Эта история случилась несколько лет назад. Мне (меня зовут Алексей) тогда было 31 лет, моей красавице-жене Яне – 25, к тому моменту мы жили вместе уже почти 3 года, детей у нас еще не было. Яна высокая (175 см), стройная девушка, очень красивая, с южно-европейским типом лица. У нее желто-зеленые глаза, красится она обычно в шатенку. Фигура у нее просто идеальная: не очень большие (размером чуть больше половины теннисного мячика), но очень упругие груди, располагающиеся горизонтально, даже когда на ней нет лифчика. Венчали их хорошо выделяющиеся соски среднего размера. Ноги у нее длинные, с великолепным рельефом: до 14 лет она занималась биатлоном, поэтому и икроножные и бедренные мышцы у нее развиты великолепно. Заканчивается эта красота двумя изумительными упругими ягодицами. В общем, эти 3 года совместной жизни я был одним из счастливейших людей на земле, мне даже не верилось, что мне принадлежит такая красавица.

У родителей жены была дача неподалеку от Москвы, в замечательном тихом месте, в старом сосновом бору. Даже в самую удушающую жару там было свежо и прохладно без всяких кондиционеров, поэтому летом мы перебирались жить туда, благо ехать до Казанского вокзала оттуда было меньше часа, и я каждый день ездил оттуда на работу и с работы на электричке. Несколько портило эту благостную картину присутствие самих янкиных родителей. Они были людьми шумными, постоянно чем-то недовольными, все время ссорящимися даже между собой. Яна даже шутила, что это у них такие ролевые игры, но легче от этого не становилось: их постоянные громко-экспрессивные, практически итальянские выяснения отношений сильно портили наше пребывание на даче. Особенно янкино, поскольку она в тот момент не работала, жила на даче, и ей приходилось постоянно с ними общаться. Поэтому мы с нетерпением ждали середины июля, когда они должны были отбыть в двухнедельный отпуск в Турцию: Яна составляла график приема гостей, я же просто предвкушал 2 спокойных уикенда.

Однако за несколько дней до отъезда «дорогие» родственники огорошили нас неожиданной новостью. Тесть узнал, что внук его старого армейского друга, ныне проживающего в провинции, решил на каникулах посетить столицу нашей родины, как раз в период их отпуска. Жить он собирался в хостеле, но, когда тесть узнал о его приезде, он решил, что его долг – приютить внука старого друга. Любовь тещи к человечеству, однако, не была настолько всепоглощающей, чтобы поселить у себя в набитой антиквариатом квартире совершенно незнакомого молодого человека. Поэтому нам с женой пришлось стать свидетелями многодневного скандала, результатом которого стало «взвешенное» решение поселить молодого человека на даче вместе с нами.

Здесь уже я «взвился на дыбы». Не то чтобы этот внук нам сильно помешал, дача была достаточно большой, да и он вроде бы собирался проводить время в основном в Москве. Но сам факт того, что свою доброту они решили проявить за наш счет, причем не спросив нас, меня взбесил. Янка была склонна пойти на компромисс, но я уперся рогом, объяснив ей, что если мы сейчас не выскажем свое возмущение, то в дальнейшем они так и будут решать все за нас, нас с ней не спрашивая. Я заявил, что жить на даче вместе с ним мы не будем и вернемся на этот период в свою городскую квартиру. Этот вариант их тоже не устраивал, поскольку на даче работали газовые отопитель и водонагреватель, управление которыми для неопытного человека было делом достаточно сложным. К тому же, уходя дачу надо было ставить на охрану, для чего требовалось закрыть все окна и форточки, иначе приезжал ЧОП, из которого при этом начинали звонить тестю. Решать все эти вопросы из Турции по телефону было бы сложно. В итоге ситуация сложилась патовая: мы не хотели жить вместе с этим молодым человеком, а они не хотели оставлять его одного. В конце концов жена попросила меня остаться на это время на даче, поскольку она не хотела 2 недели париться в городе, где делать ей было совершенно нечего. Скрепя сердце я согласился.

Тесть с тещей улетали на курорт в понедельник, накануне днем они уехали в Москву, чтобы подготовиться к отлету, а поздно вечером в воскресенье должен был приехать «внук», как мы его с Янкой прозвали. Звали его на самом деле Денис, ему был 21 год, он учился в каком-то местном провинциальном «заборостроительном» институте. Вечером в воскресенье он позвонил мне, сказал на какую электричку он сел, я снабдил его необходимыми инструкциями и пообещал встретить. Примерно через час, я на машине ждал его около нашей платформы. Я был один, Янка осталась дома готовить ужин. Наконец электричка пришла, и через несколько минут с платформы сошел парень с чемоданом на колесиках. Он был чуть выше меня и менее крупным, хотя и казался достаточно крепким. Мне он показался вполне симпатичным, насколько я вообще разбираюсь в мужской красоте. Единственно, что мне в нем не понравилось были глаза: какие-то жестковато-нагловатые. Одет он был как-то торжественно, не в костюме, конечно, но чувствовалось, что встреча со столицей нашей родины, для него событие достаточно важное. Мы поздоровались, он погрузил чемодан в машину, и мы поехали на дачу. Ехать было недалеко, и всего через пару минут мы уже въезжали на наш участок.

Пока он доставал чемодан из машины, а я запирал ворота, из дома вышла Яна, она, улыбнувшись, поздоровалась с ним, он в ответ поздоровался с ней. Янка успела переодеться за то время, пока я ездил за Денисом, на ней была обтягивающая майка и шорты. Как мне показалось, они посмотрели друг друга с неким оценивающим любопытством. Я вдруг понял, что за всеми этими разборками, я упустил одну важную вещь: вместе с нами будет жить молодой мужчина, и я, уходя на работу, буду оставлять свою красавицу-жену наедине с ним. Я даже почувствовал нечто похожее на ревность, хотя ревнивым меня вряд ли можно назвать. Скорее, это была какая-то неясная тревога.

Тем временем Яна пригласила нас за стол, на котором уже стоял ужин, бутылка сухого вина и несколько банок пива чтобы, так сказать, обмыть знакомство. За ужином я, в основном, молчал, спикером у нас, как всегда, была Яна. На правах хозяйки и «старшего товарища» она завалила Дениса вопросами, и он рассказал нам, что приехал в Москву не один, а с 3 друзьями. Расселились они отдельно: кто-то из них поселился у родственников, кто-то в хостеле, как и он первоначально собирался. Девушка у него была, но некоторое время назад они расстались, и сейчас у него никого нет. Он перешел на 4-й курс, параллельно с учебой подрабатывает в некой фирме, есть перспектива после окончания учебы устроиться туда на постоянной основе.

Я практически не участвовал в этой светской беседе, но в какой-то момент решил все-таки выяснить волнующий меня вопрос о том, во сколько же завтра Денис собирается уехать в Москву на встречу с друзьями. Напрямую об этом спрашивать я не стал, но намекнул ему, что в движении электричек есть перерыв с 10-30 до 12-30, так что если он не хочет опоздать на встречу с друзьями, то ему надо учитывать это обстоятельство. Денис ничего конкретного по этому поводу не сказал, сообщив, что оставшиеся в Москве друзья сегодня собирались конкретно отметить прибытие в столицу, так что общий сбор завтра будет только после того, как все проспятся после сегодняшнего праздника.

Алкоголь и непринужденная беседа сняли первоначальное напряжение, и к концу вечера мы общались вполне непринужденно, по предложению самого Дениса называя его «Дэном». Постепенно стемнело, разговор начал выдыхаться, и я, взглянув на часа (было уже почти 11 вечера) предложил разойтись, поскольку завтра мне, в отличие от остальных участников посиделок, предстояло вставать на работу в 7 часов утра. Яна явно не обрадовалась этому предложению: она уже почти месяц сидела на даче с родителями, и общение с новым человеком, тем более практически ровесником, для нее было определенной отдушиной. Она была готова была продолжать общение еще долго, но «как‑никак, а она все‑таки была матрацевладелицей и тонко разбиралась в жизни», и поэтому понимала, что ночное общение tête-à-tête с малознакомым мужчиной это – mauvais ton. Поэтому скрепя сердце она встала и отправилась показывать Дэну его комнату.

Мы с Яной и ее родители на правах хозяев жили на 2-м этаже: там было светлее и спокойней. На первом же этаже было 2 гостевые комнаты, в одну из которых Яна и отвела Дэна. Пока я закрывал входную дверь, Яна объяснила Денису, что одеяло, подушки и постельное белье он найдет в шкафу. После этого мы пожелали друг другу спокойной ночи, Дэн остался в своей комнате, а мы с Яной пошли на 2-й этаж. Придя туда, я оставил ее в нашей спальне, а сам пошел умываться в расположенный рядом с ней санузел. Дверь в санузел была не закрыта, а прикрыта, поэтому, начав чистить зубы, я услышал раздавшийся снизу возглас Дэна: Ребята! Ответить я ничего не мог, мог только промычать с полным пеной ртом. Но чтобы понять, что произошло, я подошел к двери, и услышал, как ему ответила Яна: что случилось, Дэн?!

— Я белье найти не могу!

— Мама, наверное, куда-то переложила. Сейчас приду, подожди.

В этот момент на лестнице вспыхнул свет, и я увидел Яну, которая направлялась вниз. Она уже переоделась и была одета в ночнушку, которая фактически представляла собой удлиненную майку. Удлиненную – не в смысле длинную, а в том смысле, что она прикрывала не только живот, но и попу. Это была моя любимая ночнушка, которая неизменно вызывала у меня желание задрать ее подол и добраться до самых сокровенных местечек моей красавицы. Полюбовавшись на нее, я вернулся к раковине, чтобы прополоскать рот от зубной пасты. В этот момент меня как током ударила мысль: моя благоверная в этой, совершенно не предназначенной для чужих взглядов, ночнушке спустилась в комнату к чужому мужику. Я был уверен, что под ночнушкой у нее ничего нет, она никогда не носила трусики под ней. Но даже если эта одежда и смогла бы скрыть ее киску и попку, в любом случае торчащие янины соски она скрыть бы не смогла. Я выскочил из ванной, не понимая, что мне делать в этой ситуации. Я услышал их голоса и понял, что дверь в его комнату закрыта. Бежать вниз и устраивать скандал? Как-то пошло слишком. А сколько она уже находится в комнате у Дэна, что она там делает? Умом я понимал, что прошло меньше минуты, но мне казалось, что она там находится уже несколько минут. Я начал спускаться по лестнице, и в этот момент услышал смех Яны и Дениса, после чего дверь его комнаты открылась. Яна еще раз пожелала Денису спокойной ночи и направилась к лестнице. Мне не хотелось, чтобы она поняла, что я слежу за ней, поэтому я метнулся вверх по лестнице и забежал в ванную. Схватив полотенце, я начал вытирать лицо, и в таком виде вышел из ванной, как раз в тот момент, когда Яна поднялась на 2-й этаж. Я с удивленным видом посмотрел на нее.

— Ты откуда это...?

— Да, мама переложила белье из шкафа в комод, и Денис его не смог найти.

—.. . в таком виде?

Яна взглянула на себя сверху вниз и тоже сделала удивленное лицо.

— Да, действительно что-то я...

Я молча смотрел на нее.

— Ну прости, что-то я расслабилась, привыкла по даче ходить в таком виде...

— И что ты там делала?

— Я же тебе сказала: искала белье!

— Нашла?

— Да...

— Где?

— Что за допрос?! Ты что ревнуешь меня что ли?

— Ну знаешь, если жена заходит к чужому мужику в маечке на голое тело, то странно было бы ее не приревновать! Так где нашла?

— В комоде.

— В каком ящике?

— Во втором?

— Сверху или снизу?

— Снизу, сверху там какое-то барахло было...

— То есть ты стояла перед Денисом в этой ночнушке, нагнувшись, чтобы достать белье из нижнего ящика?

Да не нагибалась я, я присела и...

— То есть, ты понимала, что стоишь перед ним в короткой ночнушке, под которой у тебя ничего нет?

— Да, понимала! Ну и что?

— Как это что?! Минуту назад ты говорила, что только после того, как я тебя спросил, ты поняла в каком виде перед ним предстала!

— Ну, прости! На самом деле я это поняла, когда вошла к нему и увидела его обалдевший взгляд. Но в этот момент как-то по-дурацки было бы закрывать всякие места и бежать одеваться. Я бы выглядела полной дурой!

Я завел правую руку ей за спину, привлек ее к себе и впился поцелуем ей в губы. Я не мог не нее долго сердиться. Левая же рука спустилась вниз, легла на внутреннюю поверхность ее бедра и начала двигаться вверх, пока не достигла ее киски. Мои пальцы легко проникли внутрь ее, она была обильно заполнена смазкой. Яна издала глухой стон.

— Чего это ты так быстро замокрела? Ты уже у него в комнате стала возбуждаться?

— Да! – выдохнула она.

Мы иногда играли с Яной в «плохую девочку», то есть обсуждали ее мысли о возможных изменах мне. Яну это заводило также как и меня, но в какой-то момент она стала сопротивляться участию в подобных играх, объясняя это тем, что, занимаясь сексом со мной и в тот же момент времени фантазируя о сексе с другими мужчинами и возбуждаясь от этого, она чувствовала себя шлюхой. Так что с определенного времени такие игры у нас проходили только при наличии определенной «смазки моральных тормозов» в виде алкоголя. Сегодня был видимо такой день.

— Тебе было приятно, что он смотрит на тебя?

— Да, приятно.

Пальцы моей левой руки уже вовсю массировали ее половые губы, так что отвечала она мне с задержкой, на выдохе между сладким постаныванием.

— А ты хотела бы его подразнить? Показать ему себя?

— Да, хотела бы!

Здесь я не выдержал, развернул ее и толкнул на кровать, а затем стащив с себя шорты вместе с трусами, приподнял ее за таз и вошел в нее сзади, резко, сразу на всю длину вставшего члена. Яна вскрикнула и продолжала вскрикивать каждый раз, когда я с размаха вбивал в нее свой член. Взяв темп, я продолжил допрос.

— А ты уже думала о его члене? Тебе хочется его увидеть?

Вскрики Яны стали громче, все что она смогла ответить, было беззвучным «да», которое скорее угадывалось, чем слышалось.

— А потрогать его тебе хочется?

Она видимо представила себе, как дотрагивается до его члена, поскольку вскрикивания перешли в какой-то непрерывный скулеж, а матка у нее начала конвульсивно сокращаться. Я не выдержал этого напора и, вытащив член, кончил ей на спину. Она в изнеможении упала вперед, я же достал влажную салфетку из лежащей на тумбочке пачки, приляг рядом с ней и аккуратно вытер сперму с ее спины.

— Спасибо, - тихо сказала она.

Я подождал пару минут, перевернул ее на спину и стал массировать ее половые губы, одновременно целуя ее соски. Через несколько минут она со стоном кончила, я поцеловал ее в губы, сказал, что люблю ее, и мы провалились в глубокий сон.

Обычно на даче я просыпаюсь по будильнику, но в этот раз я проснулся сам по себе. Взглянув на часы, я понял, что до подъема осталось около получаса, поэтому пытаться снова заснуть было бессмысленно. Полежав пару минут рядом с мирно посапывающей во сне женой, я решил, что пора вставать. Взяв валявшиеся рядом с кроватью трусы, шорты и футболку, я осторожно вышел из комнаты, оделся и спустился на первый этаж. Засыпав кофе и залив воду в турку, я сходил в туалет, и вернувшись на кухню, стал помешивать кофе, одновременно просматривая новости в смартфоне. Сделав кофе, я взял турку, чашку, сахар и чайную ложечку и сел пить кофе на открытой веранде, на которой стоял небольшой, низенький столик и 2 стула. Обычно это место служило теще и жене для чаепитий, но в такое ранее время никто не мешал мне наслаждаться тишиной великолепного летнего утра.

— Кто тут пьет кофе без меня? – услышал я не совсем членораздельное мурлыканье не до конца проснувшейся жены.

— Садись, - улыбнулся я ей, - сейчас схожу за чашкой. Она села напротив меня на маленький складной стульчик, купленный мной для рыбалки, но прижившийся у столика на веранде.

Я принес чашку, налил ей кофе и подвинул кружку в ее сторону.

— Ты чего встала-то в такую рань?

Жена молча надула губы и одновременно пожала плечами, всем своим видом показывая, что сама не понимает, какая неведомая сила подняла ее с постели в этот час.

Я невольно залюбовался ей, скользнув глазами по ее фигуре. Седушка стульчика имела наклон назад, так что янкина попа находилась ниже ее колен. Колени же ее были слегка раздвинуты, что позволяло мне видеть ее гладко выбритый лобок с аккуратной полоской волос и ее прилипшие друг к другу половые губы, в этот утренний час похожие на сочник с творогом, если на него смотреть со стороны шва. Янка заметила направление моего взгляда и изобразила на лице недовольное выражение, которое видимо означало «хватит за мной подглядывать».

Вдруг ее колени как судорожно дернувшись, сдвинулись, а сама она попыталась принять какое-то другое положение на стульчике, правда без особого успеха. Я поднял глаза на ее лицо и увидел, что она слегка испуганно смотрит куда-то правее моего правого плеча. Обернувшись, я увидел Дэна, который стоял у входной двери и смотрел на нас.

— Доброе утро! Можно с вами посидеть? – спросил он.

— Привет! - сказал я, - садись, только стул принеси.

Он вернулся в дом и через несколько секунд появился вновь, неся перед собой стул. Я подвинулся, он поставил стул рядом со мной и уселся на него, оказавшись прямо напротив Янки, которая так и сидела молча с судорожно сжатыми коленями и растерянным выражением лица. Видимо она никак не могла решить, что ей делать в этой ситуации, то ли встать и уйти, то ли оставить пока все как есть.

— Кофе будешь? – спросил я его.

— Да, давай я сам сварю, - сказал он, увидев пустую турку.

— Сиди, - ответил я, - там, чтобы конфорку у плиты включить, неделю тренироваться надо.

Я встал, взял турку и пошел на кухню варить новую порцию кофе. Окно кухни не выходило прямо на веранду, но из кухни можно было выглянуть в окна столовой и увидеть, что происходило на веранде. Я ну я видел сзади, она сидела и о чем-то оживленно беседовала с Дэном, уже вроде бы не сильно смущаясь по поводу своего не очень приличного одеяния. Дэн же просто раздевал ее своими глаза, словно пытаясь проникнуть взглядом под тот небольшой кусочек ткани, которым было прикрыто ее тело. То, что на ней нет лифчика было очевидно, но мне было интересно догадался ли он, что трусиков на ней тоже нет.

Сварив кофе, я вынес турку и чашку для Дэна на веранду и сел на свое место, взглянув на Янку, чьи коленки были все также целомудренно сдвинуты, но выражение ее лица уже изменилось на вполне обычное. Мы разлили кофе по чашкам, посидели еще минут пять, после чего я сказал, что мне пора идти, собираться на работу. Янка, как верная жена сказала, что пойдет со мной, и начала вставать со своего стульчика. В этот момент она видимо подумала, что если встанет, то потом, чтобы взять свою чашку ей придется наклониться к низкому столику, и Дэн может увидеть ее обнаженную грудь. Чтобы избежать этого, она сразу взяла чашку в левую руку и, опершись на подлокотник стульчика правой, стала вставать. Но поскольку седушка стульчика была наклонена назад, то силы одной руки ей не хватило, и она, привстав, снова плюхнулась на стул. При этом она потеряла равновесие и, пытаясь сохранить его, сделала движение ногами, в результате которого ее ноги раздвинулись, и все ее прелести увидел не только Дэн, который сидел прямо напротив нее, но даже и я, сидевший чуть сбоку. У Дэна от вида всей этой красоты выражение лица стало смущенно-изумленным. Янка, поняв, что мы оба насладились видом ее киски, тоже смутилась и покраснела. Я решил прийти ей на помощь, забрал ее и свою чашки, и пошел с ними в дом. Янка наконец встала, и направилась вслед за мной, Дэн тоже пошел за нами. Я свернул с чашками на кухню, а Янка с Дэном пошли по коридору к лестнице, ведущей на второй этаж. Когда я вернулся из кухни и тоже свернул в коридор, то увидел янкины ноги в верхнем пролете лестницы, Дэн же стоял внизу, и беззастенчиво задрав голову, смотрел снизу на то, как она поднимается. Заслышав мои шаги, он опустил голову и юркнул в нижний санузел. Я поднялся на второй этаж и вошел в спальню. Янка выглядела смущенной, лицо ее покрывал румянец смущения.

— Что же ты с пареньком-то делаешь? У него там сейчас дымится все, наверное! – я пытался обратить все в шутку.

— Да пошел ты!

— Ну ладно, ладно! Ничего же страшного не случилось. Подумаешь, мальчик тебя голой увидел.

— Отстань, просто ненавижу такие ситуации. Проблема не в том, что он меня голой увидел, это вообще ни разу не проблема. Проблема в том, что я этого не хотела. Теперь он думает, что я какая-то дура неуклюжая, которая из-за этой неуклюжести свои прелести случайно светит направо и налево. И что теперь делать?

— А ты сделай вид, что ты не случайно засветилась, а специально, искусно представив это как неловкость. Вроде как ты хотела перед ним светануться, но просто задрать перед ним подол – это как-то не comme il faut, а вот сделать вид, что это произошло случайно – это высший пилотаж.

— И как мне этот «вид» сделать?

— Ну пофлиртуй с ним, типа это был только первый шаг, чтобы его подтолкнуть к активным действиям.

— Как ты себе это представляешь? И вообще, может я ему не нравлюсь, чего я буду с ним флиртовать?

— Ну, судя по тому, что он заглядывал тебе под юбку, когда ты по лестнице шла, мне кажется, ты ему нравишься. Да и вообще, красавица моя, как ты можешь кому-то не нравиться, это невозможно – подбодрил я ее.

— Да ладно! Правда заглядывал? И что оно видел?

— Не знаю, я в прихожей был. Думаю, все видел.

— Да уж, у меня сегодня утро откровений. Ну а ты не будешь ревновать из-за того, что я с ним буду флиртовать?

— Конечно буду! Но обещаю держать себя в руках ради восстановления реноме и душевного спокойствия любимой супруги.

Янка строго взглянула на меня, потом широко улыбнулась и кинулась мне на шею.

— Спасибо, люблю тебя!

— Я тебя тоже люблю! Но ты уж все-таки держи себя в руках.

— Ну ты же знаешь, я - хорошая девочка! – сказала она, поцеловала меня и вышла из спальни.

— Да уж знаю, - подумал я про себя и начал одеваться на работу.