаза. Их взоры встретились. Перед Светой в ванне лежала та же, и всё же другая Глаша.

— Мы тут плескаемся, Свет, а мужики-то наши где? — спросила она.

— Почему наши?

— А чьи же?! Ой, брось! — Глаша поднялась из ванны. — Пока ты в моей голове науки по полочкам раскладывала, волей-неволей, а я в твоей побывала. Не обессудь. И детдом видела, и чувства твои, скрытные, переживала.

— А больше ничего у меня там не видела? — настороженно спросила Света.

— А что ещё-то? Я в тебе больно много и не гуляла. Может чего и пропустила. Заладила ты — «...Змей Змеевич, пожалуйста, не отделывайте ванную малахитом со встроенными глазками камер видеонаблюдения». Препятствовала мне компьютер осваивать!

— Так уж прямо и мешала?!

— Чуть! Пошли мужиков пирогами потчевать, да сами чего поедим. Хоть ты, Светка, меня и перековала, а откормить я тебя откормлю! Чтобы Змею, на энтой видеокамере, было чего поглядеть, а не скрипеть очами об тонкую кожицу на косточках.

— Пошли... — вдохнув, согласилась Света.