Первое, что сделала Хелен, заступив в следующее утро на дежурство, — проверила списки плановых операций. И почему-то совсем не удивилась, обнаружив, что в них никого не добавили. Честно говоря, она так и предполагала, здраво рассудив, что если Бен и Ральф Карловски приложили столько усилий, чтобы скрыть имя пациента даже от персонала клиники, то вряд ли они стали бы указывать его операцию на всеобщее обозрение в расписании. Тем не менее, этот вывод заставил ее задуматься о том, сколько именно сотрудников больницы участвует в этом странном заговоре.

С другой стороны, все это смахивало на паранойю. Может быть, существует какое-то вполне разумное объяснение сокрытию личности таинственного пациента. И пока доктор занималась своими текущими делами, она безуспешно пыталась задвинуть эту загадку на задворки своего сознания.

Она бы не отказалась поговорить об этом с Беном, если бы только не выяснила, что он настолько близок с Джастином. Что-то в этом враче ее настораживало, вызывая у нее недоверие. Хелен подозревала, что он скрывает нечто бóльшее, чем хочет показать. В одном женщина была уверена абсолютно точно: это был манипулятор, который, скорее всего, использовал всех в своих интересах. «Странно», — подумалось ей; обычно она избегала делать скоропалительные суждения о людях, но случай с Джастином Мастерсоном стал исключением из этого правила.

В ее утреннем списке на обход Данкана не было, но доктор собиралась заглянуть к нему попозже, после завершения обхода — прошлой ночью Хелен получила больше наслаждения, чем хотелось признаться, и ей не терпелось увидеть его снова.

Большинство пациентов Хелен располагалось в восточном крыле больницы, где персонал был приятным, дружелюбным и располагающим к себе. Но с тех пор, как она здесь работает, ей очень редко когда приходилось бывать в западном крыле. Пациентов там почти всегда обслуживали соответствующие специалисты, или же клиенты просто поступали в больницу для отдыха и расслабления, и в визитах дежурного ординатора особой необходимости не было.

Большинство сотрудников западного крыла показалось старшему ординатору несколько странными. Они вели себя так, словно она вторгалась на их суверенную территорию. Несмотря на то, что открытой вражды, или — Боже упаси! — агрессии, никто из них не проявлял, но по какой-то причине все относились к ее присутствию настороженно. Кроме того, Хелен обнаружила прелюбопытный факт — похоже, что Сандра опекает западное крыло больше, чем любое другое отделение клиники.

Желая провести немного времени с Данканом, Хелен поспешила завершить свой обход как можно быстрее. У нее оставалась только одна пациентка — мисс Зара Доун, но когда она подошла к ее палате, выяснилось, что там толпилось огромное количество людей, среди которых не было ни одного сотрудника.

— Что происходит, сестра Баркер? — обратилась Хелен к медсестре, которая вчера говорила о Данкане.

— Да, мэм, все несколько хаотично, — согласилась девушка, — но консультант мисс Доун сказал, что все будет хорошо.

— Что будет хорошо?

— Видите ли, вскоре после того, как мисс Доун выпишется из нашей клиники, ей предстоят съемки в телевизионном мини-сериале. Видимо, это исторический сериал, и все ее костюмеры и гримеры толпятся здесь, подгоняя для нее некоторые костюмы. Ну разве это не захватывающе?

— Возможно, даже слишком... Особенно для некоторых других наших пациентов, — ответила Хелен, заметив двух женщин, беседующих возле поста дежурных медсестер. Одна из них прикуривала сигарету.

Хелен подошла к ним.

— В этой больнице запрещено курить. Немедленно потушите!

Сильно накрашенная молодая женщина, затянутая в черную кожу, уставилась на старшего ординатора.

— Это кто сказал?

— Это я так сказала! — отрезала Хелен. — Здесь не курить! И скажите остальным своим коллегам вести себя немного тише. Они не должны мешать персоналу больницы. Если вы не будете соблюдать установленные правила, я вас всех выгоню отсюда!

Когда доктор отвернулась, чтобы уйти, она услышала, как женщина пробормотала что-то уничижительное о ней.

— Сестра Баркер, — сказала она. — Если возникнут проблемы, вызовите охрану и вышвырните их всех отсюда. А я пока выпью чашку кофе и дам этому шуму немного утихнуть. Вернусь позже, чтобы проведать мисс Доун.

— Хорошо, — медсестра смотрела на нее с любопытством.

— Что-то не так? — спросила Хелен.

— Если вы не возражаете, доктор... Я хотела бы спросить вас, — нерешительно вымолвила медсестра. — Моя подруга сказала мне, что вчера вечером вы ужинали с Данканом Полом.

— Да, верно. — Даже простое упоминание его имени заставило Хелен улыбнуться с тайным удовлетворением. — Я уже встречалась с Данканом... То есть мистером Полом раньше. У нас есть общие знакомые.

— Вам так повезло, — задыхаясь от волнения, прошептала медсестра Баркер. — Я его очень большая поклонница. Знаю, что существуют правила, касающиеся спокойствия пациентов... Исключительно для их защиты, чтобы не допустить их волнения... Но я подумала, раз уж вы так хорошо его знаете...

— Что именно вы имеете в виду?

— Его автограф... Персональный... Может быть, даже с надписью «С любовью»... — выдохнула девушка, немного опустив глаза.

Хелен рассмеялась.

— И это все? Уверена, что он не будет против. Я попрошу его об этом, когда увижу его попозже.

— Это так мило с вашей стороны, доктор Доусон, — защебетала Баркер. — Я буду вам очень благодарна!

— Договорились. А пока присмотрите-ка за этими людьми, — сказала старший ординатор, указав на женщину в кожаной одежде, которая вышла из палаты Зары, недовольно стукнув за собой дверью. — И пожалуйста, проследите за тем, чтобы они не мешали другим пациентам.

— Конечно, — согласилась медсестра Баркер, улыбаясь.

Хелен повернулась, намереваясь спуститься в ресторан для персонала, быстро выпить кофе и, возможно, перекусить, но когда увидела Бена Тейлора, то передумала. Когда врач прошел мимо, выйдя из малоиспользуемого коридора, который вел только в родильный зал и недостроенную пристройку, то даже не соизволил остановиться, чтобы поговорить с ней.

Ладно. Женщина решила, что ей не помешает пройтись в том направлении и посмотреть, что к чему. Если Бен был в пристройке, то вполне вероятно, что таинственный пациент все еще находится там. Хелен повернулась и быстро пошла по тому же коридору, почти сразу осознав, что в этом месте что-то изменилось. Обычно здесь находилось несколько рабочих, но сейчас все выглядело совершенно пустынно. Странно. Сегодня был будний день, и не было ни одной веской причины, почему работяги не должны были работать.

Дойдя до конца коридора, она резко повернула направо, пройдя мимо лестницы, на которой пряталась прошлой ночью. В нескольких футах перед двойными входными дверями в пристройку висела толстая, тяжелая полоса защитной полиэтиленовой пленки. Хелен нетерпеливо прошмыгнула мимо нее и с громким шорохом вернула пленку на место, заметив крепкого мужчину в темном костюме, сидевшего на стуле прямо за дверями, ведущую в пристройку. Она была почти уверена, что был тот незнакомец с прошлой ночи.

Когда женщина подошла, он отлип от стула и встал.

— Посторонним сюда нельзя, — произнес он с сильным иностранным акцентом, угрожающе возвышаясь над ней.

Хелен сделала вид, что изучает бумаги в своей карточке.

— Я дежурный ординатор. Согласно моим записям, у меня здесь пациент. Джентльмен, которому предстоит операция.

— Приказано никого не пускать, — повторил мужчина, покачивая головой.

— Уйдите с дороги. — Хелен попыталась протиснуться мимо него, но он схватил ее, впившись толстыми мясистыми пальцами в ее плечо.

— Нет! — Прорычал он, когда доктор издала громкий крик возмущения.

— Что тут происходит? — Вопрос прозвучал на хорошем английском, но новоприбывший выглядел как иностранец, скорее, как испанец или южноамериканец. Второго мужчину, который вышел из пристройки, позволив двери бесшумно захлопнуться за ним, Хелен не узнала. Смуглый, с черными волосами, гладко зачесанными назад, с суровым и жестким выражением лица, он был одет в дорогой светло-серый костюм, элегантную кремовую шелковую рубашку и такой же галстук.

— Именно это я и хотела бы знать, — сердито произнесла доктор, пытаясь стряхнуть с себя налетевшего на нее грубияна. Смуглый незнакомец резко заговорил с ее обидчиком по-испански. Тот тут же отпустил ее, и она добавила:

— Я старший ординатор этой больницы.

Тонкие дугообразные брови смуглого незнакомца поднялись вверх.

— В таком случае вам уже должны были сообщить, доктор, что эта часть здания закрыта для всех сотрудников.

— Ничего подобного не слыхала, — бросила Хелен, раздраженная тем превосходством, с которым мужчина пристально смотрел на нее. — И на каком основании, могу я поинтересоваться?

Он пожал плечами.

— Полагаю, по решению врачебного совета клиники. — Он холодно улыбнулся. — А этого джентльмена поставили здесь, чтобы никто не вошел.

— Не было никакой необходимости применять ко мне такую силу, — пожаловалась она, потирая ушибленные руки.

— Я сожалею, он переусердствовал, но действовал исключительно из-за заботы о вашей безопасности.

— Моей безопасности?

— Да. — Мужчина махнул рукой в направлении пристройки. — Архитектор обнаружил дефект в структуре одной из комнат, и его нужно немедленно устранить. Эта часть здания очень старая, и для решения проблемы необходимо привлечь специалистов.

У женщины не возникло ни тени сомнения, что он лжет, причем нагло, — такую информацию уже передали бы по всей больнице, а здесь не торчал бы этот невразумительный громила, не пуская людей внутрь, эта работа была бы поручена охране клинике. Дело было шито белыми нитками, — и все это только для того, чтобы помешать ей проникнуть в пристройку и выяснить личность таинственного пациента.

— Тогда почему вы здесь? — Спросила она.

— Я представитель одной из специализированных строительных компаний, — не моргнув глазом, соврал он.

— Я же знаю, что здесь, в одной из палат находится пациент, — вызывающе возразила Хелен.

— Вы ошибаетесь, доктор. — Он отступил на шаг назад, оказавшись прямо перед дверями. — Вас неверно проинформировали, в этой части больницы нет пациентов. И должен предупредить вас, что если вы попытаетесь войти, то подвергнете себя серьезной опасности.

Угрожающие нотки в его голосе были очевидны, и Хелен поняла, что в данный момент соваться туда не стóит.

— Ну что ж, возможно, вы правы, и меня действительно неправильно информировали, — спокойно согласилась она, стараясь не показать, насколько ей не по себе от его слов. — В моих записях, должно быть, ошибка.

— Скорее всего, так и есть, — быстро согласился он, шагнул вперед, взял ее за локоть и очень осторожно вывел за полиэтиленовую ширму обратно в главный коридор.

— Надеюсь, вопрос скоро решится. Мне бы не хотелось, чтобы это вызвало задержку с открытием родильного отделения.

— Уверен, что до этого не дойдет, — лучезарно улыбнувшись, ответил мужчина. Когда Хелен неохотно повернулась и стала возвращаться в восточное крыло, он проводил ее долгим и пристальным взглядом.

*****

Зара разглядывала свое отражение в зеркале, и была очень довольна тем, что видела. Синяки и припухлости почти исчезли, а сама она чувствовала себя намного лучше, — и не в последнюю очередь благодаря постоянному вниманию и неустанным трудам Колина. Она знала своего медицинского консультанта всего пару дней, но за это короткое время они успели по-настоящему сблизиться. В парне было что-то настолько искреннее и располагающее к себе, что кинодива стала вести себя с ним очень откровенно, рассказывая ему то, что никогда не доверяла никому другому.

Колин должен был заступить на дежурстве позже, но она надеялась, что ему удастся заскочить к ней после своих регулярных тренировок в спортзале.

— Выглядит великолепно, — донесся до нее преисполненный энтузиазма голос Бетси. Она была худенькая, довольно непривлекательная молодая женщина, но Заре она нравилась, потому что отличалась добродушным нравом и к тому же была блестящим художником по костюмам.

Платье было сшито из розового сатин-дюшеса, [дорогая одноцветная плотная шелковая ткань с атласной поверхностью. Используется для пошива изысканных вечерних нарядов, свадебных платьев, и дизайнерской одежды – прим. переводчицы] обильно расшито золотом и украшено фальшивыми драгоценными камнями. В сочетании с нижней юбкой и жестким корсетом на косточках оно было неудобным и очень тяжелым, но тем не менее, оно утягивало талию Зары, приподнимало грудь и вообще придавало ее фигуре еще более невероятные формы, чем обычно. Для довершения общего вида, гример собрал волосы кинодивы на макушке в тугой шиньон. Во время съемок, ей придется носить парики, хотя ни один из них еще не был закончен.

— Что могу сказать — мне нравится, Бетси, просто нравится. — Кинозвезда улыбнулась, когда Бетси сделала пару снимков ее наряда. — Все очень хорошо, хотя я едва могу дышать.

Актриса впервые работала над ролью в историческом сериале, и в первый раз она должна была носить такую ограничивающую одежду, хотя у нее уже был подобный опыт. Это была научно-фантастическая картина, но тогда не было атласа и драгоценностей, только обтягивающий спандекс, [прочный и гладкий материал, обладающий большой эластичностью; прекрасно сочетается с другими тканями. Благодаря эластичности вещи длительное время остаются неизменными и хорошо подчеркивают все достоинства фигуры. – прим. переводчицы] полиэстер и кожа.

— Ты выглядишь по-настоящему царственно, прямо как королева, — произнесла Бетси, наклоняясь, чтобы расправить объемную юбку.

Зара рассмеялась.

— Ну, учитывая тот факт, что я и играю королеву, то для меня это звучит вполне естественно... — Она на мгновение запнулась, когда открылась дверь и появился Колин в своих облегающих светло-голубых джинсах и белой футболке, которая подчеркивала совершенный рельеф его мускулистых рук и грудных мышц.

Он издал одобрительный свист.

— Невероятно! Выглядите потрясающе! — Только и смог произнести мужчина. То, с каким восторгом он смотрел на нее, заставило Зару почувствовать себя счастливой, сексуальной и очень возбужденной.

— О, так это и есть тот великолепный медик, о котором ты рассказывала? — нараспев произнесла Бетси, оглядывая его с ног до головы так, как будто хотела тут же запрыгнуть с ним в постель. — Зара мне все о тебе рассказала.

— Нет, нет, ничего я не рассказывала! — Прошло уже много времени с тех пор, как кинодива краснела так сильно. — Она шутит, Колин. Я просто случайно упомянула о том, какой ты хороший.

— Но то, о чем она умолчала, говорит о многом, — добавила молодая женщина с трепетным смехом. — Она определенно недооценила твое очарование.

Колин переминался с ноги на ногу, чувствуя себя неловко.

— Может, я не вовремя заглянул? Мне уйти?

— Нет, нет, — твердо сказала Зара. — Моя подруга просто дразнится. На самом деле она уже собиралась собрать остальную толпу и спуститься в ресторан выпить кофе. — Она пристально посмотрела на молодую костюмершу.

— Эээ... Да, конечно. — Бетси кивнула. — Как раз время для кофе. Хочешь, я сначала помогу тебе снять платье?

— Не стóит, я оставлю его на некоторое время. На съемках мне часами придется таскать что-то подобное, так что придется привыкать к дискомфорту.

— Ну как скажешь. — Выходя из комнаты, Бетси бросила через плечо на Колина один долгий, томительный, и очень голодный взгляд.

Но парень, казалось, даже не заметил интереса Бетси к нему, и шагнул ближе к Заре.

— Я не преувеличивал, — мягко сказал он. — Ты выглядишь замечательно. Каждой деталью, каждым дюймом своего естества — знаменитой и роскошной кинозвездой.

Он обвил руку вокруг ее талии и посмотрел на их совместное отражение в зеркале, выглядя немного неуместно в своей современной одежде рядом со своей любовницей в ее изысканном платье восемнадцатого века.

— Никогда не думал заняться актерским мастерством? Я так и представляю тебя в широкой белой рубашке, разрезанной до пояса, в узких бриджах до колен, и со шпагой наперевес. — Поддразнила она, улыбаясь его отражению.

— Нет, в таком виде я был бы ужасен.

Он отпустил ее талию, и Зара повернулась к нему лицом, зашуршав своими атласными юбками.

— Ни в коем случае! Ты выглядел бы великолепно. Твое телосложение идеально подходит для какой-нибудь исторической драмы. А я бы позаботилась о том, чтобы твои бриджи были еще более узкими, чем эти джинсы, — произнесла она, разглядывая заметную выпуклость на его промежности.

— Я могу выглядеть соответствующим образом, но никогда не смогу играть. Я не умею притворяться.

— И слава Богу. — Кинодива тепло улыбнулась, проведя руками по его груди и нежно прижав ладонь к его возбужденному, но заточенному в тесноте, органу.

— Всякий раз, когда я вижу тебя, я не могу сдержаться... Я так возбуждаюсь, — простонал он. — Но в этой одежде ты выглядишь такой неприступной. Она напоминает мне о той пропасти, что лежит между нами.

— Между нами нет никакой пропасти, малыш... — возразила Зара, сильнее прижав руку к его джинсам, и потирая трепещущую выпуклость. Приподнявшись на цыпочки, женщина с любовью поцеловала его.

Колин ответил на поцелуй со сдержанной страстью.

— Если бы я только мог в это поверить.

— Поверь, — настаивала она, отстранившись, но с бешено колотящимся сердцем. — Внешне я могу выглядеть неприступной, как крепость, но... Знаешь ли ты, что женщины того времени носили под таким платьем?

— Корсеты? — предположил он, наблюдая за тем, как от волнения вздымается ее грудь, когда она пытается дышать в стесняющих движения одеждах. Лиф платья был сделан так низко, что он мог видеть темные ореолы ее сосков, наполовину выглядывающих из розового атласа.

— Очень тугие корсеты, — поправила его женщина хриплым от возбуждения голосом, — Но вот под юбками у них не было вообще ничего. — Она медленно приподняла тяжелый атлас, чтобы Колин мог увидеть белые шелковые чулки, удерживаемые розовыми атласными подвязками чуть выше колена. В немом восторге он наблюдал, как она задирает юбки выше, медленно обнажая бедра, дразня его своей ослепительной наготой.

— Я хочу тебя прямо здесь, прямо сейчас, — задохнулся он, когда кинодива открыла его голодному взгляду свою обнаженную киску.

Молодой человек опустился перед своей королевой на колени, поднырнул под тяжелые юбки и чуть шире раздвинул ее бедра. Когда она почувствовала его жаркое дыхание у своей норки, Зара уже не могла больше сдерживаться. Раздвинув пальцами влажные половые губки, он нежно подул на ее пульсирующий клитор.

— Оооооо.... Прикоснись к нему, — прошептала женщина.

Колин медленным движением провел языком снизу вверх по ее влажной щелке, и когда его губы с любовью сомкнулись вокруг ее клитора, она издала тихий сладострастный полувздох-полувсхлип. Потянув за крошечный возбужденный бутончик, он с нетерпением втянул его в рот — и Зара прикрыла глаза от восхитительных ощущений, расслабилась, позволяя наслаждению захлестнуть ее, дав себе возможность забыть обо всем остальном, кроме ощущения пальцев и губ молодого любовника.

Из эротических грёз обратно в реальность ее вырвал внезапный звук открывающейся двери. Мгновенным инстинктивным движением кинозвезда набросила юбки на стоящего перед ней на коленях любовника.

— В чем дело? — Резко крикнула она, сердито глядя на медсестру, которая посмела вторгнуться в ее личное пространство и теперь неловко стояла в открытом дверном проеме.

— Извините за беспокойство, мисс Доун, — извинилась девушка. — На кухне хотели узнать, не желаете ли вы отложить обед до окончания примерки?

— Конечно, отложите, — огрызнулась Зара. — Разве не видите? Я очень занята!

Обычно она не проявляла грубости по отношению к другим сотрудникам, но сейчас ей приходилось сдерживаться с огромным трудом. Колин, спрятавшийся под теплым шатром ее юбки, был занят вылизыванием ее сладкого устья, до предела возбуждая ее чувства. Протянув руку, она ухватилась за спинку стула, чтобы удержаться в вертикальном положении, пока парень нежно облизывал ее губки и покусывал ее ноющий клитор. Зара прикусила губу, пытаясь сохранить видимость спокойствия, но при этом с трудом сдерживала стоны блаженства.

— Я... Я, пожалуй, пойду, — пробормотала изумленная медсестра и, попятившись назад, с громким стуком захлопнула дверь.

Когда она почувствовала, как упругий вибрирующий язык дразняще проникает вглубь ее влагалища, Зару бросило в жар и ей стало глубоко все равно, видела ли медсестра, как Колин залез под юбку, или нет. Она раздвинула бедра так широко, как только могла, с силой прижимаясь к его голове через толстые слои ткани, пытаясь заставить его язык проникнуть еще глубже, пока тот рисовал восьмерки внутри ее сладкой пещерки.

Нектар, омывавший ее киску, смешивался со слюной Колина, когда он снова захватил ее клитор, втянув его в рот так сильно, что от сладкой боли она полностью потеряла над собой контроль. И когда божественное наслаждение поглотило все ее естество, Зара с шумными стонами бурно кончила, едва устояв на ногах.

*****

Джастин так быстро стягивал с Сандры одежду, что в спешке чуть ее не порвал. Затем он толкнул ее на кровать, как раз в тот момент, когда к ней нырнул Бен, и упав все вместе, они образовали спутанный клубок обнаженных тел. Сандра тут же попыталась вырваться, но Джастин с жестокой усмешкой дернул ее назад и прижал к своей груди.

— Маньяки, черт бы вас подрал! — Завизжала она. — Я позвала вас обоих сюда для серьезного разговора.

— Что может быть важнее секса!? — прорычал Джастин.

Сандре нужно было обсудить с Джастином и Беном несколько важных и срочных дел, поэтому она пригласила их на обед. К их приходу еду уже принесли, но вместо этого они со смехом скинули с себя одежду и потащили ее в спальню. Она знала, что Джастин регулярно трахается с Беном, но они впервые вели себя подобным образом, набросившись на нее. Не смотря на то, что женщина была весьма темпераментна и секс очень любила, и уже сама начала строить планы на приятный секс втроем, но никак не предполагала, что это произойдет именно так. По сценарию Сандры это она должна была полностью контролировать ситуацию, а сейчас они обращались с ней как с беспомощной жертвой.

Медсестра знала, что они всего лишь играют, но, к своему удивлению, от их грубого поведения она ощутила легкий страх. Парни явно были готовы применить силу, и она инстинктивно сопротивлялась, но все же, возбужденная и в то же время испуганная их грубостью, она наслаждалась гремучей смесью опасности и предвкушения, которые внезапно заполонили ее чувства.

Она снова попыталась вырваться, но Джастин прижал ее к себе, грубо сжимая рукой ее большие груди, — он тер и сжимал ее пышные полушария, тянул и крутил соски, пока Сандра не застонала, тогда как Бен силой заставил ее раздвинуть ноги и зарылся с головой между ее бедер, прижавшись лицом к киске. Похоть, накрывшая женщину, подавила всякую мысль о сопротивлении. Теперь она хотела их обоих, жаждала почувствовать, как их руки грубо ласкают ее беззащитную плоть.

Джастин завладел ее ртом, проталкивая свой язык между ее губами, а Бен глубоко проник между ее нижними губками. Сандра задыхалась, почувствовав, как один пытливый язык проникает еще глубже в нее, в то время как второй скользит вниз к ее груди. Джастин сильно пососал один сосок, и сильно впился ногтями в другой. Женщина прикрыла глаза, захлебываясь от удовольствия, но тут же резко распахнула их, почувствовав, как мужчина прикрепил к ее левой груди зажим для сосков. Холодные металлические зубцы впились в торчащий сосок, еще больше дразня и без того воспаленную плоть. Нервные окончания ощутили боль, и внизу живота разлилось покалывающее блаженство.

— Ну же, — взмолилась она, чувствуя, как дразнящие ощущения стекают по животу еще ниже, еще больше разжигая жар в ее киске, в которой все это время вибрировал язык Бена. — Вы же этого хотите? Трахните меня! — выкрикнула она. — Сейчас же!

Сильные мужские руки тут же обхватили ее тело, и Сандра оказалась сверху растянувшегося на кровати Бена. Руки Джастина потянули ее, чтобы поставить на колени, и она была вынуждена сесть на корточки поверх бедер второго любовника. Ее ноги задрожали, когда она посмотрела вниз, на готовый ворваться в нее твердый член. Женщина видела его и раньше, но только в спокойном состоянии; теперь же, когда он был возбужден, утопленные шарики стали еще более заметны, и женщина невольно восхитилась плотной упругой плотью с беспорядочным расположением в ней твердых бугорков. «Крошечные пули блаженства», — промелькнула мысль, когда Джастин впился пальцами в ее упругие бедра, толкая вниз, на нетерпеливый член своего друга. Он плавно скользнул внутрь влагалища, заполняя ноющую пустоту, и женщина задохнулась от удовольствия, когда ее таз полностью оседлал Бена, а навершие его члена вошло в самые глубины ее лона.

Сандра начала двигаться, наполовину приподнимаясь, позволяя твердому члену почти выскальзывать из нее, а затем снова погружаться до конца. Она неосознанно начала сравнивать свои ощущения от двух разных любовников, — этот фаллос ощущался иначе, чем ствол Джастина. Орган Бена оказывал менее сильное давление на ее чувствительные внутренние стенки, чем серебрянные шарики Джастина, но ощущения все равно были восхитительно приятными. Она прижималась своей сокровищницей к шелковистым волосам на мужском лобке, а ее налитые груди подпрыгивали вверх и вниз при каждом сильном толчке. Левый сосок, все еще крепко зажатый в зажиме, кричал, требуя освобождения, кожа вокруг него онемела. Вызываемая им боль и наслаждение порождали тугие волны блаженства, которые накатывали на нее, пока наездница дико и безудержно скакала на Бене, все ближе и ближе приближаясь к кульминации.

Но прежде, чем Сандра успела достичь пика своего наслаждения, Джастин схватил ее сзади, внезапно остановив в середине движения, и толкнул вперед так, что своей грудью она прижалась к телу Бена. Она захотела было запротестовать, сказать, что так проникновение будет менее глубоким, но осеклась, почувствовав, как он раздвигает ее ягодицы. По сравнению с ее разгоряченной открытой попкой смазка обладала приятной свежестью, и когда мужчина смазал ею тугую заднюю дырочку, она издала тихий стон капитуляции, прекрасно понимая, что произойдет дальше.

— Мы с Беном затрахаем тебя до потери пульса... Будем так драть, что ты потеряешь сознание от удовольствия, — прошептал ей Джастин, когда она услышала знакомый звук разрыва фольгированной упаковки презерватива.

Сандра затаила дыхание. Предвкушение столь восхитительного действа было столь сильным, что ждать было невыносимо. Пусть она и хотела этого, но все равно нервно вздрогнула, когда член Джастина проникал между ее ягодицами. Он надавил на узкий вход, защищенный плотно сомкнутыми мышцами сфинктера, заставив их расслабиться и раскрыться, и ввел головку члена внутрь.

Когда его орган проскользнул глубже, Сандра издала всхлипывающий вздох, казалось, ее тело раздвинулось, чтобы принять громоздкий орган. Джастин погрузился весь, до последнего дюйма, пока его ядра не коснулись ее подрагивающих полушарий. Сандра любила такой способ, ее много раз трахали в задницу, но никогда не заполняли так полно, как в этот раз, и любовница наслаждалась необыкновенно возвышенным ощущением того, что оба ее интимных отверстия заполнены пульсирующей мужской плотью.

Джастин сделал паузу, глубоко дыша, затем крепко обхватил тонкую талию Бена, зажав Сандру между ними, и начал двигаться, плавно покачивая бедрами. Она почувствовала, как пирсинг нежно терзает ее изнутри. Постепенно Джастин изменил угол проникновения, так что его пенис прижался к тонкой, чувствительной перегородке, отделявшей его член от члена Бена.

Жаркое чувственное наслаждение было совершенным, и когда Джастин стал двигаться сильнее, Сандра была настолько ошеломлена, что эротические ощущения перекрыли все остальные мысли. Все три тела закачались в едином ритме, передавая друг другу безумные импульсы эротического танца.

Тело женщины, пронзенной двумя горячими пиками, выходило из-под контроля. Когда Сандра достигла оргазма, она почувствовала, как ее любовники запульсировали во взаимных экстатических волнах, и закричав от безумной страсти, почти потеряла сознание от наслаждения.

Медленно любовница приходила в себя. Оба ее партнера по-прежнему находились в ней, но Джастин удерживал вес своего тела на руках, чтобы не придавить неподвижную партнершу. Сандра никогда еще не чувствовала такую близость к двум своим коллегам, и прижалась губами к Бену, целуя его с большой нежностью, пока Джастин медленно выходил из ее тела.

Чувствуя слабость, как будто только что она выполнила самую тяжелую физическую нагрузку, Сандра опустилась на кровать рядом с Беном, мокрая от пота и спермы. Джастин растянулся с другой стороны от нее и снял зажим с соска. Грудь покалывало злым огнем, пока она медленно оживала, и женщина всхлипнула, когда один из ее любовников наклонился вперед, чтобы нежно пососать измученную плоть.

— Это было потрясающе, — выдохнул Бен.

— Я же говорил, что так и будет. — Хохотнул Джастин. — В следующий раз нам нужно будет найти кого-нибудь не столь охочего до секса, как наша дорогая Сандра.

— Ты имеешь в виду Хелен? — Спросила Сандра, заметив, как оба мужчины обменялись понимающими взглядами. — Вот как раз ее я и хочу обсудить.

— Зачем? — Спросил Джастин. — Ты что, не можешь затащить эту сучку в свою постель?

— Я совсем не это имею ввиду, — раздраженно ответила их любовница. — Меня беспокоит ее поведение.

— А меня она совсем не беспокоит! — Мужчина ухмыльнулся, глядя на своего друга. — Бен уже пробил эту внешнюю холодность, и обнаружил, что под ней скрывается маленькая, своенравная, но очень похотливая шлюшка. На самом деле я и сам могу это подтвердить. Дай мне неделю или около того, и она будет делать все, что мы захотим. А потом, Сандра, если тебе захочется, ты сможешь сама поиграть с ней в свои женские игры.

— Я имею в виду не секс, Джастин! — Сандра начала закипать.

— Что она натворила, что тебя так чертовски беспокоит? — спросил он, лениво поигрывая пальцами с ее сосками.

— Она начала совать свой нос в дела, которые ее не касаются. — Женщина оттолкнула руку Джастина и села. — К примеру, Бен, знаешь ли ты, что Хелен шпионила за тобой прошлой ночью?

— Шпионила? — Удивился врач.

— Да. Она видела, как вы привезли нашего особого пациента, а потом проследила за вами до пристройки.

— С чего это вдруг ее занесло в клинику ночью в такое время? Она же была не на дежурстве! — воскликнул Бен.

— Мне сообщили, что она ужинала с Данканом Полом. Она пробыла в его палате до двух часов ночи.

— Думаешь, она с ним трахалась? — спросил Джастин, ухмыляясь.

— Вполне возможно, — хмыкнула Сандра. — Он очень симпатичный парень, я бы тоже не отказалась полакомиться им. Помню, несколько раз мастурбировала, когда смотрела по телевизору одну из его постельных сцен.

— Мне он тоже нравится; он чертовски красив, — произнес Бен, соблазнительно ухмыляясь. — К сожалению, я слышал, что он убежденный гетеросексуал — какая жалость!

— С такими, как он, никогда нельзя быть уверенным наверняка. Для них имидж — это все; может быть, он умело скрывает свои истинные наклонности, — небрежно заметил Джастин.

— Мы отвлеклись от темы, ребята, — вмешалась медсестра. — Вы знаете, что Хелен сегодня утром ходила в пристройку и пыталась попасть к нашему новому пациенту?

— Что она сделала? — Наконец-то Сандре удалось полностью завладеть вниманием Джастина. — Какого черта она туда поперлась?

— Потому что она любопытная сучка. Но честно говоря, я бы сделала то же самое, если бы узнала, что пациент прибыл в темное время суток, и увидела, как его везут в ту часть больницы, которая якобы закрыта. А Хелен — дежурный ординатор, и в ее списках нет упоминания о новом пациенте. Что бы вы сделали в таких обстоятельствах, ребята?

— Она ведь не видела его? — с тревогой спросил Джастин.

— Конечно же, нет, — успокоила его женщина. — Но она поговорила с его помощником, Мендосой. Он расплел ей какую-то чушь о проблемах в конструкции здания, просто чтобы отмахнуться от нее.

— И она ему поверила? — спросил Бен.

Сандра пожала плечами.

— Да кто его знает? Если нет, то все будет зависеть от того, насколько она будет настойчивой. Возможно, она решит забыть об этом, а возможно, и нет.

— Может быть, нам следует поддержать эту легенду — организовать официальное уведомление персонала о том, что посещать ту часть клиники запрещено. Использовать ту же ерунду, которую придумал Мендоса.

— Кто-нибудь подумал о том, что Хелен могла узнать нашего пациента? — Спросил Бен.

— Сомневаюсь. Он здесь не очень известен, — уверенно ответила Сандра.

— Пока нет, — заметил Джастин. — Но скоро, вероятно, его фотографию напечатают во всех газетах.

— Нам придется перейти этот мост, когда мы до него дойдем, — ответила Сандра. — И если понадобится, придется найти способ заставить Хелен замолчать.

— На данный момент она точно знает только то, что пациента поместили в пристройку, хотя палаты еще не готовы. — Джастин задумчиво посмотрел на своих двух подельников. — Мы просто подождем и посмотрим, что Хелен будет делать дальше. Если она отступит, это будет хорошо.

— А если она будет продолжать совать нос не в свое дело? — спросил Бен.

— Ну, как говорится, держи друзей близко, а врагов еще ближе. Придется вовлечь ее в наш интимный круг. Курочка уже созрела, мы это знаем, и скоро она будет готова к ощипыванию. И если мы правильно разыграем свои карты, она окажется настолько вовлеченной, что сделает все, что мы ей скажем.

— Ты так уверен в этом, — Сандра не была настолько оптимистична в отношении старшего ординатора, как Джастин.

— А почему мне не быть уверенным? Я — мастер в сексуальных делах; я скоро научу эту маленькую шлюшку раболепию.

— Осторожнее, Джастин, не переоцени свои способности, — предупредила медсестра.

— Даже не думаю, — произнес он с самоуверенным смехом. — А теперь — мы же пришли сюда на обед, не так ли? Я проголодался.

— Еда на столе, — бросила Сандра. — Стейк, конечно, уже остыл.

— Да кому нужен этот стейк, когда у нас есть такая киска? — Мужчина снова повалил женщину на кровать, рывком раздвинул ее бедра и зарылся лицом между ее ног.

*****

Хелен с обеда пыталась связаться с Нью-Йорком и переговорить с Максом. Там было на пять часов раньше, так что он должен был находиться в своем офисе, но каждый раз, когда она звонила, он либо отсутствовал, либо участвовал в совещаниях. Она думала схитрить и в разговоре вскользь упомянуть Ральфа Карловски — Макс точно должен был знать, возвращается ли Ральф в Англию; а может быть, ей повезет и у него будет какая-то информация об операции и таинственном пациенте Ральфа.

После возвращения из пристройки доктор ненадолго заскочила к Данкану, но о своих подозрениях и о том, что видела, ему не рассказывала — она не была уверена, что знает его достаточно хорошо, чтобы обременять своими опасениями. Данкан уже мог передвигаться на костылях, но страховщики его фильма настояли на том, чтобы он остался в «Принцессе Беатрис» еще хотя бы на несколько дней. Хелен очень обрадовалась этой новости и пообещала провести с ним этот вечер.

К счастью, у доктора не нашелся повод переговорить с Беном. На самом деле, она сознательно его избегала — ей не хотелось отвечать на неудобные вопросы о том, почему она пыталась попасть в пристройку.

Глубоко задумавшись, женщина шла по коридору и чуть не налетела на высокого мужчину в темно-синем костюме.

— Ральф!? — изумленно воскликнула она. — Вот так сюрприз! Не ожидала увидеть тебя здесь. Я думала, ты все еще в Нью-Йорке с Максом.

— Так и было. Я прилетел только вчера вечером. — Мужчина тепло улыбнулся Хелен. — Макс сказал мне, что ты здесь работаешь, и я надеялся встретить тебя. Кстати, он передает тебе привет.

Как всегда, в своем костюме с Савиль-Роу [Сэвиль-Роу (англ. Savile Row) — улица в районе Мейфэр, в центральной части Лондона, на которой помимо жилых домов находится ещё и множество домов моды, которые шьют на заказ мужскую одежду — рубашки, костюмы и обувь. – прим. переводчицы] Ральф выглядел очень элегантно. Его безукоризненно уложенные, начавшие седеть волосы заметно контрастировали с ровным загаром на лице лицом. Выглядел он как обычно подтянутым и энергичным. Хелен всегда было любопытно узнать что-либо о сексуальной жизни Ральфа. Она никогда не видела его с женщиной, однако он сам уделял какое-то ненормальное внимание своей одежде и внешнему виду. Его интерес к физическому совершенству был несколько необычным, при этом во всех его чертах сквозила мягкая женственность. Тем не менее, все это только помогало ему быть отличным пластическим хирургом — Ральф обладал прирожденным талантом проникать в самые сокровенные уголки человеческой природы, и понимать, почему его пациенты так зацикливаются на самых незначительных недостатках своей внешности. Как и у Макса, в его частные клиники очередь была расписана на месяцы вперед.

— Что же привело тебя сюда? — Непринужденно поинтересовалась Хелен.

— Просто нужно проверить кое-какие дела, — небрежно ответил он. — Необходимо было уладить пару финансовых вопросов здесь, в Великобритании. Ничего серьезного, просто они не могли ждать.

— Рада тебя видеть, Ральф. У тебя найдется время для кофе и беседы?

Он взглянул на часы.

— Не очень, вынужден спешить.

— Могу я спросить тебя кое о чем, прежде чем ты уйдешь?

— Все, что угодно, дорогая Хелен. — Он вопросительно посмотрел на нее.

— Конечно, моя должность здесь не связана с хирургией, но мне бы хотелось держать руку на пульсе. Я надеялась, что если у тебя здесь планируется какая-нибудь операция, то я могла бы ассистировать.

— Конечно, с радостью, — с энтузиазмом согласился он. — Мне будет приятно поработать с тобой, Хелен. Но к сожалению, на ближайшее время у меня ничего не запланировано.

— Совсем ничего?

— Совсем, — утвердительно ответил Ральф. — Пока мы с Максом занимались обустройством в Штатах, я старался, чтобы в моем расписании не было никаких операций. Тем не менее, когда я снова буду работать здесь, ты всегда будешь желанным помощником.

— Очень мило с твоей стороны, — ответила Хелен. — Ты скоро возвращаешься в Нью-Йорк?

— Почти сразу же обратно, — подтвердил он. — Вылетаю завтра из Хитроу первым же рейсом.

— Не мог бы ты передать Максу, что я пыталась связаться с ним, но он так и не ответил на мои звонки.

— Конечно, с удовольствием. — Ральф снова посмотрел на часы. — А теперь мне и в самом деле пора идти. — Он наклонился и поцеловал Хелен в щеку. — С нетерпением жду встречи с тобой в Штатах. Вы с Максом должны приехать на выходные. Я только что купил дом на Род-Айленде, это восхитительно, вам непременно понравится.

*****

Когда Сандра вошла в его палату, Кристофер напрягся, испытывая нервозность и одновременно волнение. В своем строгом темно-синем платье с белым воротничком и манжетами она выглядела очень строго, очень официально, но в то же время элегантно. На голове у нее был накрахмаленный чепец с оборками, — такой же, которые носили воспитательницы в старые добрые времена. Сейчас она напоминала Кристоферу суровую английскую няню, воспитывавшую его в детстве, которая каждый раз, когда он капризничал, спускала его штаны и шлепала его по обнаженным ягодицам, наказывая его таким образом, пока он не стал подростком.

В конце концов, Кристофер стал с нетерпением ждать такой порки и специально вел себя плохо только для того, чтобы няня наказывала его снова и снова. После этого он всегда уходил в свою комнату и дрочил там до умопомрачения, представляя, что это руки няни мастурбируют его член.

— Ты хорошо себя вел сегодня? — Сандра задала вопрос с суровым и неумолимым выражением лица. Ее темные глаза пристально разглядывали пациента так, словно он был пустым местом, самым низким из всех низших существ.

Кристофер нервно сглотнул и покачал головой.

— Думаю нет, надзирательница.

— Я должна тебя наказать за это? — Она поставила перед ним картонную коробку, которую принесла в руках. — Открой ее!

Дрожащими руками он снял крышку, и его возбуждение усилилось, когда он увидел содержимое: это был большой искусственный фаллос телесного цвета, прикрепленный к кожаным ремешкам. С одной стороны стороны фаллоимитатора был еще один выступ, чтобы при использовании этого устройства его обладатель получал такое же удовольствие, как и его жертва.

— Наказать этим? — спросил он.

— Да, — подтвердила старшая медсестра, надевая пару тонких латексных перчаток.

— Спасибо, моя госпожа! — пробормотал он, благоговейно вынимая приспособление из коробки и проводя восхищенными руками по прохладному пластику искусственного члена, который вскоре должен был войти в него. Он был так возбужден, что едва мог сдерживаться.

Сандра подняла юбку, и Кристофер издал восторженный вздох, увидев ее без белья. Аккуратная и нежная розочка ее гладенькой свежевыбритой киски маняще выглядывала из-под набухших половых губок.

— Пристегни ко мне фаллоимитатор! — Приказала она.

Кристофер сбросил свою пижаму, и, обнаженный, встал перед ней на колени. Дрожа от предвкушения, он поочередно просунул каждую ногу своей госпожи в замысловатые кожаные ремешки и подтянул искусственный член вверх, пока гладкое навершие второго выступа не уперлось ей в киску. Не говоря ни слова, женщина шире раздвинула бедра — она уже была мокрой, и, когда он слегка надавил, выступ плавно скользнул внутрь, и кожаная чашечка фаллоимитатора прижалась к ее лону. Кристофер плотно застегнул все ремни, так что узкие кожаные ленты врезались в ее упругие бедра, затем поцеловал головку дилдо, после чего отошел на шаг назад, чтобы полюбоваться своей работой.

От контраста, представшего его взгляду, его начало всего колотить. В своей старомодной одежде от головы до пояса, Сандра выглядела чопорной и строгой воспитательницей, а от бедер и дальше вниз — развратной шлюхой, обнаженной блудницей, чьи ноги были затянуты в черные чулки с подвесками, и с огромным фаллоимитатором телесного цвета, непристойно торчащим из ее идеального любовного устья.

— Боже.... Как восхитительно... — простонал Кристофер, чувствуя, как твердеет его член.

— Пошевеливайся! — Отрывисто приказала медсестра. — Наклонись над стулом!

Ее пациент подскочил и поспешил к стулу с жесткой спинкой, который женщина всегда использовала во время своих сексуальных игрищ с ним. Он наклонился вперед, выпятил зад, уперся ладонями в жесткое сиденье и задрожал от удовольствия, почувствовав первую жгучую боль, когда ее ладонь в латексной перчатке опустилась на его плоть.

Сандра, как опытная доминатрикс, работала быстро. Она шлепала его по ягодицам, пока кожа не стала пунцовой, пылающей, словно в огне. Затем Кристофер почувствовал восхитительное ощущение прохладного геля, стекающего по его израненной плоти. Он приподнял задницу так, чтобы вязкая жидкость просочилась между его половинками, оседая вокруг ануса.

Сандра помассировала сжавшийся задний проход, расслабляя мышцы, пока не смогла легко просунуть в него пальцы.

— Ты сегодня хороший... Такой тугой... Такой упругий... — промурлыкала его повелительница.

Приставив огромную головку фаллоимитатора к подрагивающему колечку, она медленно начала вводить его в анус мужчины. Почувствовав проникновение, пациент не смог сдержаться и издал слабый стон, — предмет оказался значительно больше, чем все, что она использовала на нем раньше, и он сомневался, сможет ли его задница вместить весь его целиком. И все же, когда прохладный пластик постепенно заполнял его до предела, он наслаждался этим туго натянутым удовольствием. От восхитительного ощущения полноты начало нарастать давление в паху, и он почувствовал, как твердеет и вздымается его собственный член.

Сандра начала двигать бедрами, вперед и назад, очень медленно, до упора входя в мужчину и выходя из него, потом покрутила тазом, выписывая круги выпуклым концом фаллоимитатора. Это было так мучительно приятно, что Кристофер с трудом сдерживал громкие стоны блаженства.

Его член задергался, напрягаясь еще сильнее, пока Сандра в поте лица трудилась над его задницей. Из узкого глазка его члена просочилась крошечная капелька жидкости, и Кристоферу захотелось потянуться назад, погладить свои пульсирующие ядра и обхватить пальцами напряженный вздыбленный стержень. Ему отчаянно хотелось довести себя до кульминации, пока медсестра продолжала ритмичные толчки, но он не мог этого сделать, — одной руки не хватало, чтобы удерживать тело в позе покорности.

— Тебе хорошо? — Спросила, задыхаясь, Сандра, на мгновение приостановившись. Ее теплый упругий живот прижался к его ягодицам, а фаллоимитатор замер в глубине его заднего прохода.

— Да, моя повелительница... — простонал он. Когда она снова задвигала своим телом из стороны в сторону, оказывая еще большее давление на его растянутую плоть, у мужчины закружилась голова, а перед глазами заплясали разноцветные огоньки.

Ощущения были настолько упоительные, что у Кристофера перехватило дыхание. Он издал придушенный стон, когда Сандра провела дразнящими пальцами по его пенису, а затем взяла его тестикулы своей вспотевшей ладонью, нежно сжав чувствительную плоть, усиливая давление, нарастающее внутри него. Мужчина почувствовал, как сужается его сознание, концентрируясь на той части тела, где сейчас были сосредоточены все ощущения этой части Вселенной. Когда же госпожа снова начала долбить фаллоимитатором его задний проход, одновременно подрачивая член в такт своим толчкам, его пронзили и острая боль, и неземное наслаждение, и чуть не потеряв сознание от нахлынувших ощущений, Кристофер начал бурно эякулировать.