ЧАСТЬ 1.2

Теперь, когда мой член был представлен на всеобщее обозрение, все ставки были сделаны.

В шквале раздач Кейт осталась только в лифчике и трусиках — очень со вкусом подобранном кружевном черном комплекте, который, в отличие от того, что носили другие девушки, — казалось, предназначался как для владелицы, так и для зрителей.

Раньше было легко забыть, насколько массивными были сиськи Кейт, но теперь в одном лифчике они вновь подтвердили свое удивительное доминирование. Эшли все еще обладала этим качеством, но Кейт с её вторым лучшим бюстом все еще была победительницей в моём топ-листе.

Кейт теперь демонстрировала реально красивый животик с милой маленькой попкой в придачу. И благодаря кружевным трусикам мы также теперь знали, что Кейт — брилась. Я имею в виду, типа, "побрилась наголо". С этим трудно поспорить.

Так что награда за лучшее тело вернулась к Кейт. Всем спасибо за игру!

Кристен тоже потеряла штанишки. Для такой... чопорной девушки, Кристен казалась довольно счастливой, играя в эту игру. Может быть, это была ее конкурентная сторона. Кристен просто нравилось побеждать. Вот почему они с Эммой так хорошо ладили. Или, может быть, она просто была очень-очень возбуждена после многих лет, когда ей говорили, что ее тело — зло. Кто знает?

Как бы то ни было, теперь Кристен осталась в одних желтых трусиках цвета "цыпленок". Они, на удивление, были не очень бабушкиными, хотя и обеспечивали ей достаточную защиту. Надо сказать, что желтый комплект выглядел просто потрясающе с невероятно длинными светлыми волосами Кристен.

Кроме того, это означало, что ножки Кристен теперь были на виду, и, черт возьми, это был прекрасный комплектик. Высокая (помните, Кристен почти с меня ростом), подтянутая и загорелая, я уверен, что она всю ночь не давала бы покоя мужчинам.

Итак, Кристен победила в номинации "Ножки". Это точно.

Но лучше всего то, что мы, наконец, избавили Эшли от ее маленьких бежевых чулок. Эти штуки были такими тугими, что на самом деле внутри было не так уж много. Но мы выяснили, что Эшли, по крайней мере, надела трусики на нашу маленькую вечеринку — крошечные розовые стринги, которые почти ничего не прикрывали. Удивительно, но там было довольно много волос, хотя они были тонкими, светлыми и действительно едва заметными. Я бы проиграл это пари по-крупному.

О, еще на этих трусиках было приятное темное влажное пятно. Мертвая точка. Срань господня, как же я хотел трахнуть эту девчонку.

Поскольку Кристен и Кейт были без штанов, а Эшли в одних трусах, то мы были так близки к тому, чтобы открыть категорию "Лучшая киска". Я не мог дождаться, когда смогу принять участие в выборе. Старая добрая Эшли лидировала с самого начала.

Но, несмотря на это, Эмма осталась в лифчике и шортах. Девушки из группы "К" (Кейт и Кристен) были только в нижнем белье. На Эшли не было почти ничего, а на мне не было совсем ничего — и, к итогу, Сэм был в центре внимания.

Казалось, он лучше других понял новую динамику ставок в игре и использовал ее в своих интересах. Он делал большие ставки (руки, минет, сиськи, полапать), чтобы заставить нас сбрасывать, когда у него была слабая карта, а затем позволял нам делать ставки, когда она была сильна. Таким образом, все внезапно теряли одежду. Из агрессивных предложений Сэма пока ничего не вышло, но рано или поздно кому-то придется устроить разборку. Или мы все скоро займемся Сэмом.

Но только не я.

Так много всего происходило (и снималось), что мне было легко отбросить неуверенность в том, что я буду качать обнаженным членом. Никто еще не был так же гол, как я, но казалось, что ждать осталось недолго. У меня буквально слюнки текли от предвкушения.

Но я снова был без карты. Мне оставалось либо серьезно рисковать сейчас — мои единственные варианты ставок были очень высокими, — либо выжидать время для чего-то сильного. Я был вне игры. На данный момент.

От нечего делать я встал и приготовил "голые" напитки (такие же, как обычные, только сделанные голым парнем). Эшли вернулась из ванной и, проходя мимо, крепко сжала мой член. Я чуть не кончил прямо там, за стойкой. Она просто улыбнулась мне и пошла садиться. Я наблюдал, как ее голые булочки подпрыгивали взад и вперед всю дорогу вниз. Ббббблядь!

— Я думаю, что пришло время действовать, — заявил Сэм, потирая руки в предвкушении.

Я сдал себе шестерку, потому что...Я не знаю почему. Я так ненавижу себя? Я должен был ненавидеть себя. Даже мой член смотрел на меня с презрением.

Эмма сбросила. Сэм, единственный из нас, у кого только босые ноги и куча одежда, поспорил на свою рубашку.

О боже мой.

План Сэма внезапно стал совершенно ясен. Совершенно неудержимый. Он провел целый раунд, делая слабые ставки и держась крепко. Все придерживались его стратегии.

Только Сэм уже все изменил. Теперь он будет ставить сильно, а держать слабо. К тому времени, когда все это поймут, они будут в его власти. После этого он мог менять свои ставки практически наугад. Никто не смог бы его прочесть.

В тот момент я предполагал, что он трахнет Эшли — он наблюдал за ней всю ночь, и она определенно казалась заинтересованной, а также — причем самое позднее — в следующем раунде. Тогда Кейт взбесится, и вечеринка сорвется. Я мог только надеяться побороться членом со своей правой рукой позже тем вечером и быстро выиграть, прежде чем отправиться обратно в Международный колледж Несбывшихся амбиций.

Эшли, думая, что теперь она его раскусила, просто сбросила карты. Слабость означала силу, верно? Кристен "сложила оружие", не раздумывая ни секунды. У Сэма сейчас ничего не было, и девочки все равно собирались отдать ему это. Черт, черт, черт.

— Черт, — сказала Кейт, глядя на свою карту. Ее лицо было задумчиво искажено. Черт возьми, она была ужасна.

— Я знаю, что ты меня понял, — сказала Кейт, — я просто не могу сбросить эту карту. Я просто... Что-то в этом не так.

Сэм, обычно такой шумный, ничего не сказал.

— Знаешь что? — сказала Кейт: — Нахуй. Ты бьешь моего валета, а я тебе дрочу. Неважно. Не такое уж большое дело, чтобы подрочить своему парню.

Вообще-то, судя по тому, что рассказывал мне Сэм, — "дрочка" была бы для него прекрасным сюрпризом. Но в любом случае, это не имело значения.

Кейт показала своего валета. Комната замерла. В лучшем случае мы бы увидели, как девушка делает что-то со своим парнем. Ничего особо рискованного. Но все равно было ощущение, что мы находимся на краю пропасти.

Сэм уставился на валета Кейт. Он даже не показал свою карту. Он просто бросил ее в центр и снял рубашку.

У Сэма была неплохая грудь, если вам нравится грудь парней. Довольно четко очерченная, не так много волос. Может быть, немного худая. Хотя, хорошие бицепсы. Не то чтобы я обращал внимание.

Никто этого не заметил. Все были слишком потрясены его капитуляцией. Когда я увидел валета Кейт, я подумал, что она идиотка. Теперь я понял, что она была гением. Кто знал ее парня лучше, чем она сама?

В следующей раздаче Эмма сдала мне пятерку. Ебаная сука.

Сэм, который делал ход первым, сделал ставку по полной программе. У него был шанс перейти от полностью одетого к полностью обнаженному всего за две раздачи. В прошлом раунде такая ставка отпугнула бы всех. Но не сейчас. Не после того, как Кейт только что сняла штаны со своего парня. Образно говоря. Сэм не был раздет в буквальном смысле. Пока нет.

Эшли заставила его повторить свою ставку...

— Да. Полное оголение, — сказал Сэм, даже не отрываясь от своей карточки.

Не моргнув глазом, Эшли сделала ему ответную ставку.

— Орал.

Господи, Эш, ты не могла просто последовать примеру Кейт? Может быть, начать с какого-нибудь легкой работёнки ручкой?

Я ждал неизбежного. Благодаря подружке Сэма, он был единственным, с кем трахались на этой лодке, будь прокляты карты. Теперь он собирался получить минет от цыпочки с потрясающими сиськами и красивым телом.

Все остальные бросили карты. Я ждал, когда Сэм раскроет свою сильную карту и решительно склонит игру в свою пользу.

Сэм показал девятку. Эшли бросила десятку. Чертова паршивая десятка. И вот так просто — Король умер!

Сэм просто уставился в пол и покачал головой.

Он медленно встал и снял свои клетчатые пижамные штаны. Сэм — велосипедист. Он сложен как один из них — маленький и гибкий, с огромными икрами и ягодицами, похожими на грецкие орехи. Он выглядел таким несчастным, когда снимал штаны, что я немного порадовался за него, когда несколько девушек похвалили его ноги.

Затем большое разоблачение. На самом деле я не хотел видеть член моего друга. Я имею в виду, честно говоря, это то, что я мог бы и не увидеть, за всю свою жизнь. Но он должен был увидеть мой раньше, так что я думаю, это всего лишь честная игра и все такое. И все же я мог бы без этого прожить.

— О, — сказала Кристен.

— Неплохо, Сэм, — улыбнулась Эшли.

— А вот и мой маленький приятель, — радостно воскликнула Кейт.

Выражение лица Сэма сказало все. Он был опустошен. Раздавлен.

Не то чтобы у него был маленький, короткий член. Я имею в виду, я не видел их много, чтобы сравнивать, но его член выглядел... нормально. Не порнопенис, но таких нет ни у одного человека. Хороший, достаточно толстый, достаточно длинный член. Не то чтобы я мерил.

Но вот реакция на него. ..

Когда я доставал свой, часть меня была уверена, что девушки просто были милыми. Ведь девушки так и поступают, верно?

— О, я никогда раньше не видела такого большого.

— Я не думаю, что этот монстр поместится внутри меня.

— О Боже, я никогда не чувствовала ничего настолько длинного.

Это просто дерьмо, которое девчонок учат говорить. Верно? Например, ты же не видишь свою девушку голой в первый раз и не говоришь ей: — Вау, а тебе действительно нужны сиськи побольше.

Нет. Ты говоришь:

— Ого, дорогая, это просто фантастика.

— Боже мой, какая у тебя красивая грудь.

— Они не маленькие, они идеальны. Я бы не стал менять их ни на что.

И это даже тогда, знаете ли, когда девушке действительно нужно сделать подтяжку груди.

Я полагал, что мои бывшие подружки просто... поступали, как принято. Я предположил, что Кейт, Эшли, Кристен, даже Эмма просто следовали неписаным правилам девушек в отношении оценки пениса парня. Я ожидал, что, когда "маленький" друг Сэма выйдет на сцену, он получит такой же теплый прием.

Очевидно, нет. Очевидно, все эти девушки были на 100% абсолютно честны. Что, о'кей, в общем-то, чертовски круто. Не буду врать.

И все же бедняга Сэм — мой друг (действительно, по-настоящему хороший друг) — внезапно оказался не у дел. Девушки прилагали все усилия, чтобы быть вежливыми. Они явно были не в восторге.

— Это очень хороший член, Сэм, — сказала Эмма, когда он сел, хорошенько похлопав его по спине.

Его бедный хуёк, когда-то гордо стоявший, теперь был таким же обвисшим и опущенным, как и сам Сэм.

— Знаете что? — Я внезапно встал, непреднамеренно привлекая внимание группы к своему собственному "маленькому" трофею: — Я думаю, что это просто игра. Пора заканчивать.

Несколько разочарованных стонов. Пара согласных вздохов.

— Уже поздно. Я устал. Мы все устали. Мой кайф почти прошел. Завтра у нас целый день плавания. Это было весело. Но я думаю, что пришло время это сделать.

— О да, — сказала Эмма, стараясь казаться взволнованной, — Это может быть весело.

— Я могла бы сделать бутерброды, — сказала Кейт.

— Я могу помочь с этим, — вызвалась Кристен. У нее около 12 братьев и сестер. Наверное, было захватывающе готовить обед "всего" на 6 персон.

— Хорошо, — я хлопнул в ладоши, — это звучит как план. Мы будем спать, поздний завтрак...

— Нет, — сказал Сэм.

Я повернулся и посмотрел на своего друга, все еще сидящего на полу, его барахлишко было хорошо скрыто за его бледными, подтянутыми ногами.

— Это несправедливо, — сказал Сэм.

— Давай, милый, все в порядке. Давай закончим на этом, — сказала Кейт. Она ясно дала понять, что уйдет, как только мы расстанемся.

— Нет. Это нечестно, — повторил Сэм, — Вы, девочки, играете в покер?

Все девушки покачали головами. Восемь красивых сисек тряслись вместе с ними. Чувак, мне нужно было чаще заставлять этих девушек не соглашаться со мной.

— Джейсон играет в покер. Верно, Джей?

Я согласился, несколько неохотно.

— Нельзя просто... крупно выиграть, а потом уйти из-за стола. Это нехорошо... как бы это сказать?

Сэм щелкнул пальцами, пытаясь собраться с мыслями.

— Этикет, — сказал я.

— Верно. Это нехороший этикет, — сказал Сэм. — Ты выигрываешь чудовищную раздачу, садишься и позволяешь столу вернуть часть своих денег. Затем, когда все станет немного более справедливым, ты встаешь и обналичиваешь деньги.

— Я не думаю, что мы сделали это для кого-то еще, — осторожно сказала Кристен.

— Конечно, мы это сделали, — сказал Сэм, его голос набирал силу, — Помнишь, когда тебе пришлось целовать маленькую Эмми раньше? Мы не закончили эту ночь прямо тогда, потому что если бы мы это сделали, ты бы чувствовала себя дерьмово. Так что мы поболтались вокруг и поиграли еще немного. Когда Эш показала свои сиськи, или когда Кэти потеряла топ, или когда Джей-Джей сбросил трусы, никто из них не чувствовал себя плохо, потому что мы продолжали играть. Мы двинулись дальше. Мы позволяем всем чувствовать, что они вышли победителями.

Малышка "Эмми" наклонилась вперед. Она выглядела бы довольно внушительно, если бы, знаете ли, не была топлесс. Ее маленькие сиськи изо всех сил старались свисать вниз. Так мило.

— В чем-то он прав, — сказала Эмма

— Я не хочу, чтобы кто-то чувствовал себя плохо из-за сегодняшнего вечера, — сказала Кристен.

— Просто еще пара раздач, хорошо? — сказала Кейт.

— Хорошо, ладно, — сказал я, смирившись, — я пойду смешаю еще одну порцию напитков. Эм, если у тебя есть еще травка, то сейчас, наверное, самое время...

***

Эмма потеряла штаны на первой же раздаче, подарив нам нового лидера клуба за "лучшую киску". Трусики Эммы были пурпурными, немного более откровенными, чем у Кристен, и намного менее откровенными, чем у Эшли.

Я не должен был видеть очень много — только небольшое углубление между губ и немного волос — Но Эмма была такой мокрой, что промежность была практически прозрачной.

— Боже, девочка, ты описалась? — спросила Эшли.

Эмма стала пурпурнее своих трусиков.

— Нечего стыдиться, — улыбнулась Эшли, — я сама думаю, что это довольно горячо. Я люблю девушек, которые текут.

Я улыбнулся своей сестре.

— Очень милая киска, — прошептал я ей.

— Ты еще ничего не видел, — прошептала она в ответ. Твою мать!

— Тебе нравятся хорошенькие фиолетовые трусики твоей маленькой сестренки? — спросила Эшли.

Я не могу поверить, что раньше думал, что эта девушка тихая. Не могли бы мы снова перевести мою маленькую "лампочку" в бесшумный режим?

— Они... очень милые, — вежливо сказал я.

Что еще более важно, в результате раздачи Сэм вернул свои боксеры. Серые с черной полосой, он натянул их, как доспехи перед турниром.

Когда Сэм компенсировал предыдущие потери, я решил, что это действительно будет наш последний раунд.

В следующей раздаче Сэм сделал крупную ставку, и мы все сбросили карты. После этого Эмма поспорила на поцелуй и в итоге поцеловала меня в щеку. Это было мило, как будто мы вернулись в начало игры. Я уверен, что она случайно коснулась моего члена. И, наверное, она была так же потрясена, как и я. Хотя, она, почему-то, не выглядела такой убитой, знаете- ли...

Ставка Эшли была еще одним сценарием "поставь и сбрось". Сэм поднял ставку до орала, но не нашел желающих. Для парня, у которого в ту ночь был гарантированный кусок задницы, он, похоже, отчаянно хотел что-то предпринять.

У меня была 10-ка, что, вероятно, стоило того, чтобы сделать игру, за исключением того, что в игре остались только я и Сэм, и не имело значения, кто победит — мы оба проиграем. В этот момент я смирился с тем, что закончу игру пустым. Завтра был еще один вечер.

Эшли и Кристен оба время от времени проявляли интерес. Может быть, я мог бы уговорить одну из них провести небольшую разведку после обеда. Хотя Эшли, похоже, больше интересовалась Сэмом, а Кристен была консервативна в вопросах отношений. Ни один из них даже близко не был уверен в себе.

В любом случае, я знал, что этого не произойдет. Лучше закрыть дело и напомнить себе, зачем-таки Бог изобрел лосьон для рук. Черт возьми, по крайней мере, я был почти уверен, что Эшли захочет посмотреть. Для такого одинокого человека, как я, это считалось тем, что он хоть что-то получил.

Кристен сдала предпоследнюю раздачу. Кейт бросила один взгляд на свою карту и встала, чтобы пойти почистить зубы.

— Ставлю поцелуй! — крикнула она нам из ванной. Кристен сдала мне 7-ку моей предпоследней картой. Конечно. Я даже больше не мог злиться из-за этого. Это была идеальная карта для такой неудачной ночи.

Эмма сбросила вслед за мной. Она встала и потянулась, дав мне в последний раз посмотреть прямо в ее эпицентр. Гребаное дерьмо, у моей сестры была отличная киска. На самом деле я поймал себя на том, что сожалею о том, что больше никогда этого не увижу. Еще одна отличная причина закончить вечер — я уже был на пути к тому, чтобы сделать что-то весьма глупое.

Сэм некоторое время рассматривал свою карту, затем поднял ставку от поцелуя Кейт до наготы. Вот и все, Кейт либо сдавалась и заканчивала на этом, либо играла и выплачивала победителю его гонорар в уединении их спальни.

Эшли послушно бросила карту. Она скрестила руки на груди. Спокойной ночи, эти удивительные молочные железы!

Наконец, и Кристен сдалась. Я начал собирать карты.

Кейт вернулась из ванной, пахнущая мятной свежестью. Она все еще была в лифчике и трусиках. Да благословит её господь.

— Кто следующий? — спросила она.

— Ты, — сказал я.

— Круто, кого я должна поцеловать?

— Вообще-то, твою ставку поднял твой парень.

— Оооо, он сделал это, не так ли? Непослушный маленький мальчик, — ухмыльнулась Кейт, — Хорошо, малыш, и что у тебя есть для меня.

— Он поставил на обнаженку, — сказала Эшли, подавляя зевок. Я посмотрел на часы. 11 часов вечера. Боже, но мне казалось, что было намного позже.

Кейт, явно чувствуя себя игривой, снова посмотрела на свою карту. Она поднесла ее поближе, затем посмотрела через край на всех нас.

Я не знаю, о чем она думала в тот момент. Может быть, она хотела немного подкрутить гайки в отношении Сэма. Он вел себя не лучшим образом в игре. Особенно когда дело касалось его обращения с Кейт.

Может быть, она хотела дать нам всем последнее напоминание о том, что в ту ночь она была единственной, с кем тут трахались. А мы — нет. Это очень "хороший" поступок.

Черт возьми, может быть, ей просто захотелось выиграть последнюю раздачу — иметь что-то, чтобы господствовать над всеми остальными до конца отдыха.

Честно говоря, я понятия не имею, о чем думала Кейт, когда оторвала взгляд от своей карты и объявила:

— Я повышаю.

Все замерли. Мы все выполняли свои ритуалы перед сном: чистили зубы, выбирали одежду на утро, в последний раз расчесывали волосы. Мы застыли неподвижно. Как будто Медуза Горгона только что вошла в комнату.

Сэм уставился на Кейт. Он не выглядел удивленным.

Я бывал в домах, где родители разводятся. Даже если они не дерутся, вы можете почувствовать напряжение. Весь дом просто гудит от злой энергии. Я почувствовал это в тот момент. От этого у меня в горле появился привкус желчи.

— Как насчет... работы ручкой, — наконец сказала Кэти. Она улыбнулась Сэму. Это было бы мило, если бы не было так обидно.

— Играю, — сказал Сэм.

Он даже не потрудился взглянуть на свою карту. Мы все повернулись к Кейт. Это было похоже на просмотр теннисного матча. Или удивительно напряженная игра в пинг-понг.

— Хорошо, дорогой, ты победил, — сказала Кейт.

Она сделала небольшой реверанс, а затем повернулась, чтобы уйти. Я начал собирать карты и протирать стаканы.

— Что у тебя? — спросил Сэм.

— О, милый, это не имеет значения, не так ли? — сказала Кейт: — Иди в постель, и я заплачу.

Она подмигнула нам. По тому, как вела себя Кейт, я почти мог поверить, что Сэма ждет веселая ночка.

— Что у тебя? — снова спросил Сэм.

Он все еще сидел на полу, прижавшись к стене.

— Хорошо, — сказала Кейт, — у меня было 4, хорошо?

— Нет, этого не могло быть. Не надо. Не разыгрывай это жалостливое дерьмо. Я перебил твою ставку. Позволь мне взглянуть на твою карту.

Кейт наклонилась и взяла свою карту. Она показала нам четверку червей.

— Видишь, — сказала Кейт, — ты победил.

Сэм поднял своего валета, а затем бросил его на пол. Угол немного согнулся, когда она ударилась об пол. Ну что ж, пришло время для новых карт. Может быть, я бы купил несколько красивых пластиковых по дороге домой, таких, как в казино или показывают по телевизору.

— Отлично, — сказала Кейт, — ты выиграл, хорошо? Давай пойдем спать.

— Подожди, — сказал Сэм, — ты должна получить свое наказание.

— О, милый, дрочить тебе — это не...

— Нет. Ты не мне дрочишь. Ты делала ставку на ручную работу. Я хочу посмотреть... на рукоблудие, — сказал Сэм.

Нас всех снова затянуло в круг, как в спираль водоворота.

— Хорошо, милый, — сказала Кейт, словно разговаривая с ребенком, — как хочешь. Я не очень понимаю разницу между дрочкой и рукоблудием, но... Как хочешь. Ты выиграл.

Сэм уставился прямо перед собой.

— Это моя победа. Я устанавливаю правила. Разве это не так, Джейсон? Вот как ты это устроил, верно?

— Да, чувак. Вот как мы это устроили.

Кейт в замешательстве посмотрела на Сэма. Мы все это сделали.

— Нагота, — сказал Сэм. Кейт приподняла бровь.

— Ты поставила на наготу и проиграла, — сказал он почти взволнованно.

— О, — улыбнулась Кейт, — конечно, ты прав.

Она вскочила и начала расстегивать лифчик.

Сэм, ты великолепный ублюдок!

Самая горячая девушка в доме бросила на нас последний взгляд, прежде чем закончить вечер. Сэм делал это, чтобы ткнуть мне в лицо? Чтобы показать всем, "что" именно он брал с собой в постель каждую ночь? Без сомнения.

Но как бы то ни было, чувак, его выигрыш был и моим... тоже выгода.

Кейт позволила черным кружевным чашечкам лифчика упасть.

— Святое... — тихо воскликнула Эшли.

Когда женщина с самой потрясающей грудью в мире в восторге от вашей груди? Чувак, это точно о чем-то говорит.

Сиськи Кейт были законно, естественно огромными. Несмотря на свои размеры, они почти не провисали. Ее ареолы были большими, соответствующей размеру груди. Большие коричневые соски выпятились вперед, демонстрируя лишь намек на возбуждение.

Я заметил, что Эмма смущенно прижала руки к своей груди. Даже у Кристен, которая и сама не уступала в размерах Кейт, было такое выражение лица, словно она была игроком-любителем в гольф, впервые наблюдающим за Тайгером Вудсом.

Мы все были так очарованы ее сиськами, что чуть не пропустили осмотр всего остального. Кейт скинула свои кружевные черные трусики. Ее половые губки были красивыми и полными. Розовый комочек выглядывал из-за половых губ, просто умоляя, чтобы его отсосали.

Эта лысая маленькая киска была такой же красивой, как и все, что я когда-либо видел. Это, правда, было несправедливо. Кейт была такой красивой. Должна ли она иметь еще и самую красивую в мире киску?

Процесс окончания игры — уборка, споры — заставил моего маленького человечка чувствовать себя немного подавленным. После этого зрелища его можно было бы использовать для того, чтобы вышибать двери средневековых замков, настолько он был жёсток. Это было похоже на то, что каждый член, клитор и сосок в комнате видели удивительную красоту, которая была перед ними, и стояли по стойке смирно в знак восхищения и уважения.

Кейт сделала миленький маленький поворот. Ее каштановые волосы длиной до плеч закружились вместе с ней, слегка косо приземлившись. Она очаровательно заправила его за ухо.

— Ты готов, малыш? — спросила она.

Ни хрена себе. Да мы все были готовы. Ебаный в рот.

— Теперь остальное, — сказал Сэм.

Кейт посмотрела на себя сверху вниз, пытаясь понять, что она забыла снять.

— Нет, нет, нет, — сказал Сэм, — "ручная работа".

— О! Верно. Извини, детка, — сказала Кейт, — но разве ты не предпочел бы, чтобы мы сделали это в нашей комнате, а не перед всеми твоими друзьями?

Сэм просто уставился на нее.

— НУ, ХОРОШО. Подожди. Позволь мне принести один из твоих презервативов из спальни, и я...

— Не мне, — сказал Сэм.

— Что?

Хорошо, если бы мы еще не были достаточно сбиты с толку...

— Это моя победа. Это мои правила. Мы все согласились.

— Ну, конечно, милый, но...

— Я не хочу, чтобы ты МНЕ дрочила, — сказал Сэм.

— Ты хочешь, чтобы я... Я должна... ты хочешь, чтобы я дрочила Джейсону? — спросила Кейт.

Нихуя себе.

Возможно, это было худшее, что она могла сказать. Я совершенно этого не хотел. Я имею в виду... ну, хорошо... в действительности я этого хотел. Но я не хотел, чтобы это было так унизительно для моего лучшего друга. И не думайте, что он тоже не заметил, как внезапно в ее голосе прозвучало нетерпение, когда она спрашивала. Сэм не мог возложить на меня ответственность за то, что его девушка сказала глупость, не так ли?

— Нет, — сказал Сэм, — я хочу, чтобы ты подрочила себя.

Он встал и схватил одну из полупустых винных бутылок, валявшихся в гостиной. Он сделал глубокий глоток, как будто был в диснеевском пиратском фильме. Затем он поставил бутылку обратно на стол.

— Милый...ты же знаешь, что я не...

— Это не мои правила. Ты проиграла. Ты должна заплатить.

— Я не хочу этого делать, — сказала Кейт. Она стояла на своем.

— Я не хотел показывать всем свой хуй. Крисси не хотела целовать свою лучшую подругу.

— Но это другое дело. Это... Малыш, ты же знаешь, что я не люблю этого делать. Это... ну... грязно, — тихо сказала Кэти.

— Опаньки. Действительно? — спросила Эшли.

— Мы уже говорили об этом, — упрекнула Кейт свою подругу.

— Конечно. Это не значит, что теперь ты получишь бесплатный пропуск на выход.

— Мне пришлось поцеловать свою лучшую подругу в губы, — Кристен была близка к слезам, — я попаду в ад из-за этой дурацкой игры. У меня не было возможности отступить. Что заставляет тебя думать, что ты сможешь?

Вот тут-то красота Кейт и обернулась для нее неприятными последствиями. Парни абсолютно точно спустили бы ей с рук убийство, но девушки — даже действительно очень красивые девушки — только обижались на нее за это. Если бы это была Эшли, или Эмма, или почти любая другая девушка, они бы, наверное, просто отпустили её.

Черт возьми, если бы Кейт просто осталась одетой, остальные могли бы просто пожалеть или устать и сказать об этом. Но — нет. Кейт должна была покрасоваться. Ей пришлось потрясти своими большими идеальными сиськами перед всеми. Ей пришлось покрутить перед нами своей дерзкой маленькой попкой. Она взяла свою карту "избавься от мастурбации бесплатно" и выбросила ее к херам.

Эшли подошла и слегка обняла Кристен за плечи. Я должен был быть тронут, но вместо этого я поймал себя на том, что хочу, чтобы Кристен протянула руку и ущипнула маленький идеальный сосок Эшли в ответ.

— Если тебе от этого станет легче, — тихо сказала Эшли Кристен, — я думаю, что ты попадешь в ад только в том случае, если тебе это понравилось.

— Черт. Тогда я действительно отправляюсь в ад, — сказала Кристен. У Эшли отвисла челюсть.

— Господи, Кейт. Это небольшой сеансик. Ты не убиваешь Папу Римского. Пожалуйста, не могла бы ты, просто подрочить себя, чтобы мы могли пойти и заснуть? — спросила Эмма.

Как я уже сказал, они с Кейт никогда по-настоящему не ладили.

— Прекрасно, — сказала Кейт. Она схватила одно из одеял с дивана и постелила его на пол.

— Знаете что? Хорошо... Придурки.

Она легла на одеяло и уставилась в потолок. Мы все стояли вокруг нее, как на какой-то странной кельтской церемонии или на действительно хреновых поминках. Я приглушил свет. Так или иначе, это казалось, по крайней мере, немного менее странным.

Некоторое время Кейт просто лежала там. Эмма собиралась что-то сказать, но я шикнул на нее. Затем Кейт медленно скользнула правой рукой вниз, начиная с шеи, по холмику груди и плоскому животу, прижимая пальцы там, где должны были быть волосы на лобке.

Очень осторожно она погрузила кончик пальца внутрь себя, затем вытащила его. Она размазала жидкость вокруг своего клитора, как будто натирала кусок стейка перед тем, как поджарить его на гриле. Затем она снова погрузилась.

Пройдя несколько раз по "колодцу", Кейт явно вошла в нужное русло. Ее ноги теперь были приветливо раздвинуты. Ее горячая маленькая дырочка открывалась и закрывалась, как будто она хватала ртом воздух. Но ей не нужен был кислород. Эта великолепная пизда отчаянно нуждалась в хуе, ее голодный маленький ротик искал, умоляя о чем-нибудь, чтобы удовлетворить ее аппетит.

Кейт издала тихий стон. Теперь она просто терла свой клитор, взад и вперед, правой рукой. Ее левая рука покоилась на груди, потирая её в такт правой, лишь изредка останавливаясь, чтобы пощипать коричневый сосок.

В комнате сильно пахло пиздой и, как ни странно, корицей. Кейт пискнула, и у нее перехватило дыхание. Ее левая рука метнулась вниз от груди. Она засунула добрых два пальца в свою голодную киску.

Кейт закачала рукой туда-сюда. Ее вагина издавала громкие хлюпающие звуки. Она потерла свой маленький клитор изо всех сил. Начала напрягаться. Спина начала выгибаться. Затем она издала разочарованный звук и развернулась.

Она поменяла руки — теперь теребила себя взад-вперед левой и тискала грудь правой. О Боже, как мне хочется просто прыгнуть и протянуть ей руку помощи.

Черт возьми.

Я все еще был голым. Я даже по-настоящему не думал об этом, и теперь каждый, вероятно, мог определить время, используя тень, которую мой твердый хуй отбрасывал на подрагивающее тело Кейт. Я наклонился и слегка сжал "себя". Все мое тело сжалось от удовольствия. Немного прозрачной жидкости вытекло из кончика и выплеснулось на бедро Кейт. Она почти ничего не заметила. Я перестал трогать свой конец.

Кейт издала еще один громкий, разочарованный стон, а затем снова поменяла руки. Теперь она двигала всеми четырьмя пальцами, просто засовывая их туда, в то время как ее правая рука была размытым пятном, двигающимся взад и вперед.

Она тяжело дышала. Как и мы все. Я почувствовал легкую дрожь, хотя было совершенно тепло.

— Ааааа, — Кейт издала долгий низкий стон, где-то на грани удовольствия и боли.

Внезапно Эшли опустилась на колени рядом со своей дрожащей, корчащейся подругой. Она положила руку на колено Кейт.

— Давай, Кэти, — успокаивающе сказала Эшли, — ты можешь добраться туда.

— О Боже... — простонала Кейт.

— Все в порядке, детка. Я здесь. Ты сможешь туда добраться, я знаю, что сможешь.

— Ттааааккк хорошо, — простонала Кейт.

— Я знаю, детка. Я знаю. Ты можешь добраться туда, медвежонок Кэти. Я знаю, что ты можешь. Разве ты не хочешь показать мне, как ты кончаешь? Покажи мне, как ты кончаешь, детка. Покажи мне, как это хорошо. Я знаю, ты хочешь, детка. Я знаю, ты хочешь, чтобы я увидела, как ты кончаешь. Давай, маленький медвежонок Кэти, ты сможешь это сделать, детка.

Кейт продолжала тереть. Продолжала теребитить. Все, что мы слышали, было наше собственное дыхание и хлюп, хлюп, хлюп.

— Ооооо, — простонала Кейт.

— Тебе нужна моя помощь, детка? — спросила Эшли, сжимая колено подруги.

— Нет, нет. Я в порядке. Я в порядке. Я есть... О Боже... Ох... Я почти "пришла".

— Хорошо, детка, — улыбнулась Эшли. Ее милые маленькие кудряшки подпрыгивали в такт движению тела Кейт. Ее красивые маленькие сиськи раскачивались взад и вперед. Я не думал, что ее соски могут стать еще тверже. Черт возьми, могли ли они стать еще жестче?

Внезапно Кейт замерла.

— О!

Это было почти то же самое: — О! — которое издала Кристен, когда впервые увидела мой член.

Кейт откинулась назад, откинув голову назад. Ее ноги — эти удивительные длинные загорелые ноги — сомкнулись на ее руках, как медвежий капкан.

— Гуууххххххххххх, — взвыла она. Все ее тело дрожало. Затем она снова медленно наклонилась вперед. Перекатилась на бок.

— О... О... О, — она слегка вздрагивала при каждом восклицании. Затем ее дыхание замедлилось, мышцы начали расслабляться. Затем внезапно, *щелчок*, она снова оказалась крепко сжатой в позе эмбриона.

— Охххххххх, — только что вырвались из нее отголоски оргазма. — О, так хорошо. Так чертовски хорошо. О Боже, так чертовски хорошо. Так чертовски хорошо, — повторяла она снова и снова, лежа на полу. Содрогаясь. Дрожа.

Эшли подползла, убрала потные волосы с лица Кейт и поцеловала ее, крепко и ясно, прямо в губы.

— Ты так хорошо справилась, маленький медвежонок Кэти, — с любовью сказала Эшли.

— Угу, — согласилась Кейт.

— Так хорошо, — сказала Эшли.

— Святое дерьмо, это было горячо, — сказала Эмма, как будто забыла, что она не одна.

Пальцы Эммы все еще были погружены под пояс ее маленьких фиолетовых трусиков. Ясность в ее глазах сказала мне, что она-то не кончила.

По другую сторону от распростертого тела Кейт, Кристен была очень суетлива. Она все время двигала руками. Сначала они были подняты вверх, потом сцеплены друг с другом, потом скрещены на груди, потом снова опущены. Она ничего не говорила, но они говорили всё.

Я не знаю, чего ожидал Сэм, но уж точно не этого. Его лицо было ярко-красным, руки сжаты в кулаки. Может быть, он думал, что она струсит. Иначе она не смогла бы туда добраться. Кто знает? Но он был действительно, очень, опасно расстроен.

Это самая личная, удивительная, прекрасная вещь, которую Кейт могла сделать — она не поделилась бы этим с ним, но она поделилась со всеми его друзьями. Возможно, он был бы счастливее, услышав, что она делает что-то за его спиной. Это было так... публично. Прямо перед ним. Он дышал почти так же тяжело, как и его девушка.

Кейт медленно встала с помощью Эшли. Не думайте, что я не заметил, как Эшли слегка сжала грудь своей подруги по пути наверх. Черт возьми, я не мог винить ее.

Ослабев в коленях, Кейт медленно заковыляла обратно в ванную. Она сжимала и разжимала пальцы правой руки.

— Ух ты, — сказала Эшли.

— Это было... — Кристен вздрогнула, потом осеклась.

— Это было потрясающе, — сказал я.

— Сумасшедше, — сказала Эмма.

— Дико, — согласилась Эшли.

Сэм ничего не сказал.

Я наклонился и медленно, неохотно начал сворачивать одеяло Кейт. Маленькие капельки девичьей спермы все еще сохли на ткани. Я хотел обнюхать их всех. Может быть, какое-то время побывать в ее сущности. Использовать одеяло, чтобы подрочить. Черт, может быть, я бы женился на этой штуке, которая была такой чертовски горячей. К счастью, преобладали более хладнокровные головы.

— А что ты делаешь? — спросила Кейт, стоя в коридоре.

Мы все посмотрели вверх. Она все еще была полностью обнажена, все еще сгибая правую руку. В левой у нее была ватная палочка, она чистила уши, что на самом деле было довольно странно.

— А что? — спросила Кристен почти испуганно.

— Я не просто сделала... это, чтобы потом всё просто разошлись, — сказала Кейт, — это как... что ты там сказал раньше, Сэмми? Этикет. Вот что это такое.

Она неторопливо подошла к кругу и шлепнулась своей милой маленькой попкой обратно вниз. Все медленно вернулись в круг.

Мы действительно обезьяны, понимаешь? Мы попытались посягнуть на первенство Кейт, и она всех нас опередила. Теперь никто не собирался спорить с нашим новым вожаком стаи.

Мы все сели. Я перетасовал карты. Кейт хлопнула в ладоши и захихикала. Ее идеальные сиськи покачивались вместе с ней — с таким же успехом она могла просто сунуть их нам в лицо.

— Так чья же это раздача? — спросила Кейт.

— Вообще-то, твоя, — сказал я.

— О, молодец! — заявила Кейт и взяла карты. Она лениво перетасовала их, а затем раздала колоду.

Я посмотрел вниз на жалкую тройку. Другая раздача, а всё то же самое дерьмо. Я сдался, затем встал, чтобы смешать еще напитков. Очевидно, я делал всё неправильно — все уже должны были быть полностью в отключке или трезвыми. По крайней мере, у Эммы закончилась травка.

Эмма поспорила на свой лифчик. Сэм сбросил, как и Эшли. Кристен просто тихо назвала бюстгальтер. Я вернулся с напитками для всех и раздал их.

— Ооо, Ты немного крепок там, братишка, — сказала Эмма.

— Голый бармен, голый алкоголь, — сказал я.

— Тогда ладно, — сказала Эмма. Она поставила свой стакан, как будто он был радиоактивным.

— Я? — спросила Кейт, отрываясь от своей карты.

— Да, — нетерпеливо ответила Эмма.

— На что было заключено пари? — спросила Кейт.

— Ставка — бюстгальтер. Играет Кристен. Все остальные сбросились, — сказала Эмма.

— Понятно, — улыбнулась Кейт из-за своей карточки. О-о-о.

— Ну тогда, — сказала Кейт, — Ебаться.

— Что-то не так? — спросила Кристен, на самом деле обеспокоенная.

— Нет, это просто моя ставка, — сказала Кейт, — Я делаю ставку на твои трусики и поднимаю до ебли.

— Это... это смешно, — запинаясь, пробормотала Кристен, — девушки не могут ебаться.

— Держу пари, что могут, — ответила Эшли.

Кристен скорчила гримасу, как будто ела шоколад, но ей сказали, что на самом деле она жевала какашку. Ужас, отвращение, испуг — всё сразу.

— Итак, если мы играем... и выиграем... — Эмма озвучила это вслух.

— Тогда я трахну тебя. Или я трахну того, кого ты выберешь. Что угодно. А если ты проиграешь...

— Нет, я понимаю, — сказала Эмма, — моя карта не настолько хороша. Я сдаюсь.

— Какой позор, — сказала Кейт, — Кристен?

Если Сэм и был удивлен таким поворотом событий, то никак этого не показал. Я думаю, что вы не можете сломать спину мулу дважды. Как только она сломана... она сломана.

— Нет, спасибо, — сказала Кристен. Я взял колоду у Кейт и начал тасовать.

— Не-а-а, — Кейт погрозила пальцем.

Она указала на грудь Эммы и слегка покрутила рукой.

— Ах да, — сказала Эмма, — Извини.

Она встала и потянулась назад, чтобы расстегнуть свой маленький белый лифчик.

Как я уже говорил, сиськи Эшли были идеальными. Никто еще не "перебил" сиськи Эшли. Никто. Но, черт возьми, грудь моей маленькой Эмми была совсем близко.

Они были размером с большой спелый персик и такие же розовые, свежие и сочные на вид. Ее маленькие розовые соски располагались в верхней части каждого, как маленькие вишенки на вершине идеального маленького персикового мороженого. Ее соски, конечно, были твердыми, как черт, такими длинными, яркими и твердыми, что она могла бы сдать их в аренду в качестве защитного снаряжения для ночных дорожных строительных бригад.

— Мило, — сказала Эшли, улыбаясь.

Эмма ущипнула один твердый сосок и подмигнула, а затем села. Даже Кейт выглядела впечатленной.

Это была моя сестра! Моя младшая сестра. Моя маленькая сестренка. Я не мог, не должен был даже смотреть на ее удивительную, бросающую вызов гравитации грудь. Но вот она появилась на виду, и я сидел ошарашенный.

Если грудь Эм потрясла комнату, как мой хер до этого, то грудки бедняжки Кристен "достались" Сэму, что было не совсем справедливо. У нее была превосходная грудь — вторая по величине в комнате — полная и красивая, с красивыми розовыми сосками, которые явно были рады встрече со всеми. Во многих местах это лучшая грудь, которую они когда-либо видели. Но в этой группе? Они едва ли заслуживали упоминания.

Но самое сексуальное, что я видел за весь вечер, было не тогда, когда Кристен обнажила свои груди, а скорее тогда, когда она снова их прикрыла. Когда она села обратно, явно чувствуя себя немного пристыженной, ее невероятно длинные волосы заструились по спине, по плечам и по груди, заставляя ее прекрасные большие груди почти исчезнуть за каскадом золотистых волос.

Волосы русалки.

Ее волосы были так длинны, что они полностью покрыли ее грудь, давая только маленький намек на их наличие. Как у русалки в живописи. Я не уверен, что отдам это правосудию. Ты должен поверить мне, это было потрясающе. Реально супер секси. Я просто хочу отбросить эти волосы назад, добраться руками и. ..

— Джейсон?

Эмма вывела меня из моего ступора.

— Все нормально, большой братан?

— Да. Да, всё замечательно.

— Или лучше сказать "сверхбольшой, длинный и твердый большой брат"? — спросила Эмма, застенчиво глядя на мой хуй.

— Нет-нет, — сказал я, немного смутившись.

— Тогда ладно. Ну, это твоя раздача... толстый, красивый, возможно, вкусный старший брат.

— Она собирается продолжать это делать, не так ли, — сказал я.

— Это то, на что ты должен надеяться, — сказала Эшли и подмигнула.

— Ха-ха, — сказал я. Я сдал карты.

На следующей раздаче Сэм был в игре, но все выбыли. Еще через одну Кейт снова крикнула "Ебля", и все сбросили. Она нашла свой милый маленький трюк, и он работал так же хорошо, как все, что мы видели до сих пор. Это был ва-банк выше всех остальных ва-банков — никто не собирался так играть, и Кейт это знала.

Но, что любопытно, всякий раз, когда Сэм был в игре, Кейт предпочитала не делать свой выигрышный ход. Действительно ли она беспокоилась, что ей придется трахаться с тем же парнем, с которым она трахалась каждые выходные? Или она боялась, что Сэм может применить к ней еще одно жестокое наказание, если она проиграет?

Несмотря на это слабое место, Кейт смогла раздеть своих соперниц до... ничего. Стринги Эшли были сняты первыми, обнажив... ну, не так уж много того, что мы еще не видели. Эти стринги были действительно откровенными. Но я был совершенно очарован красивым блондинистым лобком Эшли. Я понимаю, почему она его не бреет.

Кристен и Эмма пошли дальше.

Сначала Кристен обнажила маленькую персиковую киску, все ее части были хорошо скрыты под удивительно густым блондинистым ворсиком..

— Боже, девочка, ты когда-нибудь брилась? — спросил Эшли.

— Заткнись. Ты тоже не совсем гладкая, как младенец, — огрызнулась Кристен. Вперед, девочка! Постой за себя!

— Я не собираюсь восстанавливать амазонскую сельву между ног, — ответила Эшли.

— Просто оставь это, ладно? — Эмма прервала их. Вскоре последовало ее собственное разоблачение.

Опять же, мы практически все видели через ее трусики. У Эммы была очень красивая щель. Ее лобок был подстрижен почти до минимума, вероятно, для занятий спортом (моя младшая сестренка ведь еще не трахалась. Ведь так?). Ее половые губки были красивыми и пухлыми, с немного большим клитором (должно быть, это семейное), который лениво свисал вниз между ее маленькими губами. Она также была сочной как черт: большие капли густой, прозрачной жидкости пропитали ее лобок, стекали по ногам и капали на пол. Ее ноги практически блестели от нее.

Бедная девочка, ее трусики не столько прикрывали ее, сколько сдерживали поток. Теперь она просто капала. Она изо всех сил старалась прикрыть ее руками, но, черт возьми, это не помогало ничему, кроме моей эрекции.

Сэм, до сих пор сидевший под темным, сердитым облаком, казалось, был потрясен тем, насколько измазанной стала маленькая киска Эммы.

— Ты всегда такая? — спросил я, обеспокоенный.

— Я всегда была немного... ну, не знаю... подтекающей, наверное? — призналась Эмма, ее руки все еще собирали жидкость из ее киски. — Легко начать, трудно остановить, много чего между, — сказала Эмма, — Но вот чтобы так? Нет. Никогда.

— Хорошо, — сказал я, — тогда дай мне знать, если я могу что-нибудь сделать, хорошо.

— Конечно, просто возьми свой замечательный хуй, вставь в меня и отдолби, пока я не наполнюсь густой, липкой спермой старшего брата. Хорошо звучит?

— Эмми, ты же знаешь, что я не могу....

Вот дерьмо. Она ведь пошутила, да? Она должна была шутить.

— О чем вы там шепчетесь? — спросила Эшли.

— Ни о чем, — быстро ответил я.

— Ну тогда заткнитесь и давайте играть, — сказала Эшли. Очень хорошо. Моя маленькая лампа ревновала меня к другим приборчикам, в частности, к текущему крану.

***

Когда раунд закончился, все были голыми. Даже Сэм потерял свои боксеры из-за непродуманного пари против Эшли. В отличие от всех остальных, кто выбросил нашу злополучную одежду в сторону, Эшли носила боксеры Сэма как трофей. Она ходила и нюхала их на глазах у всех, кто хотел на это посмотреть.

Это была не сладкая месть, я был уверен. Может быть, это вонючая месть? Вряд ли это имело значение, Сэм так разрывался между ужасным смущением и невероятным возбуждением, что почти буквально кружился по комнате.

Последний раунд, несмотря на такой проигрыш для всех участников, был хорошим очищением от некоторых грязных вещей, которые мы делали друг с другом. Мы все были голыми, в конце концов. Все были в одном месте. Трудно было слишком сильно переживать из-за чего-либо.

Я смешал еще напитки. Люди стояли вокруг, потягивались и исподтишка разглядывали друг друга.

— Ух ты, у Сэма очень красивая задница, — шепнула мне Эмма за кухонной стойкой.

— Ты должна сказать ему об этом, — сказал я, — Ему бы сейчас не помешало подтянуться.

Эмма задумалась.

— Нет. Я не хочу, чтобы у него возникли неправильные мысли.

Я посмотрел на нее с подозрением. Что именно на этой вечеринке может быть "неправильной" идеей? И возможно ли это вообще в данный момент?

— Ты серьезно не знаешь, как две девушки могут трахаться? — Эшли спросил Кристен. Эшли, похоже, придумала новую игру, в которую могла играть только она одна, под названием "заставь покраснеть наивную суперхристианскую девушку". — Эшли была чемпионом в этом.

— Нет, — запротестовала Кристен, — у них нет нужных... частей.

— О Боже, — рассмеялась невольно Эшли, — Слушай, после того, как все закончится, пойдем со мной ко мне домой, и я покажу тебе несколько фотографий, хорошо?

— Я не знаю, будет ли это хорошей идеей, — сказала Кристен.

— Молодец, — сказал Эшли, — теперь ты учишься.

— Но я все еще не...

— У тебя ведь нет парня, правда? — спросила Эшли, пристально глядя на нее: — Ты просто сказала это, потому что не хочешь выглядеть неудачницей, верно?

— Конечно, у меня есть парень, — сказала Кристен, — я познакомилась с ним в церкви. Он такой милый и очень скромный...

— У него, наверное, самые голубые яйца на планете, — сказала Эшли.

— Неа, — вмешался я, — это у меня.

— О, не волнуйся, — сказала Эшли, поглаживая мое голое плечо, — мы все об этом скоро позаботимся.

Она ушла, чтобы присесть у камина. Я застыл на месте. Ошеломленный. Что она имела в виду, говоря "позаботимся об этом". И, подождите. Что она имела в виду под "все"?

Ни хрена себе.

— Эй, брат, хватит стоять и возвращайся к игре! — обратилась ко мне Эмма, — Стоя там посреди комнаты, ты выглядишь как большая тупая лампа!

Ну вот.

— Супербольшой выключатель, — воскликнула Эшли.

— Да, его нельзя было пропустить! — подхватила Кейт.

***

Следующий раунд. Правила остались прежними. Ничего не изменилось. Все изменилось.

Это было одно из тех непредвиденных последствий.

До этого момента на кону была только одежда. У Эммы все еще был лифчик. У Эшли все еще были трусики. Не было видно ни сисек Кристен, ни члена Сэма. Почему Эшли была менее голой, чем я? Если я должен был показать всем свой куст, то Эмма, черт возьми, точно показала бы свои сиськи.

Моя маленькая игра в рейтинги сыграла прямо на этом. Я мог провести весь день, размышляя о том, что я видел до сих пор и что могу увидеть позже. Но теперь у меня был окончательный рейтинг: Лучшая прическа — Кристен. Лучшие глаза — Эм. Лучший рот — Кейт. Лучшие сиськи — Эшли. Лучшие руки — Эшли. Лучшая щелка — Эм. Лучшая задница — Сэм (не мое мнение, как таковое, но это неважно). Лучшие ножки — Кристен. Лучшие стопы — Эм. Лучшее тело — Кейт.

Кейт была как фильм, который проиграл все отдельные Оскары, но победил в номинации "Лучший фильм". Иногда материал из категории "А" собирается вместе, и получается фильм категории "А+". Вы действительно собираетесь спорить с этим?

Но теперь, когда все было расставлено по местам, мне не на чем было зацикливаться. Мы все были голые. Сидели и играли в карты. Было, наверное, не меньше полуночи. Может, чуть позже.

Никто из нас не ожидал этого.

***

При первой раздаче все выглядели очень неуверенными. Наша базовая ставка пропала. Если ваша карта была немного интересной, вы не могли просто выбросить часть одежды. Ни у кого больше не было одежды для ставки.

Четыре раздачи ничего не происходило. Может быть, это все? Может быть, так закончился вечер? Не взрывом, а хныканьем. Затем Кристен сдала, и впервые — аллилуйя, да славятся небеса — у меня была хорошая карта. Дама червей. Ничего удивительного, но после постоянной диеты из овсянки, манная кашка на вкус охуенно фантастична.

Кейт, благослови ее Бог, сделала ставку на поцелуй. Я понятия не имел, что это значит для ее карты. Я догадался, что это карта, которая была слишком хороша, но не настолько хороша, чтобы рисковать. Я поставил на валета, что означало бы, что я ее обыграл.

У меня была настолько холодная колода (термин часто используемый игроками, которым кажется, что им приходит слишком мало разыгрываемых комбинаций – прим. пер.), и настолько синие яйца, что мысль о поцелуе была почти хуже, чем ничего. Но у меня была главная карта, верно? Так зачем играть ради небольшого облегчения? К тому же, кто знает, кто может вклиниться в игру и что я мог бы получить от каждой девушки в комнате.

Я сделал ставку на мастурбацию. В худшем случае, я буду ласкать кого-то пальцами. С этим я точно, точно смогу жить.

Эмма и Сэм сбросили. Эшли, казалось, раздумывала, но потом бросила. Кристен тоже сдалась, и я начал думать, что переборщил со своим единственным шансом за вечер.

Мы играли в настоящую игру. Ставки были реальными. Дружба, отношения, адские семьи — все это было здесь и сейчас. Это было не то, что мы планировали сделать, но вот мы здесь. И хотя мы знали, что это, вероятно, положит нам конец, мы не могли перестать продвигаться дальше.

Кейт посмотрела на свою карточку, потом на меня. Я знал, что на меня смотрят, и изо всех сил старался смотреть в другое место. Знаете, как говорят, если нервничаешь, представь, что все вокруг голые.

Мне очень нужна была эта мастурбация. Мои яйца чувствовали себя так плохо; каждый раз, когда они ударялись друг о друга, я боялся, что от них загорится весь дом. Кейт могла бы даже не прикасаться ко мне — она бы приняла мою ставку, и я бы кончил на весь ковер.

— Хорошо, дружок, — сказала Кейт, используя свое маленькое домашнее имя для меня, — Я играю.

Я не кончил. Я просто перевернул свою королеву. Она показала валета. Вот это да. Я действительно угадал правильно. Это было потрясающе! Боже мой!

Я собирался получить ручной массаж от моей школьной подружки! Это было намного круче!

— Почему бы тебе не сесть на стул, чтобы мы все могли видеть, — предложила Эшли. Грязная маленькая лампа.

Твердое дерево стула было немного прохладным, но мой член не дрогнул — ни для ледяной королевы, ни, тем более, от легкой прохлады.

О боже, о боже, о боже, о боже. Я чувствовал себя, как маленький мальчик, впервые попавший на аттракцион в Диснейленде. Только это была хуедрочка от моей школьной влюбленности, так что это был... лучший аттракцион в истории?

— Я схожу за презервативом, милая, — неохотно сказал Сэм, — Я знаю, что Джейсон не принес их.

Это было... странно милосердно. Эй, милая, пока ты дрочишь у другого чувака, я сделаю вам кофейку. Сливки и сахар нужны, обоим?

А потом, в вечер исключительно странных событий, Кейт выдала самое странное.

— Все в порядке, солнышко, — ответила Кейт, опускаясь на колени, чтобы взять мой член под хорошим углом, — мне он не нужен. Это просто удобно.

Сэм выглядел готовым просто упасть. Он был потерян где-то между абсолютным шоком и невероятным наваждением. Его лицо было немного зеленым. Его член покачивался, как будто он руководил оркестром.

Я перешел от возбуждения к восторгу. Дрочка от моей школьной подружки. И презерватив не нужен. Этот аттракцион выглядел еще лучше. Привет, Космическая Гора!

— Хорошо, — сказала Кейт, — давайте установим время.

— Подожди, что? — Я внезапно сел, потрясенный.

— Я не собираюсь просто стоять здесь на коленях и работать над тобой, пока ты не кончишь, — сказала Кейт.

— Но ты...

— Если мы будем делать это таким образом каждый раз, эта игра будет продолжаться до утра.

Я хотел указать, что это, вероятно, уже произошло, но я был так подавлен, что не мог вымолвить ни слова.

— Минуты должно хватить, — сказала Кейт, — просто дай ему почувствовать это.

Она похотливо ухмыльнулась. Я не мог сказать, наслаждалась ли она моими страданиями или действительно думала, что ведет себя сексуально.

Эмма установила таймер на своем телефоне. Я смотрел, как она нажимает на старт, а потом совсем потерял счет времени. Кейт схватила мой член в свои умелые руки.

Я был так близок к оргазму, подумал я, что сомневался, продержусь ли я хоть минуту. Длинные пальцы Кейт и милые розовые ногти, обернутые вокруг моего члена, выглядели так сексуально, ее кожа не была такой бледной, но все равно выглядела резко по сравнению с моим набухшим фиолетовым пенисом.

У нее была хорошая, крепкая хватка — никаких робких ручек — и тепло, когда ее рука обхватила мой посох, что почти заставило меня соскользнуть со стула. Я смотрел в ее глаза, пока она медленно гоняла свободную кожу моего ствола вверх и вверх по моей налившейся головке. Эти большие голубые красивые глаза. Те, в которые я так долго смотрел с желанием, которое она, казалось, никогда не видела, не говоря уже о том, чтобы понять.

Она начала долго и медленно. Как будто она прогревала мой двигатель. Постепенно набирая скорость. Ее красивые, пышные груди подпрыгивали при каждом движении. О, боже милостивый, позволь мне кончить прямо на эти удивительные холмики, молился я. Пока она обрабатывала меня, ее голова придвигалась все ближе и ближе к моему члену. Ее рот навис прямо над ним. Ее маленький розовый язычок сосредоточенно высунулся. Мой член покалывало от тепла ее дыхания. О, боже милостивый, забудь мою последнюю просьбу и просто позволь присунуть ей в этот удивительный рот!

Потом все пошло не так. Ее хватка, такая приятная вначале, оказалась слишком крепкой. Это было не столько "удобно", сколько "странно". Ее ритм тоже сбился, причем таким странным образом, что я и подумать не мог. Каким-то образом это помешало моему члену подать сигнал яйцам, чтобы они привели в действие свои войска.

Бедная Кейт. Она действительно старалась. Она привыкла хватать член через презерватив, что было совсем по-другому. Она привыкла к тому, что парень кончает сам собой. Теперь она была в некотором замешательстве, не зная, как это сделать.

Зазвонил будильник телефона Эммы ("Фрэнки говорит "Расслабься", если вы cможете в это поверить. Ебаное дерьмо, даже Apple была против меня). Кейт перестала дрочить. Я чувствовал себя скорее как после несчастного случая на производстве, чем как в самом счастливом месте на земле.

Мой член был искалечен, а яйца просто болели. Они превратились из голубых в фиолетовые, в какой-то болезненный, чуть ли не оранжевый цвет. Мой стояк теперь все болезненнее растягивался. Девушки шутят о парне, который такой жесткий, что у него, должно быть, кружится голова. Я больше не считал это шуткой. Я чувствовал, что мне нужно съесть сахарное печенье и выпить стакан апельсинового сока, прежде чем я смогу продолжить игру.

Я со стоном откинулся на спинку стула.

— Если это поможет, это было действительно чертовски горячо, — сказала мне Эмма.

— Я рад, — сказал я.

— Мило, правда? — Сэм улыбнулся мне. Я слабо поднял ему вверх маленький большой палец. Я собирался вылезть наружу и насухо потрахаться с мачтой до конца дня.

Следующая раздача вернулась к своим старым трюкам с глупой маленькой 6-кой.

Эмма поставила поцелуй. Эшли снова подняла до работы ручками.

У нас была совершенно новая игра.

***

Мы не потрудились нарушить договор, когда раздача возобновилась. Все стало слишком интересным, чтобы останавливаться сейчас. Знакомьтесь с новой игрой. Не совсем то же самое, что в старой игре. Это был "голый, ласкающий, поглаживающий, но не кончающий" опыт в стиле покера.

Первая раздача в следующем раунде закончилась тем, что Эмма сделала ставку и выиграла прикосновение груди от Эшли. Я думаю, что Эм надеялась заполучить в свои руки потрясающую молочную железу Эшли (патент подан. Все права защищены), но на самом деле это вряд ли можно назвать разочарованием.

Эшли подвинулась и села позади моей сестры. Она опустила свои хорошенькие маленькие ручки и начала разминать идеальные маленькие пики Эммы. Эшли начала постепенно, затем перешла к полному сжатию и раскатыванию с большим количеством стимуляторов сосков. Я не мог не смотреть.

— Ты слишком откровенно пускаешь слюньки, — отчитала меня Эшли. Я изо всех сил старался притвориться, что мне стыдно.

— О Боже, — простонала Эмма, — Как у тебя так хорошо получается?

— У меня была небольшая практика, — сказала Эшли, улыбаясь.

— Можешь приступать к раздаче, — сказала Эшли Сэму, — это может занять некоторое время, и я не хочу задерживать события.

Я не мог не заметить, что на этот раз никто не использовал таймер. Блядь, блядь, блядь.

Пока персики Эммы созревали под ласками Эшли, Кейт получила массаж спины от Кристен. Это не самая грязная просьба, но по тому, как Кейт стонала и охала, это вряд ли можно было заметить.

Кристен училась на спортивного тренера. Это было заметно.

Массаж груди Эммы был закончен, Эшли выиграла следующую раздачу, и, о чудо, Сэм наконец-то выиграл собственную ручную работу. Я был рад видеть, что таймер был поставлен еще раз. Оказалось, что в этом едва ли была необходимость.

Эшли больше поддразнивала Сэма, чем работала рукой. Много обводок, поглаживаний и ласк, которые, вероятно, казались потрясающими, но на самом деле ни к чему его не привели. После того, как Фрэнки сказал "Расслабься", Сэм был сильно взвинчен, но не более того.

Я был рад за своего друга. Он хотел каких-то действий, и он их получил. И, честно говоря, я должен признать, что было жарко наблюдать, как Эшли поклоняется стволу Сэма.

Надеюсь, это помогло ему немного лучше понять, как идут дела. Господь свидетель, все эти поддразнивания мне не помогали.

***

С меня хватит. Вот и все. Мой друг — в длительных отношениях, а теперь на эпической полосе неудач — все еще дурачится с большим количеством женщин, чем я. Черт возьми, даже у урожденной христианки было больше вкуса женщин на языке, чем у меня в тот вечер.

Это просто была не моя ночь. Что угодно. Я достаточно поиграл в покер, чтобы знать, когда у меня все плохо. Я проиграл достаточно в покер, чтобы понять, что мне нужно уходить, когда карты были такими. Смирившись, я посмотрел на свою последнюю карту.

Туз. Туз! Он выглядел таким красивым, что я чуть не заплакала.

Хвала сладкому монстру из спагетти, я снова был в деле!

Это была раздача Кейт, а это означало, что я должен был действовать первым. Это также означало, что я понятия не имел, что у кого еще было в руках. Если бы я поставил слишком крупно, то распугал бы всех остальных и остался бы ни с чем. Если я сделаю слишком маленькую ставку, то могу упустить что-то действительно интересное.

Хотел ли я просто крикнуть: — Заставь меня кончить! — и молиться, чтобы кто-нибудь откликнулся? Еще бы. Но в этот момент немного чего-то было намного лучше, чем много... ничего.

Итак, я пошел на низкий риск и поставил на прикосновение к груди, но все равно все сложилось. Боже, неужели даже это было слишком много, чтобы просить? Потом это дошло до Кристен, и, чудо из чудес, она играла.

Я не совсем понимаю, что она задумала. Может быть, это была ее ставка с низким риском. Несколько безобидных ласк с братом ее лучшей подруги, вероятно, показались ей самым безопасным из возможных способов. Может быть, было поздно, и она была немного пьяна. Может быть, она думала, что Кейт обязательно будет играть. Честно говоря, я не совсем понимаю, о чем она думала.

Кейт сбросила карту.

Я показал своего туза.

Кристен даже не потрудилась показать свою карту. Она просто вздохнула и начала откидывать волосы назад, чтобы у меня был лучший доступ к ее груди.

— Нет, нет, нет, — сказал я, останавливая ее. Она вернула волосы назад. Она казалась смущенной.

Я подвинулся так, чтобы сидеть перед ней — мы оба сидели, скрестив ноги. Я посмотрел ей прямо в глаза — два больших океана глубокой темной штормовой синевы. Я смотрел, как она пытается понять меня. Смущена? Немного напугана? Не думая об этом, я поднял руки вверх и издал звук, похожий на шипение.

— Таймер? — спросил кто-то. Кто-то прошипел, что таймер не нужен.

Я скользнул пальцами вверх и сквозь красивые светлые каскады волос Кристен, позволяя прохладным гладким прядям просто пронестись мимо моих ладоней и вокруг запястий. Я легонько касался каждого кусочка плоти под грудью, мои руки все еще утопали в ее волосах.

— Оо! — пискнула Кристен, когда я вошел в контакт. Наверное, мои руки были немного холодными. Я снова поймал ее взгляд своим. Она сделала все возможное, чтобы восстановить дыхание.

Я провел по теплой нижней стороне каждой груди, затем медленно провел пальцами по бокам ее огромных сисек, вокруг вершин, а затем снова обратно, делая маленькие дразнящие спиралевидные круги вокруг ее бледных, веснушчатых холмиков. Я оставил ее соски нетронутыми и желанными.

Глаза Кристен искали мои. Теперь они были еще более напуганы и взволнованы. Я понял, что большая часть комнаты не могла видеть, что я делал. Мои руки зарылись в длинные светлые локоны Кристен. Это было очень интимно. Скрыто. Мы делили что-то запретное только между нами двумя.

Разворачиваясь по спирали, я почувствовал, как спина Кристен слегка выгнулась, пытаясь прижать свои розовые комочки к моим ладоням. Ее глаза стали напряженными, настойчивыми от желания.

Очень постепенно я позволил кончикам пальцев нащупать более мягкую кожу ее ареолы. Я провел рукой по ее тугим маленьким соскам.

Кристен ахнула, как будто ее окунули в ледяную воду — удивление, страх и ведро, полное адреналина. Она прервала зрительный контакт, откинула голову назад, толкнула свои груди вперед в мои руки.

Я слегка потер и ущипнул каждый сосок. Просто слегка. Затем я вернулся к нарезанию кругов. Медленно я обхватил руками каждый удивительный "глобус", держа их в ладонях.

Ее груди были теплыми — очаровательная смесь мягкости и упругости. Я почувствовал, как ее маленькие соски царапают мои ладони. Умоляющие о внимании. Я погладил каждую полную грудь и крепко сжал ее. Они были такими большими, что вываливались из моих рук — я не мог удержать их все.

Медленно я принялся массировать ее необыкновенные шары — большими полными движениями вокруг каждого из них, время от времени меняя позу так, чтобы мои большие пальцы касались ее жестких розовых сосков.

Глаза Кристен снова встретились с моими. Мы оба как бы просто влились друг в друга. Она выглядела спокойной, довольной, умиротворенной. Слегка изумленной. Легкая улыбка скользнула по ее губам, и я не мог не сделать то же самое. Она немного наклонилась вперед, но не грудью, а ртом.

Ее милые розовые губы просто скользнули к моим. Я наклонил голову, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Хорошо, ребята, я думаю, этого достаточно, — заявила Кейт.

— Да, черт возьми, ребята, — нервно сказала Эмма. Я заметил, что ее рука обхватила свой милый маленький холмик.

Я медленно отстранился, позволяя волосам Кристен снова упасть на меня. Ее грудь порозовела от верхушек сисек до самой шеи и до верхушек щек. Она тяжело дышала, как будто мы бежали, а не терлись.

Я почувствовал руку на своем плече.

— Время для перерыва? — спросила Кейт.

— Конечно, — сказал я, немного потерянно, — Конечно.

***

Перерыв, возможно, помог нам с Кристен немного остыть (и, возможно, Эмме тоже. Я старался не замечать, но моя младшая сестренка явно была немного взвинчена), но это никак не успокоило мои карты. Моя удача пошла ко мне, детка!

Поэтому, конечно, в этот момент Кейт объявила:

— Последний раунд, ребята!

Раздалось несколько стонов, но, честно говоря, спорить было трудно. Часы показывали 2 часа ночи. У нас все еще было завтра, чтобы сыграть снова. Кроме того, мы уже так много выпили в тот вечер, что я начал беспокоиться об алкогольном отравлении.

После некоторых (честно говоря, не очень серьезных) уговоров все согласились. Мы устроились на последний раунд "сексуальной, голой, эротической игры со ставками".

Поскольку это был последний раунд, я решил не выпускать ситуацию из-под контроля. Сэм и Кейт, скорее всего, закончили отношения, но это не изменится, что бы сейчас ни случилось. Остальные все еще могли лечь спать, чувствуя себя достаточно хорошо. Завтра будет достаточно времени, чтобы все зажечь.

О боже.

Первая раздача. Сэм поставил на ручную работу. Играла Эмма. Мысль о том, чтобы увидеть, как моя сестра дрочит хер Сэма, расстроила меня. Я бросил свое тело (в буквальном смысле, на самом деле) перед ним и заставил всех сложить оружие.

Я знаю, это был глупый поступок. Я отнес прикосновения к сестре к категории абсолютного запрета, но это не давало мне права запрещать это делать другим парням. Но от одной мысли, что она схватит его тонкий бледный пенис, меня передернуло, и я почувствовал себя странно. Я мог только представить, что бы я чувствовал, если бы мне пришлось наблюдать, как это происходит. Плюс, после целого вечера, когда мне мешала куча игральных карт, я думаю, что мне просто захотелось побыть придурком.

Видимо, абсолютная порнографическая энергия развращает абсолютно.

Тем временем я начал составлять новый список "лучших" — вероятно, то, что я смогу завершить только на следующий вечер. Этот был немного интереснее, чем лучшие части тела. У нас была лучшая ручная работа (Эшли), лучший массаж груди (я!), лучший оральный секс (это еще предстоит определить). Было забавно фантазировать о том, кто мог бы выиграть в каждой категории, какие приемы они могли бы использовать — таким образом, это было почти так же, как определить, у кого какая карта.

Например, я был уверен, что Эшли, вероятно, отсосала бы член совершенно небрежно, что Кристен была бы катастрофой из-за неловкости и зубов, но что Эм, вероятно, была бы идеальным сочетанием энтузиазма и мастерства.

Не то чтобы я представлял себе минет от своей сестры. Никогда.

В следующей раздаче у меня была дама. Поскольку это был последний раунд и все такое, я решил, что пришло время пойти на еще один большой риск. Я бы тоже действовал одним из последних, что дало бы мне небольшое преимущество. Я мог бы выбрать свое место.

Сэм, Эшли, Кристен и Кейт все были готовы к ручной работе, и я видел, что у Сэма потекли слюнки от открывшихся возможностей. До сих пор все были в выигрыше. В покере это называют семейным банком (ситуация, когда все игроки за столом участвуют в игре – прим. пер.). Это... был не тот термин, который мне хотелось использовать во время нашей маленькой вечерней сексуальной вечеринки.

Похоже, мы были на пути к нашей первой полноценной оргии. Это также стало для меня чертовски удобной возможностью. Я выдержал соответствующую драматическую паузу и объявил:

— Сухой горб. (Dry hump — имитирование полового акта без фактического введения члена во влагалище – прим. пер.)

— Ух ты! Большая ставка, большой брат! — воскликнула Эмма.

— Мило, — улыбнулась Эшли и кивнула.

— Нет, спасибо, — сказал Сэм и сбросил свою карту.

— Я посмотрю на это, — сказала Эшли. Она не шутила — так или иначе, она собиралась это увидеть. Сделал бы это тоже, если бы мне повезло.

— Что такое сухой горб? — Спросила Кристен.

Кейт застонала, не веря своим ушам. На самом деле я думал, что наивность Кристен была в некотором роде возбуждающей, но я мог видеть, как это может устареть. Особенно если вы думали, что Кристен была полна дерьма, что Кейт явно сделала.

Эшли, путеводитель Кристен по всему эротическому, наклонилась и прошептала ей на ухо.

— О! — воскликнула Кристен. — Меня это устраивает.

Я думаю, что мы все были немного сбиты с толку этим ответом. Затем Кристен снова посмотрела на свою карту и задумчиво скривила губы.

— Может быть, в следующий раз, — заявила она и бросила карту.

— Да. Нет, — сказала Кейт и бросила свою карту.

Кейт была в странном положении: она была совершенно счастлива ставить людей в неудобные положения, но больше не была заинтересована в том, чтобы обслуживать себя. Из всех нас она была единственной, кто кончил, и это делало ее еще более трудной для понимания.

Закончила ли она на сегодня? Ждала ли она, чтобы подыграть Эшли или, может быть, направить нож на Эмму? Хотела ли она в последний раз поваляться с Сэмом? Был ли Сэм вообще ее парнем в этот момент? Я не мог этого понять. И в данный момент мне было о чем подумать поважнее.

Я перевернул свою даму.

— Ну что ж, — улыбнулся я, — полагаю, это значит, что я на вершине?

— Извини, приятель, — сказала Эшли, показывая короля, — не сегодня.

Вау. Эшли действительно хотела это увидеть. Да и сделать это тоже. Хорошо для нее. И еще лучше для меня!

***

Мы достали одеяло Кейт (так я буду думать о нем всегда) и развернули его посреди пола. Когда Эмма встала, чтобы освободить место для одеяла, мы заметили, что она оставила огромное мокрое темное пятно на том месте, где она сидела.

— Блин, девочка, если тебе нужно отлить, тогда иди. Не делай это по всему ковру, — сказала Кейт.

Эмма залилась ярко-розовым румянцем с головы до ног.

— Она ничего не может с этим поделать, — сказала Кристен, защищая ее.

— Не волнуйся, — сказала Эшли, — я думаю, что это чертовски сексуально.

Эмма покраснела еще сильнее, чем я думал. Теперь она была как розовый плюшевый медвежонок.

— И Сэм тоже, — улыбнулась Эшли, указывая на шест Сэма. Он был чуть ли не вишневого цвета.

Эмма посмотрела на Сэма, потом на меня и сделала грустное лицо. Она что-то сказала, но я не расслышал.

Когда одеяло было расстелено, я лег на спину, мой член явно не поддавался желанию лежать ровно. Кейт заметила это и слегка подмигнула мне. Маленькому Джейсону это очень понравилось, и он тоже подмигнул в ответ, сделав небольшой поклон.

Эшли стояла на коленях возле меня, расставив ноги, как будто готовилась к гимнастике. Только, типа, это должна была быть самая лучшая гимнастика на свете.

— Хорошо, вот в чем дело, — сказала Эшли, почти свирепо глядя на меня, — это моя победа, так что мы сделаем это по-моему. Ты лежишь там и не двигаешься.

Я просто кивнул.

— Никаких прикосновений, никаких попыток оттолкнуться задом, никаких толчков, ничего из этого. Понял?

— Понял.

— И подними руки вверх и убери с дороги, — скомандовала Эшли. Я поднял руки параллельно плечам, словно образуя гигантскую букву "Т" или готовясь к распятию.

— Вау, братан, ты получаешь много хорошего, — сказал Сэм, стоя надо мной. Я слышал, что он на самом деле говорил: ты получаешь много хорошего, а я нет. Но неважно. Ему везло, и теперь настала моя очередь. Что я теперь должен был делать, чувствовать себя плохо из-за этого?

Эшли медленно согнула свои тонкие розовые ножки и опустилась вниз. Не прикасаясь ко мне, она как бы наклонилась вперед, опираясь руками на пол. Как будто она собиралась отжаться. Лучшее отжимание э...

О, я уже разыграл эту шутку. Извините.

Красивые бледно-голубые глаза Эшли окинули меня взглядом, явно пропустив мои собственные карие глаза. Затем очень осторожно она опустилась вниз, пока ее тело не легло на мое. Ее промежность приземлилась прямо над моим членом, так что ее холмик был прижат к моему лобку и совсем не приближался к моему безнадежному, отчаявшемуся херу.

Однако она была довольно невысокой, и это означало, что ее удивительные, сказочные, чудесные груди были так приятно прижаты к моей груди. Это было неописуемо — ее теплое тело прижималось к моему. Я чувствовал, как оно поднимается и опускается вместе с ее дыханием. Мои руки умоляли опуститься, обхватить ее тело, прижать ее плоть к моей, потянуться и сжать ее маленькие булочки. Я проигнорировал их.

Эшли просто задержалась там на мгновение. Сделала паузу. Для того, кто минуту назад казался таким уверенным в себе, она, казалось, немного растерялась, не зная, что делать дальше.

Я слышал, как кто-то что-то говорил о запуске таймера. Я был так поглощен телом Эшли, что больше ничего не слышал.

Эшли немного приподнялась на руках и начала тащить свое тело через мое. Вверх и назад. Вверх и назад. Голова смотрит вниз на мою грудь. Я обнаружил, что смотрю вниз на взрыв маленьких светлых кудряшек.

Когда Эшли двигалась, она делала все возможное, чтобы держаться подальше от моего члена, но в остальном она выкладывалась по полной: скользила своими острыми, жаждущими сосками по моему животу и по груди, щекоча их моими грубыми волосками. Она провела своей горячей вульвой по тем же местам, вдавливая свой маленький клитор так сильно, как только могла, затем вверх и по моему подбородку, едва касаясь своими влажными, солеными губами моих. С каждым движением все ее тело становилось все более напряженным.

На третий заход она отодвинулась чуть дальше, чем раньше, и я почувствовал, как мой ствол как бы отскакивает от тепла и волос ее дырочки. Мой член дернулся от прикосновения, словно пытаясь стать гибким и вогнать себя в ее щель. Вместо этого он просто покачивался, застыв на месте.

В следующий раз, когда она опустилась ниже, ее соски вдавились в меня еще сильнее, ее кустик еще глубже втерся в мои ребра, Эшли позволила нижней части моего хера как бы застрять между нами. Затем она провела своей горячей маленькой пиздой по моему хую от корня до головки, прежде чем вернуться обратно наверх.

— Срань господня, Эшли, — сказал я, когда она вонзилась в мой хуй. Она только слегка хихикнула в ответ.

— Последний, — прошептала она мне, проходя мимо. На этот раз, когда ее грудь коснулась моего лица, она поднесла свой сосок к моему рту. Она велела мне слегка поцеловать каждый из них.

Черт возьми, ее сиськи были такими идеальными. Я накрыл губами сосок, который она предложила, но вместо того, чтобы поцеловать его, я как бы приклеился к нему, слегка влажно ущипнув ртом.

— Ах! — выдохнула она. Я не мог сказать от чего — удивления, боли, удовольствия или чего-то еще.

Но она даже не остановилась, прежде чем позволить мне сделать такой маленький любовный укус.

Затем она выпрямилась, и я решил, что на этом все закончилось. Неплохо. Забавно. Я бы сделал это снова.

Медленно, Эшли перекатила бедра назад, оставляя маленький след девчачьей слизи на моей груди и животе до самого лобка. Она выгнулась вверх, как будто готовилась оседлать меня, но, конечно, она не соскользнула на мое "седло".

Она закончила? Это не было похоже на то, что она закончила.

Затем очень незаметно, очень постепенно, так, что, вероятно, трудно было разглядеть, Эшли начала давить своей вульвой на мою лобковую кость — вперед-назад. Растирая свой маленький клитор. Ее маленькая тугая попка также давила на мой хер. Он не получал особой стимуляции от всех этих трений, но, честно говоря, он и не нуждался в них.

С каждым неистовым движением Эшли немного отодвигалась назад. Она начала с того, что потерлась о кончик того места, где мой лобок встречается с животом. Затем она продвинулась ниже, потирая сами волоски. Затем острый кончик лобковой кости. Затем основание моего хера. Затем вверх и вниз по стволу. Затем провела по всей длине моего набухшего хуя — от головки до основания. Взад и вперед. Эшли терлась своей красивой киской о мой член! Эшли терлась своей пиздой о мой твердый хуй! Эшли возбуждалась от моего хуя! Тревога! Тревога! Это не учения! — Ооооооо, Эш, — простонала я, — как хорошо.

— О...о да, — сказала она. Теперь она снова припала ко мне, ее руки прижимались к моему лицу, ее идеальные сиськи скреблись по моей груди. Теперь она действительно сильно терлась об меня. Она просто потеряла дар речи от желания кончить. Напевая и похрюкивая с каждым ударом. Каждый раз, когда она опускалась обратно, ее маленькая голодная дырочка пыталась изо всех сил втянуть головку моего члена в свою теплую, влажную тесноту, но Эшли заставляла ее отступить. Ее толстые розовые губы обхватили мой ствол, держась за него изо всех сил. Я почувствовал, как ее влага стекает по моему херу, по яйцам, прямо с моей задницы.

Я уже видел это раньше. Я видел, как Эшли кончала предыдущей ночью. Может быть, она издавала чуть больше шума. Может быть, ее тело двигалось чуть больше. Но это был почти тот же самый акт. Потирание, тряска, дрожь, отчаянная работа и сосредоточенность на том, чтобы кончить, без единого звука или движения в сторону чего-либо еще. Если дыхание не доводило ее до кульминации, она переставала дышать.

Все эти надавливания и толчки так возбуждали меня. Я чувствовал, что ее соки будут купаться в моей сперме. Внутри и снаружи. Единственной причиной, по которой я еще не кончил, была боль, которая сочеталась с удовольствием от ее трений. Мужской орган просто не предназначен для того, чтобы его... выдавливали, как будто это тюбик с соленой, белой, детской зубной пастой. Она была потрясающей, ощущения были невероятными, но движения Эшли были почти рассчитаны на то, чтобы сдерживать меня, сдерживать, пока она не дойдет до финиша. После этого она с радостью примет все, что последует за этим.

Она была уже близко. Ее движения стали более нерегулярными. Она шла немного медленнее. Немного быстрее. Небольшая запинка на полпути. Нашла ритм. Теперь она отодвинулась еще дальше. Она прижимала свой клитор к головке моего хуя и втяяяяггггииивала его все выше и выше. Если раньше ее вульва довольствовалась лишь легкими поцелуями моего хуя, то теперь она, казалось, стремилась засосать меня внутрь. И Эшли, казалось, была готова дать ее ноющей пизденке именно то, чего она хотела.

О боже.

Она так медленно отступала. Используя свои тонкие маленькие ножки, чтобы удерживать мой хуй на месте. Она наконец посмотрела мне в глаза, на ее лице была странная маленькая счастливая улыбка. О боже. Она соскальзывает назад. Головка моего хуя коснулась ее отверстия. Скольжение вперед. Неужели она не понимала, что делает? Было ли это случайно? Как она могла не чувствовать, как мой хуй медленно входит в нее. О боже. Это было сделано нарочно. Это должно было быть сделано нарочно. Эшли собиралась трахнуть меня. Она собиралась насадиться на мой хер, покачивая своими идеальными маленькими сиськами вверх и вниз. Покрыть друг друга нашей спермой.

О боже.

О боже.

Я уже почти вошел.

— Время! — позвала Эмма.

Мы с Эшли застыли на месте.

— Время, ребята, время, — сказала Кристен.

Кейт положила руку на плечо Эшли и мягко отстранила ее от меня.

— Ууууугггх, — простонала Эшли, когда мы разошлись, — Ты не могла подождать еще пять секунд?

— Извини, девочка, это было время, — сказала ей Эмма.

— Я была так близка... — заскулила Эшли.

— Я знаю, детка, все в порядке, — сказала Кейт.

Я просто лежал на одеяле, как труп в эпизоде "Закон и порядок". Неподвижный и забытый.

Наконец Сэм протянул руку, чтобы помочь мне подняться.

— Ты в порядке, чувак?

Я схватил его за руку и позволил ему поднять меня на ноги.

— Я не знаю, — честно сказал я.

— Это выглядело напряженно, — сказал он.

— Ты и понятия не имеешь.

— Ну, надеюсь, скоро я это сделаю, — улыбнулся он, наблюдая за маленькой упругой попкой Эшли, когда она пронеслась мимо нас.

В тот момент я почему-то почувствовал, что мы снова стали друзьями. Что не имеет значения, кто через что прошел, мы будем поддерживать друг друга.

В тот момент мне было очень тепло и безопасно.

— Черт возьми, ты будешь прав, — сказал я.