/Здравствуйте, прошу строго не судить! В первый раз пишу. Может, где-то сумбурно. Может, сбивчиво. Может, вообще не относится к категории порно. Наверняка, чушь собачья.

И да, у меня правда есть брат. Всё, написанное ниже, полуправда с фантазиями на тему, что меня заводит. Если кого-то зацепило, отзовитесь в комментариях. Мне это очень важно. /

Был у меня братец. Ну, как сказать, он и сейчас есть, ха-ха-ха!

У вас в семье тоже было такое? Когда есть младший брат. Но он уродец. Вонючка. Братец-вонючка. Родители выцеловывали в задницу. Они словно тренировались на мне, репетировали. Чтобы всю любовь и нежность отдать моему братцу-вонючке.

Ещё когда он родился, я поняла — не к добру. Мою мать словно подменили — она переключилась на орущего, вечно срущего под себя ребёнка. Я была забыта, моя жизнь была подчинена режиму этого маленького засранца.

Я, мать его, тоже требовала внимания! Я тоже была ребёнком! Я хотела ласки! Любви! И не получала этого! Теперь надо было целовать в розовый зад этого вонючку, восторгаться его слюнями и возносить оды до небес первому шагу! Первому молочному зубу! Первому слову! Я вдруг стала взрослой (и это — с разницей в 5 лет!) и должна была (должна! ааа, суки!) нести за него ответственность. Следить, менять подгузники, восторгаться, как и все!

И, как думаете, сколько это продолжалось? Год-два? Пару лет? Пять лет?

Хрена лысого!

Эти восторги продолжились, когда Андрюшенька пошёл в школу! Первые пятёрки, первые грамоты! Первая олимпиада в школе! Медалист! Поступление в институт! Он оказался, сука, умный! Если бы он был урод — это ещё полбеды. Если бы он был смелым и таким же оторвой, как я — мы бы сдружились. Я бы простила многое...

Но он, сука, был занудным! Правильным! Ботаном! И — ссыкуном! И ещё бог (или кто-то там наверху) наделил какой-то, сука, правильной внешностью! Прям модельной, до зубовного скрежета.

Я себя считала красивой. Интересной, с блеском в глазах. Но разве может не развиться комплекс, когда рядом ходит и живёт этот белозубый Кен, которого ещё все вдобавок выцеловывают в жопу! Тут гадким утёнком кто угодно себя почувствует! И Кен этот ещё бесит — правильный, справедливый, неотразимый, как Капитан Америка!

Я вообще не понимала, что происходит с родителями. Они словно сошли с ума, ещё чуть-чуть — и начнут молиться на «гордость семьи».

Да-да, это от папаши я услышала такое. Гордость семьи. Мамаша ещё подпела тогда, говорит: «Настя ещё не нашла себя в жизни, а вот у Андрюши будет большое будущее!». Это я-то себя не нашла?

Хрен там. Как бы они отреагировали, узнав, что их Андрюша теперь превращён в тёлку. Баба он. И регулярно лижет пизду Насте, которая «не нашла себя в жизни».

Да, я постаралась. Ещё раздолбила анус Андрюши. Я оставила ему его имя — так даже прикольнее.

Но, увы, родоки этого не увидят. Разбились на машине. Там жесть была, залетели под фуру. Какое-то роковое стечение обстоятельств — водитель фуры в это время по телефону трындел с бывшей женой по телефону, отвлёкся, не справился с управлением, вылетел на встречку. Итог — 2 трупа.

Можете меня считать последней сволочью, но я не проронила ни слезинки по этому поводу. В душе всё очерствело, замёрзло. Они перестали быть моими родителями, превратив мою жизнь в ад, с рождением братца-вонючки, чего я их должна жалеть? Не знаю, может как-то не так воспитали, где-то изъян допустили. Было непривычно, даже где-то жалко. Но я не испытала горя.

Даже собралась где-то.

Брат-вонючка размяк. Растёкся. Всё прям правильно, как по нотам — скорбящий сын. Горе. Подавленность. Занудно и шаблонно настолько, что хочется блевать.

Может, ещё отрицание сработало. Я с малолетства ненавидела его, а тут он так правильно скорбит, так берёт за душу своим горем окружающих, так проживает утрату... что я, наверное, интуитивно решила делать всё противоположным образом.

Я сразу забрала бразды правления в нашей семье из двух человек. Выяснилось, что у родителей помимо бизнеса, ещё были неплохие сбережения. Откладывали.

Это хорошо мне помогло, дало много времени на раскачку. Плюс, опять же, модификации тела Андрюши обошлись весьма недёшево.

Я вообще не хотела с ним ничем делиться. Какие деньги, на что? Куда? Он же «гордость семьи», пусть зарабатывает сам! В то время как я входила в курс дела, встречалась с замами, налаживала связи, принимала бизнес, Андрюша забухал. От горя. И как-то всё равно, сука, он это делал по-своему занудно. Раз напился, два... три... вечера превратились в запои, дни стеклись в недели.

Потом допился до белой горячки, едва не шагнул в окно. Я даже как-то его приковала наручниками к батарее. Батарею он чуть не вырвал, почти выломал себе руку.

И я вообще не знала, что с ним делать. Куда деть его. Полоумный алкаш мне не нужен. Где гарантия, что он снова не набухается? Где гарантия, что он не зарежет меня в приступе белой горячки посреди ночи? Я решила его держать прикованным дальше — так безопаснее.

Ещё с подругами ржали — что с ним делать. Вот что? Сейчас он умоляет отпустить его. Тихий, смирный, такие заискивающие глаза. Но что дальше?

И эта его внешность, Кена с абсолютно правильными пропорциями и ямочкой на подбородке...

Сначала мы заставили его целовать наши попки. Ну там было вообще всё целомудренно. В трусиках. Сейчас вспоминаю и смеюсь. Он сидел, будто пёс на цепи, прикованный наручниками в спальне, мы с подругами веселились. Потом кто-то со смехом в разгар вечеринки подставил ему анус, спустив трусики. За выпивку и еду. И знаете что? Он лизал так вдохновенно. И снова — на пятерку!

Не кричал, не ругался, не протестовал. Просто жадно лизал. Будто от нас зависела вся его жизнь. Трудно сказать, что было в голове у человека, которого я игнорила 2 дня до этого, приковав к батарее. Ни слова, ни звука. Ни стакана воды. Будто его не было. Он что-то спрашивал, просил, умолял, кричал, а я просто не знала, что с ним делать. Освобождать было нельзя — он же опять напьётся, не выпадет из окна сам, так меня зарежет.

Потом ко мне пришли подруги. И мы как-то его задействовали, ха-ха-ха! Я написала выше, что было. Он перелизал все анусы по несколько раз. Даже его кто-то обоссал в конце, но этого я уже не помню.

Потом он, как водится, наелся и нажрался, мы дали ему обещанное, не изверги же? Опять пытался выломать трубу, что-то бормотал, каких-то чертей ловил. Я на утро поняла, что вообще ему не стоит давать алкоголь.

Но оттянулись мы прикольно, мне понравилось его унижать.

Знаете, что делает абсолютная власть с человеком? Развращает. О да, она меня развратила! В руках братец-вонючка и можно отыграться за все годы, за всё унижение. Кричит он, орёт? Никто не услышит. Мы не живём в многоквартирном скворечнике, одни соседи уехали на полгода в Европу, других никогда не было, даже ремонт не сделан. С третьими — молодёжной парой — мы даже бухаем, Андрюша им регулярно лижет.

И да, это всё прикольно. Но как-то приелось. По яйцам била, лизал что угодно и как угодно, ссали на него. Даже пару раз прижигали сигаретами, но это мне не понравилось самой, не успеваешь насладиться: пара секунд, он морщится и орёт от боли. Всё смазывается...

И вот, короче говоря, я ему решила сменить пол. Без шуток.

Рассказала подругам. Реакция у всех одна, как под копирку. Сначала взрывной смех, потом — обеспокоенный вопрос: «Настя, ты это серьёзно? Ты реально серьёзно?»

Люди вообще не въезжали. Ну а что в этом такого? Если он тебе пизду языком шлифует, пусть со смехом, пусть в компании орущих от смеха девок, унижающих его, пусть даже ты не испытываешь возбуждения; это просто «по приколу», но лишь бы унизить... то почему запрещено идти до конца и вообще растоптать всё мужское, уничтожить первичные признаки? Что за лицемерная мораль? И кто мне что-либо запретил? На работе

я — Анастасия Викторовна, а дома что, мне с уважением относиться к алкашу-братцу, лижущему пёзды моих подруг? Не, я к пёздам подруг отношусь уважительно. Одну даже пробовала сама. Каюсь, было дело.

Но если мы опустили неоднократно братца-вонючку, то какой смысл его защищать? И ставить на один уровень с человеком?

Я прошерстила интернет, наметила план действий. О да, гормоны. Трудно было понять вначале — крупицы информации, противоречивые отзывы.

Я не хотела быстрого результата. Скорее, меня привлекало медленное превращение. Из братца-уродца в красивую бабочку.

Я даже завела канал в инстаграме. Фоткала его. Придумала «легенду». Разумеется, заострять внимание на прикованности к батарее не стала.

Вела канал от его имени — типа мальчик захотел стать девочкой. Этапы трансформации.

Ну что сказать, каждый день не замечаешь изменений. Никаких. Иногда кажется — вот оно, что-то вырисовывается, какие-то деформации происходят. Но нет. Пересматриваешь фотки — это всё самообман.

А лайки фоток пошли сразу. Оказалось, что эта тема волнует многих. Поддержка, советы, рекомендации. Даже тут братец отличился поневоле, ха-ха! Подписчиков за первый месяц стало больше, чем в моём Инстаграме за всё время существования.

Я его едва не убила за это. Трахнула в задницу. Как ещё наказывать, пизду подставлять? Для него это уже привычное занятие. А задница — девственна, ха-ха. Да и чего она простаивает, куда ж его ещё трахать? Он ещё сам накосячил раньше.

Знаете, протестовать начал. Вдруг вспомнил, что он типа человек. Как будто очнулся. Как будто вернулся тот правильный ботан, который меня бесил. Один раз чуть не сбежал. Я ж говорю, умный...

Мы как-то разговорились, он меня разжалобил. Как-то подобрал ключи, нашёл такие фразы, что моё сердце дрогнуло. И всё так правильно, по уму... мне просто жалко стало. Я взяла ключи, потянулась рукой к нему...

Я очнулась только тогда, когда он лихорадочно тянулся к ключу. Оказывается, он мне врубил в челюсть, да так, что выбил зуб. Жуткая боль, кровь течёт. Ключ рядом со мной, но ему не хватает считанных сантиметров. А так бы — почти сбежал. И я не знаю, чтобы он со мной сделал...

Я тогда дико разозлилась. Вернулась из больницы, как раз трахнула его. За подписчиков. И — за зуб.

Я позвала на помощь пару друзей мужского пола. Объяснила ситуацию, мол, у брата обострение белой горячки, мне страшно. Они знали только это, вонючка (гад какой!) пытался им рассказать что-то, попросить о помощи, но ему заткнули рот. Привязали животом к кровати, даже перевернуться было нереально, оставалось только ёрзать.

Они ушли, а я трахнула его. Вышло неплохо, я потом подрочила, закинув ноги на него. Братец мычал что-то.

И всё — трахать его вошло в привычку. Трахала своим вибратором сначала, на второй раз купила страпон. А как иначе? Всё равно ж в девочку превращать...

Лучше использовать смазку, «на сухую» его анус трескается.

Вот тут я его и сломала. Полностью. Окончательно.

Какие-то были протесты раньше. В «свободной» жизни, у батареи. Он больше всего возражал, что приходится ходить по-большому в судно. Мне это представлялось большой проблемой, не я же ЭТО буду убирать? Он ещё вдруг вспоминал о себе как о «гордости семьи», заводил со мной разговоры, что-то пытался сказать, объяснить. Просил, умолял... иногда кричал, проклинал, матерился.

Оказалось, что деньги могут решить и это. Наняла двух помощников, нашла по объявлению. Как ни удивительно — мужчин. Старая добрая «легенда» — белая горячка у брата. Ещё я приплела шизофрению к этому. Мол, люблю его, знаю психопатов-медиков, буду сама лечить. И «лечила». Гормональными препаратами, ха-ха!

И да, он менялся. Мои наёмные «работники» косо смотрели, но верили в редкое генетическое заболевание. Они, по-моему, вообще меня жалели. С одним я как-то даже трахнулась разок, он «попал» в минорное настроение. Я немного выпила вина, сидела на кухне, потянулась за второй бутылкой. А он зашёл на кухню, и, словно очумев, схватил меня за зад.

Смелость города берёт, да? Через минуту я уже лежала, раздвинув ноги, а он меня долбил. Трахал вроде бы неплохо, но мне чего-то не хватило. Мне хотелось ему подчиняться, пусть на этот короткий вечер. А он, даже нанизывая меня на свой член, не почувствовал себя самцом; помнил, урод, что наёмный работник.

Я уволила его на следующий день. Даже без сожаления. Трахнул — и молодец. Ты рискнул — и проиграл, иди трахай своих тёлок так. Мне не понравилось...

Другого нашла без проблем, там уже было без «эксцессов», ха-ха!

А между тем у Андрюши проклюнулись сисечки, бёдра округлились, лицо стало мягче. Волосы отрастали... Вы представляете? Пусть даже конической формы сиськи, совсем крошечные, но проклюнулись же! Вот им я была больше всего рада!

Сколько времени прошло, нервов, моих бессонных ночей! Сомнений, самоедства...

Помада, тушь, ещё немного косметики. И вот уже ЧТО-ТО похожее на девушку, на мою сестричку. Сестричку можно было трахать в зад, ещё она лизала пизду. Сестричка теперь слушалась. Даже здесь Андрюша начала делать на пятерку всё! Вот как так?

Я долго сомневалась, очень долго. С дивана она, протраханная на нём капитально, «встала» давно. Фигурка преобразилась, теперь она порхала на пятиметровой цепи по комнате. Было ещё много работы, ещё висел член, как свидетельство прошлой жизни; ещё оставалось немало мужского. Но уже было заметно — это не он.

Друзей и подруг я давно перестала водить. Они отвлекают, распыляют внимание. У меня есть цель, к которой надо придти. Полотно, которое надо закончить. И уже готовое творение явить миру.

И получалось неплохо. Да, чёрт возьми — отлично получалось! Тело трансформировалось, всё становилось другим.

И я решилась на операцию. Не пугайтесь, решилась я, а операцию сделают на ней. Уже давно это стала она. Хоть даже с болтающимся мужским членом. Поговорила с ней об этом.

Мы часто весело щебетали, разговаривали о женском. Косметика, мальчики (тут я грустнела, её ещё кто-то будет трахать?), уход за телом, разговоры по душам, какие-то эмоции, едва уловимые ощущения. Всё было как-то целомудренно. Наивно. Будто у меня появилась маленькая дочка, которая хочет перенять опыт. Но этот опыт она трактует по-своему, наивно и «чисто». Мне больше всего нравились эти моменты.

Иногда Андрюша грустнела. Сидела, зависнув, где-то в себе. Я вообще не знала, как к этому относиться.

Секс? Да, у нас стал секс... она научилась получать удовольствие. Психика — весьма гибкая штука, правда? Отсюда, наверное, и растут корни стокгольмского синдрома, когда жертвы влюбляются в своих насильников.

Влюбилась ли она в меня? Трудно сказать. При всей моей подозрительности — как-то нестабильно было. Один раз помощник мой трахнул её. Разумеется, по моей просьбе.

Это было весьма красиво.

/Можно, я тут прервусь? Хочется обратной связи, правда