Когда в пятницу я вошел в бар, то почти сразу заметил Джека и подошел, чтобы обнять его так неловко, как это делают мужчины.

— Черт, Джек, — воскликнул я, — прошло десять лет, а я все же сразу тебя узнал — ты ничуть не изменился.

— Как и ты, — ответил он. — Я слышал, что ты женился. Похоже, семейная жизнь тебе на пользу.

Мы нашли кабинет в тихом уголке и заказали пару пива.

В колледже мы были соседями по комнате и хорошими друзьями, но после окончания учебы разошлись. Джек устроился на работу в другом городе, я же остался в Чикаго. Мы в значительной степени потеряли связь друг с другом, пока я случайно не узнал, что он вернулся сюда пару лет назад, чтобы устроиться на работу в торговле.

— А как ты? — спросил я. — Почему не женился? — Я вспомнил, что Джек находился в довольно активном поиске еще в колледже. У него никогда не было проблем с подружками, но он, казалось, никогда не оставлялся с ними надолго.

— Полагаю, мне не так везет, как тебе, — сказал он с улыбкой, но когда заговорил, в его глазах, как мне показалось, появился намек на боль.

Я пытался поднять настроение.

— Это все ваша проблема, плейбои, — пошутил я, — начав искать, вы не можете остановиться.

По выражению его лица было ясно, что моя шутка задела его. Он мрачно покачал головой.

— О, я пытался найти жену, но когда дошло до величайшей в мире любви, мне катастрофически не повезло.

— Какие-то проблемы?

— Забавно, что это спрашиваешь ты, — сказал он.

Я мог бы сказать, что его что-то действительно точит, поэтому уселся в кабинете поудобнее и сказал:

— Почему бы тебе не рассказать об этом мне?

Он подал сигнал официантке, чтобы та принесла нам еще по одной, и после того, как она это сделала, начал свою историю.

***

Все началось около месяца назад. День начался безумно, что нормально на товарном рынке. Но около полудня вошел мой босс с женщиной на буксире.

— Это — Карла, — сказал он. — Она будет работать в твоей области. Я хочу, чтобы ты все ей показал и помог начать.

Должен сказать, что когда я посмотрел на нее, со мной что-то случилось. Я встречался со многими привлекательными женщинами, но ни одна из них никогда не оказывала на меня такого влияния, как эта. Это было странно: она не была красивой по меркам модели, и ее одежда не была особенно откровенной, но что-то в ней просто сбило меня с ног.

Я никогда не верил в любовь с первого взгляда или в идею, что для мужчины есть только одна женщина. Но Карла впервые заставила меня почувствовать себя мальчиком-подростком. Это было удивительно и сбивало с толку, и я чувствовал себя совершенно беспомощным.

Я сел рядом с ней, чтобы обсудить то, что ей здесь нужно было знать о работе. Мне не потребовалось много времени, чтобы увидеть, что она была очень яркой и невероятно привлекательной. Это комбинация, которая всегда манила меня. Разговаривая, я старался не смотреть на нее, но думаю, что мне не всегда это удавалось. Казалось, ее это не беспокоило: она просто внимательно слушала все, что я хотел сказать, делая записи в своем блокноте.

Проведя с ней какое-то время, я предложил немного поработать самостоятельно.

— А потом мы сможем вместе пообедать, и я отвечу на любые ваши вопросы, — сказал я ей.

Обычно я не хожу на свидание с коллегами из офиса — это создает проблемы. Но я уже знал, что в случае с Карлой собираюсь нарушить свое правило.

За обедом я надеялся узнать о ней побольше. Я уже отметил отсутствие на ней обручального кольца. Но выглядело это так, будто оно могло быть у нее в прошлом, поэтому я решил, что она в разводе. Однако пока мы ели, я не смог узнать больше о ней, потому что она хотела говорить только обо мне и о том, что я делаю на работе. Когда привлекательная женщина постоянно задает вопросы о тебе, трудно не чувствовать себя польщенным, и до того как я это понял, обед закончился. Несмотря на то, что я не узнал Карлу получше, мне было очень приятно с ней находиться.

В тот день все стало плохо, когда вошел Хэнк Мэлоун. Хэнк — мой самый большой конкурент на работе. Нас приняли в одно и то же время, и наши карьеры шли параллельно. Но Хэнк так не считал. Он всегда хвастался своими достижениями, и у него всегда была какая-нибудь большая работа, которая якобы принесет ему жирный бонус. Его эгоизм также не ограничивается работой. Ему нравится хвастаться своими сексуальными завоеваниями, и он не стесняется ходить на свидания с людьми на работе. Из того, что я могу сказать, он привлек внимание ряда женщин в офисе, в процессе оставив несколько разбитых сердец.

Поэтому я не был рад, когда внезапно появился Хэнк и представился Карле.

— Если вам что-либо нужно узнать, просто приходите ко мне, — произнес он своим громким голосом. — Я тесно связан с высшим руководством, поэтому, если вам что-то понадобится, я могу это организовать.

Я стиснул зубы от его очевидной уловки, но не смог ничего сказать о том, что чувствовал, что не заставило бы меня походить на ревнивого школьника. Что еще хуже, Карла, казалось, безоговорочно поверила этому. Она горячо поблагодарила его и пообещала позвонить.

Торговля товарами может стать довольно утомительной, и для многих из нас обычной практикой является заходить после работы в близлежащий паб, чтобы расслабиться, прежде чем отправиться домой. Я упомянул об этом Карле, и она согласилась прийти. Поэтому, после того как мы закрыли сделки на день, я привел Карлу в наше любимое место, где можно промочить горло, и представил ее остальной части банды.

Все шло хорошо, пока не появился Фрэнк. Он пробился через группу, сел рядом с Карлой и продолжил монополизировать ее внимание. Даже при всей шумной болтовне в пабе было легко услышать, как Фрэнк хвастается собой и своими радужными перспективами. Мало того, Карла, казалось, ловила каждое его слово.

Но перед тем как уйти, Карла наклонилась и поблагодарила меня за то, что ощутила себя желанной в первый день на работе. Это заставило меня почувствовать себя немного лучше.

Остальная часть недели прошла почти так же. Мы с Карлой не обедали вместе каждый день, но часто вместе устраивали перерыв на кофе. Точно так же, в некоторые дни Карла не ходила с нами в паб, но когда она это делала, то была заядлым слушателем, включаясь лишь для того, чтобы задать проницательный вопрос.

Конечно, Хэнк продолжал парить вокруг нее, как пчела вокруг цветка. Карле должно было быть ясно, что он ее преследует, но она не пыталась его расхолодить. Расхолаживали меня.

Однажды мы с ним посетили туалет в одно и то же время, и он не упустил возможности заявить мне о своих претензиях на Карлу.

— Она ест из моих рук, — выкрикнул он. — Скоро я проведу ей экскурсию в моей спальне, если ты понимаешь, о чем я, — с усмешкой сказал он.

Странным образом я нашел хвастовство Хэнка обнадеживающим. То, как он говорил, показывало, что Карла не уступила его навязчивой обработке, и это заставляло меня думать, что у меня все еще есть с ней шанс.

На самом деле, я чувствовал, что мои отношения с Карлой развиваются, хотя это происходило странным образом. Например, сначала она проявляла большой интерес ко мне, моей работе и моему образу жизни, всегда побуждая меня говорить о себе. Вероятно, она узнала обо мне больше, чем несколько старых подружек, с которыми я встречался месяцами. Тем не менее, несмотря на ее интерес, она казалась сдержанной и осторожной в отношении меня, как будто не могла перестать осторожничать. Я сходил с ума, пытаясь понять, что я сказал или сделал, чтобы вызвать такую реакцию.

Но через некоторое время, к моему большому облегчению и восхищению, ее отношение, казалось, значительно изменилось. Она начала расслабляться и, казалось, чувствовала себя со мной намного свободнее. Я начал воспринимать некоторые из тех маленьких сигналов, которые использует женщина, когда говорит: «Мне интересно, ты мне нравишься».

Все это было бы очень обнадеживающим, если бы не то, что она продолжала уделять слишком много внимания Хэнку. Я не мог этого понять: вот только что у нас был отличный маленький разговор, а когда появляется Хэнк, она все бросает, чтобы слушать его. Конечно, Хэнк никогда не упускал возможности утереть мне нос, говоря сколько времени Карла проводила с ним.

— Признай это, приятель, ты можешь быть ее другом, но удовольствие она получает от меня! Я собираюсь сунуть свой нос в ее юбку в кратчайшие сроки, просто подожди и увидишь, — хвастался он. Я не поверил ему, но не мог отрицать, что Карла, похоже, делила свое время между нами двумя.

Я не глуп, когда дело доходит до женщин. Я знаю, как заставить их смеяться, как льстить им, не будучи очевидным, флиртовать, не будучи грубым, и вообще, как взаимодействовать с ними таким образом, чтобы поддерживать их интерес. Я согласен признать, что использовал все свои приемы на Карле, чтобы привлечь ее внимание ко мне. В прошлом, когда я это делал, для меня это было своего рода игрой. Но с Карлой все было смертельно серьезно. Раньше меня не волновало, выиграю я или проиграю, теперь же это походило на вопрос жизни и смерти, и я отчаянно хотел сохранить эти отношения живыми.

Что еще более все путало, так это то, что все обычные признаки, которые я получал от нее, говорили, что мои усилия работают, что она положительно реагирует на мое романтическое наступление. Но она все равно не давала отставки Хэнку.

Однажды из моих источников в офисе я узнал, что Хэнк пригласил Карлу на свидание, и она ему отказала. Я решил, что пришло время сделать свой собственный ход. Если ничего другого, то хоть смогу понять, действительно ли Карла интересуется мной или нет. Поэтому поздно вечером я подошел к ее рабочему месту.

— Привет, Карла, — небрежно сказал я, — почему бы нам с тобой не перекусить после работы?

— С бандой в пабе? — спросила она.

— Нет, только мы с тобой, — сказал я. — Я хочу кое о чем переговорить, а в пабе слишком шумно.

— Я не знаю, хорошая ли это идея, — нерешительно ответила она.

— Все точно так же, как если бы мы вышли с остальной частью банды, — заверил я ее, — просто будет немного легче говорить.

— Ну, ладно, — сказала она, и мне пришлось изо всех сил удерживаться, чтобы не подпрыгнуть в волнении от перспективы остаться с ней наедине.

Я отвел ее в отличное место поблизости: очень тихое и сдержанное, свечи на столе, милые, но не слишком причудливые. За ужином мы немного поговорили об офисе и наших обязанностях. Затем я постепенно перешел к обсуждению того, насколько хорошо она вписывается в нашу группу, какой огромный вклад она внесла в результаты нашей работы, и насколько она всем нравится. Я мог сказать, что это ей нравилось.

Затем я продолжил рассказывать о том, как мне понравится работать с ней, как она облегчила работу, и как она мило улыбается и смеется.

— Дело в том, Карла, что мне трудно думать о тебе как о коллеге, — искренне сказал я ей. — На самом деле я хочу узнать тебя поближе, потому что у меня просыпаются к тебе чувства.

Она тихо воскликнула: «О!» и инстинктивно протянула руку, чтобы схватить мою и сжать ее. Но затем на ее лице появилось противоречивое выражение и она отпустила меня.

— Ты мне тоже очень нравишься, Джек, но я не знаю, хорошая ли это идея. Ты много чего обо мне не знаешь, о том, что может заставить тебя чувствовать себя ко мне по-иному.

Теперь уже я протянул руку через стол и взял ее руки в свои.

— Мне все равно, что у тебя было в прошлом, — серьезно сказал я. — Я вижу тебя каждый день на работе и знаю, какой ты человек. Я также знаю, что чувствую, когда нахожусь рядом с тобой.

Ее глаза ярко горели, и я на мгновение подумал, что она сейчас наклонится над столом и заключит сделку поцелуем. Но в последний момент она, казалось, опять обрела над собой контроль и отступила.

— Не могу отрицать, что я тоже много думала о тебе, — сказала она, — но все это происходит слишком быстро, чтобы я могла осознать. Пожалуйста, не дави на меня, дай мне немного времени.

Я посмотрел ей в глаза.

— Я буду ждать столько, сколько захочешь, — пообещал я. — Тебя стоит ждать.

Я снова подумал, что она собрается что-то сказать, но опять сдержалась. Вскоре после этого она ушла домой. «Я только что сделал гигантский шаг вперед или полностью все взорвал?» — удивился я, когда вернулся на такси в свою квартиру.

На следующий день она, конечно же, пошла на ланч с Хэнком, и я разочарованно стиснул зубы, продолжая есть бутерброд на своем рабочем месте.

В пятницу вечером мы все вернулись в паб, и напитки текли чуть более свободно, чем обычно, в честь очень успешной сделки, которую нам удалось заключить. С наступлением вечера все больше и больше людей уходили, пока мы с Карлой не остались одни.

Думаю, я выпил больше чем надо, потому что сделал то, что обещал себе не делать — не оказывать на Карлу давление.

— Ты меня не знаешь, — сказала она слегка неразборчиво. — Я — не та женщина, о которой ты думаешь.

— Я точно знаю, что ты за женщина: ты — самая удивительная, привлекательная женщина, которую я когда-либо встречал, и я не могу желать большего, — твердо сказал я. Затем, смешав эмоции и опьянение, я схватил ее за шею, притянул к себе и крепко поцеловал в губы. На секунду она сопротивлялась, затем все ее тело, казалось, сдалось. Она наклонилась ко мне и ответила на поцелуй с равным пылом. Наши языки исследовали друг друга, и мы наслаждались чувственностью момента, пока какой-то мудрец за другим столом не сострил насчет того, чтобы мы шли в номер.

Карла отступила и взволнованно посмотрела на меня.

— Джек, мне нужно идти. — Она поспешно умчалась, оставив меня сидеть и удивляться тому, что только что произошло. Что бы это ни было, я решил, что был более решительным, чем когда-либо. Этот поцелуй сказал мне больше о ее настоящих чувствах, чем если бы она что-то сказала или сделала.

На следующей неделе я дал ей время, почти не разговаривая с ней. Несколько раз я ловил на себе ее взгляд, но вел себя так, словно не заметил. «Дай ей почувствовать, что значит быть неуверенным в том, что происходит», — подумал я.

Я решил, что сделаю свой ход в четверг, и она облегчила его мне. После обеда она подошла ко мне, и было ясно, что она не была уверенной в себе, знающей женщиной, к которой я привык.

— Гм, Джек, о том, что случилось в прошлую пятницу, извини, если я...

— Не здесь, — прервал я ее. — Если хочешь поговорить, давай сделаем это за ужином.

Я вывел ее из равновесия, и она слегка помедлила. Затем, казалось, приняла решение, и ее глаза подали сигнал о согласии.

— Хорошо, — сказала она, — за ужином.

Я не ответил, но внутри был в восторге.

Когда рабочий день, наконец, закончился, я подошел к ее рабочему месту.

— Ты готова? — коротко спросил я, и она покорно кивнула. Я взял ее за руку и вывел из здания к бордюру, где остановил такси. Она без колебаний села в него, и мы проехали в тишине большую часть пути. Наконец она огляделась и спросила:

— Куда мы едем?

— Ко мне домой, — сказал я. — Я приготовлю для тебя ужин.

Она кивнула, как будто это было то, что она ожидала все это время.

Когда мы добрались до моего здания, я взял ее под руку, и она, не протестуя, позволила мне вести себя. В лифте мы ехали в тишине. Когда я впустил ее в свою квартиру и закрыл дверь, она посмотрела на меня с сочетанием согласия и ожидания, и у меня не было выбора. Я обнял ее и страстно поцеловал. Во всяком случае, она вернула поцелуй с еще большей страстью.

Потом мы срывали одежду друг друга, отчаянно пытаясь установить как можно более тесный контакт друг с другом. С каждой частью одежды, которую она теряла, тело, которое раскрывалось, подтверждало чувственное обещание, которое, я знал, было в ней с нашей первой встречи. Проще говоря, она была самой желанной женщиной, которую я когда-либо видел. Как ни странно, меня больше всего волновали не ее грудь, ее бедра или ее ноги в отдельности. Скорее всего, именно их комбинация и создала столь привлекательную женщину.

Мы оставили одежду разбросанной по всему полу, когда я привел ее в свою спальню. Оказавшись там, я положил ее на спину на свою кровать и начал прослеживать поцелуями каждый квадратный сантиметр ее тела. Сначала она лежала тихо, лишь уступая моим желаниям. Но вскоре ее дыхание ускорилось, и она начала задыхаться, когда желание и ощущение смешались в ней. Мускусный запах ее возбуждения наполнил воздух. Когда мои губы сосали ее грудь, она начала задыхаться, бросив руки над головой в знак капитуляции.

Когда я скатился по ее телу к месту схождения ее бедер, ее тело невольно выгнулось, и когда я облизнул ее нижние губы, она громко застонала. Я не дал ей успокоиться, осторожно прощупывая и облизывая ее увлажняющуюся киску. Ее вздохи превратились в стоны, в то время как я продолжал. Когда ее стоны стали непрерывными, я начал обводить своим языком ее клитор, заставляя ее бедра изгибаться, прижимаясь к моему лицу. Когда я подумал, что пришло время, я быстро щелкнул кончиком языка взад и вперед по ее клитору, вставив глубоко в ее киску два пальца и погладив ее точку G.

— Боже мой, что ты со мной делаешь?! — закричала она. Когда я не остановился, ее руки вцепились в покрывало, словно от этого зависела жизнь, в то время как ее тело поднялось, словно в молитве. В течение долгих секунд из ее горла не слышалось ни звука, а потом она громко вскрикнула и упала на кровать. Я продолжал нежно лизать ее, и мои пальцы ощутили повторные сокращения, в то время как ее пронизывали спазмы...

Когда она, наконец, успокоилась, я встал перед ней на колени, подняв ее ноги, согнутые в коленях вверх, чтобы облегчить мне доступ. Я взял свой член и потер его капающей головкой между губ ее киски и вверх по клитору.

— Ооо, продолжай... — простонала она, когда ощущения пробудили ее от пост-оргазмической летаргии. Я продолжил, и ее бедра опять начали качаться, а ее киска намекнула, что в конце концов, возможен и еще один оргазм.

Когда ее бедра начали подниматься синхронно с моими скользящими движениеми, а ее стоны стали соответствовать моему ритму, я слегка толкнулся, и головка моего члена погрузилась в ее вход.

— О да!... — ахнула она, и ее бедра начали сгибаться еще больше, достаточно, чтобы я скользнул по рукоять. Когда она почувствовала меня глубоко внутри себя, то потянулась и схватила меня за голову, потянув вниз, чтобы поцеловать.

— Я так давно этого хотела, — выдохнула она, когда я начал плавно покачиваться.

Через несколько минут я поднялся и стал сильнее толкаться в ее мягкие плотно облегающие глубины.

— О-о-о!... — стонала она, в то время как я продолжал менять движения, не позволяя ей предугадать мои действия.

Чтобы поддразнить ее, я вытащил член и снова начал тереть его головкой по ее киске.

— О, пожалуйста... — умоляла она, — вставь его обратно в меня... — и она начала дергать меня за бедра, пытаясь заставить снова погрузиться в нее.

Когда был готов, я схватил ее за ноги и поднял, чтобы они легли на мои плечи. Затем я наклонился вперед, оттолкнув ее бедра назад к ее плечам так, чтобы ее киска была полностью раскрыта и доступна. Устроив ее так, как хотел, я толкнулся обратно внутрь и начал с большей скоростью накачивать ее туда и обратно.

— Вот так, — крикнула она, — да, прямо так, продолжай!..

Я знал, что головка моего члена трет ее точку G, и отклонился еще дальше назад, чтобы увеличить это трение. Теперь ее голос приобрел нетерпение:

— О, Боже, я сейчас снова кончу!..

Я почувствовал, как внутри меня нарастает давление, и понял, что больше не смогу сдерживать свой собственный оргазм, поэтому начал стучаться в нее. Ее хныканье и вздохи звучали так, словно звуки животного. В тот момент, когда я почувствовал, что достиг вершины, она ахнула:

— Я кончаю... я кончаюууу!... — и закричала во все легкие. В этот момент все напряжение ее тела, казалось, мгновенно исчезло, и она безвольно рухнула на кровать. Я упал на нее сверху, прижимая к себе, пытаясь как можно дольше сохранить это невероятное ощущение...

Наконец, в изнеможении я опустился рядом с ней.

Мы лежали рядом бок о бок минуту или две, а потом я повернулся к ней и начал нежно целовать. Она жадно возвращала мои поцелуи, и мы долго обнимались.

Затем я откатился и встал с кровати.

— Подожди здесь, — сказал я и подошел к своему столу в гостиной. Вернувшись, я принес небольшую коробку.

— Это для тебя, — сказал я.

Она выглядела встревоженной.

— Я не могу принять от тебя подарок, Джек, — сказала она.

— Просто взгляни, — умолял я.

Открыв коробку, она нашла тонкое золотое ожерелье, где на цепочке висело маленькое украшение из двух искусно переплетенных разных металлов.

— Это удивительно, — сказала она. — Что это?

— Это кельтский узел. Две нити переплетаются, образуя бесконечный цикл. Я купил его, потому что оно заставляет меня задуматься о том, как ты переплелась с моей жизнью. Мне все напоминает о тебе, и я ничего не могу сделать без того, чтобы думать о тебе.

Она затаила дыхание.

— Это прекрасно, Джек. Но я не могу...

Я прервал ее.

— Это достаточно распространенный дизайн, так что его ношение ни для кого не будет что-либо означать, но ты будешь знать, что это значит для меня, — сказал я ей. — Пожалуйста, одень его для меня. — Я взял его у нее, обернуть вокруг ее шеи и застегнул.

Она встала и подошла к зеркалу, чтобы посмотреть на него.

— Это действительно красиво, — пробормотала она. Затем повернулась и поцеловала меня. — Спасибо, Джек.

Внезапно ее взгляд остановился на моих прикроватных часах, и она ахнула.

— Черт, я потеряла счет времени! Я должна вернуться домой; завтра будет большой день.

Она быстро оделась и направилась к двери, остановившись, чтобы поцеловать меня и еще раз поблагодарить «за ожерелье и за этот вечер».

Когда она ушла, я почувствовал странную комбинацию восторга от углубления наших отношений и разочарования от ее ухода. Уже нельзя было отрицать, что я сильно влюбился в нее.

На следующий день я пришел на работу со счастливым сердцем, желая опять увидеть ее. Я приехал рано, но ее все еще не было даже после обычного времени начала работы. Как только стало очевидно, что это не опаздание на несколько минут, меня охватила паранойя. Расстроилась ли она от того, что случилось прошлой ночью? Неужели она решила, что больше не хочет меня видеть? Она что, бросила свою работу?

Я не почувствовал себя лучше, когда вошел Хэнк и быстро возобновил свое бешеное хвастовство. Я рассеянно слушал его, пока он не сказал:

— Эй, угадай, что случилось? Карла попросила меня встретиться с ней здесь сегодня утром. Извини, Джек, похоже, лучший мужчина опять выиграл!

Прежде чем я успел подумать о том, что он сказал, и что это значит, в дверной проем шагнула Карла. За ней шел мужчина в мятом костюме и в форме чикагской полиции. Мужчина в костюме подошел к нам с Хэнком и спросил:

— Кто из вас Хэнк Мэлоун?

Хэнк удивленно уставился на него.

— Я — Хэнк Мэлоун, а ты кто, черт возьми?

Мужчина отдернул полу пиджака, чтобы показать значок, прикрепленный к внутреннему карману.

— Я — детектив Ричард О Брайен из Чикагского полицейского управления. Вы арестованы по обвинению в мошенничестве и торговле инсайдерской информацией. У вас есть право на адвоката. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде...

Когда полицейский в форме вышел вперед, чтобы надеть на него наручники, Хэнк начал кричать:

— Это фигня! Я ничего не сделал, ты не можешь меня арестовать! — Его слова не повлияли ни на одного из двух офицеров, которые вели протестующего посредника к двери. Детектив

повернулся к Карле и сказал:

— Спасибо за все. Будем на связи.

Я мог слышать вопли Хэнка по всему коридору.

Я в шоке повернулся к Карле.

— Что сейчас произошло?

— Пожалуйста, сядь, Джек, и позволь мне объяснить. Я сказала тебе, что я — не та женщина, как ты думаешь. Я — следователь из охранной фирмы, которая специализируется на преступлениях белых воротничков. Твоя компания связалась с нами, чтобы помочь выявить источник какой-то подозрительной торговли, которую они обнаружили. Мы согласились послать тайного следователя, и вот так я пришла, чтобы «работать» здесь.

Она посмотрела на меня извиняющимся взглядом.

— Тебе не понравится эта часть, Джек. У нас было двое подозреваемых: ты и Хэнк, поэтому меня попросили проводить как можно больше времени с вами обоими, чтобы попытаться определить, кто из вас замешан.

Я почувствовал, как все счастье истекло из меня.

— То есть, все то время, что мы провели вместе, то, что мы говорили, вчерашний вечер — все это было просто притворством?

— Нет! — решительно сказала она. — Сначала я не была уверена в тебе, но через неделю стало очевидно, что ты чист, — она посмотрела в пол. — В тот момент я должна была переключить все свое внимание на Хэнка, но обнаружила, что ты мне действительно нравишься, и не захотела прекращать проводить с тобой время. Кроме того, было очевидно, как ты относишься ко мне, и я не думаю, что хоть одной живой женщине не нравится быть желанной. Ты был милый, веселый и сексуальный, и я не хотела этого терять.

Она опустила голову.

— В любом случае, суть в том, что я тебе солгала. Я позволила тебе думать, что я была кем-то одним, в то время как сама была чем-то совершенно другим. Я не буду тебя винить, если ты возненавидишь меня.

Говорят, что надежда, брошенная на землю, возродится снова, я знал, что чувствую, как она растет во мне.

— Но у тебя есть ко мне чувства? — спросил я. — Ты чувствовала то же, что и я?

Она кивнула.

— Тогда все это не имеет значения! — закричал я. — Мне все равно, полицейский ли ты или торговец сырьевыми товарами или что-то еще — я просто хочу быть с тобой. Теперь, когда ты завершила свое расследование, тебе больше не нужно притворяться. Больше нет ничего, что нас разлучает.

С этими словами я подошел и крепко поцеловал ее, а она поцеловала меня и прильнула ко мне с той же страстью. Но после того как мы освободились из объятий, она все еще не могла смотреть на меня.

— Есть кое-что еще, — сказала она почти шепотом. — Я замужем. У меня есть муж и дом в пригороде.

Я пошатнулся, ветер вышиб из меня дух.

Теперь у нее на лице было напряженное выражение.

— У меня есть к тебе чувства, Джек, и я бы соврала, если бы не признала, что прошлый вечер был замечательным. Но я все еще люблю своего мужа, и не могу просто так уйти от него. Я должна вернуться и работать над нашим браком, попытаться разжечь чувства, которые у меня были к нему. Я просто обязана, Джек.

Она встала.

— Мне очень жаль, Джек, за все. Лучшее, что ты можешь сделать, — это забыть обо мне и найти кого-то, кого ты сможешь полюбить, и, что еще важнее, доверять. Я — не та женщина. По крайней мере, я пыталась тебя предупредить.

Она пошла к двери, но затем повернулась назад с выражением стыда на лице.

— Меня даже зовут не Карла, — сказала она и вышла.

***

Джек осушил свое пиво и поставил кружку на стол.

— Именно поэтому я сказал, что у меня величайшая в мире любовь.

Я был ошеломлен.

— Так когда же все это случилось?

Он в отчаянии покачал головой.

— Сегодня утром. Она ушла из моей жизни этим самым утром.

***

Пока ехал, я не мог перестать думать об истории Джека. Вернувшись домой, мне не хотелось есть, поэтому я достал из холодильника пиво и сел, ожидая Беллу. В последнее время она очень много работала, поэтому я редко заставал ее дома.

Наконец я услышал, как ее машина въехала в гараж. Когда она вошла в дверь и увидела меня, то улыбнулась и сказала:

— О, дорогой. Какой у меня был день! Но у меня для тебя хорошие новости: наконец-то мы закончили этот большой проект, над которым я так долго работала. Я больше не буду так сильно занята.

Я ничего не ответил.

— На самом деле, — продолжила она, — это то, о чем я хочу поговорить с тобой. Я думаю, что, возможно, брошу свою работу. В последнее время я действительно чувствовала себя измученной, и знаю, что пренебрегала тобой. Нам нужно больше проводить вместе время, взять тот отпуск, что мы откладывали. Может быть, мы могли бы даже поговорить о том, чтобы завести детей, как ты хотел. Все это начинает звучать для меня очень привлекательно.

Когда я не ответил, Белла сказала с извиняющимся выражением на лице:

— Видишь, именно об этом я и говорю. Я болтаю о своей работе и своих проблемах, и даже не спросила тебя о твоем дне. Это то, над чем я собираюсь работать, чтобы действительно обращать на тебя внимание так, как я это делала, когда мы только поженились.

Я думаю, что мое молчание стало для нее тревожным, и она начала нервно теребить пальцем маленький кельтский узелок, висевший на цепочке на ее шее.

— Так ты сегодня встретился со своим старым соседом по комнате в колледже? В его жизни произошло что-нибудь интересное? — спросила она.

Я встал и сложил руки на груди. Голосом, полным горечи и отчаяния, я сказал:

— Забавно, что это спрашиваешь ты...