Он снова поднес свой член к ее киске, но на этот раз воспользовался головкой, чтобы помассировать ее клитор. Я оставалась совершенно неподвижным, пока Уинстон манипулировал ею, поскольку не хотел отвлекаться от происходящего, но теперь осознал, что мое дыхание было тяжелым, а тело слегка дрожало, в то время как я наблюдал за происходящим. Без сомнения, я помогал манипулировать ею, чтобы она дошла до этого момента, но решил, что последний акт, если он произойдет, будет полностью ее решением.

Рассуждение было странным, и я разрывался: с одной стороны, я был так возбужден, что хотел увидеть, как Уинстон возьмет ее, но в то же время какая-то часть меня тянулась к тому, чтобы моя жена продемонстрировала свою добродетель.

Судя по непрекращающемуся жалобному хныканью Триш, член Уинстона оказывал свое действие. Кроме того, ее таз слегка покачивался, не в силах оставаться неподвижным от внимания, проявленного к ее клитору. Пока я смотрел, чернокожий мужчина взял ее руку и поднес к своему толстому члену и удерживал ее там, продолжая массировать ее, и менее чем через минуту, когда он убрал руку, Триш продолжала массировать себя темным стволом. Ее ноги, оторвавшись от пола, теперь висели в воздухе, грудь вздымалась, но глаза не отрывались от тяжелого члена чернокожего мужчины.

– Вставь его, – хриплым шепотом потребовал Уинстон.

– Пэт? – нервным голосом спросила Триш, но не отвела глаз.

– Вставь, – потребовал он еще раз.

– Пэт? – снова позвала она, на этот раз глядя на меня.

– Ты такая красивая, – сказал я, глядя ей в глаза.

– Вставь, – потребовал Уинстон, на этот раз более настойчиво.

Она прекратила свои манипуляции с его членом, и на мгновение я подумал, что все кончено, но затем она толкнула его вниз, приподняла бедра, и вдруг он оказался у ее влажного отверстия.

– О, Боже... о, Боже, он – во мне! – вскрикнула она, когда он выгнул бедра, внезапно наполовину войдя в нее. Уинстон медленно отступил, а затем снова толкнулся вперед, на этот раз почти полностью погрузив в нее свой толстый член.

– О, Боже! О, Боже! О, нет!

Уинстон положил руки на ее бедра и приподнял ее в нужную позицию, затем начал трахать быстрыми толчками. Она смотрела, почти завороженная, на его член, который входил и выходил, как поршень, и, хотя наблюдал за спариванием с расстояния вытянутой руки, я чувствовал себя сторонним наблюдателем. Вскорости его покрытый венами ствол был весь покрыт ее выделениями, и вскоре после этого в ритм с его движениями раздался влажный чавкающий звук. Слово «декадентство» даже не описывает эту сцену, моя голова кружилась, но тело казалось неспособным двигаться.

– Черт, как туго, – заявил Уинстон, а затем добавил:

– Хорошая киска.

– Уххх, уххх, ухххх... – открыто хрюкала Триш в ответ на каждый толчок, когда толстое орудие полностью подчиняло свою жертву, а несколько секунд спустя, когда чернокожий мужчина стал перекатывать пальцами сосок, он заставлял ее выдавать еще больше:

– Оооооо, оооо, оооо, да, оооо, Уинстон.

– Сожми мой член, детка, – проинструктировал он ее, а через несколько секунд сказал:

– Да, вот так. Черт, как же туго...

Уинстон продолжал пощипывать ее соски, сначала один, потом другой, наслаждаясь ощущением того, как ее киска сжимает его ствол. Моя жена полностью сдалась и теперь обхватила его талию своими прекрасными ногами, а ее руки крепко схватились за его толстые плечи. Никогда не забуду выражение ее лица в этот момент, показывавшее глубокое возбуждение и похоть вместе с диким голодом, которого я никогда ранее не видел.

Наш хозяин остановил свою атаку на ее соски, наклонился вперед и поцеловал ее в губы, на что она охотно ответила. Несколько раз ей приходилось отрываться, чтобы взвизгивать от удовольствия от ощущений в своей киске, но она всегда возвращала свой рот к его рту, и хотя я поощрял, даже манипулировал ею, чтобы она занялась с этим мужчиной сексом, я начал сомневаться, поскольку казалось, что я наблюдаю за кем-то, кого я не знаю.

– Я знал, что с тобой будет хорошо ебаться, – сказал он ей, когда его доселе джентльменские манеры начали стремительно исчезать.

– Ты уже ебалась с черным членом? – грубо спросил он между ворчаниями.

– Нет, – плаксиво ответила Триш, ее руки начали поглаживать его бицепсы.

– Тебе нравится? – требовательно спросил он, а когда Триш не ответила, спросил еще раз:

– Нравится, детка?

– Пэт, это неправильно, – внезапно воскликнула Триш, хотя ее ноги оставались крепко сомкнутыми на талии мужчины.

Даже в своем затуманенном эротикой мозгу я понял, что она либо ищет от меня успокоения, либо действительно нуждается в том, чтобы я вмешался и положил этому конец. Это был еще один момент истины. Наш мир, еще неделю назад казавшийся таким идеальным, теперь мог пойти под откос, если я позволю этому продолжаться. Однако слова, прозвучавшие из ее уст, противоречили ее же внешнему виду: она выглядела раскрасневшейся, по всему телу блестел пот, соски были твердыми, рот приоткрыт, она тяжело дышала, а глаза остекленели. На самом деле, мне показалось, что она наслаждается обстоятельным трахом, поэтому, несмотря на свои опасения, я решил ее успокоить.

– Продолжай, Триш. Все в порядке, – сказал я, и она лишь на мгновение посмотрела на меня, а затем вернула взгляд на тяжелый черный член, входящий в ее киску.

– О, Боже, – громко простонала она, тоном, выдающим одновременно удовольствие и потребность.

– Тебе нравится? – спросил Уинстон, тяжело дыша, и когда Триш лишь кивнула, он потребовал:

– Не молчи, женщина. Скажи, тебе нравится?

– Да, мне нравится! – промурлыкала она, и в то же время потянулась к моей шее и притянула меня к себе для поцелуя.

Когда мы разорвали поцелуй, Триш прошептала мне на ухо:

– Ты этого хочешь?

– Да, милая. Отпусти себя, – прошептал я в ответ.

Я снова поцеловал ее, но она не ответила на поцелуй, так как стремительно погрузилась в трах, получаемый от Уинстона, и я подумал, что мое разрешение позволило ей избавиться от чувства вины.

Без предупреждения Уинстон обхватил ее за талию, приподнял, а затем встал, не выходя из ее киски.

– Пора спать, – заявил он, когда они посмотрели друг на друга.

Уинстон понес ее в сторону зала, она страстно смотрела на него, и вскоре они исчезли из моего поля зрения. Несколько минут я подождал на диване, прежде чем последовать за ними, но найти их было легко по звукам, а свет, проникающий сквозь тонкие занавески, позволил мне все видеть. Уинстон расположил ее посреди низкой двуспальной кровати и лежал на ней в миссионерской позе. Я наблюдал, как его задница ритмично поднимается и опускается, в то время как они трахаются, а она издает серенаду сексуальных звуков – от глубокого ворчания до тоненьких писков.

Триш обхватила его ногами, а ее руки обвились вокруг его шеи, и он снова и снова находил ее губы и соединялся с ней в глубоких, сильных поцелуях. Каждый раз, когда их рты встречались, это давало комнате короткую передышку от ее криков, что лишь усиливало сюрреалистичность происходящего. Я опустился на складной стул сбоку от кровати, не зная, что делать, хотя был уверен, что если дотронусь до своего члена, тот немедленно взорвется.

Я был поражен тем, как долго они ебались. Я знал, что моя жена имеет дело с путаницей в голове, но Уинстон, думал я, испытывая новое красивое завоевание, уже должен был бы достигнуть кульминации. Однако он не проявлял никаких признаков ослабления и, казалось, был полон решимости извлечь из Триш каждую унцию удовольствия, словно та была подарком небес.

– Детка, твоя киска создана для моего члена, – сказал он ей, а затем, не дожидаясь ответа, наклонился и поцеловал ее еще раз.

– Тебе нравится? – ответила она таким тоном, что мне показалось, что ей понравилось, как он это сказал, и она хотела услышать еще.

– Да, детка. Мы будем делать это часто, – ответил он.

Рука Триш легла на его затылок, притянув его губы к своим, что стало еще одним признаком их близости, а также показало степень ее капитуляции.

В течение следующих нескольких минут Уинстон стал очень многословным, используя грубые выражения, которые заставляли меня кривиться, но моя жена не выказала никаких признаков обиды. Более того, они иногда перешептывались друг с другом, что сводило меня с ума, поскольку я строил догадки о том, чем они делятся. После одной продолжительной совместной сессии он вдруг заговорил с ней более громким, более требовательным голосом.

– Скажи громче, – хрюкнул он.

– Еби меня, – услышала я слабый голос Триш.

– Громче, – повторил он ей.

– Еби меня, – немедленно ответила она ясным голосом.

– Да, детка. Тебе это нравится. Ты знаешь, что нравится, – ответил он и с новой силой набросился на нее.

Я могу вспомнить, что Триш использовала слово на букву «е» лишь дважды. Оба раза, когда она была очень зла, и уж точно никогда во время занятий любовью. Я поняла, что она реагирует на Уинстона совсем по-другому, и что это – не любовь к отношениям, а плотская, почти животная потребность.

Реакция Триш на его новую атаку заставила меня подумать, что сейчас она ведет обратный отсчет до кульминации. Ее руки, которые поначалу не могли оставаться неподвижными, блуждая по его спине, опустились на его задницу, и, как я видел, в конце каждого толчка она начала втягивать его в себя. Это было столь глубоко эротично, что я почувствовал, как мой член истекает внутри джинсов.

– О, Боже, сделай это, – умоляла она его.

– Сделай что, женщина? – немедленно потребовал он.

– Сделай это. Еби меня, – ответила она сквозь затрудненное дыхание.

– Давай, детка. Обмажь весь этот черный член, – инструктировал он ее.

Все признаки того, что она готова к оргазму, были налицо. Она стала очень тихой, ее дыхание – неровным, а ноги начали подниматься, пока ее колени не коснулись груди. Я был готов к тому, что она достигнет кульминации, но масштабы ее были поистине шокирующими.

– Оооо... Оооо, еби... Еби меня... Выеби меня хорошенько, – умоляла Триш своего любовника, а спустя несколько секунд потребовала:

– Сильнее, детка... сделай это сильнее... Боже, да!.. О, да!!..

Уинстон выполнил ее просьбу, вонзаясь в нее, в то время как ее тело ерзало на кровати, словно она пыталась сбросить его с себя. Ее голова металась взад и вперед, разбрасывая волосы, и она так старалась дышать, что я подумал, что у нее может случиться гипервентиляция...

Когда она начала спускаться после кульминации, Уинстон, вдохновленный ее разрядкой, начал свою.

– О, да, детка. Вот оно, вот оно, вот оно, прими это все, женщина, – объявил он, вбиваясь в нее.

– Да, да, о, Уинстон, да, – задыхалась Триш, все еще не до конца пережив оргазм.

– Черт, женщина, я заливаю тебя, – прохрипел он, и я увидел, что его задница и бедра затвердели.

Его движения быстро стали неровными, и хотя он пытался продолжать свои толчки, после нескольких движений он рухнул на мою жену.

Сидя и наблюдая за тем, как они пытаются отдышаться, я понял, что никогда не видел, чтобы Триш испытывала такой оргазм. Уинстон был требовательным, грубым и сильным и, казалось, открыл в ней совершенно новое измерение. В этот момент из их спутанных тел раздался новый звук, и я понял, что Триш всхлипывает. В редких случаях ее оргазм бывал настолько сильным, что она начинала плакать, и я подумал, не в этом ли причина, или ее наконец настигло чувство вины. Однако всего несколько секунд спустя, когда я увидел, как они целуются, у меня появился ответ, и он сильно меня поразил. Секс, даже непристойный, – это одно, но это проявление означает интимную эмоциональную связь. Нуждаясь в глотке свежего воздуха, я вышел из комнаты, взял свой напиток и сел на диван, уставившись в темноту.

Потягивая напиток и прокручивая в голове события, я понял, что мне придется жестоко заплатить за то, что я подтолкнул Триш, хотя она не сможет отрицать, что это был не совсем толчок. Несомненно, будет много слез и много разговоров, но я рассудил, что увидеть, как она реагирует совершенно сексуально, стоит той эмоциональной энергии, что потребуется. Она вела себя словно другая женщина, о существовании которой я и не подозревал, и теперь, когда это открылось, я хотел узнать больше.

Я дал им двадцать минут, думая, что этого времени ей хватит, чтобы она оделась, так как я не был заинтересован в каких-либо неловких словах с ним. Поэтому, вернувшись, я был более чем удивлен, когда обнаружил, что они все еще вместе.

Едва войдя в холл, я услышал безошибочные звуки секса, а когда я подошел к двери, передо мной лежала моя жена на своем новом любовнике, вжимаясь тазом в его таз, в то время как его большие руки ласкали ее груди. После свежего воздуха мои ноздри заполнил резкий запах секса.

– Триш просто захотела еще, – сообщил мне Уинстон с широкой ухмылкой, когда я появился в поле зрения.

Моя жена, бывшая с закрытыми глазами, услышав его слова, когда я вошел, повернулась в мою сторону и одарила меня озорной улыбкой, как это делала наша дочь, когда ее заставали за чем-то, что она не должна была делать.

– Похоже, ты наслаждаешься, – сказал я, заставив ее улыбнуться.

Моя жена кивнула и ни на секунду не замедлила своих движений на черном мужчине. Не зная, что еще делать, я вернулся в кресло и наблюдал, как движется ее задница, когда она скачет на нем. Вскоре Уинстон начал щипать ее за соски, что заставляло ее каждый раз ахать, а также сжимать его толстый член внутри, действие, о котором он неоднократно объявлял и поощрял. Через пятнадцать минут они не приблизились к развязке, а я начал уставать и расстраиваться.

– Дорогая, думаю, пора заканчивать, – сказал я.

Триш продолжала трахать его еще тридцать секунд, затем остановилась и стала слезать, но внезапно опустилась обратно.

– Еще минутку, – сказала она.

– Не торопись, женщина, – засмеялся черный мужчина.

Через некоторое время она снова остановилась и на этот раз слезла с хозяина квартиры. В процессе я хорошо рассмотрел ее киску, которая широко раскрылась, а ее отверстие окаймлял пенистый крем, взбитый из их соков. Уинстон последовал за ней с кровати, а затем притянул ее к себе и поцеловал в губы, в то время как его рука сжимала ее попку.

– Дай, я оденусь, – хихикнула Триш, когда они расцепились.

– В этом нет необходимости. Почему бы вам не остаться на ночь? – спросил он.

– Нет, нам нужно ехать, – успокаивающе прошептала она, бросив взгляд в мою сторону.

Любовники перешли в гостиную, и я последовал за ними, намереваясь вмешаться, если они опять начнут пытаться заняться этим, но Уинстон позволил Триш одеться, наблюдая за ней. Я уже заметил у нее засосы на обеих грудях и один у основания шеи, а когда она закончила одеваться, он последовал за нами к двери, где обнаженный мужчина соединился в последнем поцелуе с моей женой при открытой входной двери и включенном свете на крыльце. Любой любопытный сосед мог бы получить немало впечатлений и, несомненно, поинтересоваться, что именно происходит.

Мы забрались в машину и доехали до дома в неловком молчании. Едва войдя в дом, Триш направилась в ванную, а я медленно разделся, но когда через несколько минут она не появилась, я двинулся к двери. Та открылась, и внезапно я оказался лицом к лицу с обнаженной Триш, которую застал за осмотром себя в зеркале. Оправившись от неожиданности, она заметила мой эрегированный член, подошла и взяла его в руку.

– Тоже хочешь? – спросила она знойным шепотом.

У меня так пересохло во рту, что я боялся, что мои слова выйдут писком, поэтому просто кивнул, и она взяла меня за руку и подвела к кровати. Я позволил ей забраться на кровать первой, и когда она раздвинула ноги, я во второй раз хорошо рассмотрел повреждения, которые Уинстон нанес ее обычно нежной киске. Мой взгляд привлек ее внимание, и она странно посмотрела на меня.

– Что случилось? – спросила она.

– Ничего, – быстро ответил я и забрался на нее.

Триш взяла меня в руку и потянула к своему отверстию, и когда я опустился, мой член легко вошел в нее, не встретив никакого сопротивления. Это было настолько далеко от нормы, что сначала я не понял, что нахожусь внутри нее. Было ощущение избытка влаги, как будто мой член оказался в банке с теплым лосьоном. Кроме того, я чувствовал его запах на всей ее коже и в волосах, и все это, вместе взятое, вызвало острую потребность добавить свою сперму к его, поэтому я начал быстро толкаться в нее. Мои действия были слишком быстрыми для ее набухшего отверстия, и я продолжал выпадать, поэтому я перешел на короткие толчки, упираясь своим тазом в ее. В то время как я с силой вбивался в нее, Триш оставалась неподвижной, положив свои руки мне на спину, и издавала тихие вздохи.

Осознание того, что ее киска наполнена свежим семенем другого мужчины, оказалось очень ярким, и прошло всего несколько коротких минут, прежде чем я добавил в ее щель свою сперму. Я рухнул на нее сверху, дрожа и задыхаясь, а моя жена обняла меня и гладила по волосам.

– Никогда больше, Пэт. Боже, что бы сказал мой отец? – прошептала она мне.

– Знаю, – ответил я, и почему-то у меня в голове мелькнула картинка, на которой ее хлещут по попе во дворе их дома.

***

Когда на следующее утро я, наконец, посмотрел на свой телефон, на нем было три СМС, все от Уинстона. Первое благодарило меня за то, что я позволил ему взять Триш, второе – о том, какая она красивая, а последнее спрашивало, как у нее дела. Я отключил трубку, ничего не ответив, и принялся готовить завтрак. Через двадцать минут у меня был приготовлен красивый поднос для жены.

– Завтрак, милая, – прошептал я ей, в то время как она лежала в постели, а комнату все еще наполняли ароматы предыдущего вечера.

– Мммм, который час? – спросила она, потягиваясь под одеялом и переворачиваясь на спину.

– Уже более десяти, – сказал я ей, и после того, как она поднялась в сидячее положение, я поставил ей на колени поднос.

Где-то ночью она надела футболку, скрывшую любовные укусы, но ее тело все еще пахло сексом. Пока она ела, стояло неловкое молчание, и хотя она иногда посматривала на меня, но так и не заговорила.

– Принеси еще кофе, пожалуйста, – сказала она, когда я убирал поднос, а когда я вернулся, она посмотрела прямо мне в глаза и приказала:

– Садись.

– Хорошо, – ответил я, протягивая ей кружку.

Я приготовился к атаке, которая, как я знал, должна была последовать, но она больше минуты молча потягивала кофе, прежде чем решила, что готова.

– Ты позволил другому мужчине... прости, позволь перефразировать... ты заставил свою жену заниматься сексом с другим мужчиной, – заявила она.

Частично это фактическое заявление я мог бы и оспорить, но знал, что ей требуется объяснение, и начал, было, говорить... Но потом поймал себя на мысли, что мотивы, которыми я руководствовался в темноте ночи, после выпивки и вида того, как моя жена танцевала в тесном контакте с другим мужчиной, чернокожим, в утреннем свете не имели смысла. Я не мог придумать, что сказать, что было бы достаточным или понятным.

– Мне очень жаль, – наконец тихо произнес я.

– И это все? Ты знаешь, что во мне все еще его сперма. Тебя это не беспокоит? – спросила она.

– Я облажался, милая, – ответил я, пытаясь сохранить зрительный контакт, и тут меня осенила мысль:

– А сейчас все еще фертильное время?

Мы не пользовались презервативами, потому что она находилась в безопасном периоде своего цикла, однако не спросить я не мог.

– Она посмотрела на меня холодным взглядом, длившимся долгое время, а затем ответила:

– Да, я не забеременею. Но это ненормально.

– Ну... э-э-э... это... э-э-э... нормально, – заикаясь, ответила я.

Триш снова молчала больше минуты, прежде чем, наконец, заговорила:

– Я хочу принять душ, но нам еще есть о чем поговорить.

Она оставалась в ванной больше часа, затем скрылась в нашей спальне за закрытой дверью и появилась через тридцать минут, выглядя очень нарядно в брюках и блузке с короткими рукавами. Никто не мог подумать, что эта красивая молодая мать предыдущую ночь провела в постели, занимаясь незащищенным сексом с чернокожим любовником.

– Я выполню кое-какие поручения и сделаю покупки, – объявила она.

– Хочешь, я пойду с тобой? – спросил я трусливым голосом.

– Нет, думаю, мне лучше побыть одной, – ответила она, и ее слова резанули меня как ножом, так как обычно она была бы в восторге от того, что я ее сопровождаю.

***

В тот вечер Триш вернулась домой только почти в шесть, появившись, наконец, с несколькими пакетами из своих любимых магазинов. Чувствуя себя очень виноватым, я встретил ее и помог донести вещи, затем предложил сделать ей чай, от которого она отказалась. От ужина она тоже отказалась, и я решил приготовить пасту и салат, занявшие меня, пока она возилась в спальне.

– Хорошо пахнет, – сказала она, выйдя почти через сорок минут.

Она переоделась в старые фланелевые треники и футболку, но все равно выглядела хорошо.

– На столе – открытое вино, – сказал я ей, кивнув в сторону бутылки и бокалов, которые я выставил.

Триш налила два бокала и протянула один мне. Затем последовал вялый разговор, поскольку комнату заполнила тяжесть реальности предыдущей ночи, а ее истинное состояние оставалось неясным. Часть меня думала, что она пытается что-то сказать, и хочет ткнуть меня в это носом, но я не был полностью уверен, поэтому решил просто принять лекарство и набраться терпения.

Она позвонила родителям и рассказала о том, что было у ребенка, и я увидел, что она широко улыбается. Проведя несколько минут с каждым из наших детей, она положила трубку, как раз когда был готов ужин. Мы справились с ужином в вежливой, но неловкой беседе, а затем перешли в гостиную смотреть телевизор. Триш свернулась калачиком на одном конце дивана, а я расположился на другом, и по какой-то причине мои мысли вернулись к дому Уинстона и к тому, как мы с ним делили мою жену, когда та сидела между нами. На моем лице появилась улыбка, когда я вспомнил, как она с восторгом смотрела на него, когда тот вводил в нее свой толстый член.

– Чему улыбаешься? – спросила Триш со своего места.

– О, ничему, – запнулся я, застигнутый врасплох.

– Да уж, конечно, – ответила моя жена, пнув меня ногой, так как каким-то образом точно прочитала мои мысли и возмутилась.

– Серьезно, – ответил я в знак протеста, пытаясь прийти в себя.

– Патрик, ты – ужасно неубедительный лжец, и всегда был им. Зачем ты вообще пытаешься? Это просто жалко, – поддразнила она меня так, что трудно было понять, игривость это или колкость.

Я схватил ее за ноги и притянул к себе, пока она не оказалась на спине, затем переместился на нее сверху, обхватив ее ногами мою талию и схватив ее руки за запястья, когда она подняла их, чтобы оттолкнуть.

– Я люблю тебя, – сказал я и поцеловал ее.

Сначала она приняла мои губы, а через несколько секунд отвернула голову.

– У тебя забавные способы показать это, – заявила она.

Я понимал, что она пытается представить вчерашнюю встречу как мою вину, но не собирался брать всю вину на себя, и мне надоела ее надутость.

– Ты получила удовольствие, – прямо ответил я.

Это было фактическое утверждение, но не тот ответ, которого она ожидала, и ее глаза вспыхнули на меня со смесью удивления и гнева.

– Слезь с меня, – потребовала она.

– Нет, – сказал я и расположил свое тело так, чтобы она не могла освободиться.

– Пэт, пожалуйста, слезь с меня, – потребовала она, придав своему лицу строгое выражение и используя свой нарочитый голос, который был ее стандартной методикой, когда она была недовольна.

– Нет, – повторил я, а затем переместил свои губы на ее шею и начал ласкать.

– Пэт, прекрати. Отстань от меня, – снова попыталась она, но спокойная женщина быстро исчезла.

– Хватит вести себя так. Ты весь день была занозой в заднице. Послушай, это случилось, мы сделали это. Глядя с того места, где я сидел, ты хорошо проводила время, так что, перестань быть такой заносчивой и надменной. Меня прорвало, так как, как едва я начал говорить, слова просто посыпались из меня.

– Мы ведь женаты, и ты должен защищать меня, но вместо этого толкаешь меня на это... на то, чтобы это случилось. Это неправильно, и мне так стыдно. Что бы сказали наши родители? Что бы сказал мой отец? И почему ты хочешь, чтобы другой мужчина был с твоей женой? Внутри нее, а потом... потом... эякулировал! – выпалила она в ответ.

Ее слова бросали вызов, но я знал, что лучше все выложить, разобраться с этим и, надеюсь, двинуься дальше.

– Послушай. Я не могу всего этого объяснить. По какой-то странной причине это было захватывающим. Ну, знаешь, нам было весело играть с ним, после того как мы с ним встретились на прошлой неделе. И, может быть, я немного подтолкнул, но ты, несомненно, втянулась. Черт, я уже думал, что все закончилось, но когда вернулся, вы снова принялись за дело, – сказал я.

Наступил долгий период молчания, когда мы молча смотрели друг другу в глаза. Я не знал, что будет дальше, но был очень рад, когда она наклонила голову и тихо сказала:

– Поцелуй меня.

Следующие пятнадцать минут мы целовались и крепко обнимали друг друга, пока, запыхавшись, я не перевернулся на бок.

– Это меня напугало, – заявила Триш без всякого контекста.

– Почему, милая? – искренне спросил я.

– Все было так странно, так необычно для нас, и я не знала, о чем ты думаешь, – объяснила она.

– Это было странно и по-другому, но вовсе не значит, что плохо. Я думал о том, насколько невероятно ты выглядишь, будучи такой возбужденной, такой взволнованной. Меня это тоже возбуждало, – описал я.

– Разве ты не ревновал? Ведь другой мужчина – с твоей женой и... – начала она, но тут же осеклась.

– Были моменты, но он нам не угрожает, и мне нравилось за тобой наблюдать... ты выглядела так чертовски сексуально, а оргазм, который испытала, был просто чудовищным, – ответил я.

Я просунул руку под ее топ, нашел ее мягкие груди и начал нежно их массировать. Мы с Триш снова начали целоваться, и снова минуты проходили в тишине, пока мы обнимали друг друга. Когда она начала стонать мне в рот, я понял, что она отвечает на мои прикосновения, и чуть позже она перекинула через мое бедро ногу.

– Я люблю сексуальных, непослушных жен, – прошептал я ей на ухо, когда поцелуи закончились.

– Ты считаешь меня непослушной? – спросила она игриво, а через секунду спросила:

– Почему?

– Ты позволила ему поставить на себе отметины, – сказал я ей.

Триш всегда была категорична в отношении любовных укусов, поэтому меня удивило, что она позволила такое Уинстону.

– Я этого даже не заметила, – солгала она.

– Покажи, – потребовал я и начал задирать вверх ее топик.

Она подняла руки, чтобы я мог снять с нее рубашку, и, осматривая ее грудь, я увидел, что на левой груди – две отметины, а на правой – одна, а также засос на шее. На левой груди обе отметины находились рядом с маленьким соском, а на правой – на нижней стороне.

– Можно и мне так сделать? – спросил я.

– Нет, это могут делать только черные мужчины, – хихикнула она, и я не думаю, что она это поняла, но мой член в штанах подпрыгнул.

– Ну, вот, ты опять непослушная, – сказал я ободряющим тоном.

– Ты говорил с ним? – спросила Триш.

– Нет. Но он прислал несколько СМС.

– Я хочу их увидеть, – с нетерпением сказала она.

Я вылез из-за ее спины и пошел за своим телефоном, а когда взял его, то увидел, что от Уинстона пришло еще два сообщения. В одном спрашивалось, все ли в порядке, а в другом он интересовался нашими планами на вечер. Вернувшись к жене, я передал ей телефон, и она сразу же начала пролистывать сообщения.

– Ты не ответил? – спросила она.

– Нет, пока нет, – ответил я.

Увидев, что ее пальцы начали двигаться, я понял, что она набирает сообщение. Я сел обратно на диван и притянул ее к себе, пока она не устроилась рядом со мной, поджав под себя ноги, и немного погладил ее соски, но не настолько, чтобы это отвлекло ее от сообщения.

– Что ты написала? – спросил я, когда она, наконец, перестала бить по клавишам.

– Сказала, что у нас все хорошо, мы смотрим телевизор, и спросила, что делает он, – ответила она.

– Ты видела его слова о том, что ты красивая? – спросил я, надеясь увидеть ее ответ.

Я не был разочарован, так как на ее лице появилась улыбка, которую она быстро попыталась скрыть, фальшиво-безразличным голосом ответив:

– Да, видела.

– Ну, как... – начал я, когда меня прервал звуковой сигнал, сообщающий о новом СМС.

Триш сразу же посмотрела на него, а затем быстро ответила.

– Что там было? – спросил я, поскольку она не предложила никакой информации.

Когда она передала мне телефон, я увидел, что чернокожий мужчина спросил, кто пишет сообщение, и она подтвердила, что это она.

Я положил телефон на стол и обняв, притянул лицо жены к своему в глубоком поцелуе, на который она страстно ответила. В моей голове проносились мысли о предыдущей ночи и событиях дня, когда ее прежний гнев каким-то образом перерос во флирт. Я был рад, что не попался на крючок, по крайней мере на время, но был удивлен тем, насколько легко она связалась с Уинстоном, даже просто переписываясь.

Лаская ее грудь, я чувствовал, как она возбуждается, и вскоре она прижалась грудью к моей руке. Мы были заняты друг другом в течение нескольких минут, когда телефон быстро сообщил, что пришло три СМС. Мы прервались, и когда я потянулся за телефоном, то увидел в глазах жены желание выхватить его у меня и узнать, что он прислал. Вместо этого, чтобы немного ее подразнить и из-за моего искреннего интереса увидеть, что он пишет, я прочитал их первым. Это было одно длинное сообщение, которое система разбила на три сегмента, и прочитал:

Привет, Триш. Мне очень понравилось быть с тобой. Такая невероятная ночь. Ты невероятная и прекрасная женщина, хотя я знал это с первой нашей встречи. Никогда не забуду ощущение твоих объятий и биения твоего сердца о мою грудь. Надеюсь, ты не сердишься ни на меня, ни на Пэта и сможешь оценить то, что случилось. Нам нужно снова сходить потанцевать.

Послание было одновременно нежным и обольстительным, и я был впечатлен тем, что Уинстону хватило зрелости общаться таким образом. Закончив, я передал Триш телефон, который она практически выхватила у меня, и тут же начала читать. Как и раньше, я видел, как она изо всех сил старается не улыбнуться, пока просматривала сообщение.

– Думаю, он в тебя влюбился, – прошептал я ей на ухо, а затем поцеловал его, а ее рука упала на колено.

– Это просто странно... это безумие, – сказала моя жена с глубоким вздохом, закрыв глаза и откинув голову назад в ответ на мои губы.

– Да, это сумасбродно, – мягко ответил я.

Я видел, что она смотрит на телефон, и в момент вдохновения я взял бокалы с вином и направился на кухню за добавкой. Подумала, что ей будет легче отвечать, если у нее будет немного свободного пространства, и не был разочарован, когда через несколько минут заглянул в комнату и увидел, как она быстро клацает по клавишам.

Я был честен с Триш, говоря, что Уинстон нам не угроза, и то, что моя жена была сексуальной и непослушной, оказалось для меня огромным возбуждением. Я не знал, к чему все это приведет, но был уверен, что как только с каникул вернутся дети, она перейдет в режим строгой мамочки и все игры прекратятся. Этот факт обеспечивал мне безопасную границу, но также и подчеркивал ближайшую перспективу.

– Ответила? – спросил я, едва вернувшись на диван.

С выражением лица, в котором было поровну нетерпения и смущения, она протянула мне телефон, чтобы я смог прочитать ее ответ.

Уинстон, спасибо за прекрасное сообщение. Эта ночь была первой, но, безусловно, запоминающейся. Я бы хотела как-нибудь еще раз сходить с тобой на танцы.

Это было простое и вроде бы искреннее сообщение, но в то же время достаточно расплывчатое, чтобы его можно было интерпретировать по-разному. Моя жена – очень умная женщина, и я инстинктивно чувствовал, что она использовала ум, когда решала, как ответить. Здесь напрашивался ответ Уинстона, поэтому я не удивился, когда пришло его следующее сообщение.

Иду в клуб. Встретимся.

Триш прочитала сообщение, а затем молча передала телефон мне. Сообщение было простым и прямым, но интуиция подсказывала мне, что она отклонит приглашение, поскольку все еще борется с реальностью вчерашней встречи. На самом деле, и у меня тоже были сомнения, но в то же время я находил текущий обмен мнениями с чернокожим мужчиной очень эротичным, и казалось, что с каждым СМС я подхожу все ближе к краю.

– Что думаешь? – спросил я, пытаясь узнать ее мысли.

– Уже слишком поздно, и я устала, – ответила она, как я и предполагал, хотя в ответе избегала сексуального вопроса.

Я не собирался оспаривать ее позицию, и, вероятно, было слишком рано, но я задавался вопросом, когда будет и будет ли у нас другая возможность быть без детей.

– Тогда дай ему знать, – предложила я.

Триш быстро напечатала ответ и, закончив, показала мне экран.

Спасибо за приглашение, но мы слишком устали.

Удивительно, но через несколько секунд пришел его ответ, как будто он предвидел то, что она скажет. Триш не спеша просмотрела СМС, но в конце концов, позволила взглянуть мне.

Очень хотел бы увидеться с вами сегодня вечером. Ты такая красивая женщина и потрясающая танцовщица. Я чувствую особую гордость, когда мы танцуем. Этого я не забуду, и это то, чего я хочу еще. Я понимаю тебя, но все равно хочу, чтобы ты вышла. Давай потанцуем!

Читая это, в моей голове всплыло несколько мыслей. Во-первых, он идет напролом и хочет ее сегодня вечером. Я не знал, потому ли это, что он понимает, что когда вернутся наши дети, его шансы исчезнут, или просто потому, что он возбужден, но его желание очевидно. Во-вторых, я знал, что его слово «танцы» в этом СМС не имеет ничего общего с музыкой кантри. Он предлагает моей жене потрахаться.

– Не хочешь выйти ненадолго? – спросил я, давая ей возможность двигаться туда, куда она захочет.

– А ты хочешь? – ответила она, и по ее глазам я понял, что она-то хочет, но желает, чтобы решение принимал я.

– Зависит от тебя, – ответил я, так как хотел посмотреть, сделает ли она этот шаг через сексуальную границу сама.

– Не хочешь сходить ненадолго? – спросила она.

Вот и ответ, и он кристально ясен. Моя красивая, консервативная, посещающая церковь жена, мать двоих детей стала любовницей молодого чернокожего мужчины и теперь снова хочет его.

– Конечно, можем сходить ненадолго, – ответил я.

Триш тут же посмотрела на телефон, и, клянусь, ее соски напряглись, а грудь и шея покраснели. Она быстро отправила СМС, где говорилось, что мы будем на месте через час, и почти мгновенно получила ответное подтверждение.

Она бросила на меня неловкий взгляд, закончившийся лишь тогда, когда я встал, притянул ее к себе, поцеловал, а затем игриво шлепнул по попе и направил в спальню, чтобы она собиралась. Я был готов уже через десять минут, но Триш понадобилось почти сорок, прежде чем она появилась в джинсах, простой белой блузке и туфлях на коротких каблуках. Я был разочарован тем, что она одета настолько консервативно, и это заставило меня задуматься, не защитная ли это мера или фасад.

***

Приехав поздно вечером в субботу, мы с трудом нашли место для стоянки, но в конце концов нашли его в дальнем углу парковки, где заканчивался тротуар. Оказавшись внутри, мы целенаправленно пошли в сторону зоны, которую часто посещали во время наших предыдущих визитов, и были рады увидеть Уинстона за столиком с двумя пустыми стульями.

– Прости, мы опоздали. Кое-кому нужно было время, чтобы подготовиться, – со смехом сказал я, надеясь создать настроение.

– Не беспокойся. Ожидание того стоило, – ответил чернокожий мужчина, затем распахнул руки и обнял мою жену.

Я подозвал официантку, передал ей наш заказ и обернулся как раз, чтобы увидеть, как Уинстон ведет Триш к танцполу. Уинстон крепко обнял ее, прижав к себе, едва они подошли, и на этот раз не было почтительного расстояния, так как их тела словно слились воедино. Пока они оставались на полу, песни не прекращались, и только когда группа сделала перерыв, они, наконец, направились обратно. Когда они подошли, я заметил в глазах моей жены взгляд, который сказал мне, что она уже возбуждена. В этот момент я понял, что мы здесь только для видимости, в качестве прелюдии к настоящей цели вечера.

В течение всего перерыва мы болтали, лишь изредка испытывая неловкость, и я был рад видеть, что наш черный друг вернулся к своим хорошим манерам. Если уж на то пошло, он ухаживал за моей женой, что не раз вызывало на ее лице улыбку.

Когда вернулась группа, Триш тут же вытащила меня и заставила оставаться, несмотря на мои попытки отпроситься после первой песни.

– Как долго ты хочешь здесь быть? – спросил я, пока мы танцевали вальс.

– Недолго, – неопределенно ответила она.

– Хочешь пригласить его к себе? – подтолкнул я.

Она странно посмотрела на меня, а потом ответила:

– Не сегодня. Просто потанцуем.

Ее заявление показалось мне странным, поскольку я был уверен, что когда она переписывалась и обсуждала встречу, единственной целью был очередной перепихон с чернокожим. Тем не менее, я молча кивнул и оставил эту тему.

Она позволила мне остановиться на трех песнях, и мы вернулись, чтобы застать Уинстона беседующим с привлекательной пожилой женщиной. По мере нашего приближения я почувствовал, что он пытается закончить разговор, и когда мы подошли к столику, между Триш и женщиной промелькнул раздраженный взгляд. Однако, прежде чем нас представили друг другу, та отвернулась и бодро зашагала прочь.

– Одна из твоих девушек? – требовательно спросила моя жена.

– Просто подруга, – ответил чернокожий мужчина, явно желая сменить тему.

Я сдержал улыбку, глядя на собственническое отношение Триш к своему любовнику. Она тушевалась около минуты, прежде чем взяла его за руку, и они снова отправились на танцпол. На этот раз, после второй песни, я потерял пару из виду, хотя в поредевшей толпе заметить их было несложно. Я подумал, куда они могли пойти, и в конце концов пришел к выводу, что они находятся в тихом месте в клубе и разговаривают о прошлой ночи. Решив оставаться на месте, я прождал пять песен, прежде чем снова заметил их танцующими. После всего одной песни они пошли назад к нашему столику, и когда они пришли, Уинстон отлучился в туалет.

– Он хочет знать, не хотим ли мы поехать к нему, – сказала моя жена.

– А ты хочешь? – спросил я.

– Только если хочешь ты, – ответила она.

Я знал, что это – ее уловка, чтобы сделать решение общим, но в данный момент меня не интересовали игры, поэтому я сказал:

– Конечно, пойдем.

– Хорошо, – ответила она, хотя по ее взгляду я понял, что она ожидала или, может быть, хотела большего обсуждения.

– Что думаете? – спросил Уинстон, когда вернулся, с нетерпением на лице.

Триш быстро взглянула на меня, а затем ответила:

– Мы заедем ненадолго.

– Отлично, – ответил он, и, подозвав официантку и оплатив счет, мы направились на выход.

Прошло не так и много времени, с тех пор как моя жена заявила, что сегодня вечер – только для танцев, и я задумался, не использовала ли она это, чтобы сохранить свою гордость в неприкосновенности, или же ее мнение каким-то образом изменил чернокожий мужчина. Несмотря ни на что, я ехал к его дому, и в моем сознании было предрешено, что скоро Триш снова будет иметь в себе его член.

– Ты не против, если я поеду с Уинстоном? – прошептала моя жена, когда мы стояли на стоянке.

– Э-э-э... нет, наверное, нет, – сказал я, увидев ее умоляющий взгляд.

Он напомнил мне адрес своего дома внутри клуба, и я уже запрограммировал его в своем телефоне. Но, когда мы расстались, перекинувшись парой слов, я начал понимать, что у них возник план, и мне стало интересно, что еще у них в запасе.

По дороге с парковки я мельком взглянул на его пикап, но не обнаружил его. Тогда я стал следовать голосу в телефоне, который давал указания. Перед домом у обочины припарковался грузовик коммунальных служб, я остановился перед ним, заглушил двигатель и стал ждать их приезда, надеясь, что не привлеку внимания. Прошло двадцать минут, и я уже собирался позвонить Триш, когда увидел приближающиеся огни. Машина Уинстона быстро въехала на подъездную дорожку, и я уже почти дошел до нее, когда внезапно зажглись фары, и я услышал звук открывающихся дверей. Едва встретившись взглядом с женой, я понял, что что-то не так.

– Кажется, я струсила, – сказала она, нервно взглянув на меня.

– Ладно... – начал я, затем остановился на мгновение, чтобы подумать, прежде чем продолжить:

– Ты хочешь поехать домой?

– Думаю, может быть... то есть... все в порядке? – спросила она, как раз когда рядом с ней появился чернокожий мужчина.

– Триш слегка нервничает, – бросил он, пытаясь говорить легкомысленно.

В глазах Уинстона я увидел глубокое желание, а в глазах Триш – нервозность. По дороге я думал об этой ситуации, о том, насколько она странная, но в то же время о том, как невероятно сексуально видеть, как моя красивая жена полностью отдается сексу. Я хотел увидеть это еще раз, хотя теперь, казалось, это – под угрозой. Часть меня хотела подтолкнуть ее внутрь и попытаться еще раз соблазнить, но другая часть меня была чувствительна к языку ее тела и ее потребности в поддержке.

– Мы можем уйти, всегда может быть другой раз, – сказал я, хотя знал, что это очень сомнительно.

– Может быть... Я думаю, так будет лучше, – ответила моя жена с выражением облегчения на лице.

Уинстон продемонстрировал явное разочарование, но я был рад видеть, как он изящно воспринял это, сказав:

– Понимаю. Как ты и сказал, как-нибудь в другой раз.

Триш с улыбкой повернулась к нему и попыталась поцеловать, что, как мне показалось, означало быстрое прощание. Однако он притянул ее в свои объятия, крепко сжал и прижался губами к ее губам. Секунду она была неподвижна, словно удивившись, но затем начала отвечать, обхватив его шею руками и издавая тихие вздохи. Большая рука Уинстона нашла ее обтянутый джинсами зад и еще сильнее притянула ее к своему телу, и я понял, что он делает последнюю попытку ее переубедить. Судя по тому, как все выглядит, я подумал, что ему это удастся.

– Уинстон... я... прости... – задыхалась она, когда поцелуй закончился.

– Не беспокойся, детка... в следующий раз, – соблазнительно прошептал он ей на ухо.

Несмотря на его впечатляющие усилия, она все еще хотела уйти, поэтому я взял ее за руку и проводил до машины. Сначала мы ехали молча, и только когда выехали из района на хорошо освещенную главную дорогу, она заговорила.

– Злишься? – спросила она.

– Злюсь? Нет, конечно, нет, – ответил я.

По правде говоря, я был разочарован, но у меня хватило ума это скрыть, так как логика подсказывала, что нужно стараться, чтобы все, что касается игры моей жены, было позитивным.

– В клубе я была готова, но по дороге сюда... не знаю... я просто начала чувствовать себя странно, – объяснила она.

– Дорогая, все нормально, и если что-то не так... ну, понимаешь... ты все сделала правильно, – ответил я, что вызвало широкую улыбку.

– Похоже, ты от меня никуда не денешься, – с ухмылкой сказала она.

– Я думаю, это ты никуда не денешься от меня, – рассмеялся я.

Этот короткий обмен мнениями снял напряжение, и остаток пути мы проехали в хорошем настроении.

Как только вошли в дверь, я притянул ее к себе и прижал к стене.

– Тебе лучше быть готовой, – прошептал я ей.

– К чему? – поддразнила она.

– К тому, чтобы заниматься любовью всю ночь напролет, – заявил я.

– Мммм... а ты сможешь продержаться так долго? – хихикнула она.

Я начал снимать с нее одежду, и она оставалась неподвижной, пока не оказалась полностью голой. Затем я опустился на колени, поднял ногу над плечом и нашел ртом ее щель. Она была вся мокрая, и, как всегда, вкус у нее был замечательный. Я наслаждался ею, слыша все больше и больше чувственных звуков, пока она не начала тянуть меня за плечи.

– Возьми меня в постель, – стонала она.

– Позже... – ответил я, желая контролировать ситуацию.

– Милый... сейчас... пожалуйста... – громко застонала она.

Ее слова были такими нуждающимися и настоятельными, что я выполнил ее просьбу и потянул за руку в нашу спальню. Там она забралась на кровать и смотрела, как я срываю с себя одежду.

– Нет... я готова, – объявила она, когда я подвинулся, чтобы еще немного ее полизать.

В считанные секунды я оказался внутри нее, ощущая гораздо большее тепло, чем обычно, и тут же мои мысли устремились к вечеру и Уинстону. Я подозревал, что ее сексуальное тепло возникло от предвкушения спаривания с чернокожим мужчиной, и теперь мне посчастливилось пожинать плоды.

Точки, когда я понял, что она на грани оргазма, она достигла гораздо быстрее чем обычно. Это заняло всего несколько минут, но все признаки были налицо, и я оказался прав, когда очень быстро раздались ее крики, и ее тело подо мной начало спазмировать. Я все еще хорошо контролировал ситуацию, и это было волшебное чувство – испытывать ее сексуальные ощущения в таком состоянии.

Почувствовав, что ее разрядка закончилась, я замедлил темп, чтобы она смогла восстановить дыхание, но не останавливался.

– Тебе было приятно? – прошептал я.

– Мммм... хммм... – вздохнула она, и на ее лице появилась чувственная улыбка.

– Ты чертовски красива, – сказал я, глядя на нее сверху вниз.

Она улыбнулась и положила руку мне за голову, затем сказала:

– Спасибо за понимание.

– О, Триш. Это было легко, – ответил я, затем продолжил:

– Что заставило тебя передумать?

– Я... я... наверное, я просто начала чувствовать себя плохо... знаешь... как будто я – грязная, – сказала она.

– Ладно, – ответил я, пока мысли крутились в моей голове.

– Просто ладно? И все? – ответила она.

– Ну, я не знаю, что сказать. Я не думаю, что это правда, но не хочу, чтобы ты из-за этого расстраивалась, – сказал я ей.

– Значит, ты не против. Думаешь, что я должна... снова быть с ним? – спросила она.

– Я же говорил тебе... Ты мне нравишься непослушной, и он не представляет для нас угрозы, – ответил я.

– Боже, Пэт... Я буду шлюхой, – заныла она.

– Зато красивой, – рассмеялся я, что вызвало укол в ребра.

Наступила тишина, и следующие несколько минут я сосредоточился на занятии любовью со своей женой, но тут меня посетила мысль, и я спросил:

– Почему вы так долго добирались до его дома?

– Мы остановились, чтобы поговорить, – ответила она.

– О чем? – продолжил я.

– О том, чтобы не оставаться, – сказала она.

– Он пытался убедить тебя? – спросил я, а затем добавил:

– Что он говорил?

На ее лице появилась улыбка, и казалось, что она вот-вот захихикает, когда она ответила:

– Он вытащил его.

– Свой член? – спросил я.

– Да, – ответила она.

– Ты его трогала? – спросил я, уже зная ответ.

– Немного, – хихикнула она.

– А он лапал тебя? – спросил я в ответ.

– Только мою грудь, – снова хихикнула она.

– Внутри или вынул? – спросил я.

– Внутри... о, милый, давай быстрее, – заскулила она, поскольку разговор вновь разжег ее страсть.

– Ты – плохая девочка. Я должен послать тебя к нему, – сказал я, ускоряя темп.

– Я не плохая... – хныкала она в притворном порыве.

– Нет, ты моя плохая девочка... моя непослушная девочка, – прошептал я ей на ухо.

– Ты хочешь отправить меня обратно? – хныкала она, давая мне понять, где находятся ее мысли.

– После того как закончу с тобой, я отправлю тебя туда, чтобы и он мог получить тебя, – бросил я ей вызов.

Теперь моя жена была полностью увлечена нашим спариванием и страстно отвечала на мои толчки. Она закрыла глаза, и мне стало интересно, о чем она думает, хотя у меня были серьезные подозрения. Это было соревнование, кто из нас кончит первым, и хотя это заняло несколько минут, я смог продержаться достаточно долго.

– Оххх... охх... охх... охх... ммммм... ммммм... – стонала она.

Оргазм для нее был хороший, не такой большой, как первый, но поскольку она редко достигала двух кульминаций, я был очень доволен. Наблюдая и слыша ее кульминацию, я был на грани, и когда ее тело все еще чувственно извивалось, я спустил в нее.

– Ооо... черт... да... да... о черт... черт, детка... – Я хрюкнул, и мое семя вырвалось наружу.

Наконец, мы оба кончили, и быстро погрузились в приятный сон.

– Ты уже вернулась? – спросил я ее на следующее утро, когда она вошла на кухню.

Она была одета в халат, а ее находящиеся в беспорядке волосы придавали ей вальяжный, но сексуальный вид. Она озадаченно посмотрела на меня в ответ, пока я протягивал ей кофе.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Вернулась от Уинстона. Ты должна была сходить к нему, – поддразнил я.

– Хаха... очень смешно, – ответила она.

Удивительно, но после этого короткого диалога мы оставили тему Уинстона позади на все время нашего уединения. Мы почти все делали вместе, и даже на неделе уходили с работы пораньше, чтобы у нас было больше времени. На следующих выходных, которые должны были стать последними, я подумал о том, чтобы поднять тему танцев и Уинстона, но решил этого не делать. Наше время наедине было замечательным, даже несмотря на странную встречу, и я хотел завершить его в спокойной, позитивной обстановке.

***

Воскресенье наступило слишком быстро, и у нас был короткий разговор о том, чтобы Триш поехала вместе со мной на короткое время, но в итоге она решила отказаться. У нее уже был запланированный визит через две недели, так что она не думала, что в этом есть острая необходимость. Итак, сразу после обеда я отправился в путь, который, как я ожидал, займет пять часов в оба конца.

Когда приехал, все были в хорошем настроении, хотя по их глазам я понял, что и родители, и дети готовы вернуться к нормальной жизни. Загрузившись, я отправился к маме, чтобы навестить ее, но дети начали беспокоиться, и даже этот визит пришлось прервать. Наконец, мы отправились в путь, причем дети были гораздо более сдержанными, чем во время первой поездки.

Мне оставалось около полуквартала до поворота на нашу улицу, когда я увидел, как через перекресток пронеслась машина Триш. Я приехал всего через несколько минут после нее и увидел ее машину на подъездной дорожке. Дети бросились в дом, едва я выгрузил их, пока я собирал вещи, а войдя в дом, я увидел, что они стучатся в дверь ванной.

– Я выйду через секунду, милая, – обратилась она к нашей дочери.

– Ты в порядке? – спросил я, подойдя ближе и услышав, как работает душ.

– В порядке. Выйду через секунду, – ответила она.

Дети, очевидно довольные ее словами, побежали в другой конец дома, и только поворачиваясь, я увидел кучу одежды, брошенную рядом с кроватью. Сверху лежали ее джинсы, под ними виднелась блузка, но когда я пнул одежду, то увидел ее черные стринги. По какой-то причине мои инстинкты подсказали, что что-то происходит, и я должен посмотреть.

Запах спермы я почувствовал раньше, чем увидел ее, но, наконец, вывернув их наизнанку, я увидел густой, похожий на слизь материал, покрывавший ткань сверху донизу. Мою жену, несомненно, трахали и наполняли, и теперь доказательство этого – у меня в руках.

– Открой дверь, Триш, – сурово сказал я.

– Секунду, – ответила она из душа.

– Триш, я держу твои трусики, – ответил я.

Наступило долгое молчание, а затем я услышал, как отпирается дверь. Когда я шагнул внутрь, моя жена стояла с мокрыми волосами и полотенцем перед собой, со страхом глядя на меня.

– Мне очень жаль, – прохрипела она, чуть не плача.

– Брось полотенце, – потребовал я.

После небольшого колебания она отпустила полотенце, и оно упало к ее ногам, обнажив ее голое тело. Я мгновенно заметил многочисленные отметины на каждой груди.

– Сколько раз ты его трахала? – потребовал я.

– Три, – прошептала она тоненьким голоском, опустив глаза в пол.

– В тебе – его сперма, – бросил я ей с вызовом.

За несколько дней до этого у Триш начался плохой период цикла, и мы пользовались презервативами, так что, я был в шоке, что она подпустила его незащищенным к своему телу.

– Да, – сказала она, а затем добавила:

– Я приму таблетку.

Я подумал о том, чтобы дать ей пощечину. В конце концов, я давал разрешение и даже договорился о встрече, поэтому не ожидал и не понял подлости. Я думал о том, чтобы трахнуть ее. Прямо тут, прямо сейчас. Просто прижать ее к стене и добавить в нее свою сперму. В конце концов, я вспомнил о детях, что привело мои эмоции в порядок.

– Прими душ, дети ждут, – сказал я с отвращением и ушел.

Я был в гостиной, смотрел мультфильмы с детьми, когда, наконец, появилась Триш, что вызвало у них крики радости. Они обнялись, поцеловались и начали рассказывать ей истории о своих приключениях. Тогда я встал и вышел.

Весь остаток дня, пока дети не легли спать, мы избегали друг друга. Наконец, когда я лежал в постели и читал, мы встретились лицом к лицу и должны были решить проблему.

– Мне очень жаль, – снова сказала она.

– Нет, Триш. Тебе жаль, что ты попалась, – ответил я.

– Неправда! – ответила она.

– Как давно ты это планировала? – спросил я.

– Со вчерашнего дня, – ответила она гораздо быстрее, чем я ожидал.

– Значит, у тебя было достаточно времени, чтобы поговорить со мной, – заявил я, затем мне пришла в голову мысль, и я требовательно спросил:

– Дай посмотреть твой телефон.

Нехотя, она взяла его с тумбочки и протянула мне. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы найти строку СМС, и что меня больше всего шокировало, так это то, что их общение началось в предыдущие выходные. Оно было кокетливым и наполненным множеством сексуальных намеков, а также несколькими фотографиями члена Уинстона. Пролистав сообщения за предыдущий день, я увидел, когда речь зашла о серьезной встрече, и эти СМС не оставляли сомнений в том, что моя жена была равноправным и жаждущим участником в организации рандеву.

– Прости, – еще раз сказала она, когда я положил трубку.

– Ну, я думаю, ты на самом деле плохая девочка, – сказал я очень осуждающим тоном.

– Дорогой... – начала она, прежде чем разрыдаться.

Следующие несколько минут я молча наблюдал, как она стоит и плачет. Думаю, она надеялась, что я приду ей на помощь и утешу, но я оставался неподвижен. Наконец, она вошла в ванную и закрыла дверь. Пока ее не было, я переслал СМС на свой телефон.

Когда она, наконец, вернулась, я погасил свет, и она молча забралась в постель. Однако через несколько минут заговорила:

– Ты спишь?

– Нет, – ответил я.

– Прости меня. Я все испортила. Я знаю, что это было подло, но... я не знаю... так казалось... проще... и я думала... что ты не против, – выдавила она.

В ее словах была крошечная доля правды, но, по большому счету, она просто оправдывала свое подлое поведение. Когда я ничего не ответил, она протянула руку и через несколько секунд оказалась рядом со мной.

– Скажи что-нибудь, – умоляла она.

– Ты же знаешь, что это неправда, – сказал я.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Ты хотела сделать это так потому, что это было грязно и плохо, а тебе нравится быть грязной и плохой, – сказал я ей.

Я почувствовал, как напряглось ее тело, и услышал, как она глубоко вздохнула, а затем сказала едва слышным шепотом:

– Не нравится.

– Триш, скажи правду. После стольких лет у тебя появился шанс стать плохой, и тебе это понравилось. Когда мы были там, мне пришлось заставлять тебя слезть с его члена. Ты стала шлюхой для черного мужчины и хочешь большего. Когда вы собирались встретиться опять? – спросил я, уже не сдерживаясь.

Она отпустила меня и снова начала всхлипывать, но ничего не сказала. Я позволил ей продолжать в том же духе еще пару минут, прежде чем снова бросил ей вызов.

– Когда вы должны встретиться? – спросил я.

– Я не собираюсь, – прохныкала она.

– Когда, Триш? – подтолкнул я.

Она ответила тихим задыхающимся голосом:

– В среду...

***

Всю следующую неделю я целенаправленно избегал темы Уинстона, хотя моя жена несколько раз пыталась завязать разговор. Мое поведение ее очень беспокоило, и она из кожи вон лезла, чтобы быть поддерживающей, заботливой женой. Нет нужды говорить, что ни в среду, ни в какой-либо другой день рандеву не состоялось, но когда, наконец, наступили выходные, я решил, что пришло время поговорить.

– Триш, принеси выпить. Думаю, пришло время поговорить, – сказал я, наливая виски.

– Э-э-э... ладно... – выдала она с удивленным писком.

Когда мы встретились в гостиной, она села рядом со мной на диван. Я потягивал свой напиток и почти минуту молчал, прежде чем заговорить.

– Ты говорила с ним? – спросил я.

– Мы... я... написала ему СМС. Сказала, что это было ошибкой, и чтобы он оставил меня в покое, – ответила она.

Едва с ее губ сорвались слова, она потянулась за своим телефоном и попыталась передать его мне. Я знал, что она хочет, чтобы я прочитал СМС в подтверждение ее слов, но я отмахнулся.

– Не собираюсь смотреть, – сказал я, а затем сделал паузу, прежде чем продолжить:

– Засосы исчезли?

Напряжение между нами в течение недели привело к тому, что секса не было, и Триш специально надела ночное белье, закрывающее ее тело от моего взгляда.

– Да... – ответила она тихим голосом, кивнув головой.

– Итак... вот мы и пришли. Мы вернулись к нормальной жизни. Никто ничего не знает о том, что было, и мы можем просто продолжать жить дальше и хранить это в тайне, – начал я, затем сделал паузу, чтобы сделать глоток, и добавил:

– Хотя я не смогу забыть то, что узнал о своей жене.

– Послушай... просто послушай. Не веди себя так кичливо и надменно. Это начал ты... Ты подтолкнул к этому. Да, я облажалась, встретившись с ним в воскресенье, но ты тоже был в этом замешан, – ответила она.

По тому, как она донесла свою мысль, я понял, что это было то, что крутилось у нее в голове, ожидая подходящей возможности, и, по правде говоря, она была права. Однако она неправильно поняла, в каком направлении я двигаюсь.

– С этим спорить не могу, – спокойно ответил я.

– Тогда что ты хочешь сказать? – спросила она с растерянным видом.

– Все просто. Ты можешь либо остаться просто Триш, консервативной женой и матерью, либо непослушной Триш, девушкой, которая иногда становится плохой, – объяснил я.

– Я больше ничего не буду делать. Это было неправильно, и я чувствую себя виноватой и странной, – быстро ответила она.

– Справедливо, – ответил я.

Как и моя жена, я долго и упорно обдумывал все события и то, чему научился за неделю. Я не мог отрицать, что все это показалось мне весьма эротичным и возбуждающим, но, как и Триш, я чувствовал, что это сопровождалось сильным раздражением. Поэтому решил, что если и будет что-то дальше, то оно должно быть тем, чего хочет она. Я знал, что могу справиться со своими чувствами, но не хотел иметь дело с ее чувствами.

– Так ты не злишься? – спросила она.

– Нет, не злюсь, – сказал я и протянул руку, чтобы она могла подойти ближе.

– Я думала, ты на самом деле злишься, – сказала она, прижимаясь ко мне.

– Мне просто нужно было время подумать, – ответил я.

Молчание длилось более минуты, мы потягивали напитки, прежде чем Триш заговорила, а когда заговорила, то произнесла нервным тоном:

– Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты была счастлива. Не чувствуя себя странной или виноватой, – ответил я.

После этих слов она отстранилась от меня и повернулась так, чтобы мы смотрели прямо в глаза друг другу:

– Ты говоришь, что ты не против? Ты не против, если меня это не беспокоит?

– Именно это я и говорю, – сказал я.

– Ты серьезно? – спросила она с растерянным выражением лица, а затем замолчала на несколько секунд, прежде чем заявить:

– Ты не серьезен.

Я догадался, что она подумала, что я расставляю ловушку, поэтому посмотрел ей прямо в глаза и сказал:

– Я очень серьезен.

– Боже мой, Пэт... то есть, Боже мой... – прошептала она, а затем после паузы добавила:

– Это было бы так... сделать это вот так вот... Боже мой... что подумает мой отец?