Он подчинился и очень осторожно и с неким опасением принялся делать свой первый минет. Было ли мне приятно? Безусловно. Испытывал ли я от этого кайф? В какой-то степени. Во-первых, передо мной сейчас на карачках стоял человек, от имени которого в его городе многие вздрагивали, которого боялось всё его окружение. Этот человек делал мне — какому-то доктору минет. Пусть без должного желания и опыта, но это в определённой степени было приятно. А, во-вторых, он мне не просто нравился, где-то внутри я понимал, что я люблю его.

Его губы и язык ласкали мой вставший член. Он хотел оголить рукой головку члена, но я остановил его, перехватив его руку. — Руки убери — Грубо приказал я. — Сделай это губами. — Командовал я без намёка на какие-либо снисхождения. — Глубже. Да вот так. И не забывай, зубы — злейший враг минета. — Языком не забывай работать.

Мне самому было неприятна внутри эта ситуация, но вместе с тем меня это очень заводило. Эта острота самой ситуации, придавала просто невыразимое чувство восторга и рождала новые ощущения, которые мне не удавалось испытывать ранее.

Сергей хоть и неумело, но старался доставить мне удовольствие. Хотя, последнее ему удавалось в меньшей степени. Большее удовольствие я испытывал от ситуации, нежели от минета. И эти истязания нужно было как-то приводить к эпичной развязке. Когда в очередной раз он вводил мой член себе в рот, я упёрся ногой в его ключицу и слегка оттолкнул его. В его глазах я увидел ярость и обиду. Не давая ему времени на осознание ситуации, я грубо хватаю его за голову и притягиваю к себе. Он немного привстаёт на коленках и я прикусывая его губы, целую его до крови. Потом жёстко хватаю за член, слегка сдавливая. Отмечаю, что член у него не упал, значит, эта ситуация его тоже заводила. Ложась на кровать, я увлёк его за собой. Он лёг на меня и снова томно выдохнул мне в рот. Приятная тяжесть придавила меня к кровати. Его член пульсировал в ожидании кульминации. Я обхватил его ногами, а член направил к своему анусу. Головка его члена к этому времени обильно истекавшая смазкой, упёрлась в мою дырочку. Подготавливать свою попу после столь длительного перерыва я не стал. Таким образом я хотел получить более острые ощущения. Он отстранился и посмотрел в глаза. Я понимал, что он таким образом спрашивает разрешения.

— Серёж, — сменил я тон — очень медленно и аккуратно. Не спеши. — Отдать ему должное при всём том, что он просто был готов разорвать меня, он делал всё предельно аккуратно.

Он слегка надавил и его головка члена, раздвигая колечко моей попы, проникла внутрь. От накативших на меня чувств одновременно: боли и приятных, я сделал резкий вздох, зажмурил глаза и откинул голову назад.

— Тебе больно? — Испуганно произнёс Сергей.

— Нет, солнце моё, мне очень приятно. — Я притянул его к себе и наши губы снова слились в поцелуе, оставляя металлический привкус во рту. Одновременно с этим я ногами надавил на его ягодицы и Сергей вошёл до основания. «Аааа» — завопил я, выпуская его из рук и падая на подушку. Как же я скучал по этому. Мой звук слился с аналогичным звуком Сергея. «Просто бесподобно» — вторил он мне.

Я немного подтолкнул его к тому, чтобы он начинал двигаться. В этот момент я полностью отдался в его власть. Грубые шлепки разносились по квартире. Я кайфовал от чего царапал спину Сергею. От сочетания боли и экстаза, Сергей издавал не многозначительные звуки. Каждое движение даровало обоим просто божественное наслаждение, окончание которого каждый оттягивал как мог. Но наше обоюдное долгое воздержание давало о себе знать. Перед тем, как излиться, он хотел выйти, но я не позволил.

— Кончай в меня. — Еще пара движений и квартиру наполнил дикий вопль. За Сергеем последовал мой.

Когда обоюдное излитие следствий нашей страсти завершилось, Сергей лёг на меня, размазав мою сперму. Он осыпал меня поцелуями по всему лицу. «Мой любимый» — приговаривал он после каждого поцелуя. А я лежал и наслаждался этим сладким послевкусием.

Длительный перелёт ну и столь длительный сексуальный марафон в конец измотали обоих и мы заснули. Я проснулся первым из-за чувства тяжести на мне. Сергей проснулся от моих движений. Моя сперма став «клеем» неприятно цепляла за волоски. После принятия душа, мы принялись за ужин. На улице уже спело стемнеть. А мне хотелось ещё съездить к родителям. Я набрал Веру Васильевну.

— Мам, всё в порядке, я прилетел, но сегодня не смогу приехать. Я как решу свои дела по работе, сразу приеду. — Я поймал на себе пристальный взгляд Сергея. — Что такое? Ты так смотришь, что мне как-то не по себе.

— Ты такой прикольный, просто офигенный. Ты, знаешь, я ведь каждый раз вспоминаю тот случай в переулке и свои слова, которые я сказал тебе после операции... — Здесь он прервался. — Я только сейчас понимаю, что не остановись я тогда, не выбрось ту арматуру, я бы... — он снова прервался, потому что боялся даже представить, что в том случае мы бы не обрели друг друга. — И я так себя погано чувствую из-за этого.

Я поднялся и подошёл к Сергею сзади.

— Серёж, всё произошло так, как произошло, но как бы там ни было, всё закончилось даже лучше, чем ожидалось. — Я обнял его и поцеловал в шею.

— Б*яять, Данчик, ты меня просто с ума сводишь.

— Подожди ночи. — Я пошёл заваривать кофе.

— Всё хотел тебя спросить, да не было возможности. Ты где так драться научился?

— У нас тут есть клуб «Спарта» Палыч там заведует.

— Да ладно? — Серёга усмехнулся и от удивления прикрыл рот. — Не может такого быть. Этот старый вояка ещё жив?

— Да жив и даже очень. — Настала моя пора удивляться. — Ты что с ним знаком?

— Не, лично не знаком, но он как-то не очень давно со своими пацанами приезжал несколько раз к нам на соревнования. Бля, у них там пацан такой мощный есть — Серёга отчаянно вспоминал — ну этот ты должен его знать, такой большой, крупный. Вот он бьётся, вообще серьёзный пацан был. Сейчас-то уже наверно чемпиона взял.

У меня всё внутри перевернулось от растревоженных ран и я едва не выронил кружки.

— Этот что ли? — Я показываю фото Ильи, которое я оставил.

— Даа, это он. — протянул Серёга с нескрываемым глубочайшим удивлением. — Ты что его знаешь?

Я решил опустить некоторые подробности нашей жизни.

— Да знаю. Он меня лично тренировал. —

— Ааа, ну теперь понятно почему ты так моих пацанов тогда раскидал.

— Во Илюха, вспомнил... я не пропускал ни единого поединка с ним. Бля, да он просто крушила.

— Рубильник. — Вставил я едва сдерживая горький ком, подкативший к горлу.

— Что?

— Рубильник — так его называли в узких кругах за то, что у него была комбинация из трёх ударов, которой он всех всех вырубал.

— Ого вот это познания.

— Ну так не один год тренировал меня.

— А что сейчас не тренирует уже?

— Нет. Пропал без вести уже как почти семь лет назад.

— Офигеть. А я то думал, почему он исчез с ринга, а тут вон оно как. — Я заметил, что он тоже проникся этим, не так, правда, как я, но всё же.

— Ладно, давай ужинать, в душ и ночной секс-марафон. И сегодня пощады не жди. — Я ехидно прищурил свои глаза.

— Ты что творишь? — С некоторым испугом произнёс Сергей, когда я обвязал его руки и связал за спинкой кровати.

— Серёж, не сопротивляйся. Расслабься и получай удовольствие.

Если бы кто другой мне это говорил, то я бы не позволил с собой такое вытворять. Но так как говорил это Данислав, просто обезоруживало меня. Почему-то я верил ему настолько, что готов был доверить даже свою жизнь.

Я привязал его руки к спинке кровати и принялся ласкать его во всех местах. Он извивался, рычал, стонал, просил отвязать его, чтобы он обнял меня. Но я только распалял его страсть. Едва касаясь его губ, я резко отстранялся, когда он пытался меня поцеловать. Играя языком с его сосками, я скатывался к подмышкам, одновременно слегка подрачивая его моментально отвердевший член и немного сжимал всё его хозяйство, собрав его в руку. Спустившись к члену, я размесился между его ног, максимально их развёл в разные стороны. Проходясь языком и несильно надавливая, от основания к самой уздечке, я обводил венец его головки, немного вбирая её в себя. Сергей выгибался, с его губ слетали стоны и мольбы о прекращении этих пыток.

Но игра ещё даже не началась. Я подхватил его ноги и сделал так, чтобы мне открывался свободный доступ к его анусу, по которому я сначала прошёл языком, а затем проник им как можно глубже. «Бл*ть, просто о*уеть» — выдыхал он с томными интонациями. Вскинув его ноги на свои плечи, я снова принялся за его член, полностью погружая его в свой рот. Я слышал и чувствовал, как его руки напрягаются, от чего спинка кровати ходила ходуном. В ходе этих игр, я переключался на его анус. Потом снова переходил к члену. А когда он был уже готов кончить, я слегка прикусывал его член. В эти моменты в мой адрес он извергал все возможные эпитеты нецензурного содержания. Иногда я доводил его до того, чтобы он немножко кончил, но не полностью. И чтобы он не кончил раньше времени, я переключался на ласки губ, шеи, ушей и сосков. Глаза моего зверя горели, нет они полыхали драконьим пламенем и звериной яростью.

— Данчик, прошу, прекрати эти истязания. — Взмолился Сергей. Но я был неумолим. Я сидел у него на груди и хитро улыбался. Потом в очередной раз вернулся к его члену. Вкус спермы на его члене меня заводил. Я снова довожу его и его уже всего трясёт И вот он уже готов. Я чувствую, как всё его тело напряглось, головка члена немного разбухла, появился горьковатый привкус — он уже на пике оргазма. В этот момент я незаметно смазываю свой средний палец лубрикантом и когда мой зверь издаёт предоргазмический рык, я аккуратно ввожу ему палец в очко, нащупывая его увеличившуюся простату, которой я начинаю делать массаж.

В этот момент я наблюдаю поистине смехотворную картину, отразившуюся на его лице. В начале злость и непомерная ярость, его глаза вспыхивают дьявольским сиянием, но под гнётом оргазма его глаза теряют ясность и сначала, от введённого мной пальца, он резко вздрагивает, сжимая своё очко, а когда его настигает пик абсолютной эфйории, квартиру заполняет оглушительный рык полного экстаза, он плюхается головой об подушку. Его глаза закатываются, он начинает хрипеть, наполняя мой рот своей спермой. В этот момент я медленно вынимаю свой палец и облизываю его пульсирующий член. По телу Сергея разбегаются мелкие мурашки, он иногда вздрагивает, когда губами я касаюсь его перевозбуждённого члена. Его попытка привести свой взгляд в ясность приводит к очень смешному виду и я уже не могу сдержаться от смеха. Он пытается что-то сказать, но заплетающийся язык и тяжёлое дыхание лишают его ясности речи. Я не давая ему возможности произнести ни единого слова, ложась на него накрываю своим поцелуем и развязываю руки. Он заключает меня в объятия. «Значит, всё прошло, так, как я и думал» — отмечаю я. И всё же небольшое чувство вины за своё наглое поведение я испытываю.

— Серёж, ты простишь меня за... — он не дал мне договорить, закрыв мне рот своим поцелуем.

— Ден, всё было просто о*уеть как хорошо. Я никогда не испытывал ничего лучшего. — Прошептал он мне на ухо. Но за то, что ты так поступил — он сгребает меня в охапку и я моментально оказываюсь под ним лёжа на животе — ты будешь наказан по всей строгости. Я буду жёстко тебя драть. — В ответ на это, я широко развожу свои ноги.

— Я весь твой, моё солнце!

Сергей хоть и жаждал «мести», но делал всё предельно осторожно. Позже, когда я привык к его члену, он уже с силой вгонял в меня свой член. «Как же я скучал по такому жёсткому пореву» — в мыслях восторгался я, пока Серёга буквально вдалбливался в меня. Из-за недавнего и обильного окончания, Сергей долго меня трахал, а я просто наслаждался тем, как он сменяя темпы делал мне массаж простаты. Потом он попросил меня попробовать позу стоя, но ему она не понравилась и уложив меня на спину, он резко вошёл. Долбёжка продолжилась. Он умудрился изогнуться так, что в движении во мне, делал мне минет. На полную заглотить не удавалось, но головка моего члена приятно обрабатывалась его язычком и губами.

— Серёжа — задыхаясь, говорю ему — я го-то-в. — Я откидываю голову назад. Меня начинает трясти и с возгласом наслаждения я начинаю кончать. Пару разу попадая Серёге на лицо. Он облизывает головку, а я дрожу от сладострастного чувства, растекающегося по всему моему телу. Каждая моя клетка наэлектризована, член Серёги, так приятно массирует простату. Я расслабился и наслаждался послевкусием. Мой любимый долго ждать себя не заставил и вторично излился в меня. Весь мокрый от пота он опустился на меня и мы ещё долго лежали наслаждаясь друг другом. А он подлец ещё и растирал своим лицом мою сперму по моему лицу. Мы хохотали как дети. Потом боролись. Успокоились, когда оба шмякнулись на пол, но наши объятия не разомкнулись. Лёжа на Серёге я покрывал его лицо поцелуями.

— Вот смотрю я на тебя, Данька, и не могу нарадоваться, что ты мой. Ты можешь смеяться, но только с тобой я почувствовал себя живым. — Он смотрит на меня голодными глазами. Так обычно смотрит тот, кто хочет буквально раствориться в своём любимом человеке. — Ты такой настоящий. — Он крепко обнял меня.

— Серёж, пошли мыться. Мне-то завтра на работу ехать отчитываться за командировку. А потом я хочу ещё к родителям съездить. Давно не виделись, беспокоятся.

— Хорошо. — Он поцеловал меня в губы. — Пошли мыться. Только давай не вместе, а то я не удержусь от того, чтобы ещё раз трахнуть тебя.

Мне не нравилось такое обращение и я состряпал недовольную мину.

— Серёж, не говори так, пожалуйста, а то я себя шлюшкой чувствую.

— Хорошо, мой дорогой, я не смогу удержаться от того, чтобы снова не захотеть тебя.

— Ладно, иди мойся уже. — Дождаться того, пока он помоется мне не удалось, я вырубился. А он, видя, как сладко я сплю не стал меня будить, за что утром получил укус в шею.

Утром после душа мы дурачились как дети, кидались подушками. Блин, двое мужчин бесятся, как дети. В итоге всё закончилось страстным сексом в кухне у стола, на столе и под ним. Я был уверен, что Серёга ещё бы смог, но мне уже нужно было выходить. Я ему сказал, где меня найти на случай, если это будет необходимо и вышел из квартиры. Настроение было на высоте. Я был рад, нет я был бесконечно счастлив. Наконец-то за шесть лет я обрёл новое счастье. Я понимал, почему я выбрал Сергея, ведь он по повадкам был похож на Илью. Единственным отличием, не считая, конечно личных качеств, было его пошлое, но для меня это не имело никакого значения.

Командировочный отчёт был выполнен, и меня ждала Эльвира моя медсестра, которая должна была ввести меня в курс дела об изменениях, которые произошли за время моего отсутствия. Я так увлёкся, что не заметил, как наступил обед. Эльвиры уже и след простыл, я медленно встал и пошёл пройтись до кафе. Закрываю дверь, а боковым зрением вижу, как по коридору в мою сторону идут два парня, один белоснежный блондин, а второй в маске на лице просто огромный, как... и тут наши взгляды пересекаются, точнее он даже не видит того, что я смотрю на него. Это же Илья, это мой Илья, я узнаю эти глаза, я узнаю эти движения и походку. У меня выпадают ключи, дыхание спирает, я не могу произнести ни единого слова. А они проходят мимо и он даже не обратил на меня никакого внимания, словно мы никогда не были знакомы. — Илья — кричу я на весь коридор. Никакой реакции. Глухим быть он не мог, ведь они разговаривают. Я снова зову его — Илья — И опять никакой реакции. — Рубильник — вырывается из моего рта автоматически. Это слово будто что-то включило в нём и он резко остановился и развернулся в мою сторону, ища взглядом источник крика. Я подхожу к нему. Он понимает, что это я его так назвал. Я смотрю на него и не понимаю, почему он никак не реагирует на

меня, почему ничего не говорит, почему ничего не делает, а просто стоит и смотрит.

— Откуда ты знаешь это прозвище? — Моим любимым голосом спрашивает он. Но эти слова чуть не сбили меня с ног. Мне хотелось вмазать ему с такой силы, чтобы в ушах зазвенело. Я ничего не могу понять, но беру свои эмоции в кулак.

— Илья Викторович, пройдёмте в мой кабинет. А вы молодой человек — обращаюсь я к парню, который стоял с ним — вы с ним? — Хотя я прекрасно всё понимал и так, не знаю почему я спросил.

— Да, мы приехали на обследование.

«Обследование? Какое ещё обследование?» — Я открываю кабинет и мы входим. — Присаживайтесь, указываю я им. Я понимаю, что они вместе, но я в полной растерянности. Меня мучает множество вопросов, меня распирает ощущение обиды и злости. Я едва сдерживаю себя от того, чтобы броситься ему на шею со слезами. — Вы позволите. — Я прошу карту, которую держит парень. Он мне её отдаёт. — А вас как зовут, молодой человек?

— Ефим.

Я закрыл кабинет на ключ, чем вызвал удивление обоих. Изучив карту я понял, что Илья потерял память и просто не помнил меня, он не помнил даже как его зовут.

— Доктор, — он смотрит на мой бейджик — Данислав, а откуда ты знаешь это прозвище?

И тут моему терпению приходит конец, слёзы предательски сами начинают течь из глаз. Чем я в очередной раз вызываю недоумение обоих. Я вытаскиваю фотографию, которую оставил. Он на неё смотрит и всё равно ничего не понимает, а я вытираю градом льющиеся слёзы.

— Оберни. — Выдавливаю я. Он её разворачивает. На обратной стороне надпись «Любви всей моей жизни Данчику от Ильи». Они оба понимают всё сразу. Ефим сразу напрягся. Илья, а ныне Иван отдаёт мне фотографию. По его неизменившемуся взгляду я понимаю, что эта надпись лишь информация о том, что когда-то было, не более того.

— Ты извини, но я совершенно не помню тебя.

— Почему маску носишь? — Поменял я тему разговора. Сейчас мне было невыносимо хреново, но тем не менее я был рад его видеть. А когда он её снял, отвечать на вопрос было уже не нужно. И не смотря на то, что сейчас здесь сидел его парень, я подошёл и погладил его по шрамам тыльной стороной ладони. — Я могу это всё исправить, останутся лишь тоненькие полоски. Он переводит взгляд на Ефима.

— Вань, ты знаешь, я люблю тебя любым, это тебе решать. Если ты хочешь, делай. — Ефим говорил совершенно спокойно, безо всякого позёрства, он понимал, что Илья не помнит меня и соответственно нашей жизни с ним нет. Более того, я видел, что они любят друг друга и я даже пытаться бы не стал что-то менять.

— Нет. Ничего исправлять не нужно. Пусть всё остаётся как есть. — Ефим сжал его руку. Как бы там ни было, я был рад за них.

— Ваше право. — Я вытер слёзы и сел за стол. Илья, Вань, — поправился я, понимая, что это имя он лучше воспринимает — у тебя очень сложная ситуация. Скажу сразу, прогнозировать что-либо невозможно, но исходя из динамики улучшения не будет.

— Данислав, — обратился ко мне Ефим, — у Ивана иногда голова болит и иногда, либо рука, либо нога или пальцы могут просто перестать двигаться. Вы не могли бы сказать почему так?

— Как часто это случается? — Наш разговор перетёк в профессиональное русло.

— Ну раз-два в неделю.

Илья молчал. Не в его стиле было жаловаться.

— А первый раз, когда это началось проявляться, было реже или чаще?

— Да так же.

Я снова просмотрел результаты.

— Это очень хорошо, что нет учащения. Но тебе придётся наблюдаться у невролога, чтобы отслеживать динамику. Увы, я вынужден вас огорчить, это нельзя исправить ни хирургически, ни медикаментозно. А наблюдаться нужно для того, чтобы понять, есть ли регрессия. Но исходя из того, что вы говорите, что учащения случаев нет, то болезнь не прогрессирует. Это хорошо. Я выпишу тебе лекарства, это препараты улучшающие работу мозга. Пропивай курс, потом два месяца перерыв и новый курс. Это придётся пить постоянно. Это не вылечит, но замедлит регрессивные процессы, если они начнутся. — Выписываю рецепт. — Физические нагрузки желательно ограничить до минимальных.

— Нет. — Отрезал Илья. — Этого я сделать не могу.

— Я знаю и понимаю, что значит для тебя твой спорт. Но если вы хотите ещё долго прожить вместе, то послушай, что я тебе говорю. Твой мозг сейчас работает на пределе и неизвестно, как может сказаться любое его сотрясение.

— Если знаешь меня, то ты знаешь, что я не оставлю спорт.

Здесь я включил всю свою строгость и жёсткость.

— Ты о парне подумай. — Мои слова звучали жёстко, но как бы там ни было, я действительно желал им долгой и полноценной жизни. — Ладно если сразу в ящик сыграешь, а если тебя парализует? Ты понимаешь, что он всю оставшуюся жизнь будет ухаживать за овощем. — Ефим был удивлён моим дерзким высказыванием. Ведь даже он по прошествии стольких лет не позволял себе высказывания в подобной манере. — И я не говорю тебе не заниматься, тебе нельзя выходить на ринг. Любой удар в голову может спровоцировать непрогнозируемые последствия. Вот о чём я. — Я отдаю рецепт и карту, открываю дверь. — Давай сегодня к родителям съездим, мама до сих пор тебя ждёт. — Он разворачивается и на его лице я снова вижу удивление. — Нет Ваня, мы не родные братья. После твоей пропажи мы сблизились они стали для меня почти родными. Я сегодня еду к ним, поехали вместе. — Я увидел, как Ефим немного отстранился от Ильи. — Ефим, поехали с нами. — Он мило улыбнулся и хотел было отказаться. — Они будут рады всех нас видеть. Давайте, относите карту своему лечащему врачу и я вас жду на стоянке.

Только они собрались выходить, как в кабинет влетает Серёга со злобным и испуганным выражением на лице. Видя Илью, он ретируется и только потом понимает, кто перед ним. Он аж присел. Они молча вышли.

— Это же он... — показывая в их сторону почти шёпотом произнёс Сергей. — Это же Илюха.

— Ага. — И тут он замечает моё заплаканное лицо.

— Данчик, что с лицом? Он тебя оскорбил? — И он уже собрался выйти, чтобы устроить разборки, но я его остановил, взяв под руку.

— Серёж, он не просто был моим тренером... — Я прервался, чтобы снова не разреветься. Он остановился.

— Ты и он? — Только и смог выдавить из себя Сергей. По его метающимся глазам я понимал, что он подумал, будто мы с Ильёй вернёмся к нашей жизни. Сергей даже ничего не мог сказать, он просто стоял с глупым выражением на лице. Я подошёл к нему и обняв его, уткнулся ему в шею.

— Сержка, ты мой на веки. Тот, кто вышел сейчас из моего кабинета, это другой человек и у него своя жизнь. — Я поцеловал его в губы. — Ты у меня самый любимый. — Его взгляд оттаял. — А знаешь, что, я ведь их пригласил к родителям, поехали со мной?

— А они что в курсе твоей ориентации?

— Да, но это не самое интересное. Мои родители, это родители Ильи, просто они меня усыновили. — Как я и предполагал, от удивления Сергей приоткрыл рот и перестал дышать. — Серёж, ты дышать-то не забывай, а то задохнёшься ненароком.

— Данька... — протянул Сергей — как же я тебя люблю. — Я же испугался за тебя, когда ты не ответил на седьмой вызов, поэтому не стал ждать и рванул к тебе.

— А, прошу прощения, я на работе перевожу на вибрацию, не слышал. — Я хитро улыбнулся. — Но зато теперь я знаю, что ты меня точно любишь.

— А что были сомнения? — Сергей изобразил не свойственную ему обиду.

— Ну разве что самую малость. — Он буквально сдавил меня в объятиях.

— Ты у меня самый лучший.

— Всё, пошли, ребята наверно уже ждут нас на стоянке.

P. S.

Родители были рады нас видеть. Мама весь вечер плакала от радости, что теперь у неё два сына. Отец похмурился для порядка, а потом не отходил от Ильи. Мне не известно о чём они говорили на балконе, но я догадываюсь, что отец говорил о том, о чём давно хотел поговорить.

Через неделю, Илья с Ефимом уехали обратно в свою деревню. Мы с Сергеем пообещали приехать к ним в мой отпуск.

Для всех остальных Илья остался без вести пропавшим.