— Па-ап, а она мне опять двойку влепила! - громко закричал, едва не заревел Дима, чуть переступив порог отчего дома.

— Кто, Татьяна Игоревна?! - Михаил был не на шутку зол. Эта двойка была уже третьей по истории за четверть у его старшего сына - пятиклассника.

— Да-а-а!!! А ещё обозвала меня лентяем и бестолочью!!!

— Ну всё, это уже перебор! - Михаил отодвинул в сторону кружку с недопитым пивом, вскочил из-за стола, сжав кулаки, - Сейчас же пойду в школу разбираться!

Он недоумевал, и почему Татьяна Игоревна превратилась вдруг из покладистой учительницы в самую настоящую мегеру?! Раньше ведь всегда ставила тройки даже самым бестолковым ученикам, лишь бы уроки не прогуливали! А его Димка хоть и был тугодумом, но не прогульщиком. Надо было выяснить, что же с ней случилось. Михаил сам окончил школу двенадцать лет назад и отлично помнил эту гордую, сисястую, но добрую и снисходительную к ученикам городскую мадам. Да ещё и до оскорблений опустилась! "Бестолочь, лентяй! " Михаил кипел от праведного гнева!

Школьный сторож поздоровался с Михаилом и спокойно впустил внутрь. А что тут такого, нормально, все свои, все всех знают. Вот и сейчас, как очевидно было для сторожа, расстроенный родитель пришёл пообщаться с учителем. Обычное дело.

Гостей Татьяна явно не ожидала. Она уже собиралась домой, когда в класс ворвалась широкоплечая массивная фигура Михаила. Татьяна поначалу не почувствовала никакого подвоха.

— Кулаков Михаил, если не ошибаюсь, отец Димы Кулакова?

— Он самый.

— Припоминаю. Ты у меня учился когда-то.

— Да, так же, как и Димка мой, но в отличие от него на тройки! А откуда у негó двояки взялись?! Ведь пацан ничуть не глупее меня в его годы!

— Это верно, но времена меняются.

— Верно. Как и люди. Так что сейчас, Танечка, ты увидишь, как изменился за эти годы Я!

— Да что ты себе позволяешь, Кулаков?!

— Щас увидишь! Бестолочь, значит?! Лентяй?!

Не успела Татьяна Игоревна опомниться, как Михаил удивительно резво для такого эдоровяка оказался прямо возле неё. А сама она так же неожиданно быстро оказалась загнанной под переднюю парту и заблокированной там ногами разгневанного родителя. Было тесно и неудобно, она была в ловушке.

Миша схватил учительницу за загривок и уткнул лицом себе в ширинку.

— Соси прощения, шалава!

— Да что ты... Мммм.... Пфффф! Мммм... Себе позволяешь, - мычала Татьяна, пытаясь вырваться из цепких лапищ насильника. Такого поворота она явно не ожидала. Обычно всё заканчивалось банальной взяткой. А тут сосать заставляют! Ну уж нет, этому не бывать!

— Ну же, блядь, раскрой рот и соси!

Раздался визг молнии и перед лицом учительницы возникла крупная бордовая залупа, с кончика которой свисала густая прозрачная капля. Могучая рука направила большой торчащий хер ей между губ.

— Соси, сука, а то зубы выбью!

Фу, как грубо! С ней сейчас обращались даже грубее, чем ребята на выпускном!

Она вспомнила тот день. Те крепкие, юные, могучие хуи, рвавшие её зрелую сочную плоть! Те потоки молодого мужского семени, обильно заливавшие все её дырочки! Прошло уже четыре месяца, а секса у неё больше не было.

И тут на Татьяну что-то нашло. Она слегка приоткрыла губы и в рот ей тут же ворвалась крепкая мужская плоть. Сопротивление её было сломлено. Она отдалась на волю своей женской природы.

— Уф, да, сука! Заебись!

Михаил надавил сильнее и его двадцатисантиметровое хозяйство погрузилось в податливое женское горлышко на всю глубину. И он начал трахать свою бывшую, а теперь - его сына, учительницу глубоко рот!

— Да, блядь, да! Ох, как же глубоко! Как же заебись!

Жена Михаила, Наталья, нечасто баловала его оральными утехами. А о горловом трахе и речи идти не могло. А тут такая умелая, да ещё и красивая соска! Та, о которой мечтает весь посёлок, и он в том числе, покорно и глубоко сосёт у него прямо в школе, под партой! При этом затылок шлюшки не сильно, но равномерно стучит о столешницу, так как под партой слишком тесно. Это было так унизительно и просто дико восхитительно!!!

Михаил не мог долго сдерживать себя и, насадив прелестную темноволосую головку на свою плоть, бурно излился ей в пищевод! Спермы было много (мужчина не кончал уже пять дней из-за месячных жены), но Татьяна Игоревна всё до капли проглотила, как настоящая блядь. Мужчина удивился её талантам, но вопросов задавать не стал, ведь его сейчас интересовало другое. А именно - нижние губы Татьяны Игоревны. Он очень хотел их увидеть и войти между них. В мыслях о столь долгожданной и вожделенной пизде член его не потерял прежней твëрдости и был готов к новому раунду.

Михаил снял Татьяну с себя, вытащил из-под парты и закинул учительницу спиной на учительский стол. Задрал ноги и юбку повыше, обнажив чёрные трусики и чёрные чулки.

— Прекрати, урод! Что ты делаешь?!

— Как что?! Собираюсь тебя выебать!

Раздался треск рвущейся ткани и женский вопль. Татьяна ухитрилась отбрыкнуться и вскочить со стола. Но тут же была заключена в стальные мужские объятия. Вырваться из них было просто нереально!

— Тихо, тихо, сученька...

Михаил слегка приподнял и буквально впечатал Татьяну спиной в классную доску, оставив на её новом пиджаке следы от мела, и закинул ноги женщины себе на бёдра. Та ëрзала и пыталась вырваться, но этими действиями лишь раззадоривала своего насильника.

— Тихо, шлюшка, тихо... Сейчас будет хорошо...

Мужчина сдвинул слегка надорванные трусики в сторону и попытался резко вставить в почти сухую пизду. Резко не получилось и пришлось попыхтеть, чтобы насадить её на себя. Медленно, но целеустремленно продвигался он вперед, в заветные глубины Таниного тела. Наконец, плачущая от боли и обиды женщина была на нём полностью. Она царапала Михаила прижатыми к телу руками и колотила по спине ногами в босоножках, но это было напрасно и только заводило его ещё больше.

Михаил стал грубо и напористо трахать свою слабо сопротивляющуюся бывшую учительницу, наслаждаясь её болью и унижением. Про себя он отметил, что её дырочка слегка увлажнилась. Шлюшка начинала течь! Насильника это дико заводило и он довольно быстро излился внутрь неё, но продолжал ебать увлажнившуюся от его семени пещерку.

— Да, уф! Да, хороша сука! Уф, хороша! - восхищался он своей жертвой, вдавливая её в доску своим довольно объëмным пузом.

Член его начал увядать, но настрой оставался решительным. Сегодня эта дерзкая сучка получит сполна! И за него, и за Димку!

Миша вышел из Тани, поставил её перед собой на колени и ткнул вялым мокрым хуем ей в рот. Таня стояла, понурив взгляд.

— Соси, хуле смотришь! – рявкнул он ей и отвесил легкую пощёчину за промедление.

Он схватил Таню за голову и с силой ткнул лицом в свою бритую промежность. Вялый мокрый член проник в послушно открытый рот. Таня сморщилась, но начала сосать. Она довольно долго смаковала член. Татьяна Игоревна старалась как могла, глубоко и смачно сосала, лизала головку, дрочила ствол рукой. В конце концов Михаил вырвал вставший наконец член у неё изо рта и принялся его дрочить, велев лизать яйца. Таня собрала на языке побольше слюны и принялась старательно вылизывать его сморщенную, тугую, бритую мошонку. Миша при этом с явным садистским удовольствием улыбался и шлепал ей по лбу залупой.

— Бери, блядь, яйца в рот и соси, - скомандовал насильник, лихорадочно надрачивая член.

Женщина послушно обхватила губами то яйцо, что побольше, и начала посасывать его внутри своего рта. Потом наступила очередь второго. Михаил так усердно и старательно дрочил, что аж вспотел, несмотря на прохладу в помещении класса. Капли пота с его носа капали сверху на Танино лицо.

— Лижи под яйцами!

Таня закрыла глаза и стала лизать кожаный шов между яйцами и задним проходом. Миша всё дрочил и дрочил, прижимая её лицом к своей промежности. Его влажные яйца тёрлись об Татьянино лицо, свисали ей на нос. Женщина закрыла глаза и старательно лизала промежуток между яйцами и анусом.

— Да, суууука, дааа!... Ай, бля, уффф!!!

Эти крики сопровождали то самое действо, когда Миша выстреливал очередной порцией спермы прямо в лицо Татьяны, заливая той лоб, щеки и закрытые глаза.

— На вот, вытрись, - швырнул он ей пару влажных салфеток.

Таня послушно вытерла лицо. Она надеялась, что надругательство на этом окончено. Но она ошибалась.

Миша снял, наконец, штаны с трусами полностью и сел на стол, разведя ноги в стороны.

— Лижи жопу!

— Там?!

— Да, блядь, прямо там!

— Нет... – заныла Таня, снова проявив непокорность. Она в ужасе посмотрела на своего насильника. – Пожалуйста, не заставляй меня... Давай я лучше ещё пососу... Или дам, - она задрала юбку, демонстрируя свою гладкую дырочку.

— Лижи очко! Живо! Хорошенько вылижи, чтобы я и мой хуй были в полном восторге! Чтобы Он стоял как каменный! - Миша больно схватил Таню за волосы.

Таня аж застонала от отвращения и отчаяния. Слёзы отчаяния потекли по её прелестным щекам.

— Я... Я не могу... - плакала женщина. – Я таким никогда не занималась... Это же просто ужасно...

Михаил опустил ноги и отвесил ей сильную пощёчину. Таня вскрикнула и прижала ладонь к пылающей щеке.

— А двойки ставить можешь, да, сука?! Это, по-твоему, не ужасно?! Бедный Димка! Терпи теперь, блядина, и работай языком и губами!

Михаил снова замахнулся, но Татьяна остановила его:

— Ладно... – едва слышно всхлипнула она.

— Что "ладно"?!

— Буду... Буду лизать...

— Что именно лизать?

— Лизать твою жопу...

— Вот и хорошо, приступай. И лижи как следует! Всем языком, а не кончиком, глубоко! И чтоб слюны побольше - для смазки! И с улыбочкой! Будешь халтурить – ударю так, что мало не покажется!

Здоровенный хряк снова расставил и закинул ноги кверху. Таня заметила, что носки он не снимал. Она скривила лицо и с недовольной гримасой медленно начала приближаться к его сморщенному безволосому анусу. Закрыла глаза и высунула язык.

— Глаза на меня, сука ëбаная! – взревел садист. – Лижи жопу и смотри на меня!

Она открыла глаза, встретив его маниакальный похотливый взгляд. Нащупала языком анус и принялась лизать его снизу-верх. Прижимала язык плашмя к его дырке и настойчиво двигала им.

— Чередуй техники, - командовал её бывший ученик, – Сначала плашмя лижи, потом кончиком, вокруг дырки. Импровизируй, сучка! Я научу тебя качественно лизать жопу! Вперёд, шалава! Работай как следует!

И она работала. Делала всё, что он говорил. Лизала и плашмя, и кончиком щекотала сморщенный анус. Лизала вокруг него, целовала толстые волосатые ягодицы. Их тоже пришлось лизать и слегка покусывать, а также гладить и мять ладонями. Волосы с жопы постоянно липли к языку, вызывая у Татьяны гадкий смех.

— Засунь язык мне в дырку, - прокряхтел он. – Давай! Суй!

Таня снова скривилась, но пришлось подчиниться. Сузила язычок в трубочку и просунула его в крепкий мужской анус.

— Глубже. Глубже суй и трахай дырку языком. Вот так! Быстрее!

Таня тыкала языком в его анус, погружая его внутрь до самых губ. Вперёд-назад, назад-вперед, всё быстрее и быстрее. Миша судорожно дрочил, кряхтя от наслаждения. Его могучий член снова пробуждался!

У Тани сбилось от напряжения дыхание и она на секунду прервалась.

— Лижи, блядина! – рявкнул Миша. – Продолжай, ëб твою мать! Не обламывай мне кайф, шлюха! Щас уебу!

Таня вновь присосалась к его межъягодичному пространству, глубоко засунув язык в жопу и старательно шерудя там языком. Миша смотрел в её выпученные зелёные глазенки и нахваливал:

— Молодец! Хорошая жополизка! Далеко пойдешь! Будешь всей школе, всему посёлку лизать жопы! А теперь чередуй! – командовал он, надрачивая уже твёрдый член. – Вынула язык и лижи очко, потом снова засунула и там работай. Работай, блядь! Лижи как следует!

И Таня старательно работала. Она тщательно сдобрила своей слюной его анус. Лизала его и целовала губами, просовывала язык в дырку, потрахивая её, гладила руками ягодицы. Анус его приоткрывался и Таня продолжала погружать язык глубоко в дырку. Ей было обидно до слёз, хотелось пить, но она продолжала преданно, словно собака, смотреть в наглые глаза своего истязателя.

— Засунь ещё поглубже и вылизывай внутри, не вынимай! Я знаю, ты сможешь!

Она просунула язык внутрь, шевеля им по стенкам прямой кишки. Таня применяла различную оральную технику лизания и сосания ануса. Мише понравилось. Особенно момент, когда язык женщины извивался и прокручивался в глубине него. Его волновал больше даже не сам процесс, а факт того, что кто-то делает ему Такое! Такое, о чём он давно мечтал, но не осмеливался никому предложить. Впервые кто-то вылизывал его жопу. Да ещё такая писаная городская красавица, а не очередная местная толстожопая корова! Он был неимоверно счастлив!

— Уфф! Кайф! – кряхтел молодой ещё извращенец. – Молодец... Вот так... Продолжай... Двигай язычком внутри...

Танин язык был глубоко внутри, порхая по внутренним стенкам заднего прохода, её губы обхватывали края ануса снаружи. У Татьяны создавалось ощущение, что это жаркий французский поцелуй. И лишь кудрявые волоски до смешного обидно щекотали ей нос, не давая забывать, Чем она на самом деле целуется.

— Уух! – прокряхтел Михаил и резко опустил ноги, толкнув Таню.

Она упала на спину и одна из босоножек соскочила с ноги. Насильник навалился на неё сверху.

— Раздвинь, блядь, ляжки!

Тяжёлая туша прижала Таню к полу. Твёрдый член тёрся об её половые губы, пока не вошёл внутрь. Размера он был большого, толстый в диаметре, с крупной залупой. Но у Тани бывали и больше. В Великих Шишках таким размером никого было ни удивить, ни напугать. К его члену она быстро привыкла, тем более, что это было у них уже во второй раз за сегодня.

Татьяна решила подыграть своему ëбарю, чтобы он закончил побыстрее, и закинула свои стройные ножки ему за поясницу, изображая страстное желание. Это было всё же куда лучше, чем исследовать языком его кишечные глубины. Единственная босоножка болталась на маленькой изящной ступне в такт движениям Михаила.

— Что вы там по истории сейчас проходите? - пробасил он вдруг ей на ухо, не ослабляя темп ебли.

— Что-что?

— Что, бля, говорю, проходите на уроках?

— Древний Рим.

— И что, уф, такого там интересного? Оргии, сука, всякие?

— Нет конечно, что за глупости, - Татьяна сильнее прижала Мишу к себе, от чего босоножка едва не соскочила, но Татьяна поправила её, - такое в школе не проходят.

— А ты мне про оргии расскажи. Проведи, так сказать, дополнительное занятие. Углубись в материал поглубже!

При этом он особенно сильно вдавил учительницу в пол, вызвав у той непроизвольный стон боли, смешанной с удовольствием.

— О-оххх!.. Оргии, они же - оргиастические и мистические таинства, празднества в честь бога Вакха, он же - Дионис, ОХ-ОХ-ОХхх!.. шедшие с Востока через... М-м-м... Грецию и распространившиеся сначала на юг Италии и Э-э-э!.. Этрурии, а ко второму веку до нашей эры по всей Италии и в Риме.

— Шаришь, уф, сучка! Да-а! Продолжай...

— Первоначально мистерии вакханалий проводились под покровом ночи, их посещали только женщины, которые собирались в роще Симилии возле Авентинского холма шестнадцатого и семнадцатого марта...

Да, тогда, вспомнила она, на выпускном, тоже была оргия, и всё было так прекрасно!

Таня ненадолго прервалась. От мысли об оргии её внезапно накрыло легкой волной оргазма! Босоножка всё же не удержалась под напором крупного самца и упала, будто последний оплот целомудрия.

— Ещё, сучка, ещё! Продолжай! Мне нравится твой урок истории!

Отдышавшись, она продолжила:

— Позже на церемонию стали приходить и мужчины, а торжества начали проводиться пять раз в месяц. Празднества эти соединялись с диким разгулом и нередко сопровождались элементами насилия...

Михаил вдруг соскочил с неё, взял за волосы и поставил на колени. Потом порвал спереди блузку, вывалил наружу её шикарные сисяндры и вставил между них лоснящийся от выделений член.

— Держи сиськи руками и рассказывай в залупу. Представь, что это микрофон! Гы-гы!

Татьяна Игоревна обняла член насильника сиськами. Бордовая головка уперлась ей в рот, она нежно чмокнула её и продолжила урок, прерываясь на поцелуи крайней плоти:

— Римский Сенат, чмак, выступал в качестве противника, чмак-чмак, вакханалий в рамках, чмак, многовековой римской политики по, чмак-чмак, противодействию тайным и подозрительным мистическим сборищам любого, чмак, толка...

— Облизывать не забывай!

Она взяла залупу в рот и стала нежно и умело её обсасывать, облизывать, слюнявить... В нëбо ей вдруг ударила горячая сильная струйка и Таня с покойной благодарностью её проглотила.

Миша вынул увядающий член изо рта и продолжил елозить им между вспотевших сисек. Он никак не мог успокоиться!

— Продолжаем, бля, урок!

— Кхм-м-м!.. Это нашло своё отражение в сенатском постановлении сто восемьдесят шестого года до нашей эры: "Сенатус консультум де Вакханалиус", которое было найдено в виде надписи на бронзовой табличке в Калабрии в тысяча шестьсот сороковом году и ныне хранится в Вене. Консулы производили розыски по всей Италии, последствием чего было множество казней, ссылок и заточений. Несмотря на тяжёлое наказание, налагаемое на нарушителей данного постановления, окончательно вакханалии так и не были искоренены, во всяком случае на юге Италии, очень долгое время, а имя их надолго осталось для обозначения шумных торжеств, и в этом смысле употребляется и в России.

— Очень интересно и познавательно! Пять баллов!

Миша вновь схватил учительницу за многострадальные волосы и повалил спиной на пол. Её стройные ноги и шикарные сиськи были бесстыже оголены. Таня нащупала ногой утерянную ранее босоножку и накинула обратно.

Насильник тяжело поднялся на ноги, хрустнув коленями. Теперь он стоял над Таней и дрочил член. Потом снял-таки носки и поставил ногу ей на лицо, грубо мня, и заставляя облизывать пальцы. Таня стонала от отвращения, но не решилась отбросить ногу.

Член у него никак не хотел снова твердеть, и тогда он расставил ноги над Таниной головой и сел ей прямо на лицо.

— Ммы-ффы... - замычала женщина, стуча пятками по полу.

— Лижи снова жопу! – велел он. – Суй опять язык мне зад! Лижи! Соси! Целуй!

Татьяна подчинялась.

— Суй язык в дырку! Глубже! Ещё! Да, так! О-о-о! Кайф!!!

Таня задыхалась от неимоверной тяжести его жопы. Ягодицы Михаила давили на её лицо, не давая вздохнуть. Женщина послушно просунула язык прямо в дырку и настойчиво орудовала им внутри, слушая, как довольно кряхтит хозяин жопы.

— Ооо да, бляяя!... Вот так!.. Уф, сука, хорошо!.. Уууф!...

Она заметила, что член насильника снова стал твёрдым. Значит, он опять попытается трахнуть её. Но она ошибалась.

Ещё с минуту он лихорадочно дрочил, а затем резко встал и развернулся, сев Тане на грудь, расплющивая сиськи.

— Лижи яйца!

Пока она лизала его яйца, Миша бешено дрочил член, явно намереваясь кончить ей на лицо.

Танино лицо было красным, потным, обреченным. Она распласталась на полу под тяжестью его туши и как могла быстро скользила язычком по его мошонке.

В лицо ей, Наконец-то, ударила небольшая горячая струйка.

— Да! Сука! Заебись!

Миша, снова хрустя коленями, встал с Тани и стал одеваться. Это был конец её мучений на сегодня.

Она сидела на полу, полуголая, красная, потная, в пятнах спермы и со смешанными чувствами наблюдала за удаляющейся фигурой Михаила. Тот обернулся, застегнул молнию и весело спросил:

— И как теперь мой сынок будет учиться?

— Только на пятëрки, - голос Тани хрипел и не выражал эмоций.

— Да не загоняйся, сойдут и четверки. Ну пока, шалава, - вышел Миша и хлопнул дверью.

— Пока...

Таня вздохнула с облегчением, нашарила рукой вторую босоножку и надела её на ногу.