Марина Александровна

Через пару дней вернулся из командировки Полинин муж Коля и сразу приехал к нам, забрать мою подругу в город, якобы бытовые проблемы возникли, которые никак без хозяйки не решить. Понятно всё, соскучился по жене, а она по нему. Вон как глазки загорелись, губки облизнулись, сиськи ощетинились сосками, вот-вот лифчик пробьют. У её Коли пробоем грозит другое место, а на нашей перенаселенной даче найти укромный уголок проблемно... Даже у меня засвербило, пока пили чай, а Коля рассказывал свои последние пуско-наладочные анекдоты, те что можно, а не «совершенно секретно». Завидую я Полинке... Он засекреченный физик, я – физичка секретоноситель... В смысле – у меня в его присутствии избыток секрета рискующего протечь. Сейчас они поедут и, уверена - едва деревня скроется в зеркалах машины, Полина залезет Коле в штаны и, отстегнув ремень безопасности, пристроится к его изящно изогнутому члену с большой головкой. Я представила это, и возбудилась еще сильнее. Прямо физически вообразила головку бьющуюся в раздвинутые губы в поисках дырочки.

Повезло мне как-то увидеть невзначай его эрегированную гордость и остаться незамеченной им. Ну а то как Полина с чувством глубокого удовлетворения (очень глубокого и обоюдного удовлетворения) с ним обращается, она сама рассказывала и даже обучала меня тонкостям минета - мы тогда обе с ней переборщили с коктейлями. Эх!

Тут вошел Саша и поздоровался с отцом. Как они похожи! Он на голову ниже папы, и у него, как помнится, на головку короче. (Хи-хи). Следом залетела мелкая Шурка и сразу вскарабкалась на папу как обезьянка. И неожиданно обломала родителей, заявив, что они (все три подружки) обязательно должны съездить в город, пошататься по магазинам, кое-что забытое взять дома и вообще... Щебетавшие лицо в лицо перед приходом детей Полинка с Колей увяли. Так им и надо, нечего повышать аварийность на дорогах, пусть терпят до спальни.

Пролежавшая у нас пластом два дня, Нина Ермолаевна перебралась в свой дом гладить лежа высушенное белье и остались мы с Сашей вдвоем. Нестерпимо захотелось похулиганить и заодно проверить кое-что. Поэтому собирая белье для стирки, я с себя и у него на глазах стянула из-под халата трусы и бросила в таз к грязному белью, а потом устроила форменный гоп-стоп - забрала всю его ношеную одежду и даже стащила с Сашки трусы, чтобы тут же загрузить в машину. И чего так стесняться! Будто и не купались и не мылись вместе в бане. Или оттого, что я в халате, а он голый?

И вот, пока я, присев, отбирала у него последнее исподнее, членик начал вставать. А уж когда я снимала с него носки, он чуть не уперся мне в лицо. Хи-хи. А ничего так, член прямой, а то что короче... зато смотрится аккуратненьким и пахнет приятно. Так бы и поцеловала! Взасос! Как Полина Коле. Прикусила язык, чтоб прийти в себя.

Саша достал из стоящей вблизи сумки Полинино темно-синее кимоно, сбегал и надел свои спортивные трусы и, превратившись в каратиста, чуть сгорбился, сразу став выглядеть взрослей. Я одобрительно осмотрела его новый имидж, и неожиданно для себя попросила показать мне пару приемов защиты, а то вдруг повстречаю хулигана, которому когда-то двоек наставила и он мне от старой обиды по башке настучит.

Саша, больше пяти лет ходивший в секцию самбо, радостно согласился и азартно начал объяснять начальную стойку. Но я остановила его, попросив постелить на свежем воздухе пару матрасов вместо ковра, и сообщила, что пока надену под халат наиболее спортивные трусы. Заметно погрустневший от последнего заявления спортсмен послушно скатал осиротевшие без простыней матрасы и расстелил посреди моей широкой веранды. Я тем временем нашла свои волейбольные трусы с лампасами и страховочным шнурком, но как специально ни плавки, ни гимнастический купальник не попались. А собственно, Сашка теперь не такой уж чужой, и приличия я все же соблюдаю по минимуму. Надела трусы под запахивающийся махровый халат с широким поясом, который казался на мне не длиннее Сашкиного кимоно.

— Вы будете хулиган, - объяснил Саша, первоначальную диспозицию, - а я буду невинная училка, то есть строгая, но ранимая учительница.

Он, пародируя кокетку, пошел по матрасу как по сугробу, усиленно раскачивая подол кимоно, а когда прошел мимо меня, я мстительно (за насмешки)схватила его сзади за плечи. Парень как-то крутнулся, и я оказалась под ним, причём на твердом полу рядом с матрасом. Саша лежал на мне в миссионерской позе и радостно орал:

— Двойка тебе, хулиган Клюкин еще и по физкультуре, ничего не можешь до конца доделать толком, даже по-человечески напасть со спины. Приводи родителей в школу, я и им накостыляю за твоё отвратительное воспитание...

Меня затрясло под ним от хохота. Сил спихнуть с себя не было и он удерживал меня (упираясь в груди, гад такой), как он утверждал, до приезда милиции. Милиции долго не было.

Следующие полчаса хулиганом был уже он и тренировал мне только что продемонстрированный бросок через бедро и разные способы освобождения из захвата. После десятка неудачных повторений у меня начало получаться почти без осечек, все-таки я занималась в школьные годы гимнастикой, даже разряд получила, и с тех пор утреннюю зарядку почти не пропускала. Потом в пединституте переключилась на волейбол, и там научилась падать без риска отбить все мягкое.

Мой юный тренер, вполне ответственно отнесся к усилению моей безопасности самообороной и в роли хулигана хватал меня за разные, недоступные всем остальным посторонним мужчинам, места. Причем мне удавалось каждый раз бросить его через бедро на матрас. Тренировка удалась и отмечалась большой эффективностью, возможно из-за того, что была далеко за гранью приличий. Я натурально визжала, когда он сзади хватал меня за попу или грудь, задирал подол у халата и пытался стянуть трусы. И уже чисто на адреналине освобождалась от захватов то груди, то трусов, фиксировала его железной хваткой и кидала через бедро на матрас, придерживая, конечно, чтоб не ушибся.

Постепенно он наглел, поскольку я так и не одернула его словами ни разу, и забирался, пока я лежала на нем, через широкие штанины трусов и ласково поглаживая, раздвигал губки, иногда пытаясь их даже несильно ущипнуть. С попой и, то одной, то другой грудью в периодически распахивающемся халате он тоже обращался бережно, ласково сжимал напряженный сосок – этакий нежный хулиган. Хи-хи. Я тоже не торопилась с него слезать (вдруг милиция все же приедет) и с удовольствием пожимала его морковку, сначала через трусы, а потом мне как-то трусы удалось стянуть и радостно ухватить за яйца с криком, что так будет со всеми насильниками. Потом он, в борьбе оторвав три верхних пуговицы халатика, обнажил и с азартом щупал сразу обе мои груди шутливо пугая на бандитско-детском диалекте. В общем закончили мы потными, всклокоченными, но довольными и нахохотавшимися до боли в животе. А еще он мне всю грудь и попу исщипал (не больно, конечно, и, надеюсь, без следов), натурально отыгрывая роль хулигана, но в основном через трусы, которые он у меня так и не смог стянуть, потому что они были на шнурке. Последнее обстоятельство меня, вероятно, спасло от натурально сыгранного изнасилования. Шучу конечно, через широкие штанины моих мужского покроя трусов с разрезами на бедрах (форма у нашей команды была такая на тренировках) он свободно доставал от пояса над лобком до пояса над копчиком.

А свои трусы он потерял в процессе бросков примерно в середине нашей спортивной встречи, плавки его уже крутились в иллюминаторе стиралки, так что мой хулиганчик, потрясая членом вылезшим из разошедшихся пол кимоно, попадал в мой безупречно исполненный захват и после броска через бедро летел на матрасик, где подолгу удерживал меня на себе, обнимая руками и ногами... Попа моя плавилась от его нежных пожатий, писечка буквально текла от поглаживаний, крепкий его членик ожидаемо задергался в моей руке, заливая изнутри японскую национальную одежду. Он настороженно замер, но я сделала вид, что ничего не поняла и стала благодарить за тренировку, собирая спрятавшийся за спину халат.

Летний душ из бочки на крыше бани принимали по очереди, хоть и при не полностью закрытой дверцы. Каждый раз, когда я замечала его любопытные глаза, он отворачивался, но через буквально секунды снова его лицо возникало за приоткрытой фанерной дверью. Я конечно, не торчала так же у двери, когда мылся он. Но несколько раз проходя мимо летней душевой кабинки, видела как он под струей замывал мамино кимоно, как намыливался сам и долго стоял подставив лицо под струи, но член его больше не вставал.

Поздно вечером я выключила телевизор и перебралась в свою кровать и тут ко мне подкрался Сашка, ага, подкрался под скрипы на все лады рассохшихся досок пола.

— Марина Александровна, мне наверху скучно одному и вообще я привидений боюсь и паука, он громко ходит по чердаку... Можно я тут с вами полежу.

— Ложись, - преувеличенно устало вздохнула я, хотя в душе обрадовалась, потому что не ему одному было одиноко.

Он быстро залез под одеяло, прижался к моему боку в ночнушке, а я сняв его наглую ручонку с груди, отвернулась к стене.

Проворчала через некоторое время уже, засыпая:

— Все, хватит мне попу гладить. Ладно положи ладошку на грудь, но только спим и в попу ничем не тыкаем. И не щипай сосок, щекотно. Хи-хи. Его лучше пальчиком гладить, и тихонько нажимать как на кнопку звонка... Вот так... Да приятно...

Поймала рукой его крепкий член, уже по-семейному расположившийся между оголившимися ягодицами и повернулась к нему лицом. Он немедленно уткнулся носом мне в выпавшую из ворота грудь, и начал водить им по ареоле. Надо ему снять напряжение, чтобы яйца не заболели. Одной рукой я держала в полусогнутых пальцах член, другой гладила ему попу и через нее касалась яичек. Он инстинктивно задергал тазом и быстро кончил мне на подсунутую ночнушку, пришлось ее снять и бросить на пол.

Сашка прижался к моему голому телу и счастливый уснул, дыша мне между титек и обнимая ягодицу до ануса. Членчик его успокоился, я погладила сзади его яички, прижала за попу к себе и тоже уснула, преодолев искушение тоже снять напряжение.

Саша

Родители уехали и увезли девчонок. Мы с тетей Мариной сходили в магазин. Пешком. Она считает что в пределах деревеньки ездить на машине – перед соседями неудобно. А на комбайне за водкой удобно этим соседям перед нами? По дороге туда мы рассказывали анекдоты о глупых учителях и таких же школьниках.

(Какого-то Мишку из Олиного класса на экзамене по геометрии пытаются натянуть хотя бы на «3» и задают совсем примитивный вопрос «Сколько углов в треугольнике?» Ответ всех потряс : «Надо подумать...».

Так вот, она накануне экзамена по физике наедине называла этому балбесу забавные ассоциации и рифмы для легкого и крепкого запоминания формул. Вот только они были далеко не всегда приличные, ну то есть совершенно неприличные. Парни ржали, студентки краснели и хихикали, когда эту лекцию читал в институте на факультативе остроумный дядечка-профессор. По его словам математические и физические формулы запоминаются на всю жизнь... Вот и этому двоечнику было интересно, он порозовел, от хорошо знакомых слов, но которые никогда раньше не позволяли себе учителя и даже перестал разглядывать все, что высовывалось у молодой училки из-под платья. КПД усвоения концентрированного материала, как показал экзамен, приблизился к 90-95, в формулах – ни одной ошибки. Члены комиссии даже настаивали на «четверке», но оказалось, он совершенно не различал понятия скорость и ускорение).

Домой шли - расспросил её, когда она первый раз целовалась, оказалось в десятом классе. А первые цветы, которые ей подарили не на день рожденья или восьмое марта, были на первом курсе.

Она погрустнела, и я перестал расспрашивать про институт, вернул её к школьным воспоминаниям. Оказалось в их классе мальчики с девочками начали дружить примерно в шестом, а в седьмом-восьмом уже почти все разбились на пары. Но до десятого, она с одноклассником так и гуляла, держась за руки, и не разрешала ничего более, только подержаться за грудь, сквозь кофточку, а лифчик она на свиданье вскоре перестала надевать. Тем более, что груди такой как сейчас, у нее не было. А когда парень погладил ей попу через трусики - обиделась и убежала домой. В этом месте рассказа Мариночка покраснела и шепотом призналась, что, простила его уже на следующий день и чтобы парень не потерял интерес, разрешила ему гладить попу под юбкой, сколько угодно и где угодно, когда никто не может увидеть.

Дома Марина Александровна затеяла стирку. Собрала бельё и с меня все сняла тоже. И даже трусы забрала. Но сейчас, быть при ней голым было не страшно, так как пока она, присев передо мной, тянула трусы, я рассматривал сверху её грудь. Ну что сказать... с десятого класса она выросла прилично. Интересно, а свой халатик она тоже будет стирать?

Нет, халат оставила. Тогда и я натяну мамино кимоно и трусы, не голым же весь вечер шарахаться.

И тут Марина Александровна попросила научить её приемчикам отбиваться от хулиганов. Я обрадовался и согласился. Вот только она под халатик надела спортивные трусы с лампасами. Но, как оказалось, они совсем не мешали мне - через их широкие штанины было видно всё, она же была без плавок. Мы весело боролись, валялись, я с удовольствием мял её грудь, попу, разглядывал вплотную письку, пока удерживал её на болевом приеме. Нет, больно я не делал, но вырваться она не могла долго и даже негромко кричала «помогите», хотя была в роли хулигана.

Она тоже не упускала возможности схватить меня за член, а то и за яйца, грозя оторвать их у хулигана, если он не отпустит и не проводит домой слабую наивную девушку. Халатик в процессе борьбы распахивался до пояса и я прямо лежал на её грудях в широком мамином и тоже распахнувшемся кимоно. Трусы её были завязаны шнурком на тонкой талии и протащить их через широкую попу я так и не смог. Но снизу (через широкие с разрезиками по боками штанины трусов с белыми пришитыми для красоты тесемками) я трогал и осторожно поглаживал губы её письки, она хихикала и смеялась, нисколько не думая обижаться, и даже слова не сказала, когда я елозил пальцами в мокрой щелке, нащупывая главную женскую дырочку.

Под конец тренировки бросок у неё стал получаться очень хорошо и я, припечатанный к мату её тяжеленным телом, редко когда мог выбраться, тем более, что от смеха обессилел. Вот она мои трусы стягивала легко, и дула на мой стоящий член, обещая откусить и сделать маньяка безопасным для всех девушек страны, а я в это время, забравшись в её трусы, исследовал пальцем и даже сразу двумя, найденную дырочку, пытаясь дотянуться до шейки матки. Через какое-то время она глубоко вздохнула, мягко освободила влагалище от всех трех моих пальцев и сползла с меня. Мы лежали рядом и обсуждали эффективность неприличного контакта в прошедшей тренировке и возможное появление новых синяков. Причем синяки на мне, она обещала объяснить педагогическим рвением и оправдать незнанием пятого и шестого законов Ньютона. А вот синяки на себе ей будет затруднительно истолковать. Я, привстав на локоть, осмотрел синяки на груди – единственные, которые нашлись и выразил сомнения, что это я... Она ответила, мол, вы все мужики горазды отпереться, а помочь девушке делом так ни один...

И я посоветовал, мол скажите правду - на вас напал хулиган и больно исщипал, пока вы его били головой о щебенку дороги. Она смеясь, навалилась на меня голыми грудями с засосами и пообещала, хотя бы пару раз стукнуть головой о дорогу для соблюдения полной правды, и появления настоящих шишек на голове хулигана. Можно прямо сейчас их набить, чтоб не пачкаться на улице. И мы вскочив, опять вцепились друг другу в одежду, пытаясь побороть. Блин, научил на свою голову. Ее бросок получился нестандартным, но вполне эффективным, я никак не мог зафиксировать ее ногу на болевой, а мне ноги связали опять сползшие на колени трусы. Впрочем и без всякого болевого ее писечка была перед моим лицом и подрагивала губками. Я ощутил ее нежные пальчики на стволе и они не просто сжали, они двинулись вдоль в недвусмысленном движении туда-обратно под кимоно. У меня произошел ожидаемый выброс, к счастью Мариночка не увидела, как я залил изнутри тонкую, но плотную ткань. Она сказала, что теперь справится с любым хулиганом своей весовой категории.

Удовлетворенные (особенно я) тренировкой пошли в душ. Я не заходил, ждал своей очереди неподалеку. А дверь она не закрыла сама, но мылась спиной ко мне, так что я увидел её спереди, лишь когда она, вымывшись, потянулась за повешенным снаружи полотенцем. Потом она вытиралась, а я старательно не пялился и мылся подняв лицо под струи душа. Когда она ушла, попробовал своей рукой, но это совсем не то как делала Мариночка и я легко смог устоять.

После ужина мы завалились с ней на диван перед телевизором.

Я прижался к её теплой нежной спине, обнял её, но почему-то когда я начал тискать грудь, она прогнала мою руку. Наверно ей так стало больно и надо было легче. Хотя когда боролись, я хватался за грудь даже сильнее. Нет, женщины – какие-то непонятные существа. Она уснула быстро и я вернул руку на грудь, положил осторожно, как сапер берется за мину. Её взрыватель приятно щекотал мне ладонь, а член уютно устроился в ложбинке между ягодицами. Я уткнулся носом ей между лопаток и тоже уснул с рукой на груди женщины.

Телевизор выключился сам.

Можно подумать, что я постоянно весь день лез к ней в письку, а она доведенная до нервного истощения пугливо оглядывалась каждую минуту. Конечно нет. Мы с ней играли, во все - от настольного тенниса до шахмат, дергали сорняки на грядках, и это было не скучно, потому что при этом много разговаривали, рассказывали забавные случаи, спорили, бывало, ругались, но тут же мирились и в знак примирения целовались. Мне ни с кем из взрослых не было так легко общаться. Она рассказала мне обо всех своих мимолетных любовниках, об их ошибках в сексуальном плане, чтобы я учел на будущее. Рассказала что впервые увидела член в десятом классе, увидела и потрогала одновременно, а вот свою драгоценную показала уже после поступления в институт... Хотя, в темноте подъезда ручки мальчика потрогали ее везде-везде конечно, гораздо раньше. Вот только о средствах предохранения ей было известно мало...

А еще мы с Мариной Александровной ходили купаться ночью. Не совсем ночью, в сумерках, в свете взошедшей луны, она разделась не отворачиваясь, руками поддергивая белые груди с черными кругами сосков, показала мне язык и с брызгами забежала в реку. Я, выпутываясь из штанин, задержался, но быстро догнал ее в воде, и тут уж ее писька и груди были в моем полном распоряжении. Она, тихонько смеясь, необидно ругалась на меня, шутливо просила вернуть ей ее первичные половые признаки, пугала что покажет маме синяки на груди и письке, и тогда мама надерет ремнем такую крепкую, такую нежную небольшую задницу. И при этом сама нежно гладила мой зад, пока я трогал вволю её титьки и в который раз вынув из влагалища мои пальцы с шумом уплывала.

Прекрасно зная, что ожидает её груди и письку в следующую минуту, она ворчала на малолетнего сексуального маньяка, но отдыхая, опять лежала на воде с раскинутыми руками и ногами, и я буксировал свою добычу к нашему песчаному пляжику. Она быстро привыкла к моим рукам на сосках и пальцам во влагалище и терпеливо ждала пока я натрогаюсь, и, устав, целовала меня, деликатно освобождаясь от моих неутомимых рук. Только попытки ткнуться ей под лобок членом всегда блокировала сразу.

Днем мы залегли за сарай загорать голыми. Марина Александровна сказала, что завтра приедут из города девчонки с моей мамой и больше у нас не будет возможности шляться по дому и купаться без трусов. Она не рискнет при Оле, а я при маме.

Снилось мне как мы с Олей целуемся, я почему-то совсем голый, а она в длинной футболке и шортах. Руки тоже заняты: ее – членом, мои - под футболкой на талии...

— Оля, ты где? Почему не встречаешь, я тортик купила... – В дверь заглянула тетя Марина в момент, когда я почти решился приподнять майку к Олиной груди.

Я страшно перепугался, Оля перепугалась еще страшнее, застыла, накрепко прилипнув руками к напряженному члену, как в сказке братьев Гримм.

Жуткий сон, правда немного успокоило осознание, что это происходит не наяву. Немного успокоившись, я смело погрузился в реалии этого сна как Садко на дно моря.

Оля, превозмогая себя, произнесла:

— Мам, мы тут... в карты. Он не виноват, что плохо играет, это все я... выигрывала и выигрывала как дура... И выиграла, что он меня трахнет.

— Теть Марина, можно я оденусь и пойду домой? – голос охрип, язык не слушался.

— Нет уж, дорогой. Сейчас будет расплата. Я давно обещала Олю выдрать, а заодно уж и тебя. Но начну с тебя – ей так страшнее будет и я хоть сначала потренируюсь. А в следующий раз, когда поймаю как ты её...

— Мам, это я его соблазнила! Я старше! – пыталась спорить Оля, но это мало помогало.