У меня роман с моей дочкой. Я свободная художница и мы живём с ней вдвоём в огромной квартире, которая служит и моей студией. Вдвоём мы живём потому, что вроде бы никто другой нам сейчас и не нужен. Мы очень дружим и горячо любим друг друга. Конечно, моя профессия не слишком-то прибыльная, но в средствах мы не стеснены благодаря моим родителям. Они довольно состоятельные, но пожалуй, немного чёрствые и чопорные люди.

Сперва они не одобряли моего материнства, поэтому я довольно резко с ними порвала, а теперь они таким образом стараются загладить свою вину. Но я не тороплюсь их прощать и до сих пор держу на некотором расстоянии: так лучше и для них и для нас. Моя дочка-просто чудо, удивительно развитый и живой ребёнок, моя главная радость в жизни. И меня она любит так искренне, как не любил ещё никто и никогда. Так чего же ещё надо? Последнее время я стала замечать, что ей очень нравится, когда я её подмываю. Она постоянно просит: "Ещё, ещё помой письку!", вихляется бёдрами или зажимает мою руку между ножек и трётся о неё до тех пор, пока я легонько не шлёпаю её по мокрой попке свободной рукой. А поскольку мы всегда моемся вместе, я заметила и кое-что ещё. Дочке явно нравится прикасаться ко мне-сперва как бы случайно и невзначай, но потом всё чаще и увереннее. И, что самое интересное, меня всё это тоже начинает изрядно заводить.

Как-то раз я проходила мимо дочкиной комнаты и заглянула внутрь, благо дверь была открыта. Дочка в это время играла со своёй любимой куклой, которая умеет пить, а потом ходить в туалет. Сейчас моя малышка её пописала и очень серьёзно сказала: "Ну вот, а теперь надо вымыть письку и хорошенько её вытереть!" Закончив все процедуры с куклой, малышка сказала ей: "Очень хорошо, а теперь я помою письку себе... понарошку!" Она привстала на стульчике, подняла платьице, немного спустила свои трусики и начала себя ласкать, не торопясь, очень уверенно, а главное, очень умело. Похоже, что это было совсем не в первый раз. Я уже открыла рот, чтобы всё прекратить, но внезапно осеклась. Во-первых, я ещё ни разу в жизни не орала на дочку, я даже старалась не делать ей лишних замечаний. А во-вторых, я сама жутко от этого завелась. Мне так захотелось, что даже голова начала кружиться и всё поплыло перед глазами. Я почувствовала, что если сейчас не кончу, то потеряю сознание и шлёпнусь прямо здесь, в коридоре. На мне была просторная футболка и широкие домашние шорты. Я быстро спустила их и начала делать тоже самое, что и дочка. На несколько секунд я зажмурилась, но, наверное, издала какой-то звук, потому что, открыв глаза, увидела, что малышка развернулась на своём стульчике и с улыбкой смотрит на меня. Я тут же пулей метнулась в туалет, закрылась, и, едва лишь плюхнувшись на унитаз, бурно кончила. Стало легче, но хотелось ещё. Я опять начала ласкать себя и вскоре кончила ещё раз. Отдышавшись, я оделась и, открыв дверь, сразу же столкнулась с дочкой.

— Мам, почему ты моешь письку в туалете? -спросила она меня с недоумением.

— Нет, милая, что ты-попыталась я обмануть её-я ничего не мыла, просто вдруг очень захотелось пописать.

— А вот и нет! -возразила мне дочка. -Когда ты писаешь, ты никогда не закрываешься. И я не слышала, чтобы там что-то лилось.

Я виновато молчала. Дочка поймала меня. Она была права. Я очень эмоциональная и темпераментная девушка и рано начала ласкать себя. Потом у меня не сложилось с личной жизнью. Но я не слишком-то любила банальную мастурбацию. Когда родилась дочка, мне показалось, что я нашла выход. Едва лишь приложив малышку к груди, я сразу же испытала очень знакомые ощущения. Чтобы нормально кончить, нужно было лишь чуть-чуть помочь ручкой. Но потом я смогла обходиться и без этого. Всё получилось почти случайно. Я кормила дочку, сидя голой на диване и она была голенькой. В этот момент малышка начала писать, её тёплая струйка потекла мне между ног и всё сразу же получилось очень хорошо. Потом я так всегда и делала: подстилала гигроскопичную простыню, раздевалась и кормила свою малышку. И не знала горя.

Иногда удавалось кончить даже два-три раза за день. Так продолжалось почти два года. Но потом молоко стало иссякать и дочка быстро потеряла интерес к груди. Её пришлось приучать к горшку, она у меня очень развитая, умная девочка и мне было неловко попросить её пописать на меня. Но вот в прошлом году всё опять наладилось самым необычным образом. Было начало сентября. Мы с дочкой купили огромный арбуз и титаническими усилиями затащили в квартиру. Весёлый продавец, рекомендовавший нам его, не ошибся: гигант действительно оказался очень вкусным. Мы ели его целый день, ну а потом, понятное дело, обе буквально описались. И следующим утром я проснулась от невыносимого желания пописать. Спим мы вместе с дочкой и обязательно голыми, нам это очень нравится.

Её горшочек стоял у тахты и я решила им воспользоваться. Но не тут-то было: он оказался полон! От моей возни дочка проснулась и тоже метнулась к горшочку, но, поняв, что это бесполезно, кинулась в туалет, громко крича: "Мама, я писать хочу!" Я бежала за ней по пятам и видела, что на ходу она роняет капельки. Господи, что же делать? Но решение пришло само собой. Мы влетели в сортир одновременно, я подхватила малышку на руки, сама плюхнулась на унитаз, а её посадила верхом себе на колени. И она помочилась прямо на мой пылающий клитор, как делала это при кормлении. Я сейчас же без проблем кончила, не переставая обильно лить в толчок, и мы обе радостно рассмеялись от облегчения. С тех пор это стало нашей любимой игрой. Много раз я говорила дочке: "Пойдём, пописаем" или она сама приглашала меня в туалет. И после этого я уже точно ни разу не закрывалась, когда шла по-маленькому. Поэтому я не знала, что ей сейчас ответить. Я молча обняла и поцеловала малышку, а потом спустила ей трусики. Они были мокрыми, как и её писька, характерно покрасневшая и припухшая. Я, всё так же молча, вытерла её, сменила трусики и отпустила продолжать игру. Неужели между нами появляется трещина? -думала я с горечью. У нас всегда были такие дружеские, искренние отношения. Дочка-единственный человек на свете, который любит меня по-настоящему. А я уже начала ей врать. А что же будет дальше?

Ну что за беда, если мы с ней друг друга поласкаем? Ведь она уже всё равно не сможет остановиться, она теперь будет так делать постоянно. И я начала себя ласкать примерно в этом же возрасте. Да что ещё она себе туда вотрёт немытыми ручками. Я-то всё бы ей сделала гораздо аккуратнее! Мои размышления прервал писк домофона. Это звонила моя подруга, тоже художница. Мила пришла ко мне с хорошей новостью: у ней открывалась первая в жизни персональная выставка. Мила моя ровестница, ей тоже уже двадцать четыре года. Вот, наконец-то, и к ней пришёл успех. Она была очень возбуждена и говорила без умолку. Как всегда, подруга принесла моей малышке гору подарков: одежду, игрушки, сладости. Гости у нас бывают не так часто, дочка всегда им рада. А Милу она вообще очень любит. Малышка устроилась у моей подружки на коленях и та целовала её через каждые два слова. Потом Мила смотрела мои новые работы, а также и работы моей дочки: она рисует ещё очень наивно, но зато я научила её фотографировать и некоторые снимки действительно получились здорово. Я показывала цифровые слайды на огромной панели, Мила шумно восторгалась, а дочка сидела довольная, как именинница. После окончания просмотра я быстренько собрала на стол, Мила поужинала с нами, мы долго пили чай и малышка спросила, придёт ли она на её день рождения.

— Ну что за вопрос-засмеялась подружка-конечно, приду! Я знаю, зачем ты собираешь побольше друзей: шесть свечей быстро задуть гораздо труднее, чем пять!

Мы рассмеялись и пошли провожать Милу. А когда возвращались домой, уже темнело. Мила очень славная девушка, но слишком эмоциональная, а я привыкла к затворничеству и поэтому немного устала от бесконечных разговоров. К тому же мы с дочкой спим вместе и, чтобы не беспокоить малышку, я стараюсь ложиться с ней в одно время, довольно рано. Сегодня мы припозднились и это ещё добавило мне усталости. Когда мы вошли в подъезд, там уже ярко горел свет. Мы с дочкой по дороге говорили в основном про живопись и фото, визит Милы отвлёк меня от болезненной проблемы. Но, пока мы стояли у лифта, дочка запустила ручку мне под юбку и начала гладить попку. Лифт, видимо, был на последнем этаже и мне показалось, что мы ждали его бесконечно-долго. И всё это время малышка нежно ласкала мои ягодицы, от чего я немедленно потекла. Когда наконец-то лифт открылся и мы вошли внутрь, я нажала на свой этаж и повернулась лицом к двери. Но дочка, войдя следом, не стала поворачиваться, а снова запустила мне ручку под юбку, на этот раз спереди, и также уверенно начала гладить мою письку.

— Ты что, милая? -спросила я её.

— Мам, пописаем вместе-предложила она.