Лиза была такого же миниатюрного роста, как и Сэм. Блондинка с глазами цвета морской волны. Она собиралась разбивать сердца по мере продвижения по жизни. Кроме того, у нее был характер, близкий к характеру Сэм, и, вероятно, именно поэтому они сблизились. Я слушал, как они разговаривали. Несмотря на то, что она была на пять или шесть лет моложе нас двоих, мне казалось, что это не так. Она была зрелой не по годам. Я думаю, это было связано с тем, что она только что пережила. Она по-прежнему жила дома и еще несколько месяцев назад планировала поступить в Университет штата Иллинойс. Теперь, когда ее жизнь снова изменилась, именно туда она и направлялась. Она еще не определилась со специальностью, но после общения с Сэм карьера медсестры стала вполне возможной.

В тот вечер мы с Сэм обнимались в отблесках наших занятий любовью, и да, так оно и было. Именно так мы занимались любовью, когда хотели выразить нашу бессмертную любовь и преданность... медленно... нежно... отдаваясь другому... доводя нашего партнера до таких уровней экстаза и близости, которые были известны только каждому из нас.

— Теперь я знаю, почему пошла в медсестры. Это такие девушки, как Лиза. Не то чтобы у нее был выкидыш, или что я выполняла свою работу и помогала ей пережить это. Это нечто большее, гораздо большее. Дело в том, что я повлияла на жизнь другого человека. То, что Лиза думает о том, чтобы стать медсестрой из-за меня, очень радует. Я имею в виду, я не представляю, чтобы мы все тусовались вместе. У нее есть свой круг друзей, и она будет двигаться дальше. Все еще... Я бы хотел поддерживать с ней связь так долго, как она этого захочет. Но, могу я сделать это снова? Я знаю, что будут и другие Лизы, с которыми я столкнусь. Девушки, которым я буду сопереживать и позволю себе сблизиться с ними. Я ничего не могу с собой поделать. Я не имею в виду каждый раз, но такое будет происходить очень часто, я просто знаю это. Рискую ли я своим рассудком? Хочу ли я снова пройти через это? Хочу ли я, чтобы мы пережили последствия таких дней?

— Сэм, ты та, кто ты есть. Ты относитесь к тому типу людей, которые принесли бы домой бездомного и голодающего котенка, ухаживали бы за ним, а потом не решились бы отнести его в приют для животных. Те девушки, с которыми ты делишься своим внутренним "я", - счастливчики. И мне повезло, что я нашел кого-то вроде тебя. Тот тип человека, о существовании которого я никогда не подозревал.

— В том, что касается влияния на нас, позвольте мне просто сказать тебе вот что. Заимствую несколько слов из ныне известной и трогательной песни о любви.

Она пропела и я нежно погладил ее по щеке, заглянув в ее орехово-зеленые глаза.

— Саманта Грейс, ты моя леди, а я твой мужчина. Всякий раз, когда я буду тебе нужен, я буду здесь для тебя и сделаю все, что в моих силах. Потому что ты - часть меня. Часть, которой у меня никогда не будет... никогда не отпускай.

Сэм наклонилась, и мы обменялись долгим поцелуем.

— - -

Предстоящие выходные в честь Дня труда собирались провести вдвоем в их семейном домике. Как ей это удалось с семьями во время последних трехдневных летних каникул, было выше моего понимания. Часть меня была уверена, что ее мама сыграла в этом важную роль, увидев нас вместе.

Это должно было быть весело. Хотя мы проводили большую часть наших выходных вместе, на этот раз все должно было быть по-другому. Никаких отвлекающих факторов, только мы. И после последних двух напряженных недель для Сэма это было бы именно то, что прописал доктор. Сэм смогла организовать свою смену так, чтобы в понедельник у нее был выходной, что дало нам целых два дня.

Мы въехали на длинную подъездную дорожку, которая вела вниз к озеру, около 8:30. Находясь в 3 часах езды к северу, было еще достаточно светло, чтобы можно было читать газету, на самом деле полная темнота наступит только около 10:30.

Из более раннего описания хижины Сэм я в значительной степени понял, что это была не маленькая "деревенская бревенчатая хижина в лесу". Но от того, что я увидел, когда оно появилось в поле зрения, у меня перехватило дыхание. Однако, учитывая строительное образование и опыт отца Сэма, я мог видеть, как это превратилось в простое, но величественное сооружение, стоявшее передо мной.

Хижина была расположена на юго-восточном берегу кристально-голубого озера довольно приличных размеров, которое было окружено смесью высоких сосен и кленов. Он располагался в стороне от берега озера примерно на 100 футов, на небольшом пологом возвышении, примерно на 10 футов выше линии воды, с примерно 150 футами песчаной береговой линии. В воду выдавался 20-футовый белый лодочный причал. В конце причала располагалась белая квадратная зона отдыха с перилами и скамейками. Каюты по обе стороны были расположены на небольшом расстоянии друг от друга, что создавало приятное ощущение уединения. У меня было предчувствие, что нам это понадобится.

Это было трехэтажное здание с выходом на нижнем уровне, полноценным балконом на среднем уровне и половиной балкона на верхнем, который, как я предположил, был рядом с главной спальней. Снаружи я мог видеть полностью выложенный натуральным камнем дымоход, что означало огромный каменный камин внутри. Я видел, как Сэм подошла и отпер электрическую коробку, что-то там сделала, а затем повернулась:

— Пришлось отключить сигнализацию. Не хочу, чтобы шериф навещал нас.

Войдя через нижний уровень в помещение, похожее на зону отдыха, я увидел в центре карточный столик с мини-баром вдоль одной стены. С одной стороны были две спальни, а с другой, обращенной к озеру, - игровая комната с бильярдным столом и доской для игры в дартс.

Следующий уровень был захватывающим. Вся территория была оформлена в стиле открытой планировки: кухня, обеденная зона и гостиная. Узловатые сосновые панели придавали помещению дополнительное тепло и уют. В гостиной стоял большой удобный диван U-образной формы, обращенный к дровяному камину из натурального камня от пола до потолка. Сам камин, должно быть, был восьми футов в ширину, с отверстием шириной четыре фута и высотой три фута. Справа от дивана находилась стеклянная стена от пола до потолка, выходившая на озеро, с французскими дверями посередине, которые выходили на балкон. Я попытался представить, на что это было бы похоже зимой: свернуться калачиком с теплой обнаженной Сэм перед потрескивающим камином, смотреть на покрытое льдом озеро и наблюдать, как падает снег.

Кухня была хорошо обставлена, с узловатыми сосновыми шкафчиками в Г-образной форме. Раковина располагалась по центру большей части буквы "L" перед большим окном, выходящим на озеро. За раковиной находился островок размером примерно шесть на три фута, который служил как местом для работы / приготовления пищи, так и местом для непринужденной трапезы с четырьмя барными стульями. Столешницы в области раковины и островка были выполнены из светло-серого гранита с черными и золотыми вкраплениями. Справа стоял огромный холодильник из нержавеющей стали. Между кухней и гостиной стоял обеденный стол, за которым легко могли разместиться двенадцать человек, сделанный из толстых сучковатых сосновых досок. Ванная комната с ванной и душем находилась рядом с прачечной.

Я не была уверен, чего ожидал, когда Сэм повел меня вверх по лестнице на верхний уровень. Четыре открытые двери в спальню. Три комнаты выглядели приличных размеров, с двухъярусными кроватями, кроватями размера "queen-size" и комодами. Сбоку была еще одна дверь, которая вела в ванную комнату с обычным туалетным столиком, ванной, душем и комодом. Сэм повела меня в хозяйскую спальню. У меня было ощущение, что эта комната превзойдет все, что я видел до сих пор. У меня также было ощущение, что именно здесь мы будем проводить большую часть нашего качественного времени.

Когда он отвел меня в хозяйскую спальню, у меня перехватило дыхание. Комната была размером примерно 25 на 25 футов, со сводчатым потолком и двумя мансардными окнами, которые выглядели так, словно они открывались. Две французские двери во внутренний дворик, которые открывались на балкон, были обрамлены парой окон от пола до потолка, каждое шириной в четыре фута. Лицом к окнам стояла кровать размера "king-size", покрытая мягким покрывалом цвета меда. Перед одним из окон располагалась зона отдыха с небольшим столиком и стулом. Дверь с одной стороны ведет в гардеробную с зеркалом в полный рост на дверце. Расположение зеркала обеспечивало отличное отражение кровати.

У меня разыгралось воображение... мы с Сэмом наблюдаем друг за другом через зеркало... в постели... или на полу прямо перед зеркалом, делая то, что делаем мы... тоже и друг с другом. Сэм заметила, что я смотрю в зеркало, и усмехнулась, словно прочитав мои мысли.

Как и остальная часть хижины, комната была обшита панелями из сучковатой сосны. Все, что я мог сказать, было: "Вау". Сэм ухмыльнулась и сказала:

— Подожди, пока не увидишь самое интересное.

— Еще лучше? Что может превзойти это?

Закончив, Сэм направилась в хозяйскую ванную. Пол выложен белой плиткой, пара раковин с такой же гранитной столешницей, как и на кухне. Напротив раковин стояла большая ванна с чем-то похожим на форсунки, с большим количеством окон от пола до потолка, выходящих на озеро. Сэм открыла прозрачную стеклянную дверь душа, и мы оба вошли внутрь. Я никогда не видел ничего подобного.

Душевая кабина была примерно 8 футов в глубину и 4 фута в ширину. Вдоль одной выложенной плиткой стены стояли две латунные насадки для душа в стиле дождя, которые выступали из стены на пару футов. У дальней торцевой стены стояла скамья с ручной насадкой для душа. Я мог только догадываться, для чего это использовалось.

И снова все, что я мог сказать, было: "Вау".

— Я знаю. И прямо сейчас я не могу дождаться, когда перепачкаюсь с тобой, чтобы мы могли принять душ и заняться другими вещами друг с другом. Но сначала нам нужно подготовиться. Тогда мы сможем поиграть.

Сэм быстро поцеловала меня в щеку, за чем последовала игривая и озорная улыбка, поскольку я точно знала, в чем будет заключаться "игра".

Мама Сэм подарила ей комплект простыней и полотенец королевского размера. Таким образом, нам не нужно было ждать, пока они вымоются и высохнут, прежде чем мы уйдем. Очевидно, она не была настолько наивна, чтобы думать, что мы будем спать в разных кроватях.

К 11:00 мы все устроились. После быстрого ужина из бургеров, спасибо за гриль на балконе и хороший запас древесного угля, немного фасоли, чипсов и пива... у нас все было хорошо.

Сэм улыбнулась мне и сказала, что завтра на ужин будет свежая рыба... рыба, которую она поймает и почистит. И что я буду в процессе выплаты проигравшей части нашего пари. Я мог только улыбнуться в ответ. Вероятно, она была права, но я не собирался позволять ей это знать. Взяв меня за руку, она сказала:

— Пойдем. Позволь мне кое-что тебе показать.

Стоя на краю причала, Сэм шепчет мне:

— Посмотри вверх.

Я много раз видел ночное небо, полное звезд, когда рос на ферме своих родителей, но не такое. Может быть, это потому, что мы были дальше на север; воздух был более свежим. В эту безлунную ночь Млечный Путь простирался по бесцветному небу с таким блеском, какого я никогда не испытывал.

— Боже мой, Сэм. В детстве я много раз видел Млечный путь, но не таким.

— Я знаю. Как и ты, я видела это в городе. Но здесь, наверху и так далеко от городских огней, это великолепно. Заставляет задуматься, что мы не одиноки в этой великой вселенной. Интересно, кто еще там есть? Мы, вероятно, никогда в жизни этого не узнаем.

Мы стояли там, Сэм прижался ко мне спиной. Я держал ее в своих объятиях, и она положила голову мне на плечо. Я никогда не испытывал такого умиротворения. Со времени игры "Кабс", состоявшейся тремя месяцами ранее, наша близость росла, и формировалась и развивалась негласная связь. Как получилось, что я стал таким везучим парнем?

Быстро приняв душ, мы приняли нашу любимую позу для объятий: ее голова у меня на груди, теплая обнаженная грудь прижата к моему боку, мягкие волосы на лобке у моего бедра, рука покоится у меня на груди, пока я баюкал ее, обняв одной рукой. Звуки ночи доносятся через открытую дверь: гагары и несколько далеких козодоев "разговаривают" друг с другом.

— Часть меня хочет заняться с тобой любовью.

Голос Сэм был мягким, в то время как ее пальцы лениво играли с моими редкими волосами на груди.

— Часть меня хочет, чтобы предвкушение нашего пари росло. Я хочу, чтобы завтра у тебя было вдоволь кисельного сока, которым ты сможешь полакомиться, когда я поймаю больше рыбы, чем ты. И если ты будешь вести себя хорошо... Я даже сделаю тебе пару минетов, чтобы позаботиться о твоих ноющих яичках.

— Ты вполне уверена в этом, не так ли? – ухмыльнулся я.

Сэм поцеловала меня в щеку и посмотрела на меня, ухмыляясь.

— Ага. Однако, есть небольшой шанс, что ты поймаешь больше, чем я... Я хочу, чтобы твои яички были наполнены до краев.

— Что ж, тогда я приму твое предложение. Если ты будешь вести себя хорошо... между этими изысканными минетами, которые, я знаю, я получу, я буду есть твою прелестную киску, пока не утону в твоих соках, и ты не будешь выкрикивать мое имя.

Сэм одарил меня еще одной улыбкой, за которой последовал легкий поцелуй.

— Договорились... Спать крепко. Мы собираемся встать пораньше и посмотреть, удастся ли нам поймать несколько окуней до того, как разгорится день.

— - -

Рассвет медленно забрезжил на восточном горизонте, протянув огненные пальцы среди рассеянных облаков задолго до того, как распространился свет. Я проснулся в пустой постели и от аромата кофе. Стоя обнаженным у подножия лестницы, я обнаружил Сэм в футболке, она стояла спиной ко мне и на цыпочках тянулась за чем-то в шкафу. Низ футболки задрался, обнажив два упругих белых шарика, разделенных этой темной складкой. Я просто стоял там, не знаю, как долго, и просто любовался этим произведением искусства.

Сэм, должно быть, почувствовала мое присутствие, потому что оглянулась через плечо и усмехнулась тому, что, как она знала, привлекло мой взгляд. Затем, все еще держа руки вытянутыми, она повернулась ко мне лицом, ухмыляясь. Ее взгляд быстро переместился с моей улыбки на мой быстро растущий член, затем обратно на мою расширяющуюся улыбку. Мой взгляд остановился на этой нежной медово-светлой букве "V" на стыке ее гладких бедер.

— Я знала, что ты там. Я могла чувствовать тебя. И я могу сказать, что тебе нравится то, что ты видишь.

— Черт, Сэм. Ты занимаешься подобными вещами, и мне, возможно, просто придется взять тебя с собой. И тебе не обязательно было что-то надевать из-за меня.

— Может быть, я позволю тебе взять меня с собой после того, как поймаю свою первую из многих рыб, - просияла она мне в ответ.

— - -

Сэм издала громкое "О черт!", когда окунь клюнул на ее приманку, затем нырнул и попытался спрятаться в зарослях кувшинок, которые были примерно в 10 футах от нее. Сэм установила натяжение рыболовной катушки и позволяла рыбе утомлять себя, поддерживая натяжение лески, прежде чем подвести ее к борту лодки. С помощью сачка я затащил большеротого окуня в лодку. Он был чуть больше 14 дюймов, и я предположил, что весил он около полутора фунтов. Я наблюдал, как Сэм вытащила приманку, просунула пальцы в жаберные щели и встала с самой широкой и гордой улыбкой, которую я когда-либо видел. Я просто улыбнулся в ответ.

— Это номер один из многих... еще много... чтобы кончить... так сказать, - блеск в ее глазах подсказал мне, кто кого будет есть позже и до конца выходных.

Итак, вот как я обнаружил себя, после того как мы наелись филе окуня, обжаренного на сковороде, большими цельными голубыми жабрами и краппи, стоящим в конце причала голым. Перед моей такой же обнаженной девушкой.

Сэм сидела в углу скамейки, широко расставив ноги и наклонив таз вперед и вверх в ожидании получения своей выигрышной награды. Запрокинув голову, она смотрела в небеса.

— Билл, посмотри вверх.

Мать-природа демонстрировала себя во всей своей величественной красоте, которая вызывала благоговейный трепет и удивление... Северное сияние... Северное сияние. Это было зрелище, которое я видел несколько раз в детстве, но не такое. Не настолько живой. Не так ясно.

Небо было оживлено медленно меняющимся морем зелени, светло-голубого цвета и редкими волнами желтого, смешанного с красным. Оно покрывало все небо, но было особенно интенсивным на севере и отражалось от неподвижного озера.

Я посмотрел вниз на свою возлюбленную и увидела, что ее тело залито мягким зеленоватым сиянием. Соски Сэм и лобковая область казались черными на фоне ее сияющей кожи. Ее улыбка была лучезарной, поскольку она излучала свою сексуальность и женственность. Это сделало мое желание к ней еще более сильным. Желание обладать ею. Желание довести ее до такого уровня экстаза, от которого у нее перехватило бы дыхание и она была бы опустошена.

Ранее план состоял в том, что я собирался съесть ее киску и впитать ее соки, как часть нашего игривого пари. Все изменилось в одно мгновение. Это не должно было быть "поеданием киски". Я собирался заняться любовью с любовью всей моей жизни своим ртом, губками, языком и, да, пальцами.

За те месяцы, что мы были вместе, и с энергичной помощью Сэм я так хорошо узнал ее тело. Я знал особые места, к которым она любила прикасаться, целовать, покусывать и прощупывать. По звукам, которые она издавала, я бы знал, когда нужно использовать легкое, как перышко, прикосновение, а когда быть более твердым. Когда нужно ускорить, а когда действовать медленно и нежно. Когда дразняще прощупывать, а когда глубоко входить в нее, чтобы прикоснуться к ее теплой глубине и слегка "пощекотать" шейку матки, центр экстремального удовольствия, который мы недавно открыли.

— Прежде чем я займусь с тобой любовью своим ртом, губками и языком... Я собираюсь насладиться твоими прекрасными твердыми сосками и поласкать ее сексуальную грудь... Тебе бы этого хотелось, любовь моя?

— О, да... целуй и посасывай мои соски... Мне так нравится, когда ты посасываешь мои соски.

— Тогда закрой глаза.

Сэм откинула голову назад и выгнула спину, отчего ее болезненно торчащие соски устремились ввысь. Опустившись на колени рядом с ней на скамейку так, чтобы ничто не касалось ее тела, я просто смотрел на мгновение, прежде чем кончик моего языка слегка коснулся ее соска. Сэм ахнула, и ее тело содрогнулось от внезапного прикосновения. Пока мой язык кружил и омывал твердый, как алмаз, бугорок, тихие звуки удовлетворения и наслаждения Сэм уносились в тихую ночь, когда она тихо умоляла о большем. Я ответил на ее мольбы, посасывая сильнее. Сэм ахнула.

Я стоял на коленях перед раздвинутыми бедрами Сэма. Я вдыхал ее землистое возбуждение и смаковал его, почти так же, как это можно было бы сделать, вдохнув аромат хорошего вина. Мой язык лизал, кружил и исследовал. Один, затем два пальца вошли в ее тугое тепло и нежно закружились. Руки Сэм нежно расчесывали мои волосы и издавали звуки, которые может издавать только женщина, получающая самое интимное удовольствие, которое может доставить ее любовник.

Я медленно подводил ее к краю много раз, а затем отступал, прежде чем снова начать раздувать огонь, который бушевал глубоко внутри нее, пока он не вышел из-под контроля и не перешел точку невозврата. Крики Сэм, вызванные ее эйфорическим освобождением, наполнили тихую ночь, эхом отражаясь от неподвижной воды. Ее ноги раздвинулись вверх и в стороны, отдаваясь извергающимся огненным шарам удовольствия... и извергающийся... и вырывающийся из глубины ее существа.

— "Билл", задыхаясь, "Подойди", задыхаясь... Тяжело дыша, "подойди сюда и поцелуй меня", тяжело дыша, "Мне нужно поцеловать тебя... Мне нужно, чтобы ты поцеловал меня."

Я потянул ее вниз, на твердую палубу, и она оказалась сверху меня. Это был поцелуй потребности, пока его не стало, а потом он превратился в нежный поцелуй нежности и любви.

— Я люблю тебя, любовь моя. Билл, я никогда не знала, на что похожа настоящая любовь, пока не встретил тебя, - голос Сэм был мягок, - я всегда думала, что такая любовь, какая есть у нас здесь, встречается только в сказках. Это не так. Это реально.

— Да, Саманта... это реально. И я могу сказать то же самое. Я никогда не знал, что такое настоящая любовь, пока не встретил тебя. Я не могу представить свою жизнь без тебя. И Саманта... Саманта Грейс, я люблю тебя каждой частичкой своего существа, каждым ударом своего сердца. Сердце, которое держит тебя так близко и дорого мне, что я никогда, никогда не отпущу тебя и не буду вдали от себя.

— Билл, я хочу заняться с тобой любовью. Я хочу медленно оседлать тебя, прямо здесь, под небесами. У нас никогда раньше не было секса на открытом воздухе. Я до боли хочу, чтобы ты был внутри меня. Чувствовать, как ты наполняешь меня. Почувствовать, как ты кончаешь внутри меня, заявить, что я твой любовник... как твоя девушка... как твоя родственная душа. Потому что прямо сейчас мы такие, какие есть. Мы были друзьями, которые стали любовниками; но мы навсегда останемся родственными душами.

Последовавший за этим поцелуй был поцелуем, который определяет связь двух душ друг с другом, поскольку целовались не только наши губы... наши сердца поцеловались... наши души поцеловались и соединились.

Сэм пронзила себя. Сидя в нашей любимой позе лотоса, сначала наши губы встретились, затем мои руки обхватили ее мягкие соски и притянули ее к себе. Сэм провела пальцами по моим волосам и удовлетворенно вздохнула, когда мой язык обвел и пощекотал каждый из ее темных сосков.

Откинувшись на спинку сиденья, я наблюдал, как Сэм начал медленную плавную езду. Бросаю взгляд на ее прекрасное тело, купающееся в мягком зеленоватом сиянии Северного сияния. Я мог только сказать себе: "Как же мне так повезло найти эту любящую и красивую женщину?"

Я протянул руку и нежно обхватил ладонями каждую из маленьких упругих грудей и просто держал ее. Сэм с улыбкой посмотрела на меня сверху вниз, ее руки накрыли мои, и она продолжила свой путь. Это была не просто поездка. Нет, это было на другом конце спектра. Это была поездка по любви. Это была поездка, в которой говорилось: "Я люблю тебя". Это была поездка, которая говорила: "Ты значишь для меня все". Это была поездка, которая говорила: "Ты мой мужчина, а я твоя женщина". Это заставило мое сердце затрепетать.

Сэм время от времени поднимала одну из моих рук, чтобы погладить ее по щеке и запечатлеть нежный поцелуй, прежде чем вернуть ее на законное место. Прекрасное имя Сэм много раз слетало с моих губ, пока она грациозно скакала на мне верхом...

— О, Сэм.... О, Сэм... Саманта, - выдохнул я в полном восторге от нашего совокупления.

Она знала, что я долго не протяну, поэтому оседлала меня медленно и нежно. Время от времени она ложилась на меня сверху, целуя и покачивая бедрами, двигаясь вдоль всей моей длины. Ее маленькая грудь соприкасалась с моей. Ощущение ее твердых сосков, скользящих по моей коже, и ее уютного туннеля, массирующего мой член, было не просто возбуждающим; это сводило меня с ума, что, я уверен, и было ее целью.

— Сэм, я собираюсь кончить... Я не хочу, но ничего не могу с собой поделать.

— Да, Билл. Кончи для меня. Кончи для меня, мой мужчина. Наполни меня своим семенем. Семя, созданное специально для меня. Сделай меня своей женщиной... еще раз.

Мои бедра оторвались от палубы. Я извергся глубоко внутри ее теплого и гостеприимного тела, когда пять слов эхом разнеслись по тихой ночи.

— Оо... Саманта Грейс... Любовь моя.

Мы быстро поплавали, прежде чем обняться и уплыть туда, где спят общие души.

Да, Сэм была моей второй половинкой. Кто бы мог когда-нибудь подумать, что простое случайное решение пойти на занятия каратэ превратится в такое?