Мы с ней росли в одном дворе... Примерно так, перефразируя известную песню Александра Яковлевича, можно было бы обозначить наши с Татьяной отношения. Мы действительно росли, если и не в одном дворе, всё же частный сектор, но на одной улице. Сестра моего лепшего кореша Юрика Абазова, младше брата едва л не на год, Танька была участницей всех наших игр и проказ. Когда мы с пацанами играли в войну, Танька бегала с нами, таская на боку противогазную сумку с красным крестом. Санитарка. Почти как в песне:

Бежит по полю санитарка звать Тамарка

В больших кирзовых сапогах сорок пятого размера...

Она ассоциировала себя с пацанами до такой степени, что даже писать старалась стоя, смешно выгибаясь и выпячивая животик. И мы это воспринимали как что-то естественное. Танька просто свой парень. И никого особо не интересовала её голенькая пися. Впрочем у самих тоже пока не намечалось никакой растительности на лобках. Гололобые были. А потом естественный процесс взросления начал что-то менять в отношениях. И мы стали отворачиваться, стараясь не демонстрировать свои тогда ещё невеликие хоботки, когда приспичивало отлить. И Танюха стала приседать за кустиками, в сторонке от нас. Только вся эта стеснительность исчезала, когда мы оставались наедине. То есть её брат Юрашка, она и я, почти такой же брат, как и Юрка. По крайней мере нам так казалось. А когда в нас проснулся интерес к противоположному полу, мы могли удовлетворять его предметно. Благо наглядные пособия искать нужды не было. Снять трусы и показать письки? Да запросто. Свои же. И смотрели, и трогали. Но дальше этого дело не шло. То ли ума ещё было мало, то ли просто не созрели для большего. Скорее всего последнее. Но жизнь не стоит на месте и развитие идёт вне зависимости от наших желаний или хотелок.

Как-то сидели мы втроём на крылечке у Абазовых и кушали виноград. Счастливые времена, когда осенней порой фрукты стоили буквально копейки. А если ты, к примеру, оторвёшь свою задницу от стула и решишь сходить на Межрайбазу немного поработать на разгрузке вагонов, то всякие вкусняшки можно было получить совсем бесплатно и это кроме денег, которые платили за разгрузку. Детский труд? Эксплуатация? Да Господь с вами. В те времена такого понятия не было. Все без исключения детишки с малолетства привыкали к труду на благо семьи. У всех были обязанности. А работа на базе была чем-то вроде шабашки. Не клянчить же у родителей копейки на кино, на танцульки и на прочие нужды.

Ели мы виноград, сидя на ступеньках, болтали ни о чём. Тётя Маша с дядей Петей были на работе. Мы общими усилиями сделали все дела, которые нам определили. И у нас и у них. Давно уже не делили работу и делали всё вместе на два дома. Виноград был спелым, сочным. Ягоды лопались, едва их прикусишь, наполняли рот вкусным соком. Сок капал и момо ртов, пятная ступени крылечка, капал и на нас. А вокруг роем вились осы, привлечённые запахом сока. Они нам не мешали, как мы им. Всем кушать хочется. Танька зачем-то встала, потом села. И взвыла сиреной гражданской обороны, каковую у нас в посёлке включали довольно часто. Нет, по-моему даже громче. Мы с Юрасиком подскочили: Что? Как? Кто? Зачем? Где болит? Оказалась вполне прозаическая вещь. Танька встала, в это время одна из наиболее наглых или безмозглых ос села на её место чтобы подобрать капельку сока. когда Танька садилась на место, то непреднамеренно придавила насекомыша. Та не стерпела такого хамства и воспользовалась природным оружием, ужалив Танюху в то самое место, которое чаще всего было прикрыто трусами. Танька верещала, прыгая и хлопая себя по этому самому месту, задрав подол платьица. Мы бегали вокруг, не зная, что предпринять. Кое-как уяснили что случилось. Надо Таню пожалеть и облегчить её боль. Затащили вопящую девчонку в дом, завалили на кровать и стянули с неё трусы. Припухлость от укуса оказалась на самом интимном месте.

В детстве самой распространённой жалелкой было погладить место ушиба или иной мелкой травмы, подуть, поцеловать и сказать: У кошки боли, у собачки боли, у (имярек) заживи. Что я и сделал. То есть подул на Танькину письку, поцеловал и произнёс заговор.

Это было уже в те времена, когда наши лобки начали покрываться шёрсткой чистой и шелковистой, как у Шарика из мультфильма про Простоквашино. Танюхин лобок был покрыт как раз такой шелковистой шёрсткой золотистого цвета. Или мне так показалось. И от её писюни шёл аромат, кружащий голову. Что мы в то время знали о феромонах? Да лишь то, что самки в животном мире приманивают этим запахом самцов. Но эти знания из школьной программы по биологии были где-то там далеко, а ароматная Танькина писька была рядом. И я не стал противиться своему желанию, возникшему под воздействием как раз этих ароматов привлекательности, поцеловал ещё раз. А потом робко лизнул сомкнутые губки вульвы. Танька замерла и даже перестала верещать. Замера не надолго, потом двумя руками растянула губки попросила: Ещё. Знать наговор подействовал, полегчало.

Юрка с открытым от удивления ртом смотрел, как я вылизываю письку его сестре. Мы в то время не знали слово "куннилингус", но сделать это у меня получилось с первого раза. Может не так искусно, может против всех правил вылизывания пизды, но я сделал это. Главное, что Таньке это понравилось и она испытала едва ли не первый в жизни оргазм. А скорее всего именно что первый, когда ласкаешь не сама себя, а ласкают и делают приятное тебе. И до того ей это дело понравилось, что в дальнейшем при любой возможности Танюха стягивала с себя трусики и подставляла свою вульвочку под мои губы и язык.

Юрик гордо отказался лизать свою сестру, мотивировав это тем, что писька, якобы, рядом с жопой, что она неприятно пахнет и вообще не барское это дело. И как завидовал потом, когда его сестрёнка в ответ на мои ласки безо всякой брезгливости и без стеснения, в присутствии братика, сама сдёргивала с меня штаны и сосала. Кстати, слово "минет" мы тогда тоже ещё не знали.

С каким интересом Танюха рассматривала впервые испачкавшую её сперму. И трогала, и нюхала, и лизала. Потом вынесла вердикт

— Овсяной кисель. Безвкусный, но не противный. Говорят, что это даже полезно. Если глотать. Или вместо крема на лицо. Говорят, что прыщёй не будет.

Успокоил

— У тебя их и так нет.

Танька подумала немного

— Тогда остаётся глотать.

И сделала это. Правда не в это раз.

Поселковая ребятня едва ли не с малолетства точно знала, чем занимаются мужчины и женщины, когда желают получить удовольствие. Летом едва ли не под каждым кустом раздавались ахи и охи. Зимой... Не в каждом доме детишкам выделялась отдельная комната. Летом ещё куда ни шло. Сеновал, веранда, чердак. А вот зимой, чтобы не отапливать лишние помещения, спали всем гамозом, что малые, что старые. И как не посмотреть за родителями, когда отец наваливался на мать или ставил её раком. Так что никаких секретов и никаких особых открытий. И как не попробовать всё это самим? Единственное, что сдерживало, так опаска получить от родителей по первое число. Они ведь начнут двадцатого, а первого закончат разрисовывать твою задницу красивыми полосками от ремешка. С них станется. Вроде бы и относились с понятием к потере девчатами девственности, но наказывали чисто из принципа. А неча взрослых из себя корчить. А молодые организмы, попробовав оральные ласки, просили, да просто требовали логического продолжения. Голеньким заниматься всем этим делом было не в пример приятнее и как-то само собой получилось, что Танюша стала впускать член меж ляжек.

Член скользит меж плотно стиснутых бёдер, головка ласкает половые губки, слегка раздвигает их и трёт клиторок. Туда-сюда-обратно, тебе и мне приятно. Особый кайф сбрызнуть сперму на лобок, либо прижать головку плотненько к губкам, слегка раздвигая их и упираясь в девственную плеву. О возможности беременности не думали. До того ль, голубчик, было...

То ли от подружек, то ли ещё из какого-то источника Таня узнала, что девичья попа вполне подходящая дырочка для члена. В последующей жизни не раз и не два занимался с женщинами анальным сексом и со всеми по-разному. С кем-то происходило легко, словно этот путь был наезженным трактом. С кем-то не очень. А с кем-то и вовсе никак. А у нас с Таней вышло всё хорошо с первого раза. Словно её попа только и ждала, когда же в неё засунут член.

Но подставляя попу, Танюшка не забывала себя. За каждый анал три отлиза. Я был не против. Три к одному не такой уж и плохой расклад. Зато какой кайф раздвинуть головкой анус, сфинктер и погрузить член в тесноту и жар девичьей попы. И спустить в неё. А потом смотреть, как Танюшка выдавливает из попы сперму. Извращенцы? Навряд ли. Просто дети природы.

Юрка, отказавшись лизать сестру, потерял право и на минет, и на всё остальное. Да он и не особо расстраивался. Видимо осознание того, что это его сестра, сдерживало. Хотя в наших играх принимал непосредственное участие в качестве наблюдателя. Иногда дрочил, наблюдая за нами. У него вообще как-то с этим делом было тормознуто. Если я мог быть с Танькой несколько раз в день, то Юрке часто хватало пару раз в неделю вздрочнуть. Так что ничего особо он и не терял. Женщины существа жалостливые и Танюшка часто просто дрочила брату, помогая избавиться от излишков семени. А когда у нас с Таней нечаянно вышло сбить целку, мы совсем потеряли берега и начали еться по-взрослому.

Почти как в стихах

— Крошка сын к отцу пришёл и сказала кроха: Пися в писю хорошо, пися в попу...тоже неплохо.

Часто получалось, что Юрашка был наблюдателем и непосредственным участникам наших с Таней занятий.

Иногда, когда Таня сосала, у меня создавалось впечатление, что Юрка едва сдерживает себя, чтобы не подключиться к сестре. По крайней мере часто брал мой член рукой и помогал Тане взять его в ротик. А уж когда та раздвигала ножки, без Юрашкиной помощи было не обойтись. Как же не помочь сестре и не заправить член друга в её вагину. И потом не поддержать сестричку морально и физически.

Когда я дрюкал Таню в попу (мы не оставили это дело), Юрка растягивал сестричкины ягодицы, помогая вставить довольно толстенькую палочку в это узенькое отверстие.

Тиранить друга и Танькиного брата было не очень нормально. Скорее даже очень ненормально. Да и Танюха простила брату отказ лизать её кунку. И однажды просто предложила брату присоедениться к нам. Тройничок. И Юрка согласился. Времени у нас было полным-полно. До самого вечера, пока родители не придут с работы. Раздеться - не одеваться. Одежда разлетелась по комнате и мы заняли место на кровати. Танька спросила брата

— Юр, куда ты хочешь?

То есть предоставила право выбора. Юрка смутился самую малость, потом ткнул пальцем в Танину попу

— Сюда.

— А ты? - Это уже мне. - Ладно, не говори ничего. Тебе же без разницы, лишь бы вставить.

Истинно так.

Раз уж Юра был вроде как новиком, первоходком, Таня встала на четвереньки, выставила попу. Но решила на брате отыграться.

— Юр, попу смочи, прежде чем вставлять.

— Как?

— Полижи и слюней напускай.

Вот же зараза стервозная. Не захотел брат манду лизать, так заставила вылизывать жопу. А что делать? Юра встал на четвереньки сзади сестры и лизнул её анус. Танька дёрнулась

— Щекотно. Юр, ещё. Хорошо смачивай.

Мне их позы напомнили собачью свадьбу, когда кобель вылизывает сучку под хвостом, а она крутит задом. Танька, насладившись унижением брата (по крайней мере я так понял её требование), сказала

— Хватит. Вставляй. Только медленно.

Юрка не раз и не два помогал мне и потому я смело взял в руку его напрягшийся ствол и приставил к Таниной попке. Юраша удивился, но промолчал. А я испытывал какое-то новое чувство, ощущая в руке чужой член. Непонятные впечатления. А когда вначале головка, а затем и весь член погрузился в попу Юркиной сестрёнки, растянул её ягодички и смотрел, как поршень вначале медленно, а затем всё быстрее начал двигаться меж ними.

Танька стояла на четвереньках и получалось, что её ротик не был занят ничем. И подумалось: а почему бы ей не испробовать - каково это быть насаженной на два шампура враз.

Вот это было впечатление! Заводило само осознание коллективного секса, заводило зрелище того, как извивалась Танюха под напором двух членов и от этого хотелось ещё и ещё, хотелось, чтобы всё это никогда не кончалось. Но всё имеет начало, всё имеет и свой конец. Юрка заполнил сестрёнкину попу спермой, я покормил её свежим диетическим питанием

А потом просто лежали без сил, отдуваясь, восстанавливая потраченные силы.сумасшествие в постели и в дальнейшем Юра начал принимать в этом самое активное участие. Одна беда - с его возбуждением проблема никуда не делась. Есть разные категории активности мужчины. Одному пяток раз в день мало, другому и раз в неделю много. Юрка относился к последним. Что, впрочем, не мешало шампурить Танюху время от времени парой шампуров враз.

А Юрка исправился. И когда у него не вставал, а меня рядом не было, а Танечке очень хотелось, братик вначале с небольшим сопротивлением, а потом уже и с аппетитом вылизывал сестрёнку. Странное явление: чем чаще Юрка лизал сестру, тем чаще у него стал вставать. И у них получалось так, что начав с полизушек, заканчивали полноценной дратвой.

Юрка, в первый раз попробовав сестру раком, чаще всего именно в этой позе получал наибольшее удовольствие. Сказал же, что их совокупление напоминало случку кобеля с сучкой. Так и получалось.

Как-то Танька выставила претензии

— Пацаны, а почему всегда сосу только я? Почему вы не можете сосать друг у друга? И почему в задницу получаю тоже только лишь я? У вас нет своих задниц? А вы попробуйте без Тани. Пососите друг у друга, подрюкайтесь в задницы. Может вам понравится. Моей жопе же нравится, а чем ваши отличаются от моей? А предрассудки оставьте в стороне. Раз никто ничего не узнает, значит и ничего такого не случилось. А, пацаны? Попробуете? А я помогу.

От такого предложения впору репу чесать. Как-то не принято парням фуфлом торговать. Но Танька была настойчива в своих притязаниях на то, чтобы сделать брата и друга любовниками. Обычное состояние на неожиданное и не всегда приятное предложение: отрицание - торг - согласие.

Но об этом в другой раз.