Пока слуги убирали со стола остатки пирожных и бокалы и закрывали дом, мы торжественно и чинно пожелали друг другу спокойной ночи. Я уже разделся и уже был готов к битве, когда взглянул на часы и с отвращением обнаружил, что прошло всего десять минут, — ждать оставалось еще целых ужасных двадцать минут. Но ничего не поделаешь, я устроился в удобном кресле и начал вспоминать обеденный стол с тремя дамами в их изысканных вечерних нарядах; то, как мои глаза уловили, что они были достаточно любезны, чтобы невзначай демонстрировать мне свои попки; и то, как мой член пульсировал при мысли о том, что очень скоро я увижу эти попки обнаженными.

Затем мои мысли обратились к окружающим меня спальням и их обитательницам — я представил Мод, в своем волнении стаскивающую с себя одежду и рассматривающую саму себя обнаженной в зеркало, готовящуюся скользнуть в свой халат; я представил миссис Белл, и то, как она в возбуждении тщательно готовилась к акту любви, который она так жаждала; и я почти явственно видел Элис, и то, как она нервно раздевалась, чтобы предстать передо мной только в ночной рубашке. За обедом она болтала так свободно и весело и, казалось, чувствовала себя так непринужденно, что если не считать определенного тщательно подавляемого волнения, то я был уверен, что ей уже сказали, что ее испытание перенесено на следующую ночь и что поэтому сегодня она должна играть главным образом роль зрительницы и фрейлины.

Наконец часы в холле пробили полчаса. Я быстро встал, погасил свет и бесшумно выскользнул на лестничную площадку. Тонкая полоска света пробивалась из комнаты миссис Белл, указывая на то, что дверь приоткрыта. Туда я и направился.

Миссис Белл и Элис сидели рядом, рука миссис Белл обнимала Элис за талию. На них были только ночные рубашки, — самая изысканная и откровенная одежда, которую я когда-либо видел. Когда я подошел к ним, они оба поднялись. Хелен раскрыла мне объятия и, прижав меня к себе, сказала:

— Добро пожаловать, Джек! — она поцеловала меня, а потом подтолкнула к покрасневшей Элис. — Теперь Элис! — после чего милая девушка обняла меня и подставила свое лицо для поцелуя. Я взял ее в свои руки и, прижимая к себе, осыпал горячими поцелуями ее губы, пока она не задохнулась, а когда я отпустил ее, она снова укрылась рядом с миссис Белл.

В этот момент появилась Мод, одетая в самую восхитительную полупрозрачную ночную рубашку из всех, что я видел. Она поцеловала нас всех по очереди, а потом вопросительно посмотрела на мать.

— Джек, дорогой, мы хотим, чтобы сегодня вечером ты руководил всем действом, а не выбирал кого-то по выпадению карты! Тогда мы лучше узнаем игру и научимся в нее играть! — сказала миссис Белл, глядя на меня, слегка краснея, — мы все обещаем делать все, что ты пожелаешь, и так, как ты этого захочешь. Не будешь ли ты так любезен сделать это?

— Ну конечно, Хелен! — отвечал я, с трудом скрывая свою радость, — разве я не хозяин положения?

— И если ты не возражаешь, Джек, то не займешься ли ты сегодня только мной и Мод, и не дашь ли возможность Элис самой посмотреть, как идет игра? Тогда завтра мы предоставим ее в твое распоряжение! — добавила миссис Белл, протягивая руку к талии Элис, и покрасневшая девушка прижалась к ней.

— Конечно, Хелен, дорогая! — ответил я, адресуя Элис улыбку, — но я полагаю, что Элис готова принять участие во всех остальных частях игры, в которую мы будем играть?

Миссис Белл повернулась к Элис.

— Что скажешь, дорогая? — ласково спросила она.

Элис немного поколебалась, а потом густо покраснев, ответила тихим голосом:

— Да, тетушка, если вы этого хотите.

— Вот тебе и ответ, Джек! — сказала миссис Белл с улыбкой. — А теперь, милорд, ваши служанки ждут ваших приказаний!

— Элис, милая, подойди и сядь мне на колени, — сказал я. Элис нерешительно оставила руку тети, укрывавшую ее, и осторожно опустилась на мои колени, сев лицом к Мод и ее матери. Я обнял ее левой рукой, чтобы удержать на месте, и нежно поцеловал. Это было восхитительное ощущение — чувствовать ее мягкую податливую тяжесть на своих бедрах и замечать легкие толчки, пульсировавшие сквозь нее, вызванные дрожью от волнения.

— Хелен, теперь ты покажешься нам? Мод, дорогая, пожалуйста, раздень свою матушку полностью, а потом иди сюда и посмотри на нее вместе с нами!

— О! Джек! Нет, нет! — запротестовала Хелен, сильно покраснев, но Мод восторженно схватила ее.

— Вставай, мамочка! — приговаривала она, когда принялась расстегивать ночную рубашку миссис Белл. Медленно и неохотно Хелен повиновалась, Мод быстро стащила с нее ночную рубашку и бросила ее на кровать, а миссис Белл предстала перед нами обнаженная, закрывая одной рукой свою грудь, а другой рукой прикрывая свою пещерку.

Я чувствовал нарастающее волнение Элис, и взглянул на нее — она была розово-красной, но ее глаза были прикованы к обнаженной фигуре тети. Мод оставалась рядом с матерью, как будто ожидая дальнейших распоряжений — я видел, как она дрожит от подавляемого волнения.

— Мод, убери руки своей матушки и собери их вместе у нее на затылке, а потом иди сюда! — приказал я.

— Нет, Джек! Нет! — начала умолять Хелен, которая, по-видимому, не хотела показывать нам свою сокровищницу, но Мод скользнула ей за спину, схватила ее за запястья своими сильными молодыми руками и, потянув их назад, поставила в нужное положение и быстро присоединилась к Элис и мне, став за моим стулом. Ее глаза блестели чем-то очень похожим на вожделение.

Мы трое молча смотрели на Хелен — прерывистое дыхание двух девушек выдавало их скрытое возбуждение. Обнаженная Хелен являла собой, безусловно, захватывающее зрелище — ее раскрасневшееся лицо, ее великолепная фигура, ее чудесные груди, вздымающиеся от волнения, ее великолепные округлые ножки, ее величественно возвышающие бедра и попка, ее завораживающая шерстка густых вьющихся шелковистых волос, скрывающих ее сладчайшую норку.

— Джек! Разве она не восхитительна! — прошептала Мод в восторге. Я кивнул. — Заставь маму медленно повернуться, Джек, чтобы мы смогли разглядеть ее со всех сторон! — снова зашептала Мод. Быстрый румянец на лице Хелен подсказал мне, что она услышала предложение своей дочери.

— Пожалуйста, Хелен! — сказал я мягко... — и очень медленно, пожалуйста!

Хелен неохотно повиновалась, предоставив нам самую очаровательную последовательность видов ее великолепной обнаженной натуры. Когда она полностью развернулась в профиль, я попросил ее застыть на месте. Ее вид в таком положении был просто замечательным, — каждый поворот и выгиб ее спины и попки, изгиб ее живота, ее с гордостью стоящие груди со своими дерзкими сосками, и славный кустик волос — все это просто очаровало нас, я почувствовал, как твердеет мой член и мне стало интересно, заметила ли это Элис. Насытившись, я попросил Хелен продолжить поворот, но снова остановил ее, чтобы насладиться видом ее великолепных ягодиц, ног и округлых бедер сзади, а затем позволил ей закончить поворот, и она снова повернулась к нам, теперь заметно дрожа от страха и стыда.

— Идите и поцелуйте ее, девочки! — прошептал я. Элис вскочила — вместе с Мод они одномоментно схватили миссис Белл и задушили ее своими страстными поцелуями. Хотя это и было очень красивое зрелище, время было дорого, поэтому я присоединился к группе и, спасая Хелен от возбужденных девушек, усадил ее, полностью обнаженную, себе на колени, осыпая жгучими поцелуями ее дрожащие губы, в то время как мои руки искали ее великолепные груди и ласкали их.

— Теперь, Мод, твоя очередь! — произнес я — Разденься, дорогая, и покажи нам свои обнаженные красоты! Помоги ей снять ночную рубашку, Элис!

Мод в мгновение ока предстала перед матерью и мной обнаженной, явив прекрасный образ сладострастной стройности. Мне было знакомо это зрелище, но для ее матери и Элис это явилось откровением, от которого они в восхищении оцепенели. Прерывистое дыхание Хелен подсказало мне, насколько сильно на нее влияет вид обнаженной красоты ее дочери, в то время как Элис просто трепетала от нескрываемого удовольствия, ее глаза с удивлением осматривали все великолепное богатство золотистых пушистых волос, которые росли у Мод на холме Венеры и защищали ее норку. Мы заставили Мод медленно обернуться, как это проделала ранее ее мать, упиваясь зрелищем ее завораживающего изящества, и когда она снова повернулась к нам лицом, ее щеки горели румянцем. Я же в этот момент украдкой наблюдал за глазами Хелен, которые блуждали по сладострастно обнаженному телу ее дочери, ее восхитительной груди и ее золотистой киске.

— Разве ты не видела ее такой раньше? — прошептал я ей на ухо. Хелен покраснела. — Нет! — мягко ответила она — Когда я в последний раз раздевала ее, Мод была совсем маленькой... А теперь, Джек, я начинаю жалеть, что ради нее я не являюсь мужчиной! — и она похотливо улыбнулась, в то время как Элис, стоявшая позади нас, облокотившись на спинку нашего стула, разразилась веселым девичьим смехом.

— Тогда ты сможешь оценить мои ощущения, дорогая! — сказал я, любовно играя с ее грудями.

— Я догадываюсь о них, Джек, по мятежным движениям чего-то такого твердого, на чем я сижу! — ответила Хелен, дерзновенно двигаясь на моих коленях, и многозначительно мне улыбаясь.

Это было истинной правдой! Вид ее великолепной наготы, так быстро сменившийся демонстрацией сладострастных прелестей Мод, возбуждающее влияние нашего тесного контакта и вожделение, вызванное моими прикосновениями к ее груди (сейчас я не осмеливался коснуться ее пещерки), — все это воспламенило меня. Мой член стоял как железный прут. Было самое подходящее время овладеть Мод.

Я оглянулся через плечо на Элис. Она все еще пристально смотрела на Мод и, очевидно, была очень взволнована ее обнаженной красотой. Ее глаза блестели, губы были приоткрыты, грудь подрагивала и вздымалась. Очевидно, что в ней возобладало сильнейшее любопытство, которое на время пересилило ее девичью сдержанность и выдержку, и какой-то едва уловимый, вероятно, сексуальный, инстинкт подсказал ей, что приближается кризис.

— Хелен! — прошептал я достаточно громко, чтобы услышали Мод и Элис, — Я должен овладеть Мод! Вы не против? — Мод мило покраснела, а Элис стала пунцовой, бросив на меня быстрый взгляд.

— Давай, Джек! — ответила Хелен, страстно целуя меня, и поднимаясь, чтобы освободить меня. — Пойдем, Элис, — добавила она, садясь и указывая на свои колени, на которые та тут же уселась, дрожа от едва сдерживаемого нетерпения. Элен нежно поцеловала ее и прошептала ей что-то на ушко, чего я не расслышал, но что заставило Элис покраснеть еще больше.

В одно мгновение я оказался обнаженным, мой член непоколебимо и безудержно стоял в великолепной эрекции. Глаза Мод радостно заблестели, но Элис испуганно отпрянула в объятиях Элен и воскликнула:

— Ох, тетя! — ее глаза расширились от удивления и тревоги.

— Иди сюда, Джек, — тихонько произнесла Хелен, ласково и успокаивающе поглаживая Элис. Я обнял Мод, и мы вдвоем подошли к креслу Хелен и встали перед ней и все еще испуганной Элис.

— А теперь взгляни на него еще раз, дорогая! — тихо сказала Хелен, указывая на мой член. Элис робко повиновалась, покраснев, ее изумленные глаза перебегали от угрожающей красноватой головки вдоль древка к корню, укрытому в роще моих волос, под которой ясно виднелись мои свисающие шары, один вид которых, очевидно, привел ее в изумление. В безмолвном любопытстве мы наблюдали за Элис, смотревшей на мужской орган, который так скоро должен был ворваться в ее девственную сокровищницу, и гадали, какие мысли мелькали в ее голове при виде орудия ее приближающегося насилия.

Наконец Элис глубоко вдохнула и спрятала лицо на плече у Хелен, трепетная волна пробежала по ее телу. Наши глаза встретились с глазами Хелен, в которых играло веселье. Неужели сексуальное возбуждение Элис при виде моего члена оказалось для нее слишком сильным? Неужели она кончила? Однако сама мысль о том, что девичья киска Элис трепещет в экстазе, еще больше возбудила нас с Мод.

— Пойдем, дорогая! — воскликнул я и быстро подвел ее к кровати Хелен, накрытой покрывалом сливового цвета, которое выгодно оттеняло нашу наготу, а Мод поспешно вытянулась на нем на спине.

— Быстрее, Элис! Подожди минутку, Джек! — воскликнула Хелен, поспешно вставая. Обняв за плечи раскрасневшуюся, дрожащую и взволнованную девушку, она подвела Элис к постели. Ноги Мод теперь были широко раздвинуты, чтобы я мог поместиться между ними, ее золотоволосая пещерка была у всех на виду, набухшие коралловые губки были хорошо заметны сквозь пушистые золотые кудри.

— Посмотри, дорогая! — прошептала Хелен Элис, указывая своим пальцем на киску Мод, — разве это не прекрасно!

Глаза Элис заблестели, когда она перевела взгляд с устья Мод на мой нетерпеливый член, внимательно следя за каждым нашим движением.

— Продолжай, Джек! — тихо произнесла Хелен. Я быстро стал между ног Мод и опустился ей на грудь, и когда ее руки нежно обняли меня, я прижал свой член к губкам ее пульсирующей возбужденной пещерки и мягко ввел его внутрь.

— Смотри, Элис, смотри! — взволнованно прошептала Хелен, и глаза Элис расширились от удивления, когда она увидела, как легко киска Мод поглотила мой член. Вскоре он полностью погрузился в Мод, что наши волосы перемешались.

— Ооооо! Джек... дорогой! — восторженно прошептала Мод с полузакрытыми глазами, когда я, осыпав ее сладкие губы обжигающими поцелуями, начал ее трахать. Она мгновенно закинула ноги мне на чресла и прижала меня к своей груди сильными молодыми руками.

— Следи за ними, дорогая! — нетерпеливо прошептала Хелен, и ее голос выдал ее волнение. Но запрет оказался излишним — глаза Элис были прикованы к нашим дрожащим, извивающимся, вздымающимся обнаженным телам, ни одно движение не оставалось ею незамеченным.

Вскоре взаимный экстаз начал овладевать нами. Все более дикими и яростными становились мои толчки, все более безумными и неистовыми становились извивания и движения Мод подо мной. Затем наступила блаженная кульминация — неописуемые конвульсии охватили нас обоих.

— Ах!... Ааахххх!... Ааааааххххххх!!! — закричала Мод срывающимся голосом, чувствуя, как ее захлестывает бурлящий поток, который я неистово извергал из себя, в восторге погрузившись в нее. Какое-то мы лежали неподвижно, заключив друг друга в самые тесные и сладкие объятия, погрузившись во временное забвение всего, кроме небесного блаженства, которое испытали в объятиях друг друга, эхо которого все еще отдавалось внутри нас. Элис была свидетельницей нашего акта любви.

Придя в себя и вспомнив, где нахожусь, я осторожно огляделся в поисках Хелен и Элис, и обнаружил, что они вернулись в кресло. Хелен, все еще обнаженная, сидела в нем, а Элис, все еще в ночной рубашке, сидела у нее на коленях, свернувшись клубочком и повернувшись к ней лицом, крепко прижавшись к ее груди. В этой позе ее ночная рубашка каким-то образом натянулась на ягодицы, что обнажило такие восхитительные очертания, что я невольно задрожал от удовольствия. Этот трепет привел в чувство Мод, и она мечтательно открыла глаза. Когда они встретились с моими, улыбка небесного удовлетворения озарила ее лицо — ее губы встретились с моими, и мы обменялись долгим страстным поцелуем, выражающим нашу благодарность за божественный восторг, который мы доставили друг другу.

— Посмотри на свою матушку и Элис! — тихо прошептал я. Мод посмотрела и весело рассмеялась, что заставило Элен и Элис почти виновато вздрогнуть. А когда мы медленно выскользнули из объятий друг друга и поднялись с постели Элен, они подошли к нам, смущенно краснея.

Мод бросилась в объятия матери, бормоча: «О, дорогая матушка!», а Хелен ответила: «О, Мод, дорогая! Моя счастливая девочка!» — и вместе они страстно поцеловались.

Я молча протянул руки к Элис, которая робко скользнула в мои объятия и позволила поцеловать себя в губы.

— Дорогая, мы понравились тебе? — прошептал я, подмигивая. Она покраснела, отвела глаза, но промолчала, и я прибавил: — Ничего, милая, лучше ты мне все расскажешь завтра вечером, — после чего она нервно дернулась.

Затем, к моему крайнему удивлению, она приподнялась на цыпочки, повернула ко мне покрасневшее лицо и очень тихо прошептала взволнованным голосом:

— Поцелуй меня еще раз, Джек, и обещай быть добрым ко мне завтра, когда придет мое время!

— Моя дорогая! — воскликнул я, до крайности растроганный, и, снова прижав ее к себе, страстно целовал ее снова и снова.

Нас прервал голос Хелен:

— Джек, ты можешь попасть в свою комнату через эту дверь, она сегодня открыта. Элис, дорогая, пойдем с нами!

Три женщины исчезли в ванной Хелен, а я, повинуясь ее намеку, проскользнул в свою комнату и предался долгожданному омовению и очищению своего органа, а затем, чувствуя себя значительно освеженным, я, все еще голый, вернулся в комнату Хелен как раз в тот момент, когда она, так же обнаженная, вышла одна из своей ванной.

Оказавшись в комнате одни, мы бросились друг другу в объятия и нежно поцеловались. Прикосновение ее плоти к моей было просто восхитительным, и я трепетал при мысли, что скоро она будет заключена в мои самые тесные объятия.

— Джек! Это было просто замечательно! — промурлыкала она, — Мод говорит, что это был лучший... трах... из всех, что у нее были!

— А что об этом думает Элис, Хелен? — нетерпеливо спросил я. Она рассмеялась.

— Элис совершенно ошеломлена, Джек! Даже в свои самые дикие и порочные минуты она и представить себе не могла ничего подобного тому, что сейчас увидела. Вид тебя и Мод в объятиях друг друга очень взволновал ее, и как ты мог заметить, когда был достигнут чудесный финал, я увела ее и усадила к себе на колени, ибо уверена, что иначе она воспользовалась бы рукой, чтобы высвободить свои чувства! Я и сама еле сдерживалась! — она смущенно покраснела.

— Ты кончила, Хелен? — озорно спросил я.

— Нет, нет, Джек! — ответила она с улыбкой, — но мне было трудно держать себя в руках!

— Как ты думаешь, Элис кончила? — спросил я с некоторым беспокойством.

— Нет, Джек, я знаю что нет, но она только что призналась Мод в ванной, что чуть не сделала этого!

— А где она сейчас? — спросил я.

— В ванной с Мод, — ответила Элен. — Я подумала, что лучше оставить девочек вдвоем, а Элис, наверное, засыплет Мод своими вопросами! Я думаю, завтра вечером у тебя будут самые сладкие ученицы, дорогой Джек! — добавила она с улыбкой, — Я с нетерпением жду этого дня.

— Когда девочки присоединятся к нам, Хелен, мы заставим Элис показать нам себя обнаженной, — сказал я. — Мы будем играть с ней, дразнить ее и возбуждать снова и снова, а потом я удовлетворю ее желания и стремления так, что она будет на седьмом небе. К тому времени я буду готов уестествить и тебя, моя милая (она восторженно поцеловала меня), и буду делать это хорошенько, долго и медленно (еще один страстный поцелуй). После этого мы распустим собрание, но я проскользну к тебе через эту дверь еще до полуночи, так что мы проведем это долгое сладкое время вдвоем в твоей постели и в объятиях друг друга (последовали еще более страстные поцелуи)! Ага, вот они!

Когда мы высвободились из наших сладких объятий, Мод и Элис, взявшись за руки, вышли из ванной Хелен. Мод вся сияла, а лицо Элис просто лучилось счастьем, потому что она стала свидетельницей акта совокупления, а ее девичий страх развеялся от вида наших восторгов. К тому же она знала, что скоро будет наблюдать за Хелен в моих объятиях, и поэтому, когда Мод опустилась в кресло, Элис удобно устроилась у нее на коленях и широко нам улыбнулась. Но ее счастливое самодовольство вскоре было грубо нарушено.

Я вновь усадил Хелен к себе на колени и играл ее великолепными грудями, пока она обменивалась шутками с Мод, что очень забавляло Элис. Вскоре моя правая рука скользнула вниз по животу Хелен и, нежно пощекотав ее пупок, опустилась к заветному устью, к которому я до сих пор не прикасался, но она поспешно остановила меня.

— Нет, Джек, не надо! Не нужно трогать меня там, — сказала она несколько смущенно, — Я слишком взволнована, я должна уйти!

Мод и Элис затряслись от беззвучного смеха, а потом Мод лукаво сказала:

— Поторопись, Джек, а то опоздаешь на поезд, — что вызвало с их стороны новый взрыв смеха, к которому присоединились и мы с Хелен.

— У меня еще есть по крайней мере двадцать минут, Мод, — ответил я. — я же не револьвер, и не могу непрерывно стрелять. Я должен снова зарядить свое орудие, не нужно торопить процесс, иначе я не смогу воздать должное твоей матери!

— Двадцать минут! Что же мы будем делать все это время?

— Дай мне подумать, — ответила я. — Сегодня ночью руковожу я, и думаю, что мы не сможем заполнить время лучше, чем попросив Элис сделать несколько шагов нам навстречу! Давай, Элис, дорогая, сними свою ночную рубашку и для начала предстань перед нами обнаженной!

Счастливая улыбка сбежала с лица Элис, которое исказилось от страха, после чего она вскрикнула:

— О, нет, Джек, пожалуйста, нет!

— Отличная мысль, Джек! — восторженно воскликнула Мод. — Пойдем, Элис, я тебя раздену! — и она начала расстегивать ночную рубашку Элис.

— Нет, нет, не надо, Мод! — воскликнула Элис, отчаянно сопротивляясь, но на помощь Мод пришла Хелен. Вдвоем они сняли с Элис ночную рубашку, а затем взяли ее за руки и мягко выставили передо мной полностью обнаженной.

Я с восторгом окинул взглядом съежившееся нагое тело Элис. рассказы эротические Хелен и Мод крепко удерживали ее за запястья, разведя ее руки в стороны, что позволило наиболее полно проявиться ее прелестным очертаниям, а благодаря плененным рукам, она не могла скрыть свои самые интимные места от моего жадного взгляда. Ее кожа была белая, как молоко. У нее была самая прелестная маленькая грудь, которую я когда-либо видел, такая сладкая, полная и спелая, и такая восхитительно дерзкая с маленькими розовыми сосками, торчащими наружу. В то же время изысканно тонкие очертания ее фигуры, изгибавшиеся внутрь к талии, а затем расширявшиеся к ее бедрам и ногам, представляли собой сами мечты о красоте. Ее бедра были восхитительно округлыми и плавно переходили в изящнейшие икры с тонкими лодыжками и небольшими ступнями. Ее красиво очерченный животик, увенчанный крупным и глубоким пупком, плавно понижался к бедрам, делая холм Венеры необычайно большим, выпуклым и пухлым, сквозь восхитительный клубок тесно переплетающихся шелковистых волос которого виднелись нежные розовые губки ее пещерки. Она являла собой самую изящную, самую милую, самую хорошенькую юную девочку, увенчанную восхитительной юной свежестью, какую только можно было себе представить.

Я неподвижно сидел в полном восхищении. Передо мной стояло удивительное трио — Хелен и Мод, высокие, пышнотелые, совершенно обнаженные, державшие между собой Элис в ее изящной наготе, чье лицо заливал густой румянец, который струился к ее милым маленьким грудям, когда она, смеясь и нервничая, умоляла отпустить ее.

— Подведите ее ближе ко мне, — сказал я наконец, широко раздвигая свои ноги, что, казалось, по-настоящему встревожило Элис и заставило Хелен и Мод применить к ней мягкую силу. Вскоре обнаженная сопротивляющаяся девушка, крепко удерживаемая Хелен и Мод, стояла между моих бедер, но теперь глубоко заинтересованная происходящим.

— Не прикасайся к мне, Джек! Пожалуйста, не надо! — умоляла Элис, не на шутку испуганная и сильно дрожащая, с раскрасневшимся лицом и опущенными глазами. Я положил руки ей на бедра, с наслаждением отмечая, как она извивается, когда я прикасаюсь к ней, тогда как вид ее трепещущего живота и вздымающихся грудей начал оживлять мой член.

— Элис, дорогая, — мягко сказал я, — ты ведешь себя очень нехорошо и нарушаешь свое обещание делать все, что я захочу, поскольку сегодня вечером ты не будешь занята ничем особенным. Ты думаешь, мы причиним тебе боль, дорогая? Напротив, мы собираемся подарить тебе самые сладкие часы, которые у тебя когда-либо были, и подготовить тебя к завтрашнему дню! Сейчас же, дорогая, наберись храбрости! Давай, улыбнись еще раз, и поцелуй меня!

Произнося это, я ласково прижимал ее к себе. Элис на мгновение замерла в нерешительности, потом подняла глаза, посмотрела на меня с любовью, доверчиво улыбнулась и, поддавшись нежному нажатию моих рук, позволила притянуть себя и прижаться ко мне, подставив мне губы для поцелуя.

— Моя дорогая! — прошептал я страстно, обнимая и прижимая к себе ее теплое и упругое тело, целуя ее снова и снова.

— Хелен, отпустите ее руки, потому что Элис снова стала хорошей девочкой! — произнес я с улыбкой, устраивая Элис на коленях, удерживая ее левой рукой, а правую держа наготове, чтобы почувствовать ее обнаженное тело. Сладкое тепло и давление ее попки на мой член вновь начали наполнять свежей жизнью мой несколько увядший орган. Тем временем Хелен снова уселась в кресло и повернулась ко мне лицом, усадила Мод к себе на колени и начала играть ее прелестными грудями и вообще ласкать ее, все время многозначительно поглядывая на меня.

Я понял намек и сказал Элис:

— Посмотри на этих двоих, дорогая, разве это не красивая игра? — Элис густо покраснела, неловко рассмеявшись, но внимательно посмотрела на Хелен и Мод.

— Разве ты не знаешь эту игру, Джек? — воскликнула Хелен. — Она всего лишь называется «Следуй за моим примером»! Что бы я ни сделала с Мод, ты должен проделать это с Элис!

— О, тетушка! — воскликнула Элис, пораженная этой мыслью. Она повернулась и вопросительно посмотрела на меня. Я ободряюще улыбнулся ей и произнес:

— Мы будем играть, дорогая? — Покраснев, она заколебалась, а затем прошептала: — Да, если ты хочешь этого, Джек! — а затем весело рассмеялась, словно ее саму позабавила ее дерзость.

Хелен начала с того, что поцеловала Мод в губы. Я сделал то же самое с Элис. Затем Хелен положила руку чуть ниже груди Мод и ощупала ее животик, двигаясь по нему вверх и вниз, иногда опасно приближаясь к пещерке Мод. Я последовал ее примеру, наслаждаясь ощущением твердой, нежной и упругой плоти и теплой кожи Элис, озорно улыбнувшись ей, когда она вздрогнула, ощутив приближение моей руки к ее киске. Затем Хелен сосредоточила свое внимание на ягодицах и бедрах Мод, ее рука любовно задержалась на более полных и мясистых частях тела, которые она нежно сжимала и ласкала, снова и снова касаясь их. Я с восторгом проделал то же самое с Элис, которая начала уже проявлять признаки волнения. И когда я последовал примеру Хелен и просунул руку между ее округлых бедер, так тесно прижатых друг к другу, и начал нежиться в ее сочной, гладкой плоти, опасно приблизившись к ее устью, она смущенно воскликнула:

— О, Джек!... О! Джек! — затем нервно рассмеялась над собственным смущением. Хелен тем временем приободрилась, поцеловав Мод, вслед за чем я не замедлил последовать вместе с Элис и что она оценила по достоинству.

— Следуем далее, Джек? — спросила Хелен.

— Следуем, Элис? — с улыбкой спросил я.

— Я желаю этого, Джек, — ответила она, покраснев, и со смехом добавила, — Вот только тетушка становится все смелее!

— Я верну тебе сторицей, моя красавица! — возразила Хелен, присоединяясь к нашему смеху. — Теперь Мод! — и она принялась щекотать пупок у Мод, заставив ее красиво извиваться от возбуждения.

Я приложил палец к пупку Алисы.

— О! Джек, милый! — воскликнула она с нарастающим румянцем и волнением, корчась и извиваясь, но тем не менее присоединившись к торжествующему смеху Хелен.

— А сейчас попробуем что-нибудь другое! — игриво сказала Хелен и, не сводя глаз с Элис и к ее изумлению, нежно прикоснулась к груди Мод. Я радостно последовал ее примеру, и прежде чем Элис успела прикрыться свободной рукой, моя нетерпеливая рука взлетела и легла на ее левую грудь.

— Не надо, Джек! — воскликнула Элис, сильно покраснев, схватила мою руку и попыталась оттащить ее от соблазнительной добычи, но тем не менее смеясь (хотя и несколько смущенно) над своим полным замешательством. Но я оказался слишком силен для нее, и когда я мягко прошептал: «Ты должна покориться, дорогая, это часть твоих приготовлений к завтрашнему дню», — она преданно, хотя и неохотно, приняла это положение и отдала два своих сладких полушария на мое нежное попечение. Ее взволнованное дыхание и беспокойные движения свидетельствовали о том, что она находится в смятении и взволнована вторжением моей руки на ее девичью грудь.

Хелен и Мод прекратили игру, то есть Мод все еще сидела на коленях у матери, обняв ее за плечи, а правая рука Хелен все еще играла с красивыми грудями дочери, но им, очевидно, было гораздо интереснее и увлекательнее наблюдать за первым опытом Элис с ласковыми, но любопытными мужскими пальцами. Страх от прикосновения мужской руки к ее девичьей груди до некоторой степени прошел, и теперь Элис полулежала, опираясь на меня, ее правая рука обнимала меня за шею, а левая лежала вдоль тела, крепко сжимая поручень стула — выражение отстраненности в ее глазах, когда ее взгляд бездумно падал на окружающие предметы, казалось, не видя их, указывало на то, что она интенсивно поглощена ощущениями момента, когда она чувствовала, как ее девственные груди гладят, ласкают и сжимают мои нетерпеливые, но нежные руки. Для меня же это было восхитительное занятие. Маленькие полушария Элис были такими крепкими, но в то же время такими упругими и налитыми, а главное, такими девственными, что мои пальцы наслаждались прикосновением к ним, и в течение некоторого времени я не мог заставить себя отпустить их.

Наконец, с большим усилием я оторвал свою руку и, скользнув ею вниз к пупку Элис, осторожно пощекотал эту чувствительную часть ее тела, возвращая ее к осознанию того, что ее окружает и где она находится. Когда ее глаза приобрели осмысленное выражение, она встретилась взглядом с Хелен и Мод, излучающими симпатию и делающими ободряющие жесты, и она благодарно улыбнулась им, краснея и бормоча:

— О, Джек, милый, нет!

В этот момент Хелен поймала мой взгляд, затем медленно провела рукой от груди Мод по животу вниз, к пещерке, где ее пальцы начали нежно теребить и играть с прелестным клубком пушистых золотистых волос. Элис зарделась. Ей никогда не приходило в голову, что ее киску можно потрогать, и когда моя рука последовала примеру Хелен и скользнула вниз по ее животу, она резко схватила меня за запястье, сжала бедра, чтобы защитить свое устье, и взволнованно воскликнула:

— Нет, Джек, дорогой, нет! Не трогай меня там! — а потом яростно поцеловала меня, словно пытаясь отговорить.

Я позволил своей руке остаться в ее руке и спокойно и успокаивающе произнес:

— Ты должна играть в игру, и кроме этого, что я тебе только что сказал?

Она вопросительно и умоляюще посмотрела на меня глазами, полными смятения. Я притянул ее к себе и нежно поцеловал, шепча:

— Неужели ты не можешь довериться мне, дорогая?

Вместо ответа она прижалась своей мягкой щекой к моей и прошептала:

— Джек, мне обязательно это делать?

— Да, дорогая Элис! А завтра ты поблагодаришь меня за настойчивость! — мгновение она колебалась, а потом, не говоря ни слова, отпустила мое запястье и медленно и неохотно разомкнула бедра.

— Можно, дорогая? — мягко спросил я.

— Да, милый! — тихим и дрожащим голосом ответила она, потом еще теснее прижалась щекой к моей щеке, так что наши губы почти соприкоснулись, крепче обняла меня за шею, словно желая подбодрить себя перед предстоящим испытанием, а глаза ее искали взгляда Хелен и умоляюще смотрели на нее, как бы прося ее сочувствия и руководства.

Я решил, что на этот раз вторгнусь в девичью щелку Элис сквозь долину, образованную ее плотно прижатыми бедрами, на вершине которой я мог обнаружить ее холм Венеры, необычные размеры и выпуклость которого усиливались

ее сидячей позой, из-за которой спутанные кудрявые шелковистые волосы образовывали прекрасный кустик. Соответствующим образом я так и сделал. — к удивлению Элис, я легко опустил руку примерно на середину ее бедер, затем двинул ее вверх меж их гладкими и шелковистыми поверхностями, пока она не достигла кустарника, где, следуя примеру Хелен, я любовно поиграл с ее волосами, то нежно подергивая их, то обвивая их вокруг своих пальцев, то мягко расчесывая их — вещи, которые, судя по тому, как она вертела своей попкой на моих коленях, взволновали Элис. Немного поиграв, я стал исследовать большим и указательным пальцами область, покрытую ее волосами, сжимая и пощупывая ее восхитительно мягкую упругую плоть, но старательно избегая нежного чувствительного отверстия, пока непроизвольные движения Элис и растущее волнение ее груди не подсказали мне, что она достигла того состояния эротического возбуждения, которого я хотел. Затем я осторожно приложил указательный палец к губкам ее нежной девичьей киски.

— Ооох, Джек! — воскликнула она, поспешно отстраняясь, как бы желая скрыться от моего пальца, который, однако, не только сохранил, но и улучшил свое положение, и теперь начал продвигаться вдоль тонкой расселины, создавая самые изысканные ласкательные ощущения, которыми Элис явно наслаждалась. Она еще крепче обняла меня за шею, сладострастно задрожала, прижалась губами к моим губам и стала страстно целовать, и когда мой палец проник в девственные глубины ее пещерки и начал ее соблазнительно будоражить, совершенно потеряла контроль над собой и безудержно отдалась удовлетворению своих сексуальных желаний и своей зарождающейся эротической похоти.

Я торжествующе взглянул на Хелен, но, к моему удивлению, она была занята Мод, — ее рука была глубоко погружена между бедер дочери, а палец, очевидно, усердно работал в ее киске, потому что Мод выгибалась, дрожала и дергалась в крайнем похотливом исступлении — и было ясно, что экстатический кризис близок. Пикантное зрелище Хелен, трахающей Мод, матери, трахающей свою дочь, — оказалось для меня чрезмерным. Я удвоил свое внимание к Элис и принялся за работу с тем, чтобы довести ее до экстаза. Хелен и Мод были слишком увлечены своими чувственными ощущениями, чтобы обращать на нас внимание.

— Ооооохх, Джек! Милый! — ахнула Элис почти бессвязно, когда, яростно изогнувшись, непроизвольно дернулась вперед, как бы побуждая мой палец к еще более настойчивым действиям в ее пещерке.

— Оооуу! Мама! Ох, мамочка, милая!... Продолжай!... Не останавливайся! — неистово восклицала Мод.

Видя, что Элис тоже находится на грани эротического срыва, я атаковал ее девственный клитор и начал быстро дразнить его.

— А!... Аааа!... Ааааааа!!! — выдохнула она, а затем в неописуемом спазматическом пароксизме сладострастно оросила мой палец своим сладким девственным нектаром.

Почти в тот же миг Мод взорвлась с приглушаемым криком: — Ааах! Мама! Милая! — яростно вцепившись в Хелен, когда спазмы сексуального восторга пронзили ее и погасили огонь вожделения.

Она же вскоре и пришла в себя первой, с благодарностью поцеловав мать, а затем они обе подошли ко мне, чтобы поприветствовать Элис, вернувшуюся «от ангелов». Она все еще была без сознания, я осторожно вытащил палец из ее норки и с видом победителя показал его им, мокрый, блестящий и липкий от девичьих выделений, заставив их беззвучно рассмеяться. В этот момент Элис беспокойно пошевелилась, затем глубоко вздохнула и мечтательно открыла глаза. Когда она встретилась взглядом с Хелен, воспоминание о том, где она и о том, что она делала, вспыхнуло в ней. Она покраснела еще больше, вскочила на ноги, и утопила свое лицо в своих руках, стыдливо бормоча:

— Ах, тетушка! Тетя!

Элен нежно обняла ее и сказала:

— Тебе нечего стыдиться, дорогая, мы пришли не бранить, а поздравить тебя с дебютом!

Обрадованная Элис благодарно поцеловала ее, обняла Мод и, когда я поднялся, бросилась в мои объятия, бормоча:

— О, мой миленький, милый!

Но мой член был так раздражен и воспламенен движениями ее мягкой жаркой попки, что стоял как каменное изваяние, блестящий и твердый.

— О, посмотрите на бедного Джека! — воскликнула Мод, указывая на него, — и на бедную матушку тоже, у которой еще ничего не было. Подожди нас полминуты, пойдем, Элис! — и обе девушки бросились в ванную Хелен. Мы с Хелен поспешно совершили омовение, сходя с ума друг по другу, затем я расположил ее на кровати, подложил ей под попку жесткую подушку, раздвинул бедра и присел рядом с ней, нетерпеливо ожидая появления девочек, и одновременно упиваясь видом прекрасной норки Хелен, которое теперь так великолепно демонстрировалось, в то время как Хелен нежно поглаживала мой разъяренный член.

Очень скоро девушки поспешили войти, сияя от радостного возбуждения и предвкушения.

— А теперь Джек, входи в матушку! — воскликнула Мод.

Не нуждаясь в дополнительном поощрении, я в мгновение ока оказался на кровати между ног Хелен, и уж было собирался вонзить свой член ей в киску, когда в действо невинно вмешалась Элис.

— Пожалуйста, Джек, можно мне его потрогать? — спросила она, и несмотря на охватившее нас возбуждение, мы все рассмеялись.

— Конечно, дорогая! — ответил я, — ты можешь почувствовать меня, и ты можешь вставить меня в Хелен!

От прикосновения ее нежной девичьей руки мой инструмент чуть не лопнул от наслаждения.

— Ну же, Элис, милая! — воскликнул я, опускаясь на Хелен.

Держа мой член в своих изящных пальчиках, Элис ловко направила его головку в пульсирующую и нетерпеливо ожидающую киску Хелен и с восторгом наблюдала, как он исчезает там дюйм за дюймом. Хелен же все это время мурлыкала от восторга, вновь ощутив мужской орган, входящий в нее. Но мы оба были слишком возбуждены и охвачены страстью, чтобы насладится друг другом медленно, как и намеревались вначале. Как только Хелен обнаружила меня в своей пещерке и почувствовала, что мои руки крепко обхватили ее, а ее груди прижались ко мне, она начала дико выгибаться подо мной, извиваясь и дергаясь, беспокойно двигая ногами, то вытягивая их, то обхватывая ими меня. Чтобы продлить ее блаженный восторг, я лежал на ней так неподвижно и стойко, как только мог, давая ей возможность трахать саму себя по-настоящему, в надежде, что ее яростные движения побудят ее быстро кончить — что вскоре и случилось, потому что она страстно прижала меня к себе и, неистово подпрыгивая вверх, восторженно и отрывисто воскликнула: — Ооооооо, мой дорогой! Мой до... ро... гой! — с такой сладострастной дрожью и трепетом, что чуть не заставила кончить и меня. Однако я смог устоять перед сладким искушением, и когда ее спазмы удовольствия прекратились, я начал ее восхитительно медленно трахать. Но почти сразу же Хелен охватил еще один вихрь сексуальной страсти и похоти, и она снова начала бунтовать подо мной в яростных подмахиваниях и выгибаниях, ее голова моталась из стороны в сторону в неистовстве ее желаний. И тут я уже не мог более себя контролировать. Я выпустил ее из рук и яростно ворвался в нее. В ответ Элен дернулась вверх, словно встречая мои толчки, а затем последовал настоящий ураган ее криков и вздохов и серия моих самых диких, неистовых и яростных таранных толчков, после чего блаженный экстаз настиг и меня, и я неистово излился в Хелен. Она же принимала мою кипящую дань с самыми сладострастными и блаженнейшими восторгами, полностью подчинившись природе и безумно трепеща от наслаждения.

Какое-то время мы лежали, потерявшиеся в этом мире, крепко обнявшись, потом медленно пришли в себя. Наши губы встретились в нежных поцелуях, и тогда я медленно вытащил свой член из норки Хелен и поднялся. Мод и Элис тут же бросились к ней и страстно поцеловали, после чего Мод что-то прошептала на ухо матери, и Хелен быстро поднялась и, бросив на меня любящий взгляд, исчезла вместе с девочками. Я проскользнул в свою комнату и быстро совершил такое необходимое и желанное омовение, затем надел ночной наряд, чтобы намекнуть Мод и Элис, что сеанс окончен.

Вскоре они все вернулись и, следуя моему примеру, надели ночные рубашки. Потом Элен сказала:

— Спокойной ночи, Джек, милый! О, ты был так добр ко всем нам! — и нежно поцеловала меня.

— Спокойной ночи, Джек! Большое тебе спасибо! — игриво сказала Мод, целуя меня.

Элис ничего не сказала, но когда наши губы встретились в страстном поцелуе, она выдохнула:

— О, мой милый!

Затем мы разошлись по своим комнатам.