Глава 4

Джон и Айрис в полном молчании закончили свой завтрак. Они пили кофе, и тёплое солнце светило через кухонное окно.

— Послушай, Айрис, - неожиданно сказал Джон. - Прости меня, мне действительно очень жаль! Я не знаю, что сказать или что ещё можно сделать, но так не может больше продолжаться!

— Ты, может, и не знаешь, зато я знаю, - произнесла она ледяным тоном.

Она смотрела на него с презрением, её взгляд прожигал, заставляя его краснеть. Джон явно ощущал её отвращение к себе и не знал, куда деваться от её холодного взгляда.

— Дорогая, ну пожалуйста... это никогда больше не повторится. Я не знаю, что на меня нашло.

— Меня абсолютно не интересуют твои объяснения! А сейчас извини, - сказала она, вставая. - Я собираюсь покататься.

Её холодный и жёсткий тон разозлил Джона.

— Ну и ладно! - закричал он. - Езжай. Пусть эта кляча тебя и трахает!

— Если бы такое случилось, - сухо ответила она, - он, возможно, оказался бы чертовски лучше тебя!

— Ты грёбанная сука..., - начал он в ответ.

Но дверь захлопнулась прямо перед его носом. Удручённый таким её поведением, он откинулся на спинку стула и допил свой кофе.

***

Четыре дня прошло с тех пор, как он вышел из себя и отшлёпал её – четыре невыносимо долгих и холодных дня. Он не знал, что ему делать; он только знал, что дальше так продолжаться не может.

Он медленно вышел из кабинета, и устало опустился на стул. Он был подавлен, но одно знал точно – все официальные документы были приведены им в порядок. И сейчас ему нечего было делать. «Господи, почему это произошло именно со мной? - думал он угрюмо. «Что-то случилось с ней? Или я сделал что-то ужасное? Она виновата в этом! Раздула из мухи слона. Впрочем, как всегда. Ну, и кому это надо?»

Стук в дверь отвлёк его от его рассуждений.

— Войдите, - устало сказал он.

— Мистер Харольд, мне нужна Ваша помощь в плавании на спине.

Это была Карла.

Сейчас на ней был более скромный раздельный жёлтый купальник, её тёмные волосы были откинуты за спину. Она была молода, мила и невинна. «Неужели это та девушка, которая была готова раздеться для меня пару дней тому назад?» – думал Джон, разглядывая её.

— Конечно, Карла, - ответил он. — Я пойду, переоденусь и быстро вернусь.

Через пару минут он вышел, одетый в плавки.

Молча, они дошли до пастбища. Выбрали пару гнедых лошадей, решили не седлать их и отправились дальше рысью, а как только достигли леса, перешли на галоп.

Джон чувствовал, что начинает отходить. Было бы неплохо поплавать после стольких дней, проведённых в офисе. И было приятно хоть с кем-нибудь поболтать! Они достигли озера, и Джон спешился.

— Ой, давайте не будем здесь плавать! Остальные девочки скоро будут здесь, и я не хочу, чтобы они увидели, как я плохо плаваю на спине.

Джон колебался. У них было правило, что все девушки плавают только здесь. «Но, чёрт возьми, — подумал он, — что случится, если они поплавают где-то ещё. Тем более что я буду с ней. Можно понять её желание, чтобы другие не видели её.» А вслух произнёс:

— Хорошо, Карла! Давай попробуем чуть ниже по озеру.

Джон снова сел на свою кобылу, и они галопом отправились по берегу.

Когда они оказались на противоположной стороне озера, Карла, которая ехала впереди, остановилась.

— Давайте попробуем здесь, мистер Харольд. Вон там водопад!

Действительно, небольшой водопад струился по невысоким скалам. Участок находился в тени сосен, и противоположный берег озера не был виден из маленькой рощи, где они спешились. Привязав лошадей к дереву, они спустились к самой кромке воды.

Джон почувствовал себя лучше. Поездка на свежем воздухе взбодрила его, он радовался этому уединённому месту, которое они выбрали.

Разбежавшись, он плюхнулся в холодную воду и, повернувшись к Карле, крикнул:

— Ну, давай же.......

Крик застрял у него в горле. Он не мог поверить в это! Может что-то с его глазами? Он поморгал, но ничего не изменилось. Карла сняла лифчик своего купальника!

У него отвисла челюсть. Он попытался заговорить, но у него ничего не вышло. Взгляд был прикован к её упругой молодой груди с маленькими сосками в центре розово-коричневых ареол.

— Карла, - он смог, наконец, хоть что-то сказать. - Что ты себе позволяешь?

— Глупенький, я собираюсь поплавать! - подразнила она его.

— Надень свой лифчик обратно, - приказал он, как можно грубее.

— Джон, - она надулась, - не тупи! Так здорово плавать без лифчика!

— Ну, ладно, - неохотно согласился он, отметив про себя, что она обратилась к нему по имени.

Повернувшись, он нырнул в чистую воду и вынырнул довольно далеко от берега. Оглядевшись, он увидел, как Карла плывёт к нему, довольно хорошо работая руками. Когда она, наконец, доплыла до него, он сказал:

— Хорошо, русалка, теперь давай посмотрим, насколько действительно плохо ты плаваешь на спине!

Вместо ответа она окунула его с головой под воду. Задержав дыхание, он отплыл в сторону, а потом схватил её под водой за ноги и потянул визжащую девушку под воду. Карла дико лупила руками по воде, а он обратил внимание на её затвердевшие соски, торчащие по центру ареол упругой девичьей груди. Открытым ртом она пускала пузыри, распустившиеся мокрые волосы красиво обрамляли её голову. Наконец, он отпустил её, и они вместе всплыли.

— Придурок! - сказала она, восстанавливая дыхание.

— Ты сама начала! - рассмеялся Джон в ответ.

Вдруг он замер. Он почувствовал, что чья-то рука коснулась его паха. Прикосновение было до того мимолётным, что он не был даже уверен, действительно ли он что-то почувствовал. Выражение на мокром лице Карлы не изменилось, она продолжала мягко его ругать...

«Нет, — подумал он. — Мне, скорее всего, показалось!»

Вид её юной обнажённой груди, подпрыгивающей в воде, сводил его с ума.

— Давай наперегонки до берега! - неожиданно предложила Карла.

— А как же потренироваться на спине?

— Мы займёмся этим позже! - крикнула она и быстро поплыла к берегу.

Пожав плечами, он последовал за ней, даже не пытаясь её догнать. Его не покидала мысль об этом призрачном касании. «Как бы то ни было, — размышлял он, — меня это завело». Он ощутил первые признаки оживления в своём члене и тупую, еле заметную боль, зарождающуюся в его яйцах.

Джон всё ещё плыл, когда Карла уже добралась до берега и вышла из воды. Её мокрые бёдра блестели на солнце, напоминая ему образ Венеры, выходящей из воды! Ускорив движения, он, наконец, коснулся ногами дна и прошёл ногами последние метры до пляжа. Он увидел Карлу, загорающую на солнце, и направился к ней.

— Послушай, лентяйка..., - начал он, но слова застряли в горле. Неужели он это видит? Ему показалось, что Карла абсолютно обнажена. Пройдя ещё несколько шагов, он понял, что не ошибся. Она сняла купальные трусики и лежала теперь полностью обнажённая, греясь на солнце.

Он остановился, как вкопанный. Он хотел окликнуть её, предупредить, что он приближается, но слова застряли в горле; он мог только любоваться её невероятно сексуальным вызывающим видом. Её руки лежали вдоль тела, а загорелая кожа была уже сухой под горячими лучами солнца. Её ноги были слегка разведены, и тёмный треугольник редких волосков на лобке заманчиво блестел на солнце. Её глаза были закрыты, а волосы разбросаны веером для просушки.

Она открыла глаза и посмотрела на него.

— Привет, Джон..., - её голос был хриплым. — Почему бы тебе не позагорать со мной рядышком... это идеальное место! - томно произнесла она.

Его ноги сами собой направились к ней, и он вдруг понял, что стоит прямо над Карлой. Ему показалось? Или её грудь действительно задышала чаще? Он пробежал взглядом по её стройному телу, наслаждаясь этим заманчивым видом. Его руки, подчиняясь какому-то первозданному инстинкту, стали стягивать плавки, и, когда они упали к его ногам, он рассеянно отпихнул их в сторону.

Взгляд Карлы моментально упал на его член, который вставал и наливался силой, возбуждаясь заманчивой прелестью её тела.

Его мозг отключился, он превратился в бездумное животное, действующее чисто инстинктивно, руководствуясь только первобытными инстинктами.

Упав на колени, он протянул руку и нерешительно коснулся её бронзового плеча.

Внезапно он зарылся лицом промеж блестящих выпуклостей её грудей и зашептал:

— Карла... о, Карла...

Его член коснулся гладкой кожи её плоского живота и постепенно соскользнул вниз. Он почувствовал дрожь, пробежавшую по её телу, и схватил её за плечи. Заглянув в её глаза, он прочёл в них готовность, и даже желание.

Джон медленно прижался к её губам. Его словно пробило током от этого прикосновения. Мягкая податливость её сочных губ разбудила в нём новые ощущения, и он жадно прижался губами к этому молодому страстному рту. Он нежно прижимался языком к её зубам до тех пор, пока они, наконец, не раскрылись и не впустили его. Кончики языков соприкоснулись, и он почувствовал, как её язычок начал робко отвечать на его ласки. Они скользили, играя друг с другом, проникая всё глубже и глубже. Её рот был мягким, словно бархат, а язычок набирался опыта сексуальной игры.

Карла обняла его за шею и крепче прижала к себе его лицо. Его руки сжимали её плечи, пальцы неосознанно вонзались в её голую плоть, периодически усиливая или ослабляя хватку. Джон чувствовал первые вибрации наслаждения, зарождающиеся в ней; ничего уже не имело для него значения, кроме этого горячего, молодого тела в его объятиях. Одной рукой он начал гладить её волосы, в которых застряли сосновые иголки; их резкий запах смешивался с запахом воды, которой пахли её волосы.

Нежно целуя её, Джон спустился губами к её девичьей шее, затем к её плечам. Он чувствовал дрожь её тела, её плоть была охвачена желанием, каждый её нерв отзывался похотью, будоража его собственное сознание. Он обхватил губами один из её рубиновых сосков и начал тянуть его, перекатывая между губами, нежно сжимая его зубами. Сосок затвердел и ещё больше вытянулся, жаждая продолжение ласки. Джон нежно поцеловал и другой бутон соска, поиграл с ним, подразнил, пока он не сравнялся размерами со своим близнецом.

Его губы, целовали её гладкое тело, покрытое мелкими мурашками, оставляя влажные следы, которые тут же высыхали на её коже, охваченной жаром любви.

Карла обхватила его плечи руками, её длинные ногти немилосердно впились в его кожу, оставляя красные следы на голой плоти. Её рот был открыт, а красными губами она шептала слова, которые он никогда не ожидал услышать от юной девушки.

— О, Джон....... пожалуйста, сделай это... пожалуйста, целуй меня, целуй меня повсюду, Джон...

Он нежно погладил упругие изгибы её бёдер, кончиком языка прошёлся по плоскому молодому животу. Его руки легли на гладкую поверхность внутренней стороны её бёдер, кончики пальцев ласкали чувствительную плоть, пробуждая в ответ каждую эрогенную точку.

С благоговением он поцеловал редкие завитки волос её выпуклого лобка и вдохнул слабый запах женщины, который исходил от влажного лона меж её извивающихся ног.

Его пальцы ласкали внутреннюю поверхность её бёдер, нежно раздвигая их шире в стороны. Он заметил, как заблестело там, где он раздвинул упругие складки её влагалища.

Бледно-розовая плоть была укрыта тёмными лепестками, словно полураскрытый цветок магнолии. Крохотная головка её рубинового клитора, размером с маленькую горошину, была едва различима сквозь детский пух, покрывающий её половые губы.

Юная дрожащая девушка начала всхлипывать; её руки, не в состоянии более дотянуться до плеч Джона, лихорадочно шарили по хвойному ковру, вырывая из него целые куски, как будто пытаясь вдохнуть жизнь в окружающие неодушевлённые предметы.

Джон поднял глаза, поначалу испугавшись её всхлипов. Может она уже пожалела? Может, пришла, наконец, в себя и хочет остановить всё это?

— О, мистер Харольд, - простонала она, - Пожалуйста, пожалуйста, не останавливайтесь... прошу Вас...

Этим она развеяла все его сомнения. Джон, более не раздумывая, поднял вверх её колени, и её молодая девственная киска предстала перед его голодным взором.

Внешние губки, покрытые лёгким пушком, слабо пульсировали; наполняясь от желания кровью, они увеличивались в размере прямо у него на глазах. Неровные края её малых половых губ заботливо прикрывали пульсирующую головку её клитора. Влажное отверстие её влагалища то открывалось, то закрывалось, как нежная роза, расположенная в центре её чувственности, а под ней Джон заметил маленькое тугое колечко её ануса. Его дыхание становилось всё более отрывистым, пока он любовался этим завораживающим видом, открывшимся перед ним. Он провёл влажным языком по своим губам, которые пересохли как от яркого солнца, так и от желания, разрастающимся внутри него.

Затем медленно, но уверенно, он опустил голову между её поднятых загорелых ног и мокрым языком мягко шлёпнул по узкой щёлке перед собой.

Карла отпрянула от незнакомого ощущения шаловливого языка, оказавшегося у неё между ног, сдвинула бёдра в тщетной попытке избежать незнакомых ощущений. Но Джон снова высунул язык и провёл им по всей длине её розового пульсирующего влагалища.

— О! О! О! - застонала она, вращая бёдрами из стороны в сторону.

Но Джон ухватил её за талию и крепко прижал к себе. Его язык начал исследовать нежные лепестки её девичьего влагалища. Уткнувшись между её слегка припухших губ, Джон приник ртом к пурпурным внутренним губкам. Его язык раздвинул тайные складки её влагалища и, наконец, прикоснулся к пульсирующей головке её клитора. Он сжал маленькую кнопочку губами и стал дразнить её кончиком языка. Карла извивалась в его руках от новых ощущений, и Джон чувствовал, как головка клитора увеличивается у него на губах. Он нежно прикусил головку, затем продолжил мягкими быстрыми укусами.

— Оооомммнн......., - простонала Карла, в этот раз её голос звучал более настойчиво. Он поднял глаза и увидел, что её лицо разрумянилось. Её глаза были закрыты, она в страсти прикусила нижнюю губу.

Она опустила руки и зарылась пальцами в его жёсткие волосы, тянула его голову руками из стороны в сторону, пытаясь избежать острых ласк, обрушившихся на её чувствительное влагалище.

Джон лизал и сосал её пульсирующее лоно. Его язык порхал у входа, пытаясь раздвинуть складки, покрытые вязкой влагой, вызывая у Карлы стоны наслаждения. Наконец кончик языка проник между плотными створками девственного влагалища. Он двигался в ней, стараясь проникнуть глубже в маленькое и жаркое пульсирующее лоно.

— О, мистер Харольд-д-д.... - простонала Карла, поднимая бёдра навстречу его ласкам.

Он погружал язык всё глубже и глубже в её тугую мясистую плоть, которая, в свою очередь, всё плотней и плотней охватывала его. Джон раздвинул едва покрытые пушком складки её влагалища, чтобы получить больше доступа к её сочной киске. Он погрузился в неё ртом и носом, и чувствовал, как жар её тела согревает его лицо.

Карла всем своим телом трепетала от восторга. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного. Она страстно хотела мистера Харольда; заранее задумала и организовала эту прогулку, специально осталась с ним наедине. Но, несмотря на это, она даже не подозревала, что это произойдёт – она не предполагала, что его язык сможет вызвать в ней подобный дикий восторг. Страсть охватила её от кончиков пальцев ног до корней волос на голове. Его умелый язык посылал электрические разряды, разгоняющие её кровь, она корчилась в сладких муках, ощущая каждый нерв, трепещущий в её теле.

Лёгкая небритость его подбородка усиливала её наслаждение, ещё больше увлажняло её плоть. Её руки царапали его голову, она всё сильнее прижимала его лицо к пульсирующему входу в своё лоно. Бурные спазмы желания охватили её тело, до боли скрутив её в пароксизме похоти.

Джон продолжал ласкать её. Его язык разжёг в ней настоящий пожар. Он почувствовал, как её бёдра стали сильно и непроизвольно подниматься, и опускаться. Что-то забулькало у неё в горле. Карла приноровилась к движениям его языка; поднимая бёдра, она вдавливала его лицо в своё уже совершенно мокрое влагалище; опуская бёдра, она до боли засасывала в себя его язык.

Наконец, раздирающий вопль пронзил тишину леса – её тело задрожало, как лодочка на волнах, её руки с силой потянули его за волосы, а её бёдра дёрнулись так, словно она объезжала дикого мустанга.

– Ооооомммммннннн....... – простонала она и смолкла, и тут же застонала снова.

Джон подустал, но продолжал сосать и трахать её своим языком, уже менее энергично, но так же эффективно. Влажное тепло обволакивало его лицо. Карла бурно кончила, омывая его язык своими соками.

После этого она затихла. Джон всё так же лежал ничком, восстанавливая своё дыхание. Его язык побаливал от натуги. Его голова всё так же лежала между её широко раскинутых ног, её соки всё ещё вытекали из влагалища, капая на хвойный ковёр под ними.

Через пару минут Джон, впавший в обычную после секса дрёму, почувствовал, как девичье тело задвигалось под ним. Подняв голову, он увидел, что она, приподнявшись и опираясь на локоть, смотрит на него сверху.

От её чувственного взгляда его полу опавший член дрогнул и снова начал наливаться силой. Она глядела на него своими тёмными с поволокой глазами, её полные губы раскраснелись от страсти. Её соски всё так же торчали на холмиках её грудей, а ладошка лежала на тёмном треугольнике её лобка.

Джон был словно под гипнозом. За всю свою жизнь он не видел ничего более эротичного, чем эта девушка, лежащая рядом с ним на пляже.

Он не знал, что сказать, да это и не имело значения, потому что в горле у него пересохло, и он смог бы только как дурак промямлить что-то нечленораздельное. Она смотрела не него немигающим взглядом, разжигая чувственность глубоко в его чреслах.

С диким рыком Джон поднялся и буквально запрыгнул на неё, повалив её на спину. Он впился в её рот, жёстко целуя и грубо кусая её губы, вся его нежность мгновенно улетучилась. Она снова обняла его руками и крепко прижала к себе, отвечая на его жадные поцелуи, кусая его губы в ответ, засасывая его язык глубоко в свой рот, пока он не испугался, что она может вырвать его с корнем. Она покарябала его спину ногтями, и Джон почувствовал, как солнце обжигает эти царапины. Он чувствовал, как её твёрдые соски упёрлись в его грудь, его голова закружилась от похоти в сочетании с болью, охватившей его тело.

Его член, который уже полностью затвердел и уже побаливал, упирался в её лобок. Джон чуть сдвинулся, и член скользнул между ног Карлы. Её бёдра моментально сжали затвердевший член и начали скользить по нему вверх и вниз, выдаивая его, благодаря чему он становился ещё больше. Джон со стоном прервал страстный поцелуй и начал покусывать её шею, оставляя на загорелой коже следы своих поцелуев, двигаясь вниз по её лебединой шее и дальше – к вздымающейся груди. Джон грубо укусил её манящую грудь. Карла вскрикнула от боли, но тем не менее прижала его рот к своей плоти. Джон грубо раздвинул коленями её ноги и, схватив рукой свою отвердевшую плоть, приставил громадный член к её маленькому влагалищу. Без колебаний, он со всей силой погрузился в неё.

— АААААОООООХХХХХХХХ......... - пронзительный крик Карлы пронёсся по лесу, заглушая весёлое пение птиц. Затихли даже бурундуки, и сверчки прекратили свою музыку. Гробовая тишина заполнила лес. Этот пронзительный крик привёл Джона в чувство. «Ну, конечно, - подумал он, - она оказалась девственницей! Боже, как он мог так сглупить?!» Испугавшись, он поднял глаза и увидел, что по лицу Карлы бегут слёзы. Её руки отпустили теперь его тело, ладони были сжаты в кулаки, а лицо исказила гримаса боли. Черты её лица были по-особенному детскими, и Джон впервые осознал, что он наделал. Его охватило чувство страха и угрызения совести, поскольку все возможные последствия содеянного пронеслись через его воспалённый похотью мозг. Джон попытался подняться на трясущиеся колени, но Карла, тронув за плечо, удержала его.

— Ооо... мистер Харольд, пожалуйста...... не останавливайтесь... но не так сильно... пожалуйста...

Он не мог в это поверить. Неужели она попросила его продолжить?! После того, что он сделал с ней? Джон снова посмотрел на неё. Гримасу боли на её лице сменила животная похоть. Карла смотрела ему прямо в глаза, её рука опустилась вниз и обхватила его огромный член.

— Вставь его мне... трахни меня, - сказала она, не отрывая от него взгляда.

Пошлые слова, слетевшие с этих молодых и, по всей вероятности, невинных губ, ещё больше возбудили похоть Джона и изгнали из головы все мысли о совести.

Его надутый от страсти член требовал облегчения, и он снова медленно опустился на её жаждущее тело. Джон мягко погладил изнутри её бёдра, раздвигая их в стороны, расширяя пространство для своего вторжения. Он видел, как дрожат в ожидании створки её влагалища, тонкая струйка стекла из влагалища на сморщенное колечко её ануса, притягательно видневшегося между пухлыми ягодицами.

Джон, на сей раз нежно, направил налившуюся кровью головку своего члена к маленькой дырочке её вагины. Глядя на огромную разницу в размерах, он едва ли мог поверить, что сможет проникнуть в это крошечное девственное влагалище. Как только окаменевший член коснулся её мягкого лона, Карла чуть отстранилась, и Джон уже было подумал, что может ему стоит отказаться от попытки войти в неё. Но вид её шелковистой розовой кожи и ощущение её солоноватого вкуса на губах оказались сильнее, и он начал водить головкой по губкам, размазывая смазку всё ещё вытекающую из пульсирующей киски.

Так же нежно Джон приставил увлажнённую головку к крохотному отверстию и слегка двинул бёдрами, пытаясь проникнуть в неё своей горячей плотью. И снова её девственное влагалище не впустило его. Наконец, отчаянно обхватив её бёдра и удерживая их навесу, Джон подался вперёд, и ему удалось проникнуть головкой в плотное, упругое отверстие.

Из уст Карлы раздался ещё один стон, но она смело приняла его проникновение. Джон на мгновение удержал головку своего члена на самом входе, чтобы дать возможность девственному влагалищу приспособиться к непривычному размеру. А затем медленно, дюйм за дюймом стал продвигаться вперёд, проникая своим громадным членом всё глубже и глубже в её упругое лоно. Стон за стоном срывались с губ Карлы, а её голова металась из стороны в сторону. Упругие стеночки её влагалища, словно широкой эластичной лентой, обхватили его член. Джон с трудом мог проталкивать свой член через такую преграду. Наконец, он вошёл в неё полностью, по самые яички. Капли пота выступили у него на лбу, его член оказался в горячих тисках. Карла перестала стонать, но гримаса боли по-прежнему не сходила с её лица – всё в слезах, оно не выражало ни страсти, ни наслаждения. Джон почувствовал жалость к этой молодой девушке, столь жестоко пронзённой его огромным членом, и угрызения совести заполнили его сердце. Он не хотел причинить её боль, она сама этого захотела. Он мог только надеяться, что боль скоро сама покинет это молодое тело.

Джон начал осторожно выходить из Карлы, и к его удивлению, член выскочил довольно легко. Раздутая головка члена всё ещё оставалась между её складок, когда он вновь погрузился в неё. На этот раз её влагалище оказалось более открытым, и он проскользнул в неё без всякого сопротивления. Ему стало легко входить и выходить из неё; благодаря естественным выделениям, влагалище Карлы приспособилось к огромным размерам его разбухшего члена.

Карла начала расслабляться. Страшная боль, прежде охватившая её тело, испугала её – ей казалось, что её просто распяли. Она подумала, что после этого она уже никогда не сможет стать прежней. Она уже пожалела, что спровоцировала мистера Харольда на это. Но сейчас боль ушла, и вместо неё пришло какое-то совершенно незнакомое чувство. Внутри зарождалось тепло, и по мере того, как проникновения Джона становились всё менее болезненными, это тепло переходило в жар, постепенно охватывающий все её тело. И пока Джон плавно и глубоко погружался в неё, этот жар в её девственном теле перерос в бушующее пламя, и влагалище Карлы дрожало и трепетало от охватившего его огня.

Вулкан, проснувшийся в чреслах Джона при его первом взгляде на Карлу, которая лежала на пляже, как одалиска, вспыхнул сейчас с новой силой. И первые кипящие струи его расплавленной лавы начали разливаться по всему телу. Неистовый огонь яростно горел внутри, угрожая окончательно взорваться и разлететься на тысячу горящих осколков.

Боже, он никогда не чувствовал ничего подобного. Он не мог представить ничего более прекрасного, чем секс с этой молодой нежной девственницей, всего в нескольких милях от своей жены! Чистый свежий воздух, окружающий их тела и голоса дикой природы вокруг, всё это заставило его почувствовать, будто это священное действо, которое происходит под бездомным голубым небом, так же непорочно и чисто, как вода в озере. Чувства гнева и обиды за отказ Айрис улетучились. Теперь ничто не имело никакого значения, кроме того, чтобы наслаждаться и доставлять наслаждение этому молодому телу, извивающемуся под ним. Телу, которое умоляло его продолжить пронзать её своим членом.

Карла обняла его шею руками. Подняла ноги и, сцепив лодыжки, обхватила его бёдра. Страсть придала удивительную силу её стройным ножкам.

Вздохи удовольствия смешались с криками наслаждения, все ее тело пульсировало. Каждый сантиметр ее загорелой кожи казался живым и впитывал его страсть, а ее девственное влагалище привыкало к его члену, с жадностью принимало и дразнило его.

Жар внутри Карлы также вышел из-под контроля, она поддавала бедрами вверх, страстно прижимаясь к паху Джона. Волны страсти охватили всё ее тело. Она пыталась, но не могла удержать слёзы – похоть заволокла глаза, и ей было невозможно сосредоточиться. Страсть переполняла ее существо, каждый её нерв источал безграничную похоть. Внезапно движения бёдер вырвались из-под контроля – её тело скрючилось в спазме, голова вращалась их стороны в сторону – пурпурные, красные, розовые и голубые вспышки взорвались одновременно в ее мозгу. Ей показалось, что ее голова стала одним разноцветным самостоятельно вращающимся калейдоскопом. Вопль страсти вырвался из её губ.

— Аааааамммннннннн... - закричала она, пока её тело металось в судорогах похоти и страсти, полностью погрузившись в пучину наслаждения.

Джон уже не мог сдерживаться. Он в последний раз прижался бёдрами к молодому телу и взорвался могучим вулканом горячей, пузырящейся спермы, которая мощными потоками извергалась глубоко в принимающее её влагалище, заполняя его до предела. Из его горла вырывались дикие звуки - звуки, которые он не контролировал, поскольку они оба лихорадочно трахались. И её молодое тело дрожало в ответ на силу и мощь его оргазма.

Затем Джон рухнул без сил на её измученное тело, и так они лежали некоторое время. Все силы были потрачены на это сумасшедшее соитие. Мысли беспорядочно проносились в его голове, но ощущение покоя и умиротворения наполняло его оптимизмом и радостью - чувствами, которые он не испытывал вот уже нескольких дней.

Карла лежала под ним, постепенно отходя от урагана страсти, и мысленно благодарила Джона за то райское наслаждение, которое он ей доставил. В её голове вертелась одна и та же мысль: «Вот теперь я по-настоящему взрослая!»