ЧАСТЬ 2.2

*

Затем произошли две вещи, которые полностью сбили меня с толку в том, что задумал Сэм. Одна была ошибкой с его стороны, другая — намеренной. Я просто не заметил этого в тот момент, потому что, как я уже говорил, я идиот. И я был под кайфом. И, возможно, пьян.

Оглядываясь назад, я вижу ловушку, которую устроил Сэм, чтобы отомстить мне за то, что я сделал его девушке. В тот момент я думал, что он борется, карабкается. Я не видел паутины, пока не оказался по-настоящему в ловушке.

Но сначала у нас был еще один раунд раздач, которые, хотя, конечно, не были скучными, но и не были ничем таким, о чем можно было бы написать в Penthouse.

Кристен справилась. Она была готова к чему-то веселому, но просчиталась, когда предложила оральный секс. С одной стороны, она, может, и хотела пососать член, но я уже отказался, когда она сделала это предложение. Сэм, несмотря на свой маленький "урок", не собирался рисковать и ложиться на девушку после вчерашнего фиаско и сегодняшнего публичного позора. Уж точно не на девственницу, которая, возможно, до сих пор не может даже возбудиться. Что касается девушек, то было хорошо известно, что Кристен не собиралась идти по этой тропинке — даже не осознавая этого, она свернула в тупик. Сбросить, сбросить, сбросить, сбросить.

С другой стороны, я снова каким-то образом оказался в долгу перед Эммой, но на этот раз только за поцелуй. На этот раз никакой маленькой хитрости с наглостью. Я снова сел напротив нее, и Эмма практически набросилась на меня, как ее девочки во время регби.

Она прыгнула вперед, разрушая барьер из моих губ и зубов своим языком, и внезапно мы опрокинулись назад на пол. Я попытался хрюкнуть, закричать, сказать что-нибудь, но это было заблокировано одной удивительной, уверенной в себе и полностью владеющей собой девушкой. Ее руки протянулись, схватили мои руки и подняли их над моей головой. Ее маленькие сиськи врезались в мою грудь, короткие острые холмики, скрежещущие вниз.

Она откинула мою голову назад, ее язык переплелся с моим собственным, и в этот момент ее тело тоже прижалось. Мой член внезапно сильно наткнулся на... что-то. Я не мог толком разглядеть, и, честно говоря, давление — это давление. Я мог бы оказаться в ловушке между нашими животами, даже прижавшись к мускулистому бедру Эммы. Но так или иначе — то, как она терлась, легкое щекотание того, что осталось от ее темных, жестких волос, — я бы поклялся, что я был похоронен в ее теплой, сочной расщелине.

Она как бы двигала своим телом взад и вперед, вверх и назад. Вроде как каталась на мне, как будто держалась за скрипучие санки, спускающиеся с быстрого, очень крутого холма.

Эмма поцеловала и, едва хватая ртом воздух, снова надавила. Ахнула и уткнулась носом. Что-то вроде хихиканья у нее в горле. Сильно надавил на мой член и не потрудился это скрыть. Она скользнула вперед. Где бы ни был мой пенис, он был уверен, что сейчас он у ее входа — влажное открывающееся отверстие, казалось, просто жаждало втянуть его внутрь.

Затем, почти с такой же внезапной жестокостью, Эмма выскочила, оставив меня лежать там, замерзшего и оскорбленного. Я мог поклясться, что видел звезды, вращающиеся вокруг ее кофейно-каштановых волос, как у ошеломленного мультяшного персонажа. Она улыбнулась мне, одновременно стесняясь того, что она сделала, и гордясь тем, как она это сделала — посмотри, что я могу сделать для тебя, большой брррааатиик. Разве я не был достаточно хорош, чтобы получить больше?

Господи, прости меня, я улыбнулся в ответ. Если маленький Джейсон и был близок ко сну, то сейчас он полностью проснулся и был готов идти.

— На вкус ты так хороша на нем, — сказала Эмма Эшли. Эшли улыбнулась в ответ, на языке у нее вертелся ответ, но она удержалась. Возможно, Эшли надеялась, что позже ей удастся почувствовать свой собственный вкус, и не хотела ничего портить.

В следующей раздаче Эшли каким-то образом обманом вырвала поцелуй у Кристен, которая хорошо постаралась притвориться, что ей это немного не понравилось.

— На вкус как сперма Джейсона, — объявила Эшли группе, продолжая нашу новую традицию отчетов после поцелуя. Сэм высунул язык, чтобы сказать "отвратительно", но другие девушки только мечтательно улыбнулись.

— Чертовски хорошо, — добавила Эшли.

— Я могла бы рассматривать это как аромат Бена и Джерри (Ben & Jerry's — марка мороженого, замороженного йогурта, шербета и продуктов на основе мороженого, производимая компанией Ben & Jerry's Homemade Holdings, Inc. – прим. пер.), — сказала Кристен.

— Я собираюсь пойти и купить что-нибудь в магазине прямо сейчас, — согласилась Эмма, — Желе Джейсона.

Сэм, ничуть не обрадованный таким поворотом разговора, настойчиво пытался заключить следующую сделку, но его поймали за руку в банке с печеньем. Точнее, в банках с печеньем Эшли и Эммы.

Сэм сделал ставку на ручную работу, как будто никто не смел в этом сомневаться, но Эшли и Эмма обе играли с дамами (я знаю, так кстати. У Вселенной иногда странное чувство юмора). Сэм играл на валета и получил двух девушек. Не самый худший результат в мире, и он продемонстрировал хорошее волнение, как только преодолел первоначальное разочарование.

По предложению Эшли девочки притащили из кухни другие стулья и сели по обе стороны от Сэма. Эшли, счастливице, досталась сильная рука.

— Идти, пока ты не взорвешься? — насмешливо спросил Сэм.

— Эх, посмотрим, как все пройдет, — сказала Эшли, глядя на Эмму. Моя младшая сестра понимающе кивнула в ответ. Нервно.

Я не следил за тем, что делал Сэм. Я не обращал внимания на его технику, на движения его пальцев, на то, прослеживал ли он и дразнил, или просто сразу принялся за дело. На Эшли я тоже не смотрел. Я не знаю, наслаждалась ли она собой или просто ехала верхом. Пришла ли она, я не знаю. Если она пошла, я не пошел.

Я наблюдал за Эммой. Только моя Эмма. Маленькая, удивительная Эм откинулась на спинку того же кухонного стула, на котором сидела во время семейных обедов, только теперь голая, с непристойно раздвинутыми и приглашающими ногами. У меня мелькнула мгновенная мысль, когда я увидел, как она делает ту же позу, в то время как моя мама подавала рыбу, которую поймал папа, и вся семья просто заглянула в невероятный центр Эм. Да, пап, как будто ты мог удержаться, чтобы не ударить по этому.

Я посмотрел на лицо Эм, в ее влажные зеленые глаза. Ее щеки порозовели, пот стекал по лбу. Раздался прелестный тихий хлюпающий, хлюпающий, хлюпающий звук, который, как я знал, исходил от моей чрезмерно смазанной младшей сестры.

Рот открыт. Глаза захлопнулись. Дышит, как бегун, но почти не двигается. Красивое эльфийское лицо Эммы исказилось, эта странная гримаса крайнего удовольствия, которая так похожа на боль.

Грудь Эм — мокрая от пота, безумная от желания — поднималась и опускалась. Ее конский хвост слегка покачивался взад-вперед. Ее руки вцепились в подлокотники, словно сжимая их для безопасности. Торчащие соски Эммы были такими заостренными, что образовали восклицательный знак на верхней части ее сисек. Ее груди идеальной формы так старались дрожать вместе с ее телом. Эти удивительные, задорные мысы были слишком малы, чтобы шататься, как у Кристен или Кейт. Вместо этого они просто дрожали. Дрожали. Затем красивое, невинное личико моей младшей сестры расширилось в безмолвном крике. Все ее тело ярко-розового цвета. Легкий вздох, а затем удовлетворенный вздох.

— Вот оно, — она почти прошептала это.

Эмма подняла руку. Больше нет. Сэм удовлетворенно улыбнулся. Эмма слабо улыбнулась в ответ. Она выглядела не столько сытой, сколько усталой. Странно, но это заставило меня задуматься о том, что я чувствовал после того, как Эшли прервала сухой горб накануне. Своего рода удовлетворение, конечно, но в то же время еще более голодное и еще более неудовлетворенное.

Эшли выглядела такой же измученной, так что Сэм явно был хорошим многозадачником. Меня это почти не волновало. Я уже дважды видел, как моя младшая сестренка кончает от чужой помощи. Интимная вещь, которой братья и сестры никогда не должны делиться. Я имею в виду, вы заходите к кому-то в ванную или полотенце соскальзывает, и вы видите небольшую грудь. Такое случается почти с каждой семьей. Вы живете в маленьком доме, вы увидите некоторые части тела — даже те, которые вы не хотите видеть.

Но тело моей сестры напряглось в полной мере, извергая соки... Я имею в виду, что, может быть, во всем мире не найдется и двадцати братьев и сестер, которые случайно увидели бы это. Не говоря уже о том, чтобы дважды. Я чувствовал себя причастным к чему-то уникальному и особенному. Чудесный и редкий. Моя малышка маленькая Эмма, тело отчаянно тянется к освобождению. Мое непреодолимое желание для нее — быть тем, кого она умоляла, — это подавляло все остальное, что я чувствовал.

В глубине моего самого темного сердца дело было не только в том, что я хотел заставить свою младшую сестру кончить. Я искренне верил, что смогу завести ее куда-нибудь гораздо дальше. Недостижимое для любого другого. И я знал — даже если бы я никогда не мог признаться в этом, не говоря уже о том, чтобы позволить это, — что я бы все отдал, чтобы отвести ее туда.

*

Раунд 4 так хорошо начался с нашей оральной карусели, но потом в значительной степени прекратился. В наказание за нашу ханжескую натуру мы сразу перешли к 5-му раунду. Я снова наполнил стаканы одной рукой и занялся другой.

Первая сделка была моей, но ей не суждено было сбыться. Эмма получила поцелуй от Кристен, которая, если и не совсем перешла на сторону девушки + девушки = потрясающе, то, по крайней мере, была готова сама проверить доказательства.

— Твой вкус Джейсона исчезает, — сказала Эмма своей лучшей подруге после того, как они почти небрежно поиграли языками друг друга. — Тебе нужно пойти и налить еще.

Кристен посмотрела на меня щенячьими глазами, когда села. Да, потому что я был категорически против того, чтобы обслуживать ее клиентов. Верно.

Кстати говоря, Сэм перестал целовать Кристен, как только у нее на губах появился мой особый соус, но он начал совершенно новую полосу и следующие две руки.

Сначала он выиграл себе еще один массаж груди Кристен, который был не так уж интересен и который мне было достаточно легко проигнорировать. Затем в самой следующей сделке Сэм абсолютно намеренно потерял руку, чтобы выиграть сеанс инсульта для Кристен. Они снова расставили кухонные стулья — очевидно, легче дотянуться до девушки, когда сидишь над ней. Сэм и Кристен сидели бок о бок, и он слегка поцеловал великолепную девушку в щеку, прежде чем сжать пальцы и приступить к делу.

Я вымыл старые бутылки и наполнил новые стаканы, пока Сэм ходил на работу. У меня почти не было времени, чтобы привести себя в порядок. При всем мастерстве Сэма в деле доставки Эммы и Эшли на землю обетованную (причем обеих сразу), ему едва удавалось завести нашу нетерпеливую маленькую инженю чуть дальше.

Не скажу, что мне это не доставило особого удовольствия, ведь я и сам однажды снял Кристен. Но это было не без усилий, и, честно говоря, я не уверен, что у меня бы тоже получилось. Этой девушке нужно было разобраться в собственных направлениях, прежде чем приглашать парней, чтобы найти свой собственный путь..

Я думал, что эта неудача может замедлить Сэма, но вместо этого он продолжал ехать дальше. Следующая сделка заключалась в том, что они с Кристен направлялись прямо мимо Города Ручной работы прямо в Оралвилл. Оралвиль будет следующей, хотя, конечно, не последней остановкой в этом поезде.

Только что-то внезапно повернулось, и план Сэма сошел с рельсов. Я не знаю, может быть, Сэм неправильно прочитал раздачи, ставки или что-то еще. Но когда грязный, сексуальный покерный поезд с шипением остановился, Кристен обнаружила Эмму, стоящую на платформе, а не Сэма. Если бы глаза Кристен могли выскочить прямо из орбит и закатиться в океан, они бы так и сделали.

Кристен ахнула. Запуталась. Она встала. Снова села. Эмма просто стояла неподвижно, как будто погрузившись в свои мысли. Тем временем Сэм с возбужденным ужасом наблюдал за происходящим, когда понял, что каким-то образом отсосал моей распутной младшей сестре и выиграл... ну, может быть, одно из величайших шоу, когда-либо созданных?

— Не могу ли я просто... Я имею в виду... — – замялась Кристен.

— Ну, если бы я знала, что это произойдет, я бы провела для тебя совсем другую подготовку, — сказала Эшли.

— Заткнись.

Я слышал крики чаек вдалеке, странный насмешливый звук. Низкий и убаюкивающий гул воды, медленно катящейся под кораблем. С каждым небольшим толчком лед из наших напитков звенел о стекло. Маленький счастливый колокольчик.

На улице был прекрасный, великолепный день, который бывает раз в жизни, а мы заперлись внизу без света и воздуха. Это было лучшее решение, которое мы когда-либо принимали.

— Это... Давай, Крисси. Все не так уж плохо, — сказала Эмма. Она нашла способ принять это близко к сердцу, как будто Кристен отвергала ее, а не, знаете ли, каждую женщину когда-либо. Эмма стояла, сложив руки под своими фантастическими крошечными сиськами. Ее бедра, созданные для двух вещей: бега и вынашивания детей, были слегка наклонены в сторону. Ее волосы все еще были собраны в конский хвост. Удивительная, спортивная маленькая Эмма. Она облизнула губы.

— Да, но... Я имею в виду...

— Ты любишь своего друга, не так ли? — спросила Эшли.

— Не начинай это дерьмо снова, — сказал я.

— В этом-то все и дело, верно? — – продолжила Кристен: — Это мой лучший друг во всем мире, и я не хочу ничего делать, чтобы...

— Тебе не нужно ничего делать, — сказал Сэм, — Помни, это она делает это с тобой. —

— Давай, Крисси, — сказала Эмма, внезапно широко улыбнувшись, — Я думаю, это будет весело.

Ну, я имею в виду, давай. Как можно сказать "нет" этому?

Мы развернули одеяло Kate cum, навсегда названное в ее честь. Тысячи лет спустя, когда оно забронзовеет, целые семьи будут часами ездить на машине, чтобы увидеть знаменитое одеяло Кейт. Да, дети, именно здесь все и произошло. Вот где все началось.

Кристен легла, как пациент, на холодный железный стол. Руки прямые, напряженные, глаза закрыты. Она слегка раздвинула ноги. Эмма. Моя Эмма. На самом деле, честно говоря, Эмма — ее лучшая подруга навсегда, сейчас и в будущем — поползла вверх по телу Кристен. Затем Эмма положила голову на грудь своей подружки, прямо над объемными, невероятными сиськами золотой богини.

Эмма что-то прошептала, и Кристен улыбнулась. Широкая улыбка, яркая и чудесная. Затем Эмма скользнула немного выше и коснулась губами губ своего ожидающего любовника. Когда Эмма соскользнула вниз — ей было куда идти, Эмма едва достигала пяти футов, в то время как Кристен была почти такого же роста, как я, — Кристен откинула голову назад, закрыла глаза и вздохнула. Своего рода принятие, я полагаю.

Я посмотрел на Эшли, но она просто пожала плечами. Я не осмеливался взглянуть на Сэма.

— Тебе нужны какие-нибудь советы, малыш? — спросила Эшли.

— Нет, я... На самом деле, я думаю, что будет веселее, если я нащупаю свой путь, — ответила Эмма, ее голос был мечтательным и далеким.

— Это моя девочка! — подмигнула мне Эшли.

Помните, что Эшли говорила раньше об энтузиазме? Да, Эмме это нравилось. Везде.

— Смотри, — скомандовала Эшли Сэму.

— Серьезно? — – сказал Сэм: — Не могла бы ты просто... отпустить это?

В ответ Эшли протянула руку и щелкнула по болтающемуся члену Сэма.

— Если ты хочешь покататься на карусели, ты должен купить билет, — сказала она. Я попытался обдумать то, что она пыталась сказать, но потом передумал. Мы были слишком высоки для умных — как раз подходящего роста для траха.

Эмма заняла исходное положение. Нам не нужно было смотреть, чтобы увидеть, когда она начала. Кристен объявила об этом долгим, протяжным "Оооооооооооооо".

За последние два дня мы многое узнали друг о друге. Может быть, даже слишком много. Маленькие секреты, которые, как мы думали, никогда не выйдут наружу, внезапно оказались выставлены на всеобщее обозрение. Моя огромная влюбленность в мою младшую сестру. Трещины в отношениях Сэма и Кейт. Эшли, совсем не застенчивая маленькая сексотка. И тихая, сдержанная Кристен? Оказалось, она была разговорчивой.

— Выше... ооооооо медленнее... о-о-о, вот и все. О, Эмма, оближи меня там, оближи хорошенько... Теперь не опускайся ниже, вот и все... Держи язык за зубами... АХ! Ооооооо! Вот и все... моя девочка... О, Эмма... Эм... Маленькая Эмми... Ты... Это таааакккк прееееккрраааасссннноооо!

Еще одна вещь, которую мы выяснили: Эмма делает оральный секс на четвереньках. Головой внизи. Снизу вверх. Красивая, тугая маленькая попочка, почти без волос, просто поднята в воздух и умоляет, чтобы кто-то подключился и завершил цепь.

Эшли посмотрела на меня, выразительно, затем указала пальцем. Давай! сказала она одними губами. Я энергично покачала головой туда-сюда. Лицо Эшли стало... ну, пепельным. Затем сердитым. Все началось со смертельного взгляда и закончилось тем, что она категорически отказалась даже смотреть в мою сторону.

— Ты получишь это, Джейсон, — сказала она сквозь стиснутые зубы, — или ты потеряешь это. Я просто надеюсь, что ты сможешь найти способ рационализировать то, что ты сделал, после того, как поймешь, что поступил неправильно.

Я сосредоточился на том, что происходило передо мной.

— О, Эм... Все это время... Вместе. В твоем доме. У меня. — Кристен продолжала бессвязно болтать, мотая головой взад-вперед. Огромные груди, вращающиеся в такт. Теперь ее ноги были подняты, колени заострены и выставлены вперед, отражая ее фантастические, заостренные розовые соски.

— Все это время в наших пушистых пижамах... Лежим в постели, смотрим телевизор. Просто... ОХ... Просто подумай. Мы могли бы быть...Ох, бллляяяядь Мы могли бы делать это...

Эмма слегка рассмеялась со своего места, глядя на пизду Кристен. Затем она удвоила свои усилия.

— Подобно... подобно этому, бэби? — спросила Эмма немного приглушенно.

Кристен задрожала в ответ, как дрожит голая в морозный день. Она начала кричать.

— О, Эм! Моя маленькая... Моя маленькая подружка. Помнишь, когда... О... помнишь, когда мы лежали там в темноте, только ты и я на кровати... Поговори о своем... твой бооооолллльшоооой брат... Прямо там, в соседней комнате... Мы привыкли задаваться вопросом, кем он был... Ах. Ах, черт! Было бы намного лучше, если бы мы просто пошли и нашли... о... Подумай об этом. —

— Угу. — Эмма снизу.

— Просто... просто представь это. —

— Угу.

— Крадусь из твоей комнаты, о, так тихо. Половицы скрипят у нас под ногами. Мы крадемся по соседству с твоей... Черт возьми, это хорошо... в комнату Джей-Джея... Свет пробивается из-под двери.

Эшли посмотрела на меня, но я просто уставился на свою младшую сестру, когда она опустилась на красивую, внезапно такую сексуальную Кристен. Наблюдал, как поразительные шелковистые золотые волосы Крисси раскачивались взад и вперед по ее телу, покрывая грудь, живот, даже немного запутываясь в собственных волосах Эммы. Да, я влюблялся в Кристен. Много раз. Она была лучшей подругой моей сестры и, о, такой красивой. И из-за этого — дружбы, разницы в возрасте — на ней тоже отразилась частичка запретной сестры. Ваме лучше поверить, что так оно и было. Та же вина, то же непреодолимое желание. Если бы ты мог сделать так, чтобы девушка забеременела, просто думая о ней, когда ты... Блин, у обеих этих девушек, работающих друг с другом на полу, уже были бы сотни моих детей

— Твой бооооольшоооой братан... — теперь Кристен просто лепетала, единственное, что заикалось и дрожало больше, чем ее рот, было ее невероятное тело. — Охххххх. И... Мы открываем дверь и... вот он. Маленький Джей Джей, Джейсон. Наша маленькая птичка-Сойка. Только не это... не так уж и мало, в конце концов. Верно? И... и мы покрываем его поцелуями. Медленно снимаем с него всю одежду и гладим вверх и вниз по его телу. Возьми это... засунь эту большую штуку внутрь и разорви наши вишни. Так хорошо. Так... Эмма?

«Да?»

— Малышка Эмми?

— Я здесь, детка. Я здесь, подружка. Просто... просто доставлю тебя туда, хорошо? Позволь мне доставить тебя туда.

— Эм, это хуй твоего брата у тебя в руке? Ты... ты засовываешь его в меня? О... О Эмми ты... ты не можешь набить меня огромным, огромным хуем твоего старшего брата... Я не... Я не... О, но это... это так приятно, этот большой... большой хуй брата... —

— Я знаю, детка. Я знаю. Это так хорошо, — сказала Эмма, задыхаясь, как будто ее облизывали вместе с подругой.

— Он... он войдет в тебя следующим, так? Ты позволишь мне заполнить тебя хуем твоего брата. Отдай ему свою драгоценную, сочную, девственную дырочку. Почувствуй, как он... наполняет тебя, как он наполняет... мееееееееееееее. Пусть он даст тебе свою... О! О, детка! О Эмми, маленькая Эмми, это так приятно... Продолжай... Продолжай лизать меня. Вот так. О! Не останавливайся. Не надо... НИКОГДА не прекращай лизать меня!

Эмма опустила голову между ног своей подружки. Ее конский хвост мотался взад-вперед так сильно, что я клянусь, бедра Кристен порозовели от ударов. Затем Кристен запрокинула голову и завыла, оскалив зубы и скрежеща ими.

— Хууууурррррррр!

Бедра плотно сжались. Шея напряглась. Все тело Кристен дернулось раз, другой, как будто язык Эммы был наэлектризован.

— О-о-О, ЧЕРТ! БОЖЕ! О боже... — Кристен почти рыдала, когда ее трясло, — О мой ебаный, ебаный бог...

Эмма подняла голову с того места, где она действовала, и слегка улыбнулась, позволив своей гордости распространиться по комнате. Ее лицо было липким от девчачьей дряни, грудь почти вишнево-красной. Эмма посмотрела на меня, а затем слегка рассмеялась. Убрала немного каштановых волос со своих глаз.

Кристен, с другой стороны, казалась почти коматозной. Она просто легла на спину, руки снова выпрямлены, бедра согнуты под углом, грудь почти лежит на боку. Как будто кто-то полностью размотал ее. Что, я полагаю, Эмма и сделала.

— Что ж, — сказала Кристен потолку, — думаю, теперь я лесбиянка. Спасибо за это. Мои родители будут в восторге, позвольте мне сказать вам.

Эмма отвернулась от нас и взобралась на свою лучшую подругу, осторожно протаскивая свои потрясающие крошечные сиськи по телу Кристен — даже слегка натыкаясь ими на гораздо большие холмики Кристен. Затем она наклонилась к лицу своей подруги и нежно поцеловала ее в губы, с любовью. Она снова что-то прошептала, и Кристен просто блаженно улыбнулась в ответ.

— ХОРОШО? — спросила Эмма. Кристен решительно кивнула.

— Ты уверена? Правда?

— Еще бы, — сказала Эмма.

— Боже... Боже, я люблю тебя, маленькая Эмми.

— Чертовски верно, — тихо сказала Эмма в ответ.

*

Следующая раздача — последняя в пятом раунде — была странной, все сбросили. Это происходит почти все время в реальном покере, но было определенно странно в той грязной, сексуальной версии, которую мы изобрели. Никто не хотел делать паузу до конца раунда, поэтому я сдал первую раздачу раунда секс, э-э, шесть.

Я вытер пот со лба. Там, внизу, было жарко, как в яйцах. Если бы мы уже не были голыми, мы бы все равно раздевались. Я бы перенес игру на улицу, но поблизости было слишком много других яхт для нашей конкретной вечеринки.

И Эмма, и Кристен все еще не пришли в себя после последней раздачи. Я знал, что они сбросят карты еще до того, как они изучили свои карты. Сэм, как ни странно, тоже сложил руки, глядя прямо на Эшли. Но Эшли смотрела не на Сэма, она смотрела на меня сверху вниз. Она посмотрела на свою карту, как будто смотрела на ингредиенты на коробке с смесью для торта, и сказала:

— Я думаю, что буду держать пари... на сухой горб.

Эй, эй! А я-то думал, что она на меня злится. Иногда повторы действительно лучшее, что есть на ТВ. К тому же, я могу увидеть специальную режиссерскую версию, если я, буквально, правильно разыграю свои карты.

Когда я впервые посмотрел на свою карту (я был немного отвлечен, занимаясь раздачей и обновлением напитков в конце раунда), я подумал, что просто сделаю инста колл (термины покера: инста колл — действие без раздумий, по умолчанию, колл — уравнивание ставки – прим. пер.) и покончу с этим. Но потом я увидел, что у меня на руках, и вся моя стратегия изменилась.

У меня был король. А Эшли, благослови ее Бог, поставила на сухой горб.

Хммм.

Теперь вот в чем дело. Я мог бы просто сыграть, и один из нас лег бы, а другой немного потащился бы. Судя по тому, как прошел день, на этот раз группа даже не станет устанавливать таймер. Эшли позволила бы вещам снова стать горячими и тяжелыми и... А может, и нет. Сухой горб, по определению, означал, что ничего не промокает, и, действительно, в чем было удовольствие? Я хотел чего-то более открытого.

Черт возьми, это было жарко. Я чувствовал себя такимй грязным от всего, чем мы занимались. Было трудно думать.

До чего я могу поднять ставку? Ставка на еблю казалась мне грубой и, честно говоря, слишком похожей на попытку испытать удачу. Хотите верьте, хотите нет, но анальный секс меня не привлекал. А как насчет игры с титьками? У нее были самые потрясающие молочные железы (патент на изобретение. Все права защищены). Но знаете, сиськи, это что-то вроде гребаного Моне. Издалека они выглядят великолепно, но на самом деле... эх. Секс нуждается в смазке. Сиськи не смазывают. Пот не такой скользкий, как нужно.

Хотя пота у нас было много, я практически кипел от него.

И вот оно было.

— Я повышаю, — объявил я. Вся группа посмотрела на меня с чем-то средним между удивлением и презрением. Я был ребенком в Toys R Us (американская компания, специализирующаяся на розничной торговле игрушками, одеждой и другими товарами для детей – прим. пер.), чьи родители уже выбрали новую игрушку. Только теперь я осмелился потребовать еще большего. Эй, ты, маленький засранец, может быть, мы просто ничего тебе не дадим. Как тебе это?

Группа наклонилась вперед. Эшли казалась... Счастлива? Расстроена? Я больше не мог читать ее мысли.

— Душ, — сказал я.

Я услышал, как Эмма втянула воздух слева от меня. Сэм поцокал языком.

— Это... — Эшли начала: — На самом деле это действительно хорошая ставка. Отличная работа, чувак.

«Что?» — спросила Кристен: — Что такого особенного в душе?

— Боже милостивый, — сказала Эшли, — ты самая ханжеская маленькая шлюшка, которую я когда-либо...

— Неважно. Вы, ребята, все делаете грязным, — сказала Кристен.

— Залезай туда. Весь в мыле и скользкий... — сказал Сэм. Казалось, он больше представлял секс в душе, чем определял его. Его мысленный образ, казалось, одновременно радовал и ужасал его.

— Это хорошая ставка, — сказала Эмма. — Это действительно так. Ублюдок.

— Когда это станет профессиональным спортом, ты станешь Тайгером Вудсом (американский гольфист, 15-кратный победитель турниров «Мэйджор» — прим. пер.), — сказала мне Эшли.

— Я буду носить номер 69? — Я спросил.

— Пока нет, ты этого не сделаешь.

— Значит, ты отменяешь мою ставку?

Эшли снова посмотрела на свою карточку. Казалось, вся комната затаила дыхание. Эмма и Кристен были косвенно возбуждены, но почему Сэм был так... вовлечен во все это? Он выглядел так, словно стоял на краю стола для игры в кости, и все его фишки лежали на следующем броске костей. Только у него на столе не было никаких фишек. Я не мог себе представить, что его здесь волновало.

— Да, — сказала Эшли, — да. Я играю.

Она показала своего валета. Я показал своего короля. Это не имело значения.

— Здесь так жарко, — сказала Кристен, — я завидую. Мне бы тоже не помешал душ. —

— Тогда в следующий раз оставайся в игре, сестра Кристиана, — сказала Эшли. Она встала, взяла меня за руку и повела к задней части лодки. По пути я прихватила пару полотенец..

— Я... я попытаюсь немного остыть, — сказала Эмма. Она начала подниматься на палубу. Я полагал, что это было связано скорее с возможностью услышать нас с Эшли за шумом воды. Это было странно, ведь Эмма без проблем позволила мне быть с Кейт накануне вечером. На самом деле, она поощряла это. Когда я был с Кристен, черт возьми, Эмма, казалось, наслаждалась этим почти так же, как и мы. Но когда я был с Эшли, Эмма вдруг стала казаться такой же неловкой, как и я, когда я смотрел, как она дурачится с... ну... кем угодно.

— У вас, ребята, есть двадцать минут! — крикнула нам вслед Кристен: — Я устанавливаю таймер!

— Я понял!

Я не сомневался, что за двадцать минут мы с Эш можем сделать все, что угодно.

*

Как только вода стала достаточно теплой, мы вошли в нее. Душ был одной из тех стоячих штуковин со стеклянной дверью. Он подходил нам обоим, но едва-едва. Как только мы оба намокли (ха-ха), мы сразу же потянулись за мылом. Эшли не торопилась, потирая руки вверх и вниз по моей груди и животу. Слава Богу за команду. Блин, я попытался представить, как Эшли потирает мое пухлое, бледное школьное тело, и просто не мог понять, как это могло случиться.

Я потянулся к Эшли, чтобы сделать то же самое, но она оттолкнула меня. Затем она вернулась к моему торсу.

— Эй, это я тот, кто выиграл....

Она шикнула на меня, затем не торопясь, сделала меня красивым и скользким. Как будто в порыве, она опустила правую руку вниз и взялась за мои яйца. Нежно, с любовью, с ревностью и благоговением. Затем она скользнула своей намыленной рукой по моему стволу. Сжала. Проверяет. Я посмотрел ей в лицо. Она была сосредоточена на своей работе. Художница со своей кистью.

Я воспользовался случаем, взял струю средства для мытья тела и начал с ее плеч. Затем я медленно скользнул руками вниз по ее передней части. Я провел кистью по ее груди. Пусть ее соски покалывают мои ладони. Эшли вздохнула и сжала мой херн. Награда за мою хорошую работу.

В этом мире мало вещей столь же замечательных, как мокрые, скользкие груди. А у Эшли были самые замечательные холмики, на которые я когда-либо что-либо накладывал. Ее драгоценные сиськи гордо торчали вперед, когда я поднял их в своих пенистых пальцах.

Эшли опустилась на колени. Ее груди выпрыгнули прямо из моих рук. Мой пенис теперь был на уровне ее губ. О боже мой, о боже мой!

Она подмигнула мне. Затем она начала мыть мои ноги. Проклятье. Это поддразнивание.

Пока Эшли работала, я провел руками по ее невероятно пружинистым грязным светлым волосам. Через мгновение я притянул ее к себе за подмышки. Эшли жеманно улыбнулась мне. Ее маленький язычок просунулся и высунулся. Я поцеловал ее. Сильно. Наши языки крутились и вертелись. От нее пахло персиковым шампунем и девчачьим соком.

Пока мы целовались, руки Эшли скользнули вниз к моему херу, и она снова начала работать над ним. Я положил руки на ее груди. Массировал и пощипывал. Эшли оторвалась от поцелуя. Она положила голову мне на плечо. Затем она прижала свою щель к моему стволу. Я прижал свою твердость к ее мягкому центру.

Пока мы целовались, руки Эшли скользнули вниз к моему члену, и она снова начала работать им. Я положил руки ей на грудь. Массировал и щипал. Эшли оторвалась от поцелуя. Она положила голову мне на плечо.

А потом остановился.

— О, это мило, — сказала она, — Разве это не просто... о... так хорошо.

— Да, — буркнул я. Какая бы говорящая сила у меня ни была, она направлялась в центр управления воспроизведением, расположенный у меня между ног. Мало что осталось для большего, чем односложные ответы.

Эшли прижимала меня спиной к кафельной стене одной только своей маленькой волосатой дырочкой. Вода в душе плевалась и брызгала.

— О Джейсон... О Джей Джей. Маленький Джей... птичка. Не так... не так уж и мало, правда? О, Джей, птичка, ты чувствуешь, как мой клитор трется... трется... трется о тебя? О, это... Я не знаю, смогу ли я сдержаться... Ты чувствуешь меня? Ты чувствуешь мой маленький клитор? Она так сильно хочет тебя...

“Да”.

— Ой... Я не знаю, смогу ли остановиться... Такая мокрая. Так жарко...

Эшли тащилась за мной по каждому прилагательному. Ввввлааажнооо. Жжжааааркооо. Я обнаружил, что мои руки пробегают по ее волосам. Мои пальцы вцепились в ее золотые локоны.

— Я... Я подхожу так близко... Ты уже близко, Джей Берд?

—... Да... О да. —

— Не кончай пока... о нет... ты не можешь... не можешь кончить. Ещё нет. Не раньше, чем... Я.. Я кончаю...

О, Эшли... так зациклена на том, кто первый. Должно быть, она была стервой в начальной школе. Она задыхалась, хихикала, немного дрожала, ее руки крепко сжали мои плечи для опоры. Затем она снова начала процесс, поднимаясь и опускаясь на меня. Мой член пульсировал. Он кричал. Она отстранилась. Обхватила своими ловкими маленькими ручками мой ствол. Потянула и потерла кожу. Замедляя меня. Ускоряя меня. Другая ее рука на секунду нашла мои яйца. Просто взяла их в ладонь. Она подняла на меня взгляд, глаза серьезные.

— Ты... ты хочешь вставить его в меня. Не так ли? —

Мягкие маленькие голубые глаза Эшли, казалось, умоляли, влажные и прекрасные, пока она продолжала массировать мой член.

«Да. Так плохо...

— Просто раздвинь мои ноги и войди в меня? Езжай, езжай и езжай, а потом наполни меня своей любовью... О боже, Джей-Джей, я так сильно хочу почувствовать тебя. Я хочу, чтобы твой хуй был внутри моей голодной маленькой пизденки. О, Джейсон...

Эшли снова скользнула вперед, теперь ее руки обхватили мою спину, ее щелка прижалась к моему херу, прижимая меня к своему отверстию. Жестоко использовать то, чего я желал, чтобы держать меня подальше.

— О, Джей-Джей. Маленькая птичка-Сойка... Моя пизденка так горяча для тебя. Я хочу, чтобы ты был во мне... так сильно. Ты хочешь этого ребенка? Наполни меня? Вонзай в меня свою твердость снова и снова. Заставь меня кричать для тебя. Умолять за тебя?

Эшли потянулась вниз и взяла мой хуй в руку. Она крепко сжала его, затем подтянула вверх, словно поднимая массивный рычаг, и направила головку прямо к своему дымящемуся входу. Я почувствовал, как кончик ее губ обхватил головку моего хуя.

— О, Джейсон, ты так сильно хочешь трахнуть меня... Скажите мне... Умоляй меня засунуть в меня твой хуй.

— Ой... О Боже. Да. Пожалуйста, Эш. Пожалуйста. Отпусти меня... Позволь мне войти в тебя. О, пожалуйста, Эш. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

— Но Джейсон... Так неправильно. Ты не можешь засунуть свой хуй внутрь... внутрь своей младшей сестры...

Мои глаза широко распахнулись. Я чуть не выпрыгнула из рук Эшли. Прямо обратно в кафельную стену. Она загнала меня в угол. Я слегка вздрогнул. Вся эта горячая вода не могла уберечь меня от такого холода.

— Давай, Джей-Джей, отдай это своей младшей сестренке. Я была такой хорошей маленькой девочкой. Разве ты не хочешь вложить это в меня? Отдашь мне мою награду? Я обещаю, что буду оооооочень добра к тебе.

Эшли подалась вперед, надвигаясь на меня всем телом, с шипением произнося "оооо". — Мой член практически пульсировал в ответ. Давление и давление. Я не мог долго продержаться. О... О боже...

Я думал, что Эшли такая тихая. Такая застенчивая. Когда мы впервые встретились на яхте, она показалась мне маленькой овечкой, такой милой и мягкой, с пушистыми желтыми волосами. Это был волк. Демон. Дразнящий и испытывающий меня.

— О, Джейсон... Так плохо... Дай своей младшей сестре то, чего она заслуживает. Ну же. Ты слышал, что я сказала снаружи Кристен. Засунь свой хуй в меня. Возьми мою девственную пизденку и заставь меня кричать. Заставь меня умолять. Умолять тебя, чтобы твой большой сильный брат кончил. —

— Эшли, это не так... Я не...

— Я не принимаю таблетки, ты же знаешь... Там нет... О, Джейсон, ты мог бы... Твой удивительный, огромный хуй старшего брата внутри меня... без презерватива... Ты засунешь в меня свой большой голый пенис и заставишь меня... Наполни меня так полно...

Я попытался убраться с дороги, но Эшли прижала меня к стене. Потерла свою вульву вверх и вниз по мне. Электрические импульсы удовольствия пробежали прямо по моему стволу. Вниз по моим ногам, вверх по рукам. Она положила руки мне на шею и легонько поцеловала в губы. Подтянулась вверх и вперед. Обхватила меня ногами за талию. Двигалась вверх и вниз по мне, как будто взбиралась на дерево. Застонала глубоко и долго.

Затем лицо Эшли изменилось, сигнализируя о конце характера ее младшей сестры и возвращении обычной старой, невероятно возбужденной Эшли. Она спустилась и уставилась на меня снизу вверх.

— Я знаю, что ты думаешь, что это плохо, Джейсон. Я не знаю, что Кэти сказала, чтобы... чтобы заставить тебя чувствовать себя так, но она ошибается. ПОНИМАЕШЬ? Я говорю тебе, что она не права. I... Я открою тебе секрет, хорошо? Никто об этом не знает. Ни один из моих бывших парней, ни Кэти, ни даже... ха!. даже мои родители. Только ты. И мой психотерапевт, наверное, но она не считается.

ХОРОШО? Вот так.

Эшли немного попятилась от меня. Дал нашим телам немного пространства. Говоря это, она лениво провела указательным пальцем по моим грудным мышцам.

— Когда я была моложе, но не так уж молода, если ты понимаешь, о чем я. Мне было 18 и все такое, если ты об этом беспокоишься. Мой брат и я... Ну, он приходил ко мне в комнату. Вроде того, о чем Кристен говорила раньше. Верно? Свет погашен, все в постели. Просто идешь на цыпочках по коридору и...

Он начал с поглаживания моих плеч. Потом руки и спину. Однажды он... он дал мне посмотреть, как он это делает. В следующий раз я показала ему как я делаю. Мои соки. Наше высшее проявление личного удовольствия — мы делились им друг с другом. Первые несколько раз он кончал в салфетку. Потом он позволил мне держать его в руках. На... на моих сиськах. В моем рту. В моей голодной маленькой пизденке. Наконец. Боже, ты не представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы он наконец-то вставил его в меня и... Блядь, это было так хорошо. Это не похоже на... Это не так, как с другими мужчинами, Джейсон, или как с другими девушками для него. Это просто не так. Между нами есть эта связь, ну...

Нам нравилось все менять. Делать это весело. Мы делали это. Эта игра, в которую я играю с тобой сейчас. Я играла и танцевала, требовала, дразнила и умоляла, а он... он давал мне то, что я хотела. То, что я заслужила. И посмотри — посмотри на меня. —

Она подняла руку и взяла меня за подбородок, чтобы я не мог отвести взгляд..

— Со мной все в порядке. Я не сломлена или... или в жопе. Я просто нормальная, счастливая я. Очень счастливая, если честно. Вы мне нравитесь, ребята. С вами весело. Может, не идеальные и не особо здоровые, но веселые. Я хочу помочь вам быть счастливыми. Мне может не нравиться все, что вы делаете, Джейсон, но я все равно думаю, что вы заслуживаете счастья. И я говорю тебе, твоя младшая сестренка? Эмма? Она хочет этого. Почти так же сильно, как и ты. Так что...

Она наклонилась вперед. Притянула меня к себе. Ее упругие сиськи задевали волосы на моей груди. Поднесла свой секс прямо к моему. Открыто. В ожидании. Уязвимая.

— Скажи мне, Джейсон, — сказала Эшли, возвращаясь к своей младшей сестре, — Просто скажи слово, и я остановлюсь.

Она наклонилась и схватила мой хер в тиски.

— Просто... просто скажи: — Прости, сестренка, но я не могу засунуть в тебя свой хуй.

Она подняла мой хер, вложила его в ложбинку между своими манящими губами. Она как бы провела себя вверх и назад. Позволяла мне стимулировать ее центр, не проникая внутрь. Клянусь, я чувствовал ее клитор, твердый, прижатый к моему стволу.

— Я... я не могу остановиться, Джейсон. Ты должен заставить меня остановиться. Ты должен сказать своей младшей сестре, чтобы она кончила... Хи-хи, уже кончаю. Охххх... Ты должен сказать мне, чтобы я отпустила тебя. Или я не отпущу. Я не могу. Ты будешь рядом с моей мокрой пизденкой, покрытый моей замечательной мокрой сестричкой, и заставишь меня кончить, наполнишь меня своей... ох... ох... ох! Твоей спермой. Твоей спермой. Все для меня. Прямо здесь. Прямо в мое лоно, детка. Ничто не остановит это. Ничто не остановит тебя. Просто... просто... скажи мне. Скажи мне остановиться. Пожалуйста, Джейсон, останови меня. О, мне нужно... Мне нужно, чтобы ты остановил меня, пока я... пока ты... не взорвался.

Тогда Эшли замерла. Я почувствовал ее руку на своем плече, такую крепкую. Держась изо всех сил. Затем она снова подняла меня вверх. К ней... по отношению ко всему. Она отпустила мой член. Мой пенис на своем месте. Снова обняла меня за шею. Нежно поцеловала меня дразнящим языком и зубами. Мой член остался на месте. Прямо у ее входа. Просто немного наклонись вперед, и мы были бы... мы бы трахались.

— Ты хочешь свою младшую сестренку, Джей-Джей? — спросила Эшли.

Я чувствовал слабость везде, кроме промежности. Мой пенис такой невероятно сильный.

— Я... Эшли, я...

— Не-а-а-а. Младшая сестра. Младшая сестренка. Скажи своей младшей сестренке, что ты собираешься делать со своим большим, плохим членом. Я не возьму это просто так. Я буду...Я буду умолять тебя об этом. Плачь и умоляй, чтобы твой старший брат кончил мне в живот. Скажи, что ты этого хочешь, и это твое.

— Маленькая сестренка. Младшая сестренка, я...

— Пора, ребята!

Моя настоящая младшая сестра Эмма кричит из-за двери ванной.

— Это было намного больше, чем 20 минут, — крикнула она, — Давай, время остальным повеселиться.

Эшли просто спрыгнула с моего тела и потянулась назад, выключая душ. Вот так она превратилась из похотливой малышки в деловую, и у меня не осталось ничего, кроме стояка.

Эшли приоткрыла дверь, взяла полотенце, затем протянула мне одно. Я встал. Все еще в шоке. С конца капало.

— Эшли... — Я попытался заговорить, но слова застряли где-то в животе, — Эшли, я...

— Это было весело, — сказала она, — может быть, даже слишком весело. — Клянусь, ее пухлые розовые половые губки практически улыбались мне.

— Но, Эшли, я... — Что я собирался сказать? С чего я вообще начал? Мое тело, мой мозг, мой пенис — все это тянуло в разные стороны, и все, что это делало, вызывало у меня боль.

— Ты был действительно хорош в этом, — сказала Эшли, — в ролевых играх. Я думала, может быть, мы сделаем больше, но... ну, я думаю, что мне просто не очень нравится пенис. Даже практически идеальный.

Почему-то после нашего душа я почувствовала себя еще более грязным, чем когда-либо до этого.

*

Помните прошлый раз? Когда мои яйца превратились из голубых в оранжевые, а затем в пылающе-белые? Я рассказывал вам все эти вещи о том, как я ходил с огромной нацеленной ракетой между ног и просто не мог ее опустить? Позвольте мне сказать вам кое-что, это было ничто по сравнению с тем, где я был после того душа с Эшли.

Я бросил полотенце и присоединился ко всем остальным, уже голый. Каждый раз, когда я двигался, дышал, даже слегка наклонялся, мои яйца чертовски БОЛЕЛИ. Практически кричали. Я был так полон спермы, что она, я не шучу, непрошеная капала с моего члена. Я воображал, что небоскребы согнутся по сравнению с великолепием моей собственной эрекции. Это было за пределами возбуждения в каком-то другом месте реальной, физической боли.

— Должно быть, это был настоящий душ, — сказал Сэм.

— Ты понятия не имеешь.

Я практически рыдал, когда сел. Я чувствовал себя таким полным, таким твердым, что боялся, что могу пропитаться ковром, просто сидя на нем. Я сделал все возможное, чтобы отвести взгляд.

— Чья сделка? — спросила Эшли, как будто мы возвращались с перекура, а не... ну знаешь... это.

Я умирал. И все же, О Боже милостивый, я понятия не имел, насколько скоро умру.

*

— Сегодня такой чудесный день, — внезапно сказала Эшли, — я думаю, мы должны сделать это последним раундом.

Говоря это, она смотрела на меня прищуренными и холодными глазами. Серьёзно? Эта девушка, которая практически довела игру до того, чем она была сейчас, хотела покончить с этим днем?

— На улице действительно хорошо, — сказала Кристен, — было бы неплохо немного позагорать. Может быть, пойти поплавать. Пока мы можем, понимаешь?

Черт возьми.

— Да, — сказала Эмма, — мы все немного повеселились. К черту это, давай закончим, пока все не стало странным.

Она говорила серьезно? Я покачал головой, но ничего не сказал. Когда девушки говорят, что все кончено, это конец. Даже в грязное, сексуальное время. На самом деле, особенно в грязное, сексуальное время. У меня не было выбора, кроме как согласиться. Все улыбнулись. Приятное дружеское завершение.

Ооооооотличноооо.

На следующее утро мы все собирались рано уходить, чтобы вернуться в школу. Судя по тому, как мы расставались, я задавался вопросом, увижу ли я когда-нибудь кого-нибудь из них снова. Кроме моей сестры, конечно. Даже Эм. Несмотря на все, что я сделал, чтобы между нами все было нормально, было ясно, что мы никогда не сможем вернуться к тому, что было. Несмотря на все мои усилия спасти нас, я не сделал ничего, кроме разрушения.

Конечно, я был неправ. Во всем. Думаю, я был так взвинчен, что просто не видел, что происходит на самом деле. Заявление Эш не было концом игры, а только началом общей конечной игры. Все признаки были налицо: намерения, обвинения. Мы направлялись именно туда, куда все хотели попасть. Я просто был слишком возбужден, чтобы заметить, как у нас все шло.

Я только что сдал. Это означало, что у нас оставалось четыре руки, чтобы сделки прошли весь путь и игра официально закончилась: Кристен, Сэм, Эшли и Эмма. Я открою секрет. Мы бы даже не прошли дальше секундной стрелки.

Первая рука была разочаровывающей во всех смыслах этого слова. Сэм выиграл поцелуй у Эшли, и по глупости я подумал, что это знак того, как пройдет остальная часть игры. Глупый, глупый, глупый.

Вторая рука пошла в совершенно другом направлении. Я снова пытался быть героем, и это обернулось бы для меня худшим из возможных способов, в последний раз.

Сэм сдал. Сэм действовал последним. Эшли сбросила. Эмма сделала оральную ставку. Держа в руках валета и думая, что я каким-то образом мистер Гладкий, я играл. Эмма просто пристально посмотрела на меня, зная, что я на самом деле ни на что не соглашаюсь, просто отменяю ее ставку. Я только что совершил чрезвычайно дерзкий поступок. Во всех смыслах этого слова.

— Действительно? — спросила Эшли.

— Разыгрывай свои собственные карты, — сказал я, не подозревая обо всей космической карме, которую я призывал на себя.

Кристен тоже играла. Так что я, мистер Гений, подумал, что Эшли разозлилась не потому, что я делал своей сестре гадости всеми способами, которыми она ЭТОГО НЕ хотела, а потому, что Эшли вдруг подумала, что ей следовало остаться в раздаче. Хорошо, я перестану предвещать. Вот оно.

Очередь Сэма. Он сделал вид, что смотрит на свою карту, но я знал, что он сдается. Мы не встречались лицом к лицу, в прямом или переносном смысле, в течение двух дней, потому что ни один из нас не был особенно заинтересован в потенциальных последствиях. У нас было неписаное правило, верно? Он собирался устроить грандиозное шоу, а потом сложить свои...

— Я повышаю, — сказал Сэм.

Ждать. Чего?

— На что заключаем пари? — спросила Эмма.

— Пока не уверен, — сказал Сэм, — Думаю об этом.

— Ты принимаешь предложения? — спросила Эшли.

Сэм жадно улыбнулся ей.

— Я собираюсь сказать... анальный секс.

Сэм самодовольно улыбнулся. Он осторожно положил свою карту на землю. Что-то в том, что он сказал, в том, как он это сказал, просто сломало мой мозг. Как я уже сказал, все мои мыслительные части были в моем пенисе, а не в мышлении. Я думаю, я просто... Я не знаю. Я пытаюсь объяснить, что я сделал, так, чтобы это имело смысл, и это довольно сложно, когда я знаю, что то, что я сделал, было бессмысленно. Неощутимо. Нечувствительно.

Эшли уже вышла, и она как бы пожала плечами, как бы говоря: да, ну, бывала там и делала это. Затем ставку приняла Эмма, и если раньше я была расстроен, то теперь была просто в ярости.

Это была его большая месть? Этот кусок дерьма зашел слишком далеко. Да, я трахнул подружку Сэма прошлой ночью. Я не был тем, кто довел ее до этого, и я не был тем, кто только что обманывал ее с самого начала, но ладно. Я был плохим парнем. Я понял это.

Но теперь я увидел, что Сэм потратил весь день на то, чтобы все это устроить. Этот момент. Неважно, что он говорил до этого о прощении, принятии или о чем-то еще, он собирался отомстить мне. Я думал, что все понял. Сэм собирался преследовать Кристен — девушку, которую, как он знал, я хотел, — и заставить меня смотреть. Ладно, немного мелковато, но неважно. Я предвидел, что это произойдет, и принял это некоторое время назад. Но этого было недостаточно, о нет. Этот мудак хотел трахнуть мою сестру в ее... Добавьте оскорбление к оскорблению.

Прошлой ночью я видел шоу "бэкдор" с Сэмом и Эшли. Никакой смазки. Сэм полностью сосредоточился только на собственном удовольствии. У меня этого не было. Я был старшим братом. Я собирался прыгнуть и защитить свою младшую сестру. Мне было плевать, что она играла, что это был ее выбор, неважно.

Я не собирался этого делать. Я бы ему не позволил. Я увидел один выбор, один шанс и воспользовался им.

— Я поднимаю до ебли, — сказал я (вне очереди, я мог бы добавить. Но, знаете ли, идея о том, что это был покер в какой-либо форме или виде, исчезла давным-давно).

Вы видели те фильмы, где все что-то слышат и ахают в унисон? И ты думаешь, ха, это мило, такого никогда не бывает в реальной жизни? Да, ну, все затаили дыхание в тот же момент, когда я заговорил. Так оно и случилось. Очень, очень драматично. Так что вот ты где.

Конечно, это была идеальная ставка, и я похлопал себя по спине за то, что подумал об этом. Кристен играла бы или не играла, это было беспроигрышно для меня прямо сейчас. Сэм, конечно, никогда бы не сыграл, и Эмма тоже бы все выложила. Верно? Идеальная игра — в худшем случае я блокирую Сэма двумя руками, чтобы уйти, и почти не надеюсь снова сесть на его лошадь.

Играла Кристен. О... Мой... Боже. Я сделал это. Я победил. Лучшая игра вечера на сегодняшний день и...

— Играй.

Я поднял глаза. Сэм. Сэм только что сказал это. Он посмотрел мне в глаза и снова произнес это слово одними губами.

— Играй.

О боже мой! О нет, о нет, оно, оно...

Эмма скривилась от отвращения, но я едва заметил это из-за своего ужаса. Мой живот болел в такт с моими яйцами. У меня во рту был привкус рвоты. Вся яхта, казалось, не просто раскачивалась, а вращалась.

Хорошо, сказал я себе. Может быть, все было не так уж плохо. Может быть, я побил Сэма, и я мог бы просто... знаешь, сказать ему, чтобы он отвалил? Или у Кристен были мы оба, и поэтому она выбрала бы меня, потому что, давайте будем честными, она ни за что не захотела бы потерять девственность с гребаным Сэмом. Верно? Я имею в виду, да ладно, этого просто не должно было быть...

О Боже.

Я показал своего валета. Кристен вздохнула и показала десятку. Эшли бросила на нее взгляд.

— Что? Я подумала, что это будет весело, — сказала Кристен.

Эшли проворчала себе под нос что-то вроде: —... чертова девственница, моя мокрая мокрая пизда...

Ну, видишь, все получилось отлично. Да, здесь не о чем беспокоиться, потому что Сэм покажет свое ничтожество...

Туз, ТУЗ! Сэм перевернул его с застенчивым видом человека, который знает, что он, вероятно, плохо себя вел, и слишком счастлив, чтобы беспокоиться об этом. Этот ублюдок... Я имею в виду, серьезно. Туз. Серьёзно?

— Не волнуйся, здоровяк, — сказал Сэм, — ты можешь пересидеть это.

Я был слишком опустошен, чтобы даже начать придумывать разумный ответ.

*

У нас были обычные разговоры туда-сюда, где Эмма пыталась помочь Кристен выйти из ситуации. Но, как ни странно, на этот раз Кристен, казалось, не была так уж заинтересована в побеге. На самом деле она казалась смирившейся, может быть, даже немного взволнованной. Она застелила свою кровать, и я думаю, она решила, что с таким же успехом может трахнуться в ней.

Я имею в виду, на будущее, я полностью за публичное лишение девственности. Это будет главной проблемой в моем президентском билете на 2024 год. Всеобщее здравоохранение, реформа налогового кодекса и публичное, транслируемое по всей стране лишение девственности для всех. Я имею в виду, кто за это не голосует? Но не с Кристен. Не с моей девочкой — самым близким, что у меня было к младшей сестре, кроме моей настоящей младшей сестры.

С тех пор как Сэм выиграл, он решил, что у него есть вся власть, чтобы, ммм, устроить сцену. Основываясь только на разнице в размерах (Кристен была на добрых четыре дюйма выше Сэма), а не на других, более эгоистичных соображениях, было решено, что первый раз для Кристен будет сзади. Все старались подготовить все к большому событию. Это было все равно что наблюдать за приготовлениями к самому странному чаепитию в мире. Или действительно испорченный свадебный душ.

Эмма выдвинула кухонный стол, чтобы дать Кристен возможность опереться на что-нибудь выше пояса. Казалось позором выбирать позу, которая скрывала бы невероятно огромную грудь Кристен и несравненные, непостижимые длинные волосы, но это то, чего хотел Сэм. Я хотел посмотреть на него свысока за такое глупое решение, но тогда я бы поставил его на это место в первую очередь, так что, возможно, мне нужно было просто заткнуться.

Не такая уж невинная Крисси наклонилась вперед, ее ноги были достаточно длинными, чтобы касаться пола, и ее киска оказалась в идеальном положении для проникновения. Она не издала ни звука. Все это время Сэм просто стоял в стороне, как будто наблюдал, как команда Гиков устанавливает свой новый 72-дюймовый телевизор. Гордый, взволнованный, может быть, немного нервничающий, но в основном просто рвущийся в путь.

— Я буду держать ее за руку, только для первой части, — объявила Эмма. Она схватила правую руку Кристен своей собственной. Как будто это были вещи, которые нужно было оправдать. Эмма могла бы сжимать грудь Кристен в течение всего процесса, и никто бы не сказал "бу". На самом деле, какого черта Эмма держала только руку своей подруги? Еще одно решение, которое в ретроспективе кажется чем-то вроде упущенной возможности...

По большей части я стоял в стороне и тушился. Если в этой метафоре Сэм был владельцем нового супер-мега-телевизора, то я был женой, которая дулась из-за того, что мой муж потратил все наши деньги на дурацкие игрушки. Я знаю. Единственный человек, на которого я должен был злиться, был я сам.

Я имею в виду, что я был в буквальном смысле ответственен за весь этот разгром, от начала до конца. Оглядываясь назад, я должен был быть великодушным или, по крайней мере, не быть ужасным придурком. Кристен не была моей девушкой. Возможно, я и хотел ее, но это был тайный лес, в который я никогда ее не водил. Или даже сделал случайное упоминание о нем. И, опять же, это было ее решение. Ее. Если бы я был более зрелым — вел себя как ответственный, заботливый взрослый, — может быть, все закончилось бы лучше.

Да, молодая женщина собиралась потерять свою вишенку, по сути, совершенно незнакомому человеку перед кучей других людей (некоторые из них тоже незнакомцы), и все, о чем я мог думать, это мое собственное уязвленное эго. Я настоящий классный актер, так и есть.

Кристен была в позе — голова опущена, задница поднята. Ее рука была в надежной хватке ее лучшего друга. Ее золотистые волосы рассыпались удивительными лучами по коричневому деревянному столу. Прекрасна, как солнце.

Сэм стоял позади нее, потягиваясь, как будто готовился к соревнованию по легкой атлетике. Эшли что-то шептала рядом с ним. Я стоял прямо напротив места действия. Если бы Кристен подняла голову вместо того, чтобы положить ее на правую щеку, она бы смотрела прямо на меня. Я был зол, расстроен. Ушел в отставку и низведен.

Но, прежде чем мы смогли начать, мне нужно было повернуть последний кусочек ножа.

— Ты должен надеть презерватив, Сэм, — сказал я, скрестив руки на груди. Глаза темные.

— Что? Нет. Ни за что на свете, чувак. К черту это дерьмо. Я не ношу гребаный презерватив. Ты не терся, когда ты... Прошлой ночью, я имею в виду. Ты не надел защитную одежду. Почему я должен это делать?

— Я должен был. Это была ошибка, и я не должен был этого делать. Мы должны были остановиться и... Послушай, чувак, это первый раз для Кристен. Ты не можешь трахать ее без презерватива, ты просто... не можешь. Это неправильно.

— Нет. Знаешь что? Просто нет. Я, блядь, не буду этого делать. У меня нет никаких болезней или чего-то еще, этого, блядь, нет. Понял?

— Он прав, Сэм.

Эшли. На моей стороне, каким-то образом с другого конца комнаты. Как это случилось? Она продолжила:

— Это ее первый раз. Ты не обрюхатишь ее в первый раз. Плюс презерватив смазан... Это ей поможет.

— Да ладно тебе, Сэм, — сказала Эмма, — ты должен уважать ее. Верно, Крисси?

— Да... — сказала Кристен, больше обращаясь к столу, — Да, если это поможет. Определенно.

Сэм только хмыкнул, но отступил от отверстия Кристен. Он нетерпеливо ждал, пока Эшли сходит. Она вернулась с пакетом, сама разорвала его и накинула на член Сэма почти с любовью. Мне это показалось чертовски утешительным призом, но Сэм вел себя так, словно это было какое-то ужасное унижение.

— Теперь доволен? — – спросил он. Я пожал плечами.

— Это для нее, чувак, не для меня.

— Неважно.

Сэм снова шагнул вперед. Эшли положила руку ему на грудь.

— Ты готова подняться наверх, милая? — она позвала вперед.

— Угу, — пробормотала Кристен.

— Может быть, сначала немного согреешь ее? — спросила Эмма.

Сэм кивнул и протянул руку, медленно потирая большим и указательным пальцами промежность Кристен. Он уже исследовал эту пещеру раньше и начинал разбираться в причудах планировки.

Кристен улыбнулась, лежа там, как кошка в солнечном луче. Она вытянула руки вперед, точно так же, как это сделала бы счастливая кошка.

— Оооо, это действительно мило, Сэм, — сказала она, — может быть, немного помягче?

Сэм ничего не сказал, но я увидел, как он слегка пошевелился, и Кристен снова начала радостно мурлыкать.

— Мммммммм...

— Ты готова, детка? — спросила Эмма.

— Я... Я так думаю... — сказала Кристен, — довольно трудно понять, когда я никогда... — Она продолжала говорить, но все это было к столу. Я не мог расслышать ни слова.

Сэм взял свои пальцы, теперь слегка запачканные маринадом Кристен, и смазал свой пенис. Он положил другую руку на задницу Кристен, а затем постепенно занял прежнее положение. Затем слегка скользнул вперед.

— О! — Кристен прервала свое бормотание, — Привет, Джей. Джейсон?

Я внезапно выпрямился.

— Иди... иди сюда на секунду, — сказала Кристен. Если Сэм и заметил, то не подал виду. По крайней мере, у него хватило ума не просто... отвезти его домой.

Глаза Кристен расширились, как блюдца, а рот стал еще шире. Ее язык слегка высунулся. Я посмотрел на Эмму. Она просто пожала плечами, прижимая руку своей лучшей подруги к груди, защищая ее.

— Так хорошо? — спросил я, когда подошел достаточно близко, чтобы прошептать.

— Не могу... не могу сказать, — сказала Кристен.

— Вот ее девственная плева, — услышал я, как Эшли сказала Сэму.

— Джейсон, — сказала Кристен, — Джей-Джей. Птица-сойка.

Ласкательные имена моей сестры для меня. Я заметил, что она пользовалась ими всю ночь. Произнесенные не в насмешливой манере, как Кейт или Эшли, а так, как это делала сама Эмма. С любовью, нежностью и даже небольшим благоговением.

— Я... О! Осторожнее с этим... Просто... просто помедленнее, Сэм, хорошо?

Он хмыкнул в ответ.

Кристен жестом пригласила меня подойти ближе. Ее губы коснулись моего уха. Сэм все еще погружался в ее глубины. Я увидел, что свободная рука Кристен лежала на столе с побелевшими костяшками пальцев.

— Джейсон, — прошептала Кристен, — я просто хотела, чтобы ты знал... я.. Хотела бы я, чтобы это был ты.

А потом глаза Кристен закатились, и она закричала от боли, когда Сэм прорвался сквозь ее девственность.

Маленькая слезинка скатилась по ее щеке, но лицо оставалось неподвижным. Когда к ней вернулось дыхание, она продолжила:

— Хорошо? Я бы хотела, чтобы это сделал ты... Да?

Я наклонился и легонько поцеловал ее в губы.

— Да. Да, я тоже.

Я посмотрел на Эмму, чтобы посмотреть, услышала ли она, и, очевидно, услышала. Она просто улыбнулась мне, грустная маленькая задумчивая штучка. Затем внезапно мой гнев испарился, как будто Кристен и Эмма выдернули из меня вилку. Я снова начал заполняться, но с грустью.

— Просто... просто подожди секунду... — крикнула Кристен: — Ттттаааа... Такая наполненная... Я просто, я просто должна привыкнуть к этому.

— Да, — сказал Сэм, — Да, конечно. ОК. Просто дай мне знать.

Сэм ни в коем случае не был придурком, но и нежным любовником его тоже нельзя было назвать. Я уверен, что комментарии Кристен по поводу его размера заставили его немного охотнее поступать по ее. Умная девочка.

Но позиция, которую выбрал Сэм, действительно все сказала. это был первый раз Кристен, и я не думаю, что Сэм действительно думал об этом — как это должно было быть для Кристен. Он был заинтересован в том, чтобы трахнуть ее ради себя самого. На мой взгляд, первый раз у девушки должен быть не таким.

Эмма наклонилась и прошептала на ухо Кристен, хотя я легко мог все это услышать.

— Ты думаешь, что это большой, — сказала она, — может быть, хорошо, что ты выбрала этот стартовый пенис, прежде чем сесть на нашего большого мальчика вон там.

Эмма понимающе кивнула на мой набухший член. Он слегка подпрыгнул в знак одобрения. Кристен вроде как хихикнула. Тихий болезненный смешок.

— Да... наверное... — сказала Кристен Эмме.

— Ты там, внизу, в порядке? — спросил Сэм.

Как я уже говорил ранее, Кристен — тихая, консервативная Кристиан Кристен — превратилась в кого-то очень громкого и даже немного грубого, как только кто-то начал на нее нападать. Тогда мы поняли, что шок и боль прошли, потому что она заговорила. Это было похоже на то, как будто она разыгрывала всю пьесу за пьесой во время своего первого набега на траханье.

— Это... да... ХОРОШО. Я думаю, что немного привыкла к этому. Просто иди вперед и...

— Ты уверена?

— Да... да. Конечно. Дерзай.

— Что это...? — начала Эмма, затем поняла, что, возможно, сейчас не лучшее время для вопросов и ответов.

— Это... он внутри меня, это... странно. Я чувствую себя такой... такой полной. Как будто я никогда не понимала, что я пуста, пока что-то не оказалось во мне и я... О! Он работает взад-вперед со мной, и я как будто чувствую каждый бугорок. Каждый бугорок. Каждую частичку его. А, подожди. Больновато, хотя...

Я наблюдал, как Кристен медленно ползает по столу, вынужденная двигаться вперед и назад благодаря осторожным движениям Сэма. Я подумал о том, как бы это было со мной, и понял, что предал ее. Так же, как я поступил со своей сестрой.

Черт.

Я наклонился к Кристен.

— Мне жаль, — сказал я.

— П... за что?

— Я должен был... Мне просто жаль.

— Не надо... о, это мило... Не извиняйся, хорошо?

Я стояла и наблюдала, изо всех сил стараясь следить за реакцией Кристен, а не за тем, что ее вызывало. Она не сводила с меня глаз и оставила на ладонях Эммы следы от горячих белых ногтей. Лежала и позволяла Сэму идти так хорошо, как только могла. Американские горки начинаются, ты понимаешь, что не хочешь быть на них, но в этот момент ничего не остается делать, кроме как терпеть свои страдания и надеяться на скорый конец.

— Это... это мило, это... Ой, подожди просто... твой пенис такой, он тычется в меня под странным углом, и это как... о, подождите, о, вот оно. Это мило... ОЙ... черт, почему мне так больно, это просто...

— Ты хочешь, чтобы я... ты знаешь? — спросил Сэм. Он явно этого не хотел... ты знаешь. Его лицо было ярко-красным, и маленькие капельки пота стекали по его лицу, груди, рукам. Он был согнут в животе, как старик на ходунках, руки сжимали стройные ягодицы Кристен. Он даже не сделал паузы, когда спросил, должен ли он сделать паузу.

— Нет, нет... Все в порядке... Продолжай... продолжай в том же духе, — сказала Кристен. Сэм продолжал в том же духе.

— Это...о, это такое странное чувство, я никогда... Нет, подожди, притормози... просто притормози на секунду, хорошо?

Все посмотрели на Кристен, ее светлые волосы прилипли ко лбу, глаза больше не были широкими, а маленькими и не столько испуганными, сколько просто... разочарованными.

— Такое ощущение... как бы сухости, — сказала она, — Как будто мне нужно сделать больше смазки или просто... Я чувствую, что я ввожу его в себя, но это как бы жжет и О!.. О нет, продолжай... продолжай Сэм, просто... просто продолжай... бббллляяяяядь.

Опустив голову, Кристен замолчала. Стол слегка заскрипел... Быстрее, быстрее, потом, наконец, Сэм откинул голову назад и...

— Ааааааааааа, — крикнул он в потолок, откинув руки назад.

— О! — сказала Кристен, оглядываясь назад.

Голова Сэма была опущена. Его руки сжимали ее пышные ягодицы, пока он раскачивался взад и вперед, все медленнее.

— О, Сэм, — спросила Кристен, отчасти возбужденная, отчасти смущенная, — Сэмми, ты кончил?

— Ох. Ах да, — сказал Сэм. Он отшатнулся назад. Прислонился к стене и перевел дыхание.

— Кристен, это было потрясающе. Ты чертовски крутая, детка, ты знаешь это?

— Спасибо, — сказала Кристен, слегка покраснев.

— Ты... ты знаешь? — спросил Сэм.

— Все в порядке, детка. Может быть, если ты просто...

Сэм ответил, сорвав презерватив. Затем он швырнул его в мою стену, где он со шлепком застрял. Сбоку виднелась небольшая полоска красной крови. Остатки невинности Кристен, просто отброшенные в сторону. Он даже не мог использовать для этого гребаную мусорную корзину?

Я положил руку на плечо Кристен и слегка потер его. Я просто не знал, что делать. Я всегда слышал, как люди говорили, что их первый раз был ужасен, но до этого момента я никогда по-настоящему не понимал, как это произошло. Я уверен, что мой первый раз был ужасен, но моя девушка уже почти кончила, и что ж, это всегда хорошо для парня, каким бы плохим он ни был, так что...

— В первый раз всегда плохо, дорогая, — сказала Эшли. — Не волнуйся, все наладится. Будет намного лучше.

— Да, хорошо, — сказала Кристен, все еще лежа на животе. — Это было здорово, правда, я поняла. Просто, я не знаю, это было странно, я просто не могла достаточно намокнуть, а потом то, как член Сэма входил в меня, и он казался таким большим и моим... Мне просто стало больно, вот и все. И немного сухо... Нет, это было действительно хорошо. Это было действительно весело. Я действительно очень рада, что сделала это. Действительно.

— Хорошо, хорошо, вы, ребята, приведите себя в порядок, хорошо? У нас еще есть пара рук, — сказала Эшли.

Кристен застонала, затем начала скатываться со стола. Но Эмма, все еще стоявшая рядом с красивой блондинкой, как бы мягко толкнула ее обратно. Затем Эмма наклонилась и прижалась лбом к лбу Кристен. Они обменялись теплой, слабой улыбкой. Эмма улыбнулась шире и поцеловала свою подружку прямо в губы.

— Подожди, — сказала Эмма, — Раздача еще не закончена.

Все остановились. Эшли уже сидела в кругу, тасуя карты. Сэм выходил из ванной, его пенис был вялым и удовлетворенным. Я стоял в стороне, такой же растерянный, как и все остальные.

— Мы не закончили игру, — сказала Эмма.

— Это круто, — сказал Сэм. — Джейсон, ты сорвался с крючка. Хотя я уверен, что это было бы чертовски приятно для нас обоих.

Он подмигнул, как будто у нас могли быть одинаковые шутки.

— Это прекрасно, — сказала Эмма, — но я не это имела в виду. Сэм, Джейсон и Кристен, вы все были в раздаче, когда Джейсон поднял руку, чтобы трахнуться. Все играли, а потом показывали свои карты, верно?

Я посмотрел на свою сестру и поднял бровь. К чему она клонит с этим?

— Хорошо, — сказал Сэм, — у меня был Туз, так что и Джейсон, и Кристен были должны мне трах. Но я смягчаю приговор Джейсону, потому что... фу. Просто никакого чувака.

— Джейсон, какая у тебя была карта? — спросила Эмма.

— У меня был бубновый валет, — сказал я, моя старая счастливая карта от гребаной Кейт. Все приветствуют могучего бубнового валета.

— А Кристен?

— У меня было 9, я думаю? — сказала Кристен из-за стола. Странно было то, как она просто лежала там, распластавшись. — Нет, подожди, у меня было 10. Извините, это была десятка червей. Извини.

— Не извиняйся, — сказала Эмма. Она посмотрела на меня, ее глаза спрашивали: — Ты видишь, к чему я сейчас клоню? — Я оглянулся таким образом, чтобы сказать: — Нет, нет, я этого не делаю. — — У нас здесь все хорошо? — спросил Сэм.

— Неужели люди? — Эмма шлепнула себя ладонью по голому бедру: — Можно подумать, что когда у тебя есть возможность... Неважно. Туз Сэма побил обе карты Джейсона и Кристен. Поэтому Сэм получает трах от Джейсона и Кристен. Но валет Джея побил десятку Кристен. Так что она все еще должна ему еблю.

Ждать. Ждать чего? Гребаный бубновый валет! Повелитель всех карт, да будет навеки освящен бубновый валет, святой гребаный блядь!

— Эмма, я... — начал я, но запнулся.

— Наверное, она права, — пожала плечами Эшли. — Разве это имеет значение?

— Эмми, я не думаю, что хочу... — начала Кристен. Эмма шикнула на нее, затем повернулась и прошептала:

— Все будет хорошо. Поверь мне.

— Кристен должна мне трахаться, я думаю, технически? Но, ммм, я не хочу делать ничего такого, что могло бы... Я имею в виду, она сказала, что ей очень больно, так что...

— Все в порядке, — сказала Эмма, — она в полном порядке. Верно, Крисси? Скажи ему, что ты в полном порядке.

Кристен бросила на свою подружку взгляд, который говорил, что она определенно не в порядке. Эмма опустилась на колени, и они вдвоем некоторое время препирались взад-вперед. Все, что я действительно мог разобрать, — конечная точка Эммы.

—... и я была права, верно? Это было чертовски круто?

— Да, — сказала Кристен почти мечтательно.

— Хорошо, так что доверься мне сейчас. Хорошо?

Корабль накренился и застонал. Небольшое "ооооооо", которое в данных обстоятельствах казалось странно грязным.

— Хорошо, — сказала Кристен.

— Хорошо, — Эмма похлопала Кристен по ягодицам, как после ободряющей речи, а затем повернулась ко мне.

— Действуй, Джей Джей. Ты хорош.

— Действовать что?

Эмма указала на свою подругу, лежащую на столе, уткнувшись головой в руки, как будто это была самая естественная вещь в мире. Трахни мою подругу, здоровяк!

— Эмма, я не...

— Господи, неужели я должна... Хорошо, иди сюда.

Эмма схватила меня за локоть и потащила в заднюю часть яхты, где нас никто не мог услышать.

— Слушай, — сказала Эмма, — ты у меня в большом долгу, бастер, так что ты сделаешь это для меня, понял?

— Эмма, я.. Я не думаю, что это так работает. Я причинил тебе сильную боль, и я решаю эту проблему... трахнув твою лучшую подругу? Даже порно не настолько нелепо.

— Джейсон. Джей Бёрд. Я... Признаюсь, я была очень зла на тебя. До сих пор злюсь. Я все еще зла на тебя за все твое... дерьмо. Слушай, Сэм и я... ну, мы вроде как придумали эту идею, где... Знаешь что, это не имеет значения. Это моя лучшая подруга на столе, и ей больно. Это был ее первый раз, и это было просто отстойно, и я имею в виду, скоро это будет мой первый раз, и я...

— Подожди, Эмма, ты девочка?

— Да. Заткнись. В любом случае, послушай, это должно было быть особенным для нее. Ты слышал, что она сказала. Я хочу, чтобы ты сделал это специально для нее, хорошо?

— Эмма, я не хочу причинять боль Кристен. Я уже сделал достаточно, чтобы все испортить, и я не думаю, что это, черт возьми, исправит.

— Видишь? Вот в чем моя точка зрения. Ты не... ты не стоишь там и не ждешь, пока тебя отпустит. Я прошу об этом Сэма, и знаешь, что он говорит? Да, черт возьми!! И Кристен оказывается в том же паршивом положении, я тебе обещаю. Ты заботишься о Кристен. Ты хочешь, чтобы ей было хорошо, и я знаю, ЗНАЮ, что ты сделаешь это для нее. Точно так же, как я знала, что ты поможешь Кейт прошлой ночью и поможешь Крисси в нашем круге сегодня утром. Я просто... Я знаю своего старшего брата. Он всегда приходит и спасает положение. Вот почему я... Ты поможешь Кристен. Я просто знаю, что ты это сделаешь.

— Это самые странные выходные...

— Я не знаю, помнишь кокаиновую свадьбу тети Джека в зоопарке в Сан-Франциско?

— Не смешно.

— Я не шучу...

Я застонал, сдаваясь, затем подошел к заду Кристен.

— Итак, — я положил руку на ее обнаженную ягодицу, как будто это был прикроватный столик, — Как ты хочешь, чтобы я...

Кристен слегка повернулась, осматривая меня. Я не мог прочесть ее взгляда. Страх? Желание? Немного того и другого? Ее глаза внезапно стали похожи на маленькие микрокосмы летнего неба. Ярко-синего с белыми прожилками. Мне было трудно оторваться.

— Ты действительно собираешься заняться ею? — спросила Эшли, внезапно вставая. Карты забыты.

— Пари есть пари, верно? — Я посмотрел на Эмму. Она кивнула.

— Я подумал, — продолжил я, — тебе могло бы понравиться это больше, если бы ты была сверху и могла контролировать, как мы идем. Или, например, если бы это был миссионер, ты могла бы...

— Нет, — сказала Эмма, — то же самое. Никаких изменений.

— Просто убей ее и покончим с этим, а? — спросила Эшли.

Я посмотрел на Сэма, стоявшего в углу и смотревшего вдаль. Он ничего не сказал, и я почувствовала, как мой желудок слегка сжался.

— Яблоки к яблокам? — – спросил Я: — Это не какое-то... двойное слепое плацебо-контролируемое исследование, которое мы здесь проводим. Я пытаюсь это сделать... Я просто пытаюсь помочь Крисси. Как ты и сказала.

Эмма скрестила руки на груди и посмотрела на меня сверху вниз.

— Хорошо, сыграй ту же самую песню.

Осторожно я помог Кристен перевернуться на живот. Она положила голову на сложенные руки. Она слегка пошевелила тазом, возвращая его в исходное положение.

Ее вульва, раньше тугая и розовая, теперь выглядела красной и сырой. Может быть, немного сердитой. Уже разинутый рот и почти наверняка готовый. Я протянул руку и провел пальцем по отверстию Кристен. Она издала тихий вздох, который звучал как удовольствие.

Она была очень мокрой, скажу я вам. Не Эмма, конечно, но есть водопады, которые выглядят сухими по сравнению с этой девушкой. Если бы я составлял прогноз погоды для манды Кристен, я бы сказал, что было очень влажно, ливни продолжались в течение дня, а после обеда вероятность дождя достигала 100%.

Удовлетворенный тем, что Кристен все еще была в состоянии, когда она могла быть удовлетворена, я достал презерватив из коробки, которую принесла Эшли, и начал разрывать его. Я подумал о том, чтобы попросить ее надеть его для меня, как она сделала для Сэма, но решил, что я уже получаю больше, чем кто-либо мог просить.

— Подожди, — сказала Эмма, — Без презерватива.

— Эм? — Кристен подняла глаза, на удивление маленькая и испуганная.

— Тогда не совсем то же самое, — сказала Эшли.

— Извини, но какого хрена? — – крикнул Сэм: — Что в нем такого особенного, что...

— Ты прав, Сэм, — сказала Эмма, — мне жаль. Я просто... Я думаю, основываясь на том, что Кристен говорила о том, чтобы оставаться мокрой... То есть я надеюсь, что для нее будет лучше, если презерватива не будет. Понимаешь? Например, может быть, у нее аллергия или что-то в этом роде?

— О, что за чушь, — сказал Сэм. Он начал расхаживать, размахивая рукой, как боксер.

— Возможно, она права, — сказала Эшли, — некоторые люди просто делают это с помощью презерватива... Я имею в виду, кожа к коже всегда приятнее, но...

— Эмми, — сказала Кристен, — я думаю, в этом есть смысл, но я не хочу...

— Джейсон абсолютно чист, верно, Джей-Джей?

— Ммм, да, я думаю, но я не хочу, чтобы Кристен, знаешь...

— Я не принимаю противозачаточные средства. Таблетка, — сказала Крисси, — я имею в виду... это против церкви, и я знаю, что сейчас это звучит немного глупо, но...

Эмма продолжала настаивать:

— Но я уверена, что ты находишься в безопасной части своего цикла, верно? Метод ритма? Все это?

Кристен только один раз серьезно покачала головой.

— Я думаю, может быть... Я думаю, может быть, именно поэтому я была такой... знаешь, ммм, возбужденной? — Кристен произнесла это слово так, словно это была самая грязная вещь, которую когда-либо можно было сказать: — Все эти выходные мое тело просто умоляло... знаешь. Пенис. Петух. И прочее...

— Эмма, — сказал я. Я прошел по этой дороге, увидел конец, развернулся и пошел обратно. Я мог бы нарисовать все это по памяти.

— Ты выйдешь, — сказала Эмма, — Прежде чем... понимаешь?

— В прошлый раз мы проделали всю эту штуку с "вытаскиванием", помнишь? Это пошло не очень хорошо. Ну, я имею в виду, что так оно и было, но...

— Ты выйдешь, Джейсон, — сказала Эмма, внезапно посерьезнев, глядя на меня сверху вниз. Она пересекла комнату, а затем отвела меня обратно в угол.

— Ты будешь, — сказала Эмма, — когда ты начнешь чувствовать, что собираешься кончить, ты выходишь. Я не знаю, почему это так трудно для вас, мальчики, но... Ты сделаешь это на ее спине или на ее сиськах. Тебе бы это понравилось, верно? Кончить на великолепные сиськи Крисси?

Черт возьми, было жарко слушать, как Эмма рассказывает о грудях своей лучшей подруги.

— Думаю, нормально обрюхатить ее во второй раз, — сказала Эшли, посмеиваясь.

— Я серьезно, Джейсон, — сказала Эмма, — мне все равно, если ты влюблен в эту девушку. Даже если один из твоих могущественных братьев-сперматозоидов войдет туда, я, блядь, отомщу. Ты меня слышишь?

— Хорошо, — сказал я, — Но тогда мы вносим изменения, я хочу, чтобы Кристен лежала на спине, а не на животе.

— Хорошо, — сказала Эмма. — Трудные переговоры, эти. Не верю, чтобы Кэмп-Дэвидские соглашения были настолько подробными. Конечно, возможно, это потому, что ты тоже не хочешь их смотреть.

Кристен перевернулась на спину, вяло и медленно. Она посмотрела на меня, теперь вполне законно нервничая. Ее груди уменьшились от невероятно огромных до просто массивных, когда она лежала на спине.

Я знаю, что потратил много времени на сиськи Крисси, но вот что я вам скажу. У нее была прекрасная грудь, но именно ее волосы — золотистые, прямые, как кочерга, прохладные на ощупь, длинные до низа и достаточно густые, чтобы закрывать грудь спереди, вот, что делало ее такой удивительной. А еще она была чертовски хорошенькой и к тому же в хорошей форме после тенниса. Может быть, немного толстовата, но, как я уже сказал, мне это нравится. Что угодно. Там были фантастические волосы Кристен и все остальное. Она сделала Рапунцель похожей на капитана Пикарда (Капитан Жан-Люк Пика́р (фр. Jean-Luc Picard), в других переводах Пика́рд — персонаж из научно-фантастических телевизионного сериала и художественных фильмов "Звёздный путь" – прим пер.).

Я протянул руку и собрал волосы Кристен, как будто срывал изящные маргаритки. Затем я опустил ее локоны ей на грудь, закрывая ее маленькие ушки, ее грудь, ее груди. Она улыбнулась мне. Я пожал плечами. Счастливая маленькая встряска.

— Когда ты будешь готова, — спросила Эмма.

Я посмотрел вниз на удивительную женщину, лежащую передо мной. Ее ноги безвольно свисали, раздвинутые. Ее киска смотрела в ответ, все еще разинув рот, как бы говоря: — Ну? Чего ты ждешь?

— Ты готова? — спросил я ее.

— Да, — сказала Кристен, — да, хорошо.

Прямо как с Сэмом. Такое же половинчатое разрешение. Все будет по-другому, пообещал я себе. Я сузил весь мир до нас с Кристен. Ее пизда и мой хер. Я провел руками вверх и вниз по ее бокам, ягодицам, бедрам и лодыжкам. Наши глаза, уже занятые.

Когда губы Кристен приблизились к головке моего возбужденного хера, я увидел, как ее зрачки слегка расширились. Я провел руками по ее густому светлому лобку. Проследил их от ее живота, вниз по вульве к ее милой маленькой складочке, а затем обратно и снова вокруг.

Кристен оперлась на локти. смотря вниз, пытаясь увидеть наше соединение. Ее рот слегка приоткрылся. Она тяжело дышала, когда я продвинулся немного дальше. Издала тихий, тихий скулеж.

— Это, это... Да, я в порядке, — сказала Кристен.

— Продолжай говорить со мной, детка, хорошо? Просто продолжай... продолжай говорить мне, что тебе нужно.

—. — Я... хорошо... Мне нужно, чтобы ты вошел немного глубже. Это... Все еще довольно сильно болит, но...

— Если тебе нужно, чтобы я остановился, в любое время, я просто...

— Нет! Я имею в виду, эм, нет. Нет. Все в порядке. Пока все еще в порядке.

Я скользнул немного дальше. Стенки Кристен так крепко обнимали мой ствол, что это было все равно, что проталкивать мой член сквозь расплавленный зефир, но каждый раз, когда я продвигался вперед, ее невероятная пизда давала немного больше. Засасывая меня все глубже.

— Ой... Ох, он внутри меня, — сказала Кристен, — Ох, не совсем так, как раньше, но... О!

— Хорошо? — Я слышал Эмму, как будто она была где-то далеко, в другом конце комнаты. В другой стране. Другой мир, совершенно отличный от нашего собственного. Я на мгновение задумался о маленькой фантазии Кристен из прошлого. Ее лучшая подруга, моя сестра, полностью наполняет ее моим хером. Я подумал о том, чтобы предложить это, но потом решил, что лучше оставить все как есть. Сосредоточься на девушке. Наше присоединение. Ничего больше.

— Так хорошо, — сказала Кристен, посмотрела на меня и улыбнулась.

— Я примерно на полпути, — сказал я ей.

— Ух ты. Такой большой. Хорошо, — сказала она довольно радостно, а затем откинула голову назад.

Кристен вытянула вперед руки и мысленно сложила пальцы. Она потянула меня вперед, и я последовал за ней. Большая часть пути уже проделана. Все ждал, когда она остановит, но все равно тянул, почти тащил. Если бы она могла дотянуться до моей задницы, подумал я, она бы загнала меня в себя, я уверен в этом.

Теперь он полностью внутри нее. Погребенный под корень. Мои яйца отскакивали от ее красивой попки, каждый раз причиняя боль.

Закончив приводить меня в нужное положение, Кристен подтащила мои руки к своей груди и положила их туда. Затем она сжала их, заставляя меня сжать ее груди. Вроде того, как я показывал ей, как тереть мой хер раньше.

Я едва мог дотянуться так далеко от того места, где мы стояли — мой хер действительно немного выдвинулся вперед, каким-то образом зарывшись за корень. Я понятия не имею, как это вышло. Соски Кристен были розовыми и чертовски твердыми.

— Это... это все? — Спросила Кристен.

— Да, — сказал я, тяжело дыша в такт с ней, — Недостаточно?

— Ооооо, нет. Неееет, нет, нет, нет. Более чем достаточно. Слишком много, честно говоря, — сказала Кристен, а затем заскулила, как маленькая девочка, говоря большому злому мальчику: — Эм, член твоего брата слишком большой.

Я слегка рассмеялся. Она почти содрогнулась от этой простой стимуляции.

— Нет, — продолжила Кристен, — я просто... Просто жду самой болезненной части.

Мы стояли там, как будто ее вагина приковала меня к месту. У вульвы был такой вид, будто она застыла на месте. Прикреплен глубже, чем на бедре. Я продолжал гладить ее грудь. Дразня и сжимая. Мне хотелось наклониться вперед и пососать, хотя бы ненадолго. Чертовски красивая гребаная девчонка.

— Блядь! Какая ты тугая, — сказал я ей. Я не шутил. Я знаю, "тугая" для девушки — это как "большой" для парня. Неважно, что ты чувствуешь, а что нет, ты всегда говоришь девушке, что она тугая, когда ты там.

Но Кристен? Чувак, она была чертовски тугой! Я имею в виду, я ожидал... в конце концов, она все еще была вроде как девственницей, но черт возьми. У меня было много женщин, и это... просто не шло ни в какое сравнение. Когда Крисси засунула меня в рот раньше, она сосала меня сильнее, чем все, кого я когда-либо знал или мог себе представить. И все же это было похоже на легкий порыв воздуха по сравнению с тем, что ее вагина делала со мной сейчас. Это было сдавливание — сокрушительное, ломающее ребра, смертельное объятие констриктора И это было так... чертовски приятно... удивительно... (Констриктор — мышца, сжимающая какой-либо орган или заставляющая сокращаться полый орган или его часть. А также верёвочный самозатягивающийся узел – прим пер.). И это было так... чертовски... потрясающе...

Единственное, что удерживало меня от того, чтобы войти в нее в тот момент, была, ну, практика. Так вот. Но кроме того, я никогда по-настоящему не смогу кончить стоя. Я знаю, это странно, но по какой-то причине вертикальное положение отключает сигнал спермы от моего члена к моему мозгу, и поэтому я заканчиваю тем, что продолжаю вечно или падаю. Удачная подстава, вот это что.

Я посмотрел вниз на красивую, все еще вроде как невинную Кристен.

— Нет, я имею в виду, дорогуша, ты... ты действительно чертовски тугая.

— Я знаю... — захныкала Кристен, — Я чувствую тебя... как будто я чувствую каждый гребень, каждую вену, это как... черт... это намного лучше без презерватива... Я думала, что чувствовала это раньше, но... Святое дерьмо!

— Хорошо. Я рад, что все получилось.

— Ты хочешь попробовать...

— Немного подвигаться?

— Да. Да. Просто... немного. Мое тело такое... ты понятия не имеешь, это просто кричит о том, чтобы ты повалил меня на стол, и я просто... Я не хочу, чтобы снова было больно, понимаешь?

— Да, — сказал я, — для протокола, у меня есть довольно хорошее представление о том, что твое тело пытается заставить тебя сделать, потому что...

Мы оба немного посмеялись. Ее животик слегка подпрыгивал каждый раз, когда мой член дергался внутри нее. Чертовски сексуально.

— ХОРОШО. Я попытаюсь, но... ты такая тугая, детка, я боюсь, что кончу, если я.. Если я почувствую, что это приближается, я обещаю, что я...

— Нет! Нет, пожалуйста, не надо... пожалуйста. Просто останься. Оставайся внутри меня, хорошо?

— Да... ХОРОШО. Я сделаю все, что в моих силах, я сделаю... Вот, держись... Позвольте мне попробовать что-нибудь другое.

Я положил левую руку ей на грудь, зарылся в ее волосы, а правой провел по животу, через лобок и вверх к клитору. Я слегка размазал его туда-сюда.

— Ох... О, это...

— Да? — спросил я. Я поднял большой палец вверх, лизнул его для смазки, затем опустил обратно и снова начал тереть. Медленный, вялый темп.

— Немного быстрее, — сказала Кристен. Я подчинился.

— Немного сильнее, типа, надави еще немного.

Тогда ладно.

— Продолжай... к... продолжай тереть. Быстрее... о... о, черт... Толкай... толкай вниз, просто...

Я начал немного отодвигать свой член назад.

— Нет! Нет, не надо, просто останься... Оставайся там. Еще нет, хорошо, еще нет. Боже... так чертовски ПРИЯТНО, когда твой хуй там. Ты даже, блядь, не двигаешь им, а я... Ббббляяяяядь...

— Хорошо, детка, хорошо. Как скажешь.

Комната наполнилась влажным звуком, когда я потирал бедный, заброшенный клитор Кристен. Как брошенный щенок, он терся о мой большой палец при каждом поглаживании, просто умоляя о внимании. Я двигал ее клитор взад и вперед, вверх и вниз, Кристен виляла и тяжело дышала, снова и снова, и снова.

— Продолжай... не так, как... да, из стороны в сторону... вот так.

Что ж, по крайней мере, девочка училась тому, что ей нравилось. Это та домашняя работа, над которой каждый не может дождаться, когда вернется домой и начнет работать.

— Да, вот так... просто... просто продолжай тереть... О! О, это тааааакк приятно. Ооо. О, Эмми, твой брат, он... он трет мой клитор, и это...

— Я знаю, Крисси, — сказала Эмма, — Это так хорошо, правда?

— Да, типа, так хорошо, так хорошо. Я имею в виду, он... он растирал меня раньше, но это было не так... ничего подобного не было.

— Его хуй хорош в тебе? — спросила Эмма.

— Ох! О, так хорошо, — сказала Кристен. — Таааак так, так, так хорошо. Я имею в виду, ты должна попробовать это, это так...

— Я полагаю, что когда-нибудь у меня будет парень. Или хорошая игрушка... — Сказала Эмма.

— Нет. Нет, нет, нет. Вот этот. Ты должен попробовать с ним, хорошо? — сказала Кристен. Я опустил взгляд, на тот случай, если глаза Эммы просили о том же. Я просто сосредоточился на работе большого пальца.

— Это как... О, так хорошо. Я никогда не хочу, чтобы это выходило наружу. Никогда. Я просто хочу, чтобы он был во мне, терся обо меня вечно. Я имею в виду, я отпущу его, чтобы он мог засунуть это в тебя, но кроме этого...

— Хорошо, — сказала Эмма, подавляя смех, — но помни, что он должен выйти, верно, милая? Все эта чушь о том, что твое тело просто молит о ребенке. Не забывай, хорошо?

— Да, нет. Я знаю. Я не хочу получать... Ха! Я не хочу залететь, это просто...

— Я знаю, — сказала Эмма немного печально, — Так хорошо.

— Это... вот и все, Джейсон, — Кристен снова обратила свое внимание на меня. Она откинула голову назад, ее тело дрожало, когда я продолжал прижимать ее клитор взад и вперед к лобковой кости, как будто запускал скользящий свисток. Мои пальцы начали болеть. Я продолжал обманывать Кристен изо всех сил.

— Ох! О, это... Я чувствую это, это... — Голова Кристен на мгновение приподнялась, затем откинулась назад: — оооооооооооооо так близко.

Ее вагина еще немного сжалась вокруг моего хера. Он пульсировал внутри нее, как сперма, но нет... По крайней мере, я так не думал...

— Ох! О, ничего себе, мне может понравиться... Я чувствую, как это движется во мне. Это так круто...

— Да, — сказал я, пытаясь сосредоточиться.

— Вот на что это похоже, когда он, ну, знаешь, когда он, типа, стреляет в меня своими штучками?

— Типа, — сказал я.

— Ух ты...

Я начал двигать рукой еще быстрее. Кристен тоже начала дрожать быстрее. Ее слова невнятно перетекали друг в друга, все, что она говорила сейчас, было ворчанием или криком.

— О... это так хорошо, просто... да... да...

Ее голова вскинулась, и она уставилась мне прямо в глаза. Я наблюдал, как ее зрачки расширились, синева стала темнее, чем во время ливня. Ее рот был широко открыт, сиськи практически свисали с груди, когда она дрожала. Самая тугая вагина, которую я когда-либо чувствовал, стала намного, намного туже. Кристен втянула в себя весь воздух, а затем замерла. Ее руки напряглись. Ее ноги подогнулись.

Потом я увидел, как она немного расслабилась.

— О, — пискнула она. Тот же самый тихий писк, который она издала накануне, когда впервые увидела мой пенис.

— Охххххххххххххх!

Она взвыла, запрокинула голову, а затем посмотрела мне прямо в глаза. Ее рука оттолкнула мою от своей пизды. Мы стояли неподвижно, словно позируя для картины. Я вгляделся в ее лицо. Затем она закричала, гортанно и глубоко:

— Накачай меня!

Голова Кристен снова опустилась, почти подпрыгнув на столе. Ее ноги крепко держали меня, и она прижала меня к себе — ноги почему-то даже сильнее, чем ее голодный рот, ее цепкая вагина.

Впервые с тех пор, как я вошел в тело Кристен, я отпрянул назад. Я увидел, как исказилось ее лицо, смесь удовольствия и сожаления, а затем я снова толкнулся вперед. Я впечатал ее в стол. Он гудел и грубо визжал с каждым ударом.

— О Боже! Продолжай... продолжай накачивать меня.

Голодная вагина Кристен тянулась ко мне, отчаянно нуждаясь в моем хере, жаждая семени, которого у нее не должно было быть. Она стонала, когда я отступал, пела, когда я продвигался вперед, хрюкала каждый раз, когда я возвращался домой. Как будто она была инструментом, а я играл на ней до чертиков.

— О... Эм. О... Эмми... Он. Твой брат. Он... блядь... я. Твой... брат... это... ебеееееет... меееееееееееееня! Так хорошо. Так хорошо. Я... не знаю, смогу ли я... Я так близко... Я должна...

— Все в порядке, — сказала Эмма. Я увидел, как моя прекрасная младшая сестренка наклонилась между Кристен и мной, взяла за руки свою лучшую подругу и сжала их. Сожми ее покрепче.

— Ты можешь это сделать, — сказала Эмма. — Джейсон может это сделать, верно, Джей? Позволь Джейсону доставить тебя туда.

— О, он... Я чувствую... Каждый кусочек просто... колотится... Дробление. Он просто... он вгоняет в меня этот невероятный, потрясающий, такой идеальный хуй... О боже! О БОЖЕ! Так... так хорошо... Эмма. Эм... твой брат так хорошо ебет меня.

— Я знаю, милая.

— О черт, — сказал я, — блядь, сестренка, она... она действительно чертовски тугая... Я не знаю...

— Джейсон, не надо...

— Все в порядке, — сказала Кристен, — продолжай... продолжай. Я уже близко... Я действительно очень близка.

— Я в порядке, — сказал я. — Я тоже близок к этому, но... Я в порядке.

— Он... его хуй просто сверлит меня. О, моя голодная маленькая пизденка... и о, Джей. Джейсон. Протяни руку вниз. Сожми мою задницу. Да, вот оно. Вот и все, ты, прекрасный ебаный ублюдок, обними меня крепче.

Мы с Эммой переглянулись — это говорила Кристен. Кристен кричала и ругалась. Девушка, которая когда-то чувствовала себя виноватой в течение нескольких дней, потому что произнесла слово "черт", говорила вещи, которые заставляли нас обоих краснеть. Была ли это настоящая Кристен, вытащенная моим собственным жезлом прорицания? Или какая-то другая, странная девушка, преодолевающая ту, которую мы знали и любили?

Я опускаю большой палец вниз к ее маленькой складке и просто оставляю его там, слегка, пока я все еще сжимал ее розовые, дрожащие щеки.

— Нет... Больше похоже на...

Я скользнул руками вверх, так что больше ласкал ее бедра, чем ягодицы.

— Да... Да. Как это. О, как бы я хотела, чтобы твой рот мог дотянуться и укусить меня за грудь. О, Эмма, маленькая Эмми, маленькая подружка... Я не знаю, как это сделать... Соси мои сиськи, пожалуйста... Твой... твой брат не может дотянуться, а я... Джейсон не возражает, верно? Ты ведь не возражаешь, Джей-Джей? Просто...

Эмма испытующе посмотрела на меня. Желающий и ведомый, но все еще боящийся тоже.

— Все в порядке, Эм, — сказал я.

Эмма наклонилась и взяла грудь своей лучшей подруги в рот, образовав тугое уплотнение между губами и плотью соска.

— Ой! О БОЖЕ! ОХ...

— Иди туда, детка, — подбодрил я ее. — Ты можешь это сделать, просто позволь мне помочь тебе...

— Ох! О, черт, о, черт, о, черт. Я уже близко. Я так чертовски близка, я так близка...

— О, Кристен, ты хочешь моей спермы, верно? Ты хочешь, чтобы я кончил на твои красивые сиськи, твои потрясающие губы, твои гребаные невероятные гребаные волосы... Ты хочешь моей спермы. Тебе это нужно.

— Да... — она тяжело дышала, — Да, так плохо... Я хочу твоей... Твоя сперма внутри... Я хочу, чтобы это было на мне, я так сильно хочу твоей спермы...

— Тогда ты должна... ты должна сначала кончить для меня, — сказал я, — Ты... ты должна успеть или я... я не могу... ты должна кончить. Пожалуйста, Кристен, кончи, детка. Кончи для меня. Кончай, детка... Ты была там с маленькой Эмми, ты была в соседней комнате и ты... ты хотела... ты так сильно хотела. Покажи мне, детка. Покажи... покажи мне. Ты не сможешь получить его, если не покажешь мне. Покажи своей маленькой подружке. Кончи для нее. Кончи для меня. Я так хочу кончить, и мне нужно, чтобы ты... О, блядь... Мне нужно, чтобы ты...

— Ахххххх! — Кристен откинула голову назад. И какой бы тугой ни была ее удивительно тугая киска... она вдруг стала о-очень сильно тугой. И внезапно я перешел от, возможно, минуты к прямо... этому... моменту.

— Кристен, я...

— О, Джейсон, я кооооооончччаааааююююю!

— О черт!

Ее шейка матки опустилась вниз, как будто выдавливая меня наружу.

— Кристен, я... черт возьми!! —.

Прежде чем я успел подумать, мой член взорвался. Как будто открываешь клапан и просто... Ушедший. Я попытался отстраниться, но ноги Кристен крепко прижимали меня к ней, пока она дрожала. Мы оба заперты в маленькой смерти

Мои яйца — такие полные, ноющие от маленьких сперматозоидов, отчаянно пытающихся вырваться и найти яйцеклетку, — они опустели, как при бегстве из горящего здания. Затем снова наполнили и снова закачали. Литры. Гребаные галлоны. Невозможный источник плодородия. Клапан открылся, и это было похоже на то, как будто невероятная маленькая киска Крисси пила из пожарного шланга.

Я буквально выливал сперму в незащищенное лоно Кристен. Так много, что я не мог себе представить, откуда все это взялось. Вот один взрыв. Другой. Снова еще один. Все это. Слишком. Намного больше. Покрасил ее маленькую киску в белый цвет. Вытекало большими каплями, так много, что она не могла удержать все это.

— О! — закричала она. — О Боже! Детка, это... о, это так ХОРОШО!

— О, Кристен! — – всхлипнул я.

— Все в порядке, — сказала Кристен. Внезапно она вскочила и обняла меня. Прохладные волосы каскадом ниспадают нам на плечи.

— Все в порядке, все в порядке, все в порядке.

Кристен крепко держала меня своими ногами, руками, губами. Мы прижались друг к другу. Кончая друг на друга. Ее пизда просто глотала, глотала все это, Она дрожала от каждого моего взрыва, от сотрясающей силы моей спермы.

— О, Крисси. О боже... — Я крепко обнял ее и прижался к ней. Неспособный ничего сделать, кроме как держаться и дрожать... трястись... трястись. Каким-то образом мой хер все еще скользил внутри нее, словно пытаясь просто держать все это так долго, как только мог. Качаясь взад и вперед, пока я накачивал ее семенем.

Из глубины комнаты, я клянусь, я слышу, как Эшли выдыхает заклинание,

— Да... Отдай это ей. Обрюхать ее. Дай ей то, что ей нужно... Да...

Прорвался голос Кристен,

— О... О Эмми... Твой брат. Он кончает. Кончает в меня. Заставляя меня... О Боже. Детка, я не мог... Я знаю, что должна была, но... Я хотела... Я так сильно нуждалась в этом и... Это так хорошо, это так... так чертовски хорошо. Он... О БОЖЕ... он заполняет меня... Его сперма. Я чувствую это. Такая... такая теплая... горячая. О Боже, Эмми, я так... Блядь...

— Все хорошо, — сказала Эмма, обнимая обе наши дрожащие формы, — я знаю, малыш. Это так хорошо. Все хорошо. Я держу тебя.

Мы остались там, обвившись друг вокруг друга, невозможно было сказать, где кончался один из нас и начинался другой. Затем мой пенис медленно перестал дергаться, и наши взаимные объятия начали ослабевать. Я начал говорить, но запнулся. Слова казались мне неуклюжими во рту.

— О Боже, Кристен, я... я...

— Нет, нет, — она улыбнулась, солнечный свет пробивался сквозь капли дождя, — Все в порядке.

Кристен снова притянула меня к себе, а затем нежно поцеловала в губы. Мой лоб, мои щеки, мои глаза.

— Я в порядке... Более чем нормально... Черт.

— Все еще гей? — спросила Эшли откуда-то издалека, издалека.

— Ни капельки, — удовлетворенно сказала Кристен.

— О, не волнуйся, детка, — сказала Эшли, — я могу помочь тебе это исправить.

К чести Кристен, она просто улыбнулась, как бы говоря: — Конечно, давай попробуем. — Затем она еще крепче прижала меня к своей груди, защищая и любя.

Я позволил ей держать меня там долгое, долгое время, зная, что, как только я посмотрю вверх, меня будут ждать ужасные последствия. Моя сестра пообещала свою гребаную месть, и теперь я собирался ее получить. Я не знал, о чем думала Эшли, но мог только представить, что чувствовал Сэм.

Я был удовлетворен, пресыщен сверх всякого возможного понимания, мое тело было заключено в объятия Кристен, ее рот, ее чудесная влажная пизденка. Я чувствовал себя обмякшим. Потраченным.

Напуганным.

*

Так вот оно что. Это моя история. Я потерял своего лучшего друга, потому что трахнул его девушку прямо у него на глазах. Возможно, она тоже забеременела. А потом я разрушил всю свою семью, играя на чувствах моей сестры. Кроме того, поскольку моя младшая сестра еще не была достаточно зла, я, для верности, обрюхатил ее лучшую подругу. Тогда эта жизнь была в значительной степени решенной сделкой. Ничего не оставалось делать, как бродить по Земле, никому не нужный и одинокий.

Конец.

Нет. Просто шучу. Оставался еще один человек, которого нужно было трахнуть.

*

Полагаю, вы думаете, что после того, как мы с Кристен наконец расстались и я отцепился от наших общих выделений, мой член вышел весь сморщенный и счастливый. Как маленький ребенок после слишком долгого пребывания на водных горках. Уверен, вы представляете, что к этому моменту мои яйца болели, но были пусты. Что я чувствовал себя измотанным. Хорошо измотанным.

Не настолько.

Мой член был тверд, как камень, как гребаная ракета, отчаянно пытающаяся взлететь на любую орбиту, которую только могла бы найти. Мои яйца не просто болели, они чертовски пульсировали — казалось, почти покрылись волдырями от боли — настолько были полны радостного сока, что я задался вопросом, действительно ли я вылил что-нибудь в дрожащую киску Кристен. Каскады белого, липкого вещества, вытекающего из Крисси в тот момент, ясно показали, что я сделал это, но это также сделало мою мучительную потребность еще более необъяснимой.

Я, блядь, разгрузился в третий раз за этот день и все еще был чертовски взвинчен. Блядь. Что, черт возьми, со мной было не так? Я схватил стакан со льдом и поднес его к своим яйцам. В этот момент я почувствовал себя немного лучше. Затем я воспользовался возможностью, чтобы оглядеть комнату.

Мы истощили этот день до последней капли. Корабль освещался только лунным светом. Кристен все еще лежала на столе, мертвая для всего мира. Мне кажется, я на секунду услышал, как она храпит. Убитая моей огромной человеческой слизью. Эшли просто стояла в стороне, разинув рот, явно приходя в себя от бог знает скольких самоиндуцированных оргазмов.

Эмма сидела рядом со своей подружкой, гладила Крисси по волосам и, как ни странно, улыбалась. Почему? И что еще хуже, почему это удовлетворение казалось таким пугающим? Но, невероятно, это было не самое страшное на лодке. Это был Сэм. Он был в дальнем конце комнаты, просто... просто, блядь, расхаживал взад и вперед. Он размахивает кулаками, как горилла в зоопарке, лицо красное, как свекла, бормочет и проклинает бурю.

— Ты трахнул мою девушку, — сказал Сэм, — Потом ты понял, что я хочу Кристен, поэтому ты тоже трахнул ее...

— Да ладно, Сэм, это не...

— Заткни хлебало, — огрызнулся Сэм, — Просто... просто заткнись, Джейсон. Блядь.

— Ты прав, Сэм, мне жаль.

— Нет, ты... нет, ты, блядь, не такой. Ты, блядь, разведешь всю эту лодку, прежде чем закончишь, ты, ебаный кусок... хуя. Какого хера, чувак?

— Ты прав, Сэм. Мне не следовало этого делать... Я просто... Мне жаль, чувак. Мне действительно чертовски жаль.

— Нет, — сказал Сэм, перестал расхаживать и подошел. Покачал пальцем у меня перед носом: — Ты не сожалеешь, недостаточно сожалеешь. Я заставлю тебя пожалеть, ты, жалкий мешок дерьма.

Гнев Сэма явно играл в "держись подальше" с его словарным запасом. Все время, пока он говорил, его пенис раскачивался взад-вперед, отчего его угрозы казались довольно глупыми. Затем он потянулся назад, как будто собирался ударить меня, и все быстро стало серьезным.

Я увернулся и поднял руки, защищаясь. Если бы он собирался напасть на меня, тогда... что ж, он бы надрал мне задницу. Тренажеры полезны для мышц, но они не сделают из вас мастера боевых искусств. У меня не получалось даже сжать кулак, не говоря уже о том, чтобы его бросить. Мой корабль направлялся в скалистые воды, а берег был далеко-далеко.

Девушки вскочили и разняли нас. Эмма держит меня, Эшли на Сэме.

— Я... Я не собираюсь его бить, — сказал Сэм, — я не собираюсь. — Я медленно опустил руки. Эшли и Эмма отступили назад. Сэм снова заговорил.

— Прошлой ночью, когда ты...

— Мне действительно жаль, Сэм, я...

— Заткнись! Прошлой ночью, когда ты трахнул мою... когда ты трахнул Кэти, я был зол. Поэтому я придумал план, как вернуть тебя. А потом, когда ты был таким... придурком с Эммой... Я имею в виду, давай, чувак, она твоя гребаная сестра, ты не можешь просто...

— Все в порядке, — прошептала Эмма, — я в порядке. Это было... Я был зла, но я.. Я знаю, что ты просто пытался защитить меня, Сойка Джей.

— Он причинил тебе боль. И вот мы придумали план.

— Эмма? — – спросил я.

— Я была зла, — сказала Эмма, — Как я тебе и говорила.

— Я имею в виду, я уже понял одну часть, — сказала Сэм, — Ты взял мою, чтобы я взял твою. Я знал, что ты хочешь Кристен, поэтому решил вместо этого трахнуть ее. Эмма обещала помочь мне с этим, и в обмен на это я бы...

Он замолчал. Я посмотрел на Эмму, которая пожала плечами. Я все ждал, что Кристен набросится на свою лучшую подругу, злясь на Эмму за то, что та манипулировала ею, лишая девственности. Но либо она была замешана в этом с самого начала, либо слишком облажалась, чтобы обращать на это внимание. По любой причине Кристен хранила молчание.

— Знаешь что? — – сказал Сэм: — Давай сделаем это. Давай просто, блядь, сделаем это. Я беру свои слова обратно, Джейсон, я выиграл свой трах и собираюсь забрать его сейчас.

— Подожди. Сэм, ты собираешься...? — Я отшатнулся.

— Иди, сядь в кресло, Джейсон. — Сэм указал на кресло для минета, на котором мы все сидели во время наших оральных рекламных акций. — Я выиграл. Ты поспорил, черт возьми, и я выиграл, и теперь я собираюсь забрать деньги.

Я посмотрел на девушек в поисках поддержки, но все они ошеломленно уставились на меня в ответ.

— Сэм, я не хочу...

— Садись. На. Стул. Джейсон, — сказал Сэм.

Я подошел к стулу и сел, как непослушный ребенок в углу. Сэм стоял надо мной, как злорадствующий суперзлодей в плохом мультфильме 80-х. Только я почти уверен, что Командир Кобры никогда не угрожал изнасиловать Джи-Ай Джо (отсылка к фильмам Бросок Кобры – прим. пер.).

— Эмма хотела заполучить тебя, и я сказал ей, что помогу, — сказал Сэм, — Такова была сделка. Она помогает мне с Кристен, я помогаю ей с тобой. Поэтому каждый раз, когда я оказывался с Кристен, я подталкивал тебя к Эмме. Все эти маленькие поцелуи и прикосновения. Но вы просто не продвинулись бы вперед достаточно быстро. Поэтому я завербовал Эшли.

Я оглянулся. Энергичная блондинка улыбнулась мне и помахала рукой. Она сказала: — Знаешь, ты поступил жестоко. Не позволять Эмме прикасаться ни к кому, кроме тебя, а потом говорить ей, что ты был единственным человеком, которого она не могла иметь.

— Я знаю, — сказал я, — я...

— Итак, мы договорились, что Эшли поставит сухой горб и как бы... сыграет тебе роль в настроении, — сказал Сэм.

— Когда ты поднял вопрос о душе, я имею в виду, что я не могла бы пожелать ничего лучшего, — сказала Эшли. — Я не собираюсь лгать, было очень весело вот так сломать тебя. Но ты все равно мудак, Джейсон. Эмма слишком сильно любит тебя, чтобы не видеть это. Но я знаю. Просто чтобы ты знал.

— И тебя все это устраивало? — – спросил я Эмму.

— Вроде того? Как бы. Я имею в виду, я думала, что да, но потом... Мне жаль, Джейсон. Я была зла, и я не думала, и...

— Ладно, хватит об этом. Свяжите его, — сказал Сэм.

Я оглядел комнату. Никто ничего не сделал.

— Серьезно, я выиграл свое пари, привяжите Джейсона к стулу. Только его руки.

Эшли нашла веревку (мы были на яхте, веревка была почти везде. Корабль — это, по сути, лучшая покупка веревки) и связала мне руки за спинкой стула. Это было очень больно, но в тот момент я не понимал, что происходит.

Я просто не мог выбросить из головы то, что Сэм решил, что собирается трахнуть меня. Как именно это было местью, почему он хотел это сделать и... просто логистика всего этого. Я сидел на жестком деревянном стуле. Конечно, мой член торчал у меня между ног, но как это вообще могло работать, какова механика, если только он не собирался отсосать мне, и... подождите, как, блядь, Сэм мог отомстить, отсосав мне??

Я немного повозился, пытаясь понять, смогу ли я выскользнуть, но Эшли проделала чертовски хорошую работу. Должно быть, она где-то много практиковалась в завязывании узлов. Я сомневаюсь, что это было на яхте.

Сэм стоял надо мной. Это не должно было быть так страшно, я имею в виду, мы все были голые. Как я уже говорил, довольно трудно быть угрожающим, когда твой пенис просто болтается перед тобой. Честно говоря, я почти уверен, что именно поэтому люди в первую очередь изобрели брюки. Они устали выглядеть такими глупыми.

Но это не было глупо или нелепо. Я был привязан к стулу, все смотрели, а Сэм кричал о том, как он собирается получить свой трах. Это было чертовски страшно, чувак. Просто страшно. Мой стояк съежился.

Затем Сэм отступил в сторону, открывая мою прекрасную, щедрую младшую сестру, скромно скрестившую руки на талии. Мой член встал тверже, чем когда-либо.

Вот оно что было. План Сэма. Блестяще, правда. Он не просто взял то, что я хотел, это было бы слишком банально. Вместо этого он подтолкнул меня к тому, чего я никогда, никогда не смог бы получить. Например, дать пьянице глоток виски или затащить азартного наркомана в казино. Быть с Эммой сейчас, вот так... Я бы никогда не смог снова восстановить себя.

Но, с другой стороны, именно в этом и провалился блестящий план Сэма. Потому что я все еще получал свою Эмму, и будь прокляты последствия. Он думал, что заставит меня сожалеть об этом всю жизнь. Но он подарил мне мечту всей моей жизни.

Эмма. Стоящая почти чопорно. Застенчивая, злая и такая чертовски привлекательная одновременно.

Я посмотрел, как она стояла. Карамельно-каштановые волосы Эммы все еще были собраны в тугой хвост. Ее глаза сияли зеленью. Брови резко очерчены, щеки почти румяные от возбуждения. Губы Эммы, румяные и приятные для поцелуев, были приподняты в легкой улыбке.

Чуть ниже, и ее маленькие тугие сиськи гордо стояли — соски розовые и острые. Тянутся. Ее длинные, скульптурные руки и тонкие, ловкие кисти. Ногти выкрашены в желтый цвет. Невинная, ну, конечно же, невинная.

Я спустился в самый низ, оставив лучшее напоследок. Я прошелся по милым, аппетитным пальчикам Эммы. Опустил ее рельефные, атлетические бедра — такие сильные, но мягкие. Даже маленькие недостатки: слегка бугристые колени, коротковатые для ее комплекции предплечья, слишком большие уши и нос. Они делали ее еще более совершенной.

Затем, наконец, ее центр. Яблочко безошибочной мишени, которой была моя Эмма. Подстриженные, едва заметные, каштановые пушистые волосы свисали над ее прекрасной полной киской. Цветок, медленно раскрывающийся, чтобы распуститься. Розовые, полные губы слегка приоткрыты. Едва заметный намек на клитор, выглядывающий из-за занавески. Чуть ниже ее ожидающая вульва. Жаждущая.

И, конечно же, с нее капало. Просто абсолютно текло по ее бедрам. Ливень блестящих соковы маленькой сестренки, стекающий ручейками. Как будто ее окунули в воду, сначала снизу.

— Привет, — сказала она. Она застенчиво помахала рукой.

Я лгал раньше. Когда я составил этот список и сказал, что у Эшли лучшая грудь или у Кристен лучшие волосы? Я солгал. Всегда был только один победитель. Лучшие глаза, лучшие сиськи, лучшие руки, лучший язык, лучшие ноги, лучшая щелка, лучшее все: Эмма. Моя сестра.

Единственный человек, которого я когда-либо хотел. Да, Кейт была прекрасна, Эшли такая милая, но противная, а Кристен была просто прелестна, прелестна, прелестна. Но ни одна из них, ни одна, не была моей Эммой. Девушкой моей мечты. Той, о ком я фантазировал, задавался вопросом и надеялся всю свою жизнь. Эм, моя младшая сестренка, которую я знал, что никогда не смогу иметь, но хотел так сильно, что готов был умереть за нее. Эта девушка — эта женщина, это желание — стояла сейчас надо мной, обнаженная и несравненная.

Эмма шагнула ко мне. Не желая встречаться со мной взглядом. Она провела пальцами по волосам на руках, опустила голову и пошла вперед, пока наши колени не соприкоснулись. Ее огромные маленькие груди были прямо на уровне моих глаз. Гипнотизирующие. Я не мог отвести взгляд.

Ноги Эммы потерлись о мои. Мой член, стоявший у меня между ног, прямой, как жердь, толстый, твердый и нетерпеливый, как бы пульсировал, словно робко здоровался с женщиной своей мечты.

— Мне жаль, Джейсон, — сказала Эмма. Но она не отступила. Она наклонилась вперед. Провела руками по моим плечам, груди. Провела пальцами по моим напряженным соскам и подразнила каждое мое нервное окончание. Она поцеловала меня, легко, затем снова, все глубже, пока наши рты не сомкнулись, наши языки не пробежали друг по другу — имитируя движения, которые мы оба хотели совершать нашими телами. Мой член не мог стать еще тверже, но он все равно нашел способ.

Эмма медленно скользнула вперед, забралась на стул на колени. Нависла надо мной. Она провела пальцами по моим волосам. Я потянулся, чтобы протянуть руку и коснуться ее груди, такой красивой и совершенной, но вместо этого просто потянул за веревки. Импотент.

Эмма неправильно истолковала мое движение.

— Шшшш... все в порядке, — сказала она, — Я... Мы... Мы так долго ждали этого, Джейсон. Не говори мне "Нет". Доверься мне, хорошо, пожалуйста. До сих пор я была права во всем этом. Только в последний раз. Позволь твоей младшей сестре позаботиться о тебе сейчас. Я обещаю, что сделаю хорошую работу.

Я кивнул, нервничая.

Она провела рукой по моей щеке, словно желая придать мне смелости. Затем она посмотрела вниз на мой пульсирующий пенис. Вздрогнула и вздохнула.

— Шшшшш... Мама и папа спят. Я просто хочу войти сюда и..... О! Вот тот замечательный хуй, о котором я так много слышала.

Она слегка хихикнула.

— Знаешь, я никогда не держала в руках настоящий, ну знаешь... Эй, Джа... мм, старший брат? Как ты думаешь, я мог бы... Я имею в виду, я знаю, что я твоя младшая сестра и все такое, но, ладно, ты позволишь мне прикоснуться к нему? Чувствуешь это? Я обещаю, что это все, что я сделаю. Раньше я видела только пенис. Ты позволишь мне учиться у тебя?

Я мог только кивнуть. Эмма, казалось, все продумала до мелочей. Все, что я мог сделать, это сидеть сложа руки и метаться между неконтролируемым желанием и необъяснимым отчаянием.

Эмма потянулась вниз, затем как бы штопором обхватила мой хер правой рукой. Ее пальцы были немного прохладными на ощупь. Неуверенно.

— Охххх это... Видишь, как прекрасно. Такой твердый и горячий — мягкий и липкий. Интересно, как это будет ощущаться внутри моейо...

Она внезапно отпустила, и мой бедный маятниковый хер практически закричал от разочарования.

— Я знаю. Ты сказал, только прикосновение. Я хорошая младшая сестра. Я слушаюсь. Вот увидишь.

— Очень хорошо, — согласился я.

— Я не думаю, что ты позволишь мне... Ну, теперь, когда я держала в руках хуй — ты хочешь, чтобы я так называла так твою потрясающую жесткость, Джей-птица? Не твоя штучка или твоя пиписька, а твой ХУЙ? — Ну, после того, как я подержала его, я бы хотела попробовать еще немного? Ты не против?

— Угу.

— Например... может... покажешь мне, как гладить его? Я не буду заставлять тебя... снимать свои вещи. Я обещаю. Я просто хочу знать, как... доставить удовольствие парню. Моему мужчине. Ну, знаешь, там, внизу.

Это было очаровательно, эта смесь ролевой игры и реальности. С одной стороны, у Эммы была целая фантазия, полностью оторванная от того места, где мы находились. Но с другой... в общем, она тоже не выдумывала все это. Каким-то образом, несмотря на все происходящее, она действительно не держала в руках член, за исключением того единственного мгновения, когда Эшли набросилась на нее накануне. Она точно не гладила его и не держала в себе... Охххх, блядь.

Это было очаровательно, эта смесь ролевой игры и реальности. С одной стороны, у Эммы была целая фантазия отправиться сюда, полностью удаленная от того места, где мы были. Но с другой стороны... ну, она тоже все это не выдумывала. Каким-то образом, несмотря на все, что произошло, она действительно не держала член в руках, за исключением того единственного момента, когда Эшли набросилась на нее накануне. Она, конечно, не гладила ни одного и не держала его в себе... Оооо, черт.

Эмма потянулась вниз и снова обхватила мой ствол. Она почти не двигала рукой, просто держалась. Нуждающаяся. Как будто это был ее спасательный круг в море сексуальных неизвестностей.

— Как ты можешь помочь мне научиться? О! Я знаю. Просто... ну, знаешь, как... Может быть, положи свои руки поверх моих и покажи мне, как ты...

Она невинно улыбнулась, и стало ясно, что она почти виновата.

Не думая, я снова попытался вытянуть руки вперед и показать ей. Но мне удалось только покачать нас обоих на стуле.

— Нет? — Эмма надулась: — Ооооо... Все в порядке, старший брат. Моя маленькая птичка-Сойка. Мама и папа в соседней комнате, я знаю, но они нас не услышат, обещаю. Ты уверен, что не хочешь, чтобы я потянулась за твоей идеальной пиписькой?

Я снова вцепился в стул, как обезумевший заключенный.

Эмма отпустила мой член и заложила руки за спину. Затем она выпятила нижнюю губу, опустив глаза в землю. Издала самый сексуальный тихий стон.

— Я знаю! Держу пари, тебе просто неудобно. Я могу это понять. Я имею в виду... Я ведь твоя сестра, верно? Старшие братья не должны показывать своим младшим сестрам свою фантастическую плодородную сперму.

Эмма немного отодвинулась назад. Я мог видеть позади нее, как Эшли и Сэм обнимали друг друга, переплетая языки, рука Сэма лежала на потрясающей груди Эш. И все же каким-то образом оба они тоже исподтишка следили за нами — маленькое шоу, которое их заводило.

Кристен тоже встала. Она была ближе. На расстоянии вытянутой руки Эммы. Золотая богиня, казалось, подбадривала Эм, хотя я не слышал, чтобы она сказала хоть слово.

— Но мама всегда говорит делиться, а я хорошая маленькая сестренка, помнишь? Я обещаю вести себя хорошо со своим старшим братом. Так что давай заключим сделку, хорошо? — продолжила Эмма: — Я покажу тебе, как я кончаю, чтобы потом ты мог чувствовать себя хорошо, показывая мне как ты это делаешь. Справедливо?

Я кивнул, что это так, но Эм не ждала разрешения. Вместо этого она просто скользнула правой рукой вниз по животу. Затем она шлепнула себя по клитору.

— О! — воскликнула она одновременно со ЗВУКОМ шлепка.

— У меня плохой маленький клитор, я так сильно хочу своего брата. Но не волнуйся, она просто устроит небольшое шоу. Ничего... неуместного.

Это было представление, которое я видел раньше, еще в рамках нашей групповой тренировки в начале дня. Даже когда Сэм увел мою младшую сестренку. Но от этого все это не казалось менее захватывающим. Лучший. Повторять. Когда-либо.

Эмма стала намного, намного добрее к себе. Она застонала, медленно скользя рукой по своему клитору, описывая большие круги. Круги становились все меньше, плотнее, быстрее. Она слегка дернулась.

— Ааааааха!

Затем скользнула всей рукой по своей вульве, потирая взад и вперед так сильно и быстро, как только могла. Ее ноги дрожали.

— О... хо... хо... хо...

Дыхание стало прерывистым.

— Видишь... старший... брат... Видишь, как твоя... маленькая сестренка... отрывается? Плохо... Так плохо. Старший брат... Ты не должен... не должен видеть, как твоя сестра кончает...

Она попыталась посмотреть мне в глаза, но внезапное ощущение удовольствия склонило ее набок. Ее глаза затрепетали и закрылись. Лицо искаженное и напряженное. Долгий низкий стон. Ее бедра сжались, и она задрожала.

— Вот... вот. Вот оно.

Затем она выпрямилась и улыбнулась, большое счастливое лицо после оргазма. Она все еще потирала, хотя и немного замедлила движение, чтобы наклониться и поцеловать меня. Ее губы прижались к моим. Страсть.

— Я... У меня есть признание, — сказала Эмма так мило, — я пришла сюда не только... не только для того, чтобы почувствовать твой хуй, Джей Джей. Я... хотела... Я хочу тебя. Я всегда хотела тебя. Так сильно... Ты... Ты сделаешь меня своей, Джей Джей? Клянусь, у меня никогда не было пениса. Я... Я берегла свою нуждающуюся, умоляющую писечку только для тебя.

Она как бы указала вниз на свою открытую щелку, при этом все еще потирая ее.

— Видишь это? Посмотрите, как это делается... насколько я чертовски мокрая для тебя? Я обещаю Джею, что все это только для тебя.

Она убрала руку со своего клитора, а затем провела пальцами по моему рту. Дала мне попробовать ее сок из трепещущей пизды. Это был мед. Нектар. Я хлебал и сосал ее пальцы, как будто слизывал молоко с ее соска. О...

— Я знаю... Я была плохой маленькой сестренкой. Принуждаю... Держу тебя вот так. Но, Джей-Джей, это все было ради тебя. Это все... Только ты. Мое тело... Я. создана для тебя. Клянусь, это так. Я знаю это. Пожалуйста.

Она наклонилась и снова начала тереть себя, стараясь, чтобы ее движения не касались моего хера больше, чем легкий ветерок.

— Видишь... видишь мой сок? Хорошо ли это? Охххххх... О ЧЕРТ! Эт... там. Вот оно... Там...

Она как бы извивалась, покачиваясь, ее второй оргазм, казалось, длился секунды.

— Это... я сделала для тебя что-то хорошее, Сойка?

— Да, — сказал я, наконец-то обретя дар речи, — Хорошо. Так хорошо.

Эмма замедлила движение руки. Все еще тяжело дыша. Пот стекал по ее лицу и груди, смешиваясь с галлонами женского сока, скопившегося на внутренней стороне ее бедер. От нас обоих воняло сексом, а мы даже не трахнули друг друга.

— О, большой брат. Это, похоже, самый лучший день в моей жизни! Мне так повезло, что у меня есть старший брат, который так заботится обо мне! Учит меня. И с мамой и папой тоже в соседней комнате. Такой храбрый. Я имею в виду, один громкий вздох, и это был бы конец...

Она вроде как хихикнула, а потом пробормотала: — О, папочка, не волнуйся. Я не позволила ему засунуть в меня свою большую злую штуковину...

Эмма снова рассмеялась, ее голос был таким музыкальным.

— Но ты... тебя это нисколько не волнует, — продолжила она, — Ты просто хочешь сделать свою маленькую сестренку такой счастливой... Подожди. Следующий урок!

Эмма остановилась, как будто ей позвонили на мобильный. Затем она соскользнула со стула, опустив колени на пол.

— О, привет, Джейсон пенис. Большой, удивительный, неудержимый, совершенно трахательный новый друг. Я младшая сестра Джейсона, Эмма — не волнуйся, скоро ты познакомишься с моими маленькими интимными местами.

Она легонько похлопала его. Это должно было быть немного глупо, все это, но мой член определенно так не думал, и я мог сказать по небольшим стонам и ворчанию на заднем плане, что Сэм и Эшли тоже так не думали.

— Мой маленький искатель приключений, — сказала она, — Ты был в руках... ну, почти у всех. Я даже не могу сосчитать, сколько ртов. И в двух совершенно незащищенных пизденках! Тебе это понравилось? Выплеснуть все свое плодородное семя в утробы этих бедных женщин?

Клянусь, мой пенис прямо тогда дернулся. Кивал. Горделивое маленькое "Да".

— Надеюсь, ты скопила достаточно для маленькой сестренки....

Эмма рванулась вперед, и, прежде чем я успел понять, что происходит, она заглотила головку моего члена в рот. Я практически обмяк прямо на стуле, голова запрокинулась назад, ноги затряслись. Эмма покрутила языком, погрузила его в горло, затем лизнула его вверх и вниз по стволу. Она посмотрела на меня, с полным ртом хуя, и улыбнулась большой счастливой улыбкой минетчицы с двойным подбородком.

— Я хорошая младшая сестра, — сказала она мне с полным ртом хуя.

Затем она медленно позволила моему члену вытянуться обратно. Стало холодно, когда я выходил из мира теплой влажности Эммы на открытый воздух.

— Вкуснятина! — – воскликнула Эмма: — Хотя на вкус все равно как сок Крисси.

— Прости... — начала Кристен откуда-то справа от меня.

— О нет, мне это нравится. Мне это очень нравится, — продолжила Эмма.

Кристен издала тихий счастливый вздох. Я оглянулся и увидел ее впервые полностью с тех пор, как мы... Ее волосы были разбросаны повсюду. Ее тело ссутулилось. Ее рука — о маленькая Крисси, милая невинная Крисси — ее рука была зажата в ее вульве. Легкое потирание. Влюбленная в то, что она видела перед собой.

Эм снова забралась на стул, снова закрывая мне обзор.

— О, старший брат... ты такой добрый и великодушный — рассказываешь своей невинной маленькой сестренке все о сексе. Давай посмотрим....

Она приложила палец к подбородку — карикатурное выражение задумчивого лица. Это было так нелепо с ней голой. Так сексуально.

— Ты позволил мне прикоснуться к твоему хую, а потом я показала тебе, как я кончаю. Потом ты научил меня минету, я такая счастливая маленькая девочка. Я думаю, тогда остается только одно, чему нужно научиться...

— Эмма...

Моя совесть каким-то образом вернула себе контроль. Как будто все, что мы делали до сих пор, было объяснимо, оправдано. Например, если бы я мог каким-то образом избежать окончательного акта, и утром Эмма поблагодарила бы меня за то, что я защитил ее. Охранял ее. Как и положено старшему брату.

Если она и услышала мой осуждающий тон, моя младшая сестра просто проигнорировала его. Вместо этого она поднялась выше, затем слегка выпрямила ноги. Целясь моей стрелой прямо в ее обнаженную, уязвимую вульву.

— Джейсон, — сказала Эмма, — я думала, мы договорились об этом. Ты сказал, что покажешь мне... Покажи мне все. Знаешь, твоей младшей сестренке-девственнице нужно научиться этим вещам. И, как и положено хорошей сестре, я собираюсь получить от тебя урок. Конечно, для этого и существуют старшие братья. Чтобы научить своих младших сестер всему.

— Эмма. Я... Я просто не хочу...

Она склонила голову набок, глядя на меня. С любопытством.

— Ты хочешь меня? — спросила она, слегка опуская свою письку, чтобы она пощекотала кончик моего хера. Лучший детектор лжи.

—... Да.

Я не хотел этого говорить. Хотел солгать — только ради нее самой, конечно. Но было уже слишком поздно. Правда вышла наружу, и было бы проще удалить фотографию из Интернета, чем отказаться от того, что я сказал своей сестре.

— Я хочу тебя. Так сильно. Я не лгу, Джей Джей. ПРавда. Спроси Крисси. Все это время. Я жаждала... Берегла... берегла себя для тебя. Любовь всей моей жизни. Мой старший брат.

Я повернулся и посмотрел на Кристен, ее лицо сморщилось и покраснело, как будто она собиралась чихнуть. Ее рука так сильно хлопала по клитору, что я испугался, как бы она его не вырвала. Она с трудом задержалась на собственной игре с клитором, чтобы кивнуть, да, Эмма говорила правду.

— Я просто... Я просто не хочу причинять тебе боль. — — Хорошо, — сказала Эмма, — тогда не надо.

Я думал, что она просто пронзит себя прямо там, но вместо этого она немного откинулась назад, как бы выстраивая курс. Она сдула челку с глаз.

— К черту это, — сказала Эмма.

Она потянулась назад и вытащила волосы из завязки, позволив своим прекрасным каштановым локонам распуститься. Она откинула голову назад, встряхнула волосами, как в рекламе шампуня. Затем села обратно, волосы сексуально свисали над ее глазами. Они стекали вниз по ее плечам. Я не видел ее волосы распущенными... может быть, никогда. Она превратилась из Кларка Кента в Супермена. Из экстраординарной в потрясающую.

Клянусь, я ахнул, когда ее зеленые глаза посмотрели на меня сквозь эти темно-каштановые пряди.

— О, Эм... — Я счастливо вздохнула, — Ты такая красивая. — Я не планировал этого говорить. Это просто... вырвалось наружу.

— Ты так думаешь? — спросила Эмма, не особо нуждаясь в комплименте, но все же явно им наслаждаясь.

— Да, — сказал я.

— Не только потому, что я сижу здесь голая и собираюсь насадиться на твой хуй?

— Ты собираешься...? — спросил я. Я не знаю, почему я был так удивлен. Что, по-моему, происходило на самом деле? Мы не собирались пить чай.

“Да” — Она сказала это так же, как я всегда говорил. Отразила мое лицо, мою интонацию. Каким-то образом это напомнило о доме. Брат и сестра. Рожденные из одной утробы. Выросли в одном доме. То же самое детство, а теперь, внезапно, вот-вот произойдет предельная близость. Такая извращенная, что это только заставляло меня хотеть ее еще больше.

Эмма наклонилась и снова взяла мой хер в руку. Она приподнялась на бедрах, а затем медленно провела моим хером по своей открытой пизде.

— Эм... Ты... ты уверена? — снова спросил я, больше для того, чтобы смягчить свою собственную вину за что-то другое, кроме этого. Я должен был защищать невинность моей младшей сестры. Не быть тем, кто возьмет его. И все же я теперь знал, что сделаю это. Я бы проломил стены, чтобы сорвать ее вишенку.

— О нашем маленьком выпускном экзамене? О Джей Джей, Сойка-птичка. Больше всего на свете, — сказала она, все еще прижимая мою напряженность к своей теплой, влажной мягкости.

— Ты целка...

— Я знаю, Джейсон. Доверься мне.

— О... ХОРОШО.

— Можно держать его в руке? — ласково спросила Эмма, уже переступая порог.

— Хорошо.

— Можно... погладить его по моей пизде?

— Конечно.

Затем она сделала паузу и улыбнулась мне сверху вниз. Поставила его прямо. Ее влага уже капала на меня, как будто я держал свой хер под струей воды.

— Ввести его внутрь? — спросила Эмма. Я посмотрел на нее, такую красивую. Невероятную. Я этого не заслужил. Никто этого не заслужил.

— Пожааааалуйста, позволь мне вставить это в себя, — умоляла Эмма, всхлипывая, — Я так сильно хочу это почувствовать! О Боже... Мне нужно... Мне это нужно. Мне так сильно нужен твой хуй.

Ее тело дрожало от голода, когда она умоляла.

— Да, — сказал я, — да. Вставь его.

Эмма приподнялась еще выше, затем приставила мой хер прямо к отверстию своей голодной дырочки.

— Я ебусь со своим братом, — сказала она почти с любопытством. Затем она опустилась, совсем чуть-чуть, на головку. Она опустилась немного ниже, вобрав в себя лишь часть моей головки. Потом она вскочила. Я посмотрел в ее глаза, внезапно побледневшие. Ее уверенность быстро улетучивалась.

На этот раз она опустилась немного ниже. Небеса. Ее узкая маленькая дырочка окружала всю мою голову. Она посмотрела на меня. Улыбнулась. Нервно. Я ждал, что она опустится ниже, но вместо этого она остановилась на месте.

— О... о черт... — Сказала Эмма.

— Что случилось, детка?

— Это просто... Я имею в виду... Я знаю, что он большой, я сказала, что он большой, но... Блядь. Посмотри на это. Как все это происходит на всем пути в... — Она посмотрела вниз на свою щель, уже непристойно раздвинутую: — Я имею в виду, что моя маленькая пизденка так сильно хочет всего этого, но я...

Я кивнул. Понимаю, конечно.

— Я... О Боже. Я думаю. Я думаю, что он слишком большой, я имею в виду...

— Все будет хорошо, детка, я обещаю, — сказал я.

— Конечно, ты так думаешь. Тебе не нужно запихивать этого огромного змеиного монстра в свою крошечную пещерку.

— О, Эмми, — сказал я. Я попытался потянуться вперед, погладить ее по руке, но не смог. Черт, Эшли была слишком хороша в связывании. — Ты сама это сказал. Мы должны быть вместе. Этот узкий, влажный, гребаный небесный туннель был создан для моего члена. Помнишь? Мой пенис большой только потому, что он так нужен моей младшей сестре.

— Я знаю, но... — Эмма перешла на шепот: — Я боюсь.

Внезапно Эшли оказалась рядом с ней, выглядя как обнаженная медсестра. Я полагаю, она оставила Сэма где-то позади, и я не мог его видеть. Губы и щеки Эш покраснели от всех этих поцелуев. Ее невероятная грудь соответствовала этому цвету. Я не представляю, что они трахались, но они, должно быть, были действительно чертовски близки.

— Что случилось, детка? — Спросила Эшли, ее беспокойство было таким очевидным и искренним.

Эмма выглядела почти заплаканной. Ее идеальный план, проколотый моим массивным мужским достоинством.

— Я... Я хочу... но... Он слишком большой. Я думаю, он слишком большой.

Эмма начала слезать с меня, но Эшли каким-то образом удержала ее там.

— Откуда ты это знаешь? — Эшли спросила: — Он даже не внутри тебя, солнышко.

— Просто... Я уже чувствую, как он проникает в меня. Я не думаю, что смогу долго... Это наш первый раз вместе. Я не хочу... Это должно быть потрясающе, иначе ничего не получится, и тогда я... Я потеряю любовь всей моей жизни навсегда.

— О, милая. Это глупо. В первый раз, когда я трахнула своего брата... Я имею в виду, что в первый раз, когда я занималась сексом, это было чертовски больно. Потом мы делали это снова и снова, и... он, как будто бы, купил десять пачек презервативов только для этой ночи, верно? На следующее утро ему пришлось бежать за добавкой. Мы просто продолжали и продолжали. И я говорю тебе, каждый раз?

— Стало немного лучше?

— Черт возьми, нет, это чертовски больно, — сказала Эшли и рассмеялась. Хлопнула Эмму по плечу. Один только удар заставил ее соскользнуть вниз на сантиметр.

— О! — сказала Эмма. Не очень хорошая идея. Она попыталась подняться обратно.

— Но в конце концов, со временем, мы научились делать так, чтобы мне было хорошо. Удивительно. Что только делало все это еще лучше для него. И знаешь что? Твой брат может быть непростительной задницей, но я точно знаю, что Джейсон сделает все возможное, чтобы сделать секс для тебя чертовски невероятным. Так что не волнуйся.

Эмма кивнула, все еще волнуясь.

— Ну, хорошо... А что, если я помогу тебе, понимаешь? Для твоего первого раза.

Эмма посмотрела на Эша, сбитая с толку тем, что ей предлагали.

— Знаешь? Я могу помочь тебе соскользнуть вниз, обняв тебя. Джейсон, вероятно, мог бы это сделать, если бы он не был... занят другими вещами в данный момент.

— Ты могла бы развязать меня, — сказал я.

— О нет. Ты никуда не пойдешь. Не раньше, чем ты получишь свое полное наказание. Я знаю тебя, Джейсон, может быть, ты и не сбежишь сразу, но ты все еще ищешь выход из этого положения. Быть тем, кого ты считаешь хорошим братом, что, честно говоря, противоположно тому, чем ты на самом деле занимался последние несколько дней. Поверь мне. Это для твоего же блага. И блага Эммы тоже.

Я откинулся на спинку стула и вздохнул.

— Так это хорошо звучит? Ты хочешь, чтобы я засунул в тебя этот практически идеальный пенис?

Я услышал, как Сэм разочарованно застонал где-то в каюте.

— Не волнуйся, мистер Плакса, скоро ты войдешь в меня побольше! — сказала Эшли. Наказывающе.

Эмма посмотрела на меня, нервничая, затем слегка покачала головой. Нет, все еще боюсь. Эшли раздраженно вздохнула.

— Что, если ты позволишь Кристен сделать это? Тебе бы это подошло?

Эмма помолчала, затем кивнула. Решительно.

— Да. Да, хорошо.

— Ты помогла Крисси кончить, — сказала Эшли, — так что позволь ей помочь тебе. Да. Это работает, правильно?

— Угу.

Кристен подошла, выглядя немного испуганной. Эшли что-то прошептала Кристен на ухо. Красивая блондинка кивнула.

Затем, с серьезностью профессионала, Кристен наклонилась и поцеловала Эмму в губы. Она притянула мою младшую сестру в крепкие объятия. Их груди терлись друг о друга. Как бы мне хотелось сохранить это зрелище навсегда.

Кристен медленно убрала правую руку от лица своей лучшей подруги и опустила ее вниз. Я почувствовал, как ее кулак обхватил мой хер.

— Ооо... Святое дерьмо, Кристен! — Я вскрикнул.

— Все в порядке, — прошептала Кристен мне и Эмме, — все в порядке. Прямо как то, о чем мы говорили, верно? Ты меня наполнила. Так что теперь я могу наполнить тебя.

Кулак Кристен крепко сжал мой корень, она как бы наклонилась вперед, вдавливая свой вес в плечо Эммы.

— Ох... — рассеянно сказала Эмма.

Я почувствовал, как ее киска медленно опускается на меня. Эмма заставила меня думать, что я буду ломать ее стены, но вместо этого мы так легко скользили... Плавание через ее ров — ее смазка такая невероятная. Значит, беспокойство Эммы было психическим. Я это понял.

Ее киска продвинулась примерно на четверть пути вниз по моему стволу.

— Хорошо, дорогая, — сказала Кристен, — время девственности. Большой толчок.

Она убрала руку с моего члена, уже не опасаясь, что он выскользнет. Затем она как бы провела ею по мокрому центру Кристен. Мне не нужно было этого видеть — я прекрасно слышал и чувствовал: Кристен начала тереть клитор Эммы.

— Оххххххх... — Эмма вздохнула: — Крисси, ты... ты так хороша в этом. Какого хера мы не делали этого раньше?.

Кристен вроде как засмеялась.

— Дрочить друг другу?

— Все... все это.

Кристен продолжала издеваться над моей маленькой Эммой. Ее тело содрогнулось, выпрямилось.

— Ох! О, ббббллллляяяяяяядддьь! — – кричала Эмма. И в этот момент, когда ее тело напряглось до предела, Кристен толкнула Эмму прямо на мой ствол.

— О ЧЕРТ! — – закричал я. Мы кричали. Хором в один голос. Брат и сестра. Наконец-то соединились.

Кристен слегка сжала свою подружку, чтобы та перестала дрожать, а затем медленно отпустила ее. Эмма посмотрела вниз, туда, где соприкасались наши тела. Мой член выпирает у нее на лобке. Ее жадный нижний рот присосался к моему основанию. Мои яйца упираются в ее тугую спортивную попку.

— Это... вот и все! — – сказала Эмма: — Он прошел весь путь... Черт! Я едва это почувствовала.

— Ну и дела, спасибо, сестренка.

— О, не будь таким ребенком, старший брат. Доверься мне. — Она слегка сжала мой ствол для пущего эффекта. — Я прекрасно чувствую этот массивный инструмент во мне.

Эмма как бы оторвалась от работы, инженер проверял, безопасно ли наше соединение. Когда она это сделала, я увидел, что мой собственный лобок был мокрым от потрясающих девичьих соков Эммы и забрызган красным. Ее девственной кровью.

— Ох... О, Эм, прости, — сказал я рефлекторно.

— За что...?

— Я.. Я лишил тебя девственности. О, черт...

— О, не будь глупым, глупышка. Я ОТДАЛА тебе свою девственность. Это все твое. Так же, как эта пизденка, эти сиськи. Мой рот... моя попа... Твое навсегда. Ну, и, может быть, Крисси тоже немного. Но не волнуйся, большой брат, я знаю, что мы можем поделиться.

Эмма с любовью посмотрела на свою подругу, высокая блондинка наблюдала за нами, как подружка невесты на свадьбе. Задумчивая и гордая.

Удовлетворенная тем, что все было хорошо и запечатано, Эмма снова опустилась. Наконец-то я был по самую рукоять погружен в ее скользкие ножны. Она как бы пошевелилась, привыкая к этому ощущению. Она повернулась к Эшли, все еще наблюдавшей за происходящим.

— Я трахаюсь со своим братом, — сказала ей Эмма.

— Тааааааккккк жарко, — сказала Эшли.

— Да, — согласилась Кристен.

Эмма как бы наклонилась вперед. Провела своими сосками по моей груди — царапнула, как острыми ногтями.

— Ты внутри своей младшей сестры, — сказала она мне, — Единственное место, где тебе никогда не следует быть. Единственное место, которому принадлежит твой идеальный пенис. Между нами ничего нет. Только твой хуй и моя пизда. Кожа к коже.

Внезапно меня осенило.

— О черт... Эмма. Ты принимаешь таблетки, верно?

Она посмотрела на меня с сомнением. Затем захихикала своим маленьким девичьим смехом.

— Не-а, — сказала Эмма.

Я начал наклоняться вперед. Чтобы попытаться оттолкнуть ее. Я имею в виду, давай. Трахаться было одно, но... Мои веревки крепко держали меня.

— Видишь, Джейсон, — сказала Эшли, — что я сказала? Эти веревки здесь для твоей же собственной защиты.

Я пристально посмотрел на нее. Она не была той, кто будет носить ребенка своего старшего брата.

— Давай просто... — начал говорить я. Рационализируя. Для меня или моей сестры, я совсем не уверен. — Я имею в виду. Он уже внутри. Давай я пойду... Я возьму презерватив и...

Эмма ответила, слегка приподнявшись, поддразнивая, а затем соскользнув обратно вниз. Снова заключая меня в свою голодную дырочку. Я застонал, и в голове у меня стало пусто. Полная перезагрузка. Одно маленькое движение — даже не полноценный вдох и выдох — и маленькая Эмма уже была лучшим трахом, который я когда-либо чувствовал.

Я снова попытался заговорить. Только Бог знает почему.

— Когда я буду близко, я буду... Я скажу тебе, и ты слезешь. Ты кончишь много раз, прежде чем я кончу, я обещаю. Тогда ты сможешь полить мое семя на свои ебаные фантастические сиськи. На твое лицо. Выпить все это до дна. Как пожелаешь, сестренка.

— Хммм. Это действительно звучит мило, но... НЕТ! — Непослушная младшая сестренка.

— ХОРОШО... Я буду... Я выйду из игры. Я найду способ.

— Не надо. Ты. Действуй, — сказала Эмма. Сверкавший. — Я трахаюсь со своим братом. И я никогда не остановлюсь.

Она крепко обхватила своими атлетическими бедрами мои собственные ноги. Эти гребаные забойщики свай. Ее руки были четко очерчены совершенно по-женски. Ее живот — плоский, тугой. Затем Эмма откинулась назад, чтобы я мог с благоговением уставиться на ее крошечные, идеальные сиськи. Она начала обводить мои соски своими детскими желтыми ногтями.

— Он прямо здесь? — Она посмотрела вниз на мой член. — Он мой. Я, блядь, это заслужила. И ты дашь мне все, чего я заслуживаю. Твоя головка, твой ствол, твоя плодородная, фантастическая сперма.

Очень медленно она начала приподниматься на моем хере. Ее мощные ноги полностью контролировали ее. Она поднялась примерно на полпути, ухмыляясь, как маньяк.

— Мой! — Эмма плакала, как ребенок, взявший игрушку. Потом она просто... трахалась... упала.

— Аааааахххааа! — воскликнула она. Она откинула голову назад, но я видел слезы в ее глазах.

— Тааааакккк! Чертовски ХОРОШО! — Эмма приподнялась и села на него. Болезненно нежно в одном направлении, оргазмически жестко в другом.

— Я, блядь, трахаю своего ебаного брата! — закричала она достаточно громко, чтобы об этом узнала береговая охрана. Она снова приподнялась.

— Такой большой. Так... так много хуя, чтобы засунуть в твою маленькую сестренку.

Она достигла дна с легким "о", затем наклонилась вперед и крепко поцеловала меня.

— Это все там, видишь? — Она указала на то место, где наши тела соприкасались. — Я сделала так, чтобы все это исчезло.

Я слегка рассмеялся.

— Видишь это? Все внутри. Я хорошая девочка. Прошла через девственную плеву и все такое. И я уже... Я уже кончаю. Так много хуя старшего брата, и все это там. Во мне. В твоей крошечной сестренке. Разве Крисси не проделала хорошую работу?

— Ага.

— А как насчет меня? Твоей младшей сестренки?

— Удивительно. Самая лучшая.

— Видишь? А я уже даже кончила на тебе, как маленькая девочка. Разве я не заслуживаю твоего мощного... сильного... угощения?

Она была так напугана. Сейчас? Внезапно такой уверенная. Это было мило.

Эмма наклонилась и крепко обняла меня. Я хотел обнять ее в ответ, но не смог. Я потянул так сильно, что мои руки, казалось, были готовы сломаться. Я почувствовал кровь на своих запястьях. Веревка поддалась, совсем чуть-чуть. Совсем недостаточно.

Милое личико Эммы внезапно исчезло, и она ухмыльнулась мне, почти пугая своим желанием. Она приподняла свое тело на коленях, положив руки на мои руки — почти на четвереньках надо мной. Ее тело насаживалось на мой член, как будто она отжималась. Вверх и вниз. Вверх и вниз. Медленный, дразнящий ритм, который, как я знал, был лишь пробным. Это даже не было близко к полной скорости, и Эмма, девушка, которая выступала в соревнованиях по кросс-кантри, не собиралась торопиться..

Она снова достигла дна. Мои яйца отскакивали от ее идеальных ягодиц. О, я не мог дождаться, чтобы сжать эту задницу, пока она скакала на мне. Засунуть большой палец в ее единственную оставшуюся девственную дырочку и вдавить ее в пол, пока она кричала от удовольствия и боли.

Нет, сказала моя совесть. Нет. В этот раз все в порядке, потому что она заставила тебя, но... Ты не должен. Ты не должен. Однако до тех пор, пока это вынужденно, все в порядке. Я печально улыбнулс, моя этика уже трещала по швам.

Эмма улыбнулась мне в ответ.

— Я трахаюсь со своим братом, — сказала она мне.

— Я знаю.

— Это чертовски фантастично, — сказала Эмма. Она, блядь, не шутила. Пизда Кейт была потрясающей, но я бы даже не взглянул на нее снова после того, как у меня была пизда Эммы. У Кристен было самое тугое влагалище, который я когда-либо чувствовал, влагалище, похожее на удава, — это было ничто по сравнению с этим. Как "Хонда Сивик" рядом с "Феррари".

Эмма поднялась по моему стволу, потом снова опустилась.

Я открою вам секрет. Кое-что, что я узнал за все то время, что трахался. Когда вы читаете подобную историю, все дело в том, насколько тугая вагина у девушки. И это здорово, без сомнения. Но лучшая пизда, которую ты когда-либо трахнешь, будет смазана до чертиков, и это, я обещаю вам, все, что имеет значение.

Туже, чем туго, но сухо? Чертовски больно. Но мокро? Это гребаная магия, чувак. Чем влажнее, тем лучше. А моя сестра не столько смазывала, сколько писала на меня. Ее электризующая, такая скользкая жидкая любовь. Мы могли бы разлить ее по бутылкам и продать. Она определенно вырабатывала более чем достаточно.

Мой пенис, наши ноги, ее руки, все это было чертовски покрыто соком Эммы, и если я думал, что она полностью раскрыла свой потенциал, я был так, так, так неправ. С каждым толчком она капала на нас все сильнее.

И она начала толкаться. Для прокачки. Всплывать и возвращаться в наполненных удовольствием толчках. Вождение. Езда верхом. Тянет вверх и с грохотом опускает вниз. И в конце каждого долгого путешествия она ахала, встряхивая своими невероятными волосами в изысканном удовольствии. Ее слюнявая киска капала повсюду, когда она доила мой член.

Когда она подпрыгнула, я сделал все, что мог, чтобы обхватить языком ее драгоценные соски. Я поймал немного языком, но она играла в прятки, прыгая вверх и вниз на моем члене.

— Эм... — взмолился я, — Твоя грудь... пожалуйста... Я хочу... Хочу их так сильно...

Эмма на секунду замедлила шаг, вроде как села.

— Тебе нравятся мои сиськи? — спросила Эмма, прижимая их к груди. Совсем маленькая девочка.

— Они лучшие в мире, — сказала я, не заботясь о том, услышат ли другие девушки.

— Я всегда думала, что они слишком маленькие.

— Нет, — сказал я, — идеальные.

Тогда она засияла ярко-красным. Красивая. Затем она наклонилась вперед и свесила свои потрясающие сиськи прямо мне в рот. Я, счастливый, потянул ее за сосок. Дегустация, тестирование. Я слегка покусывал ее самое розовое совершенство, лизал и сосал удивительные, длинные соски моей сестры. Это была моя жизненная сила, и я сосал ее в экстазе. К черту все, что я говорил раньше. Здесь была самая совершенная грудь в мире, и я поклонялся ей, голодающий человек, отчаянно нуждающийся в пропитании.

Шлеп. Чмооок.

Затем внезапно Эмма отстранилась, откинулась назад. Я удивленно посмотрел на нее.

— Ты такой удивительно хороший старший брат. Мне так повезло... Эй, хочешь посмотреть классный трюк?

Я не мог удержаться от легкого смеха.

— Зацени это, — сказала Эмма, — Практиковалась.

Вдруг, я почувствовал, что ее киска сжиииимммааааееееттт мой хер. Совсем не похоже на вагину. Как рот, сжимающий морковку. Сосать и разминать изо всех сил, чего бы это ни стоило. Это было так хорошо, так удивительно, что я ослеп. Я видел звезды. Весь мир рухнул до такой степени, что ее губы сомкнулись вокруг моего хера.

Каким-то образом моя сестра нашла способ совместить все давление и тонкий контроль минета с чудесной, тугой влажностью, которая делала пизду такой невероятной. Необычной. Вы не могли бы создать что-то, чтобы чувствовать себя лучше. Черт возьми. Моя сестра была богиней траха.

— Угу? — спросила Эмма.

Я ошеломленно поднял глаза. Она сделала это снова. Я слышал, как кто-то выл в экстазе. Я понял, что это был я. Мой голос.

— Упражнения Кегеля, — сказала Эмма, — с тех пор я тренируюсь каждый день... Ну, уже долгое время.

Черт возьми. Эта маленькая тренировочная воительница завела все, что на ней было, включая ее невероятную пизду.

Эмма проделала свой маленький трюк в третий раз, и мой мозг внезапно пришел в состояние боевой готовности. Мой член больше не мог этого выносить. Он собирался выстрелить. Во мне было так много спермы, что я чувствовал, как она подступает к моим ребрам. Я собирался... Я мог бы, блядь, наполнить воздушный шар для вечеринок всем, что вот-вот вылетит из меня. Я бы взорвал свою младшую сестренку прямо со своего члена, как будто она ехала верхом на пушке. У нее будут дети на всю жизнь, просто от одной эякуляции, и это... это приближалось. Скоро. Сейчас...

Она дрожала, билась в судорогах. Я изо всех сил старался остаться с ней. Смотреть ей в глаза. Мое тело корчилось от удовольствия, как выжатая губка. Я заставил себя бороться с этим — абсолютным экстазом, выжимающим меня, — чтобы увидеть большую, прекрасную сперму моей младшей сестры.

Зрачки Эммы стали огромными. Они становились все зеленее и зеленее, пока не стало казаться, что она освещает комнату. Затем, внезапно, ее глаза наполнились слезами, и она заплакала. Плакала. Она кричала от удовольствия так сильно, что охрипла на несколько дней.

— Вот оно! — Она затряслась и упала на меня, зарывшись головой в мою грудь.

— Я... я трахнула... моего брата... Я трахнула своего гребаного брата, а потом он трахнул меня.

Мой хер каким-то образом еще больше опорожнился в нее. Мы оба содрогались от каждого толчка спермы.

— Мой старший брат... кончает в меня... в мою пизду... в мое лоно. О боже... так хорошо. Так хорошо.

Мой хер, каким-то образом все продолжал стрелять. Выгружая все больше из себя в нее. С каждым взрывом все больше экстаза.

— О... О, детка... О, детка, сестренка, — бормотал я. Мои пальцы впились в ее плечи. Моя голова утопала в ее шее: —... о... так хорошо... Так хорошо... О Эмма...

Наконец, я почувствовал, как наслаждение отпускает меня. Мой хер дернулся, и Эм дернулась вместе с ним. Я поднял голову, осторожно и медленно провел языком по ее шее. Посасывал ее уши, как Кристен делала это со мной. Слизывал слезы с ее щек. Я гладил руками ее шелковистые волосы, пока она всхлипывала от удовольствия. Прижал ее рот к своему так, что он кричал о любви громче, чем я когда-либо мог крикнуть.

Я понял, вот оно. Это удовлетворение. Ощущение, наконец, того, что я сделал что-то хорошее и замечательное, и мне больше ничего не нужно. Я мог бы сидеть там вечно, запертый внутри моей удивительной младшей сестры, прижавшись к ее ногам, и тихонько дремать.

Краем глаза я видел Кристен и Эшли, которые изумленно смотрели на меня.

Слезы исчезли, тело затекло, Эмма взяла мою голову обеими руками и крепко сжала ее. Затем она провела пальцами вниз по своему клитору, дразняще провела кончиками пальцев взад-вперед по моему уже восстанавливающемуся члену.

— Еще раз, — приказала она.

*

Следующее утро не было счастливым. Мы собрали свои вещи и, один за другим, отправились на шлюпке на берег. Я вернулся в школу, как ни в чем не бывало. Моя жизнь безвозвратно изменилась навсегда.

Я больше никогда не видел Эшли, что можно было предсказать еще до начала выходных. Я также никогда не видел Сэма, что, как мне кажется, довольно печально. У нас была долгая, удивительная дружба, и за один уик-энд я умудрился буквально все испортить.

Я вспоминаю свою жизнь... Я имею в виду, я бы ничего не сделал по-другому, но... Просто иногда мне становится грустно. Вот и все.

Я видел Кейт пару раз, в основном просто проверял. Она пыталась затащить меня обратно к себе в постель, но я знал, что Эмма никогда не простит меня за такую неосторожность. Моя младшая сестра действительно ненавидела Кейт. Мы обе жили дальше.

В тот день, вернувшись на яхту — после того, как мы все разгрузили, — я отвез Эмму и Кристен обратно в школу. Дорога заняла около двух часов, и мы провели много времени, болтая ни о чем. Я знаю, это странно — ты делишь с кем-то этот удивительный интимный момент. Что-то, что должно изменить все в тебе, в нем, во всех отношениях.

И все же, несмотря на все время в мире, все как-то умудряется вернуться к сэндвичам на завтрак из Макдональдса, теплой погоде и тому, что вы планируете на 4 июля. Люди странные. Я уверен, что говорил это уже несколько раз.

Когда мы подъехали к школе, Кристен поцеловала меня в губы и вылезла с заднего сиденья. Затем Эмма наклонилась и сделала то же самое.

— Подожди, — сказал я, — прежде чем ты уйдешь...

— Ты увидишь меня снова, — сказала Эмма, поддразнивая, — Мы вроде как родственники, знаешь.

— Так мне говорили... Я просто хотел спросить тебя. До... Я имею в виду, на яхте. Когда я был... Ну, когда мы с Кристен были...

— Трахались? — – спросила Кристен: — Джей-Джей, ты не можешь делать то, что ты сделал, а потом вести себя так, как будто боишься говорить об этом.

— Ладно, — сказал я, побагровев, — Прямо перед тем, как мы с Кристен собирались трахаться, ты сказал мне, что, если я кончу в нее, ты отомстишь мне....

— То есть ты хочешь, чтобы она сделала с тобой что-то ужасное? — спросила Кристен. Она заглянула в открытое окно Эммы.

— Нет... просто... Мне просто любопытно. Что ты собиралась сделать?

— Я уже сделала это, — сказала Эмма, улыбаясь.

— Подожди... что? — Я оглядел машину, лихорадочно ища яд, бомбу, что угодно.

— Я уже сделала это, — сказала Эмма, улыбаясь.

— Когда ты...?

— После, — сказала Эмма, — После того, как ты кончил в Крисси, я отомстила, мать твою. Как я и обещала.

— Я все еще не...

— Глупый мальчик. Я заставила тебя кончить в меня. Если ты собирался оплодотворить Кристен, я собиралась получить и твоего ребенка. Это была моя месть.

Я посмотрел на нее, совершенно сбитый с толку.

— Это было МОЕ наказание? Чтобы обрюхатить тебя?

— Ага, — сказала Эмма, — разве ты не понял, супер-пупер большой брат? Теперь ты наш жеребец. Как сказала Крисси, ты будешь вставлять его в меня снова и снова, и единственный раз, когда ты сможешь вынуть его, это для того, чтобы набить им нашу великолепную Крисси. Ебаная месть. Акцент на ебле. Ты дал нам обоим своего ребенка, и теперь ты должен продолжать трахать меня и Кристен до бесконечности. Разводи нас, пока мы, блядь, не лопнем.

Она поцеловала меня. Игриво потрепала мои волосы.

— Ты хочешь сказать, что все это время ты хотела, чтобы я... Вы обе...

— В основном, — сказала Кристен, пожав плечами.

— На самом деле, — сказала Эмма, игриво сжимая мой член с пассажирского сиденья, — я думаю, тебе стоит начать прямо сейчас... Ну, знаешь, если тебя устраивает такой расклад?

О да. Да, конечно, меня это устраивало.