В это время в кафетерии народу было немного. Однако пройдёт минут сорок и сюда нахлынет поток студентов соседнего колледжа.

— Значит так, - я поудобнее уселся за столик. – Я сейчас не врач, ты не пациент. Постарайся увидеть во мне просто друга.

Аня кивнула. Потом внимательно посмотрела мне в лицо. Опять опустила голову. Взяла обеими забинтованными руками чашку с крепким чаем. Осторожно отпила. Бесшумно поставила на стол.

— Вас Женя попросил помочь? Но это не нужно.

Я досадливо поморщился.

— Давай без лишних слов. Просто расскажи мне всё. А потом подумаем, что можно сделать.

Девушка напротив позволила себе улыбнуться и эта улыбка, какая-то беззащитно детская, непостижимым образом озарило всё её личико.

— Без лишних слов не получится. Это довольно длинная история.

— Постарайся сократить. И главное. Это Ростислав избил тебя?

— Он не бил.

Я вывел в память снимок рук Ани в день её поступления. Хотя тогда легко диагностировал множественные переломы фаланг на обеих кистях и без всякого рентгена. Травматические переломы. Обломки не пальпировались и рентген подтвердил – смещений нет. Ей крупно повезло. Что ж я тогда делал? Вроде по 5 мл прокаина в каждую точку и загипсовал. Помнится дежурство заканчивалось и... В общем хотелось домой.

— Не бил?

— Это было наказание. Так вышло случайно. Я сама виновата.

— Что произошло?

— Я ноутбук уронила. Уголок откололся. Он приказал подставить ладони. Несколько раз ударил. Горячо было. Я думала передохну и не послушалась его, перевернула руки ладонями к полу. А он уже размахнулся. В общем он попал по пальцам. Я не сразу поняла, что что-то не так. И снова подставилась.

— Вы с Ростиславом, как это? Бдсм-ом увлекаетесь?

— Нет. Я не кайфую от боли. Он просто мой хозяин.

— Ты понимаешь о чём говоришь?

Девушка опять улыбнулась.

— Я не совсем дремучая.

— Чем он тебя бил?

— У него есть ручка от швабры. Деревянная.

Я внутренне поморщился. Черенком неудивительно нанести подобные травмы.

— Откуда он взялся?

— Хозяин?

— Да.

— Это не он взялся, это я у него взялась.

***

Детство я провела в Сурхундарье. Это не город, а целый район в Узбекистане. Жила я в кишлаке, здесь это называется деревня. Как я жила? Сложный вопрос. Тогда казалось, что хорошо. Весело. Вот только с отцом отношения были не очень. Я уже потом поняла из-за чего. Что-то мама рассказала, что-то от соседей узнала, до чего-то сама додумалась. Не отец он мне был. Мама уже беременная замуж выходила. Сказать Вам какой это позор в Азии или и так знаете? А родной кто? Не видела его никогда и не особо хочу. Говорят с Украины. Видите, у меня кожа светлее, чем у узбечек. Вот поэтому.

А потом меня продали. Мне десять лет было, только четвёртый класс закончила. Помню, мать отца уговаривала долго. Тот не соглашался, на Коран ссылался. Но сдался в конце-концов. Он слабый человек, если жив ещё. Пил много. Но, в общем, злобы на них у меня нет. У нас из кишлака в тот год не только я уехала. Но обычно постарше продавали. Ясно для чего.

Антон Николаевич меня и купил. Как оказалось для сына. Для Ростика. Он меня на четыре года старше, то есть тогда ему четырнадцать было. И он тогда не был таким... крупным. Худенький был. Выделили мне комнату. По сравнению с тем, что у меня дома было – это просто дворец. Хотя и тут я таких домов не часто встречала. Определили в помощь кухарке. Кроме этого мне просто сказали, что я должна выполнять все указания хозяев, и Ростика в том числе. Он сам поначалу не проявил никакого интереса ко мне. Я и говорила-то по-русски не очень хорошо. Хотя в школу естественно с тех пор не ходила. И, в общем, мне всё нравилось. Всё, кроме ремня. Это не часто, но бывало.

***

Относились к ней хорошо. Хорошо, без всяких скидок. Семья была обеспеченная даже по Российским меркам, но без лишнего пафоса. Если не было гостей, часто садили с собой за стол повара и Аньку. Правда гости были часто. И обычно со стороны супруги хозяина. Валентина Ивановна сначала напрягалась, но поняв, что Анька предназначается не мужу немного подрасслабилась. Наказывала всегда только она, но злобы не было, к тому же после порки – вина считалась искупленной и про это больше не вспоминалась. Аньке и на родине доставалось часто, поэтому она это считала обыденным явлением. Неприятным, конечно, но если провинилась, то что ж делать.

Какого-то унижения со стороны хозяев тоже не припоминается. Бывало, прикалывались над акцентом, но спустя год девочка уже говорила вполне чисто. Повариха тоже лишний раз не шпыняла, жалела. Анька не понимала, почему её нужно жалеть. Жить в этом доме ей нравилось. И с Ростиком отношения вполне сложились. Чаще он был занят своими делами, а когда обращал на девочку внимание, проблем не создавал. Подарил, кстати свой старый велосипед и научил кататься. Анька была в полном восторге, дома дети если и ездили, то верхом на ишаках. Теперь она всё свободное время проводила в седле и лихо рассекала по немаленькому посёлку. Кстати новое имя дал ей тоже Ростик. «Рузанна» показалось слишком длинным и он сократил его до «Анны». Это прижилось и скоро она и сама называла себя не иначе, как Анькой.

Какой-то интерес проявился лишь через три года. Тогда в семье произошло несчастье. Ростик под машину попал. Не критично, но несколько переломов и чмт заработал. Кто там был виноват, Анька не вникла, но парня ей было искренне жаль.

В больнице он пролежал около двух недель, потом долечивался дома. Ходил сначала на костылях, потом с тросточкой. Много читал. Анька старалась быть поблизости, вдруг ему что-то понадобиться. Иногда он от этого раздражался, когда в очередной раз натыкался на её худенькую фигурку. Иногда наоборот словно радовался и звал поболтать. Он много чего знал, особенно в сравнении с девчонкой, остановившей своё образование в четвёртом классе Узбекистана. С ним было интересно.

— Читай, дурёха, - втолковывал он.

Анька смешно морщила носик и мотала головой. Она не любила книги.

— Кем же ты будешь? Ведь не вечно же полы мыть?

— Полы тоже кому-то мыть надо, - логично отвечала она. А однажды всё-таки призналась: - Я хочу врачом стать.

— Врачооооом? – протянул Ростик, - но для этого нужно много и долго учиться. А ты ленивая.

— Я не ленивая. Если нужно, я упорная.

Анька разозлилась. Это и вправду была мечта. Ведь как здорово, когда к тебе приходит больной и страдающий человек, а ты ему помогаешь. Она постоянно представляла, как с умным видом осматривает пациента, записывает его жалобы. А потом назначает лечение, от которого он обязательно выздоравливает. А ещё лучше детский врач. Педиатр. Она помнила, как будучи ещё Рузанной её водили в поликлинику. Каким уважением пользовалась врач. Все её знали и она знала всех.

— Была бы я врач, уже бы тебя вылечила, - привела она, как её показалось, неотразимый аргумент.

Пренебрежение Ростика задело её и с этого дня она стала читать. Сначала через силу. Было скучно, нудные строчки не откладывались в голове, половина слов вообще была непонятна. Анька упорно заучивала незнакомые термины, искала в словаре их значение. За этим занятием её как-то и обнаружила Муза. Кухарка лишь покачала головой. Потом куда-то ушла и вскоре вернулась с большим томом. Это была детская энциклопедия по анатомии. Дальше пошло значительно лучше. Непонятных слов почти не встречалось – всё было написано просто и доступно. Анька прилежно проштудировала книгу на три раза и попросила у Ростика школьный учебник.

— Ну-ка подойди ближе, - безапеляционным тоном потребовал он. – Ты смеёшься надо мной?

— Вовсе нет.

Парень взял Аню за подбородок и повернул её лицом к себе. Заглянул в глаза. Его голос был непривычно строг:

— А по-моему ты пытаешься заниматься чёрте чем!

— Ты же сам говорил, нужно больше читать...

— Но в анатомии ты ничего не поймёшь. Думаешь это так легко? Без базовых знаний?

— Я постараюсь.

Учебник он дал и, кажется, начал присматриваться к девочке более внимательно. Хотя у Ростислава хватало своих забот. Ему прописали гормональные препараты и за три недели он набрал десять килограмм. Очевидно, это его беспокоило. Анька стала часто видеть его перед зеркалом, рассматривающего свою фигуру. Потом он всегда глубоко вздыхал и надолго погружался в молчание. Кости на ноге у него срослись хорошо, но были какие-то внутренние повреждения. Что-то с почками. Он стал раздражительным, часто срывался по мелочам.

Однажды он поймал Аньку в коридоре.

— Иди за мной.

Девочка послушно засеменила за Ростиком. Они дошли до гостевой спальни. Сейчас она пустовала. Парень закрыл дверь и развернулся.

— Я хочу, чтобы ты разделась. Сейчас.

Анька удивлённо, даже испуганно уставилась на него.

— Зачем? – скованно пробормотала она.

— Без лишних вопросов. Просто выполняй, - в его голосе прорезались незнакомые жёсткие нотки.

— Но я же... Ты же парень!

— Я твой хозяин! За тебя отец деньги заплатил!

Аня поперхнулась следующим возражением. Раньше с ней так никогда и никто не разговаривал. А Ростик, не давая ей опомниться, подталкивал к широкой кровати.

— Давай быстрее.

Аня растерянно принялась снимать одежду.

— Полностью, полностью, - торопил её парень.

Всё ещё сомневаясь, что правильно понимает происходящее, девушка стянула трусики и стыдливо прикрылась руками.

— Руки убери.

Он приблизился и сел на стул прямо перед Анькой. Взял её руками за бёдра (Анька вздрогнула) и, рассматривая, повернул вокруг своей оси сначала в одну сторону, потом в другую. Потом развернул спиной к себе. Нахмурился. Без одежды, было отчётливо видно, какое ещё детское у Аньки тело. Груди совсем нет, волос на лобке и подмышками тоже не наблюдалось. Ни слова не говоря, Ростислав поднялся и вышел.

***

— Понимаете, я не знаю, что он тогда хотел. Но ничего не произошло. Хотя именно в тот день я поняла, кто в доме хозяин, а кто я.