Это история о футанари.

Мы с Ивонн впервые встретились летом перед выпускным классом, в лесу за домом моей семьи. Это было немного неловко. Она застала меня голым, лежащим на мшистом бревне у ручья и бьющимся в одностороннем исступлении. Я производил лучшее первое впечатление.

~~~

Я мастурбировал в лесу, потому что не осмеливался делать это дома. Я вырос в очень консервативной семье. Мои родители строго следовали правилу "никакого порно", и мне запрещалось иметь подруг или участвовать в "актах самобичевания". Если вы думаете, что такой запрет неисполним, значит, вы не знаете моих родителей.

Меня удивляет, что люди с такой сексуальной фобией были способны к деторождению. Меня также удивляет, что я так долго принимал их режим как нормальный.

Хотя, я бы не назвал своих родителей злыми или жестокими (они обеспечивали меня, как могли), когда дело касалось секса, они были просто... странными. Например: Я раздевался догола там, в лесу, чтобы никакие улики случайно не забрызгали мою одежду. Моя мама тщательно проверяла каждую вещь при стирке, и мне приходилось объяснять все загадочные пятна. Я не шучу. По ночам они прислушивались у двери моей спальни, иногда часами. Если скрипела хоть одна пружина кровати, они распахивали дверь, чтобы "убедиться, что все в порядке".

Я не буду вдаваться во все другие невротические тактики, которые они использовали, чтобы сдержать мою растущую сексуальность в те адские подростковые годы, но все они были одинаково экстремальными. Никто из них, конечно, не мешал мне мастурбировать, но мне приходилось идти на нелепые меры, чтобы уединиться. И после этого я чувствовал себя настолько виноватым, что проходило несколько дней, прежде чем я отчаивался настолько, чтобы сделать это снова.

К сожалению, им не пришлось прилагать больших усилий, чтобы помешать мне встречаться. В том возрасте я еще не успел как следует набрать вес и не достиг своего полного роста. Я был нервным коротышкой, не умеющим держаться в обществе. Девушки в моем родном городе не интересовались такими неуклюжими чурбанами, как я. В нашем городе находился большой престижный университет, и девушки обращали внимание только на студентов-мужчин. Каждый год в город приезжала новая порция парней из старой части штата, которых ждало блестящее будущее в других местах. Все мои знакомые городские парни научились говорить "чертова заносчивая студенческая группировка" раньше, чем "передай соль". Моей девственность должна быть вечна.

Мастурбация, однако, была в пределах моей досягаемости. Даже несмотря на все стенания родителей о волосатых ладонях и слепоте, не могли меня остановить. Я был в том возрасте, когда мой пенис сам собой застывал несколько раз в день, и было слишком соблазнительно не поиграть с ним.

Мне нравились мерзкие образы, которые возникали в моей голове, когда я мастурбировал. Видения обнаженных, красивых женщин и мужчин, делающих возбуждающие сексуальные вещи друг с другом, а иногда и со мной, возникали просто спонтанно. Точные детали всегда были расплывчатыми, поскольку у меня не было никакого сексуального опыта, кроме мастурбации, и было очень мало визуального материала, на который я мог бы опираться. Однако воображение - прекрасная вещь, и когда я теребил себя, удовольствие и эти сексуальные мысли и чувства поднимались до потрясающего пика. Когда я разлил свою струю по кустам, это был чистый рай.

В те годы в моей жизни не было ничего веселого или приятного. Мастурбация приводила меня в другое место, и это делало ее безусловным благом.

Мои родители долго работали во время летних каникул, и, к счастью, в то лето для студентов была только работа на неполный рабочий день. У меня были целые дни для себя. Наш дом находился за чертой города, на краю государственной заповедной зоны, и у нас не было соседей. Хотя дом был запретной сексуальной зоной, у нас было много возможностей поваляться голышом на улице. Я знал много укромных уголков, где я мог раздеться и поиграть с собой в полном уединении.

Оглядываясь назад, я думаю, очевидно, что моя домашняя жизнь была довольно подавленным, жалким существованием. В своей юной наивности я думал, что все так живут. Ивонн научила меня другому.

~~~

Итак, я лежал голый на бревне в лесу, с удовольствием занимаясь очень респектабельным подростковым сексом, когда в поле моего зрения появилась девушка, которую я никогда раньше не видел.

"Здравствуйте", - вежливо сказала она.

Кто-то жестоко сжал мое сердце. Из меня вырвался воздух вместе со всеми здравыми мыслями. Я уставился на нее.

Она носила круглые очки в проволочной оправе над большими бледно-голубыми глазами. Это было первое, что я заметил. У нее были самые обескураживающие глаза. Ты смотрел в них и, независимо от того, хотел ты этого или нет, видел до самого дна ее души.

Я вспомнил, что был голым. Я вспомнил, что держу свой член в руке. Я вскрикнул от ужаса и упал с бревна. Я упал лицом вниз в грязь на берегу реки с громким шлепком. Это было чистой удачей, что в последний момент я не забыл закрыть глаза.

"Ты в порядке?" спросила она.

Я не пострадал, но был смущен почти до смерти. Я был покрыт грязью от бровей до пальцев ног. Мой член торчал прямо в грязи, и как бы я ни был расстроен, он все равно чувствовал себя неплохо. Если бы меня не одолевали шок и ужас, я бы, возможно, не удержался от соблазна сделать несколько толчков. А так я совершенно не знал, что делать дальше.

"Ты в порядке?" - снова спросила она. Я поднял лицо из грязи и посмотрел на нее. Она просто стояла и смотрела на меня с вежливым беспокойством. Как окончательный момент реализации худшего кошмара, это было несколько антиклимактерично.

"Я в порядке", - ответил я наконец. Мой голос был до смешного хриплым, как будто он снова ломался.

"Я Ивонна", - сказала она. "Привет."

Ее имя ей не подходило. Это все, о чем я мог думать в тот момент. Со своим простым круглым лицом и длинными прямыми волосами она больше походила на Марию или Барбару. Я запоздало вспомнил, как в начале недели мама упомянула, что на старой ферме Педдиморов поселилась какая-то семья. До меня еще не дошло, что мы больше не одни в нашем маленьком сельском уголке.

"Привет, Ивонна", - глупо ответил я. "Я Мартин. Марти."

"Привет, Марти. Тебе нужна помощь?"

Я боролся с истерикой.

"Нет... я в порядке".

Я понял, что она не собирается выходить из себя, и часть моей паники улеглась.

Мне нужно было смыть с себя грязь. Это был мой первый императив. Вторым требованием было не выставлять себя перед этой странной девушкой еще больше, чем я уже сделал. После минутного раздумья я остался лежать на животе и пополз назад к ручью. Я подозревал, что так выгляжу еще более нелепо, но я не собирался вставать и предоставлять Ивонн еще одно место в первом ряду для моего настойчивого стояка.

Вода была прохладной и приятной в такой жаркий день и доходила мне до груди, когда я стоял на коленях на дне реки. Она текла достаточно быстро, чтобы скрыть мою наготу. Я как можно быстрее стерла налипшую грязь.

"Мне кажется, я видела тебя раньше", - сказала она. "Ваша семья живет в сером доме вон там, верно?" - она махнула рукой в направлении моего дома.

О, это просто замечательно. Я закрыла глаза. Она знала, где я живу. У меня были видения, как она появляется с запеканкой на новоселье. Здравствуйте, мистер и миссис Возняк, я Ивонна, и моя семья только что переехала в этот дом. Я уже познакомилась с вашим сыном, и он умеет душить удава.

Я почувствовала, как тепло прилило к моему лицу. Мои голосовые связки, казалось, замерзли. Она, казалось, не возражала против тишины.

"Мы только переехали на прошлой неделе. Мы находимся в паре поворотов вниз по дороге от вашего дома".

Я был чист уже через минуту. Это привело к новой проблеме. Моя одежда все еще была на берегу.

Я был слишком взвинчен, чтобы просто выйти из реки голым перед ней, но просить ее отвернуться было просто неубедительно.

Я прочистил горло. "Не могли бы вы бросить мне мою одежду, пожалуйста?"

Она выглядела озадаченной, но пожала плечами и сказала: "Конечно".

Она бросила их мне, и я надел их под водой. Затем я вышел из реки, весь мокрый, чувствуя себя идиотом, как никогда. Я стояла на берегу и смотрела вниз на себя, залитую водой.

"Что?" - спросила она.

"Я не могу идти домой в таком мокром виде". В голове я проклинал свою глупость.

Сегодня у родителей был выходной, и они были дома, ожидая моего скорого возвращения. Они думали, что я на работе, и не было никакого способа пробраться в дом так, чтобы они меня не заметили. Если бы я вошел в дом таким же промокшим, как и был, начался бы допрос по полной программе. В те дни меня еще было довольно легко запугать; даже если бы я не сломался на допросе (а это далеко не факт), мои родители все равно были бы более подозрительны, чем когда-либо. У меня было бы еще меньше свободы. Черт, да я бы не отказался, чтобы они надели на меня электронный браслет на лодыжку. Все мои тайные шалости были бы приостановлены на неопределенный срок. Мой ужас от такой перспективы затмил мое нынешнее унижение.

Я подумал о том, чтобы просто остаться на улице, пока не высохну, сколько бы времени это ни заняло, но мой поздний приход с такой же уверенностью вызвал бы родительский водный абордаж.

"Что случилось, Марти?"

У Ивонн не было истерики или даже волнения. Она была невозмутима, почти спокойна, и когда я вышел из своего самозабвенного состояния, я увидел, что она все еще изучает меня. Это отличало ее от большинства девочек, с которыми я учился в школе и которые считали само существование местных мальчиков грубым оскорблением. На ее месте они бы просто взбесились. Точнее, они бы бежали на ее месте и на бегу выбалтывали все подробности моих проступков в мобильный телефон. Ивонн просто сидела там на камне с маленькой улыбкой Моны Лизы, изгибающей ее губы бантиком Купидона.

В компании Ивонны трудно было чувствовать себя смущенным или расстроенным. Казалось, она излучала обезоруживающее, всеохватывающее спокойствие.

"Мои родители... они бы разозлились, если бы узнали, что я упала в реку". Я опустила взгляд на себя. "Наша сушилка не работает". Было унизительно врать. В те дни я всегда прикрывала свою семью.

"Вы можете воспользоваться нашей", - предложила она. "У нас есть большая сушилка. Твоя одежда будет готова через полчаса. Вы могли бы обсохнуть в ванной. У нас есть... фены, полотенца, все такое". Она пожала плечами.

Я посмотрел на нее. "Это нормально? Твои родители не будут возражать?"

"Они ушли. Они не вернутся до обеда. Но они не будут возражать. Они очень милые".

На мгновение меня озадачило то, что подросток описывает своих родителей как "очень милых". Дети, с которыми я ходил в школу, описывали своих родителей как засранцев, если вообще говорили о них. Не забывайте, что большинство детей в моей школе сами были засранцами.

"Спасибо", - сказал я. "Это было бы... очень здорово".

Через несколько минут мы уже шли по тропинке к ее дому. Мы болтали, пока шли, и я впервые смог рассмотреть ее как следует. Она носила свои каштановые волосы с пробором посередине, и у нее был небольшой двойной подбородок. Но она не страдала избыточным весом - она просто еще не сбросила то, что мои родители назвали бы щенячьим жиром. Ее короткое платье без рукавов сглаживало слабые выпуклости девичьего животика и расклешивалось, закручиваясь, в стиле теннисной юбки, выше колен. Ее ноги, насколько я мог их разглядеть, были гладкими и хорошо отутюженными.

Она была в подростковом возрасте, как и я, и, как и я, испытывала неловкость, свойственную тем, кто еще не полностью врос в свое тело. Ее грудь и бедра, хотя и демонстрировали определенный потенциал, еще не расцвели в полной мере.

Ивонн не была красивой, но она была... привлекательной. Мне не потребовалось много времени, чтобы проникнуться ее мягким, беспристрастным отношением. Я чувствовал, что могу сказать ей все, что угодно. Для меня это было новым и замечательным качеством человека, и это делало ее чертовски привлекательной. Уже через двадцать минут после знакомства с ней я понял, что хочу быть рядом с ней как можно чаще.

"Тебе нравится заниматься сексом на открытом воздухе? Ты эксгибиционист?"

Это был вопрос, заданный без обиняков, но с искренним любопытством.

"Нет", - ответил я, открывая ворота на задний двор Ивонны. "Я просто... я не могу делать это дома. Мои предки не любят, когда я... душу его...", - я почти споткнулся на этой фразе, никогда раньше не произнося ее вслух ни с кем, не говоря уже о девушке. "Я вообще не должен этого делать". Я не мог поверить, что только что признался в этом.

"Почему нет?" И снова ни намека на насмешку.

"Это..." Я поймал себя на том, что собираюсь повторить отцовскую линию о грехе и мастурбации. Вместо этого я пожал плечами. "Они просто думают, что это неправильно".

"А ты думаешь, что это неправильно?" Забавно, но мой ответ показался ей важным.

"Может быть. Я не знаю. Мне просто нравится это делать".

Было странно легко говорить с ней. Несмотря на то, что я знал ее меньше часа, она была девушкой и все такое, я чувствовал себя с ней комфортно.

Я не мог не заметить гигантский металлический холодильник на кухне и огромный телевизор с плоским экраном в гостиной. Семья Ивонн сохранила много старой деревянной мебели, но добавила все новые и дорого выглядящие приборы. Они точно не жалели ни денег, и при этом, у них был вкус.

Она рассказала мне, что ее родители были инженерами (мать - химическая промышленность, отец - аэрокосмическая), и они переехали сюда, чтобы работать в местном университете. Оба получили престижные исследовательские стипендии. Я увидел фотографии ее родителей на камине. Ее отец был высоким и носил очки, как и она. Ее мать была брюнеткой с потрясающей фигурой и большой грудью. Она мило улыбалась на паре снимков с отдыха на пляже в откровенном бикини, которое моя мать не надела бы и под дулом пистолета.

Ивонн жестом указала на деревянную дверь. "Это гостевая ванная. Вы можете обсохнуть там. Просто выкиньте свою одежду за дверь, а я отнесу ее в сушилку. Там должен быть запасной банный халат".

Ванная комната была в два раза больше, чем любая в моем доме. Я разделся, приоткрыл дверь, чтобы поспешно передать Ивонне свою промокшую груду одежды, а затем закрыл ее. Поддавшись импульсу, я заскочила в душ и быстро намылилась, намылилась шампунем и ополоснулась. В моем доме фен считался излишней роскошью, и меня поразило, какой объем он придает моим волосам, и насколько лучше я выгляжу, высушенная, расчесанная и вымытая.

Я надел халат - еще одно мягкое и пушистое излишество - и открыл дверь, чтобы найти Ивонн, улыбающуюся и ждущую меня.

"Хочешь содовой, Марти? Сушилка займет около получаса".

"Конечно", - сказал я.

Мы сели за кухонный стол и продолжили наш разговор. Она рассказала мне о себе: о своем беспокойстве по поводу переезда и изолированности ее нового дома. Я рассказал ей о достоинствах уединения и о том, что здесь есть место для отдыха. Я сказал ей, что страна может быть прекрасной и что она полюбит ее, если даст ей шанс. Я не хотел этого, но я обнаружил, что признаю, что чувствовал себя более не в своей тарелке в городе, в окружении людей, чем в одиночестве в лесу. У меня не было связи с другими детьми моего возраста. Это вернуло разговор к тому, что я дрочил в лесу.

"Ты ведь знаешь, что в мастурбации нет ничего плохого?" - спросила она. "Мы с братьями постоянно этим занимаемся".

Это была бомба. Я чуть не поперхнулся своим напитком.

"Вы... они...?" Я не знал, как закончить предложение.

Она неправильно меня поняла. "Да, но они больше не живут с нами. Они все учатся в колледже на западе".

"Сколько у тебя братьев?" Я отчаянно надеялся, что говорю непринужденно.

"Три. Рэнди - самый старший. Джо и Зак - близнецы, они посередине. Я самая младшая". Она улыбнулась мне, красивой, бессознательной улыбкой. "Мама говорит, что она все время хотела девочку".

"Думаю, она получила свое желание".

Ивонн пожала плечами. "Наверное".

В то время я понял это так, что Ивонн была сорванцом, а ее мать хотела иметь более женственную дочь. На самом деле меня больше интересовала вся эта история с совместной мастурбацией. Я хотел вернуться к этому.

"Значит... ты и твои братья... мастурбируете вместе?"

"О да. Маме и папе не нравится, когда мы говорим об этом, но они не против".

"Э... да, они правы в том, что не говорят об этом, твои мама и папа", - горячо сказала я. "Послушай, Ивонн, ты действительно не хочешь просто... признаться в чем-то подобном здесь. Люди здесь очень придирчивые. Они сойдут с ума".

"А ты заносчивый?"

У нее был самый оскорбительный способ задавать проникающие вопросы. Это уже был самый содержательный разговор в моей жизни. Но я совсем не возражал против того, чтобы открыться ей. Ивонн обладала этим даром.

"Нет. Это место... это не я".

"Ты планируешь уехать?"

"О да. После этого года. У меня есть немного денег. И я учусь как проклятый. Я должен быть в состоянии получить стипендию в каком-нибудь колледже. Тот, кто даст мне лучшее предложение. Мне все равно, в каком. Я не могу выбраться отсюда как можно скорее".

Пыл в моем собственном голосе застал меня врасплох, и я сделал паузу, моргнул и попытался вернуть все на круги своя.

"Так... как бы ты и твои братья... мастурбировали?"

"Ну, знаешь, мы брали журналы и прочее, иногда DVD, смотрели их вместе в одной из наших комнат. Ну, ты знаешь."

Я не знал, и в этом была проблема. Мне было безумно любопытно.

"Журналы?"

"Ну, знаешь, порно. Голые люди. Сексуальные истории и все такое. У тебя что, нет порно?"

"Ты шутишь?" пробурчал я. "Если бы мои предки поймали меня с чем-нибудь подобным..."

Я замолчал. Моя семья смущала меня. Так же как и мой недостаток сексуального опыта и искушенности. Ивонн мне нравилась, но я не хотел, чтобы она меня жалела.

"Ну, - сказала она осторожно, - не хочешь посмотреть? Мои братья оставили мне целую кучу".

Мое сердце стучало достаточно громко, чтобы я могла слышать его в своих ушах. "Конечно". Я ненавидел, что не могу сдержать запинку в своем голосе, но в тот момент мне было все равно.

Ивонн повела меня наверх. Весь третий этаж был в ее распоряжении. Большая его часть была открытой комнатой отдыха со старыми мешками для фасоли и плакатами групп, о которых я никогда не слышал, на стенах. У нее даже была своя ванная комната. Я позавидовал ее пространству.

"Здесь", - сказала она, отодвигая занавеску из бусин, ведущую в ее спальню. Я не уверен, но мне показалось, что я услышал в ее голосе легкое волнение.

Она не была спрятана или что-то в этом роде. Рядом с ее кроватью стоял ящик из-под молока, наполненный глянцевыми журналами, и она просто подтащила его к кровати. Я сел рядом и начал рыться.

Это была чертова уйма журналов. Я не мог поверить своим глазам. В местных магазинах был только Playboy и, может быть, Penthouse. На одной из заправочных станций в течение недели продавался "Хастлер", после чего его пришлось убрать. Ящик Ивонны был полон пикантных и экзотических изданий, о которых я никогда не слышал и не видел ни на одной из местных журнальных стоек. Мой член уже был твердым, как телефонный столб, когда я достал первый журнал. На обложке красовалась большая круглая задняя часть девушки, ее интимные места были едва скрыты неоново-оранжевыми G-стрингами. Яркая, веселая надпись над ее попкой гласила название журнала: Assgasm.

"Рэнди нравится этот журнал", - сказала Ивонн с нежной улыбкой. "Он любитель задниц". Она сидела небрежно, опираясь на ладони и скрестив ноги в коленях.

Я открыл его, и мои глаза выпучились. Святое дерьмо. На каждой странице мужчины и женщины лизали, ласкали пальцами и трахали блестящие задницы. Я никогда не видел хардкор, и все эти симпатичные люди, занимающиеся им - занимающиеся по-настоящему - взорвали мой мозг. Я был потрясен тем, насколько большими были члены парней, и как на фотографиях они действительно проникали во все эти влажные, податливые анусы. Меня также поразило, насколько по-настоящему красивыми были женщины. От шеи и выше они могли бы быть моделями из маминых каталогов Sears. У них у всех были фантастические изогнутые тела, и на каждой фотографии они были обнажены, за исключением блестящего слоя масла. Задницы подпрыгивали повсюду, и это вызвало смех чистого восторга и неверия.

Ивонн хихикала вместе со мной. "Здорово, правда?" - спросила она. Я мог только кивнуть.

Я пускал слюни на одну особенно круглую и дерзкую попку, когда понял, что под розовым, привлекательным анусом находится блестящие яйца. Это был парень! В моей неистовой жаре это не имело значения. Я поняла, что парни тоже подпитывали мое возбуждение своими огромными гладкими яйцами и мускулистыми, торчащими задницами. Я перевернула страницу и ахнула при виде великолепной женщины, засовывающей огромный жирный дилдо в задницу красивого мужчины. Мой собственный анус корчился, и не без неприятных ощущений.

А кончание! Я никогда не мечтал о таком количестве спермы. Страницы были заполнены ягодицами и лицами, покрытыми переплетенными прядями спермы. Зевающие задницы были переполнены пинтами этого вещества. Я перевернул еще одну страницу и увидел, как четыре парня с огромными членами эякулируют на упругую задницу девушки, стоящей на четвереньках. Камера сняла все так идеально, что их сперма выглядела как сплошные белые канаты, извивающиеся в воздухе. Я подумал, что могу кончить сам, прямо в своем одолженном халате. Я пролистал еще несколько страниц и с тошнотворной дрожью, которая была скорее возбуждением, чем отвращением, понял, что не одна из этих хорошо смазанных прямых кишок была мужской. Я перевернул еще одну страницу, и увидел, что мужчина и женщина трахают поднятую задницу лежащего мужчины. Она носила фальшивый пенис в какой-то хитроумной сбруе вокруг бедер; Ивонн объяснила, что это называется страпон-дилдо.

"Господи, - прошептал я. Я никогда не знал, что мужчин можно так трахать. Тот факт, что меня могут так трахать, послал эротический холодок по моему позвоночнику. Для меня открывался совершенно новый мир.

"Анальный секс - это потрясающе", - заметила Ивонн. "Но ты должен быть очень расслаблен и хорошо смазан, иначе это чертовски неприятно".

Я отвел глаза, чтобы посмотреть на нее. "Ты пробовала?"

Она покраснела. "Только, знаешь, с игрушками и прочим".

"Игрушками?" Я никогда не чувствовал себя более невежественным и не в своей тарелке. В то же время, я была взволнован больше, чем когда-либо. Я жаждал узнать больше.

"Ну, знаешь, игрушки", - сказала она. "Дилдо, вибраторы. У меня даже есть пара затычек. Мои братья купили их для меня".

Она потянулась под кровать и достала коробку из-под обуви. Внутри, завернутая в пушистое полотенце, лежала коллекция разноцветных цилиндрических предметов. Один из них, покрытый прозрачным розовым гелем, по форме напоминал пенис, а у основания были вылеплены яички. Он был примерно такого же размера, как и мой.

Был еще белый пластиковый прибор размером с половник для супа, состоящий из длинной ручки, заканчивающейся коротким металлическим стержнем, пронзающим пузатый пластиковый цилиндр с закругленными краями. От ручки отходил электрический шнур.

"Это вибратор", - объяснила она. Она прикоснулась к выпуклой части. "Он вибрирует как сумасшедший. Это действительно полезно для шеи и спины, но мне нравится просто мастурбировать с ним. А это, - продолжила она, указывая на кучу коротких, тупых предметов с прямоугольными основаниями, - затычки. Они вставляются в задницу", - добавила она без необходимости. Я кивнул. В журнале были показаны подобные игрушки в использовании.

"Ты готов мастурбировать, Марти?" спросила меня Ивонна.

Я вышел из оцепенения и уставился на нее. "Да", - сказал я. "О черт, да".

"Вот", - сказала она, протягивая мне прозрачную бутылочку. "Это съедобная смазка. Черничная, моя любимая".

Она протянула контейнер с влажными салфетками. "Используй их для очистки. Постарайся, чтобы сперма не попала на халат. Это папин", - объяснила она, почти извиняясь.

"Мне просто снять его?" Не знаю, откуда у меня хватило смелости спросить об этом. Глаза Ивонны расширились, а улыбка стала еще глубже. Очевидно, эта идея ей очень понравилась. Она кивнула. "Да, давай".

Я встал и снял халат. Я не давал себе времени на стеснение. Интерес Ивонны к моему обнаженному телу, особенно к моему твердому, торчащему пенису, был откровенным и бессовестным. Ее улыбка была теплой и одобрительной. Я почувствовал жаркое, головокружительное возбуждение во всем теле.

"У тебя хороший загар, Марти", - сказала она.

"Спасибо", - сказал я. Я пожал плечами. "Плюсы обнажения на открытом воздухе, я думаю".

Ивонн хихикнула, и впервые я уловил намек на то, что она может быть так же возбуждена, как и я. Она покрутила пальцем в жесте "повернись", и я, озадаченный, повиновался.

Она присвистнула. "Отличная попка", - сказала она с искренней признательностью. Чувствуя себя как во сне, я наклонился и пошевелил ею. Она громко рассмеялась. Я чуть не выпрыгнул из кожи, когда она слегка шлепнула меня по заднице.

Мне нравилось чувствовать ее руку на себе. Это было дружелюбно и знакомо. Чувствуя себя немного глупо и очень возмутительно, я еще больше выпятила задницу и продолжала крутить бедрами.

Ивонн вскрикнула и продолжала шлепать меня по заднице, чередуя щеки. "Тряси, детка, тряси!". Она смеялась так сильно, что я подумал, что она может задохнуться.

Мне стало немного больно, поэтому я остановился и повернулся.

"Ладно, ладно", - сказал я, насмешливо-серьезно, - "вернемся к текущим делам".

"К делу, да", - хихикнула она. Она была на той стадии, когда у нее перехватывает дыхание и она слегка фыркает через нос. "Хорошо. Это было потрясающе. Ни один из моих братьев никогда не танцевал со мной за столом".

Она взяла смазку, откупорила ее и вылила длинную струйку на мой член, как будто выдавливала горчицу на хот-дог. Это было прохладно и приятно.

"Приятно".

"Подожди, пока ты не распределишь его по всему телу. Давай, поглаживай его".

Я взял себя в руки и начал мастурбировать. Мои глаза почти закатились в голову. Благодаря смазке ощущения были настолько приятными, что мне пришлось остановиться и перевести дух.

Мои колени ослабли, и я сел обратно на кровать. Я не знал, что еще делать, поэтому снова начала перелистывать эти удивительно графичные страницы. Свободной рукой я поглаживал себя. Я знал, что долго не протяну, поэтому старалась не спешить. Время от времени я поглядывал на Ивонн, и она просто улыбалась и ободряюще кивала. Я совсем не нервничала. В каком-то странном смысле это казалось совершенно естественным. Мой кулак издавал скользкие, сочные звуки, когда я двигал им вверх-вниз, и я тихонько похрюкивал.

Это был самый замечательный и волнующий опыт в моей жизни до этого момента. Я никогда не был в доме девушки, никогда не расхаживал голым по спальне девушки и уж тем более никогда не мастурбировал перед девушкой. От робкой мысли, что секс с Ивонн может быть неизбежным, у меня закружилась голова.

"Ты не возражаешь, если я тоже помастурбирую?"

Я не думал, что расслышал ее правильно. Я уставился на нее, а она смотрела на меня вопросительно, пощипывая вырез своего платья. "Ты не против?"

"Э... нет", - вырвалось из моего пересохшего горла.

"Отлично", - восторгается она, в ее голосе слышится облегчение. "Я тоже очень возбудилась. Твоя маленькая тряска попкой была очень сексуальной".

Она встала спиной ко мне и оглянулась через плечо.

"Расстегнешь мне молнию?"

"Конечно".

Онемевшими пальцами я схватился за застежку и смотрел, как платье Ивонн сползает с ее бледного, совершенного тела. Оно упало в круг вокруг ее ног. Она на мгновение замерла, сцепив пятки, и просто позволила мне смотреть на нее. На ней не было лифчика, а бирюзовые хлопчатобумажные трусики с зелеными и желтыми полосками обтягивали ее пухлую попу. По обе стороны ее копчика, чуть выше пояса, были ямочки. От неглубоких впадин ее талии и пышности бедер у меня к горлу подступил комок. Я не мог поверить, что когда-то считал Ивонн невзрачной; даже со спины она была так прекрасна, что это причиняло боль.

Она наклонилась вперед, как и я, и эта поза выпятила ее ягодицы в идеальные полумесяцы. Она просунула большие пальцы под пояс трусиков и спустила их вниз по ногам. Я задохнулся при виде ее голой задницы. Она была гладкой, нежной и красивой. Она держала ноги вместе, чтобы я не мог видеть между ними. Она выпрямилась и изучала меня через плечо.

"О Боже..." прохрипел я.

"Не кончай пока, Марти, хорошо? Ты можешь это сделать?"

"Думаю, да..."

"Можно мне смазку, пожалуйста?"

"Конечно."

Я протянул ей его без раздумий. Когда она повернулась, чтобы взять его у меня, что-то покачивалось вместе с ней. Это торчало из ее промежности, и сначала я подумал о страпоне-дилдо из журнала Ивонны, но это была вся Ивонна: бледнокожая, румяная, с легким переплетением голубых вен. Он произрастал прямо из ее плоти. Это была ее плоть, и она колыхалась от ее движений.

У меня отвисла челюсть. Это был пенис. Он выгибался из крошечного треугольника аккуратно подстриженных лобков брюнетки. Он был по крайней мере на три дюйма длиннее и толще, чем мой. Под ним покачивалась пара яиц, таких же больших и гладких, как у любого из порножеребцов в Assgasm.

Мой мозг зарегистрировал все это за меньшее время, чем требуется для описания. Затем мою голову заполнил ревущий звук, похожий на тот, который издает раковина, когда ее прикладывают к уху. Кровь отхлынула от моего лица, и я почувствовал, как побледнел. Мое зрение стало серым. Все расплылось, и, к моему вечному ужасу, я потерял сознание.

~~~

Я всплыл из безвременного серого пространства. Я слышал голос девушки, раздававшийся на огромном расстоянии.

"Марти? Ты в порядке?"

Я открыл зажмуренные глаза и сначала не помнил, где нахожусь и даже какой сегодня день. Лицо Ивонны проплыло в фокусе, и все сразу же вернуло мне ориентацию.

Я плюхнулся обратно на кровать Ивонны. Я был все еще голый, все еще эрегированный, и мои ноги свисали с края, а ступни касались ковра.

Ивонна сидела на пятках рядом со мной, обнимая мое лицо и глядя на меня с большой озабоченностью. Она тоже была все еще обнажена. Ее маленькие конические груди устремили на меня твердые соски. У нее были самые соблазнительные пухлые розовые ареолы размером с кочерыжку. От них у меня в горле снова встал комок. Я посмотрел вниз, на ее животик, и он тоже был на месте.

Он не уменьшился ни на йоту. Ивонн была необрезанной, как и я, и ее пурпурная луковица раздулась настолько, что крайняя плоть спустилась ниже ее венца и срослась там. Ее пенис лежал на яйцах, которые были похожи на сплющенные водяные шарики.

Ее член был длинным, как я уже сказал, и одновременно более широким и гладким, чем мой, который имел тенденцию к узловатости с ярко выраженными венозными гребнями. Однако у Ивонн был большой, красивый член порнозвезды, и вид этого члена, выпирающего из ее бледной, миниатюрной фигуры, заставил меня снова почувствовать обморок.

Она положила руку мне на лоб. "Ты в порядке?" - повторила она.

"Да", - задыхался я. Во рту было так сухо, что мой голос дрогнул. "Хорошо. Просто... удивлен".

"Давай я принесу тебе что-нибудь", - сказала она и спрыгнула с кровати. Она поставила мини-холодильник рядом со своим столом и наклонилась, чтобы открыть его. Мой взгляд притянулся к ее ногам, как железные опилки к магниту, и я снова задохнулся. У Ивонн тоже была вагина. Ее яйца тяжело свисали, и их паутинистый ранец соединялся с совершенно нормальной на вид вульвой. Судя по тому, что я видел в "Асгазме", влагалище Ивонны располагалось примерно там же, где и у обычной женщины. Ее задница тоже. Когда она наклонилась, ее щеки разошлись достаточно, чтобы я мог увидеть и это. Я был совершенно ошеломлен, когда почувствовал приятное изгибание своего члена при этом зрелище. Возможно, тело Ивонн и спутало все мои мысли, но какая-то часть меня все же безоговорочно одобряла ее.

Она вернулась к кровати с бутылкой холодной воды. Ее член подпрыгивал и покачивался при каждом шаге, и я не мог не смотреть. Он был настоящим, и не верить или отрицать это было бессмысленно. Она откупорила бутылку и поднесла ее к моим губам. Я пил с жаждой. В конце концов я забрал у нее бутылку и допил ее сам.

"Мне жаль, что я потерял сознание", - сказал я, как только ко мне вернулся голос. Мне стало немного стыдно за то, что я упал в обморок на ее глазах, как какая-то испарившаяся героиня викторианского романа. "Я не хотел... я имел в виду..."

"Нет, мне очень жаль", - воскликнула Ивонна. "Я не могу поверить, что не предупредила тебя! Я просто так завелась, это было так же, как если бы Рэнди или близнецы были здесь, я даже не подумала... черт, Марти, мне так жаль!"

Ее лицо побагровело и покраснело. Она выглядела готовой расплакаться. Странно, но это расстроило меня больше, чем ее пенис.

В тот день Ивонна мне очень понравилась, и к своему удивлению я обнаружил, что мои чувства на самом деле не изменились. У меня был шок, и у меня, конечно, были некоторые насущные вопросы, но Ивонн оставалась Ивонн. Я не хотела, чтобы она плакала.

"Эй, все в порядке. Не плачь, Ивонн. Все хорошо, правда". Я протянул руку и похлопал ее по бедру. Я хотел утешить ее, но она все равно разрыдалась. Я все еще не мог отделаться от мысли, что это было самое интимное прикосновение, которое я когда-либо делал девушке в своей жизни. Мне хотелось, чтобы мое либидо отключилось хоть на мгновение.

Ивонн опустилась рядом со мной, обняла меня за шею и прижалась ко мне. Мой мозг затормозил от ощущения ее обнаженной гладкой теплой кожи, прижатой ко мне. Она прижалась лицом к моему плечу, орошая меня своими слезами. И не только слезами. Я чувствовал, как ее член упирается мне в бок, горячий и пульсирующий от биения ее сердца, и он также просачивался на меня снизу своей влагой.

Кроме члена, она была очень мягкой во всем теле. Я никогда в жизни не был так возбужден и так напуган.

Я неловко обнял ее и погладил по спине. "Все хорошо", - слабо сказал я. "Не плачь. Все в порядке".

Мой разум был похож на бешеную собаку, гоняющуюся за своим хвостом. Хорошо, что теперь? Что теперь будет, Марти? Что? Что, ради всего святого?

Я не знал, и это меня парализовало. У меня было достаточно здравомыслия, чтобы понять, что я не отшатнулась и не испугалась. Да, я был потрясен, но мне было восемнадцать лет, и в моих руках была обнаженная девушка. Факт наличия у нее дополнительного органа, конечно, заставил меня задуматься (точно так же, как восемнадцатитонный шарик заставляет задуматься обреченное здание), но...

"Все в порядке", - повторил я, и, черт возьми, если бы это не было неожиданно правдой. Все действительно было в порядке.

Ивонн шмыгнула носом, и я потянулся и взял коробку с салфетками, стоявшую рядом с радиоприемником на тумбочке. "Вот", - сказал я, протягивая их.

Ивонн прошептала "Спасибо", вытерла глаза и высморкалась. Она очень мило вытерла мое плечо одной из своих влажных салфеток, а затем высушила его "Клинексом".

"У меня есть... вопросы", - осторожно сказал я, поглаживая ее плечо. "Это нормально?"

"Конечно".

"Хорошо". Я сделала глубокий вдох и попыталась собрать в кучу свои кружащиеся мысли.

"Ты родилась такой?"

"Да".

"И твои родители... знают?" Я поморщилась про себя. "Прости, глупый вопрос. Конечно, они знают".

"Да. Но они не против. Они объяснили мне все это, когда я была маленькой. Они позволили мне решить, кем я хочу быть - мальчиком или девочкой. Но на самом деле никакого решения принимать не нужно было". Она пожала плечами. "Я знала, что я девочка".

Я просто лежала с минуту, переваривая это. Невероятное хладнокровие родителей Ивонны поразило меня. Я не думала, что родители могут быть настолько крутыми.

"И как... я имею в виду, неужели никто в школе не заметил?"

"Я была на домашнем обучении. Мои родители научили меня всему, и мои братья. Я сдала экзамен на аттестат зрелости, когда мне было четырнадцать".

Разница между домашней жизнью Ивонны и моей собственной снова поразила меня, как удар. Я почувствовал себя обманутым и завистливым. Я знал, что Ивонн умна, но тот факт, что она уже превзошла меня в академическом плане, смирил меня.

"Мои братья, мои родители", - прохрипела она. "Они такие замечательные. Они никогда не заставляют меня чувствовать, что я ненормальная. Я имею в виду, что физически со мной все в порядке, я здорова и все работает как надо. Они всегда так поддерживают меня... иногда я забываю... что я немного отличаюсь от других девушек. Что другие люди могут подумать, что я ненормальная. Вот почему..." Она опустила взгляд на покрывало. "Прости, что напугала тебя".

Я выпустил дыхание в задумчивой затяжке. "Не могу сказать, что я не был удивлен, но..." Я посмотрел вниз, где ее член прижимался к моей талии. Он доходил почти до самых ребер. Мой собственный член покачивался с явным энтузиазмом. "Думаю, я не против".

Ивонн поцеловала меня в щеку. Это было спонтанно и искренне. Это поразило меня, но мне это очень понравилось. Она подняла на меня глаза. Она все еще выглядела немного заплаканной, но ее улыбка вернулась. "Ты думаешь, я ненормальная?".

"Нет, черт возьми". В своем странном состоянии духа я не задумывался над ответом. "Ты лучше, чем нормальная".

Ивонн взяла еще несколько салфеток, высморкалась и протерла глаза под очками. "Что ты имеешь в виду, Марти?"

Я пожал правым плечом. "Я всю жизнь общаюсь с нормальными людьми, - сказал я, - которые ведут себя как полные сумасшедшие. Они судят о людях на основании... ничего. Они выходят из себя из-за пустяков".

Эти гипнотические глаза сказали мне, что она хочет знать больше, и я рассказал ей то, что никогда не думал, что расскажу другой душе. Я рассказал ей о том, что мне нравится читать, и когда мои одноклассники узнали об этом, когда я был первокурсником, последовавшие за этим три года подколок и шуток про ботаников.

Я рассказал ей о ребенке, который вышел в свет в десятом классе, и о том, как школа потеряла коллективный разум. Учителя подняли петицию, чтобы его выгнали. И это случилось. Все родители, так называемые взрослые... они все согласились с этим.

"Как будто они так хотят быть нормальными", - сказала я. "Они наслаждаются... ничем. Черт, мои родные? Они несчастны. Они не счастливы, пока ты тоже не станешь несчастным. И это то, что здесь считается нормальным". Я снова пожал одним плечом. "Это не ты. И именно поэтому ты мне нравишься".

Она оскалила свои блестящие зубы в застенчивой улыбке. "Да?"

И снова я даже не подумал. "Да, черт возьми. Ты самый милый человек, которого я когда-либо встречал". И я говорю это не только потому, что ты голая в постели со мной, - не добавил я.

Без предупреждения Ивонн поцеловала меня в губы. Это началось как внезапный чмок, как и ее предыдущий шлепок по моей щеке, но этот поцелуй как бы... углубился. Я поцеловал ее в ответ, и внезапно по телу пробежал электрический ток, и все стало гораздо более захватывающим и серьезным. Мои руки обхватили ее, и она частично прильнула к моему телу. Ее вес был приятен.

Мы целуемся, отметил мой разум. Черт возьми, мы целуемся по-настоящему. И, о Боже, ее язык у меня во рту. Он скользит и скользит по моему. Святое дерьмо.

Когда наши губы наконец разошлись, Ивонн выглядела такой же раскрасневшейся и бездыханной, как и я. Первое, что вырвалось у меня изо рта, было: "Мы можем трахнуться?".

Это был животрепещущий вопрос, и я даже не думал задавать его так прямо.

Как и положено, мой вопрос ее не смутил, но она опустила взгляд. "Я... вроде как хочу подождать с этим. Приберечь это для человека, в которого я действительно влюблена, понимаешь?".

"Хорошо." Я отвел взгляд, немного смутившись. Ловкий ход, 007, подумал я.

"Марти?" Ее глаза вернулись к моим, и она выглядела немного встревоженной. Она прикусила губу. "Ты, эм... все еще хочешь мастурбировать со мной?"

"Что? О... да. Да, черт возьми!"

"Отлично." Она вздохнула с облегчением. "Я немного волновалась, что ты больше не хочешь".

Она перевернулась на спину, и мы лежали бедро к бедру. Ее груди торчали вверх, как маленькие бугорки, а коричневый треугольник волос на лобке выделялся на фоне бледного живота. Она вылила смазку на свою огромную колбасу, а затем на мою. Она отложила смазку, взяла член обеими руками и быстро погладила его вверх-вниз.

Я просто уставился. Ее руки выглядели такими маленькими, держа эту штуку. Я не думаю, что ее пальцы даже не до конца обхватили его.

"Давай, Марти", - усмехнулась она. "Давай посмотрим, кто кончит первым".

Я схватил свой член и начал долбить. Я смотрел на Ивонну, которая делала то же самое. Ее маленькие груди колыхались, а пухлый животик вздрагивал, как желе в формочке. Ее лицо приобрело ошеломленное, безразличное выражение, которое я узнал как "избитое лицо Ивонны". Она выглядела прекрасно.

Наши предплечья терлись друг о друга, снова и снова. Я слушал наше тяжелое дыхание. Я наблюдал, как яркий румянец распространился вниз к ключицам Ивонн, а на ее груди и животе появились горячие красные пятна.

Я был поражен, когда она кончила первой. Ее дыхание превратилось в шумное пыхтение, с небольшими хныканьями на выдохе. Это было самое сексуальное, что я когда-либо слышал. Ее дыхание ускорилось, сменяясь сериями все более громких вдохов, а затем, с резким вдохом, ее член вспыхнул в ее руках, как будто кто-то нагнетал его воздушным насосом. Дыхание вырвалось с громким хлюпаньем, когда член выплеснул фонтан мутно-белой жидкости длинными, тягучими струями.

Первая струя попала ей на щеку со звучным всплеском. Следующая струя попала ей на всю длину от носа до впадины шеи, прочертив линию густого полупрозрачного крема по ее губам. После этого я потерял их из виду. Твердые капли спермы обильно забрызгали ее тело и образовали блестящие лужицы на ее коже.

"Господи", - задыхался я.

Ее глаза открылись, и она задыхалась, глядя на меня.

"Ты собираешься кончить?" - спросила она.

"Я... да!" Теперь ее было не остановить.

"Кончи на меня, Марти", - умоляла она. "Я люблю, когда мальчики кончают на меня".

Каким-то образом я держал одну руку на своем члене, поднимаясь на колени. Мой член никогда не выглядел таким большим. Он возвышался над телом Ивонны, как сук дуба. Я чувствовал, как мой оргазм набирает обороты, нарастает и нарастает, достигая немыслимой вершины.

Пенис Ивонны все еще напрягался и извергал маленькие струйки. Она высвободила одну руку и взялась за мои яйца. Ее пальцы были теплыми и скользкими от ее спермы. Она нежно сжала их и потянула вниз.

"Господи!" закричал я и изверг из себя самую большую, самую приятную порцию спермы в своей жизни. Первая струя пролетела мимо Ивонны и упала на ее подушку. Следующая струя попала прямо на ее живот.

"Мммм... твоя сперма такая теплая, Марти..."

"Боже... о Боже..." Я продолжал поглаживать, продолжал стрелять. Моя сперма образовывала сетки "крестики-нолики" с продольными дорожками, которые уже проложила Ивонн. Она дрожала и стонала, когда я эякулировал на нее. Я выкачал последнюю порцию, и от вида спермы, блестевшей на ее сосках, я потерял сознание. Она продолжала сжимать и разжимать мои яйца, как будто пытаясь выжать из меня больше жидкости. Невероятно, но сперма все еще сочилась из ее члена. Она продолжала спускать ее свободной рукой. На самом деле она кончила немного позже меня.

"Оооо, это было здорово". Ивонн лениво усмехнулась. Она отпустила свой член и провела пальцем по своему телу через нашу смешанную сперму. Она положила его в рот, пососала и закрыла глаза. "Ммммм".

Зрелище было настолько сексуальным, что я почувствовал небольшое послевкусие в своем теперь уже упругом члене.

Она провела еще одним пальцем по своему телу, хихикая от того, что измазала себя нашей спермой. Она протянула свой липкий палец ко мне. "Хочешь попробовать?"

Я даже не думал. Я взял ее палец в рот и обсосал его дочиста. Я никогда раньше не пробовал сперму на вкус. Она была густой и простой, с солоноватым привкусом. Это было совсем не плохо.

"Хорошо, да?" Она наблюдала за моей реакцией.

Я пожал плечами. "Нормально".

Она все еще обхватывала мои яйца, ласкала их. Я слегка дернулся, когда она протянула свой влажный указательный палец и провела им по маленькому бугорку между яйцами и анусом. Мой член непроизвольно напрягся. Ивонн улыбнулась.

"Мне это тоже нравится", - сказала она. Она отпустила мои яйца и взялась за мой член. Она крепко сжала его, и еще одна жемчужная капля спермы вытекла наружу.

Господи... она трогает мой член...

Я просто смотрел вниз с отвисшей челюстью. Рука Ивонн была намного меньше моей, и разница была поразительной. Она потянула вниз, как будто доила сосок коровы, и провела большим пальцем по моей головке, чтобы собрать жидкость. Я был так чувствителен, что чуть не подпрыгнул. Затем она отпустила мой член и пососала большой палец.

"У тебя приятный вкус, Марти. Я так и знала".

Она снова обхватила мой член, и, хотя я только что кончил, я все еще чувствовал прилив крови, и мой член раздулся в кулаке Ивонны. Она погладила его несколько раз, сжимая и как бы исследуя его, и вскоре я раздулся до полной эрекции. Это было невероятно - я никогда не становился таким жестким так быстро после оргазма. Ее ленивая улыбка ничуть не изменилась. Она похлопала по кровати рядом с собой.

"Садись. Давай подрочим еще раз".

Я сел рядом с ней, наши бедра снова соприкоснулись. Она не отпускала мой член. Ее свободная рука взяла мое запястье и поднесла его к своему члену. Я схватил его без раздумий. Он был таким толстым, что мой большой палец едва перекрывал кончики пальцев. Он был горячим, липким и пульсирующим в моей руке. Я пошевелила рукой, и внешняя оболочка кожи задвигалась вперед и назад точно так же, как и моя. Я снова почувствовала обморок, но это было хорошее, приятное возбуждающее чувство. Меня поразило, насколько возбуждающе было сжимать и играть с длинным, мясистым членом Ивонны.

"Я люблю, когда мальчики мне дрочат", - вздохнула Ивонна.

Я подавил истерический смешок. "Многие ли мальчики дрочат тебе?" спросил я.

"Только мои братья", - ответила она тем же мечтательным тоном. "А теперь ты. У меня такие маленькие руки. Но у мальчиков руки больше, они могут обхватить меня со всех сторон. Мне это нравится".

"Мне нравится, когда ты играешь с моими... с моими тоже". сказала я. "Твоя рука очень приятная на ощупь".

Это было преуменьшение. Мягкая рука Ивонны ощущала феноменальное скольжение вверх и вниз по моему смазанному спермой члену.

"Ты можешь поднять костяшки пальцев вверх... при движении вверх?" спросила Ивонна. "Просто... потри нижнюю часть... вверху".

Я повиновался. "Да, это приятно", - вздохнула она. "Мне нравится чувствовать разные пенисы... разных размеров, разных форм. Мне нравится чувствовать, как они кончают. Мне нравится смотреть на лица мальчиков, когда они кончают. Это так красиво". Черты ее лица снова расслабились и стали похожи на избитое лицо.

Ее свободная рука скользнула между ног. Она играла со своими блестящими мокрыми яйцами, перекатывая их в ладони. Затем ее рука проникла под них и начала растирать ритмичными круговыми движениями. Яички покачивались на костяшках пальцев и скользили в своем мешочке. Ее щеки снова раскраснелись.

"Что ты делаешь?" спросил я.

"Играю с моей ватрушкой", - ответила она с улыбкой.

Я резко сглотнул.

"Как ты... то есть..."

"Хочешь посмотреть?"

Она не стала дожидаться ответа, что было очень хорошо, потому что мой мозг снова заработал. Она раздвинула ноги и согнула их в форме большой буквы М. Она выпустила мой член и помахала им между ног.

"Пригнись", - сказала она. "Я тебе покажу".

Я продолжал держать ее член, стоя на коленях на полу между ее ног. Она приподняла яйца, и перед нами снова предстало ее влагалище: блестящее, неясно цветочно-розовое отверстие, расположенное между парой мясистых, похожих на щеки половых губ. В отличие от порномоделей, которых я видел, Ивонн не брила свои интимные места. Тонкие волосы песочного цвета обрамляли пухлые половинки ее щели. Я чувствовал запах океанской соли, пота и мускуса. У меня пересохло во рту.

"Это мой клитор", - сказала она, потрогав маленький бугорок в верхней части своей щели. Он был не больше вишневой косточки. Бороздка кожи частично закрывала его и сужалась к шву ее орехового мешка. "Он очень чувствительный. Он очень чувствительный, чтобы прикасаться к ней, если только я действительно не возбуждена. Как сейчас".

Она раздвинула половые губы двумя пальцами. Я увидел крошечное сжатое отверстие в середине ее вульвы и еще большее отверстие с рудиментарными половыми губами под ним. Внутренняя плоть была окрашена в более глубокий, румяный розовый цвет.

Она указала на маленькое верхнее отверстие. "Это моя уретра", - сказала она. "А здесь внизу..." она ввела палец в нижнее отверстие. "Это мое влагалище. Вот из-за чего вся эта суета".

Она несколько раз провела пальцем внутри и снаружи, а затем вынула его. Он блестел. Ее сок выглядел кремообразным, как водянистый лосьон. Затем она положила подушечки двух пальцев на клиторальный капюшон и снова начала тереть круговыми движениями. Теперь я мог видеть, как она двигает маленькую крайнюю плоть взад и вперед по ее крошечной головке.

Прямо как я это делаю, - изумился я.

Я продолжил поглаживать ее пенис. Я изучал, как мои потягивания заставляют устье ее влагалища попеременно то удлиняться, то сжиматься. Я видел, как на внутренних губах ее расщелины образуется жидкость.

"Это приятно", - вздохнула она. "Марти... не мог бы ты сделать мне одолжение?"

"Конечно", - ответил я.

"Не мог бы ты ввести в меня палец?"

Опять мозговой замок. "Э-э... внутрь?" Я надеялся, что она имела в виду то, о чем я подумал. Мои мысли тогда так перепутались, ошеломленные происходящим, и еще больше взбудораженные всем тем, чего я отчаянно хотел, чтобы произошло, что моя голова просто продолжала забиваться.

"В мою дырочку. До второй костяшки".

"Эм... хорошо".

Я осторожно коснулся ее лепестков. На ощупь они были мягкими и упругими. Осмелев, я надавил на отверстие в нижней части ее вульвы. Мой палец скользнул в плотный, губчатый туннель, смазанный густой теплой слизью.

Мой палец вошел примерно наполовину, и Ивонн сказала: "Вот так. Теперь согни палец вот так". Она изогнула палец в манящем жесте. Я так и сделал, и она вдохнула.

"Вот так. Вот это место. Просто продолжай тереть там. Нежными маленькими кругами".

Я повиновался, и она закрыла глаза. "Это очень хорошо, Марти", - сказала она.

Мне что-то пришло в голову, и я прочистил горло.

"Разве здесь не должно быть... мембраны или чего-то подобного?" робко спросил я.

"Да", - мечтательно сказала она. "Хотя моя уже давно исчезла. Я позаботилась об этом давным-давно с помощью своих игрушек".

Я замолчал и сосредоточился на том, чтобы доставить ей удовольствие. Ее член был сильно смазан, гораздо больше, чем мой. Он пульсировал в моей хватке и продолжал выделять прозрачный, скользкий сок. Он пах слаще, чем мой. Моя рука издавала хлюпающие звуки, когда скользила вверх и вниз. Мой собственный член был таким твердым и возбужденным, что покачивался на месте, как вилка.

В школе я слышал много болтовни в раздевалке о девушках, которые стонут или кричат. Ивонна не была ни той, ни другой. Она молчала, если не считать тяжелого дыхания и странных указаний шепотом: "Вставляй немного быстрее". "Надави чуть сильнее". "Введи два пальца внутрь". "Немного подвигай ими внутри и снаружи". Она также не переставала говорить мне, когда я делал все правильно: "Ооо, это хорошо, продолжай в том же духе...". В основном она просто пыхтела и прикусывала губу.

Ее влагалище стало очень сочным. Два пальца, которые я вводил в нее, были покрыты ее маслянистой жидкостью. Я видел мелкую дрожь в ее бедрах и то, как участилось ее дыхание. Она теребила свой клитор все быстрее и быстрее, и наши руки продолжали соприкасаться. Ее соски торчали, как полудюймовые гвозди.

"Быстрее, Марти, быстрее", - хрипела она между зубами. "Оооо да, почти, почти..."

Я сделал, как она просила. Мне не терпелось увидеть, как она кончит снова.

То, что она сделала дальше, поразило меня. Она облизала указательный палец свободной руки, а затем подлезла под себя и ввела его прямо в свою задницу. Я чувствовал, как он входит в нее, а также видел его.

Она сделала несколько коротких, задыхающихся вдохов; ее грудь вздымалась, а живот работал то в одну, то в другую сторону. Палец в ее попке вихлялся как сумасшедший. Она бешеными кругами теребила свой клитор. Ее влагалище начало плотно сжиматься вокруг моих пальцев, и на этот раз я почувствовал, как ее оргазм поднимается по пенису. Он набух, как и раньше, и когда произошел взрыв, ее дыхание вырвалось в резком, бессловесном выдохе.

Я почувствовал, как сперма хлынула через ее член, когда она эякулировала длинными, высоко летящими струями. Она стекала по моему лицу и бедрам Ивонн. Моя челюсть отвисла, и я оказался с полным ртом ее густой, солено-сладкой спермы. Он был на моих щеках и лбу. Я сглотнул и, не задумываясь, протянул язык за добавкой.

Все ее тело дрожало. "Оооооо", - сказала она. "Оооооо".

Струи ослабли, и ее густая, сильно пахнущая сперма потекла по моим костяшкам. Я облизал губы и попробовал еще спермы. У меня было сильнейшее желание облизать ее член, просто облизать всю эту сладкую просачивающуюся жидкость, и, может быть, даже взять ее член в рот, чтобы высосать остатки. Я не знал, не расстроит ли это ее. Как бы я ни был ошеломлен, наблюдая этот феноменальный оргазм вблизи, я все еще был слишком робок, чтобы осмелиться. Я просто продолжал сжимать и поглаживать ее пенис, пока не выжал всю ее энергию.

"Оооо, вынь пальцы, Марти", - задыхалась она. "Оооо, я становлюсь такой чувствительной после того, как кончаю".

Я вытащил два капающих пальца из ее влагалища. Я положил их в рот и пососал. Ее сироп был теплым и резким. Это напомнило мне тот случай, когда моя семья ела омаров (мой папа выиграл конкурс), только Ивонна была одновременно слаще и терпче, чем мясо омара.

"Подойди сюда, Марти", - сказала она. Она похлопала себя по груди, чуть ниже груди. "Теперь твоя очередь. Встань надо мной".

Я встал и положил колено по обе стороны ее грудной клетки. Мой член подрагивал в предвкушении, а ее кожа была теплой и липкой под моими бедрами. Она потянулась вверх и сжала мои соски. Я задохнулся и чуть не кончил от одного этого. Она провела руками по моим бокам и обхватила мой член обеими руками. Они были скользкими от спермы. Она сильно сжимала, и ее пальцы хлюпали на мне.

"Двигай моими кулаками, Марти", - прошептала она. "Двигай бедрами".

Я двигался вперед и назад. Она работала запястьями и сжимала мой член, когда он проскальзывал сквозь ее двуручный захват. Мои глаза закатились; ее маленькие руки чувствовали себя на мне лучше, чем мои когда-либо. Я громко застонал.

"Тебе это нравится?" - спросила она. Ее взгляд метался от моего причудливо напряженного члена, проталкивающегося сквозь ее блестящие кулаки, вверх к моим глазам, а затем обратно.

"Мне нравится", - простонал я. Я говорил так, будто мне было больно. В некотором смысле, так оно и было. Мой член болел, а яички вытянулись и набухли до мучительных размеров. На ощупь они были как футбольные мячи. Но я также был в экстазе, в самом глубоком наслаждении в моей молодой жизни. Я продолжал беспомощно стонать и понял, что стонал я, а не Ивонна. Моя сперма текла, как из подтекающего крана, делая руки Ивонны еще более скользкими, и прозрачные капли падали на грудь Ивонны. Ее руки издавали влажные сосущие звуки вокруг моего члена.

Я почувствовал ее грудь. Я не мог остановиться. Это были первые девичьи груди, которые я когда-либо трогал, и каждый мягкий конусообразный бугорок идеально подходил моей ладони. Я сжал их, и их податливая упругость заставила мой разум трепетать. Ивонн посмотрела на мои лапающие, разминающие руки, потом на мое лицо и улыбнулась. Она одобрительно кивнула.

Я ласкал ее груди от всей души. Я проследил периметр каждой ареолы насыщенного розового цвета и наблюдал, как они сморщиваются, когда соски вытягиваются. Они тоже набухли и стали очень толстыми, как виноградины. Она поджала губы, когда я взял каждый выступающий узелок между большим и указательным пальцами и слегка ущипнул.

"Потяни за них", - пробормотала она. "Не слишком сильно".

Я сделал, как она просила, и в ответ ее щеки снова окрасились в розовый цвет. Одна рука оставила мой ствол, чтобы обхватить и сжать мои яйца. "Ты готов снова кончить, Марти?".

"О Боже, да", - хныкал я.

"Хорошо", - пробормотала она. Указательный палец ее руки, сжимающей яйца, вытянулся, чтобы снова погладить мою промежность. Однако на этом влажный палец не остановился - он проделал весь путь назад к моему анусу и обвел его с дразнящей нежностью. Затем Ивонн сильно надавила, и ее влажный палец скользнул внутрь меня с изысканным трением.

Волосы на моем затылке встали дыбом. Я задохнулась. Я никогда не мечтала, что моя прямая кишка может быть источником такого удовольствия. Ивонн пошевелила пальцем внутри меня, как я делала это с ней, и моя кульминация наступила со сладкой, неумолимой медлительностью.

Мое тело дергалось, как марионетка на ниточках, сжимая обе руки Ивонны. Я издал громкий вопль, и моя сперма начала брызгать на лицо Ивонн. Он разлетелся по ее щекам, носу и открытому рту. Ее рука качала и сжимала, поощряя меня к еще более обильной эякуляции.

Несколько безвременных мгновений спустя Ивонн сжала меня и встряхнула, чтобы выгнать последние нити спермы. Она поймала ее на язык, облизала губы и чмокнула их с выражением глубокого удовлетворения. Ее палец выскользнул из моей задницы, она положила его в рот и пососала. Она выглядела как одна из покрытых спермой порнокоролев в фильме "Асгазм". Нет - она выглядела лучше. Моя пенистая слизь попала на правую линзу ее очков. Она сняла их и протерла салфеткой.

Она снова надела очки и с нежностью посмотрела на меня. "Тебе понравилось?" - мягко спросила она.

"Мне понравилось", - вздохнул я.

Мой член поник в ее кулаке. Он не уменьшился, что меня удивило, а просто слегка расслабился на всю длину. Я посмотрел на ее лицо, и ее губы, забрызганные спермой, притянули меня к себе. Я лег на нее сверху, и она раздвинула ноги, чтобы я мог устроиться между ними. Я был осторожен, чтобы перенести свой вес на локти. Ее член был огромным, горячим и лип к моему животу.

Она смотрела, как я опускаю лицо, и открыла рот, когда мои губы прижались к ее губам. Этот поцелуй был более томным, чем предыдущий; он все еще был электрическим, но с другим напряжением. Ее губы были кремовыми от спермы, а ее язык был мягким и соленым в моем рту. Я сосал его, и она тоже сосала мой.

Прежде чем я понял, что делаю, я вылизал ее лицо дочиста. Я облизал ее шею и вылизал лужу спермы в углублении ее горла. Ее руки обвились вокруг меня, и она крепко обняла меня. Ее теплое, скользкое обнаженное тело прижалось к моему, и все мои синапсы снова затрещали.

Я сполз ниже и начал облизывать верхние склоны ее грудей. Ивонн погладила меня по спине, и я воспринял это как поощрение. Я опустился ниже и начал сосать эти большие, торчащие соски.

Когда я сосал, я стонал, как свинья у корыта, а Ивонна только вздыхала. Она играла с моими волосами, пока я сосал и перебирал губами ее жесткие сосочки.

"Марти", - сказала она. "Прежде чем мы продолжим... я очень хочу принять душ".

~~~

Ее душ был почти как застекленная комната, настолько он был большим. В нем можно было даже присесть - из стены напротив душевой лейки росла скамейка, выложенная плиткой. Мы встали под струю и намылили друг друга. У Ивонн было такое скользкое, чувственное средство для мытья тела, и у меня мурашки бежали по коже, даже под этим горячим душем, от ощущения ее рук, скользящих по мне, и моих по ней. Я все еще не привык к этому; новизна негласного разрешения прикасаться к девушке по всему телу заставляла мою голову парить на звездных облаках. Мой член продолжал касаться влажной кожи ее животика и перекатываться по ее бедру. Моя эрекция вскоре вернулась к своей полной силе. Как и ее. Он продолжал ударяться об меня и рисовать круги спермы на моей коже. Она снова взяла в руки мой член, а я ее, и мы поцеловались под барабанный бой струи. Я никогда не чувствовал себя таким счастливым.

"Вот", - сказала она. "Повернись".

Я послушно повернулся к ней спиной, и она прижалась ко мне. Ее влажный намыленный член скользнул между моих бедер. Он скользнул по моим яйцам и, выйдя вперед, восхитительно потерся о мой собственный член. Я уставился на него сверху вниз. Как будто у меня выросло два члена. Ее член был таким длинным, что на две трети входил в мой ствол, прежде чем ее бедра опустились, и волосы на лобке защекотали мою задницу.

Она обняла меня сзади. Я почувствовал, как она вздохнула мне в спину. Ее руки скользнули вверх, чтобы поласкать мои соски, а затем вниз, чтобы обхватить мой член.

"Сожми ноги вместе", - пробормотала она. "Сделай это крепко".

Я так и сделал, и она начала двигать членом вперед и назад. Это было удивительное зрелище - видеть, как огромный ствол появляется и исчезает под моим. Ивонна гладила мой член, а я, внезапно вдохновившись, потянулся вниз и сделал туннель из своих намыленных кулаков. Пенис Ивонны проходил через них, пока она трахала мои бедра.

Мне нравилось чувствовать ее член. Я любил его пульсирующее тепло и твердость, подвижную плоть.

Мне нравилось чувствовать ее член. Мне нравилось его пульсирующее тепло и твердость, подвижная мясистость ее крайней плоти, сливовая упругость и эластичность ее колоколообразного купола. Я слушал ее тяжелое дыхание и знал, что мне приятно. Я хорошо умел доставлять удовольствие Ивонн, понял я и почувствовал нелепый прилив гордости. Я начал думать о других способах доставить ей удовольствие. Мое возбуждение нарастало. Я знал, с дрожащей уверенностью, что собираюсь сделать с телом Ивонны гораздо больше, чем просто ощущать ее член.

Я повернулся к ней лицом. Ее глаза были такими большими, голубыми и уязвимыми, когда они смотрели на меня. Я видел, как пульс скачет в ее горле. Я обхватил ее лицо и поцеловал. Она поцеловала меня в ответ. Было похоже, что мы как-то общаемся. Я мог бы заниматься этим часами, но тело Ивонны было похоже на парк аттракционов. Я хотел побывать на большем количестве аттракционов.

Я наклонился и снова стал сосать эти толстые соски, один за другим. Ее руки обнимали мою голову и гладили мои влажные волосы. Наши члены скрестили шпаги внизу. Она что-то делала бедрами, и ее бедра медленно вращались вокруг моих.

Я опустился на колени, целуя ее живот. Ее член скользил по моей скользкой от мыла груди, а затем по шее. Я снова взял его в руки и подставил под струю душа, чтобы смыть с него пену. Я откинулся на пятки, и член Ивонны смотрел мне прямо в лицо. Я мог слышать ее громкое и неустойчивое дыхание даже сквозь шум душа.

Я обхватил ее пенис обоими кулаками и потянул крайнюю плоть назад и вперед. Ее длина действительно поразила меня; не считая головки, оставался еще один ствол длиной с ладонь. Я сжал ее, когда потянул вверх, и, как я и предполагал, в уретре появилась прозрачная капля ее драгоценной жидкости. Я поднял на нее глаза, и на ее лице не было ничего, кроме лихорадочного предвкушения. Я высунул язык и слизал каплю.

Ее глаза увеличились вдвое. "О", - сказала она почти так, как будто собиралась разрыдаться. Я поцеловал кончик ее тупого, округлого рыльца и снова лизнул ее уретру. Я раздвинул ее маленькие губки и осторожно ввел язык. Потекло еще больше ее восхитительного сока, и я сглотнул его. Ее глаза умоляли меня сделать больше, пойти дальше.

Я прижался губами к ее кончику и опустил голову вниз.

"О, вау", - стонала она.

Пенис Ивонны был теплым, мясистым и вкусным в моем рту. Я всасывала его, пока мои губы не встретились с верхней рукой. Затем я отпрянул назад, сильно всасывая, и почувствовал головокружительный прилив ликования от ее вздоха.

Я начал двигать головой вперед и назад. Когда в моем рту остался только кончик, я провел языком по всей ее луковице. По мере того, как я продвигался вниз, и ее ствол заполнял мой рот, я покачивал его нижней стороной. Все это время я продолжал непрерывно сосать.

Мне нравилось сосать ее член. Мне нравилось доставлять ей удовольствие. Мне нравился вкус ее предсеменной жидкости, и когда я делал что-то, что ей особенно нравилось, я был вознагражден более сильным потоком.

Ее руки обхватили мою голову. Она поощряла мои движения вперед-назад легким давлением. Ее лицо было красным, и когда я начал гладить ее обеими руками в тандеме со своим ртом, снова началось это знакомое тяжелое дыхание.

Ее член становился все больше, тверже и возбужденнее. Я опустил руку ниже, чтобы обхватить и поласкать ее яйца, и обнаружил, что они плотно прижаты к основанию. Они набухли, как апельсины. Я сжал их и почувствовал, как влага из ее влагалища пропитала их. Некоторое время я ласкал эти тугие, налитые яйца, а затем ощупал их сзади. Ее возбуждение увеличило гребень от мешочка до клитора; я легко провел по нему пальцем и нашел ее клитор, похожий на маленький твердый шарик внутри его капюшона.

Я играл с мягкими складками ее губ, и ее вульва была влажной. Я снова ввел в нее указательный палец и положил большой палец на ее клитор. По ее бедрам и животу побежали мурашки, а по телу пробежала дрожь.

Я никогда не отличался хорошей координацией, но каким-то образом я просто попал в колею; мой рот поднимался и опускался по члену Ивонн вместе с моей левой рукой, в то время как моя правая играла с ее влагалищем. Мне даже удалось сохранить устойчивый ритм.

Ее яйца плотно лежали на моем запястье. Я чувствовал, как они двигались, пока я работал большим и указательным пальцами на Ивонне (и в ней).

Я оторвал рот от ее члена и опустился ниже, чтобы пососать ее яйца. Я взял каждый из них в рот и смазал их своей слюной. Она была так чиста, что не было никакой потной солености; на вкус они были просто как кожа, с сильным привкусом ее влагалища. Я лизал и тянул в рот каждую, пока этот характерный женский вкус не исчез.

Я хотел большего. Я хотел видеть ее влагалище вблизи, лизать его и играть с ним. Куннилингус, как и взаимная мастурбация и членососание, был одной из тех теневых практик, о которых я слышал, но никогда не думал, что когда-нибудь испытаю. Так было до сегодняшнего дня.

Я не мог сделать это в своей нынешней позе; Ивонн была слишком невысокой. Я не мог просунуть туда голову.

"Ивонн", - прохрипел я. "Не могла бы ты... повернуться?"

Она кивнула и неуверенно повернулась. Ее круглая, пухлая попка, испещренная блестящими капельками воды, была похожа на ожившую фантазию со страниц журнала Assgasm. Все, что я мог сделать, это не схватить свой член и не начать бить в него.

Я положил ладони ей на поясницу и легонько надавил. Она поняла, о чем идет речь, и наклонилась. Она уперлась руками в душевую скамью и переместила пятки в более широкую позицию.

Несколько мгновений я просто смотрел на нее. Ее губы были раздвинуты, а розовое нутро покраснело почти до красна. Ее яйца обнимали бугор, а ткани, соединяющие их с половыми губами, были натянуты так сильно, что почти просвечивали.

Я провел руками по ее ягодицам. Я погрузил пальцы внутрь и тщательно поласкал ее. Она была такой мягкой и податливой. Я раздвинул ее щеки и смотрел, как открывается ее влагалище. Морщинистое розовое отверстие ее ануса тоже немного расширилось.

Я снова лизнул ее яйца, как будто это были большие шарики мороженого. Я взял каждое в рот для долгого, любовного сосания. Затем я лизнул шов до ее клитора. Ивонн дернулась.

Я вспомнил все, чему она учила меня, когда прикасалась к клитору, и провел языком кругами вокруг ее чувствительной пуговки. Вначале я делал легкие нажимы. Когда она начала отталкиваться, я стал лизать чуть сильнее.

Я спустил руки с ее попы и обеими руками раздвинул половые губы. Ее клитор выскочил прямо из своего капюшона, и когда мой язык начал более непосредственный контакт, я увидел, как дрожь прошла по бедрам Ивонны. Ее соки текли, смачивая мое лицо, и я всасывал их как можно больше. В ноздри ударил ее запах, мясной и интимный.

Я провел языком по ее влажному окопу, до самого ануса. Я лизал ее там, подталкивая и дразня ее писюн. Это было так же весело и мерзко, как в фильме "Асгазм".

"О Боже, Марти", - всхлипнула она.

Ее голос поразил меня. Я живо вспомнил свое собственное возбуждение. Мой член никогда не был таким огромным и твердым. С тех пор как я встал на колени, я не сделал ни одного поглаживания, а он уже пульсировал от вожделения.

Я просунул палец в тугую, мягкую киску Ивонны, и он быстро исчез. Я почувствовал, как ее внутренние мышцы сжались и затрепетали вокруг моего пальца, и вдруг я точно понял, что делать дальше. Странное чувство спокойствия нахлынуло на меня. Как будто все вошло в заранее намеченную колею.

Я дал ее влагалищу последний долгий лизнуть от клитора до ануса. Я встал и обхватил одной рукой талию Ивонны. Другой я обхватил свой член, чтобы направить его.

Я терся головкой о ее яйца, поднимая и перекатывая каждое из них. Я покачивал стволом, заставляя их подпрыгивать. Ивонна снова задрожала и широко раскрытыми глазами уставилась на меня через плечо. Она знала, что я собираюсь сделать, но ничего не сказала. И я знал, что она ничего не скажет, не будет протестовать. Я не знал, откуда я это знаю, но я знал, что это произойдет, и что она хочет этого даже больше, чем я.

Я подтянул свой член к ее клитору и потерся головкой о него. Я видел, как дрожали колени Ивонн. Ее зубы так глубоко впились в полную нижнюю губу, что я наполовину ожидал увидеть кровь.

Я поднял свой член на два дюйма выше и вогнал его в ее мягкие, резиновые губы. Я почувствовал, как он уловил тепло ее впадинки. Я приостановился и посмотрел в глаза Ивонн, они немо умоляли меня продолжать. С очередной вспышкой неестественной уверенности я надавил, и мой член погрузился в самое влажное, самое уютное, самое замечательное место, где он когда-либо был.

Глаза Ивонны закрылись, а рот открылся. Ее губы никогда не выглядели такими спелыми и поцелуйными. Она открывалась мне медленно; дважды мне пришлось остановиться, потому что она сжалась в кулак, а я не хотел форсировать события и причинять ей боль. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем эти шесть или около того дюймов вошли в нее. Затем мои яйца уперлись в ее яйца, и мое ощущение власти и мастерства было полным.

Я вытащил член до упора и снова вошел в нее. Так же легко мы делали это. Трение, тепло и мягкость были восхитительны. Я накачивал, и ее тихие, придыхательные хныканья приводили меня в восторг. Вновь появилось безглазое избитое лицо Ивонн, только теперь с острой, раздувающей ноздри интенсивностью, и я понял, что это было лицо Ивонн для секса. Я был заворожен.

Затем в мой мозг проникло все значение происходящего, и вся моя сверхъестественная самоуверенность испарилась. Внезапно я оказался молодым человеком, который впервые занимается сексом, и я понятия не имел, что делаю. В панике я схватился обеими руками за талию Ивонны, чтобы не упасть. Ее бедра двигались, толкая меня назад, и в следующее мгновение я понял, что всаживаю в нее мясо с дикой, нулевой точностью.

"О, Господи", - задыхался я. "Ивонн... Господи!"

Ее влагалище сжималось и натягивалось на меня. Я громко стонал, и она тоже стонала, и оба наших голоса гулко отдавались в душевой кабинке. Мои бедра шлепали по ее попе с громкими, мокрыми хлопками. Вода летела повсюду.

Из моих легких вырывались странные хрипящие звуки, когда я почувствовал, что начинаю кончать. Ощущения нарастали, пока я не издал безумный хрип и не взорвался внутри нее. Это была самая прекрасная кульминация в моей жизни, настолько сильная, что почти болезненная. Я издавал протяжные стоны, выплескивая длинные струи в Ивонн.

"Оххххх...Охххх...."

"Да, Марти, да", - кричала она.

Я был настолько возбужден, настолько жив в этот момент, что моя эрекция едва ослабла. Мой разум немного прояснился, когда мой оргазм ослаб, и я осознал все последствия того, что мы только что сделали.

"О Господи, Ивонн", - задыхался я. "Прости... я... презервативы..."

Она сделала пренебрежительный жест. "Не... волнуйся... об этом". Она сама дышала довольно тяжело. "У моей мамы есть... таблетки после секса... все такое".

Облегчение пронеслось через меня почти как второй оргазм. Я вздохнул, и Ивонн вздохнула вместе со мной.

"Первый раз?" - спросила она.

"Да". Я не знал, что еще сказать.

"И мой тоже. Мне очень понравилось... чувствовать, как ты входишь в меня. Это было просто... потрясающе".

Она не кончила вместе со мной. Я кончил слишком быстро для этого. Я уже собирался снова извиниться, когда понял, что знаю, как исправить эту ситуацию. Моя обходительность вернулась.

Я вышел из нее и смотрел, как крем вытекает из ее набухшего, покрасневшего влагалища. Я опустился на колени и продолжил вылизывать ее. Я неторопливо высасывал свою теплую пену. Ее приглушенные крики были музыкой для моих ушей.

Я вычистил ее, а затем сел обратно. Ивонна выпрямилась и повернулась ко мне лицом. Ее член покачивался и подпрыгивал от собственного импульса. Вид его вызвал у меня слюноотделение. Я опустился и снова взял его в рот, как будто никогда не переставал сосать. Мои руки вернулись к своим обязанностям на ее стволе и в расщелине. Она напряглась, а затем расслабилась от стимуляции с еще одним сексуальным хныканьем.

Я изучал ее лицо, пока с удовольствием слюнявил, гладил и перебирал пальцами. Ее лицо менялось от страдания к радости и обратно. Я сиял; я никогда не чувствовал себя таким полезным и нужным.

Когда ее глаза закрылись, а лицо сморщилось, как будто она собиралась заплакать, я понял, что она почти кончила. Ее пальцы крепко обхватили мою голову, и все ее тело напряглось. Охваченный возбуждением, я сосал сильнее и работал руками быстрее.

"Марти... о, Марти..." Ее лицо напряглось так же сильно, как и ее голос, но затем оно расслабилось, приняв выражение трансцендентного блаженства с открытым ртом. Она была так прекрасна, что это меня заворожило. Когда ее член начал выстреливать, это застало меня врасплох.

Ее член начал неистово пульсировать, когда ее сперма хлынула в него. Теплая, восхитительная сперма хлынула в мой рот. Ее влагалище обхватило и выпустило мой засунутый палец. Я не был готов.

"Марти..."

Пока Ивонн конвульсировала в божественном наслаждении, я брызгал, захлебывался и задыхался от первых струй. Часть ее спермы попала не туда, куда надо, и я начал выхаркивать ее через нос; мои пазухи горели. Ее было слишком много. Мои глаза слезились, и я чуть не запаниковал.

Но потом, слава Богу, я поймал ее ритм и начал глотать в такт ее толчкам. Я справился с этим. К тому времени, когда ее поток стал уменьшаться, я уже мог наслаждаться этим. Мне нравилось, что она кончает так обильно, и я с упоением глотал ее сперму. Даже когда ее бедра непроизвольно дернулись и головка члена вошла в мое горло, я не испугался. Она отправила две или три порции прямо мне в глотку, прежде чем я отстранился, восстановил контроль и сосал ее до конца оргазма.

Ее член размягчился, когда она кончила. Я сосал более нежно и высасывал последние капли. Как и раньше, он не уменьшился, он просто немного расслабился. После того, как она перестала стрелять, он стал толстым, податливым куском плоти в моем рту. Мне было интересно, сколько раз Ивонн могла кончить за день, прежде чем окончательно засохнуть. Я обнаружил, что мне нравится держать ее мягкий член во рту так же сильно, как и ее стояк.

Ее ноги сильно дрожали, когда она кончила, поэтому я помог ей дойти до скамейки. Я подставил лицо под душ и прочистил носовые ходы (для этого я обязательно стоял к ней спиной!), ополоснулся, а затем сел скрестив ноги на кафельный пол у ее ног. Я положил голову на ее колено. Ее рука снова переместилась к моей голове, погладила и поиграла с моими волосами. Похоже, ей очень нравилось это делать.

Она была действительно не в себе, задыхалась и смотрела на меня стеклянными глазами.

"Вау, Марти", - сказала она. "Просто... вау".

"Это был твой первый..." Я не мог избавиться от своего странного ментального блока на то, чтобы говорить непристойности в присутствии девушки. Я прочистил горло. "...первый минет тоже?"

"Да". Она покачала головой и вздохнула. "Я всегда просила своих братьев сделать мне минет, но они всегда были слишком зациклены на... инцесте". Она подняла одно плечо, томно пожав плечами. "Думаю, они считали, что дрочить вместе - это достаточно весело. И так оно и было, я думаю". Она коснулась моей щеки. "Спасибо. Это было... замечательно".

"Не за что, Ивонн. Мне понравилось это делать". И это была правда. Я нашел доведение Ивонн до оргазма настолько приятным, что не заметил, как мой собственный член стал твердым и напряженным. Невероятно, но я был похотливым и готовым снова приступить к делу. Ивонн заметила.

"Встань, Марти".

Чувство спокойной неизбежности снова опустилось на меня. Я стоял и смотрел, как Ивонна обхватила мой член и опустила голову. Она лизнула мой шлем и приняла меня внутрь.

Тепло ее рта, всасывание и шелковистые ласки ее языка были так приятны, что по моим рукам и пояснице пробежали мурашки. Вид ее лица с губами, обхватившими мой ствол, и закрытыми в спокойной сосредоточенности глазами ужасно возбуждал меня.

Ее губы скользили вверх и вниз, она обхватывала и ласкала мои щеки, пока сосала. Я знал, что будет дальше, когда она ненадолго отстранила свой рот, чтобы пососать указательный палец левой руки. Мой член вернулся в ее рот, а ее увлажненный палец скользнул в мою попку.

Я был рад, что уже столько раз кончал в тот день. Если бы это было не так, я бы немедленно кончил от того, что Ивонн делала со мной. А так я был в экстазе, и это продолжалось и продолжалось без оргазма. Ивонн ввела два пальца в мою попку, и удовольствие усилилось.

Чувство, что я знаю, что делать, тоже усилилось. Я осторожно отсоединил голову Ивонн от своего паха и повернулся. Ивонна со стоном набросилась на мою задницу. Она лизала, целовала и даже покусывала ее со всех сторон. Она раздвинула мои щеки обеими руками, и наступила пауза, во время которой я представил, как она пожирает глазами мой открытый, подмигивающий анус. Затем она зарылась лицом между моих щек и пронзила меня языком. Ощущения от того, как она лижет мою задницу, были электрическими; я дергался и стонал от удовольствия. Не думая, я наклонился, чтобы дать ей больший доступ. Ее язык вертелся, извивался и скользил туда-сюда.

Посмотрев на нее между ног, я заметил, что ее член снова встал. Я изумился. Для такой скромной, милой девушки Ивонн была возбуждена, как козел.

Она лизнула мои яйца и снова обсосала их. Ее пальцы снова проникли в мою задницу. Боже, как это было приятно.

С приливом той же спокойной уверенности я опустился на плитку на четвереньки. Я много раз видел эту позицию в "Асгазме". Чтобы не было путаницы, я опустил грудь на пол и потянулся обеими руками назад, чтобы помочь ей раздвинуть мои ягодицы.

"Марти...?" В ее голосе был тревожный стон.

"Давай, Ивонн", - ответил я, и будь я проклят, если мой голос не был полон той же спокойной уверенности.

"Позволь мне... у меня есть немного смазки..."

Я услышал движение, и душ резко выключился. Затем послышался звук Ивонн, роющейся среди полок душа. Раздался звук откручивающейся пробки, а затем струя прохладной влаги ударила мне в спину. Я снова почувствовала запах черники.

Ивонна распределила смазку по моим щекам, а затем снова ввела два пальца. Она ввела третий, и я тихонько хрюкнула. Она вводила и выводила их штопором, и я закрыла глаза. Материал был очень скользким, и ощущение ее пальцев во мне было восхитительным.

"Марти... ты можешь подождать минутку?".

"Конечно", - ответил я.

Ивонн снова исчезла. Меньше чем через минуту она вернулась. В мою щель полилась смазка, а затем что-то прохладное и пластиковое прижалось к моей дырочке.

"Это одна из моих затычек", - мягко сказала она. "Я хочу убедиться, что ты готов".

Я кивнула в знак согласия, и Ивонн легко протолкнула латексную пулю странной формы внутрь меня. Я хрюкнула. Когда он был полностью введен, она повернула его медленными кругами. Я вздохнула.

"Это очень приятно".

"Я рада". Я услышал улыбку в ее голосе.

Она вытащила его, и я почувствовал другой, более крупный, у своего заднего прохода. "Это самый большой из тех, что у меня есть".

Я растянулся, чтобы принять его, и она просто оставила его внутри меня на некоторое время. Она гладила меня по спине и время от времени проникала под меня, чтобы сжать мой член, как бы проверяя, все ли у меня еще эрекция. Так и было.

Она была так терпелива. Когда она, наконец, вытащила его, было лишь слабое ощущение боли, когда мое кольцо растянулось в самом широком месте.

"Ты в порядке?" спросила она.

Я кивнул, прижавшись щекой к прохладному мокрому кафельному полу. "Хорошо, Ивонн".

Я услышал, как она отодвинула пробку, и ее икры коснулись моих, когда она устроилась позади меня и приставила свой член к моей дырочке. На ощупь ее луковица была большой, как мандарин, и горячей, как жареный зефир. Она также смазала его. Ее прикосновение было похоже на небрежный поцелуй.

За исключением моего члена, я был мягким и расслабленным во всем теле. В то же время я был возбужден и жаждал испытать свой первый трах в задницу. Я оттолкнулся и поморщился, когда ее головка проникла в меня, но это не испугало меня. Я знал, что что-то хорошее ждет меня по другую сторону от возможного дискомфорта.

Я услышал, как Ивонн резко вдохнула, почувствовав мой задний проход. Она слегка надавила, и нервы в моем заднем туннеле запели от радости, когда Ивонн ввела в меня свое мясо.

"О Боже", - задыхалась я. Оххххх...."

Как и тогда, когда я входил в нее, потребовалось некоторое время, чтобы сделать это полностью. Время от времени я чувствовал еще несколько толчков, и мне приходилось заставлять ее останавливаться на минуту, прежде чем продолжить. Но я не сопротивлялся; интенсивное удовольствие от того, что моя прямая кишка медленно поглощает массивный мясистый столб, выбило дыхание из моего тела.

"Это... очень приятно..." Ивонн задыхалась. Я мог только стонать в знак согласия.

Она начала двигать бедрами вперед и назад.

О Боже, теперь она трахает меня, подумал мой шатающийся мозг. Она трахает мою задницу, и, о Боже, это приятно. Как это произошло? Два часа назад я был один!

Ивонн задыхалась, когда трахала меня. Я был гораздо более шумным: Я стонал, хрюкал, задыхался и завывал. Этот бесконечный член выворачивал меня наизнанку; это было самое ошеломляющее ощущение, которое я когда-либо испытывал. Ее член проталкивался и вытягивался сквозь хорошо увлажненный захват моей задницы с влажным чмокающим звуком. Я толкнулся бедрами назад, чтобы заставить его глубже войти в меня. Мне это нравилось.

Она схватила мой член и стала дрочить мне в бешеном темпе. Ее бедра ускорились, чтобы соответствовать этому. Она наклонилась надо мной, чтобы сделать это, и я почувствовал ее дыхание и ее большие соски на моей спине.

"О да", - стонал я. "О, как хорошо. Делай это хорошо и быстро".

Ивонн снова начала хныкать, и толчки ее члена стали более беспорядочными. Меня внезапно осенило, и я начал напрягать мышцы прямой кишки в такт ее толчкам, чтобы сделать толчок внутрь более сильным.

"О Боже, Марти", - задыхалась она, похоже, ей снова было больно. Я мог представить ее лицо над моими лопатками, с открытым ртом и напряжением. "Это... это... я сейчас кончу!".

Она сделала три или четыре сильных толчка, и ее член запульсировал в моих тесных объятиях. Ее дыхание вырвалось в едва слышном "а-а-а-а", и ее член начал наполнять мои кишки горячей жидкостью.

Ее рука на моем члене не ослабевала. Я кончил, и мои мышцы сократились так сильно, что гейзер спермы Ивонн почти захлебнулся. Я чувствовал, как струи пробиваются сквозь мою тесноту.

"Уххххх", - простонала я. "Ухххх..."

Она заполнила меня до отказа и даже больше. Когда она вытащила из меня пробку, ее сперма вытекла, как из открытого пивного бочонка. Я снова тихо застонал от этого ощущения. Я закрыл глаза и наслаждался им.

"Ой-ой", - донесся до меня ее голос издалека. "Попала какашка на мою вещь". Она не выглядела ужасно расстроенной. Она звучала усталой и счастливой. Душ снова включился, и я услышал звуки скребка. Затем теплая мочалка потерла мою больную и хорошо использованную задницу. Она убрала мочалку и прижалась губами к моим щекам в коротком, нежном поцелуе.

Я как-то неуклюже поднялся на ноги, и мы неуклюже обнялись на резиновых ногах. Затем мы израсходовали большую часть средства для мытья тела Ивонн, отмывая остатки наших потных, пропахших сексом тел.

~~~

Ивонн надела халат, чтобы помочь мне забрать мою давно высохшую одежду из сушилки. Ее член, как я заметил, окончательно размягчился до половины своего эрегированного размера и покачивался, вялый и довольный. Она проводила меня до двери, и мы поцеловались на прощание, как любовники.

"Я думала, мне будет здесь одиноко", - сказала она, проводя пальцами по моим свежевымытым шампунем волосам. "Было очень приятно познакомиться с тобой, Марти".

Я глупо ухмыльнулся. "И тебе, Ивонн". Я повернулся, чтобы уйти, и остановился.

"Что случилось?" - спросила она меня.

"Просто... я даже не знаю твоей фамилии". сказал я. "Моя - Возняк".

Ивонна улыбнулась мне. "Ловинг", - сказала она. "Ивонн Ловинг".

~~~

В тот день я шел домой как по облакам. До конца того лета мы с Ивонн встречались в лесу у того большого бревна. Его толстое мшистое одеяло служило нам хорошим матрасом. Если родителей Ивонны не было рядом, мы играли у нее дома. После этого мы вместе принимали душ. Когда мы не трахались, как норки, мы встречались и тусовались, как обычные подростки. Мы обнаружили, что хорошо ладим, даже когда не занимаемся сексом. Разговаривая с Ивонн, облекая свои мысли в слова, я обнаружил в себе спокойствие, которого раньше не знал. Я успокоился и перестал заботиться о том, чтобы оставаться ниже чужого радара. Меня перестало волновать, что думают другие, и все, включая моих родителей.

Странно, но несмотря на то, что мы могли заниматься самым возмутительным сексом, какой только можно себе представить, когда хотели (и часто так и делали), одним из наших любимых занятий было просто проводить время в комнате Ивонн, читать ее порножурналы и дрочить вместе. Иногда мы переходили к другим видам секса, но чаще просто мастурбировали друг другу. Мы делаем это и по сей день. Думаю, нам нравится заново проживать день, когда мы встретились.

Естественно, я не мог скрыть от родителей тот факт, что у меня теперь есть девушка. Я не буду утомлять вас последующими спорами, но достаточно сказать, что они не очень-то заботились о новом мне. А мне было наплевать. Я обрел непоколебимый стержень, и они не могли его пошатнуть. Иногда я улыбаюсь, когда думаю о том, какие сердечные приступы у них были бы, если бы они узнали о пенисе Ивонны.

Перед началом последнего года обучения в школе я переехал. Я переехал в старую комнату Рэнди в доме Ивонны. Мистер и миссис Лавинг оказались такими же крутыми, как и их дочь. Я сохранил свою работу в городе - я настоял на том, чтобы платить Ловингам хотя бы номинальную арендную плату - и закончил свои старшие курсы заочно. С помощью репетиторов Ивонн я получал одни пятерки.

Мы с Ивонн по-прежнему трахаемся как норки, и как только мое будущее будет обеспечено, я намерен жениться на ней. Любовь к Ивонн более извращенная, более развратная и в то же время более цельная и чистая, чем любые отношения, которые я когда-либо представлял для себя. Я планирую наслаждаться ею до тех пор, пока она будет иметь меня.