Фанфик по вселенной телесериала «StarGate: SG-1».

ИНВАЗИЯ:

ВРАГ В ОТРАЖЕНИИ

— Спектральные линии в норме. Не похоже, чтобы превращение этого тела в чёрную дыру происходило естественным путём.

— Но если у рейфов есть технологии подобного класса, как они до сих пор не достигли безоговорочного превосходства в Пегасе?

Задавший вопрос был немолодым, начинающим терять форму подполковником, последние годы жизни которого явно протекали в штабе. «Как и у большей части высшего командного состава», — напомнила себе Саманта.

Теоретические знания тоже важны.

— Не обязательно рейфы, сэр. Есть множество сил, о подлинных возможностях и масштабе которых мы до сих пор не имеем ни малейшего представления. Асуране, к примеру...

Капитан Картер отключилась мысленно от дискуссии, свою роль в которой уже успела сыграть, так что дальнейшие прения особо её не касались. Пальцы её побарабанили задумчиво по ткани кармана, в котором хранился мобильный телефон, она слегка покраснела.

Вот уже на протяжении третьего или четвёртого дня, с тех пор, как она совершила жуткое открытие, перевернувшее её взгляд на события последнего месяца, Саманта Картер ощущала в себе странную раздвоенность, становящуюся то сильнее, то слабее, временами почти пропадающую при попытке сосредоточиться на служебных делах, но при определённых обстоятельствах или мыслях вновь возвращающуюся.

Таких, как сейчас.

— Вы уверены, что звезда не относилась к классу тел, способных самостоятельно перейти порог Шварцшильда? — вновь задал вопрос тот же штабной чин. — Ведь относится она к другому галактическому скоплению, выходя далеко за пределы хорошо изученного астрономией радиуса.

Картер утомлённо вздохнула.

— Законы физики и математики одинаковы везде, сэр, различий нам не удалось обнаружить, как мы ни искали, — как смогла, в меру вежливо пояснила она. — Звёзды есть звёзды. Коллапсары есть коллапсары.

О чём она говорит?

В стены сознания её, как уже не в первый раз во время подобных собраний, билась мысль, что поведение её нелепо, что разговор этот следует вести не так и не о том. Но, стоило ей сосредоточиться разумом на том, о чём требовалось поведать, как из памяти выныривали и некоторые другие воспоминания, усиливая чувство раздвоенности.

«Сейчас встать, — сказала себе Саманта, — обратиться к генералу Хаммонду и сообщить... О чём сообщить?»

Она облизнула губы, чувствуя, что вспотела, телефон в её кармане почему-то стал ощущаться особо тяжёлым.

Телефон.

В мозгу её мелькнуло воспоминание о том, что теперь изображено на его экране, о смеющемся личике Джанет поверх списка телефонных контактов. Фрейзер знала, что делала, вводя собственное фото в память её аппарата?

«Я — твоя богиня, — вспомнился ей снова жаркий шёпот подруги, вспомнились касания её губ. — Никогда не забывай об этом».

Саманта теперь не смогла бы забыть, даже если бы захотела?

«Ты не можешь не думать об этом, не грезить временами снова и снова. О моих губах. О моих руках. О моём теле».

Пальцы её потянулись к воротнику, расстегнуть пару верхних пуговиц. Она перехватила взгляд какого-то из молодых офицеров — чёрт, не выдала ли она своё состояние, не вышел ли жест чересчур чувственным? — и, разозлившись на себя, отдёрнула руку.

Триггер.

«Просто триггер», — сказала она себе.

Фото на телефоне служило лишним напоминанием, лишним спусковым крючком, поднесённой к фитилю шашки зажигалкой, запускающей цепочку реакций с неумолимым итогом. Теперь Картер уже не сомневалась, что этой же цели служила и заставка с секс-медсестричкой на экране компьютера Джанет — должно быть, Андертон, или кто там её вербовал, заставил её поместить туда этот кадр, чтобы, включая компьютер, она каждый раз вспоминала навязанную ей роль и получала от этого невольное наслаждение?

Сэм отчётливо понимала, каково это.

Когда тебя скручивают воспоминания. Когда брюки на тебе вдруг становятся влажными. Когда в ушах твоих снова звучит коварное: «Ты хочешь меня. Мечтаешь обо мне. Дома. На работе. В транспорте».

Нет, не то чтобы она не пыталась бороться с собой?

Она вспомнила поездку в автобусе, ту поездку, во время которой её скрутило особенно сильно. Должно быть, мозг её понял, что это подходит под категорию «транспорта»?

Колени её под столом вздрогнули, почти как тогда.

Неужто ей придётся, словно в тот раз, извлечь украдкой телефон из кармана и — как школьнице, рассматривающей втихаря любимого анимационного персонажа? — смотреть несколько секунд на экран, закусив губу и тяжело дыша, витая в неведомых никому и держащих её на грани экстаза фантазиях?

«Этого нельзя терпеть, — напечатала в текстовом редакторе своего мозга Саманта. — Это не должно продолжаться. Сейчас я встану и...»

И?

— Вы хотите что-то сказать, капитан Картер?

Она приоткрыла рот, вновь ощутив на себе взгляд того молоденького офицера и ещё нескольких сослуживцев того же возраста. Сейчас она скажет, что из неё делают развратную шлюху, сексуальную рабыню, что про неё снимают порновидео и что она уже несколько раз во время подобных совещаний кончиком пальца доводила себя до оргазма.

Ей вспомнилось сказанное Фрейзер в тот день на прощание:

«Кстати, меня просили сообщить тебе, что все материалы, включая снятое сегодня видео и более ранние записи, лежат в архивах Эн-Ай-Ди и в случае твоего некорректного поведения будут разосланы по электронным и оффлайновым адресам всего состава базы. Каждый рядовой, даже из недавно переведённых, сможет полюбоваться, как ты ласкаешь себя обнажённой, как ты красиво стонешь, как ласков твой рот и проворен твой язычок».

Она добавила:

«Я лично, конечно, не верю, что это само по себе остановило бы тебя, ты так предана делу, что вряд ли это может тебя смутить. Но — в Эн-Ай-Ди предпочитают перестраховаться».

Картер было приятно, что подруга так высоко оценивает её моральные принципы, и всё же воспоминание об услышанном на миг поколебало её. Она вновь облизнула губы.

«Быть может, лучше обратиться к генералу Хаммонду позже, после собрания? — мелькнула спасительная мысль. — В конце концов, козни Эн-Ай-Ди — информация не из тех, которые следует разглашать всем и каждому».

— Нет, ничего, сэр. Я... потом внесу замечания.

«Какие замечания? Чёрт, чего не скажешь, лишь бы только на тебя все перестали смотреть».

Сэм поймала себя на мысли, что последняя промелькнувшая в её уме фраза скорее приличествовала бы нервной студентке, чем кадровой военной.

«С другой стороны, самоудовлетворение в общественных местах, постоянное поглядывание на экран телефона с разжигающим похоть изображением твоей подружки, вольные или невольные фантазии о последующих унижениях — это вообще на уровне девчонки-тинейджера?»

Она прикрыла глаза, вспоминая, что Джанет предрекла относительно её грядущей борьбы с собой, относительно её неспособности — или нежелания? — кому-либо о чём-то поведать.

«И ты не захочешь никому ничего сообщать. Быть может, захочешь, но в последний миг передумаешь, изобретёшь для себя какую-нибудь причину?»

Бёдра Картер вспотели, она словно вновь ощутила обруч на своих висках, ощутила солоновато-сладкий привкус у себя во рту.

Пророчество снова сбывалось?

— Что ж, господа, пища для размышлений теперь у вас есть, — подытожил руководитель собрания. Веяния политкорректности ещё не добрались до ВВС, иначе он употребил бы гендерно нейтральное обращение? — Повторная миссия в систему возникающего коллапсара будет отправлена через два дня. Благодарю всех за внимание.

Взгляд его коснулся капитана Картер, словно интересуясь, не желает ли та чего-то добавить, озвучить замечания, которые упоминала только что.

Саманта куснула губу, слыша, как остальные офицеры отодвигают стулья и встают из-за стола, как кто-то из них прячет в карман извлечённый было наружу планшет для записей.

Чуть подождать, пока все разойдутся, и ситуация станет идеальной?

Ей вспомнились вещи, которые её заставляли проделывать. Вещи, которые она с удовольствием проделывала сама. Вещи, которые предстояли ей теперь едва ли не каждый день.

Дыхание её чуть охрипло.

«Это же не ты. Не настоящая ты».

Это не походило на борьбу с Джолинаром, когда происходило столкновенье двух воль, и каждая из сторон пользовалась скорее кнутом, чем пряником. Сейчас обе воли, схлестнувшиеся в конфликте, принадлежали ей же самой, причём привитая чужеродная часть не казалась поначалу особенно сильной, но власть её почему-то парадоксально усиливалась с каждой самоосуждающей мыслью, с каждой попыткой отрезвить себя.

«Она получает наслаждение даже от своей безвольности», — вспомнились ей опять те ключевые слова, тот гипнотический тэг.

Действительно?

Они предусмотрели всё, вязь стимулов и мотивов была сплетена в чертовски тонкий узор. Ощущая, как слаб, в сущности, внутренний враг, которого ей нужно преодолеть, Саманта одновременно чувствовала вспышку презрения к себе — получается, в плену её до сих пор держит какая-то вялая похоть, словно она и вправду некая шлюшка-мазохистка, не желающая выныривать из сладкого плена? — и от мысли этой похоть скачком усиливалась, бёдра её начинали дрожать, будто её и впрямь возбуждала эта борьба и поражение в ней.

«Тебе так хочется проиграть».

Она попыталась сглотнуть слюну, чувствуя сухость во рту, шум в её ушах усилился, став неимоверно громким, а дрожь её бёдер охватила, кажется, уже всё её тело.

«И ты проиграешь».

Ей вспомнились, как в тумане, жалкие оправдания, приходившие ей на ум пару раз за последние три или четыре дня, объясняющие, почему она до сих пор не раскрыла никому ничего.

Чтобы выведать больше о замыслах Эн-Ай-Ди, лучше притворяться подольше покорной жертвой?

— Капитан Картер?

Сэм вздрогнула. Пальцы её, нервно стискивающие край стола, сжались особенно сильно.

— Я... нет, ничего, сэр. Простите.

Она засобиралась спешно, вставая из-за стола, пряча собственный планшет в карман, привычно отодвигая на второй план новую личность вместе с нажитыми за месяц воспоминаниями. Давалось это легко, мозг с наслаждением возвращался к прежнему режиму работы, жаль только, что в этом режиме Картер не могла никому ни о чём рассказать?

«Проиграешь», — простучало напоследок ещё раз в её уме.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Сев на привычное место, Картер открыла ноутбук и принялась задумчиво изучать спектральные линии обсуждавшегося не столь давно небесного тела.

Ирония их состояла в том, что при сохранении прежнего количества водорода в составе яркость и объём звезды вовсе не оставались прежними.

Происходящее не походило на коллапс техногенной природы, не выглядело так, как если бы звезду принялись искусственно прессовать силовыми полями, — в этом случае уменьшился бы лишь её объем, но не её яркость. Впечатление создавалось такое, будто некто смог поумерить саму термоядерную реакцию в недрах светила.

«Оружие, гасящее звёзды».

Сэм хмыкнула невесело, припомнив эпизод из собственной карьеры.

«Молот», — всплыло из воспоминаний словечко, каким в бульварной фантастике её детства обозначалось оружие подобного типа. Нет, во избежание ассоциаций с Молотом Тора лучше, пожалуй, подобрать ему какое-нибудь другое название.

Масса звёзд такова, что свернуться в пространственную воронку могли бы многие, если унять костёр мешающего этому термоядерного пожара. Но как можно осуществить это, не уменьшая процентное содержание водорода и массу светила как таковую?

— Простите, капитан Картер?

Саманта оторвала взгляд от экрана, выныривая из уравнений. Перед ней стоял рядовой Андертон, протягивая ей стопку чёрных листов.

В животе её что-то едва заметно ёкнуло.

— Вам просили передать свежие данные, — отчеканил чётко рядовой, ни одна чёрточка его лица не дрогнула. — Эти снимки были получены в ходе замеров состояния соседней звезды.

«Соседней».

Небесное тело, спектральные линии коего не так давно изучала Саманта, входило в систему двойной звезды, обращаясь вокруг голубого гиганта. Неужто загадочный синдром угасания термоядерных реакций подобен вирусу?

Пальцы её сжались на стопке листов, которые рядовой Андертон не торопился отпускать.

— Если вас не затруднит, у меня есть к вам и одна личная просьба. — Он не отводил взор от её лица, в то время как Сэм начинала чувствовать, что щёки её горят, что в кармане вновь начинает ощущаться свинцовая тяжесть телефона. — Передайте, пожалуйста, моему брату Роберту, когда покинете базу, вот этот конверт?

Левая рука его скользнула в карман, чёрный картонный прямоугольник вылез наружу.

— Хорошо. — Голос Картер почти не дрожал.

Скорее всего, там нет ничего секретного, ничего инсайдерского, ей не стали бы доверять нечто подобное до окончательного крушения воли. С другой стороны, откуда им знать, полностью ли сокрушена воля Саманты?

И — откуда это знать ей самой?

— Благодарю вас, капитан Картер.

Рядовой Андертон облизнулся, уже почти неприкрыто любуясь её лицом. Или это предвкушение ежевечернего ритуала?

— Теперь, если вас не затруднит, — последние четыре слова он повторил с особо выраженным удовольствием, — небольшой минет на прощание?

Шум крови в ушах уже стал привычным аудиосопровождением подобных моментов, так же как жар на щеках и растекающаяся меж бёдер влага. Сэм сжала кончиками пальцев край письменного стола, ощущая ужасную, непереносимую свободу каждого шага.

«Ты совершенно не обязана это делать».

Это было правдой.

Как в те предыдущие дни, так и сегодня ничто не принуждало её вылезать из-под стола, становиться на колени и, облизнувшись, приниматься с наивозможной старательностью ублажать своего мучителя языком и губками. Ну, кроме полыхающего во всём её теле безумного пламени и переполняющего её ум жужжащего роя воспоминаний?

«Ты можешь просто сомкнуть зубы и откусить ему член».

На миг Картер представила, как это произойдёт. Крики, кровь, медики. Возможно, Джанет даже не найдётся, что предпринять?

Шаблоны тау-программы будут нарушены, позволив ей рассказать о событиях вышестоящим. Ну, по крайней мере, на это есть шанс.

Губы Сэм на мгновенье причмокнули, словно от удовольствия?

Дыхание её перехватило, щёки сильнее прежнего ожгло огнём, она вдруг осознала с новой силой, как сейчас выглядит — стоящая на коленях в строгом военном мундире, делающая минет младшему по званию в собственном кабинете, причмокивающая временами от наслаждения. И она всерьёз планирует взбунтоваться, выйти из подчинения, откусив рядовому член?

«Ты не сделаешь этого», — прозвучало в её уме.

Странный, вкрадчивый голосок, который вполне мог бы принадлежать как Джанет, так и новообразующейся Тёмной Стороне её «Я».

«Тебе же и впрямь приятно это? — щекотнул, кажется, изнутри её уши ласковый шёпот. — Сражаться с собой, собирать в кулак едва ли не все свои силы, терпя после этого поражение?»

Это уже, без сомнения, голос Фрейзер.

Сэм зажмурилась, покрывшись краской, представив вдруг, с каким наслаждением Джанет, новая Джанет наблюдала бы за происходящим, как саркастически комментировала бы каждый поворот внутренней борьбы, с притворной жалостью похлопывая её по плечу.

Быть может, попробовав потом даже на свой лад утешить её?

Саманта поймала себя на том, что движения её языка и губ ускорились раза в три, став почти что безумными, словно по-мазохистски надеясь пробудить ещё горсть смешинок в воображаемых глазах Джанет. Или — надеясь ускорить процесс, глотнуть сладкой спермы раньше, чем прежняя часть её «Я» восстановит контроль и сумеет сжать изо всех сил зубы?

«Прежняя».

Картер вдруг осознала, что только что отождествила себя не с прежней своей ипостасью, дипломированным астрофизиком и элитной военной, а с той извращенкой и шлюшкой, которую делали из неё на протяжении месяца.

«Тебе же понравилось, Сэм? — ощутила она вновь сладковатый шёпот у уха, уловила горячий вздох у кожи плеча. — Тебе хорошо? Доставлять удовольствие ротиком, язычком, всем своим телом... это так сладко?»

Она причмокнула снова, причмокнула вполне намеренно, причмокнула раньше, чем смогла осознать, зачем это делает.

«Что я творю? — взметнулось в её уме. — Специально, умышленно... делаю то, что заставило бы меня-прежнюю побагроветь, покраснеть, превратиться в кучку мелкого пепла?»

Под левой штаниной её брюк по бедру протекла тонкая влажная струйка.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

— Ты победила.

Картер произнесла это вслух — не особенно громко, впрочем, — рассматривая лик Джанет на экранчике своего телефона.

— Не знаю, надолго ли, — голос её на миг прервался, она сглотнула слюну, снова чувствуя этот солоновато-сладкий привкус, — как и не знаю, чем это обернётся. Но прямо сейчас, здесь и сейчас... ты победила.

«Тебе это нравится, не правда ли?»

Спокойный и лишь слегка ироничный взгляд Джанет на фото — Сэм ощутила, как потеет сжавшая телефон рука, — стал откровенно насмешливым.

«Признай, ты наслаждалась каждым мгновением этого, наслаждалась каждым мгновением члена во рту. Ты едва удержалась от того, чтобы не прижать пальчики к своим брюкам, не начать ласкать себя прямо во время этого феерического минета, быть может, лишь последние капли невыжатого самолюбия остановили тебя?»

Это было так.

Саманта сдвинула бёдра, чувствуя, как меж них вновь начинает пылать не утихший как следует жар, как стук в её ушах снова становится громче.

«Сейчас, дорогая моя, — стрельнуло вновь в её разуме, — ты держишь опять в руке телефончик, ты не можешь отвести взгляд от моих глаз. Ты уверена, что вытащила его из кармана лишь ради пары-тройки сентиментальных речений?»

Рука Сэм скользнула под стол, прижалась к привычно взмокшей промежности брюк. Она не стала даже пытаться себя останавливать.

«Вот так, правильно, — прозвучал сладко-успокоительный шепоток, воображаемый шёпот подруги, под не менее иллюзорным взглядом которой Картер едва удержалась от стона. — Тебе ведь так нравится это, зачем отказывать себе в сладеньком? Сунь руку в трусики, расставь шире ножки».

Застонав всё-таки от последней фразы — сколько раз Сэм извлекала её из воспоминаний, сколько раз воспроизводила её в уме, рассматривая фото Джанет? — она расстегнула резким рывком молнию, вырвала пуговицу из петли. Пальцы её скользнули под ленту белья, прижавшись почти сразу же к клитору.

«Правильно, стони громче, стони на весь кабинет, — прозвучало нежно на краю её разума. — Пусть все слышат, какая ты шлюшка, как нравится тебе вспоминать привкус члена на твоем языке и сладость семени у тебя во рту?»

Ускорив движения почти целиком нырнувших в трусики пальцев, откинув назад голову и зажмурившись едва не до боли, Саманта выпрямила непроизвольно ноги.

— Джане-е-е-ет... Джане-е-ееееет!..

Офисный вращающийся стульчик отъехал на шаг от стола с ноутбуком.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Быть может, ей и вправду хотелось отчасти, чтобы её поймали, застигнули на горячем. За чем могло бы последовать вскрытие причин её поведения и выяснение правды?

Быть может, её нарождающееся новое «Я» просто использовало эту мысль как оружие против старой ипостаси, склоняя к действиям, каковые прежде не то что не пришли бы Саманте на ум, но послужили бы поводом для визита к психологу?

Трудно сказать.

Тем не менее коварный шепоток в её разуме, раздающийся иной раз на том или ином совещании, — «Ну же, милая, скользни рукою под стол, проведи пальчиками по молнии своих брючек. Боишься, что заметят? Но разве не хочется тебе привлечь внимание к странностям своего поведения, не прямым, так косвенным способом?» — действовал на неё куда эффективней, чем это удавалось прежде воспоминаниям самим по себе.

Картер понимала, что проигрывает.

Раз за разом она упускала возможность признаться в происходящем генералу Хаммонду или хотя бы товарищам по команде, чему с каждым разом всё менее удивлялась.

Раз за разом она ловила себя на мысли, что её новому «Я» как будто нравится эта мимикрия, нравится облекаться в скромную оболочку прежней Саманты Картер.

Кто знает, когда она ощутила это впервые?

Когда Дэниел зашёл в её кабинет с порцией новых данных по рейфам, она едва успела скрыть телефон и повела как ни в чём не бывало разговор с другом, в уме её мелькнуло бессвязное «Знал бы он, чем занималась я секунду назад» — и внутри её в этот же самый миг что-то сладко кольнуло?

Когда генерал Хаммонд на очередном совещании обратился к ней столь неожиданно, что она не успела отвести собственные пальцы от брюк, не сумела даже остановиться, так что пришлось ей держать доклад с рассеянной полуулыбкой и блуждающим взглядом?

«Школьница».

Она и вправду ощущала себя школьницей, сексуально озабоченной и при этом воспринимающей мир обострённо. Разве что — без свойственных тем романтических иллюзий?

Хотя...

Ей вспомнились снова те дикие ощущения, охватывающие её при каждом визите к Фрейзер, вспомнилась вспышка слепой благодарности, застилающая глаза каждый раз, едва подруга показывала ей, какую власть над её умом имеет кончик каждого её пальца.

Новая вариация Стокгольмского синдрома?

Она чувствовала, что влюбляется в Джанет, в новую версию Джанет, хотя это не должно, не имеет права происходить. Подруга же флегматично этим пользовалась, посматривая на неё спокойно-насмешливыми глазами.

Вытягивая из неё информацию о происходящих в ней переменах, включая и эпизод с идеей откусить рядовому Андертону член, включая даже последовавшую за этим сцену. Поручая ей время от времени задания разных степеней скабрёзности.

Таких, например, как применить зат'ник'тел не по назначению?

Сэм почти не удивилась этому заданию, нечто подобное уже мелькало в фантазиях рядового Андертона, как не удивилась и требованию заснять свои действия видеокамерой.

Облизнув золотистый кончик изогнутого оружия гоа'улдов, проведя им по своей нагой плоти, между грудей, прижав к низу живота, она представила невольно на миг, что будет, когда замыслы Эн-Ай-Ди раскроются, когда она попадёт под расследование и когда видеоматериалы эти будет изучать какая-нибудь судебная комиссия, — и застонала, почти закричала в голос от одной этой мысли.

Змеистый ствол скользнул наконечником меж её бёдер, проник прямо меж губок, затрепетав внутри, она едва удержалась от сумасшедшей, безумной идеи парализовать себя выстрелом, — чтобы любой, кто случайно войдёт в помещение, мог совершить что угодно с её беспомощным обнажённым телом?

«Мне взаправду хотелось этого».

Она удержалась, она смогла не допустить в роковой миг выстрела. Но кто знает, из самообладания ли, или лишь потому, что при стрельбе в таком состоянии нелегко точно дозировать выстрел?

«Это же не ты. Не настоящая ты», — вновь стучало в её ушах.

Но Картер уже не знала точно сама, где истинная её ипостась. Временами она ощущала себя пассивной наблюдательницей, зрительницей порнофильма, с интересом ждущей следующую острую сцену.

Не это ли было третьей, старательней всего утаиваемой от себя причиной, почему она не выстрелила тогда из зата? Найди тогда кто-нибудь её обнажённое тело, мёртвое или лишь только парализованное, порнофильм скорее всего бы прервался.

«Навсегда».

В реальность воплотилась и другая сценка из мечтаний рядового Андертона, эпизод с нецелевым применением Врат, хотя ввиду сложностей с отключением камер сделать это пришлось на другой планете.

Картер взаправду сделала это, ощущая себя извращенкой, шлюшкой, лишившейся последних капель рассудка — и одновременно ощущая, как от мыслей этих течёт изнутри.

Во рту её пересохло, тёмная сторона её «Я» красноречиво убеждала светлую — используя все возможные аргументы разной степени здравости, от полузабытого «Ты должна играть свою роль» до новоизобретённого «Чем нелепей ты себя ведёшь, тем ближе долгожданное разоблачение»? — внешне же она как ни в чём не бывало выдумала благовидный предлог для отделения от команды, после чего установила напротив Врат прихваченную с собой камеру, сбросила с себя мундир и отдалась жаркому самоублажению.

С некоторой обречённостью, может быть?