Я без труда нашёл тот самый санаторий при больнице, ведь я неоднократно в тайне от своей тётки, следил за ней, как она, якобы, едет на дачу. Конечно, номер палаты я не знал, но это можно было узнать в приёмной у входа. Медсестра, дежурившая там предупредила, что часы приёма скоро закончатся. Я поспешил подняться на этаж, надел бахилы, как этого потребовала медсестра и подошёл к палате. Стук в дверь и через несколько секунд я вошёл внутрь. Каково же было удивление моей тёти, когда вместо медперсонала, она увидела меня.

— Данчик? — На её лице отобразилась смесь из удивления, страха и негодования. — Как ты здесь... ? Почему ты здесь?

— Да вот, думаю, дай тоже на дачу съезжу. — Я попытался выбрать более комичную интонацию и сказал это чтобы она всё поняла без лишних объяснений.

— Но как? — Она попыталась сесть, но боль, пронзившая её тело не позволила ей это сделать.

— Тёть Эль, не нужно так напрягаться. — Я вмиг оказался возле её кровати и помог ей вернуться в прежнее положение. — Я проследил за вами. Мне просто как-то позвонила баба Даша и спрашивала, когда вы приедете на дачу, хотя в тот момент вы как два дня уже должны были быть там. Вот тогда-то я и заподозрил неладное.

— Ах ты мой следопыт — она потрепала меня за руку.

Я сел на край кровати.

— Как вы?

— Ты прости старушку, за это, не хотела тебя беспокоить. — Её края глаз заблестели от слёз. — Всё стало намного хуже. Болезнь поздно выявили и вылечить её уже невозможно... Она запустила множество других скрытых у меня болезней — Она прервалась и отвела глаза, сглотнув комок душевной боли. — Понимаешь, Данчик, мне осталось...

— Нет — прикрикнул я, перебив её, — даже не смей так говорить.

— Пожалуйста, дорогой мой, дай мне тебе всё сказать. — Она крепко сжала мне руку, видно новый приступ боли. Я попытался вырваться, чтобы позвать врача, но она удержала меня. — Не нужно, обезболивающие уже не помогают, а пока я могу, я хочу тебе рассказать всё, что столько лет хранила в себе.

— Я не хочу. Я не могу. — Почти плача ответил я. «Ну почему, все, кто дорог мне, покидают меня?» — в мыслях кричал я во всё горло.

— Тебе нужно выслушать меня, пока ещё есть время. — Её рука резко разжалась и пальцы выгнулись по дуге в обратную сторону. Она обхватила их другой рукой и принялась растирать ладонь. — Во-первых, мать от тебя никогда не отказывалась... Да, да, мой милый, — подтвердила она, видя, как моё удивление смешивается со злостью в её адрес. — Тебя просто выкрали и отдали в дом малютки. Все эти десять лет я тебя искала по её просьбе, а потом тяжба с оформлением документов. У нас в стране это так трудно сделать. Сама она не могла этим заняться, её работа не позволяла этого. Она очень сильно переживала, что не может даже встретиться с тобой даже после того, как я ей написала, что нашла тебя. Я высылала ей твои фотографии...

— Если бы хотела, приехала — злобно прошипел я, снова перебив её.

— Не перебывай старших. — Она укоризненно посмотрела на меня. — Она уже собиралась, подготовила день и час, мы с ней договорились, но в этот день она попала в аварию, в которой погибла. Это было несколько дней назад, я даже на похороны её не могла сходить, потому как была здесь.

Наверно я бы сейчас рыдал, если бы действительно думал о своей матери, как о родном человеке. Но слеза, которая скатилась с моих глаз была не о ней, а о том, что переживает сейчас, моя тётя — её сестра, рассказывая это мне.

— Зачем ты мне это решила сейчас рассказать? — Я вытер слезу.

— Потому что мне отсюда уже не выйти. Завещание я написала на тебя через полгода ты вступишь в права наследника. Там я скопила немного денег...

— Тётя. — Снова перебил я её. — Перестань. — Мне было как-то не по себе слушать о том, как она сама себя хоронит.

— Не перебивай меня я говорю. Я хочу, чтобы меня кремировали и никаких могил, прах развей по ветру или в реку высыпи. Тех денег хватит, на крематорий, и чтобы тебе какое-то время пожить.

Она говорила очень серьёзно безо всяких сопливых сцен. Иногда в разговоре её лицо наполняла гримаса боли. Иногда она прерывалась стискивала зубы, а когда приступ отпускал настолько, что было терпимо, и она возвращалась к разговору.

Я не мог поверить, что всё это мне говорит мой родной человек. Что вот так просто можно говорить о своей смерти, о своей кремации. Хотя, наверно, давалось ей это совершенно непросто. Она лишь создавал маску серьёзности и беспристрастности. Конечно, она на самом деле очень переживала и, разумеется, не о себе, а о том, что оставляет меня в столь раннем возрасте. После долгих наставлений она улыбнулась и взяла меня за руку.

— Я видела твоё выступление. — Она выдержала паузу. — Ты был просто бесподобен. — И она заискивающе улыбнулась.

И если бы она это сказала в другой обстановке, я бы удивился и пристыдился. Но сейчас мне было совершено плевать на то, что она узнала где я работаю и меня совершенно не интересовало как она это узнала.

— Может можно что-то сделать? — Я с надеждой посмотрел на неё.

— Увы, мой дорогой. Врачи и так удивились, как мне удалось так долго прожить. Но я не могла оставить тебя. Я не хотела, чтобы ты снова вернулся в этот гадюшник, вот и терпела, тянула. — Она снова посмотрела на меня и улыбнулась. Подняв свою дрожащую руку, она стёрла с моего лица скатившуюся слезу. — А теперь ступай, позови врача и не возвращайся сюда. — Она слегка подтолкнула своей ослабшей рукой меня к выходу.

Я не хотел её оставлять, хотел быть с ней до конца, но не мог пойти против последнего желания. Я на ватных ногах вышел в коридор, позвал врача. Через какое-то время в палату вбежало несколько людей в халатах. Они долго не выходили оттуда. Прикатили какое-то оборудование. Потом шум и суета стихли из палаты вышел седовласый мужчина и посмотрел в мою сторону.

— Ты сын?

— Племянник.

— Мне жаль. Её уже нельзя было спасти.

Кран внутри меня открылся и слёзы просто полились. Я больше не мог терпеть. Я больше не хотел держать эту боль в себе, но и поделиться ею мне было не с кем. Я просто сел на стулья, которые стояли вдоль стены и заплакал. Врач сел рядом со мной. Его рука опустилась мне на плечо.

— Родственники ещё есть?

Всё на что у меня сейчас хватало сил, это просто отрицательно покачать головой. Врач тяжко вздохнул, видимо действительно сопереживал мне.

— Оставь мне свой номер, как только все документы будут готовы, я тебе позвоню. При больнице есть бюро ритуальных услуг...

— Она хотела, чтобы её кремировали — сквозь слёзы проговорил я. — Прах я заберу.

— Тогда всё будет ещё проще. Когда её кремируют, я позвоню, чтобы ты забрал прах. Если хочешь, можешь сейчас проститься. Вскрытия не будет, поэтому примерно через дня два-три я тебе позвоню. — Врач протянул мне листок бумаги и ручку.

— Мы уже простились. — Я нацарапал ему свой номер. И шатающейся походкой направился к выходу. Что творилось сейчас в моей душе, словами не описать, но тот, кто терял дорогих людей, поймёт. В такие моменты весь мир блекнет и всё теряет свою значимость. Когда ты осознаёшь, что остался совсем один на этой планете, ты поневоле задаёшься вопросом для чего или для кого здесь жить? И ответ приходит сам по себе: «Ты здесь никому не нужен».

Я не помню, как добрался до дома, что дальше происходило было, как в тумане. Помню, как в дверь постучали, я даже не задумываясь просто открыл. На пороге стояли мои прошлые друзья в руках были пакеты с бухлом и закуской. Видимо пришли мириться или просить прощения. Их слов я не слышал. Они шумной компанией ввалились ко мне, что-то там шутили, о чём-то говорили. Мне было совершенно плевать, что будет со мной дальше. Помню, как я пил, много пил. Хотел, наверно, напиться до самой смерти. Потом помню, как кто-то из них начал меня раздевать. Я уже не сопротивлялся — пусть делают что хотят — может даже убьют и все мои страдания закончатся. В какой-то момент, я буквально провалился в бездонную тьму. Лишь отдалённо слышал какие-то непонятные звуки похожие на шум.

Одеваясь в раздевалке, я уже в пятый раз набираю Данислава. Как и в предыдущие разы, женский голос мне сообщает, что абонент, либо недоступен, либо отключил телефон. В душе закрадывается волнение. «Что-то случилось» — проносится в моих мыслях. Выступлений сегодня не было, после учёбы он в зал не пришёл. «Наверно всё же эти уроды его выловили возле дома» — подумал я и быстро натянул обувь. Взяв свою сумку, почти бегом направился к машине. На ходу встретил Андрея. Он что-то крикнул мне на ходу. Лишь потом, когда я уже на всех порах мчался к дому Даниса, до меня дошло, что Андрей мне говорил, что будет поздно или вообще придёт под утро. А если снимет кого-то, то придёт нескоро.

Скрип резины из-за резких тормозов, буквально выпрыгиваю из машины. Мелкая дрожь пробегает по всему телу. «У меня никогда не было такой реакции ни на одно событие» — отмечаю про себя. Смотрю на окна. Свет. «Значит дома». На часах уже почти полночь. Немного успокаиваюсь, но это длилось совершенно недолго. Когда я подошёл ближе, из окна слышались какие-то пьяные крики, шумно играла музыка, кто-то открыл окно и свесился. Потом раздался характерный звук вытекающего из желудка содержимого. «Раздевай его» — послышался мне знакомый голос из открытого окна. Я рванулся в квартиру. Благо эти идиоты не стали закрывать её. Когда я вошёл, запах, а точнее вонь от спиртного, выкуренных сигарет резко ударил в нос. Шуметь я не стал, решил сначала осмотреться. Может зря я паникую и у парней просто кураж. Но когда я увидел Данислава голым лежащим на кресле туловищем, а коленками упёртого в пол, было понятно, что за этим последует. «Но почему Данислав не сопротивляется, почему не пытается остановить их?» — крутился в мыслях этот вопрос. «Выяснять я это буду потом, а сейчас нужно избавиться от этой компании». — Я выключил музыку, чем, разумеется привлёк внимание всей компании. Возникла немая сцена. Я стоял у прохода, загораживая его своим телом. Трое уродов, с которыми мы имели возможность встречаться раньше, уже с приспущенными штанами готовились трахнуть бесчувственное тело Данислава. Они смотрели на меня, я смотрел на них и каждый ждал первого шага. Я не хотел сейчас вступать в какие-либо баталии, поэтому просто отошёл в сторону, освобождая проход. Вся троица бегом, натягивая свои штаны на ходу поспешила убраться. Возможно, если бы они не знали меня, то попытались спровоцировать драку, но зная и прочувствовав однажды мою силу на себе, они решили не испытывать судьбу дважды.

Когда квартира опустела, я закрыл дверь и вернулся к Даниславу, который также спокойно лежал с оголённым задом. Я надел обратно на него его бриджи, застегнул ремень и взяв на руки понёс к машине.

Данислав очнулся уже почти на выходе с лестничного пролёта.

— Ооо, Илююшеенькаа — нараспев произнёс Данис, обнимая меня за шею — это и вправду ты?

Я не ответил. Сейчас я был больше зол на этого юнца, нежели на ту компанию. Данислав облизал указательный палец и провёл им по моему лбу, спускаясь по носу и задевая нижнюю губу.

— У тебя такие губы. Можно я тебя поцелую. — На его лице растянулась глупая улыбка. Он потянулся ко мне своими губами и хотел поцеловать, но к счастью, мы уже были возле машины. Я уложил его на заднее сидение и рванул домой.

От парня исходил смрадный запах. Футболка была в чём-то липком, успевшем к этому времени уже высохнуть. Судя по вони, исходившей от него, он проблевался прямо на себя и благодаря лишь тому, что лежал не на спине, не захлебнулся в собственной рвоте. Так же на руках я занёс его в свою квартиру. На ходу скинул с себя обувь и понёс его сразу же в ванную. Всё это время он спал и постоянно улыбался. Я уложил его в ванную и аккуратно раздел. Встал вопрос, как помыть бесчувственное тело, которое так и норовило съехать. Пришлось мне раздеться до трусов, чтобы не намочить свою одежду. Изрядно намучавшись, полностью вымокнув, я всё-таки его помыл. Оставил лежать в ванной, пока расстилал диван. Положил на простыни полотенце. Потом вернулся за Даниславом. Он перевернулся на бок и поджав под себя колени мирно посапывал. Я отнёс его на диван и принялся обтирать. «Всё-таки как красиво молодое тело» — не смог не заметить этого я — «особенно, когда за ним правильно ухаживают». После того, как я тщательно его вытер, я накрыл его одеялом, а рядом на тумбочку поставил бокал с водой и таз, на случай, если его снова потянет на блювь. В коридоре оставил включённым свет, чтобы парень спросонок не ударился в поисках туалета или воды. Набираю номер Андрея. Мне пришлось довольно долго ждать, прежде чем мне ответил его запыхавшийся голос. Я ничего не успел сказать, он опередил меня. «Думаю, ты уже понял, что меня сегодня не будет. « Дальше разговор прекратился. Я принял душ и лёг спать.

Ночью меня разбудил чей-то плач. Потом я вспомнил, что у меня спит Данислав и плакать, кроме него больше не кому. Я вышел в зал и подошёл к дивану.

— Эй ты чего? — Я взял его за плечо и попытался развернуть к себе. — Если из-за тех пацанов, то ничего не было. Они не успели ничего сделать.

— У меня тётка умерла. — И он снова уткнулся в подушку, заглушая звуки своей боли.

— Понимаю...

— Да что ты можешь понять? Ты же как бронированный танк, тебя хрен чем пробьёшь.

— У бронированного танка тоже есть нервы. — Я потрепал парнишку за его холку. — И я тоже потерял человека, который был мне дорог. Причём совершенно недавно.

Данислав развернулся ко мне лицом. Его глаза блестели от слёз.

— Расскажи мне об этом человеке.

— Это была девушка. У нас с ней не могло быть отношений, но я к ней очень привязался, как в прочем и она ко мне. Мы должны были с ней встретиться, она ехала ко мне в тот вечер и погибла в аварии. — Я посмотрел на Даниса. Он положил голову на мои ноги и смотрел на меня снизу. — Она, кстати, очень была на тебя похожа. И если бы ты был не из детского дома, я был бы уверен, что ты её сын. — В миг глаза парня изменились. Они загорелись любопытством и каким-то гневом.

— Когда это случилось?

— Помнишь вечер, когда мы первый раз встретились? — Данис кивнул мне головой. — Вот за сутки до этого.

— А чего в клуб пошёл гейский?

— Да я в тот вечер так напился, что не понимал, куда пришёл. Мне ведь в тот момент, хотелось упиться и забыться. Думал бухло поможет. Но оно не помогло.

— А как звали ту женщину?

— Ульяна. — И её образ предстал передо мной снова.

Данис резко вскочил и злобно посмотрел на меня.

— Значит это ради тебя она меня сдала в детдом?

От этих слов у меня аж дыхание спёрло. «Х*я се» — мысленно возмущаюсь. Я выпучил свои удивлённые глаза на парня. А тот принялся колотить меня своими кулачками в грудь и орать, какой я мудак, что так поступил. Орал бы он наверно так ещё очень долго, не стесняясь в эпитетах и перекричать его было делом бесполезным. В такие моменты человек не воспринимает то, что ему говорят, поэтому я заблокировал его руки и прижал своим телом к дивану закрыв рот.

— Слушай, парень, я понятия не имею кто кого и ради чего бросил. — На глазах Данислава снова проступили слёзы, которые тоненько струйкой стекали с края глаз. Поняв, что он не будет больше кричать, я убрал руку. — Я с ней был знаком всего три месяца и будь уверен, что она не была чьей-то матерью, потому что она была девушкой по вызову.

— Ты что в проститутку втрескался? — Слёзы мгновенно исчезли с глаз и Данис попытался изобразить улыбку.

— Это не просто проститутка, это девочки для клиентов, которые называются ВИП. И два часа с этой девочкой тебе обойдутся в приличную сумму.

— Да какая разница. Она же проститутка. — Не унимался пацан.

— Эти девочки, в отличие дешёвых очень образованы, не все, но Ульяна была именно такой. С ней никогда не было скучно, ни в сексе, ни в разговоре. Она могла довести меня до оргазма лишь своими прикосновениями. Она была первой женщиной в моей жизни, и я нисколько не жалею, что все эти три месяца я провёл с ней. Я бы и продолжал с ней встречаться, если бы не ДТП. После того, как она погибла, мир для меня просто рухнул. А потом, там, в клубе и на улице, я увидел тебя, как две капли похожего на неё, поэтому я тогда не смог тебя ударить. И по этой же причине, я попросил Андрея потренировать тебя. Потому что я не смогу поднять на тебя руку.

— Илья, как же я тебя люблю.

С этими словами Данислав приподнялся на коленках и крепко обнял меня, прижавшись всем телом. Я почувствовал, как нечто упругое и довольно крупное упёрлось мне в область живота. Я отстранил Даниса.

— Тебе противно, когда я тебя обнимаю?

— У тебя стояк — пояснил я и указал своим взглядом на его член. — Мне это как-то не очень нравится, когда член парня упирается в меня.

— Ну извини, я не могу его контролировать. Ничего не могу поделать. Просто ты меня очень сильно возбуждаешь.

— Давай спать. А то завтра на работу вставать.

Я встал с дивана и собрался уже пойти в свою комнату, как рука Данислава остановила меня, взяв за запястье.

— Поспи со мной.

— Ты ё*нулся малой? У тебя член стоит на меня, а ты ещё просишь с тобой поспать.

— Прошу, Илья. Мне сейчас не хочется оставаться одному. — Он выдержал паузу. — Я обещаю, что не прикоснусь к тебе. Просто поспим вместе.

— Только попробуй прикоснись ко мне и сразу прочувствуешь все свои части тела разом.

Данис засиял от радости и положительно закивал. Всё-таки я не мог не заметить, как он, красив, когда так улыбается, и я понимал Антона, почему он влюбился в того паренька... Мы легли на диван по разным краям. Сон сморил нас почти мгновенно. На утро я проснулся от того, с меня сползло одеяло. Я подумал, что это Данислав и не открывая глаз, пошарил рукой, но и там я не смог найти его. Окончательно пробудил меня возглас Андрея.

— Ну ни*уя себе — завопил он. — Вот это номер. — Андрюха задрал одеяло и посмотрел на два спящих тела. — Пока я там, они значит здесь...

— Х*ли ты орёшь б*ять в такую рань? — Протирая сонные глаза поднялся я на ноги. — Пошли в кухню, пока малого не разбудил.

Мы прошли в кухню, я плотно закрыл дверь и включил кофемашину.

— Ох*еть — выдохнул Андрей — вот это номер. Пока Антоха на говно исходит в поисках своего любимого, ты его в своей квартире шпилишь? — И он расплылся в злорадной улыбке.

— Х*ли ты лыбишься, как идиот? Ничего не было, ты же знаешь, я не по этой теме.

— Ну, ну! Зарекалась ворона говна не клевать. Вы так просто решили голыми рядом полежать. — Смеясь подытожил Андрей. — Да ладно, это ваше дело.

— У пацана тётка вчера умерла. Он решил напиться, я его пьяного в хлам нашёл и привёз домой, не бросать же его в таком состоянии одного. А он бл*ть тут среди ночи устроил истерику. Я прилёг и вырубило меня, пока разговаривали. Я ему о своём рассказывал, а он о своём, так и уснули. Ни*уя не выспался из-за тебя. — Я зло посмотрел на Андрея. — Ты чё так рано припёрся? Говорил же, что до вечера тебя не будет?

— Да одежду всю испачкал, а сменной-то нет. Вот решил забежать взять ключи от своей квартиры, я же их в сумке оставил. — Андрей ещё раз улыбнулся, разглядывая меня и тут же напоролся на испепеляющий взгляд с моей стороны. — Всё, всё, я понял. Побежал переодеваться.

Он тихо вышел из квартиры, а я принялся готовить завтрак. От этого дела меня отвлёк грохот, доносящийся из зала. Я, быстро отставив сковороду с горячей плитки, рванулся в зал. Там я застал Данислава на коленках над тазом. Как я и предполагал, его рвало. Но, судя по всему он не подоспел вовремя, потому что запутался ногами в одеяле и пока пытался выпутаться часть содержимого его желудка попала ему на грудь и на одеяло. Он стоял над тазом на карачках, а ноги так и были запутаны в одеяле. Когда спазмы прекратились он посмотрел на меня и опустил глаза.

— Ты как? — Я подошёл и освободил его ноги от одеяла.

— Х*ёво мне очень. — Вытирая рот рукой промычал парень.

— Сам помоешься? — Он отрицательно помотал головой. — Хорошо, давай помогу. — Я взял его подмышки и поставил на ноги. — Пошли я тебя помою. Весь б*ять уделался опять. — Я помог залезть ему в ванную. Включил душ и принялся его мыть. Невольным взглядом заметил, что член у Даниса не стоит. Мой взгляд не остался не замеченным.

— И что ты хочешь там рассмотреть?

Я ничего не ответил, лишь выключил душ и подал пацану полотенце. Хотя я мог ответить, что посмотрел не стоит ли у него опять на меня, чтобы он, стоя в ванной не упёрся мне своим членом прямо в лицо. Не очень-то приятная картина. Уже развернулся и направился к выходу, как услышал звук падающих шампуней. Хорошо у меня реакция хорошая. Резко разворачиваюсь. Данис падает прямо на меня. Успеваю подставить руки. И в этот момент, его губы больно бьются о мои. И нет чтобы взвыть от боли, он подлец ещё больше впивается ими в мои. Чувствую привкус крови во рту. Непонятно, то ли это его, то ли моя. А он уже во всю моими губами занят. И я тоже нет бы отпрянуть от него сразу, стою бл*ть. Чего стою, сам не понимаю. Нескольких секунд хватило, чтобы член мой едва дрогнул. Вот этот момент меня и привёл в чувство. Резко отстраняюсь от него и ставлю на пол, чтобы уже не падал. «Да ну на*уй» — мысленно ору на себя — «ты что на пацана запал?». — А он сука стоит и лыбится, а страх в глазах так и застыл. Я поднимаю с пола полотенце и подаю ему. В этот момент он весь сжимается и закрывает глаза. Я кидаю ему полотенце на плечи и выхожу из ванной.

Тот факт, что мой член только что подал признаки жизни при том, что меня поцеловал парень, не на шутку меня взволновал. И сейчас я не знал, на кого я больше зол на парня, за то, что он так нагло позволил себе воспользоваться случаем или на себя, за то, что в какой-то степени мне это понравилось. «Да, да, Илья, тебе понравилось, ты всё правильно понял» — снова мой внутренний голос дал о себе знать — «и не*уй тут строить из себя самца-натурала, всё Илюша, пацанчик тебя сделал». — Мысленно проматерил себя семиэтажными эпитетами и пошёл в кухню.

ДАНИСЛАВ.

(похмелье, сука, лучше умереть сразу)

«Бл*ть, как же мне плохо. Меня тошнит, тошнотворный комок подступает к горлу, надо быстро успеть до туалета добежать». — Открываю глаза. Понимаю, что у меня дома нет золотых рисунков на потолке. «Сука, вот же напился вчера». — Осматриваюсь по сторонам. Смутно приходит воспоминание, что Илья привёз меня к себе домой. Немного облегчённо вздыхаю, потому как мысль меня посетила, что напился вчера до такой степени, что белочка меня посетила. Тут же напомнил о себе тошнотворный ком. Понимаю, что если сейчас не встану, то точно наблюю на диван и на пол. Пытаюсь встать. Понимаю, что ноги запутались в одеяле. — «Бл*ть, как не вовремя, сука». — Понимаю, что в туалет уже не успею. На полу вижу таз. — «Илюха молодец, позаботился об том, видно знает, что плохо может стать в любой момент». — Пытаюсь на руках подползти к краю дивана и подтянуть к себе таз. Одной рукой упираюсь в пол, а второй хочу дотянуться до таза. Но в руках такая слабость, что я не удерживаюсь и падаю на пол. Грохот по всей квартире. «Наверно разбудил Илью, сейчас прибежит будет, скорее всего, кричать». — Ноги так и не могу освободить от этого назойливого одеяла. Встаю на карачки и тут меня понесло.

В процессе освобождения моего желудка от содержимого в нём, замечаю, что открывается верь в кухню. Вижу ноги Ильи. Думаю — «ну пи*дец картина, сейчас начнёт кричать на меня». — Но спасибо ему огромное в очередной раз. Он не кричит, не наезжает, а просто спрашивает меня о том, как я себя чувствую? А как себя чувствуют в такие моменты, явно не на седьмом небе от блаженства. Отвечаю ему, что очень плохо. Всё спазмы прекратились. Становится немного легче, в голове немного проясняется. Я поднимаю голову и смотрю на моего любимого и понимаю весь ужас этой картины. Как же стыдно стало мне в тот момент. Опускаю голову. Он понимает, как мне сейчас плохо с одной стороны и стыдно — с другой. Он что-то спрашивает. До меня не сразу доходит, что спрашивает. Когда я понимаю, то приходит и осознание, что сам я до ванной не доберусь. «Илюша, рыцарь мой, как же я тебя люблю, если бы ты сейчас знал мои мысли». Он подходит. Я ожидаю, что сейчас сгребёт меня в охапку, как последнего бомжару. Но он берёт меня так нежно, так аккуратно. «Какой же он молодец. Сколько в нём терпения и нежности». Мне так приятны его прикосновения. Хочется, чтобы этот момент не заканчивался. Помогает мне забраться в ванну. Какие же у него сильные руки. Начинает меня мыть. Это верх моего блаженства. Никогда не думал, что, когда тебя моет другой человек, особенно тот, в кого ты влюблён, это так приятно. Я наслаждаюсь процессом. В какой-то момент замечаю, что его взгляд остановился на моём члене, а он подлец не подаёт признаков жизни — предатель. «Илья, любимый мой, ну возьми его, хотя бы рукой погладь» — но нет. «Задам ему провокационный вопрос. Может поможет». — Илья молчит. Подаёт мне полотенце и уходит. И тут я понимаю, что начинаю падать. Одна нога подскользнулась и я теряю равновесие. Руки инстинктивно ищут опоры. С полки падают флаконы с шампунями. Я лечу прямо на спину Ильи. И тут мой рыцарь резко разворачивается и подставляет руки. Но я так сильно ударяюсь своими губами о его, что прокусываю себе губу. Больно до жути, но я терплю. «Вот она ситуация, надо ей воспользоваться и будь что будет. Пусть потом хоть убивает». Поддаюсь немного вперёд и впиваюсь в его сочные губы. Меня пронзает током и наполняет чувствами блаженства. «Илья не отстраняется, но почему?» — отмечаю я — «да пофиг почему, наслаждайся моментом, может такого больше не быть». В памяти всплывает фраза о том, что если посмею прикоснуться к нему, то сразу почувствую все свои части тела. Но меня это не интересует. Сейчас я занят тем, что целую своего любимого рыцаря, а о не спешит прерывать этот поцелуй. В мыслях молю, чтобы не отстранялся. Но тут что-то произошло. Он резко отпрянул от меня, поставив на ноги. «Ну, думаю, сейчас как ё*нет, что подавлюсь собственными зубами. Ну и ладно. Зато я сполна насладился его губами. Прощай Данислав. « — мысленно произношу эти слова и смотрю на своего рыцаря-палача. Что-то в его глазах творится непонятное. Какое-то замешательство. И тут до меня доходит, что ему тоже понравилось, только он не хочет этого признавать и от этого может сорваться на мне. Ну и пусть, я уже готовлюсь принять на себя сокрушительный удар и даже представил палату с врачами, которые безрезультатно пытаются меня вернуть к жизни. Закрываю глаза. Какой-то звук. Вздрагиваю от прикосновения. Но это не его рука. На меня опускается полотенце. Открываю глаза. Илья ушёл. Я с облегчением и с чувством некого удовлетворения и послевкусия во рту от поцелуя, начинаю вытираться.

Через какое-то время Данис появился на кухне с обмотанным по пояс полотенцем. Опустив голову и виноватым видом садится за стол. Но я прекрасно знаю, что вся эта виноватость, что на его лице, не более, чем маска, под которой сейчас скрыто ликование. Думал сейчас будет извиняться, но нет, молча сел за стол.

— Как зубы — нарушаю я затянувшееся молчание? — А то так приложился, что аж хрустнуло.

— Нормально.

Ставлю завтрак и кофе на стол. Он поднимает глаза, и я понимаю, что их выражение не соответствует выражению на лице. Из глаз от радости только искры не сыпятся, а на лице такая маска вины. Актёр то ещё. «Вот стервец. Пользуется моей слабостью» — думаю в мыслях, а вслух говорю:

— Лопай. — Он придвинул тарелку и кружку и принялся за еду. — Когда похороны?

— Не будет похорон. Тётка просила, чтобы её кремировали, а прах развеять по ветру или в реку спустить. Строго настрого запретила мне панихиду, да могилку устраивать.

Сажусь напротив него

— Девять дней в любом случае нужно отметить. — Молча кивает в знак согласия.

— Можно я сегодня у тебя до вечера останусь.

— Измором решил взять? — Смотрю в его зелёные, как весенняя трава глаза. Он улыбается и молчит.

— Ага, как же. Проще Брестскую крепость взять, нежели тебя. — Выдерживает паузу. — Одежда у меня ещё не высохла. — Поясняет после паузы.

Я встаю и начинаю мыть за собой посуду.

— Оставайся, кто ж тебя гонит?

— Ты настоящий друг. —

С этими словами он подскакивает и уже собирается обнять, но мой взгляд охлаждает его запал и он возвращается за стол.

— Я на работу. Посуду за собой помоешь. В холодильнике найдёшь что поесть. Выбор не велик, но с голоду не помрёшь. — На ходу надеваю джинсы. — И в семь чтобы как штык на тренировках был.

— Хорошо мой дорогой. — Последнее слово я произнёс в мыслях.

НА ТРЕНИРОВКАХ

Сегодня Палыч прямо «зверствует». Нагружает по полной. Начал уже с самой разминки. Меня отделил от всей группы и заставил заниматься по какой-то отдельной программе. Так он со мной ещё не занимался. Какие-то новые движения, захваты, удары. Всё это он объяснял мне стоя почти вплотную ко мне, очень тихо. Я не совсем понимал почему так, но знал, что Палыч так просто не станет ничего делать, просто потому что это ему взбрело в голову. Всю тренировку я занимался либо один, либо с Палычем, который возвращался ко мне от основной группы, чтобы поправить меня, потом снова возвращался к группе.

— Смотри как он с Ильёй возится. — Обратил внимание Андрея Данислав.

Он посмотрел в их сторону.

— Соревнования на носу, а Илюха у нас самый крутой перец, любого в зале на раз вырубит, ну кроме Палыча разумеется. Тот хоть и старик, но в бараний рог даже Илью скрутит. Вот он его и тренирует, к соревнованиям готовит. Сейчас группа уйдёт, они с ним на ринг выйдут и вот там будет самое лупилово. Я однажды видел, как они с Палычем рубились, аж засмотрелся.

В зал вышел Палыч, выстроил всех и подобающе попрощался.

— Илья. Ты сегодня ещё поработаешь.

Я киваю ему в ответ. Направляюсь к Андрею и Данису.

— Ты сегодня к себе? — Обратился я к пацану.

— Я пока не определился ещё. Но я бы хотел посмотреть на ваши занятия. — Я посмотрел на Палыча, он даже не смотрел. Мне этого было достаточно, чтобы понять, что если кто-то будет смотреть, то против он не будет. — Хорошо оставайся. А ты сейчас куда? — Я перевёл взгляд на Андрея.

— Я наверно тоже гляну. — И он хитро улыбнулся.

Я прекрасно понимал обоих и знал на что, а точнее на кого они хотят посмотреть. Я ответил на улыбку Андрюхи и в шутку ударил его в плечо. Палыч уже стоял на импровизированном из матов ринге.

— Они что не будут надевать перчатки? — Удивился Данислав.

— Значит так надо. — Ответил Андрей. — Пошли присядем, это не на пятнадцать минут.

Мы сели на скамейку, с которой открывался хороший вид на обоих. Двигались они очень необычно. Не похоже было на стандартную тренировку. Какие-то странные движения, удары словно уколы, быстрые и точечные. Два удара отход, два удара отход, обман, снова два удара отход. Захват, толчок, удар и Илья уже лежит на спине.

— Офигеть — выдохнул Данислав — старик стариком, а такие вещи вытворяет. Я бы никогда не сказал, что он таким обладает. Илью в три удара на пол уложить...

— Да я сам в шоке. Я такого раньше не видел. Это что-то новенькое.

Данислав вопросительно посмотрел на Андрея.

— Запомнил? — Спросил Палыч. Я киваю ему в ответ. Сейчас я буду нападать, а ты повторишь всё.

И вот снова они закружились в этом красивейшем танце игры мускулов. И пусть я ничего не понимал в сути их движений, но я с упоением смотрел на Илью, как он движется. Как они с Палычем словно танцуют партию в танго. Как его стальные мышцы, покрывшись потом бликуют в свете ламп и меня это начинает заводить. Как же я хочу оказаться в его власти, ощутить всю эту силу и тяжесть его веса на себе, в себе в конце концов. Но я рад уже от того, что могу просто наблюдать за ним. В какой-то момент я настолько погружаюсь в это, что перестаю понимать, где мои мысли, а где слова. «Как же он красив и сексуален» — произношу я вслух и тут же зажимаю рот руками, словно это поможет вернуть мои слова обратно. Осознаю, что произнёс я это достаточно громко, чтобы Андрей тоже услышал. Смотрю на него и начинаю вжиматься в скамейку. Краснею от стыда как помидор. Он смотрит на меня какое-то время очень серьёзно, потом его лицо разрезает улыбка.

— Что Данчик, — говорит как-то с неким заискиванием — ты тоже втрескался в Илюшу?

«Да что он себе позволяет? Кем он тут себя возомнил?» — кипит во мне гнев. Хочу ему ответить, что нет, но тут меня осеняет последнее его слово «Илюшу» — так он никогда его не называл и почему тоже? Значит кто-то ещё кроме меня, но тогда откуда он это знает? «Блин» — в мыслях проскакивает — «он просёк, что я гей. Вот попал»

— Почему тоже? — Это всё что я посчитал нужным озвучить. И тут до меня доходит, что Андрей тоже влюблён в него. — «Б*ять, это ж просто о*уеть». У меня округляются глаза от осознания.

По залу раздавались характерные звуки от ударов и падения тел.

— Да Данчик, ты всё правильно понял — видимо моё выражение на лице явно выдавало то, что я догадался — я, как и ты когда-то влюбился в этого титана... — Реакция парня не заставила себя долго ждать.

— Я тебе его не отдам. — Злобно зашипел сквозь зубы Данислав. Андрей с большим удивлением посмотрел на меня, потом улыбнулся, видимо понял, что я не шучу и негромко, чтобы не привлекать лишнего внимания, рассмеялся. Видимо понимал, что я ему не соперник от того и рассмеялся. — Я буду драться. — Эти слова ещё больше раззадорили Андрея, и он уже просто закатывался от смеха. От чего на его глазах выступили слёзы. Я не мог стерпеть такого оскорбления и уже встал, чтобы предложить ему выйти. Хотя я прекрасно понимал, что он разок другой мне всечёт я там же и прилягу, но оскорблять себя всё равно никому не позволю.

— Да сядь ты уже. — Он берёт меня за плечо и усаживает обратно на скамейку, вытирая свои мокрые глаза. — Не отдаст он. — Андрей выдержал паузу, во время которой пытался успокоиться. — Никто у тебя его и не забирает. Я ведь, как и ты в этом зале оказался из-за Ильи. Пришёл сюда заниматься, чтобы, когда признаться ему в своих чувствах, то хотя бы если и не ответить достойно, то попытаться защититься от его ударов. Но ты посмотри, как он движется — Андрей указал в сторону Ильи и Палыча. — Куда мне было за ним угнаться. Вот и побоялся я ему рассказать о своих чувствах. А потом терпеть было уже невмоготу, и я тогда чуть не распрощался с жизнью на Андреевском мосту. Но по воли случая или судьбы, появился Антон. Он-то меня и остановил. А потом мы с ним провели очень много времени, предаваясь разным формам разврата. — Здесь его взгляд изменился на печальный. — Пока он не встретился с тобой.

— То есть? — Не было предела моему удивлению.

— Вы выступали как-то вдвоём с ним на сцене. — Пояснил Андрей.

— Да я много с кем на сцене выступал дуэтом, ты думаешь я их всех помню.

— О, Данчик, — Андрей как-то с душевной болью это произнёс — этого ты должен помнить. Вы с ним на сцене такое устроили.

И тут до меня дошло о ком говорит Андрей. Я прикрываю рот и опускаю глаза. Мне снова стыдно я не могу подобрать слов.

— Извини. — Данислав тяжело вздохнул. — Да и выбора у меня особо не было. Шеф наш заставил меня пойти на это. Антон тогда ещё отказался от всей выручки в мою пользу.

— Ты знаешь, а он ведь ищет тебя. — Эти слова Андрею дались очень тяжело. — Просто места не находит. Даже тренировки забросил. — Потом он как-то незаметно погрузился в размышления вслух. — Хотя на тренировки-то он ходил только ради меня...

— Но мне он не интересен. — Прервал я саморассуждения Андрея. — Я Илью люблю.

— Знаешь, Данчик, мне от этого не легче. — Потом он посмотрел на меня как-то по-родственному и взъерошил мою холку. — Мы ведь с тобой братья, по несчастью.

— Так Илья до сих пор не знает, что ты был влюблён в него?

— Ну почему же, знает, я ему совсем недавно рассказал.

— И что? — Глаза пацана заблестели любопытством.

Андрей посмотрел на Данислава не то оценивающе, не то с неким изучением. Наверно он пытался понять, что такого в этом парне, что заставило непреступную крепость под именем Илья дрогнуть.

— Ты изменил его Данис. — Пояснил Андрей, когда от его взгляда, чувствуя себя неуютно, тот заёрзал на скамейке. — Раньше, до знакомства с тобой, если бы я ему только намекнул на свои чувства к нему, как минимум мне был бы обеспечен перелом челюсти. — Потом Андрей отвернулся немного в сторону, где на матах оттачивали своё мастерство два титана. — И ведь я был готов истекать кровью от его рук. Хотя почему был? — Снова Андрей погрузился в размышления вслух. — Я и сейчас готов. Я, сейчас вспоминая, когда открывался ему, не знал, что ты уже повлиял на него. Я очень сильно боялся, но меня так сильно ранило наше с Антоном расставание, что я наверно сам хотел, чтобы Илья мне разок, другой врезал. И в тот момент я уже готовился получить пи*дюлину. Я бы даже защищаться не стал, да и не помогло бы это. Но он ответил, что таких друзей, как мы с Антохой у него больше не будет, ну а то что мы гомики — говорит — это ваши проблемы. — Правда предупредил, что если попытаюсь предпринять какие-либо действия в его сторону, то стоматолог как минимум мне точно обеспечен. — Андрей улыбнулся. Потом его взгляд обрёл четкость, и он снова повернулся в мою сторону. — Ладно пошли в душ. Они уже заканчивают. — Андрей снова хитро улыбнулся, и я понял почему. В душевой я смогу лицезреть своего титана целиком с всеми его выпуклостями, которые до сего дня оставались от меня скрытыми. — Ты только не кидайся на него сразу — начал он на пути в душ — Илюха парень жёсткий, хоть и не гомофоб, но не любит, когда против его воли что-то делают. Бери эту крепость измором. Я уверен у тебя получится то, чего не получилось у меня.

— Да куда там. Он же непрошибаемый. Я уже к нему и так и эдак, а он просто непреступен. Мне проще на Эверест взойти наверно будет. Я уже даже целовал его дважды, а он не подпускает к себе ни на шаг.

— Да ну? — Андрей остановился и удивлённо посмотрел на меня. — Но, если ты стоишь здесь, а не лежишь в гипсе, значит будь уверен, что-то в тебе есть такое, что он тебе позволил к себе дважды приблизиться на такое расстояние.

— Да, наверное. — Как-то безжизненно ответил Данислав. — Он говорит, что я очень сильно похож на одну женщину к которой он сильно привязался.

— Да, да он мне тоже как-то рассказывал об этом.

Мы зашли в душевую. Андрей указал мне на то место, откуда я смогу наблюдать за Ильёй и видеть его со всех сторон. Он улыбался во всю ширину своего рта.

— Иди, вставай вон под тот душ. Оттуда открывается прекрасная возможность обозревать всё происходящее.

Я хотел было удивиться, откуда он это знает, потом вспомнил его рассказ о том, что долгое время был влюблён в Илью и, скорее всего, изучил каждый уголок этого заведения.

— Илья, — подозвал меня к себе Палыч. А когда я подошёл к нему, он приблизился ко мне вплотную. От таких его действий, я если честно, грешным делом подумал, что и Палыч тоже с оттенком. — «Ну, думаю, пи*дец. И этот туда же».

Он внимательно осмотрелся, чтобы удостовериться в том, что в зале мы одни. — То, что я тебе сегодня показал, это запрещённая методика боя. Как ты понимаешь, если она выйдет за эти стены, и тебя и меня упекут в такие места, которых не существует на этой планете.

— Но зачем? — Я немного отстранился от тренера и облегчённо вздохнул, понимая, что ошибался на его счёт. — Для чего вы мне это показали, если этим пользоваться нельзя?

— Я долго наблюдал за тобой и решил передать эти знания тебе, но не для того, чтобы ты крошил всех одним пальцем, а для воспитания себя, своего духа и тела. Они — и Палыч указал куда-то в сторону, давая понять, что он говорит обо всех, кто приходит на тренировки — они все приходят сюда чтобы отвлечься или научиться бить морды. Но ты — и его указательный палец уперся в мою грудь — ты приходишь сюда не просто для того, чтобы морды разворачивать, это ты уже давно умеешь. Ты теперь находишься на той ступени, когда боевое искусство переходит в ранг философии. И когда я это понял, я решил тебе передать эти знания. Жаль будет, если они пропадут. — В его глазах проскользнуло некое прощание и печаль от того, что не может дать большего. — Ты понял, что я тебе сказал?

И его взгляд моментально изменился. Он словно прожигал насквозь и одновременно просвечивал. От этого взгляда. Становилось как-то не по себе. В такие моменты складывалось такое впечатление, что все мои мысли у него как на ладони.

— Я понял, Палыч.

— Хорошо. Завтра повторим и я тебе покажу ещё кое-что.

С этими словами он покинул наш импровизированный ринг. А я направился в душевую. Я осмотрелся в раздевалке их не было. «Вот хитрецы о*уевшие наверно стоят уже под душем уже как полчаса и ждут меня. А Андрюха полюбому показал откуда будет лучше на меня смотреть» — Я сам себе улыбнулся, осознавая тот факт, что вряд ли они догадываются о том, что я знаю почему Андрей там постоянно мылся и был уверен на все сто процентов, что сейчас там стоит Данислав.

Хотя, признаться, я не сразу понял, почему Андрей всегда моется в одном и том же месте, когда мы в душе вместе. Но это меня настолько заинтересовало, что я решил провести личное расследование. Когда в душевой никого не было я встал под тот душ, где постоянно мылся Андрей и понял, что с этой позиции ему очень хорошо видна вся душевая. Тогда я не стал предавать этому особое значение. Ну стоит, ну смотрит, мало ли на что он смотрит. Тогда у меня и мысли не могло в голову прийти, что он гей и по уши влюблён в меня.

Я открываю дверь в душевую беглым, но незаметным для окружающих взглядом охватываю помещение. И видя Данислава именно там, где я и предполагал, я усмехнулся. Андрей демонстративно отвернулся всем своим естеством показывая абсолютную незаинтересованность в процессе. Хотя на что уже он мог смотреть, когда каждый кусочек моего тела им был изучен досконально, да и я уже его так не интересовал, как раньше. А вот с Даниславом творилось что-то по истине интересное и смешное. Поначалу, когда я вошёл в душевую совершенно обнажённым, его взгляд был просто прикован к моему члену. (Ульяна каким-то образом убедила меня сбрить мои густые чёрные джунгли вокруг моего члена и сейчас это вошло у меня в привычку). Жадно сглотнув, он быстро взял мыло и начал намыливать голову. Конечно, это не осталось мною не замеченным, но я не придал этому вид. Пацан и так был смущен, и я был уверен, что сейчас просто заливается краской.

Андрюха просто с предсветовой скоростью помылся и поспешил покинуть сие помещение.

— Что, б*ять сговорились? — Я подготовил свои банные принадлежности, разложив их на полочке.

— Не льсти себе Илюша. — И Андрюха наполнил своим заразительным смехом душевую.

— Ах ты... — я схватил мыло из мыльницы и несильно запустил его в Андрея. Тот уклонился, и оно с грохотом врезалось в дверь душевой. Потом воспользовался моментом и подняв его, он запустил его в меня со всей силы. И когда я даже не поворачиваясь поймал этот кусок мыла одной рукой, рты обоих открылись от удивления.

— Охренеть. — Выдохнул Днислав.

— Дрон, ты куда сейчас? — Спросил я его так, словно ничего до этого не произошло.

— Трахаться хочу, поеду, съезжу к одному парню.

— А без подробностей можно? — Крикнул я ему, перекрикивая шум воды.

— Неа — смеясь ответил он мне и скрылся за дверью.

— Вот чудак, на букву М. — Ну что насмотрелся? — Спросил я Даниса, когда закончил омовение своих чресл. Тот как-то опустил голову и выключил воду.

— Я это... — парень замялся — не хотел...

— Ну да. Я так и понял. Пошли уже. — Я обмотался полотенцем, чтобы не вводить в ещё больший ступор парня и направился к выходу первым.

Данислав всё это время стоял ко мне в полуоборот, что говорило о том, что он пытается скрыть свой стояк. Робкими шагами он выбрел из душевой и направился к своему шкафчику.

— Ты сегодня домой?

— Да, скорее всего. — Его поникший голос говорил о том, что не хотел расставаться.

— Если хочешь, я могу тебя... — не успел я закончить своё предложение, как Данис с вспыхнувшим взглядом согласился.

— Да, конечно. — Повернулся к своей кабинке и начал одеваться. Он стоял спиной ко мне, и я не мог видеть его выражение лица, да мне это и не нужно было, потому что я прекрасно знал какое сейчас выражение на нём. — А ты не злишься на то, что я смотрел на тебя — парень замялся — ну там... в душевой?

Это прозвучало так виновато и патетично, что я не смог сдержать смеха.

— Нет — смеясь ответил я. — Смотреть не возбраняется. Жди меня у выхода, я сейчас всё проверю, закрою и выйду.

Ехали мы молча. Лишь слышалось сдержанное дыхание Данислава. И мне это было совершенно понятно. Ведь вот он — его объект обожания, совершенно рядом, только рукой дотянись. Но страх, наверно всё же пока был сильнее чем желание. Я иногда наблюдал, как он искоса смотрит на мой профиль и отворачивается, закусывая нижнюю губу. Он делал это так, чтобы я не видел, но я знал, что он так делает, потому как на губах его оставались следы, а точнее ранки.

Уже выйдя из машины и направляясь ко входу на лестничную площадку, возле входа стояла компания из четырёх человек. Данислав посмотрел на меня и в его взгляде был страх. Я его понимал. Компания нас ещё не видела. Мы остановились, и я развернул парня к себе лицом.

— Тебе нужно поговорить с ними и расставить все точки. Бегать от них постоянно это невыход. Старайся не показывать свой страх.

Юноша тяжело вздохнул.

— Проще сказать, чем сделать.

— Не стану отрицать. Но наберись смелости. Я буду рядом и, если они попытаются на тебя напасть, я помогу. С одним справиться сможешь? — Я посмотрел Данису в его зелень глаз. Он кивнул мне в ответ. Я посмотрел на его руки. Его била мелкая дрожь. — Ты весь дрожишь. Мы можем отложить, если ты не готов.

— Нет. Надо решить всё здесь и сейчас. — Голос парня дрожал, но не терял решительности. Это вызвало во мне определённое уважение по отношению к нему.

— А теперь самое важное. Что и в каком размере ты им должен?

Он укоризненно посмотрел на меня

— Ничего. Я всё уже давно отдал.

— Ты не злись — слыша, что его интонации в голосе начинают приобретать агрессивные нотки — я должен был спросить. А деньги с твоих выступлений... — оборвался я на полумысли.

— Так я это делал просто по дружбе.

— Ну тогда пошли. И помни, я рядом и ничего не бойся. Тот, кто их ведёт первым начнёт говорить, вот с ним ты и будешь решать вопрос. А остальных отсеку я. Ты главное не бойся и не груби, а со всем этим мы справимся.

Данис всё ещё дрожал, но сам развернулся и направился в сторону входа. Я пытался рассмотреть четвёртого участника, который до сего дня не появлялся в их компании. Наверно взяли нового — подумал я и ошибся с выводом.

— Эй, пацан. — Окрикнул тот, который был новеньким в их компании.

«Значит он старший» — отметил я и внимательно смерил его своим взглядом, оценивая его как соперника. — «не важнец, пара ударов и он будет молить о пощаде. А вот пацанчику с ним не справиться» — сделал я быстро вывод, после чего он потерял для меня стратегический интерес.

— У пацана есть имя — со всей серьёзностью ответил Данис.

«Молодец» — мысленно ответил я. Остальные трое оставались пока безучастны. Тот подошёл к нам. Смерил меня взглядом. Я сделал несколько шагов в сторону остальной компашки, оставляя Даниса наедине с их старшим. Разговаривали они довольно тихо, поэтому я не мог понять о чём шёл разговор. В какой-то момент из-за угла появился ещё один силуэт. Человек был крупнее всех, кто здесь присутствовал. И я сначала подумал, что возможно

это кто-то из соседей по лестничной площадке, но по тому как напряглись эти трое, я понял, что ошибся на счёт всего: и на счёт того, что тот, кто сейчас вёл разговор с Данисом был старшим и на счёт того, что шедший к нам человек был соседом. Стоявший с Данисом не видел, как к нам приближался этот человек, потому он продолжал разговор. И я понял, что он должен был подготовить Данислава к теме разговора в нужном им направлении, потому как тот направился прямо к ним, минуя нас. Я знал о таких манёврах и был зол на себя за то, что не успел к этому подготовить юнца.

Подойдя к Даниславу, он назвался Лёней. Говорил он достаточно громко, и я хорошо слышал их разговор. Его голос, как, впрочем, и имя мне показались знакомы. Знавал я одного Леонида — мой соперник по боевым искусствам. Всё пытался завоевать первое место, да никак не получалось у него меня одолеть. А потом у него случилась травма в аварии и со спортом пришлось завязать.

К этому моменту к основой компании вернулся и четвёртый её участник, оставляя Данислава наедине с Лёней. Я решил закончить эту ситуацию по-своему, уж слишком она затянулась. Я не знал о чём они говорили, да и мне это было совершенно не интересно в данный момент. Я направился к компании из двух человек. Остальные проводили меня взглядом и как-то напряглись.

— Кувалда, (это прозвище он получил из-за формы его кулаков, когда он собирал пальцы в кулак, они становились похожи на небольшую кувалду), — окликнул я Лёню, когда приблизился достаточно близко. Тот обернулся и удивлённо посмотрел на меня. Было уже довольно темно, поэтому он не сразу узнал того, кто его окликнул, да ещё по тому прозвищу, которое известно лишь малому кругу лиц.

— Рубильник? — Воскликнул удивлённо, узнав меня. Своё прозвище я получил там же, где и он своё за то, что вырубал всех соперников с трёх ударов. — Ты как здесь?

Глаза Данислава округлились от удивления, что не осталось мной не замеченным. Он перекидывал взгляд то на меня, то на него. И скорее всего думал, что сейчас начнётся массовый замес. Уже наверно готовился к этому.

— А я думаю ты, не ты. Но не обознался. Да поговорить хочу с тобой.

— Давай я с малым закончу и потом обсудим.

Он уже было собрался развернуться к Данису и продолжить с ним разговор.

— Так я же по поводу пацана и поговорить хочу.

Лёня посмотрел на меня своим убийственным взглядом. И он бы оказал на меня то действие, которое оказывал на других — на тех, кто не знал его так, как знаю я.

— А тебе-то чего от него понадобилось? — Ещё больше удивился тот.

— Давай не для всеобщих ушей.

— Ого. Заинтересовал. — Ответил он, и мы отошли в сторону, а Данис остался на своём месте.

— Лёнь, пацан что-то должен?

— Он денег занимал и должен был отдать.

— Он уже отдал. — Снова этот взгляд на меня.

— Откуда знаешь?

— Поверь мне, я знаю. — Я выдержал паузу, чтобы посмотреть, как он отреагирует на мои слова. — И даже больше. — Теперь на его лице проявилось нескрываемое удивление вперемешку с тем чувством, когда кто-то лжёт и пытается это скрыть.

— Откуда такая информация?

— Я сам видел.

— А за увечья, кто платить будет?

— Эти пи*арасы хотели малого изнасиловать. И поверь, я попросил их разойтись мирно. — Кувалда открыто улыбался. — И ты знаешь, что это они ещё хорошо отделались. За такое, ты сам знаешь, что делают...

— Ладно, Илюха, я тебя понял. Инцидент исчерпан. — И он направился к своей компании.

— Лёня, — окрикнул я его уже на ходу. — Он немного сбавил шаг и обернулся. — Прошу, они ещё совсем пацаны... — В ответ на это он сделал жест, который указывал на то, что всё будет хорошо. Я подошёл к Даниславу. — Всё, больше они тебя не побеспокоят.

— Ты что знаешь Лёнчика? — От удивления на лице парня брови поползли вверх, от чего его лицо стало таким миловидным и ещё больше похожим на лицо Ульяны.

«Вот б*ять» — выругался я в мыслях, а вслух сказал:

— Да, было дело.

— О*уеть. — Восторженно выдохнул Данис. — Но как? Вы же такие разные. Он же с местными бандами связан, он старший над ними, а ты весь такой правильный! Где вы с ним пересеклись?

— На соревнованиях не однократно. Он единственным достойным соперником был.

— И что случилось? Ты его сломал?

— Вождение в пьяном виде с ним случилось и перелом позвоночника.

— А что ты ему сказал? Хотя я думаю, что тебе и говорить ничего не надо, если он знает тебя, то понимал, что ты его с одного удара уложишь.

— Правду? — Ответил я коротко. — Пошли я провожу тебя до дому. Теперь надобности жить у меня нет. — Произнёс я эти слова с таким скрипом в своей душе. От чего-то сделалось так плохо внутри. От чего-то захотелось так крепко прижать его к себе и не отпускать. Наверно он прочитал мои мысли и когда мы зашли в подъезд, он крепко обнял меня, уткнувшись лицом мне в плечо.

— Значит, рубильник? — Данислав хитро заулыбался, словно узнал какую-то страшную тайну, которую я пытался скрыть.

— Ага. Так меня называют в наших кругах. — Я улыбнулся ему в ответ.

— Спасибо. — Выдохнул он и горячее дыхание обдало мою шею.

Удивительно, но сейчас мне не было противно, учитывая, что он вплотную прижался ко мне всем своим телом и я мог чувствовать помимо его тепла, все его выпуклости. То ли длительное пребывание без подобных проявлений, то ли его поразительная схожесть с Ульяной, а может совокупность всего вместе, поэтому мне это даже понравилось. Это было не страстью или похотью, это было обычное объятие в знак признательности и благодарности. Что-то внутри меня дрогнуло, и я захотел ответить на его объятия, заключив его в свои. Однако, сделать это я не успел, потому что Данис резко отстранился, вспоминая последние мои слова. «Эх. Ещё бы чуть задержался» — посетовал я в мыслях.

— Ты даже ничего не скажешь? — Он посмотрел на меня с некоторой опаской. — И не сделаешь в ответ на... — здесь он осёкся, всё также не сводя с меня своих безмерно красивых глаз.

«Конечно, скажу. Конечно сделаю. Конечно я хочу, чтобы ты никогда не отходил от меня ни на шаг. Хочу смотреть в твои глаза, хочу слышать твой голос и смех. Я хочу, чтобы ты меня так обнимал». — И снова влез мой внутренний голос: «Б*ять о чём ты думаешь сука» — кричал я в своих мыслях.

— А напои меня чаем. — сказал я это и тут же отругал себя мысленно: — «Это всё, что ты можешь из себя выдавить дебила кусок».

Данис мило улыбнулся, словно точно понимал, что мои слова ничего общего не имеют с моими мыслями и пошёл по ступенькам.

— Ну пошли, напою тебя чаем. — Он усмехнулся и впустил меня в пустую квартиру.

С чаем пришлось повозиться.

— О, какой вкусный чай. — Удивился я после того, как сделал первый глоток.

Данис достал какие-то конфеты.

— Да тётка растила на даче какие-то травы.

Тут его лицо опечалилось.

— Не переживай, прорвёмся. — Пытался я подбодрить его.

— Я тебе правда очень благодарен. Если бы не ты, я не знаю, как бы я дальше жил. Помнишь тот момент в беседке? — Я утвердительно кивнул головой, как такое можно забыть? — Ведь в тот момент, я уже всё для себя решил — Данислав прервался, ком душевной боли от воспоминания о прошлом подкатил к горлу. — Я решил, что покончу с собой...

— Э, не, ты мне эти мысли брось. — Я отставил кружку. В его словах я увидел свою возможность и решил ей незамедлительно воспользоваться.

— Ты столько для меня сделал. И я не знаю, чем тебя отблагодарить. — Он направил свой взгляд на меня и наши глаза встретились. Я не мог не заметить, что его глаза блестели, но не от радости или вожделеющей мысли, а от печали, что собиралась в них в виде слёз. — Ведь для меня никто столько не делал. Тётка, конечно, тоже, но она не в счёт.

Слезника уже скатывалась по его щеке, и он постарался скрыть это опустив голову. Я вспомнил себя в те моменты, когда оплакивал утрату Ульяны.

— Всё же, давай, ты поживёшь у меня. А квартиру можешь пока сдавать.

Данис поднял голову и вопросительно посмотрел на меня словно не верил, что я это сказал. На его щеке всё также блестел след от слезы.

— Ты точно этого хочешь?

— Если бы я этого не хотел, не стал бы предлагать.

В ответ он улыбнулся, но улыбка его смешавшись с горечью душевных терзаний исказилась из-за чего приобрела некий оскал.

— Я сейчас тогда соберу вещи. — И парень быстро направился в свою комнату.

Мой внутренний голос сейчас просто надрывался внутри меня. И мне бы нужно было к нему прислушаться, но эти терзания меня уже начали доставать, нужно было уже определиться и сейчас был самый подходящий момент. Я был уверен, что при любых других обстоятельствах мы бы вряд ли даже подошли друг ко другу, но жизнь распорядилась по-своему. Данислав собрал свои вещи, которых оказалось не так много и вышел из комнаты.

— Всё собрал?

— Ага. — С нескрываемой радостью ответил он. — А как Андрей отнесётся ко всему этому?

— Не знаю. У него сейчас другие заботы. Но я уверен, он против не будет.

Данислав закрыл дверь, и мы вышли.