The Gold Earrings от TRYTSTYN

***************************************

Очередной коротенький вымышленный рассказ для развлечения.

Сюжет опять же надуманный и глупый, возможно, мультяшный, но, как я не устаю повторять, это – развлекательная забава, а не серьезная литература.

Сразу несколько замечаний. Во-первых, это не BTB-рассказ, жене все сходит с рук, а муж никогда не узнает, так что, если вам это не нравится, держитесь подальше. Впрочем, это и не рассказ про «куколдов», поскольку я нахожу таковых жалкими. Я знаю, что мы должны быть терпимы друг к другу, но для меня рассказы о добровольных куколдах – просто жалкое дерьмо, и я не ожидаю терпимости с этой стороны к ним. Я бы предпочел провести вечер, наблюдая за собачьей блевотиной, чем читать такой рассказ.

Во-вторых, это поворот в поп-культуре 1970-х, и первый, кто напишет об этом в комментариях, получит бесполезный приз, который вам, вероятно, все равно не нужен. Просто помните при чтении, что, перефразируя Гручо Маркса, я бы, наверное, не хотел читать рассказ с веб-сайта, который позволяет мне писать такое.

Также это – очень жестокий и кровавый рассказ, так что, будьте внимательны. Если после этого предупреждения начнете жаловаться на необоснованное насилие, то будете выглядеть еще глупее чем я, поскольку были предупреждены и решили продолжить читать. Я также мог бы добавить туда несколько совершенно не относящихся к сюжету больших сисек, так как большие сиськи и насилие, похоже, являются правильной формулой, по крайней мере, в Голливуде, следуя этому сценарию, еще никто не разорился. Даже в эпизоде «Шотландская игра» сериала «Черная гадюка» присутствуют как насилие, так и огромные груди.

Кроме того, я – юрист и не выступаю в роли юриста по телевизору. И прошлой ночью я не останавливался в отеле «Holiday Inn». Так что, если и ошибаюсь в каких-то юридических деталях, но это не портит всю историю, просто проигнорируйте это. Если это историю портит, все равно не обращайте внимания.

Пожалуйста, не стесняйтесь, комментируйте на здоровье. Я, скорее всего, читать комментарии не буду, не то чтобы я беспокоился о том, что будут задеты мои чувства, но по большей части мне просто наплевать, так или иначе. Несколько человек нашли время, чтобы прислать мне по электронной почте дельные критические замечания и предложения, и я очень ценю это и постараюсь их учесть.

Действуют все обычные ограничения. Согласно авторскому праву от 2018 года, все права принадлежат мне. Настоящего секса в этом произведении, как обычно нет, мне не очень хорошо удаются сексуальные сцены, но, возможно, попробую в следующий раз.

***

Мы с Дэйвом были женаты около четырех лет, когда решили, что пришло время расширить нашу маленькую семью. Я познакомилась с Дэйвом во время дачи показаний в медицинской страховой компании, в которой работала, он был главным адвокатом истца, а я – одной из шестерок, защищавших уязвимую позицию. Дэйв был и остается блестящим адвокатом, готовым к партнерству, которому суждено заработать миллионы в борьбе за справедливость. Хотя я и являюсь компетентным адвокатом, но не стану утверждать, что дотягиваю до его класса, и поэтому была удивлена, получив от него весточку вскоре после того, как иск был удовлетворен.

Однако ему нужна была не моя юридическая помощь, а нечто более плотское, и в ходе многочисленных ужинов, выпивок, танцев и мероприятий я обнаружила, что он – остроумный и обаятельный собеседник. В сексе было все, что мы могли пожелать, Дэйв – изобретательный и внимательный любовник, а меня природа одарила страстным и отзывчивым телом. Дэйв любит, когда я сажусь на него верхом и довожу его до оргазма, пока он играет с моей грудью четвертого размера с чувствительными сосками, а я просто уплываю в блаженство.

Затем последовала свадьба, и мы поселились в одном из тех вездесущих закрытых поселков, кажется, растущих как сорняки по всему Лонг-Айленду, для состоятельных людей, во всяком случае, для тех, у кого есть несколько миллионов на ранчо с четырьмя спальнями, которое слишком мало для этой цены и слишком велико для нас двоих. Но нам есть куда расти, и у нас есть место для помощницы по хозяйству на случай, если я захочу вернуться на работу. Как и многие привилегированные пары, мы жили американской мечтой, имея больше денег, чем может рассчитывать молодая пара, и временами казалось, что единственная проблема, с которой мы сталкиваемся, – это количество рабочих часов Дэйва. Хотя мы оба юристы, моя работа – скорее офисная: с девяти до пяти, в то время как он тратил много времени на достижение всемогущего партнерства.

Поэтому мне часто приходится присутствовать на вечных встречах, барбекю, ужинах, дегустациях вин и общих собраниях соседей, к которым приводит жизнь в закрытом поселке. Именно в ходе подобных многочисленных встреч я подружилась с Джоанной и, как следствие, с ее мужем Уолтером. Эта пара меня заинтриговала, а поскольку у меня было свободное время, а в последний месяц беременности я взяла отпуск, то решила разузнать все что смогу. Нет, я не нанимала частного детектива и не копалась в их личной жизни, просто завязала дружбу с Джоанной, поскольку та не работает и живет всего через два дома от нас. Я была заинтригована, но не до сумасшествия, там есть загадка, но не та, которую мне отчаянно требуется разгадать.

Уолтер, как я поняла, – сертифицированный аудитор, у него есть своя небольшая фирма. Странно, но в отличие от других предпринимателей, работающих на себя, он никогда не ищет новых клиентов и не пытается наладить контакты. Он выглядит как бухгалтер лет сорока, лысеющий, с пузиком, но не толстый. Он не выглядит атлетом, просто книжный, ботанический тип мужчины, ростом около метра семидесяти трех, и часто у него немного отстраненная или растерянная манера поведения. Он никогда не кажется полностью вписывающимся в компанию парней, не играет в гольф, не ловит рыбу, не пьет, не является стереотипным альфа-самцом, которыми кишит наше маленькое сообщество. Кроме того, он, как ни странно для женатого мужчины, слегка застенчив в общении с женщинами. Всегда вежливый, всегда джентльмен, но без показухи, он в основном сливается с окружающими.

Джоанна, напротив, красива, жива, энергична, кокетлива, ей около тридцати лет, но выглядит она моложе, и она целиком предана Уолтеру. У нее – улыбка, посрамившая бы Мону Лизу, тело, несмотря на наличие двоих детей, с которым и в свой лучший день я не могла и надеяться сравниться, грудь размером с небольшой ананас, возможно, увеличенная, и загадочная знойность, просто кричащая о сексе.

Я лишь дважды видела, как она злится: один раз, когда какие-то мужчины высмеивали Уолтера в ее присутствии, и она словесно отчитала их так, что они удрали, поджав хвосты, а другой раз, когда один из местных ловеласов попытался применить к ней свои трюки. Думаю, он был счастлив, что его яички остались целы, но она громко и открыто дала понять, что если он или кто-либо еще попытается сделать такое, то им этого не избежать. То, что у нее есть, предназначается исключительно для Уолтера и никого другого.

Она заметно, иногда до тошноты, влюблена в Уолтера, и это очевидно для всех нас, кроме, как ни странно, самого Уолтера, который, казалось, не замечает всего этого. Он явно ее любит, прекрасно и с уважением относится к ней, кажется, полностью ей предан, но достаточно зануден, чтобы не замечать подсказок, которые видят все остальные. А может быть, прожив с этим так долго, он просто принял это как естественное.

Как я уже говорила, они живут через два дома отсюда, так что у них есть деньги, чтобы жить здесь, но, похоже, у них нет игрушек, которые так широко выставляются остальными жителями района. Машины – лишенные изюминки, ничего причудливого. Во дворе нет ни лодок, ни двухметровых телевизоров, ни мужских берлог с барами из красного дерева, которыми хвастаются другие. У них – хороший двор с бассейном, барбекю обычного размера, как и в большинстве домов здесь, но ничего вычурного. Я никогда не слышала, чтобы она жаловалась на нехватку денег, но она и не увлекалась последними модными тенденциями. Не носила много украшений: скромное, но приличное обручальное кольцо, золотое венчальное кольцо и всегдашние золотые сережки, похожие на два маленьких цилиндрика. Думаю, у них есть деньги на игрушки, но нет необходимости соревноваться, выставляя их напоказ.

У них – двое детей: шестилетний сын и двухлетняя дочь. Оба – маленькие душки, хорошо себя ведущие, и отец с матерью явно их опекают. За ними присматривает девушка-латиноамериканка – что-то вроде горничной и няни, а также Джоан, которая была домашней мамой. Но даже в этом они – совершенно нормальны. Как я поняла, сын посещает одну из лучших частных школ в районе, но ничего особенного, ведь ему всего шесть лет. Мама отвозит его в школу и забирает после, пока отец – на работе, а няня присматривает за малышкой.

К тому времени я была на восьмом месяце беременности и взяла на работе отпуск. Я привыкла каждое утро прогуливаться пешком, чтобы немного размяться, хотя держалась довольно близко к дому, поэтому вышла пораньше, когда увидела Джоан, отвозившую сына в школу. Мы немного поболтали, и я пригласила ее выпить со мной кофе после возвращения домой. У нее запланировано насыщенное утро: отвезти сына, сходить в спортзал, потом по магазинам, но к обеду обещала зайти, чтобы выпить кофе и поболтать. Я знала, что между ними что-то есть, какая-то история, которая только и ждет, чтобы ее рассказали, но не ожидала получить ее в этот же день. Я ошиблась.

***

Джоанна чуть припозднилась, мы сидели, пили кофе и болтали о беременности и детях в целом, когда я спросила ее, планирует ли она иметь еще детей?

– Все зависит от Уолтера, как он скажет, так и будет. Захочет еще – мы родим, если нет – нет.

Я заметила, что говоря это, она прокручивает пальцами свою маленькую золотую сережку, – нервная привычка, которую я видела у нее несколько раз, когда речь заходила об Уолтере.

– Но ведь у тебя тоже есть свое мнение на этот счет, ведь сейчас не девятнадцатый век. Он же не может заставить тебя забеременеть.

– Нет, Уолтер никогда такого не сделает. Он в самом деле очень милый человек, и я не могла бы надеяться на более приятного мужчину для брака. Не то чтобы он меня к чему-то принуждал, просто я сделаю все что угодно, лишь бы он был счастлив, а это включает в себя и рождение детей, и их отсутствие, и все что он захочет.

– Ты и впрямь настолько сильно его любишь, не так ли? Все мы видим, как ты ведешь себя с ним, так, будто он – божий дар женщинам, и ты выиграла приз, вот как ты с ним обращаешься. Честно говоря, я никогда не видела ничего подобного, пока не встретила вас двоих. И все же, иногда он кажется довольно невежественным, как будто не понимает, что ты для него делаешь.

– И, надеюсь, никогда не поймет, – сказала она, опять покручивая серьгу.

Я посмотрела на нее немного пристально, так как высказывание было странным.

– Ты не хочешь, чтобы он знал, насколько сильно ты его любишь?

– Не то чтобы... Это трудно объяснить. Позволь задать тебе вопрос, Роберта, ты ведь адвокат, и если я расскажу тебе что-либо, ты сможешь сохранить это в тайне, как тайну клиента адвоката, о которой всегда говорят?

– Смогу, если ты меня наймешь. У тебя какие-то неприятности? Уолтер причиняет тебе боль или угрожает?

– Нет, ничего подобного. Просто у меня есть одна история, которую я хотела бы рассказать кому-нибудь на всякий случай, но она никогда, и я имею в виду НИКОГДА, не может повториться. Что нужно сделать, чтобы нанять тебя?

– Все довольно просто, просто дай мне что-нибудь, например, десять долларов, в качестве аванса, и мы сможем заключить устный договор, устанавливающий адвокатскую конфиденциальность.

Она схватила свою сумочку, достала двадцатку, протянула мне и улыбнулась.

– Считай, что ты нанята.

– Я выросла на Лонг-Айленде, но не в этой его части, – начала она. – Мой отец был кровельщиком, и половину того, что зарабатывал, тратил в баре. Так что, у нас никогда не было много денег. Мама работала парикмахером и приносила домой кое-что, но мы определенно были на нижней границе среднего класса, не то что в этом районе. Из-за его пьянства и распутства, а также их ссор, удивительно, что я доучилась до конца средней школы, но мне удалось поступить в школу секретарей. Когда познакомилась с Уолтером, я работала в агентстве по подбору персонала, то есть выполняла краткосрочные поручения. Его секретарша уходила в декретный отпуск, ее помощница подменяла ее, и они наняли меня, чтобы я подменяла ее. Так что, я была как бы вторым составом.

– И когда это было?

– Примерно десять лет назад. Мне было двадцать четыре года, я уже устала от тусовок и начала присматриваться к кому-нибудь, с кем можно бы остепениться. Признаюсь, я была немного корыстной маленькой сучкой, думала о том, чтобы найти себе обеспеченного мужа на несколько лет, а затем жить дальше с приличным состоянием, и Уолтер, казалось, идеально подходил по всем параметрам. Тогда ему было тридцать два, на восемь лет старше меня, и он был еще более невежественным и неопытным, чем сейчас. Я не считала его богатым, но у него был свой бизнес, хорошая квартира в хорошем районе города, и он казался идеальным кандидатом на роль начального мужа. Я начала встречаться с ним после того, как закончился срок моей работы в его офисе, и вскоре переехала к нему. Примерно через год мы поженились. Уолтер был милым и покладистым, и я думала, что смогу управлять им столько, сколько будет нужно. Он также был полностью доверчив и никогда не заговаривал о брачном контракте. Я не горжусь тем, что была золотоискательницей, но и приукрашивать не буду.

– И вот ты здесь, десять лет спустя, и все еще счастлива в браке.

– Да, это так. У нас была довольно обычная помолвка. Единственным условием нашего брака было то, что я хотела иметь дом, настоящий дом, который бы мы могли назвать своим. Всю жизнь я жила в съемных квартирах. Мы осмотрелись и выбрали тот, что у нас сейчас. Мне казалось, что он немного великоват, но Уолтер хотел иметь место для детей, и хотя я не собиралась заводить детей, но не хотела до свадьбы разочаровывать его. Хорошей новостью для меня было то, что он даже не моргнул глазом, узнав цену, и без проблем включил в договор меня. Однако незадолго до свадьбы произошло одно событие, которому я не придала никакого значения, но позже поняла, что оно было, пожалуй, самым значительным событием в моей жизни.

– И что это было?

– Через несколько недель после нашей помолвки Уолтер сказал, что хочет, чтобы мы поужинали с его старым школьным другом. Мы пошли в маленький ресторанчик, в котором я никогда не была, в Маленькой Италии, одно из тех семейных заведений, но довольно высококлассных. Когда мы вошли в ресторан, возникло странное ощущение, будто мы зашлми в чей-то дом, а не в общественное место, и нас там не ждут. Уолтер перекинулся парой слов с метрдотелем, сказал ему, с кем мы встречаемся, и все вокруг изменилось. Нас провели к лучшему столику, а уже через пять минут к нам подошел хозяин с бутылкой лучшего вина в подарок. После этого обслуживание было просто потрясающим: рядом постоянно находились два официанта, и едва мы успевали моргнуть, как они оказывались у стола.

– Мы съели почти весь ужин, а друг Уолтера все еще не появлялся, когда вошли двое крупных мужчин и, казалось, осмотрели весь ресторан. Один из них ушел, а другой занял место немного позади нас. Затем вернулся первый с двумя другими мужчинами, один из которых был очень хорошо одет и был примерно возраста Уолтера, а другой – намного старше. Уолтер встал, обнял их обоих и представил мне своего друга Тони и деда Тони – Сальваторе. Эти двое были совсем не похожи на Уолтера, то есть, я всю жизнь прожила на Лонг-Айленде, а эти двое были глубоко связаны между собой. Я потом спрашивала его об этом, но он утверждал, что ничего не знает, а Тони – просто старый школьный друг.

– В общем, они не задержались. Старик произнес короткий тост, и они выпили за успех нашей свадьбы. Тони подарил мне ранний свадебный подарок – красивые бриллиантовые серьги, которые, как я позже узнала, стоили в десять тысяч долларов, и перед уходом они обнялись. На свадьбу никто не пришел, и я не видела Тони еще два года.

– Так что, как говорится, жизнь продолжалась. За свадебными хлопотами, переездом, покупкой мебели и обустройством дома я совсем забыла о том ужине. Уолтер каждый день ходил на работу, но никогда не казался таким уж амбициозным. Я несколько раз спрашивала его, не хочет ли он найти новых клиентов и расширить бизнес, но он отвечал, что предпочитает то, что есть. Деньги никогда не были проблемой, я понятия не имела, сколько у него их на самом деле, но он никогда не возражал против того, что я хотела купить.

– Итак, ты обрела супружеское счастье.

– Скажем так, мы влились в супружескую жизнь. Уолтер – милый, добрый, нежный, но иногда девушке хочется немного большего, чем нежность в спальне. В детстве у меня было несколько парней, которые любили жестко на мне скакать, но не Уолтер, и, честно говоря, мне этого не хватало. Я еще не была готова отказаться от брака с Уолтером, по крайней мере, пока не узнаю, чего он стоит, поэтому понимала, что должна быть осторожной, но потребность в чем-то более жестком была. Я не собиралась ничего делать дома, в этом районе слишком много назойливых людей, а вечера были свободными, поэтому я записалась в тренажерный зал. Мне хотелось заниматься спортом и поддерживать свое тело в форме, но я добавила еще и личного тренера. Кристофер заставлял меня рвать задницу, доводя меня до предела в тренажерном зале и, в конце концов, за его пределами. Частично он был итальянцем, ростом около метра восьмидесяти пяти, тело его было твердым как гвозди. У нас завязался тайный роман, мы встречались в отелях несколько раз в неделю, чтобы провести день в развлечениях и играх. Его выносливость была невероятной, и он дал мне то, чего мне не хватало.

– Итак, у тебя был роман. Уолтер когда-нибудь узнал об этом?

– Нет, никогда, но все закончилось очень плохо, и больше такого не было. Как ни странно, Уолтер должен был уехать по работе на два дня и ночь, и мы с Крисом решили снять на ночь номер в гостинице. Раньше мы никогда такого не делали, обычно просто проводили час или два в течение дня, так что, это должно было стать удовольствием для нас обоих. Я мало что помню, думаю, что нас обоих как-то накачали наркотиками, просто где-то вечером нас затащили в машину и отвезли на отдаленный склад, куда приехали несколько крепких мужчин. Я знаю, что Крис занимался продажей стероидов или чем-то в этом роде, поэтому предположила, что все связано с этим, а я просто оказалась не в том месте и не в то время, но все выглядело не очень хорошо.

– Имеешь в виду, что вас похитили? Что случилось? Как тебе удалось выпутаться, и узнал ли об этом Уолтер?

Я заметила, что ее голос приобрел ровный монотонный оттенок, когда она рассказывала мне эту историю, как будто она отстранилась от всего происходящего. Это, а также подробности, которые она рассказывала, немного нервировали.

– Когда действие наркотиков закончилось, я обнаружила себя привязанной к стулу. Руки и ноги мне обмотали эластичным бинтом, чтобы не оставалось следов, а рот заклеили, чтобы я не могла говорить. По какой-то причине они были очень осторожны, чтобы не оставить на мне никаких следов. Крис, напротив, был подвешен за запястья с помощью веревки, которая была где-то привязана. Мой стул стоял напротив него, вышли двое мужчин и грубо сорвали с него одежду, разорвав рубашку вокруг наручников. Они расстелили под ним большую полиэтиленовую ткань и начали его бить, снова и снова, большими тяжелыми цепями. Я видела, как кровь брызгала на пластик и капала с его запястий, где наручники врезались в него, когда его били. Они просто продолжали избивать его, а он снова и снова кричал.

Она замолчала на минуту и вздрогнула, а затем продолжила все тем же ровным тоном.

– Через некоторое время Крис перестал кричать, думаю, он к счастью потерял сознание. Его тело было залито кровью, одно ухо частично свисало, нос был расплющен, и из него все еще капала кровь, глаза опухли. Подъехал погрузчик с двумя двухсотлитровыми бочками на поддоне и какими-то болторезами с длинной ручкой. Они подняли Криса повыше и подставили под него одну из бочек, затем один из мужчин приставил к его члену и яйцам болторезы и отрезал их. Помню, как хлынула кровь, когда те упали в бочку. Когда в бочку упал Крис, – они, должно быть, обрезали веревку, – ее накрыли крышкой и забили молотком. Затем они свернули пластик, положили его и болторезы в другую бочку, поставили их обе на поддон и увезли. Через несколько минут тот вернулся с двумя новыми бочками. Помню, я подумала, что буду следующей, и потеряла сознание.

Я молча сидела и слушала, завороженная. Никогда раньше я не слышала подобных историй и даже в самых страшных снах такого не ожидала.

– Через некоторое время я очнулась, все еще пристегнутая к стулу. Напротив меня стоял другой стул, и в нем сидел друг Уолтера Тони. Он велел одному из мужчин снять повязку с моего рта и одной руки. Я просто сидела, застыв, и смотрела на него. Он достал из-под пальто фляжку, налил напиток и протянул мне. Помню, что я отхлебнула и немного закашлялась – что бы это ни было, оно было крепким, но мне это было необходимо. Там, где мы находились, было холодно, и я была не слишком одета, а алкоголь согрел меня изнутри. Тони заговорил ровным, мягким голосом:

– Джоанна, мы немного поговорим, и я хочу, чтобы ты была со мной полностью откровенна. Сможешь ли ты сделать это для меня, Джоанна? Если сделаешь, вскоре мы забудем о том, что было, и ты сможешь вернуться домой целой и невредимой.

Я молча кивнула.

– Уолтер знает об этом мужчине, с которым ты встречаешься?

– Нет, не думаю. Я постаралась сделать так, чтобы он никогда не узнал.

– Есть ли вероятность того, что ты забеременела от этого мужчины?

– Нет, я принимаю противозачаточные таблетки. Я еще не готова иметь детей.

– А Уолтер знает, что ты принимаешь противозачаточные?

– Нет.

– Ты любишь своего мужа, Джоанна? Думаешь ли ты, что сможешь сделать его счастливым?

– Да, люблю, и знаю, что могу сделать его счастливым. Мне очень жаль, что так получилось, мне просто нужно было...

Он поднял руку и остановил меня.

– Не уверен, знаешь ли ты, но твой муж – один из самых блестящих людей, которых я знаю. Если бы он захотел, то мог бы стать блестящим писателем и преподавателем. Он – гений в отмывании денег и сокрытии их от властей. При этом у него – маленький офис и, похоже, очень мало клиентов. Среди этих клиентов – моя семья, а также некоторые наши друзья и деловые партнеры. Мы также предоставили его услуги за определенную плату нескольким картелям, промышляющим в этой стране. Но, несмотря на эти способности, а может быть, и благодаря им, Уолтер довольно странный. Мы это понимаем и просто хотим видеть его счастливым. Есть много тех, кто хочет видеть его счастливым, и они готовы пойти на многое, как ты могла убедиться сегодня, чтобы это произошло. Мы думаем, что ты можешь помочь сделать его счастливым.

– Я знаю, что могу сделать Вальтера счастливым, я ведь его люблю.

– Давай не будем иметь между нами никаких секретов. Я часто разговариваю с Уолтером, и он тебя очень любит. Видит в тебе свою идеальную жену и мать своих детей, и я не хочу, чтобы он разочаровался. Мы оба знаем, что ты – золотоискательница, но ты не знала, что у Уолтера гораздо больше золота, чем ты можешь себе представить, но если ты попытаешься его заполучить, то этим будут расстроены слишком много людей, и ты не сможешь насладиться ни одной минутой. Через некоторое время мои спутники вернут тебя в машину и проследят, чтобы ты благополучно добралась до дома. Уолтеру нет необходимости об этом знать. Подожди месяц для гарантии, а затем прекрати принимать противозачаточные таблетки и подари Уолтеру детей, которых он хочет. Ты можешь сделать это для меня?

– Да.

– Надеюсь, я больше никогда тебя не увижу, потому что если увижу, тебе не уйти. У тебя есть тысяча способов умереть – от автокатастрофы до ограбления, и Уолтер никогда не узнает истинной причины. Просто знай, что перед этим ты проведешь время здесь, в аду. Никогда больше не давай мне повода заговорить с тобой, никогда не давай мне повода думать, что что-то из того, что ты делаешь, может сделать Уолтера несчастным.

Мы обе немного посидели, я была слишком потрясена, чтобы говорить, а Джоанна, возможно, слишком взволнована тем, что рассказала мне. Затем она закончила рассказ:

– Уолтер никогда не узнал о том, что случилась, я не ставил его в известность. Каждый день я стараюсь доставить ему удовольствие, как будто от этого зависит моя жизнь, потому что так оно и есть. Примерно через месяц после этого я получила по почте коробку, в которой были серьги, которые ты видишь на мне, и открытка, и открытка с надписью: «Тони». Я ношу их каждый день, чтобы помнить.

– Что это за серьги?

Она сняла одну и протянула мне. Там была золотая идеальная миниатюра двухсотлитровой бочки. Две пустые бочки на поддоне она теперь носит каждый день в качестве напоминания о том, какой она должна быть.