Новогодняя пора — время чудес. Но какое «чудо» припасено для неё самой, Оля пока не знала. У неё, признаться, даже мыслей не было, что что-то такое может свершиться в её жизни.

На улице темнело, и девушка зажгла гирлянду. Золотистые огоньки озарили комнату, затягивая плотной пеленой буквально всё окно, задёрнутое воздушным тюлем, и тонкими ниточками стекаясь от карниза к разлапистой люстре. Залюбовавшись, Оля почти что позабыла о времени и о том, что Костя уже совсем скоро должен вернуться с работы. Под потолком сияли звёздочки, и она представляла, как под этим искусственном небом у них с Костей случится романтический вечер.

Они встречались не больше года, а вместе жили... да и не жили, по большому счёту. Оля то оставалась у возлюбленного на одну ночь, то гостила неделями — их обоих такой расклад устраивал. Не хотелось надоедать друг другу, романтику и нежность перекрывая бытом, да и встречи вот так, без постоянного мелькания друг у друга перед глазами, проходили каждый раз как красивые свидания.

Время спешило вперёд, и Оля поднялась с широкой постели. Босыми ногами зашагала по полу и, распахнув дверцу шкафа, вытянула аккуратный плетёный коробок с одной из своих полок. Из него приветливо смотрело кружевное бельё, и блондинка достала его безо всяких сомнений, из угла полки прихватив с собой ещё и небольшую закрытую крышкой коробку.

Белые чулочки, увенчанные широкой кружевной полосой, изящно обтягивали стройные девичьи ножки, как будто бы удлинившиеся от такого простого украшения. Белоснежный лиф приподнимал Олину аккуратную грудь, делая её, как казалось самой девушке, в разы красивее, чем она смотрится в повседневном белье. И только практически из одного только кружева состоящие бразилиана остались сиротливо лежащими поверх покрывала. Взяв их по началу, Оля решительно передумала.

Вместо нижней части комплекта на теле у девушки оказался широкий пояс, всем своим видом напоминающий двойную юбочку совершенно не прикрывающей её аппетитных форм длины. Даже не претендующей на то, чтобы быть для чего-то прикрытием. Тонкие полоски подвязок оказались спешно соединены с так подходящими под придуманный Олей образ чулками, и она почти что подскочила к стоящему в углу зеркалу в полный рост.

Полумгла затемняла её тело, но даже так она могла окинуть себя критическим взглядом, покрутиться из стороны в сторону и остаться по итогу абсолютно довольной.

Для полной картины не хватало двух важных деталей.

С журнального столика девушка прихватила новенькие заячьи ушки, совершенно случайно увиденные сегодня в одном из торговых центров города (в коей она забрела между делами, как оказалось, абсолютно удачно), тут же представленные в голове как часть эротического образа и незамедлительно прикупленные. Согнув проволоку в одном из ушек, Оля довольно улыбнулась самой себе в зеркало и потянулась за небольшой коробочкой, взятой из шкафа.

Пушистый белоснежный хвостик был невероятно приятен на ощупь. Но самое главное — он прекрасно вёл себя в Олиной разработанной, но совершенно не растянутой попке. Оля прогнулась у зеркала, открывая самой себе вид на себя же, из коробочки достала соседствующий с хвостиком тюбик лубриканта и, оттянув в сторону подкаченную ягодицу, ловко капнула на колечко ануса. Пальчик плавно растёр смазку по сфинктеру, проскользнул внутрь, неспешно растягивая податливые стеночки, и немного подвигался, доставляя девушке наслаждение и заставляя её всё нетерпеливее дожидаться прихода Кости, в мыслях представляя, как они сольются в страстном акте прямо под этим созданным ими звёздным небом. Серебрящаяся на свету пробка оказалась добротно снабжена смазкой и, отставив попу, Оля осторожно и абсолютно уверено вставила её в себя.

Небольшой пушистый комочек торчащий пониже пояса с юбочкой, теперь уже окончательно создавал образ белоснежной зайки. Зайки, так и жаждущей оказаться в постели и ощутить любимого мужчину внутри себя.

Когда ключ в замке сделал свой второй поворот, Оля уже была не только при параде, но и в полной готовности.

Из колонки играла непринуждённая мелодия, журнальный столик красовался фруктовой вазочкой и ведёрком с торчащей из него бутылкой игристого, а на постели без намёков, а буквально с прямым текстом стояла Оля в импровизированном костюме зайчика. У неё попа была вздёрнута вверх, соблазнительно демонстрируя все прелести оголённой промежности, как вишенкой на торте, украшенной комочком-хвостиком, спина изгибалась горочкой, и грудь так и вжималась в мягкое ложе постели.

Оле хотелось, чтобы Костя незамедлительно оказался рядом, прошёлся прохладными после улицы ладонями по её разгорячённому телу, ухватился уверенно за груди, словно небольшие мячики располагая их в своих руках, и буквально оторвал от кровати, так привычно впившись в её губы страстным поцелуем.

Замечтавшись, она не сразу обратила внимание на негромкую речь, доносящуюся откуда-то от входной двери сквозь довольно протяжный коридор. Мысли в один миг принялись путаться у неё в голове. Предположения сменялись одно другим: родители Кости решили заглянуть к ним на ужин («Что они только подумают, увидев меня в таком виде?!», — словно обдавая ледяной водой, пронеслось у Оли в голове), сосед зашёл за дрелью («Да какая дрель может быть в такое время?!», — отмахивались Олины мысли от своих же сородичей), кому-то с работы понадобились хранящиеся дома бумаги, друг охотно согласился на совместную посиделку под кружечку пива и какой-то матч-фильм-задушевный разговор... Оля терялась в догадках.

И пока Оля терялась, шаги уверенно приближались к подготовленной ею под роматИк комнате.

— Оленька! — позвал, не дойдя ещё до порога, и, пока он делал последние шаги, Оля только и успела, что натянуть на себя покрывало, поджав под себя ноги и перепугано уставиться в сторону двери, едва заметно перекрываемой узким стеллажом. — У мы тут с Виталиком встретились неожиданно. Решили вместе... — на половине прервав свою развесёлую речь, Костя так и застыл почти что в дверях, уставившись на сжимающую руками ткань покрывала Олю, —. ..посидеть.

Глаз от Оли не мог отвести и Виталик, до этого видевший её максимум в домашнем костюме — да и то довольном свободном. Покрывало не давало ему получше рассмотреть Олины формы, но вот обстановка в разы увеличивала работу воображения. Глядя на ушки, так симпатично и эротично торчащие у девушки на голове, на отчаянно прижимаемое к телу покрывало, на растерянность у неё в глазах Виталик точно понимал, что там, под бордовой тканью Оленька уж точно не в великоватой ей футболке. Если вообще хоть в чём-то.

Виталик рисовал в воображении картинки, даже не предполагая, насколько может быть точен.

— Ничего себя нас тут встречают, — сверкнул он улыбкой, не отрывая от девушки друга глаз.

— Сам в шоке. Ты чего не предупредила даже?

— Сюрприз хотела сделать, — только и смогла выдать Оля, пожав плечами и смущённо опустив взгляд.

Под пристальными, буквально сдобренными похотливостью и восхищением мужскими взглядами становилось как-то... Оля и сама не могла понять, что чувствовала в тот момент. Было страшно, волнительно и в тоже время как-то до безумия горячо где-то внутри. Словно бы просыпалось желание. Желание, которого сама Оля пугалась и которое гнала от себя, не позволяя полноценно сформироваться.

— Сюрприз удался, — кивнул в ответ Костя, не сдержавшись и смочив языком губы.

— Не очень, — бросила тут же Оля и всё же подняла глаза, тут же наткнувшись на изучающие её, словно бы сквозь покрывало видящие взгляды парней. — Оставьте меня одну минуток на пять. Я в порядок себя приведу и посидим спокойно.

Как будто бы прилипнув к девушке взглядом, Виталик едва заметно кивнул, в мыслях у себя имея совершенно иное, с трудом подтолкнул самого же себя к выходу. Да так и замер на пороге, остановленный взявшим слово другом.

— Слушай, малыш, — замявшись, нерешительно начал Костя. — Может, не будем отменять подготовленный тобой сюрприз? Ты ведь так старалась. Атмосферу создала, принарядилась... Может, коррективы просто в программу внесём? Расширим её, так сказать.

— В каком смысле? — поражённо глядя на своего молодого человека, отозвалась она в ответ вопросом. Костя сдвинулся наконец с места, перестав истуканом стоять в нескольких метрах от любимой, сделал несколько шагов и опустился на край постели, заглядывая Оле в глаза.

— Добавим одного участника. Я видел, тебя нравятся такие фильмы, — его ладонь скользнула по её руке, сжимающей бархатную ткань, коснулась плечика и застыла, словно бы поджидая случая, чтобы пробраться дальше.

— То фильмы.

— Верно, — ласково улыбаясь, кивнул Костя, запустив руку под покрывало. Коснулся Олиных выступающих ключиц, проскользил по краю чашечки её лифа и наконец накрыл грудь, обжигая теплом, лишая как будто бы всей её благоразумности. Не сразу. Но сделав к этому уверенный шаг. — В жизни ведь наверняка всё лучше, чем в фильмах. В жизни-то всё по-настоящему, — продолжил он, заставляя тугой узел затягиваться у Оли внизу живота, касаясь её кожи и так уверенно опускаясь к киске, не прикрытой у зайки не единым кусочком одежды. — И не с какой-то актрисой, а с прямо с тобой.

— Костя... — только и выдохнула Оленька, когда молодой человек изменил движение своей руки и уже в следующий миг коснулся пушистого хвостика, приветливо торчащего у неё из попы. Попыталась перехватить его руку, едва не выронив край прикрывающего её от посторонних глаз покрывала, перепугано уставилась на избранника и, не сообразив о его задумке, расслабилась, когда Костя убрал с её тела руки.

— Перестань. Не нужно стесняться своей красоты, малыш. Ею нужно делиться с миром, — с улыбкой и внутренним предвкушением заключил Костя. — Пусть даже миром будет один только Виталик.

Костя сдёрнул с девушки прикрывавшее её покрывало, оставляя Олю на кровати чуть больше чем в том, в чём мать её родила. На какой-то миг растерявшись, Оленька прикрыться поспешила теперь уже руками. В панике перемещала их по телу, не в силах закрыть сразу и грудь, уверенно поддерживаемую покрытым кружевом бюстгалтером, как будто бы ставшим в миг совершенно прозрачным и не способным скрыть её от сторонних глаз, и свой гладкий лобок, не скрываемый совершенно под поясом для подвязки чулок. В какой-то миг она решила прикрыться ногами, но буквально молниеносно сообразила, что так только с нового ракурса открывается потрясённо уронившему челюсть Виталику.

— Тебе понравится. Вот увидишь, — с нежностью продолжал Костя.

Бросая друг на друга робкие потрясённо-взволнованные, смущением наполненные взгляды, Оля с Виталиком всё никак не спешили с ответом. Предложение их парня и друга казалось каким-то безумием, порой даже шуткой, так беззаботно брошенной Костей и так разволновавшей их обоих. Они оба порывались было решительно осадить как ни в чём не бывало таскающего виноградинки из вазочки молодого человека, сказав, что подобное просто неприемлемо и даже как-то неуважительно по отношению к каждому из них... но каждый раз прикусывали сами себе язык, не решаясь произнести это.

Не решаясь признаться даже самим себе, что предложение это чертовски заводит, что всевозможные картинки уже рисуются у них в головах, что они и в самом деле не прочь попробовать, получить это для каждого из них не виданный раньше опыт.

Костя прошёлся по комнате, из серванта достал ещё один высокий бокал, взглянул ещё раз на застывших словно бы в одним позах Олю с Виталиком и решительно вытащил бутылку шампанского из наполненного льдом ведёрка. негромким хлопком привлёк к себе внимание будущих участников тройничка, в реальности воплощения которого в жизнь он даже и не сомневался, словно бы заранее всё обговорено было, и только для этого они все тут сегодня и собрались, и уверенно разлил игристое по бокалам. Один вручил Виталику, с призывом кивнув ему головой, а с двумя другими шагнул в сторону постели.

Его рука обожгла ладонь Оленьки своей решительностью. Костя плавно потянул её на себя, и девушка послушно поднялась на ноги, не отводя от парня всё ещё взволнованных глаз и ладошкой прикрывая окончательно выставленный на всеобщее обозрение лобок.

— Не смущайся, ты прекрасна, — заверил, передавая возлюбленной бокал. — Давайте за раскрепощённость, — приподняв в воздухе свой бокал, предложил Костя, и уже через какие-то пару мгновений в комнате раздался негромкий звон. Он так удачно вписывался в новогоднюю мелодию, льющуюся из колонки, так подходил под лёгкий аромат живой ёлки, красующейся в углу, что на миг создалось ощущение, что только-только прозвучали куранты и они в столь тесной компании встретили Новый год.

Под праздничную картинку подходил даже Олин наряд. По мнению Кости — так вообще в полной мере, несмотря на анальную пробку в её законном месте, отсутствие даже номинальных трусиков и всю общую эротичность костюма. Он уже во всю расстёгивал пуговицы на своей рубашке и совершенно беззаботно бросал другу фразочки о том, что в одежде ему будет, пожалуй, жарковато, что заставлять девушку ждать — неприлично, что сейчас совершенно не место комплексовать — мол, если что, он готов взять на себя больше ответственности.

— Да чего мне комплексовать-то? — возмутился Виталик, как будто бы в миг растеряв всю свою нерешительность и продолжавшие ещё миг назад крутиться в голове сомнения. — У меня проблем не имеется, — он осушил одним махом бокал, растянул узел на тонком галстуке и прежде чем расправляться с пуговицами на своей рубашке потянулся к ремню на брюках.

— Пососи мне, — забирая из рук Оленьки пустой бокал, бросил ей Костя.

Ему всегда нравилось получать от девушек минеты. В процессе — гладить по волосам, глядя на старания, направлять свой член как можно глубже, нащупывать головку сквозь напряжённые щёки, притягивать возлюбленных всё ближе, старательно натягивая на крепкий член. Порой, не находясь в отношениях, он позволял себе уломать незнакомую девушку даже не на секс в туалете ночного клуба, а простой отсос за парочку недорогих коктейлей. И соглашались на его предложения почти что все. Порой он даже задумывался, была бы в их числе его теперешняя девушка. До их знакомства Оля не так, чтобы с большим восторгом относилась к подобным ласкам, считая чем-то не особо приятным, после одного из своих краткосрочных ухажёров — противным даже. А потом они стали общаться, ходить на свидания... и уже на пятом, после красивого ужина в прекрасном ресторане она вдруг опомнилась, блаженно отсасывая тогда ещё новоиспечённому парню. Он уболтал её как-то ненавязчиво и вместе с тем абсолютно ловко.

Точно так же, как уговорил сейчас и Оленьку, и Виталика на секс втроём.

Оля уже опускалась на колени, ладошкой скользя по оголённому торсу возлюбленного, страясь откинуть подальше все мысли и просто сосредоточиться на члене, а потом и ещё на одном, на члене не так, чтобы хорошо знакомого ей молодого человека, когда этот самый молодой человек коснулся её ладонью, тёплом обдавая нежную кожу. Девушка от неожиданности вздрогнула, взметнула в сторону Виталика взгляд и тут же наткнулась на его яркую, совершенно беззаботную улыбку. Его уже значительно отпустило смятение, место уступив решительности и полной готовности.

— Давай-ка на кровать, — кивнул он в сторону, ладонью коснувшись её спины и принявшись плавно опускать руку всё ниже. — Ты пососёшь, а я пока сделаю тебе приятно. Из тебя вышла такая красивая зайка. Запрыгивай, — легонько шлёпнув девушку по оголённой ягодице, добавил Виталик.

И Оленька послушалась. Она забралась на кровать, неуверенно помялась на месте и, не сообразив, как же будет лучше и чего именно хочет от неё друг её парня, замерла на четвереньках, всё ещё чувствуя себя скованно и не решаясь вздёрнуть вверх свою украшенную белым хвостиком попку. Костя обхватил ладонью свой член, сделав несколько характерных движений и уже засобирался взобраться на постель вслед за подругой, пристраиваясь перед её лицом, как в ход событий вновь вмешался Виталик. Он крепко сжал Оленькины бока, потянул её на себя, разворачивая буквально в воздухе, и положил на спину так, что попа её оказалась у самого края широкой кровати, словно бы только и созданной для того, чтобы на ней комфортно ебаться.

Он развёл в стороны её примкнувшие друг к другу ножки, теперь уже точно в полной мере открывая себе вид на девичьи прелести, прошёлся ладонями по внутренней стороне бёдер, по новой в краску смущения вгоняя Оленьку, сказал ещё раз, что она очень красивая и уверенно склонился, опускаясь на колени перед кроватью. Его губы касались поцелуями её нежной кожи, какой-то немыслимый узор словно бы вырисовывая по пути к самому сокровенному, дыхание обжигало, мурашки заставляя пробежаться по телу, а у Оленьки в голове всё металась мысль, что всё это неправильно.

Но в полной мере размышлять она не могла. Костя оказался совсем рядом, сев на постель у самой её головы, с нежностью провёл ладонью по её щеке, плавно разворачивая голову в свою сторону, и никаких дополнительных просьбы девушка дожидаться не стала. Облизала губы, чуть развернулась на постели, ощущая, как уверенно и осторожно между ног у неё орудует Виталик, губы сменив на горячий язык, обхватила ладошкой член своего парня и уже в следующий миг погрузила его себе в ротик, плотно сжимая губами. Задвигалась совершенно умело, удовольствие в полной мере желая доставить возлюбленному, но всё же то и дело отвлекалась, замирая от нежности Виталика.

Его влажный язык во всю раздвигал её половые губы, натирая чувствительную кожу, круговыми движениями проходился по аппетитно торчащей бусинке-клитору, доставляя особое наслаждение, и, как казалось Оле, не останавливал своего движения ни на минуту. Тёплое блаженство расплывалось по всей её приветливо раскрытой промежности, слабыми искорками наслаждения разбегаясь по телу и не оставляя Оленьке даже малейшей возможности сомневаться в правильности принятого решения. Она полностью расслаблялась, чувствуя ласки Виталика у себя между ножек, обхватывая губами увеличивающийся в размере член Кости и ловя на своём теле сразу две пары вальяжно гуляющих мужских рук.

Словно бы всегда только и делала, что отдавалась сразу двоим.

— Ах, — тихо постанывала Оленька, не выпуская член изо рта, поглаживала Виталика по волосам, как-то инстинктивно ближе к себе притягивая его голову, и эротично выгибала спину, ещё удобнее позволяя Косте обхватывать ладонью её всё ещё обтягиваемую лифом грудь. Хвостик при таких её манёврах то и дело вжимался в смявшуюся простыню, вталкивая, как казалось, анальную пробку всё глубже, и от чувств, захватывающих девушку с головой, полустоны с её губ срывались снова и снова.

Виталик уже в который раз прошёлся горячим языком между Олиных половых губ, сжал губами наливающийся буквально клитор, втянуть словно бы как можно сильнее в себя его намереваясь, замер у самого входа во влагалище, дразня и разгорячая девушку друга с каждым мгновением всё сильнее и активнее, чуть отстранился спустя какие-то считанные секунды, как будто бы надеясь перехватить её взгляд, и вместо заостряющегося к кончику языка приставил к дырочке девушки свой палец. Киска уже во всю наполнялась соками, и палец вошёл в неё совсем как по маслу. Оля повела бёдрами, во всех деталях насладиться желая новыми красками предназначенного ей предновогоднего чуда, на миг остановилась, а после словно с новым порывом на всю длину приняла в свой ротик член любимого парня.

— Костян, резинку-то дашь? — спросил, не убирая руки с Оленькиного бедра и второй продолжая с чувством, с толком, с расстановкой поглаживать её, но уже изнутри. Парочка пальцев обволакивалась девичьими соками, и наслаждение эти движения доставляли сразу обоим.

— Да зачем? — скривился хозяин квартиры. — Тебе так, что ли, плохо?

— Костя! — с нотками возмущения позвала его Оля, отнявшись от его торчащего уже члена и с уверенностью подняв на него взгляд. Манёвр удался, и Костя уже в следующую секунду смотрел ей в глаза, вместе с тем сжимая сквозь бюстгалтер её аккуратную грудь и проходясь языком по губе, предвкушая дальнейшее развитие их совершенно неожиданно образовавшегося секса на троих.

— Чего ты, малыш? — с привычной лаской в голосе продолжил он. — Ты ведь пьёшь противозачаточные. А Виталик вот только в начале недели венеролога на медкомиссии проходил. Никто ничем не рискует. Не переживай. Оба не переживайте, — добавил, взгляд взметнув в сторону замершего между Олиных ножек друга.

Парни подняли Оленьку с постели, на кровати совсем как на центре сцены ставя её на четвереньки, и всё никак не могли насладиться теплом, исходящим от неё буквально при каждом их касании её нежной кожи. Руки так и гуляли по манящему телу. Ловя ласки, Оля выгнула спину, в погоне за удобством не забывая о своей филигранной сексуальности, и буквально тут же вновь увидела перед собой Костин приветливо торчащий член. Он замер перед возлюбленной, не прося и тем более ничего не требуя — сама возьмёт в ротик и шикарнейше отсосёт, он в этом не сомневался, вместо этого горячими ладонями прошёлся по её спине, проскользнул ниже, едва касаясь кружев, без капли дискомфорта сжал небольшую, но так нравящуюся ему грудь, и так ожидаемо в этот самый миг почувствовал поигрывающий с его головкой Олин язычок.

Виталик пристроился сзади, как с вновь возникшим неверием коснулся Олиных ягодиц, в предвкушении её заставив утопать, легонько помял, на даже лёгкое подобие массажа подобными действиями не претендуя, и наконец приставил свой член к приветливо сочащейся дырочке. Он уверенно вошёл в неё, совсем как родной и всегда желанный оказавшись объят горячими стенками, продвинулся практически тут же на всю длину, к реакциям девушки прислушиваясь, и, сжав Олины бёдра, задвигался, даря новые порции блаженства.

А заодно словно бы и дал негласный сигнал втянувшему его в этот секс другу — Костя задвигал бёдрами, забирая у Оленьки единогласные бразды правления.

Её насаживали на члены с двух сторон, буквально синхронизировавшись и входя, совершенно не мешая друг другу. Проникали в самые глубины не только её тела, но и сознания. Оля от самой себя уже не таила осознания, что ей нравится быть между двух мужчин, чувствовать их члены и прикосновения каждой клеточкой своего тела и бесстыдно течь с каждым толчком всё сильнее.

Виталик сжимал стройную талию, безжалостно сминая лёгкую ткань подвязки-юбочки, и словно бы вкладывал в это соитие все свои чувства, накопившиеся за несколько месяц, проведённых без секса. Разгорячённые тела шлёпали друг об друга, и Оленька всё продолжала самозабвенно насаживаться на Костин член, сквозь плотно обхватывающие мужское достоинство губы позволяя срываться вздохам наслаждения. Толчки Виталика становились активнее, и стоны из девичьей груди вырывались уже в другой тональности. Она закрывала глаза от блаженства, впивалась от захватывающих её чувств в кожу своего молодого человека и всё активнее подмахивала бёдрами навстречу Виталику. Безмолвно давая понять, что не желает надолго выпускать его из себя. И тот словно ещё активнее и охотнее входил в неё снова и снова, приятно натирая изнутри, яйцами шлёпаясь о залитую соками, такую горячую промежность и уже ни на миг не задумываясь о том, что он трахает девушку друга.

Небрежный пучок у неё на голове уже совсем растрепался, заячьи ушки улетели с кровати вслед за всеми стеснениями, что были ещё недавно в этой комнате громче, чем новогодний плейлист, и только комочек-хвост всё ещё плотно сидел в анальном проходе, приятно надавливая на стенки кишки и дополнительные восторг и удовольствие доставляя при каждом движении Виталика в её влагалище.

Вот только оставаться там надолго ему было не суждено.

Костя решительным движением расправился с застёжкой бюстгалтера у девушки на спине, поглаживая её кожу и не переставая двигаться внутри её ротика, снял бретельки, уже в следующий миг ненужный сейчас предмет её эротического гардероба отправив в свободный полёт, и, войдя напоследок Оленьке по самые гланды, предложил своим сегодняшним товарищам по сексуальным приключениям меняться местами.

Обмен вот только этот оказался не так чтобы для всех заметным.

Виталик улёгся на измятой простыне, свой пропитанный почти что Оленькиной смазкой член расположив аккурат у её лица, и девушка, немедля, обхватила его ладошкой. Словно бы спеша отблагодарить парня за все те ласки, что он доставил будучи у неё между ног. Прошлась сжатой в кулачок ладонью вдоль ствола, коснулась его головки губами, как будто бы оставляя мимолётный поцелуй, и уверенно пропустила член себе в рот, принявшись насаживаться на него, разгорячая его своим нутром всё больше.

Знакомые до неприличия ладони гладили её по бёдрам, сминали, как казалось, оставляя заметные следы на коже, разводили в стороны ягодицы, как будто бы со всех сторон и в полной мере Костя насладиться хотел её сочащейся дырочкой, только что трахнутой его другом. И ему это зрелище нравилось. Ровно как и нравилось водить колом торчащим членом по ей влажной и так жаждущей продолжения промежности, дразнить, приставляя головку ко входу, и смотреть, как в этот самый миг она, причмокивая, сосёт член Виталика, насаживаясь на него в удобном ей темпе и губами то и дело касаясь его яиц.

Анальная пробка плавно выскользнула из Олиной подготовленной дырочки, Костя выровнял для своего удобства её таз и, разведя в стороны ягодицы, которые, казалось бы, ещё только совсем недавно впервые заливал спермой в процессе их жаркой ночки, приставил к успевшему сомкнуться колечку свой готовый к свершениям член. Он пошёл туго, естественное сопротивление испытав при входе, а после задвигался уже вполне успешно, входя всё глубже и глубже. Оленька постанывала, пропуская любимого в свою узенькую дырочку, сжимала член Виталика в руке, на какое-то время совсем отвлечась от минета, и оставалась совершенно довольна этим предновогодним чудом.

— Да-а-ах, — выдыхала Оля, содрогаясь в такт толчкам в её заднем проходе, упиралась в Виталика руками и, совершенно не желая оставлять его без снимания, заглатывала его маячащий перед её лицом член. То и дело игралась с его налитыми яичками, закатывала глаза, ощущая быстрые движения Кости и его ударяющиеся о её промежность яйца. — Да! У-у, — добавляла уже с заполненным членом ртом, запуская член на всю длину.

В комнате становилось всё жарче, и Виталик уже сам трахал Оленькин рот, поднявшись перед ней на колени, притягивал к себе её голову, не желая отпускать ни на миг, наслаждался срывающимися с её губ совершенно неразборчивыми звуками, из стонов и восторженных слов в единое целое сливающихся, и, мимолётом переводя на друга взгляд, отмечал полное довольство на его лице. Он не выпускал её бёдер из своей крепкой хватки, насаживал Олину попу с каждым разом всё сильнее и всё причитал какие-то одобрения, толком их никому не адресуя.

Когда Оля начала содрогаться, в прежнем положении её удержали сразу две пары рук, скользнувшие под живот и под колышущуюся в такт движениям грудь. Парни словно бы не обратили на её оргазм никакого внимания, продолжая входить в неё с двух сторон, и до пика доводить самих же себя не стали менее активно не на единый миг. Её киска текла с какой-то невероятной активностью, разум туманился, унося в каким-то неведомые дали, и мужские члены всё продолжали и продолжали натирать её анал и губки, усиливая эти приятные ощущения всё сильнее.

Они, одним кивком сговорившись, повалили Оленьку на спину, задрочили свои члены, не отрывая от её прекрасного, испариной покрытого тела взгляды больше не на миг, и совсем скоро излились на неё почти что одновременно. Оля витала в своих облаках наслаждения, прикрыв блаженно глаза, и с упоением ощущала, как её грудь и киска оказываются покрыты брызгами густой спермы её сегодняшних любовников. Она липла к коже, местами стекала, но для Оли в тот момент была самым ценным показателем и её в том числе труда.

Все трое лежали на постели, соприкасаясь разгорячёнными, взмокшими и приятно лишившимися сил телами, восстанавливали заметно сбившееся дыхание и с каждым мигом всё сильнее ловили сами себя на мысли, что не просто не возражают на счёт продолжения, но и просто катастрофически в нём нуждаются.

Вода в душе освежала. Вместе со спермой парней смывая с тела всю ту усталость, что накатила на Олю после всей их постельной активности. Внизу живота всё ещё было по-особенному тепло, и тепло это приятной истомой растекалось по всему телу, получившую свою порцию внимания дырочку побуждая с новыми силами начать наливаться соками. Оленька обливала себя чуть прохладной водой и словно бы всё ещё витала где-то на облаках, припоминая ласки Виталика, вылизывавшего её как будто до блеска, нежные руки Кости, блуждающие по её телу, и их умелые движения, наполняющие её сразу с двух сторон, кружащие голову и приносящие такое наслаждение, какого никогда прежде она не испытывала.

В озаряемой новогодними гирляндами комнате Оля появляется в повязанном на голое тело махровом полотенце. На её коже поблескивают небольшие капли воды, глаза сверкают как пара огоньков с одной из гирлянд, а в мыслях таится надежда, что вечер ещё не закончен. Парни буквально не сводят с неё восхищённых взглядов, обернувшись в сторону порога как по договорённости одновременно, и делают по небольшому глотку игристого, всего за миг до этого приподняв бокалы в воздухе — словно бы подняв за девушку неслышимый тост.

Оле шампанское наливал уже Виталик, первым отпустив друга в душ.

— Часто вы с Костей так развлекаетесь? — посомневавшись, всё же решилась спросить девушка, присев на краешек кровати, где буквально несколько минут назад её с воодушевлением, нежностью и не переходящим черты напором парни насаживали сразу на два члена, раскачивая в такт своим движениям, мяли груди и ягодицы, щедро заливали спермой, словно бы обжигающей покрытую испариной кожу, и заставляли её содрогаться от яркости оргазма.

— Не знаю, как там у Костяна с развлечениями, — пожал он плечами, не став упоминать, что когда-то давно он упоминал что-то о подобном опыте, не вдаваясь в подробности, — но для меня это был первый опыт тройничка. И знаешь, это оказалось совершенно недурно. Наверное, от партнёрши всё зависит, — заулыбался он, пытаясь заглянуть в глаза засмущавшейся Оленьке, вертящей в руках бокал игристого. — Ты невероятно прекрасна. Во всех отношениях.

— Мне тоже понравилось, — улыбнулась, взметнув на него взгляд. — Никогда не чувствовала в себе сразу два члена. Это тебе не пробка в попе.

Они перекинулись ещё парой фраз, выпили за прекрасный вечер и за куда более тесное, чем было раньше, знакомство. Знакомство в такой плоскости, о которой ещё сегодня днём никто из них даже и не задумывался, не то что не строил планов или заранее готовился. Костя появился на пороге совсем скоро, освежившись после яркого секса и уступив место в душе последнему из участников предновогоднего постельного приключения.

— Вижу, тебе понравилось, — заулыбался Костя, опускаясь на кровать рядом с Олей. — А ты ещё соглашаться не хотела. Здорово ведь иногда добавить в привычное занятие что-нибудь новенькое. Или кого-нибудь.

— Знаешь, я правда не думала, что мне понравится, — призналась она, подняв на избранника глаза. — Всё-таки одно дело в фильмах такое смотреть, как-то не представляя себя на месте тех девушек. В полной мере не представляя, — смущённо опустив взгляд, добавила Оля, решив всё-таки быть полностью честной. — А на себя испытать подобный опыт, вот чтобы так по-настоящему... это другое совершенно. Я до последнего сомневалась, а потом Виталик начал меня ласкать, я член твой взяла... и завелась. Мне понравилось, Кость.

— Как я и обещал. Ты была прекрасна, малыш, — не скрывая в голосе восхищения, отметил Костя, и уже в следующую секунду его губы коснулись Оленькиного оголённого плечика. Ладонь опустилась на не прикрываемую полотенцем коленку и совсем скоро скользнула уже под его край, пока молодой человек в страстные поцелуи утягивал свою возлюбленную. Пальцы уже касались гладкого лобка, Оля инстинктивно раздвигала для его удобства ножки, рукой зарываясь в Костины влажные волосы, и уж точно не задумывалась о том, что в квартире они не одни. Виталик только-только вылизывал её киску, чтобы потом хорошенько трахнуть в неё, кончал ей на грудь — его уж точно не смутить их ласками. — Хочешь, продолжим?

— Ты серьёзно?

— Почему нет? — словно бы удивился молодой человек в ответ на её удивление. — Войдём в тебя одновременно, — поглаживая её плечи и не отрывая взгляда от её лица, продолжал Костя, — в твою мокрую киску и такую прекрасную узенькую попку, — касался груди сквозь махровое полотенце, сжимая бережно пальцами и раззадоривая Оленьку по новой. — Совсем как в тех фильмах, что есть в интернете. Ты ведь хочешь продолжения, — совсем как змей-искуситель приговаривал он, вытягивая заткнутый угол полотенца и кончиками пальцев касаясь уже недавно скрытых от внимания участков кожи. — Не бойся, малыш. Мы будем предельно аккуратны.

— А вы времени не теряете, — качнув головой, отметил Виталик, когда, едва переступив порог комнаты, в поле зрения своём поймал абсолютно обнажённую Оленьку, теперь даже белоснежных гольфиков и пояса к ним лишённую, сидящую в ногах у Кости и неспешно насаживающуюся на его член. Она плотно обхватывала губами его ствол, и у Виталика как наяву вспоминались те минуты, когда девушка сосала ему самому, когда сжимала в ладошке его налитые яички, когда сладостно стонала от его ласк, от его толчков в её горячей дырочке.

— А ты не завидуй, а присоединяйся, — только и бросил в ответ хозяин квартиры, потянувшись к груди не ставшей даже на миг отвлекаться от своего занятия девушки.

Она была совершенно не против, и уже через какой-то миг, едва Виталик оказался максимально близко, раздумывая ещё на самом деле, куда же ему пристроится и как не помешать разворачивающейся сцене их, если с позволения так можно сказать, второго акта порно-пьесы, ловко обхватила ладошкой его опавший член. Виталик замер, взглянув на уверенно заходившую вдоль его ствола ладошку, сложенную в максимально плотный кулачок, и обо всех раздумиях в единый миг позабыл.

Оленька сосала Косте, рукой подрачивая его другу, спустя, как кажется мгновения, на полную дину заглатывала уже член Виталика, охотно оживающих от её ласк, не выпуская из рук уже члена своего парня, несколько раз пыталась дрочить сразу обоим, попеременно, глядя снизу вверх, иногда удачно, а иногда совершенно бесполезно пытаясь перехватить их взгляды. И с каждой минутой всё сильнее намокала от происходящего, от предвкушения обещанного Костей, от искрящегося буквально внутри неё желания. Всё елозила по короткому ворсу ковра и то и дело ловила себя на мысли, что готова отдаться ребятам прямо на нём. Не делая, как говорится, лишних движений и никуда, пусть даже мало-мальски, не перемещаясь.

У парней же локация в сравнении с прошлым актом тройничка была неизменна.

Вдоволь насладившись оральными ласками и от этого абсолютно полностью вернувшись в боевой настрой, они на пару подняли Олю с пола, отправляя занят своё место на безжалостно измятой и перепачканной выделениями постели, поспешили следом за не, но так и замерли на полпути, вовремя сообразив, что с положением тел для следующей для них вариации двойного проникновения следует сначала разобраться теоретически. А после уже с уверенностью и пониманием воплощать всё это в жизнь.

Они крутили Оленьку из стороны в сторону, пристраивались за разом раз... и наконец определились с оптимальным, на их, естественно, взгляд, положением тел. Костя устроился на кровати, откинув подушку в сторону и с лёгкостью вытянувшись в полный рост, подал девушке руку, словно бы помогая ей на каком-то изысканном светском мероприятии, и, заключив в свои лёгкие, но такие надёжные объятия, выпускать из них совершенно не собирался. Оля устроилась прямиком на возлюбленном, в намокшую от предвкушения дырочку уверенно направив его торчащий колом член, и неспешно задвигалась, устраиваясь поудобнее.

И пока они с Костей прицеливались друг к другу, Виталик, ещё мгновение назад страховавший в какой-то миг с эквилибристкой сравненную девушку, получил возможность оказаться возле журнального столика, отражающего в своей стеклянной столешнице новогодние звёздочки-огоньки, ниточками растекавшиеся под потолком. С него тут же оказался прихвачен не так чтобы давно отложенный тюбик с анальной смазкой, и молодой человек, возвращаясь к кровати, уже во всю растирал по готовому к продолжению «банкета» члену прозрачную каплю смазки.

— Прогнись-ка, — коснувшись поясницы Оли, попросил он, взобравшись на постель. — Ляг буквально на Костю.

И уже через миг щедрая порция смазки оказалась выдавлена на вновь превратившееся в аккуратную звёздочку девичье анальное отверстие. Виталик помассировал, втирая как будто бы всю смазку в нежную кожу, с аккуратностью ввёл в Оленьку палец, разминая стенки и по новой растягивая уже жаждущую нового проникновения кишку. Оля послушно изгибалась, удобно для своего неожиданно сегодня появившегося любовника выпячивая так и манящую коснуться горячими ладонями попу, и старалась максимально расслабиться, с воодушевлением ожидая новых не только сегодня, но и в принципе в своей жизни эмоций и не желая доставить дискомфорта ни себе, ни своим партнёрам.

Пристроился к Олиной дырочке Виталик уже совсем скоро, в лучших традициях джентльменства уточнив, удобно ли ей, приподняв над торсом друга, обжигающими желанием и нежностью ладонями коснувшись её плоского животика, и неспешно задвигался. Наслаждался ещё не испробованной им Олиной анальной дырочке, плотно обхватывающей его дорвавшийся до боя ствол, привыкал к такой непривычной тесноте, давлением чужого члена создаваемой, и к самой этой данности, что в девушке он сейчас находится не один. Свыкнуться с ощущениями давал и Оленке с Костей.

Девушка тихонько постанывала, оказавшись нанизанной на два колом торчащих члена, словно бы праздничная утка нафарширована яблоками, распирающими её изнутри, прижималась спиной к груди Виталика, ладошками упираясь в грудь своего парня, и всё надеялась, что так-то уж точно получится удержать равновесие. Мысли в голове шли кругом. От необычности чувств, от осознания реальности происходящего, от флюид страсти, посылаемых ей сразу с двух сторон.

И когда парни наконец начали двигаться внутри неё, подстроится стремясь под темп друг друга и максимальное удобство для каждого, стонов своих, со сладостными, так радующими слух трепетных любовников, вскриками чередующихся, Оленька внутри себя даже не пыталась утаить. Он закидывала к верху голову, лбом уже в следующую минуту прижаться намеревалась к Костиной груди, впивалась пальцами в его крепкие плечи, со спины обхватить и прижать к себе ещё ближе спешила Виталика, и всё никак не могла нарадоваться той бешенной энергии, что рождалась где-то внутри неё, что смешивалась с порывами ребят, что заставляла её, ещё несколько часов назад даже задуматься о подобном стеснявшуюся, самозабвенно подмахивать парням бёдрами, всё сильнее насаживаясь на их члены и всё никак не желая пусть даже на лишний миг расставаться с их абсолютной близостью.

Они стонали, в сексуальную мелодию сливаясь, зажимали девушку между собственных разгорячённых, испариной покрытых и страстью наполненных тел, сжимали в такт подпрыгивающие груди, языком ласкали её торчащие призывно соски, прикусывали нежные мочки её ушек, шлёпали звонко по ягодицам. И всё трахали и трахали её податливое, так жаждущее абсолютного насыщение тело. Словно бы на месяцы вперёд желая её порадовать.

— Да... да, — сбившимся голосом приговаривал Виталик, грудью прижимаясь к девичьей покрытой каплями пота спине. Ускорял темп, к тому же самому подталкивая и Костю, и внутренне уже понимал, что этот акт их порно-пьесы совсем скоро подойдёт к своему логическому завершению.

Костя тяжело дышал, бёдрами активно подмахивая под оседлавшей его Олей, руками сжимал ей бока, помогая двигаться, и откровенно наслаждался её аккуратно сложенными грудями, маняще подпрыгивающими в воздухе перед самыми его глазами. Ловил участившиеся Оленькины вскрики наслаждения и мысленно надеялся, что им с Виталиком удастся кончить в неё одновременно, буквально до отказа наполняя её благодарные, так приветственно встретившие их дырочки.

О завершении внутрь они успели договориться где-то в ходе пристраиваний для двойного проникновения. Оленька сначала отнекивалась, но после всё же согласилась, пораздумав резонно, что подобное не факт, что в ближайшее время повторится, а если и вовсе не повторится — она уж точно начнёт сожалеть, что не попробовала, не испытала на себе, какого же это, когда обе твои дырочки наполняются мужским семенем, оставляя словно бы каучуковую печать внутри до головокружения обрадованного тела.

И запланированные чувства испытать в реальности вскоре смог каждый из отдавшей все свои силы тройки. Они кончили почти как по свистку, с какими-то небольшими погрешностями отличившись от результатов друг друга. Олю пробивала дрожь, заставляя блаженно закатывать глаза, крепко грудью прижимаясь к груди молодого человека, Виталик сжимал её ягодицы, мощными импульсами заполняя густой спермой её растянутую под размера своего члена попу, Костя, как казалось, вовсе не мог шевелиться, в постель вжимаемый обмякшей девушкой и собственной накатывающей после шикарного секса усталостью. Не убирал с её тела рук, тяжело дышал сквозь полустоны и щедро изливался в её горячее лоно.

Пора предновогодних чудес выходила на свою финишную прямую, но время сексуальных приключений уж точно не ставило финальную точку. Все трое восстанавливали дыхание, повалившись на окончательно сбитую постель, летали в наслаждением и непроглядным туманом далях, и оставались совершенно счастливыми от этого словно бы из ничего возникшего эротического порыва.