Марина Александровна

Проснулась от необыкновенной легкости во всем теле – невесомость, да и только! Кости таза и бедер не ломило от старого слежавшегося комками матраса (все не соберусь купить новый), грудь дышала свободно, а не свешивалась на бока, как чересседельные сумки на заводной лошади. Откинув одеяло, уселась, спустив ноги на прохладный пол. Я была в ночнушке и не помнила как переодевалась на ночь, видать засыпала и действовала совершенно на автомате.

Должно быть, так действует здоровый деревенский воздух, плюс начался отдых от напряженной атмосферы школы, где вечный бой с вечным покоем нам не только снятся, но и обеспечивают хроническую бессонницу. Помнится, вчера был еще один плюсик – упражнение для снятия сексуального напряжения. Да, я такая классная руководительница, а еще рукосовательница и руколаскательница... Жирный такой плюсик!

Провела руками по счастливому телу и не узнала его! Грудь торчала не только вперед, но и вверх. Такое бывает только когда вытираю пол тряпкой, не сгибая колени. Подскочила на месте, вызвав оглушительный (в ночной тишине загородного дома) скрип древней панцирной сетки. Задрала ночнушку к шее – я снова девочка без живота, без лохмов в паху, без толстых противовесов к упитанной заднице, да и самой задницы не ощущается. Что это за сны у меня такие, и не рано ли обрадовалась отсутствию бессонницы? Дернулась к выходу и, щелкнув выключателем, оглядела себя при свете, отбросив ночнушку. Без сомнения, я в теле Шурочки. А сама Шурочка где? Может спит? Интересно, а остается ли сознание в человеке, когда он без сознания. Я постучала по лбу и крикнула, сначала в левое полушарие серенького мозга, затем в правое: «Есть кто дома?»

Никого... Не утерпела, закинула на кровать ногу, согнулась вдвое и заглянула во влагалище – гимен не поврежден! Не соврала девчонка!

— Шура, ты чего, клеща нашла? – на соседней кровати зашевелилась Оля.

— Хрень снится какая-то... - и не голос у меня, а прямо колокольчик. А вырвавшееся слово простительно для моего состояния.

— И мне хрен приснился, я расскажу, только ты маме не проболтайся! – Оля откинула одеяло и уселась по-турецки.

— Если о чем и узнает твоя мама, то скорее от тебя, чем от меня, - хмыкнула я, – ты сама же ей все расскажешь!

— Шурка, ты на два с лишним года младше, а опять нудишь, как старшая сестра, которой у меня никогда не было...

— Ну так что тебе приснилось такое, что ты маме не расскажешь?

— Приснилось, что мы в классе физики выполняем практическую работу по метрологии. Проводим измерения эрекции в системе сгс (сантиметр-грамм-секунда, если кто-то забыла). На парте куча инструментов: штангенциркуль, курвиметр, портновская лента с делениями, рулетка, железная линейка, микрометр... Твердость по Бринеллю и пенетрацию будем определять приборами на учительском столе с помощью мамы, она у меня учительница физики. Мы все такие в резиновых перчатках и белых халатах. Только под халатиками ничего нет. Совсем. Мальчишки понятно – именно их эрекцию будем изучать, а девочки для чего? Оказалось, чтобы что-то изучить, надо это получить. Вот и будем мы добиваться эрекции у своих соседей по парте, расстегивая свои халатики. А у меня соседом – твой Саша. Руками браться не разрешалось – только пинцетом и измерителем. Пришлось пуговку расстегнуть, подол приподнять... губки развести... Есть эрекция! Толстая Ирка Сажина совсем халат сняла – так у половины парней эрекция пропала и им исследование способности к пенетрации пришлось заменить на проверку закона Гука динамометром. Ирку выгнали из класса с двойкой и вызовом в школу родителя. Будет проводить лабораторную с ним. А у нас с Сашей замеры идут нормально, я измеряю, диктую цифры, он заносит в журнал: длину, диаметр, кривизну, радиус головки... Завуч заглянула в класс:

— Чего у вас Сажина по школе болтается в голом виде? А-а-а, вы тут пиписьками меритесь, тогда понятно.

По классу мама расхаживает тоже в расстегнутом халате, регулирует устойчивость и давление в препарируемых органах и следит за порядком:

— Якункина, перестань задирать перед своим партнером чужой подол. Пользуйся своими данными. Да, внешними данными! Опяткина, не надо совать в уретру линейку, чтоб измерить радиус головки используйте набор калибров из пенала!

Мы с Сашей первыми сдали работу и уже сняли перчатки и халаты, он теми же инструментами начал мерить мне соски и клитор. Щекотно и холодно!

К концу Оленькиного рассказа я валялась без сил и стонала шепотом, устав хохотать.

— Шура, а покажи, как ты мастурбируешь... И я покажу тебе...

Ну как я могу отказать единственной дочери! Тем более, что мой авторитет матери не пострадает. И я показала мастер-класс!..

«Нет я никому не расскажу о своем сне!» подумала я, проснувшись, и не удивилась, обнаружив следы на простыне. В теле бодрость и жажда деятельности необыкновенная - сегодня докопаю грядки.

Пока варила кашу, спустилась дочь.

— Мама, мне такое приснилось! Такое! Только я тебе не расскажу.

— Да у тебя все на лице написано, хочешь, прочитаю по нему все твои сны?

Я прикрыла ладонью лоб, задрала голову, пародируя неимоверную сосредоточенность:

— Приснилась школа... лабораторная по физике... с тобой вместо Залеулиной за одной партой Саша с курвиметром.

— Да!!! Так и было, - подскочила к зеркалу, - лицо как лицо... тебе точно Шурка ничего не говорила?

— О чем? - на лестнице появилась заспанная Шурочка.

— Я тебе свой сон рассказала...

— А-а, как Сажина на твоем глобусе Тринидад искала... Нет, никому не рассказывала.

Девчонки, болтая шепотом, заспешили в туалет. Спустился Саша, покраснел при виде меня. Вспомнил, как загорала на берегу с голыми грудями? Я и сейчас без бюстгальтера под халатом. Ничего, скоро привыкнет... Расставила тарелки с кашей по столу... И тут до меня дошло: я пересказывала Оле сон, про который она приснившаяся мне говорила во сне. Тавтология уже и в мыслях. Однако, странные здесь все же сны происходят, у меня случайно не диван-транслятор?

За завтраком все поглядывали друг на друга и краснели. Может каша горячая?