Ирина приказала мне продолжить заниматься домашними делами в их с мамой квартире, пока она на юге. Теперь я выполнял поручения Елены Викторовны.

Ходил за продуктами, убирался, пылесосил, выносил мусор. Практически каждый день я должен был заходить и что-то делать.

Как-то так само собой повелось, что при встрече и прощании я целовал Елене Викторовне руку. При этом она опускала её так низко, что мне приходилось сгибаться чуть ли не пополам. В конце концов я решил, чтобы не гнуть спину и замирать в неловкой позе, просто вставать перед женщиной на одно колено. Низко опущенная рука Елены Викторовны оказывалась прямо у моего лица и в таком положении целовать ей руку было проще. Когда я проделал это в первый раз Елена Викторовна улыбнулась и сказала:

— Молодец! Догадался как поступать, чтобы не гнуться вопросительным знаком. Так ведь гораздо удобнее?

— Да, Елена Викторовна.

— Вот только на одно колено встают кавалеры перед своими дамами, а ты же не мой кавалер. Ты мне в сыновья годишься. Твой статус — это скорее мой мальчик-слуга. Так что вставай-ка ты на оба колена и не смущайся.

Я и не смущался. Преклоняться перед красивой женщиной мне было в удовольствие. Я с чувством целовал ей руку, а мечтал целовать ногу.

Но Елена Викторовна еще не настолько вошла в роль моей хозяйки, что мне приходилось довольствоваться её туфельками. В мои обязанности входило протирать их от летней пыли, после чего я обязательно их целовал.

Особенно мне нравилось целовать белые босоножки Елены Викторовны там, где остались следы её пальчиков и пятки.

Однажды за этим занятием меня и застала Елена Викторовна.

— Ты что делаешь? – возмутилась она.

— Я протирал ваши босоножки...

— Протирал?! Ты целовал их! Я видела!

— Простите... целовал...

— Без разрешения!

— Простите я не знал...

— Не знал! Украдкой. Как вор!

— Елена Викторовна, я же не украл ничего, я только...

— Нет, ты именно, что украл. Поцеловать женскую туфельку это награда для такого как ты. А я тебя этим не награждала. Значит ты взял без спроса. Получается украл. Тебя пороли в детстве?

— Нет...

— Плохо. Придется тебе познакомиться с розгой теперь.

— Вы собираетесь меня пороть?

— А ты как думал? Провинился – получи наказание. Ступай в парк и нарежь там длинных гибких веточек. Да побольше. Я из них отберу лучшие.

И я поспешил исполнить этот приказ.

И вот я со спущенными штанами лежу на трех поставленных в ряд кухонных табуретках. Сейчас меня будут сечь за то, что я без спроса целовал женские туфельки. Сечь будет женщина. Это какай то бред, фантасмагория, но это происходит сейчас со мной. От этого фантастического унижения я нахожусь в эйфории и чуть ли не в прострации. Первый же удар розгой возвращает меня в реальность. Оказывается это очень, очень больно!

— Ай! - вскрикиваю я невольно.

— Терпи. Сумел провиниться - умей ответить за это, - произносит Хозяйка.

Я стискиваю зубы и стараюсь после удара не вскрикивать. Получается плохо.

— Ой! Простите Елена Викторовна.

— Высеку тогда прощу. Как ты посмел целовать мою обувь без разрешения! Я возмущена. Это проявление неуважения ко мне. Крайнего неуважения! Я этого не потерплю. Вот тебе, получи!

— Ай! Простите Елена Викторовна, я больше не буду.

— Конечно ты больше не будешь. Я тебя высеку так, что ты надолго запомнишь.

И Елена Викторовна сечет меня розгой. Попа моя горит огнем. Оказывается удары розгой очень болезненные. Просто невозможно это терпеть. Я плачу.

— Елена Викторовна, дорогая, любимая, пощадите. Очень больно...

— Конечно больно. Так и должно быть. Это же порка, а не массаж. Порка — это наказание. Ты должен почувствовать, насколько ты виноват, если тебя так строго секут. Осознать свою вину и больше не допускать подобных проступков. Кроме того, впредь ты всегда будешь починяться тому, кто тебя высек. Кто теперь имеет полную власть над тобой. Теперь я твоя Госпожа. Понял!?

— Ой! Да Госпожа Елена Викторовна.

— А что тебе действительно нравилось целовать мои туфельки?

— Да Госпожа Елена Викторовна.

— Так почему же ты не попросил меня об этом? Сказал бы: Елена Викторовна, дорогая, разрешите мне целовать вашу обувь после того, как я её почищу. Я бы не отказала. Так почему не попросил?

— Не знаю. Не решился...

— Не решился... Ну, а теперь, лежа под розгой, почему не просишь?

— Ай! Не знаю. Простите. Разрешите мне целовать ваши туфельки...

— Разрешаю. Заслужил. Ты хороший мальчик. Послушный. Покорный. Досадно. Что ты так поступил и тебя приходится наказывать. Но порка пойдет тебе на пользу. Ты еще больше примешь ту истину, что мы женщины для вас мужчин высшие существа и нам надо поклоняться. Так ведь?

— Да...

— Так закрепим этот постулат покрепче!

— Ай! Елена Викторовна, Госпожа умоляю...

— Умоляю хорошее слово. Правильное. Ладно. Еще десять стежков по твоей попе да посильнее и кончим. Раз!

— Ой, ой, ой...

— Два...

— О... очень больно.

— Три! Считай-ка сам!

— Да Госпожа Елена Викторовна. Ой! Четыре. Простите. Пять! Ой. Как же больно. Шесть! Семь! Ой! Восемь. Помилуйте... Девять. Десять!

Елена Викторовна отбросила третью последнюю измочаленную розгу.

— Целуй руку которой я тебя секла! – велела она.

Я, все еще лежа на табуретках припал к поданной руке.

— Ладно, вставай. Штаны не надевай. Постоишь со спущенными штанами в углу на коленях. Подумаешь о своем поведении. О том как будешь мне служить и в дальнейшем. А за то, что вытерпел разрешаю тебе поцеловать мне ногу. Запомни, это для тебя награда.

Я слез с табуреток, со спущенными штанами, на коленях приблизился к Хозяйке и склонился перед ней ниц. Я поцеловал ногу женщины, которая только что безжалостно меня высекла. И это было правильно...

Потом Елена Викторовна приказала мне подойти к большому зеркалу и самому полюбоваться на свою иссеченную попу.

— Посмотри, как красиво! Вот так всегда должна выглядеть попа мужчины или мальчика если у него есть Госпожа. Тебе нравится?

— Да Госпожа Елена Викторовна.

— Вот и славно. Теперь я буду сечь тебя по субботам, чтобы следы на твой попе были постоянно. Сечь буду может быть не так строго, как сейчас, а чисто для профилактики. Ну, если действительно провинишься за неделю тогда держись. А теперь ступай в угол. Постой на коленях полчаса. Подумай.

— Ты знаешь почему Ирочка поехала на юг с подружками и не взяла тебя с собой? - спросила меня моя хозяйка за день до возвращения Ирины из Сочи.

— Нет, Елена Викторовна. Она сказала мне: прими это как данность.

— Ну, разумеется, ты должен будешь это принять. Я должна тебе кое-что сообщить. Это очень важно, поэтому слушать меня ты должен стоя на коленях.

Я опустился на колени, и Елена Викторовна продолжила.

— Итак, дело в том, что ты нравишься моей дочери, но лечь с тобой в постель девственницей она не хотела. Она посчитала, что отдать свою невинность тебе это значит возвысить тебя и тем самым принизить себя. Первый мужчина, несомненно, имеет некую власть над женщиной, а ты не должен иметь никакого влияния на Иру. Ты должен быть безусловно у неё под каблуком. Поэтому она решила отправиться на юг и отдаться там какому-нибудь ловкому пляжному мачо. Случайный секс, курортный роман без последствий и обязательств.

Так и вышло и теперь она возвращается женщиной. Поэтому теперь ты должен еще больше любить её и еще больше ей поклоняться. Ты рад?

— Не знаю... Елена Викторовна.

— Ты должен быть рад. Ведь Ирочка так поступила именно ради тебя. Ведь если бы ты лишил её девственности ты бы возгордился, а это неправильно в отношениях, где девушка Госпожа, а парень её раб. Согласен?

— Да Елена Викторовна, вы правы... Но мне почему-то все равно не радостно, а немного досадно...

— А вот за это я тебя высеку. Ты должен быть благодарен Ирочке и за то что она выбрала тебя в качестве своего парня и слуги и за то что ради ваших отношений стала женщиной. Тебе это понятно?

— Да Елена Викторовна. Я все прекрасно понимаю, я понимаю, что Ирочка все правильно сделала. Я постараюсь принять это как должное...

— Как подарок! Как особую милость, оказанную тебе твоей Госпожой.

— Да, да. Хорошо, спасибо...

Я шел домой от Елены Викторовны и думал о произошедшем. О том как мне себя вести с Ириной. Она теперь Женщина, а я все еще мальчик. Неужели она допустит меня к себе? Теперь, когда она на юге познала секс с опытными парнями, как мне девственнику заслужить её внимание? Еще больше преклоняться перед ней? Видимо так...

На следующий день я встречал Ирину с поезда. Я помог Ирочке и её подружкам Наташе и Тане сойти на перрон. И прямо там при всех опустился на колени и, склонив голову до земли, поцеловал загорелые ножки своей юной Госпожи.

Девушки засмеялись и захлопали в ладоши.

— Вот как парень должен встречать свою девушку после долгой разлуки! – констатировала Наташа.

— Ирочка, мы тебе немного завидуем, - подхватила Таня.

— Да ты там на юге развлекалась, а он тут терпеливо ждал и скучал, - продолжила Наташа.

Я поднялся и подхватив сумки девушек сопроводил их до такси.

В квартире Ирины едва только мы вошли я снова рухнул перед девушкой на колени и склонил голову к её ногам. Ирочка сбросила свои южные шлепанцы и наступила мне босой ногой на голову.

— Мама сказала тебе?

— Да. Я все знаю. Я очень рад...

— Молодец. Да, кстати, мне понравилось, как ты встретил меня на вокзале. Это было так искренне. И так правильно. Все же ты хороший парень. Я в тебе не ошиблась. Будем дружить дальше.

Дружить? Подумал я. Только дружить? Но спросить побоялся.

А потом Ирочка сидела на диване, положив ноги на журнальный столик, и рассказывала о южных красотах, а я сидя на ковре перед столиком, так чтобы ноги моей Госпожи были прямо у меня перед лицом, время от времени касался губами её красивых девичьих подошв.