На рассвете Генка проснулся, аккуратно освободил прилипшую к Иркиной промежности руку, поднес ее к лицу. От нее еще пахло возбуждающими Иркиными соками. Ирка пошевелилась во сне и повернулась на бок лицом к Ленке. Генка выбрался из спальника и вылез из палатки в холодное майское утро. Солнце поднималось за широким лугом на противоположном берегу речки, освещая поляну. Генка отправился в лес. Справив нужду, он еще раз понюхал ладонь с запахом Ирки. Вспомнив все, что произошло ночью, он возбудился и начал дрочить, непрестанно озираясь по сторонам, дабы не повторился давешний казус с Ниной. Кончив, он тщательно стряхнул с члена сперму, убрал его и вернулся в лагерь. Сна не осталось ни в одном глазу, да и девчонок ненароком разбудить не хотелось. Он снял Ленкин свитер, закинул его в палатку и надел свою ветровку. Едва вставшее солнце еще не грело, он решил развести костер.

Кострище оставалось теплым со вчерашнего вечера, но все угольки прогорели. Генка нащипал бересты, наломал сухих веточек. Спичек у него не было, он дул в золу, пытаясь отыскать хоть маленький уголек. Из палатки вылез Свисток в одних трусах и в майке.

— Эх, хорошо! Бодрит!

Он помахал руками и изобразил бег на месте, высоко поднимая колени. Подошел к стоящему на четвереньках у кострища Геннадию.

— Не получается?

— Спичек нет.

Свисток вернулся к своей палатке, порылся в рюкзаке.

— На! — он бросил Генке коробок. — Турист без спичек, что хуй без яичек!

Свисток накинул на плечо полотенце и спустился с крутого берега к реке умываться.

Генка, наконец, справился с костром и сел на бревно, протянув к огню ноги, а руки держал у лица, от них еще пахло Иркой.

— Гена? А что вы так рано поднялись? — услышал он за спиной голос.

Обернувшись, увидел Нину. Она была в трико, обтягивающим попку и обрисовывающим бугорок лобка, и в легкой футболке, через которую просвечивали соски. Лифчика на ней не было. Генка отвел глаза. Его еще мучил стыд за вчерашнее. А Нина улыбалась, всем видом показывая, что она как бы ничего не заметила.

— Замерз, — сам не зная почему, ответил Генка. — У меня спальника нет. Забыл.

Ему казалось, что все уже знают о том, что он спал с девчонками в одном спальнике и «шалил» с Иркой.

— Ясно. А вы знаете, что лучший способ согреться — это физзарядка? Это я как спортивный врач говорю. Ну-ка вставайте!

Нина взяла Генку за руку и потащила с бревна. Генка испуганно выдернул руку и поднялся сам. Ему казалось, что запах Иркиной секреции, который все еще хранила его ладонь, почувствует Нина и догадается, чем они занимались ночью.

— Давайте, делайте как я!

Нина принялась показывать Генке упражнения — махи руками, ногами — и при этом улыбалась. Генка повторял эти движения и по-прежнему смущенно отводил глаза. Из трехместной палатки один за другим вылезли футболисты и тоже присоединились, встав в кружок. Вернулся Свисток с полотенцем на плече.

— Зарядку делаете? Молодцы! А где же дамы? Дрыхнут еще? Чего костер зря горит, надо кашу варить ставить.

* * *

Ленка проснулась первой. Она шлепнула Ирку по голому заду — трусики у нее все еще оставались спущенными.

— Вставай. сонь-засонь.

Ирка зевнула, потянулась и потерла глаза. Ей казалось, что все это было во сне, что она видела замечательный эротический сон. Она провела рукой рядом с собой, пытаясь нащупать Генку, но Генки рядом не было. Ирка окончательно проснулась.

— А где наш третий член? — спросила она чисто риторически.

— Встал, наверно, — ответила Ленка.

И тут же прыснула, зажав ладонью рот. Вроде как каламбур получился. Она подобрала свой свитер, который давала Генке. На темно-бордовой ткани, там, где Ирка обтерла ладонь, остались засохшие белесые пятна.

— Ой, ну ты посмотри! Обкончался весь. Ну, мужики! Теперь не наденешь, стирать надо. Не пущу его больше сюда, пусть к мальчишкам пятым идет спать. Потеснятся.

— Жалко ведь, — робко возразила Ирка.

Ей понравилась ночная игра, и она была бы не прочь повторить.

* * *

Днем Свисток решил организовать полосу препятствий. Натянули между деревьев веревки, имитирующие переправы. У Генки все получалось очень неловко, он постоянно срывался и падал. Ирка за него очень переживала, а он старался не глядеть на нее. Он отводил взгляд и краснел, несмотря на то, что Ирка вела себя как обычно и всем видом показывала: «ничего не было». Ей тоже казалось, что все уже знают об этом. Вдруг Ленка не спала и все видела? И поэтому не хочет пускать Генку на эту ночь. Из зависти. Поэтому она старалась держаться с Генкой холодно и независимо.

Генку это страшно расстраивало. Может, он вел себя не так? Может, не надо было приставать к Ирке? Хотя еще вопрос, кто к кому приставал — она первая его член трогать начала. Или наоборот, он оказался растяпой? Надо было смелее и настырнее. Трахнуть ее. А тут еще Ленка шепнула ему, мол, ищи для ночевки другое место. А где? Шалаш себе сделай, или у костра спи!

Из-за этого настроение было поганое, ничего не получалось, все сыпалось из рук. Топором по пальцу себе заехал, когда дрова рубил.

— Как же так, Гена? — приговаривала Нина, забинтовывая ему палец. — Осторожнее надо.

Ирка видела, как Нина обрабатывая ему ранку, мазала йодом и дула, держа его за руку. За ту самую руку, которая ласкала ее, которую она ночью сжимала бедрами и о которую терлась, впервые ощущая рядом с собой близость мужчины!

Вечером после ужина все сидели у костра. Отметили Первомай бутылкой шампанского, а у футболистов, кажется, было с собой еще кое-что покрепче. Свисток пел песни под гитару, он тоже был явно навеселе. Ленка сидела в обнимку с Иркой. Пользуясь общей расслабухой, Генка подсел к Ирке с другой стороны, приобнял ее за талию. Ирка положила ему руку на колено. Ленка, перегнувшись через Ирку, зашипела:

— Не подлизывайся. Все равно в палатку не пущу. Из-за тебя любимый свитер надеть не могу...

Генка вздрогнул и покраснел, хотя в свете костра это заметно не было. Ирка погладила его по колену, мол, не переживай, все нормально.

— Спать хочу, — заявила Ленка. — Пойдем, Ир!

Футболисты со Свистком втихаря раздавили еще пузырь. К Генке подсела Нина.

— Как ваш палец, Гена? Не нарывает?

— Нет, вроде.

— Завтра надо промыть и перевязать.

— Хорошо.

— Вы говорили, что у вас нет спальника?

— Да.

— Можете ночевать с нами. У нас с Валерой большой спальный мешок, мы там втроем вполне поместимся.

— Ой, да что вы.

— Нет, нет, нет. Я вас никуда не отпущу, — она вцепилась в Генкину руку, словно он собирался куда-то удрать. — И стесняться не надо. В походе ни к чему условности. Тем более, мы с Валерой уже так решили.

* * *

Нина лежала посередине между Свистком и Генкой. Генка не мог уснуть. Рядом женское тело, только уже не Иркино. А жаль. Как было бы хорошо с Иркой снова, как вчера. Член его стоял и ждал манипуляций с собой. Нина лежала спиной к нему, внезапно она прислонилась плотнее. Генка почувствовал, что его член прижимается к ее попе. Он отодвинулся, но Нина придвинулась плотнее. Дальше отодвигаться было некуда, не пускал спальный мешок.

Некуда было также деть руки, пришлось положить одну на Нину. Через тонкую ткань футболки он наткнулся на грудь. Грудь, которая почти вываливалась из купальника, когда она нагибалась за мячом. Грудь, которая просвечивала сквозь футболку во время утренней физзарядки. Член напрягся сильнее, и Нина почувствовала это. Ей нравился этот юноша. Она была свидетельницей, как он онанировал в лесу. Она мельком видела его член, изливающий сперму, и решила, что этот член непременно должен войти туда, где положено быть половым членам.

Она сама приспустила трико и трусики, согнула ножки в коленях и чуть поджала их под себя, чтобы ему было легче войти. Соки уже текли из нее, она была готова. Генка чувствовал эти манипуляции, но не знал, как реагировать. Он продолжал гладить грудь сквозь футболку и прижиматься членом к оголенной уже попе, но через собственные штаны. Нина завела руку за спину, просунула руку Генке в штаны, нащупала член и вытащила его на свободу. Штаны мешали, Генка поерзал, чтобы немного спустить их. Нина сама направила член в пылающую нетерпением дырочку, а Генка втолкнул его движением попы. На этом кончилась его мальчишеская девственность. Теплое и скользкое влагалище обхватило пенис как кулаком, предлагая ввести его глубже, еще глубже. Всунув насколько это было возможно, Генка чуть вытащил — у самого входа влагалище обхватывало головку плотнее. Снова туда, в мягкую полость, и обратно, где туже и уже. Нина просунула руку меж бедер, сначала лаская себе клитор, потом коснулась пальцем скользкого и мокрого гуляющего в ней члена, ощущая его движения, потом добралась до яичек, тоже мокрых от ее выделений.

Генка не смог удержать подступившее семяизвержение, и кончил прям во влагалище. Почувствовав это, Нина потерла свой клитор, ускоряя оргазм. И сама, не в силах сдерживаться, издала глубокий протяжный стон. Свисток, спавший к ним спиной, заворочался и повернулся. У Генки душа ушла в пятки, член сжался и словно кусок мыла из мокрой ладони выскочил из влагалища Нины. Однако тревога была напрасной, Свисток почмокал губами и снова пьяно засопел.

Нина повернулась к Генке и стала поглаживать его член. Словно обращаясь к нему, прошептала:

— Ну как, дружочек, понравилось тебе у меня в норке? Ведь так лучше, правда? Шалун...

Она немного помолчала, потом зашептала Генке на ухо:

— Хотя знаете, Гена, меня очень возбуждает, когда мужчина онанирует. Это так сексуально! Вы часто этим занимаетесь?

Нина почему-то обращалась к нему только на вы. Генка молчал.

— Ну скажите, Гена, не надо меня стесняться. Я же врач.

— Каждый день.

От поглаживаний член Генки стал вновь напрягаться.

— О, вы очень активны, — продолжала шептать Нина. — У вас снова эрекция. Хотите еще? А у меня есть еще одна норка. Там вашему дружку тоже должно понравиться.

Она снова повернулась к Генке спиной и подогнула колени, предлагая ему вставить в анус...