Был вечер четверга, и мы с женой Шарлоттой только что вышли со специального ужина в честь закладки нового производственного предприятия, которое планировалось открыть для компании, где я работал, в пригородном районе на окраине нашего города. Лично для меня, как для молодого руководителя компании, это была резонансная ситуация, и поскольку на предприятии создавалось более пятисот новых рабочих мест, обед был чем-то вроде крутого мероприятия, и на нем присутствовали многие местные высокопоставленные лица.

Будучи младшим членом команды по сопровождению сделок, я был приятно удивлен, получив приглашение совместно с моей женой, и мы решили рассматривать это как праздник, договорившись, чтобы ее родители взяли к себе наших двух маленьких детей на весь вечер. В связи с этим событием на следующий день я не работал, поэтому Шарлотта тоже решила взять выходной, чтобы мы не чувствовали психологического давления.

На мероприятии я надел свой стандартный костюм и галстук, а Шарлотта выбрала простое черное платье для коктейля, которое ей очень нравилось. Нам обоим по тридцать два года, но хотя я определенно выгляжу на свой возраст, моей жене больше двадцати пяти лет не дают, даже после рождения двух очаровательных детей. Она — стройная, ростом метр семьдесят и с грудью третьего размера, узкой талией и упругими, аккуратными бедрами, которые переходят в длинные красивые ноги. Кроме того, у нее волосы цвета вороного крыла, полные сочные губы и милые ямочки, которые освещают ее лицо, когда она улыбается. И, наконец, она — успешная деловая женщина, поэтому не только красива, но и достаточно умна.

Несмотря на наше возбуждение по поводу приглашения, ужин состоял из скучных речей и резиновой куриной пищи, но поскольку это являлось частью моей работы, нам обоим пришлось быть дружелюбными и любезными, хотя в процессе мы уже немного выпили. Конечно, моей жене уделялось много внимания, и вокруг нее всегда находилось двое или трое мужчин. Мы оставались до ухода большинства гостей, изящно выскользнув в районе десяти, и с трепетом направились к дому, где я надеялся насладиться ночью непрерывного удовольствия.

К сожалению, через пять минут после отъезда моя жена заявила, что ей нужно в уборную.

— Почему ты не сходила до того, как мы отъехали? — спросил я с некоторым раздражением. Видите ли, нечто подобное для нее — это обычное дело, и это всегда сводит меня с ума.

Он бросила на меня один из своих типичных взглядов «ты просто не понимаешь», поэтому я замолчал и начал искать, где остановиться. Беда была в том, что мы оказались в промышленной зоне, и не было никакой гарантии, что найдем «приемлемое» место, если я сверну с автострады.

— Как долго ты сможешь терпеть? — спросил я, быстро глянув на нее.

— Не очень долго, — ответила она, и гримаса на ее лице указала, что ситуация действительно была критической.

Я выбрал следующий съезд, надеясь найти поблизости открытую заправочную станцию, но когда мы добрались до конца съезда, в поле зрения не было ничего подобного. Свернув направо, мы проехали несколько кварталов, пока не достигли главного перекрестка, все еще ничего не видя.

— Это — должно быть, единственное место в городе, где нет бензоколонки, — сказал я в раздражении.

Мне оставалось размышлять, стоит ли возвращаться на автостраду и пытаться приблизиться к центру города, но я решил попробовать проехать немного дальше. Медленно поворачивая, справа мы увидели низкое темное здание, частично освещенное неоновыми огнями. Я говорю частично потому, что это выглядело так, будто половина была сломана, и это придало дому странный, неровный вид. Там было несколько машин, и приблизившись, мы увидели, что это — бар. Так как мы были не в состоянии выбирать, я заехал на парковку и припарковался на свободном месте у боковой стороны здания, и заметил, что с другой стороны находится еще одна грязная парковка с несколькими большими грузовиками, стоящими с выключенными огнями. Я почти ожидал услышать ее жалобы на мой выбор, поэтому, когда она открыла дверь без комментариев, я осознал, что она — действительно в большом отчаянии.

В дверях я быстро почувствовал себя неудобно, так как на стене висело объявление, сообщавшее, что сегодня был вечер любительской самодеятельности, и требовалась входная плата в пять долларов. Я понял, что мы наткнулись на бюджетный стриптиз-клуб, и знал, что позже мне придется за это заплатить, даже если я ни в чем не виноват.

— Э-э, моей жене просто нужно сходить в уборную, — сказал я грязному пятидесятилетнему мужчине у двери.

— Пять долларов, — ответил он, не проявляя интереса к нашему затруднительному положению.

Шарлотта бросила на меня взгляд, который дал понять, что сейчас не время спорить, поэтому я вытащил десятку и отдал ему, и мы вошли в темный интерьер.

— Эй, дамам бесплатно, крикнул он нам вслед, а я обернулся и взял предложенную им сдачу.

— Где уборные? — спросил я с оттенком срочности.

— Справа, — ответил он с таким же заинтересованным взглядом.

К тому времени, когда я догнал жену, она уже заметила туалеты и целенаправленно двигалась к ним. В ожидании у входа я осмотрел помещение и понял, что это — действительно стриптиз-клуб. Помимо туалетов справа, слева находилась небольшая зона отдыха с дешевыми столами и стульями, а в середине зала по центру начинался Г-образный бар, дальний конец которого исчезал за поворотом в зоне, которая была вне моего поля зрения. В углу, напротив бара, находилась сцена, представляющая собой простую квадратную платформу со стороной около трех с половиной метров с дешевыми огнями, вспыхивавшими по периметру сверху и снизу.

На сцене находилась блондинка с большими искусственными грудями, исполняющая танец живота с безразличием на лице. На ней были белые стринги, у которых по бокам, казалось, были стразы, и ничего больше, а сидящие в первом ряду двое мужчин среднего возраста, наблюдали за ней. Кроме того, между мной и сценой находились еще двое мужчин за отдельными столами и трое мужчин — на табуретках в баре, и пока один из них наблюдал за сценой, остальные разговаривали с крупным барменом, который выглядел идеально для этой роли со своими длинными волосами и бородой. По их внешнему виду я догадался, что все клиенты работают на промышленных объектах в этом районе.

Шарлотта ни в коем случае не глупая, но я знал, что она будет беспощадно дразнить меня тем фактом, что я привел ее сюда; не потому, что она действительно расстроилась, а потому, что могла использовать это, чтобы попытаться получить моральное превосходство в наших постоянных, добродушных пикировках. По этой причине и, возможно, из-за алкоголя, который я уже выпил, я решил найти стол и немного поиграть. Я выбрал один из стоящих вдоль стены между двумя одиночными посетителями, и едва я сел, от места ожидания в баре ко мне подошла худенькая пожилая женщина. Она была одета в Харлеевские футболку и джинсы и у нее был жесткий взгляд, свидетельствующий о том, что она долгое время вращается в этой среде. Она заговорила хриплым голосом, который заставил меня задуматься о сигаретах, и я быстро заказал пиво и водку с тоником, желая, чтобы к приходу моей жены напитки были уже на столе.

В прошлом я бывал во многих подобных местах и когда был холост, и с парнями с работы после свадьбы. Как правило, они были намного более высококлассными, но похоже, все клубы следовали одному и тому же общему набору протоколов. Насколько я знал, моя жена никогда не ступала в такое место, хотя был уверен, что у нее появится мнение, когда мы уйдем.

Вскоре появилась Шарлотта и, быстро осмотрев комнату, заметила меня и двинулась к столу. При ее приближении все взгляды скрестились на ней, и все движения, казалось, прекратились, как будто мы были в сцене из фильма. Когда она села, толпа вернулась к прежним делам, но я все еще видел отдельные взгляды украдкой в нашу сторону.

Сначала моя жена отказалась признавать окружение, в котором мы оказались, но после нескольких минут молчаливого потягивания напитков мы оба как по команде начали хихикать. Это сняло напряжение, и мы открыто засмеялись над странной последовательностью событий, приведших нас в клуб. К этому времени остальная часть бара, казалось, забыла о нас, и мы пошутили о различных персонажах и о том, что, по нашему мнению, было уделом их жизни. Шум от музыки заставлял нас наклоняться друг к другу чтобы иметь возможность говорить, что делало все еще более интимным, и мы только что заказали еще одну порцию напитков, когда пришло объявление о начале любительского конкурса стриптиза.

Ведущий говорил через систему громкоговорителей и сообщил, что победительница получит пятьдесят долларов, и что в конкурсе приняли участие две женщины. Смеясь, мы решили остаться и понаблюдать, очень похоже на то, как привлекает внимание автомобильная авария — по какой-то причине просто невозможно отвести взгляд.

Первая танцовщица-любительница была среднего возраста, домашняя и скучная. У нее была маленькая грудь, и в целом на ее теле было слишком много трудных миль. Кроме того, она выглядела пьяной в стельку и покачивалась во время стандартного набора из двух песен, в конце оставшись лишь в красных стрингах, и никто не обращал на нее реального внимания.

— Ты должна принять участие в конкурсе, — сказал я жене с глупой улыбкой, взбодренной алкоголем.

— Я знала, что ты, в конце концов, скажешь это. Мужчины такие предсказуемые, — ответила она, качая головой и улыбаясь. Теперь она выпила свой третий напиток, и я мог видеть, что она приняла мой комментарий с удовольствием.

— Я серьезно, — ответил я, положив руку ей на бедро, а затем засунул кончики пальцев под подол.

— Нет, нельзя, — ответила она и начала смеяться, положив свою руку на мою.

На сцену поднялась вторая девушка и была, возможно, еще хуже первой. Она была моложе, может быть, где-то в районе двадцати пяти, но с настолько избыточным весом, что ее грудь свободно провисала, а большой живот переваливался через стринги. Это было действительно грустное зрелище, и во время просмотра нам пришлось сдерживать смех. Поскольку уже к моменту окончания первой песни она осталась в одних стрингах, я подумал, что же она будет делать во время второй?

— Давай. Ты выиграешь, и это окупит наши напитки, — сказал я, стараясь не засмеяться.

Шарлотта считает меня чрезмерно практичным и аналитическим, и, по ее мнению, я недостаточно спонтанен, особенно когда речь идет о деньгах. Я знал, что получу негатив, когда скажу это, но уж слишком хорошая была возможность подковырнуть ее, чтобы ею пренебречь.

Она посмотрела на меня и открыла рот, чтобы заговорить, затем поняла, что я намеренно пытаюсь спровоцировать ее. Она остановилась, и на ее лице медленно расплылась улыбка, после чего она сказала:

— Хорошая идея.

Поскольку это был не тот ответ, которого я ожидал, то теперь уже я был в недоумении, и когда она увидела реакцию на моем лице, то начала хихикать, очень довольная собой за то, что взяла реванш.

Тяжелая девушка начала свою вторую песню, и мы перестали разговаривать, чтобы посмотреть на нее несколько минут, но к сожалению, эта ее вторая попытка была не более вдохновляющей, чем первая, и финал не мог прийти достаточно быстро.

— Ты за кого голосуешь? — спросил я, когда песня заканчивалась.

— Разве я могу и танцевать, и голосовать? — саркастически ответила она, затем снова улыбнулась, чувствуя, что выиграла войну остроумия.

Музыка, наконец, закончилась, и ведущий поблагодарил девушек за то, что они были из тех немногих, что откликнулись. Затем он объявил, что пришло время для голосования, которое будет произведено аплодисментами, но, как только он начал, меня пронзил импульс, и я вскочил на ноги и попытался остановить его.

— Есть еще одна участница, — крикнул я в сторону бара, поскольку не знал, где на самом деле находится ведущий.

Но этого было достаточно, чтобы привлечь внимание бармена, который присвистнул и поднял руку, прервав конферансье на середине предложения. Некоторые тоже услышали, и в комнате началось тихое жужжание. Я не из тех людей, которым нравится быть в центре внимания, поэтому почувствовал себя невероятно неловко, поняв, что теперь все смотрят на меня.

Воздействие от того, что я сделал, пронеслось сквозь меня, и я медленно опустил глаза, чтобы увидеть, как моя жена смотрит на меня взглядом, которого я никогда раньше не видел. Если бы мне пришлось описать ее взгляд, я бы назвал его равными частями удивления, растерянности и неповиновения.

— Леди, ты — в игре? — крикнул бармен, выдвинувшись как можно сильнее из-за стойки.

— Только один раз, и я не снимаю свою одежду, — сказала Шарлотта, глядя мне прямо в глаза.

— Хорошо, — все, что я мог сказать, так как мой рот внезапно пересох.

— Леди, ты идешь? — снова позвал бармен.

— Уэйн, что, черт возьми, происходит? — закричала на бармена толстая девушка.

— Заткнись, Конни, — ответил он, без сомнения, понимая, что то, что может произойти, будет для клуба чем-то особенным.

Шарлотта медленно встала, посмотрела на бармена и кивнула головой, и он сразу же улыбнулся, и среди посетителей прокатилась волна приветствий.

— Иди сюда и выбери себе музыку, — позвал он под грохот басов, и она сделала несколько шагов к нему.

Они поговорили с минуту или около того, а потом она вернулась, выглядя очень странно.

Прежде, чем она смогла говорить, вышел ведущий и объявил:

— Теперь на сцене — прекрасная Шарлотта!

Я хотел сказать ей, что танцоры не используют свои настоящие имена, но был достаточно умен, чтобы промолчать.

— Наслаждайся, — все, что сказала она, и пошла к сцене.

Она неуверенно подошла к платформе, и несколько раз по пути я думал, что она может остановиться. Как только она вышла на сцену, музыка изменилась, и в отличие от других девушек, которые танцевали под рок-н-рольные песни, она выбрала что-то более медленное и джазовое.

Моя жена — очень хорошая танцовщица с естественным ритмом, и сразу же начала двигаться в плавном темпе под медленный, чувственный ритм музыки. Она едва начала, как несколько мужчин двинулись из той области возле бара, что была скрыта от моего взгляда, к столам прямо перед ней. Один был в одиночестве и выглядел очень похожим на других в баре, но сразу за ним появилась группа из трех больших, крепких мужчин. Двое были одеты в футболки и со спортивными татуировками на руках, но у третьего были длинные рукава, в которых могло скрывалось подобное искусство, зато он отличался длинной бородой, из-за которой выглядел как один из музыкантов ЗиЗи Топ.

Шарлотта танцевала под музыку медленно и сексуально, время от времени слегка поднимая платье, чтобы обнажить еще больше своих гладких бедер. Ее длинные ноги на пятисантиметровых каблуках были очень завораживающим зрелищем для взглядов мужчин, которые прилипли к ним, оторвавшись, лишь когда она наклонилась вперед и показала верхнюю часть груди. Было ли это преднамеренным или нет, мне было неясно, но было видно, что мужчины возбудились, но также и весьма разочаровались. Они хотели видеть больше обнаженного тела, а ее действия определенно дразнили их.

Когда песня закончилась, из толпы раздались стоны разочарования, которые переросли в скандирование: «ЕЩЕ-ЕЩЕ-ЕЩЕ... — Она была уже шаге от сцены, когда посмотрела на меня и увидела, что я машу ей, чтобы она осталась. Как и толпа, я хотел видеть больше и надеялся, что она соблазнится продолжить, и когда ведущий быстро запустил новую песню, она несколько секунд смотрела на меня, а затем опять вышла на сцену.

Она начала, как и прежде, легко двигаясь в ритме музыки и показывая немного своих ног и груди, хотя теперь, каждый раз, поднимая подол платья, она сдвигала его немного выше. В середине песни я был уверен, что она знает о том, что делает, и преднамеренно дразнит всех нас, но я все еще надеялся, что она поднимет свое платье еще немного и даст взглянуть на свои стринги.

Толпа забеспокоилась, когда она продолжила танцевать, без прогресса в раздевании, и когда песня подошла к концу, раздался более громкий стон разочарования и раздраженный свист. Однако, в то время как толпа чувствовала, что ее дразнят и мучают, не показывая больше, я наслаждался каждой секундой. Мой член был твердым как гвоздь, и мне пришлось поправить его положение в своих боксерах.

На этот раз, едва песня закончилась, Шарлотта выбежала со сцены, избегая зрительного контакта со всеми голодными мужчинами вокруг нее. Когда подошла к столу, я увидел, что она покраснела, и подумал, насколько это от танцев и насколько от возбуждения на сцене. Я поднялся, чтобы встретить ее поцелуем, помог ей сесть и протянул свежий напиток.

— Это было потрясающе, — сказал я с полной искренностью, что вызвало на ее лице озорную улыбку.

— Время голосовать, — сказал явно разочарованный диктор.

Толстая девушка заняла первое место, Шарлотта — второе, а пожилая женщина — третье.

— Она была ужасна, — заявила Шарлотта с заметным тоном удивления.

— Может быть, но она сделала то, что нужно, — ответил я.

Шарлотта почти закончила пить, когда подошла официантка и сказала, что некоторые мужчины хотели узнать, танцует ли она за столом? Сдерживая улыбку, я ответил «нет», но, как только она ушла, моя жена захотела узнать о танцах за столом. Оглядев комнату, я увидел, что теперь, когда любительское шоу закончилось, одна из девушек из клуба танцует для клиента, и указал на нее жене. Она смотрела, как девушка танцует перед мужчиной, и иногда задавала вопросы, на которые я старался не отвечать, чтобы не уличить себя.

Мне отчаянно нужно было сходить в уборную, поэтому я извинился и отошел, едва официантка принесла последнюю выпивку, начав маневрировать между столов к мужской комнате. Когда я вошел внутрь, передо мной в очереди стояли два человека, и один из них был пожилым с каким-то заболеванием простаты, так как ему потребовалось более пяти минут, чтобы почувствовать себя лучше. специально для bеstwеаpоn.ru В результате мне потребовалось добрых десять минут, чтобы закончить и вернуться к жене.

Когда я вышел из уборной, то поразился, увидев, что за столом с Шарлоттой сидит один из крупных мужчин, подошедших ранее к сцене. Я заставил себя сохранять спокойствие и медленно, но целеустремленно вернулся к столу, пытаясь понять обстановку. Подойдя, я увидел, что Шарлотта ошеломлена больше чем обеспокоена, что помогло мне расслабиться.

— В чем дело? — спросил я, стараясь не звучать ершисто.

— Просто уточняю еще раз насчет застольного танца, — немедленно ответил мужчина, с протяжным акцентом.

Я посчитал, что ему где-то слегка за сорок. Он был ростом около метра восьмидесяти пяти или около и выглядел скорее плотным, нежели жирным, хотя я думал, что на весах он легко потянет более ста килограмм. У него были коротко стриженные темные волосы, двухдневная щетина, на нем были сапоги, грязные джинсы, серая футболка, а под рукавом — татуировка, но она была старой и выцветшей, что делало ее неразличимой.

Поскольку я мог сказать, что Шарлотта не нервничала, то решил немного поговорить с парнем.

— И какова ставка для застольных танцев? — спросил я, заставив его улыбнуться.

— Ровно двадцать долларов, — ответил мужчина.

— И сколько вы хотели получить? — спросил я, на что он просто сунул руку в карман брюк и вытащил скомканную купюру в сто долларов.

— Это слишком много, — сказал я ему, улыбаясь.

— О, я думаю, оно того стоит, — ответил он, и я увидел, как моя красавица сильно покраснела.

— Я уже сказала Фрэнку, что я — не танцовщица, — объяснила она. Знание ею его имени заставило меня поднять бровь.

— Нет, она не будет танцевать. И нам уже пора идти, — объяснил я.

— Ну, нет, так нет, знаете ли, — сказал он и встал. Кивнув нам и в последний раз посмотрев на Шарлотту, он ушел.

Когда он отошел, наступила тишина, которая продолжалась, пока не стало неловко, прежде чем она, наконец, заговорила:

— Сейчас я на минуту почувствовала, что меня продают.

— Ну, так как ты проиграла в конкурсе стриптиза, я подумал, что это мог быть второй шанс заработать немного денег, — ответил я, стараясь не рассмеяться и одновременно готовясь к ее ответной реакции.

— Очень смешно, умник, — мгновенно ощетинилась она.

Мы вышли через несколько минут, и как только свернули за угол здания, я толкнул ее к внедорожнику и крепко поцеловал. Изо рта донесся стон, когда моя рука нашла ее задницу и притянула ко мне, и отвечая взаимностью, она обвила меня руками, обхватила левой ногой и прижала свой таз к моему. Мы на секунду прервались, чтобы отдышаться, затем начали снова, и я понял, что она так же возбуждена, как и я.

— Садись сзади, — сказал я, нажимая кнопку, чтобы открыть дверь.

Я был так возбужден событиями в баре и ощущением ее тела, что хотел большего и немедленно. Шарлотта без колебаний прыгнула на заднее сидение, а я быстро последовал за ней, схватив ее и возобновив наши объятия. На этот раз моя рука начала поднимать подол ее платья, и она без понуканий подняла попу, чтобы помочь разжечь мою похоть, которая стала настолько сильной, что моя рука немедленно отыскала ее стринги и отодвинула их в сторону, чтобы дотронуться до ее сладкой бритой киски. Я ожидал, что она будет мокрой, но был удивлен и возбужден, обнаружив, что она просто течет. Я знал, что это было не только из-за того, что мы целовались и ласкались, но что она, как и я, должно быть, возбудилась от событий в клубе.

— Скорее, — прошептала она несколько секунд спустя, и ее руки украдкой начали работать над моим ремнем.

Она быстро спустила мои штаны вместе с боксерами на колени, затем взяла мой член в руку, села мне на талию и подтолкнула меня к своему отверстию, оттянув стринги в сторону.

— Оооо... — ахнули мы в унисон, когда мой член проскользнул в ее отверстие.

Она начала быстро качаться на мне, издавая всевозможные замечательные стоны и хныканья, а я стянул верх ее платья по плечам вниз, вместе с бюстгальтером без бретелек, пока все не оказалось на ее талии. Найдя соски, я начал перекатывать, а затем сжимать их, заставляя ее сильнее толкаться на меня.

— Это так дико, — заявила она сквозь затрудненное дыхание.

— Ты — невероятная, — ответил я, задыхаясь.

В этот момент по стоянке пронеслись фары, и мимо проехал пикап, припарковавшись через несколько мест от нас.

— Черт! — в отчаянии закричала она, начиная соскакивать с меня.

— Просто помолчи, — прошептал я и опустил ее голову на свое плечо.

Я наблюдал, как из машины вышел пожилой мужчина и пошел по дорожке рядом со зданием, его ноги издавали шаркающий звук. Он курил сигарету, и когда достиг угла здания слева от нашей машины, остановился. Шарлотта слышала, как его шаги прекратились, и я почувствовал, как ее тело дрожит на мне.

— Он смотрит? — прошептала она.

Сначала я подумал, что он, должно быть, заметил нас, но через некоторое время понял, что он просто заканчивает курить, и если мы не будем шевелиться, то все будет хорошо.

— Не шевелись, детка. Он всего лишь докуривает свою сигарету, — сказал я.

— Я не могу поверить, что мы это делаем, — ответила она с тихим смешком.

После нескольких минут, в то время как Шарлотта крепко прижималась ко мне, мужчина побрел к двери.

— Он ушел, — сказал я ей, и она сразу же начала двигаться.

— Наконец-то, — ответила она.

— Господи, да ты возбудилась! — хрипло сказал я ей на ухо.

— Очень, — ответила она.

Мы снова вошли в ритм, и на этот раз в нашем спаривании не было никаких перерывов, пока, наконец, тело Шарлотты не напряглось, ее стоны не стали более выраженными, и она разрядилась, получив сильный оргазм, заставивший ее содрогаться на мне. Я отставал ненамного, но она так сильно кончала, что в процессе мне пришлось напрячь свои руки, чтобы удерживать ее прижатой к себе, пока я не наполнил ее...

Как только мы закончили, вернулась реальность, мы натянули одежду и уехали. Всю дорогу домой мы смеялись над этим, и она часто склонялась над консолью, чтобы поцеловать меня или сжать мое бедро.

Приключение на парковке оказалось лишь началом ночи. Едва оказавшись в доме, мы набросились друг на друга, и позже я проснулся и увидел, что она играет с моим членом, что вызвало еще один раунд секса. Я знал, что танец, должно быть, возбудил ее, и несколько раз хотел завести об этом речь, исследовать ее мысли, но решил промолчать и просто наслаждаться результатом.

***

Дети и работа могут поглотить вашу жизнь, оставляя мало времени на что-то еще, и хотя вечер оказался большим приключением, прошли дни, а потом недели, и он медленно уходил в мир приятных воспоминаний. Наша сексуальная жизнь некоторое время развивалась, но даже это в конечном итоге было преодолено постоянными претензиями Шарлотты быть работающей мамочкой.

Шесть месяцев спустя лучшая подруга Шарлотты из средней школы выходила замуж во второй раз, и в пятницу вечером мы договорились поужинать с ней и ее женихом, чтобы познакомиться. Родители Шарлотты умоляли отдать им детей, так как они давно не проводили вместе ночь, поэтому мы сделали им одолжение и получили ночь свободы.

Мы встретились в ресторане в семь часов, и новый мужчина подруги оказался довольно хорошим парнем, поэтому мы усердно поглощали пищу под разговор. Все начало замедляться сразу после десяти, и мы попрощались и поехали домой, но пока ехали по автостраде, в моей голове мелькнула, без сомнения странная мысль, которую поддержал алкоголь.

— Не хочешь пойти потанцевать? — спросил я, сдерживая усмешку.

— Мы не танцевали веками. Куда бы нам пойти? — с нетерпением ответила Шарлотта.

— Я думал об этом стриптиз-клубе, — сказал я, надеясь, что она меня не ударит.

Она бросила на меня один из своих взглядов, которые было невозможно прочитать, затем ответила с сарказмом:

— Нет, я для этого не одета.

Шарлотту задержали на работе, поэтому ей пришлось домой бежать, и у нее не было времени на переодевание. Она была одета в черную юбку-карандаш до колен и белую блузку с длинным рукавом. Довершали наряд низкие каблуки и длинная нитка жемчуга ее бабушки. Она выглядела потрясающе, хотя я должен был признать, что это было не то, что обычно видишь в стрип-клубе.

— Все, что тебе нужно, это стринги, — ответил я после короткого колебания.

— Детка, есть что-то, что мне нужно знать? У тебя мало денег? — спросила она, пытаясь быть умнее меня.

— Мы могли бы опять сделать это на парковке, — сказал я, игнорируя ее укол и пытаясь вызвать хорошее воспоминание.

— Ты серьезно? — многозначительно спросила Шарлотта, молча глядя на меня несколько секунд.

— Может быть. Да. Я имею в виду, мы могли бы зайти выпить. В прошлый раз было веселило, — ответил я, внезапно чувствуя себя глупо.

— Поехали, если хочешь, — ответила она, глядя прямо перед собой после неловкого молчания.

Такой ответ не был достаточно информативен, и пока ехали, я думал о том, чего я действительно ожидал. Может быть, немного больше игривости, еще больше приключений, но я знал, что прошлый раз был счастливой случайностью, которая сильно отличается от преднамеренного действия. Развилка на автостраде приближалась на скорости 65 миль в час — левая дорога повела бы нас домой с Шарлоттой у меня на руках, а правая вывела бы к клубу.

Я должен был подумать, чтобы вспомнить съезд, которым мы воспользовались в прошлый раз. Это было давно, а я не часто посещал эту часть города, поэтому с некоторой долей веры я замедлил движение и вошел в поворот. Потребовалось еще десять минут, чтобы найти клуб, и в процессе я сделал два неправильных поворота, в то время как моя жена оставалась полностью молчаливой, что заставляло меня опасаться, что она кипит рядом со мной, хотя я был слишком возбужден, чтобы смотреть за этим.

— Мы на месте, — объявил я, когда мы остановились на парковке в том же ряду, что и раньше.

Повернувшись к ней, я увидел, что у нее странное выражение лица, которое не дает никакой конкретной информации о том, что она думает или чувствует, но когда мы шли к двери, я обрадовался, что она позволила мне взять ее за руку. Заплатив пятидолларовый взнос, мы сели за тот же стол, за которым сидели раньше, и увидели, что толпа была примерно такой же, как в прошлый раз. Я также узнал одну из танцовщиц, и подошла та же официантка и приняла наши заказы на выпивку, хотя, если она нас и узнала, то ничего не сказала.

— И что теперь? Ты просто собираешься вскочить и объявить, что я опять танцую? — насмешливо спросила она.

На самом деле у меня не было никакого плана, и я понятия не имел, что делать. Это не был вечер любительской самодеятельности, и я понятия не имел, как девушки начинают работать в клубе. Я собирался спросить бармена, но теперь все это казалось довольно глупым.

— Хорошо, ты права. Это была глупая идея, — сказал я, признавая поражение.

— Я пришла танцевать, детка. Сечешь? — ответила она.

Я знал, что ее слова и тон были предназначены для того, чтобы заставить меня подергаться. Однако на самом деле это дало мне мотивацию, и немного подумав, я встал и пошел к бару. Там был тот же самый бармен, и он также узнал нас, что помогло установить контакт, и после нескольких минут разговора я вернулся к столу.

— Все устроено? — с сарказмом спросила жена.

Шарлотта может быть очень дерзкой, когда думает, что контролирует ситуацию, и ведла себя более вызывающе, чем я когда-либо мог вспомнить. Однако, когда через динамики прозвучали слова ди-джея, я чуть не рассмеялся, увидев удивленное выражение ее лица.

— Шарлотта, ты следующая. Шарлотта! — слова наполнили комнату, пока я пытался сдержать улыбку.

Наши глаза встретились, и, несмотря на ее пронзительный взгляд, я не отступил. Казалось, прошло много времени, но на самом деле — всего около двадцати секунд, прежде чем она встала со стула и, отведя взгляд, пошла к бару. В прошлый раз она говорила с барменом о музыке, но на этот раз он направил к задней стенке, где, без сомнения, находился невидимый диджей. Она исчезла из моего поля зрения, и в то же время, как и прежде, в маленьком клубе началось гудение. Пару минут спустя она появилась опять, целенаправленно двигаясь к сцене, и быстрым шагом поднялась на освещенную платформу.

Началась отобранная ею музыка R&аmp; B, и она сразу же начала покачиваться под тяжелый ритм баса. Следующая пара минут была почти идеальным напоминанием о нашем последнем визите, так как я очень сосредоточился и возбудился, наблюдая, как двигаются клиенты и занимают позиции прямо перед сценой. Фактически, когда все успокоились, из того, что я мог видеть, я был дальше всех от сцены.

Шарлотта, танцуя, выглядела невероятно, но быстро стало очевидным, что ее узкая юбка ограничивает ее движения. Я ожидал, что, как и раньше, она начнет дразнить толпу своими соблазнительными танцами, не снимая одежды, поэтому стал размышлять о том веселье, которое у нас будет, едва мы уйдем. Это быстро вызвало улыбку на моем лице, и я все еще улыбался, когда первая песня плавно перешла в следующую.

Вторая песня едва началась, когда я увидел, как одна из танцовщиц клуба, слегка одетая, идет ко мне. Ей пришлось пробираться между столами, но вскоре она оказалась рядом со мной и с озорной улыбкой наклонилась.

— Как насчет компании? — спросила она, давая мне прекрасный вид на ее маленькую, естественную грудь.

— Нет, спасибо. Я жду свою жену, — ответил я, указывая на сцену, на случай, если она не знает о нашей связи.

— Я знаю, детка, но она занята, — ответила юная танцовщица, распутно улыбаясь.

Взглянув на мою жену, я увидел, что ее глаза направлены в мою сторону, и она выглядела раздраженной,

но я не мог поддерживать зрительный контакт, пока танцовщица все еще говорила и требовала моего внимания.

— Купишь мне выпить, детка? — спросила девушка, подтягивая стул и садясь рядом со мной.

— Нет, не сейчас, — ответил я ей, пытаясь прогнать.

Независимо от моих намерений, короткое общение, которое заняло не более тридцати секунд, каким-то образом заставило мою жену подумать, что у меня к девушке есть интерес. К тому времени, когда я опять обратил свое внимание на Шарлотту, то был потрясен, увидев, что она расстегнула рукава своей блузки и работала руками спереди.

Медленно, в соответствии с тяжелым ритмом, она расстегивала каждую пуговицу, пока ее блузка не распахнулась, обнажив кружевной белый бюстгальтер. Только то, что блузка была заправлена за пояс юбки, удерживало ее от еще большей открытости. Ее действия возбудили небольшую толпу, собравшуюся вокруг сцены, и теперь раздался гул голосов, свист и невнятные слова ободрения.

Теперь я столкнулся с дилеммой. Сказать танцовщице, сидящей рядом со мной, уйти и, возможно, увидеть прекращение агрессивных действий Шарлотты, или позволить ей остаться и посмотреть, что может сделать моя жена. Конечно, чем дольше девушка оставалась рядом со мной, тем более суровым будет возмездие со стороны моей жены, но, поскольку я уже знал, что мне и так не выйти из этого невредимым, то решил дать всему развиваться.

Вторая песня закончилась без дальнейшего обнажения. Теперь ей, казалась, было достаточно танцевать перед своей маленькой, восторженной аудиторией, получая словесную поддержку, избегая смотреть в мою сторону. Когда показалось, что она собирается сойти со сцены, голоса ее сторонников превратились в стон в унисон, и она остановилась. Их звуки становились все громче, что заставило ее продолжить, и она вернулась к центру платформы.

Бас в следующей песне был еще тяжелее, и как только Шарлотта начала, официантка принесла девушке рядом со мной выпить, и я увидел, что жена это заметила. «Хватит», — подумал я и повернулся к девушке, чтобы сказать ей уйти, но едва начал, как услышал небольшой рев и повернулся, чтобы увидеть, как Шарлотта стаскивает с себя блузку. Она стянула ее на талию, а затем рывком вытащила и бросила на пол на краю сцены. Мужчины разразились аплодисментами, поскольку теперь ожидали, что вот-вот смогут увидеть открытую кожу, хотя она все еще была в лифчике и длинной юбке.

— Не могли бы вы уйти? — спросил я молодую танцовщицу.

— Сейчас, когда становится весело? — ответила она, без сомнения, понимая свою роль в разворачивающейся сцене. Моим ответом был тихий кивок, и она, пожав плечами, встала и ушла.

Теперь, когда я остался один, то обратил свое внимание на жену как раз вовремя, чтобы увидеть, как она стягивает бретельки лифчика со своих плеч. Либо она не видела, как уходила танцовщица, либо хотела этим утереть мне нос и что-то доказать. Все еще ожидая, что она остановится, я был по-настоящему ошеломлен, когда она потянулась за спину и расстегнула лифчик, оставив его свободно висящим на плечах, но все еще прикрывающим грудь.

— СНИМАЙ-СНИМАЙ-СНИМАЙ... — скандировали возбужденные мужчины. Я думаю, что они инстинктивно знали, что это будет нечто большее, чем просто пара сисек.

Одним быстрым движением лифчик был сорван и шлепнулся рядом с ее блузкой, что вызвало бурное овации со стороны мужчин, многие из которых теперь смотрели на меня, чтобы оценить мою реакцию. Я оставался внешне равнодушным, хотя мои эмоции шли вразнос от желания узнать, в какой момент это перемкнет мой разум.

Груди Шарлотты — очень хорошие, третьего размера с крошечными сосками, но после грудного вскармливания двух детей, они совсем не похожи на те, что были когда-то. Тем не менее, мужчины, увидев их словно запретный плод, были в восторге, и комната стала чрезвычайно шумной до такой степени, что мне стало интересно, не зашло ли это слишком далеко, но когда я посмотрел на бармена и увидел его улыбку, то понял, что он не собирался сглаживать ситуацию.

Женщины обладают инстинктивным знанием того, как подать себя, потому что моя жена начала двигаться и выгибать спину таким образом, чтобы эротически демонстрировать свою грудь и маленькие соски, а нитка жемчуга, доходящая до верха ее груди, блестяще оттеняла ее кремовую, гладкую кожу.

Прошло несколько минут, с тех пор как она смотрела на меня, но наконец, она бросила вызывающий взгляд, который, как я догадался, должен был показать, что мне нужно целенаправленно положить конец шоу, иначе она продолжит. Я знал, что это означало подойти к ней и забирать ее со сцены, что продемонстрировало бы и ей, и другим, что мой предел достигнут. Какое-то время я обдумывал, полагая, что так и надо сделать, и что ее победа вполне заслуженная, но что-то остановило меня, и когда песня начала подходить к концу, я встал и показал рукой, чтобы она расстегнула юбку.

Ди-джей, работая над тем, чтобы все продолжалось, включил другую песню, прежде чем закончилась предыдущая, и как и в других, у нее был солидный ритм. Шарлотта смущенно посмотрела на меня, в то время как я имитировал расстегивание молнии на юбке, и двинулась к своей одежде, но я махнул рукой и опять показал ей на молнию. На этот раз она уловила смысл, и ее взгляд за секунду превратился из смущенного в шокированный и гневный. Однако, после небольшого колебания, она опять начала двигаться в танце к радости своих поклонников.

Прошла еще минута, пока я не увидел, как ее рука потянулась к молнии, и, глядя на меня, она толкнула ее вниз, но другой рукой удерживала юбку на месте. Мужчины, понимая, что она делает, разразились какофонией воплей, и юбка очень медленно начала спускаться по бедрам, а затем упала вокруг ее ног, открыв нам невероятный вид на маленькие красные стринги, едва скрывавшие ее лобок. Я хорошо знал эту одежду и знал, что она полупрозрачная, и мужчины, находящиеся ближе всего к сцене, вероятно, хорошо видели ее гладкую киску, которая, если ее возбудить, была мокрой и мерцающей под освещением сцены.

Меня сразу же атаковала новая смесь эмоций: шок, страх, гордость, растерянность и возбуждение — все это вспыхнуло в моем мозгу, как свечи зажигания, питающие автомобиль. Здесь находилась моя красивая, образованная жена, практически обнаженная перед полной комнатой незнакомцев из рабочего класса, которые все как один жаждали ее. Теперь мужчины вскрикивали в ответ на каждое движение ее тела, поддерживая ее и в то же время признавая свое вожделение. Вдобавок ко всему, я знал, что она была мокрой, и что мужчины, стоящие впереди, могут это видеть сквозь кружевные стринги и понимать, насколько она возбуждена и готова. Это был четкий сигнал о том, что она готова трахаться, и я подумал, не посчитают ли мужчины это за приглашение.

Я так сосредоточился на сцене, что у меня появилось туннельное зрение, и только когда музыка закончилась, и Шарлотта собирала одежду, я понял, что танец закончился. Мужчины, конечно, хотели большего, и некоторые пытались приблизиться к ней с банкнотами, чтобы набить ее стринги, но она уклонилась и бодро пошла к нашему столу, прикрываясь спереди одеждой, в то время как комната наполнилась аплодисментами.

— Вау! — выдавил я, когда она приблизилась.

Хотя в моей голове было много мыслей, я был достаточно умен, чтобы понять, что сейчас мне нужно оказать ей поддержку.

— Да уж, вау, — ответила она с нервной улыбкой.

— Ты была невероятной. Могу поспорить, что они никогда раньше не видели женщину столь же красивую как ты, — сказал я, заставив ее закатить глаза, но я мог видеть, что комплимент ей понравился.

— Я иду в уборную, одеваться, — объявила она и ушла.

Когда Шарлотта исчезла, к столу с легкой улыбкой подошла наша официантка и сказала:

— Твоя жена действительно разбудила это место. Лес хочет знать, будет ли она позже танцевать?

— Нет, я так не думаю. Но ты можешь принести нам еще по напитку, — ответил я, и она, кивнув, ушла.

Напитки были доставлены через несколько минут, когда вернулась Шарлотта, снова выглядя как стильная мама. Я взял ее за руку и поцеловал в щеку, и мы посмеялись над тем, что произошло, быстро выпивая спиртное. Мужчины в клубе постоянно смотрели в нашу сторону, и многие открыто поворачивались на своих стульях, чтобы взглянуть на мою жену. Шарлотта тоже это заметила, и хотя немного нервничала, думаю, ей это тоже понравилось.

Я ожидал, что Шарлотту, как и прежде, пригласят для застольного танца, поэтому был удивлен, что мы оставались наедине, и как только напитки были выпиты, мы выскочили из клуба. Некоторое время я думал о том, чтобы опять отвести ее во внедорожник, но решил, что лучше как можно быстрее отвезти ее домой. Всю дорогу до дома мы говорили о ее выступлении, я дал ей несколько комплиментов, и мы оба несколько раз хихикали, думая об этом приключении.

Едва оказавшись дома, я взял ее за руку и повел в спальню, где мне не потребовалось уговаривать ее раздеться, и через несколько секунд мы оказались под одеялом, переплетенные в страстных объятиях как змеи. Никто из нас не нуждался в прелюдии, и с общим вздохом я вошел в нее, что положило начало долгой любовной сессии, которая оставила нас обоих истощенными, но удовлетворенными.

— Не смей никому говорить, — тихо сказала Шарлотта, когда мы обнимались и целовались в послевкусии.

— Конечно же не скажу, любимая. Я не хочу разрушать свою сделку, — прошептал я в ответ, довольный своим умным подбором слов.

— Очень смешно, — ответила она, но при этом я заметил, что она не сказала «нет».

Как и раньше, эта ночь украшала наши занятия любовью в течение многих месяцев возвращения в наш нормальный, консервативный мир. Часто, наблюдая ее с детьми, мой разум перескакивал к ее виду на сцене по большей части обнаженной. Это было похоже на телевизор в моем мозгу с разделенным экраном, и контраст ее, как женщины, меня постоянно возбуждал.

Самая большая проблема со всем этим была в том, что делать дальше. Как повторить ночь такого грешного возбуждения, как это? Это было что-то, что осталось в моей голове, но из-за работы, детей и повседневных жизненных требований никогда не было свободного времени. Кроме того, предыдущие приключения были в основном неспланированными, безумными моментами, когда условием процесса был алкоголь. Планирование чего-либо, даже если бы Шарлотта согласилась, что, как я знал, было весьма сомнительным, могло бы показаться слишком надуманным и вынужденным.