Кто пытался выехать из города субботним утром в конце мая, поймёт Дашу, скучающую за рулём в ползущем с черепашьей скоростью потоке. Поболтать не с кем, мама и Сашка дрыхнут за спиной, привалившись друг к дружке. Музыка в маминой старушке хонде допотопная, одни сонаты да симфонии. Кто их станет слушать добровольно?

Чтобы не умереть с тоски, девушка перебирала в уме детали недавнего секс-утренника, завершившегося тем, что мамуля, сделав с пробкой в попе несколько осторожных шагов, заметила:

— Странные ощущения! Одновременно и мешает, и очень приятно!

Мама походила туда-сюда, повиляла голой попой, присела, предварительно справившись у дочки, не выскочит ли игрушка. Ей хотелось проверить, не стесняет ли пробка движения.

— Хотя нет, не мешает. Скорее, непривычно, — заключила она. — Даже возбуждает чуть-чуть. В общем, мне нравится!

«Тебе ещё больше понравится, когда я включу вибратор!» — чуть не ляпнула Дашуня, но вовремя спохватилась. Сюрприз должен оставаться сюрпризом!

Потом Дарья вспомнила Сашкин сухостой и рассмеялась. Глупый вопрос мужа, что ему делать с мучительным стояком, она лихо парировала предложением вспомнить детство и для ясности сделала характерные движения рукой. Даша уже учёная! Знает, чтобы заставить его кончить с будуна, требуется куча времени. Он-то в конце концов спустит, а она останется с истерзанным, горящим влагалищем или с распухшими, онемевшими губами и языком: такими, что и слова не вымолвишь. Или с тем и с другим!

Спускавшаяся с ними в лифте соседка бросала заинтересованные взгляды на пунцового от смущения Александра, неестественным образом держащего перед собой пакет. Смех смехом, а в машину Сашка садился в шортах, которые красноречиво топорщились спереди.

Даше захотелось пить. В сумке на пассажирском сиденье имелась бутылка воды. Не отрывая взгляда от дороги, девушка пошарила вслепую и наткнулась на дистанционный пульт. А вот и развлечение! Она забыла про воду, глянула в зеркало на Ольгу Романовну и включила прибор.

Какая-то курица на оранжевом с зелёной крышей мини попыталась протыриться в полосу, не включая поворотник и истерически бибикая. Дашка ликвидировала разрыв с ползущей впереди машиной, прижавшись вплотную, и показала курице средний палец. Борьба за место в пробке отвлекла на несколько секунд, а когда девушка снова посмотрела в зеркало, встретилась с удивлённым маминым взглядом.

— Дашка... Эта штука... Оно дрожит! — сообщила Ольга Романовна, путаясь в родах.

— Ну естественно, дрожит. Это же вибратор, — Даша помахала пультом и спросила: — Как тебе?

— Ой, ужас! Мне приснилось, что я обкакалась...

Дашка прыснула, и, чтобы не заржать в голос, прихлопнула рот ладошкой.

— И?..

— Потом поняла, что к чему. И знаешь, доча, — изумлённая собственной откровенностью, Ольга растерянно улыбнулась, — у меня трусы намокли.

— Поздравляю, мамуля! Тебе приятно?

— Ну и засранка ты, Дашка! Устроила сюрприз...

— Так приятно или нет?

— Да... И нет... Странное ощущение... Не знаю...

В пробке водителю делать нечего, кроме как скучать или злиться. По лёгкости характера Даша не была способна ни на то, ни на другое. Тем более, что развлечение себе уже нашла. Движением пальца она прибавила амплитуду вибрации, пожалев при этом, что агрегат ублажает не её попку.

— О-ох! — выдохнула Ольга Романовна, закатывая глаза. По выражению маминого лица в зеркале Дашка поняла, что мамуля из последних сил борется с собой, чтобы не запустить руку в трусики.

«А если так?» — и девушка врубила устройство на максимум. Ольга Романовна недолго сопротивлялась накатывающему оргазму. Пальцы сами собой легли на пульсирующий клитор, голова откинулась назад. Другая рука ласкала через тонкую ткань часто вздымающуюся грудь.

— Всё... Всё-ё-ё! Хватит! О, боже! — прорыдала мамуля, извиваясь в конвульсиях. — Да-аш-ка... Пре... кра... ти!

Безжалостная дочь держала аппарат на максимуме, пока сладострастные стоны не перешли в жалобное поскуливание.

Отдышавшись, Ольга Романовна призналась:

— С ума сойти! Никогда не думала, что таким образом можно кончить! Нет, это ужасно... Это... это извращение... Хорошо ещё, что Сашу не разбудила. И... как теперь ехать в мокрых трусах?

— Как, как... Каком книзу! Да сними ты их, — выдала соломоново решение Дашка. — Тоже мне, бином Ньютона.

— Как сними? Свежие трусы в багажнике! С голой попой, что ли, ехать?

— Ну я же еду, — аргументировала свой совет Даша. — Лето на носу, не замёрзнем.

Слова дочери убедили женщину. После недолгого ёрзанья прозрачный от влаги комочек ткани удалось стащить с бёдер.

— И часто ты так ходишь? — поинтересовалась мать.

— В смысле?

— Ну, без трусов.

— По настроению. И по погоде. А что, нельзя?

— Но ведь... Случайно... Увидят... У тебя юбки все... еле-еле клитор прикрывают!

— А мне-то что? Кто увидит, пусть сам и мучается. Это уже не моя проблема.

Огорошенная этой извращённой логикой, Ольга Романовна замолчала, с тоской думая о том, что была дура дурой, придерживаясь пуританских условностей. И ладно бы, её кто-то заставлял блюсти целибат. Сама ведь добровольно и высокомерно засадила своё либидо в зиндан...

— Ма-ам, Сашка дрыхнет?

— Спит твой благоверный. Как младенец.

— Посмотри, у него стоит?

— Дашка, ты больная? Можешь о чем-нибудь, кроме секса, думать?

— Скучно же, мам. Ну посмотри, а?

— Кажется, не стоит...

— Кажется? А ты потрогай!

Тёща осторожно погладила зятя.

— Нет, не стоит. Да и сколько можно? Это же мужчине вредно...

— Ага, вредно ему! Как набухается, вечно кончить не может. Меня заебёт, сам заебётся, а всё никак! Прямо «перпетуум ёбиле»! — скаламбурила Дашка.

— Даша, ну что за выражения! — укорила её Ольга Романовна и с нежностью сказала: — Пускай Сашенька отдохнёт. Он сегодня так старался.

— Ага, старался твой Сашенька... Блядун такой. Кобельеро! — беззлобно выругалась Дашка. И тут же предложила: — Ма-ам, ты ему мокрые трусы под нос сунь.

— Зачем? — удивилась мать.

— Увидишь! — утром Дашка засекла, как муж реагирует на аромат тёщи, и хотела удостовериться, что ей не показалось.

«В самом деле, — подумала Ольга Романовна, — чего тупо скучать в пробке? А у Дашки можно поучиться всяким сексуальным премудростям. Где и когда дочка набралась этих знаний? То, что не от Александра — сто процентов!» Даже ей, с её пуританским воспитанием, после развода затворившейся в раковине обиды и мизантропии, это было понятно.

— Ну что? Действует? — через некоторое время поинтересовалась девушка.

— Действует! — с удивлением констатировала Ольга Романовна. — С ума сойти!

— Похоже, у Сашки даже у спящего на тебя встаёт! Говорю же, блядун он у нас! — Дашка махнула рукой и, сделав паузу, предложила: — Ма-ам, а сделай-ка ему минет.

— Что? Что сделать?!

Интонация и выражение маминого лица Дашку озадачили.

— Мамуль, ты что, серьёзно?

Ольга Романовна помотала головой. Член во рту — это отвратительно, это противно. А уж сперма... Вообще гадость! Женщину передёрнуло. Один-единственный раз муж, избалованный вниманием нерадивых студенток, с помощью минета корректирующих экзаменационную оценку, уболтал её пососать. И всё бы ничего, но в самый ответственный момент он схватил супругу за уши и не отпускал, пока не спустил в рот всё до последней капли. Ольгу вырвало прямо на ходу — до ванной она добежать не успела... От мерзкого вкуса эякулята и тошнотворного запаха не удалось избавиться даже после часа интенсивной чистки зубов и промывания носа!

— Нет, нет! Никогда этого не будет!

— Какая ты у меня, — хихикнула Дашка, наблюдая за гаммой чувств, отражающихся на лице мамы. — Прям англичанка из анекдотов. Ну откуда ты знаешь, что минет — это плохо?

— Нет. Я не смогу. Меня вырвет! Так что, не выдумывай. Лучше на дорогу смотри! — поймав в зеркале глумливый взгляд дочери, попыталась перевести стрелку Ольга Романовна.

Но Даша была не из тех, кто так просто отступается от своих намерений. Иначе она не стала бы мастером спорта по художественной гимнастике. Без лишних слов девушка шевельнула пальцем, переложив процесс «перевоспитания» мамы на внедрённого в неё «агента» — анальный вибратор.

Она понемножку увеличивала амплитуду, наблюдая за выражением маминого лица. Вот закрылись глаза, язык обежал приоткрывшиеся губы... Мама задышала глубже. Обернувшись, Дашка удовлетворённо кивнула: мамина рука скрылась под подолом юбки.

— Мамуль, ну, не хочешь минетить, подрочи Сашке. Он же так и не кончил сегодня. Мне чё-то жалко его стало.

— Ну не здесь же, — неуверенным тоном привела женщина «железный» аргумент, свидетельствующий, однако, что где-то в глубине души она не против предложенной альтернативы.

— А что мешает? Расстегни шорты, и вперёд. Увидишь, тебе понравится.

— Хоть бы стёкла тонированные... Со всех сторон ведь люди!

— Ну и подумаешь, — хмыкнула Дашка, — наплевать! Пусть обзавидуются. А вообще-то, никому не видно, чем вы там занимаетесь!

Действительно, кроссовер — машина довольно высокая, из соседних легковушек не разглядеть, что делается ниже среза окна. А грузовиков и автобусов не наблюдается в плотном потоке рвущихся на природу жоповозок.

Ольга Романовна осторожно расстегнула Сашенькины шорты. Упругий член выпрыгнул на свободу и застыл, щурясь единственным глазком в потолок. Зять, не просыпаясь, что-то промычал и почесался: пробившаяся на яйцах молодая щетинка ощутимо кололась. Женщина провела пальцем от головки до поджавшейся от прикосновения мошонки. Ах, до чего же приятная на ощупь штука — стоящий колом член, тот самый «хуй», которого жаждал её изнурённый воздержанием организм, о котором грезилось в ванной, наполненной густым ароматом только что состоявшегося секса... Впрочем, на вид член тоже был чудо как хорош!

Обхватив ствол ладошкой, тёща с тихим восторгом отметила: концы пальцев не смыкаются! Увесистая дубинка члена радовала и в то же время пугала своей толщиной. Почему радовала — понятно, а иррациональный страх перед предстоящим неминуемым вторжением этой оглобли в попу всё же оставался.

— Нравится, мамуль? — поинтересовалась Даша, наблюдавшая за выражением родного лица в зеркале.

— Не смейся над матерью, — с улыбкой ответила Ольга Романовна, — кого такое чудо оставит равнодушной?

Чтобы мамуля не передумала ублажать спящего зятя, Дашка ещё придавила кнопочку на пульте. Глаза Ольги Романовны подёрнулись поволокой, в них явно читалось удовольствие. Кулачок заскользил туда-сюда вдоль увитого венами члена, раз за разом наращивая темп и амплитуду. Краем сознания женщина отметила, что сидит в тёплой лужице. Она провела свободной рукой между ног: мокро, горячо и скользко. И вовсе даже не противно ощущать голой попой этот потоп. Не успев удивиться внезапному порыву, Ольга Романовна наклонилась и коснулась губами багровой шелковистой головки, на вершине которой набухала блестящая прозрачная капля. Тёплая вязкая жидкость попала на язык. Против ожидания, она не показалась противной, скорее наоборот. Губы раскрылись шире, пропуская в рот упругий «кулачок», величиной и формой похожий на средних размеров нектарин.

От нечаянного прикосновения зубов Сашка проснулся и уже потянулся рукой к голове тёщи, как внезапное ускорение сбросило её со скользкого «нектарина». Пробка кончилась, и безбашенная Дашка втопила акселератор в пол.

— Даша, ты спятила? Куда гонишь? — запричитала Ольга Романовна, у которой в момент высохло между ног от ужаса. — Сто двадцать по такой дороге!..

— На дачу гоню, мамуля! Хочу успеть доехать, пока не описалась! Сама же ругаться будешь, если не дотерплю…