Снилось мне в тот короткий промежуток, который я успел поспать, всякая чушь. Мы с Анной Михайловной сидели в гостиничном ресторане друг напротив друга. Официант, тот самый, который принес в номер заказ, стоял у соседнего столика, показывал на меня пальцем и громко и раскатисто смеялся. Его коллега, которой он вчера что-то рассказывал, глядя на меня, стояла за его спиной и как-то неприятно хихикала, тоже показывая ярко наманикюренным пальчиком в мою сторону. Анна Михайловна сидела в кресле напротив, курила и стряхивала пепел на пол. И глазами показывала, что я должен его убрать. Но в присутствии официантов я не решался это сделать, а вдобавок, в какой-то момент моего сна, я обнаружил, что я совсем голый и почти физически ощутил, как краска стыда заливает мое лицо. В общем звонок будильника, настойчиво проникший в мой сон, был спасением от неприятных ощущений. Открыв глаза, а нашарил рукой телефон и выключил настойчивый комариный писк, звук которого и служил у меня мелодией для будильника. Еще минут пять я полежал, прикрыв глаза, и отходя от дурацкого сна, а потом заставил себя подняться с роскошной двуспальной кровати, которой был оснащен мой номер.

На принятие душа и утренние гигиенические процедуры у меня ушло минут 10. Так что я вернулся к себе, имея запас времени до пробуждения моего требовательного руководства. Памятуя, в каком виде оно считало нужным видеть в своем номере, одеваться я не стал. Я подошел к двери, которая вела в ее номер и осторожно на нее нажал. Та, еле слышно скрипнув, открылась. Я тут же вспомнил, что во время ночного визита, моя гостья не посчитала нужным дверь закрыть. Осторожно заглянув в номер начальницы я невольно замер, обнаружив, что она спит, скинув с себя одеяло и отрыв моему взору свою великолепную фигуру.

Увидев это потрясающее зрелище, я замер на месте, ощущая как возбуждение охватывает меня целиком. И именно в этот момент у Анны Михайловны прозвонил будильник. Она зевнула, перевернулась, потянулась и в этот момент увидела меня. Она молча взяла телефон, отключила будильник и смотря мне в глаза, поманила к себе пальчиком.

Перешагнув порог, я вспомнил, что надо опуститься на колени, что немедленно и сделал, заработав мимолетную поощрительную улыбку моего руководства. На четвереньках я подполз к ней и остановился у края кровати, сразу же оценив возможность наблюдать прекрасную картину между ее небрежно раскинутых ножек.

— А Вы знаете, Максим, что подглядывать нехорошо? - она говорила ленивым голосом только что проснувшегося человека, не повышая тона, но я сразу ощутил себя виноватым.

— Я прошу прощения, Анна Михайловна, но Вы так потрясающе смотрелись, что я не смог удержаться!

— А Вы льстец, Максим, но мне приятно! Помните, кстати, что Вы должны сделать сейчас? - на ее лице снова мелькнула мимолетная улыбка.

— Да, Анна Михайловна, я помню..

— Так что же?

— Я должен .. тут я замялся, стесняясь произнести вслух то, что ожидало мое руководство.

— Ну же, что Вы стесняетесь, Максим? Говорите же - в ее тоне явно ощущалась насмешка.

— Я должен.. Должен... лизать Вашу попу каждое утро и каждый вечер!

— Задницу, Максим! Не стесняйтесь этого слова. Вы мой подчиненный, а подсиненный должен уметь лизать начальственные задницы. И радуйтесь, что Вы обслуживаете мою красивую и изящную попку, а не волосатую толстую жопу нашего с Вами руководства, например. (тут я невольно задумался, а не требует ли руководство Анны Михайловны от нее того же самого, что она требует от меня).

— Не переживайте, Максим! Я так никогда не делала, и не собираюсь (“оказывается - чтение мыслей тоже входит в многочисленные умения Анны Михайловны” - подумалось мне). Меня мое руководство ценит совершенно за другое, а для того, чтобы обслуживать его языком, есть другие люди (я опять попытался понять, кто именно). Но вот Вы для меня как раз тот человек, который сейчас обслужит меня своим языком. Так что можете приступать! - и она повернулась набок, подвинувшись к краю кровати и выгнувшись так, чтобы я мог сделать то, что она сейчас хотела. Так что мне осталось только начать работать тем самым органом, которым подчиненные должны уметь пользоваться в отношении начальства. Минут через десять мое руководство легко постанывало и иногда вжимало мое лицо в свою роскошную плоть так, что я почти не мог дышать. Но, следуя ее вчерашним советам, я отлично справился с задачей и, насытившись, моя начальница оттянула меня от себя за волосы и предложила отправиться в душ.

Процедура мне была знакома, так что я достаточно уверенно (ну вы же помните - я хорошо учусь и запоминаю все с первого раза) помог Анне Михайловне принять душ, но, когда я решил, что пришло время для полотенца, она отрицательно покачала головой.

— Пока не надо, Максим. - она сделал шаг назад, освобождая место в ванной, - идите-ка сюда! Я недоуменно на нее посмотрел.

— Я же сказала - в голосе прорезались капризные нотки - залезайте ко мне в ванную!

Внутренне я недоумевал, но уже привык выполнять приказы Анны Михайловны, не спрашивая, зачем это надо делать. Так что я перешагнул через бортик ванной и оказался лицом к лицу с ней.

— Ну встаньте же на колени, Максим! Я не люблю, когда Вы в моем присутствии в других позах!

Естественно, я подчинился. Мое лицо оказалось ровно напротив ее гладко выбритого лобка (я же сам помогал вчера добиться нужной степени гладкости) с небольшой аккуратной полоской волос на нем.

— А теперь, Максим, будьте так добры и откройте рот! - она была вежлива, но никаких иных действий, кроме как выполнить ее приказ у меня не оставалось.

— Ну вот и прекрасно! И Анна Михайловна, убедившись, что мой рот покорно открыт, поставила левую ножку на бортик ванной, так что мне стала видан ее розовая плоть и спокойно начала писать.

От неожиданности и внезапного унижения, рот я автоматически закрыл. Но мое руководство, взяв меня за лицо нажало своими тонкими, но сильными пальчиками на основания челюсти и прошипело “Рот!!!”. Писать она при этом не переставала. При этом Анна Михайловна, аккуратно двигала бедрами, равномерно орошая своей струйкой все мое тело с волос и ниже. А когда я снова открыл рот, она тут же наполнила его теплой солоноватой влагой. И тут же коротко и властно приказала “Глотай, я хочу, чтобы ты глотал!” (я заметил, что на “ты” начальство мое переходит в минуты крайнего возбуждения). И, сгорая от стыда, весь мокрый с головы до ног, я выполнил приказ.

Закончив, моя начальница несколько секунд смотрела на меня сверху вниз и откровенно и довольно улыбалась. А я красный от стыда и унижения смотрел вниз, не смея встретиться с ней взглядом.

— Ну не переживайте так, Максим! Мне просто захотелось Вас пометить. Не удержалась. Да и ничего страшного же не произошло, ведь правда?

Я, пунцовый от стыда молча кивнул

— Максим, не слышу ответа. Вы же помните, что за это бывает!

— Помню, Анна Михайловна! Извините (и честно скажу, вспомнив, экзекуцию, устроенную ею вчера, извинения были самыми искренними), просто я не ожидал. И да, ничего страшного не случилось!

— Что Вы не ожидали, Максим?

— Ну, того, что Вы сделали...

— Называйте вещи своими именами!

— Ну..

— Вы, Максим, не ожидали, что я на Вас пописаю? Так?

Я сначала кивнул, но потом вспомнив правила сказал, что да, я этого не ожидал.

— Не переживайте, все когда-то случается в первый раз! Думаю, что до конца командировки для Вас это станет вполне привычной процедурой. Ну а теперь я хочу кончить!

И я, приподняв голову, стал вылизывать розовую солоноватую плоть своего непосредственного руководства. Кончила она быстро и бурно.

После завтрака, во время которого она на меня периодически насмешливо посматривала, мы отравились работать. Дел было не то, чтобы много, но надо было выехать на три объекта и проверить их по нашей стандартной методике. Первые два в черте города мы осмотрели и проверили быстро, а вот на третий добирались достаточно долго - он находился на приличном расстоянии. Впрочем, и там мы разобрались достаточно быстро. В основном, благодаря любезной помощи местного начальника - высокого светло-русого мужчины лет тридцати пяти.

В какой-то момент я обратил внимание на то, что он и моя начальница как-то заговорщецки переглядываются. А когда мы закончили и собрались ехать в гостиницу, он попросил его подбросить до города, сказав, что надо заехать в центральный офис. В итоге Анна Михайловна отправила меня на сидение рядом с водителем, а сама осталась с нашим спутником на заднем. Дорога заняла примерно час, мы подъехали к гостинице, и вышли. И, открывая своему руководству дверь (я же воспитанный мальчик, как вы помните), я случайно обратил внимание на то, как она, перед тем как выйти из машины, прикоснулась рукой к руке своего соседа.

Мы поднялись к себе, и я был почти на сто процентов уверен, что мне опять предстоит работа языком. Однако Анна Михайловна, посмотрев на часы, сказала, что готова отпустить меня на вечер, с условием, что я не буду много пить и в своем номере буду в девять вечера. Я поблагодарил ее и отправился в номер переодеться перед вечерней прогулкой.

Когда я выходил из номера, то в фойе гостиницы у лифта заметил того самого мужчину, который ехал с нами в машине. Естественно, я понял, что сейчас будет происходить в номере моего руководства, ощутил приличный укол ревности, объяснил сам себе, что ревновать никакого права не имею и отправился в ближайший бар. До времени возвращения в номер у меня было еще три часа, так что за первый час я пообедал и выпил два джин-тоника. Потом прогулялся по центру города (ничего особенного, хотя чисто и приятно), а за полтора часа до возвращения зашел в бар гостиницы, где и провел все оставшееся время, потягивая третий джин-тоник за вечер, с учетом того, что много пить мне не разрешили.

Ровно в 21-00 я открыл дверь в свой номер, разделся, посетил санузел с душем и, вытеревшись насухо, лег на кровать и стал ждать, что будет дальше. Одеваться смысла не было. Я лежал и думал о том, что произошло утром, перебирая детали и свои эмоции. И именно в этот момент я услышал знакомый мне стон. Ошибиться я не мог - именно так стонало мое руководство, когда его доводили до оргазма. Я осторожно поднялся с кровати и подошел к двери, приложив к ней ухо. Стоны руководства перемежались какими-то шлепающими звуками и тяжелым, явно мужским дыханием. Потом, одновременно со стонами Анны Михайловны, я услышал какой-то почти звериный рык. Некоторое время он нарастал, потом непонятным образом слился в унисон с финальным стоном моей начальницы и потом, на какое-то время все стало тихо. Я стоял у двери, боясь пошевелиться. Минут через пять за дверью послышалась возня, звуки поцелуев, потом тяжелые мужские шаги, звук льющейся из душа воды. А еще через какое-то время хлопнула дверь номера. Я осторожно, почти на цыпочках отошел от двери и сел в кресло.

Еще минут через пять дверь в мой номер приоткрылась, и Анна Михайловна в своей обычной манере попросила меня к ней зайти.

Перешагнув границу номеров, я опустился на колени и исподлобья осмотрелся. Моя начальница сидела в кресле, совершенно обнаженная и откинувшись на его спинку, небольшими глотками пила шампанское. Ее великолепные ноги были широко расставлены, и она поманила меня пальцем.

— Ползите сюда, Максим. Вечер, пора поработать языком. Надеюсь, Вы не забыли мои уроки.

Я подполз к ее ногам и поднял голову, собираясь выполнить ставшей уже прочти привычной работу, но тут же замер. Часть живота, весь лобок, а также розовая плоть между ног Анны Михайловны, да и вся внутренняя часть ее шикарных бедер, была покрыта вязкой полупрозрачной субстанцией, в которой я, немного подумав, опознал мужскую сперму.

— Ну что остановились, Максим? - голос начальницы был совершенно спокойным - я только что занималась сексом с приятным мне мужчиной, и он несколько раз кончил. Уверяю Вас, что мне будет крайне приятно, если мой пиздолиз старательно и тщательно вычистит меня от последствий моих развлечений. Тем более я знаю, что все мальчики рано или поздно пробуют свою сперму на вкус. А у Вас, Максим, есть уникальная возможность сравнить ее вкус с чужой. Кстати, член на вкус мне понравился, так что думаю, что и сперма будет хороша. И цените, Максим, Вы каждый день учитесь чему-то новому. И с каждым изученным Вами на практике методом удовлетворения Вашего начальства, одновременно растут и Ваши шансы на быструю карьеру, хорошие премии и регулярное повышение зарплаты. Закончив этот пассаж, она взяла меня за волосы и притянула к себе. Сначала я сопротивлялся и не открывал рот, но сильная рука Анны Михайловны буквально воткнула мое лицо между ее бедер, и она сжала ими мою голову так, что для того, чтобы не задохнуться, пришлось начать работать языком. Вкуса чужой спермы я не запомнил, но пока я убрал все ее остатки с тела своего руководства времени прошло достаточно много. После этой унизительной процедуры я еще минут пятнадцать полировал языком попку Анны Михайловны, а затем был отправлен в свой номер спать.

На следующий день мы улетали. Самолет наш был в два часа дня, так что утро прошло в обычном уже для меня режиме. Перед тем как покинуть номер, Анна Михайловна, пока я надевал ей туфли, задумчиво сказала: “Вы знаете, Максим, пожалуй, Вы вполне созрели для самостоятельной работы и можете ездить в командировки сами” - тут я облегченно выдохнул - ну а пока командировок нет, я приглашаю Вас к себе на дачу каждые выходные. Мне с Вами очень комфортно, да к тому же надо завершить Ваше обучение!”.