Несколько лет назад интернет облетела резонансная история об изнасиловании полицейскими юной волейболистки где-то на юге России. Но лет за 15 до того в Москве была изнасилована другая молодая волейболистка. Про это не писали в интернете, про это не знал вообще никто, кроме непосредственных участников тех событий. Но это было.

Этой волейболисткой была я. Стояло лето 2005 года, мне было 18. В тот год всё складывалось как нельзя лучше: весной моя команда взяла серебряные медали на первенстве России (для меня это было первым столь серьёзным достижением), я получила разряд кандидата в мастера спорта. Летом я поступила в институт физкультуры. А ещё начала встречаться с молодым человеком.

А потом случилось это.

Летом, в межсезонье, у меня было много свободного времени, и я пошла поработать. Устроилась через знакомых в небольшую фирму, где выполняла секретарскую работу, не требующую особой квалификации. Там был приятный коллектив, а наиболее дружеские отношения у меня установились с мужчиной по имени Андрей. Он был лет на десять старше, но эта разница не мешала общению, даже наоборот: мне всегда было как-то проще общаться с парнями постарше. Узнав, что я часто бегаю кроссы (я любила бегать для поддержания формы), он изъявил желание составить мне компанию: мол, он тоже часто выходит на пробежки. Я охотно согласилась. Правда, имелось одно неудобство: я жила на «Алексеевской», а Андрей на «Черкизовской». Первое время он иногда приезжал ко мне, но потом так сложилось, что каждый раз я стала ездить к нему. Ну, мне было нетрудно: я работала неполный день, так что свободного времени было много.

Вскоре Андрей начал проявлять ко мне интерес не только как к товарищу, но и как к девушке – несмотря на то, что был женат. Я стойко отвергала его ухаживания: он был интересный мужчина, но несколько не в моём вкусе. Андрей не сдавался. Наконец я нашла в себе силы твёрдо поговорить с ним и объяснить, что у меня есть парень – а с ним, Андреем, я хочу быть в просто товарищеских отношениях. Он понял меня и отстал: мы продолжали нормально общаться, продолжали бегать вместе – но просто как друзья и коллеги, ничего больше.

Но как оказалось, Андрей не оставил своих планов... В тот день он был не один: когда я приехала на очередную пробежку, он уже ждал меня вместе с каким-то парнем кавказской наружности.

– Марат, – представился парень и протянул мне руку.

– Майя, ты не против, если мы сегодня будем втроём? Марат тоже большой любитель бега.

Я не возражала: втроём только веселее. Обычно мы бежали в парк, но в этот раз Андрей выбрал необычный маршрут через дворы. По пути нам встретился расселённый дом, предназначенный к сносу.

– Давайте зайдём, посмотрим? – предложил Андрей.

Мы пролезли сквозь прореху в заборе и зашли в подъезд. Прошли по этажам дома, а потом спустились в подвал. Сейчас я думаю: какой же я была наивной! Сама пошла в подвал с двумя мужиками, одного из которых вообще видела в первый раз. Но мне тогда и в голову не могло прийти, что случится дальше. В подвале стояла кромешная тьма, но у Андрея оказался с собой подвесной фонарик. Он зацепил его за какой-то крючок под потолком. и мы стали осматриваться. Моё внимание привлекло какое-то странное граффити на стене. Я стала его рассматривать и вдруг почувствовала прикосновение рук Андрея: он обнял меня за плечи. Я вздрогнула.

– Расслабься, Майка, – прозвучал его негромкий голос.

Расслабиться я никак не могла: мне были неприятны были его прикосновения. Но почему-то я не могла сказать ему об этом. Знаете, мне как будто было неловко попросить, чтоб он не трогал меня. Это было очень глупо: ведь кажется, так просто было бы произнести «не надо» или «я не хочу». Но я не могла вымолвить ни слова. Я... просто зажмурилась.

Андрей воспринял отсутствие моих возражений как согласие. Он стал гладить мои руки, плечи, лицо, бёдра. Потом нежно поцеловал в шею. Ещё раз поцеловал. Потом в ухо. В другое ухо. В щёку. А что же я? Я остолбенела. В прямом смысле слова: стояла и не могла пошевелиться. Руки и ноги не слушались меня, язык присох к нёбу. Я почувствовала, как мне в задницу упёрся его член.

– Сними куртку, – велел он.

Я не пошевелилась. Тогда он шлёпнул меня по попе: неожиданно и довольно больно. Я негромко вскрикнула.

– Делай, что я тебе говорю. Снимай куртку, – в голосе Андрея послышались недовольные нотки.

Шлепок вывел меня из оцепенения, и я наконец-то смогла вымолвить:

– Не надо, пожалуйста...

Но Андрей не собирался отказываться от своих планов на меня:

– Ты сама разденешься, или помочь?

Тут подключился Марат, до того просто наблюдавший за происходившим со стороны. Он решил обойтись без предисловий:

– Если ты нам не дашь, мы тебя трахнем силой. Здесь тебе никто не поможет.

Что мне было делать? Ведь они явно были сильнее меня.

– Хватит ломаться, куколка, – продолжал уговаривать меня Марат. – Ты же сама с нами пошла.

Он подошёл совсем близко, продолжая что-то говорить. Громко, эмоционально, наступая на меня. Я старалась не смотреть ему в лицо, но всё равно не смогла выдержать это психологическое давление. Я сняла куртку и неловко держала её в руках, не зная, куда деть.

– Прям секси, – восхитился Марат. – Наверняка любишь потрахаться.

Наверное, я действительно выглядела довольно сексуально: белые кроссовки, чёрные блестящие легинсы, туго обтягивающие попу, белая облегающая футболка с полупрозрачными вставками по бокам... Впрочем, в тот момент моя привлекательность совсем меня не радовала. Андрей забрал у меня куртку и бросил её на пол.

– Теперь футболку, – скомандовал он.

Оцепенение прошло. Я развернулась, чтобы уйти, но Марат преградил мне дорогу, а Андрей схватил сзади за плечи.

– Куда, козочка?

Я заплакала и стала униженно лепетать:

– Не надо, ну пожалуйста... Пустите меня... Пустите меня, пожалуйста...

Андрей нажал мне на плечи, и я плюхнулась на колени. Парни тут же стащили с меня футболку, и Андрей потянул меня за волосы вверх:

– Вставай.

Ему явно не терпелось: только я встала, он тут же судорожными движениями сорвал мой лифчик и стал лапать меня за грудь. Было неприятно, иногда даже больно. Но я не кричала и ни о чём больше не просила парней, а только тихо плакала: кажется, я снова впала в какой-то ступор. Член Андрея упирался мне в попу всё сильнее: он явно увеличивался в размерах.

Дальше я помню себя уже лежащей на полу. Марат держал меня за руки, пока Андрей стаскивал кроссовки с легинсами. Потом он быстро нацепил презерватив и пристроился сверху.

– Давай, Андрюх, сделай её! – подбадривал его Марат.

Член Андрея вошёл в меня. Я закричала: было довольно больно, но ещё сильнее было чувство обиды и бессилия. Парни начали перебрасываться сальными шуточками.

– Давай, покажи мужику, что ты умеешь!

– Марат, я тебе говорил, что она в волейбол играет?

– Ты небось там всю мужскую команду обслуживаешь? – Это уже мне. – Выносливая какая!

И снова Андрею:

– Видишь, Андрюх, как всё здорово получилось? А ты говорил: «не пойдёт...»

Я поняла, что у них всё было срежиссировано заранее. Андрей заранее приметил этот подвал, чтобы во время пробежки как будто случайно заглянуть сюда. Специально изменил маршрут, специально взял фонарик, специально позвал Марата: вдруг я бы стала сопротивляться. А два крепких парня спокойно справятся даже с такой спортивной девушкой.

Пока он насиловал меня, я лишь бессильно мотала головой. Я стискивала зубы и старалась не кричать, чтобы сохранить хотя бы остатки достоинства, но иногда мне не удавалось сдерживаться. Андрей кончил очень быстро. Встал, застегнул брюки, бросил Марату:

– Твоя очередь.

– Как она тебе?

– Так себе. Я думал, будет круче. Моя жена и то лучше трахается.

– Ая-яй-яй. Какая плохая девушка. Ну для меня-то ты постараешься, детка? Постарайся, а то хуже будет.

Я испуганно кивнула, хотя не понимала, что от меня требуется: когда девушку насилуют, трудно ожидать от неё особой страстности. Они поменялись: Андрей взял меня за руки, а Марат стал пристраиваться спереди. Я поймала его взгляд: он самодовольно ухмылялся. В этот момент он был похож на хищника, развлекающегося с добычей. Он стал натягивать презерватив. Его член показался мне просто огромным. «Как же он вставит его?» – пронеслось у меня в голове. Это действительно оказалось непросто: когда головка члена упёрлась в мои половые губы, я почувствовала боль, которая становилась всё сильнее.

Я рефлекторно начала извиваться, пытаясь отодвинуться, но это было тщетно: Андрей крепко держал меня за руки, а Марат схватил за грудь, словно клещами. Наконец он ввёл свой член. Мне никогда в жизни не было так больно. Я истошно кричала, дёргалась и умоляла отпустить меня, но парням не было дела до моих страданий: похоже, они даже доставляли им удовольствие – по крайней мере, Марату. Ему быстро надоели мои крики:

– Заткнись, дура.

Но боль была так сильна, что я не могла контролировать себя.

– Не-е-е-е-т!.. Пустите-е-е!.. А-а-а-а!.. Больно-о-о!.. – вопила я.

– Андрюх, заткни ей рот чем-нибудь, а, – попросил Марат.

– Да здесь никто не услышит.

– Всё равно. У меня уже в ушах звенит!

Андрей засунул мне в рот мои же трусики, и в подвале стало тихо. Если мой рассказ читают девушки – милые мои, не приведи вам бог когда-нибудь ощутить унижение и бессилие, которые я чувствовала в тот миг, когда меня, беспомощную, с кляпом во рту, насиловал этот подонок. Боль была нестерпимой: его член разрывал моё влагалище, руками он мял мою грудь и крутил соски. Потом он ещё начал покусывать их. Похоже, мои страдания доставляли ему не меньше удовольствия, чем сексуальное удовлетворение. Иногда мы встречались с ним взглядами, и в его глазах хорошо читалось то, что переполняло его сейчас: удовольствие и гордость от обладания мной, от того, что он силой подчинил себе такую соблазнительную, спортивную девушку.

Наконец я не выдержала и отключилась. Когда сознание вернулось ко мне, насилие возобновилось. Мне казалось, что оно продолжается целую вечность. Я уже плохо соображала, что происходит; голоса парней доносились до меня откуда-то издалека, как сквозь вату.

– А чего тебе не понравилось, Андрюх? Нормальная девчонка. Спасибо тебе, кстати.

– Будешь должен, – смеялся Андрей.

– Тебе нравится? – издевательски спрашивал Марат меня.

– По-моему, нет, – отвечал Андрей.

– А по-моему, да. Смотри, как она стонет!

Наконец он кончил. Я снова потеряла сознание.

Когда я пришла в себя, кружилась голова, подташнивало. Парни велели мне одеться, но у меня не было сил подняться. Марат больно шлёпнул меня:

– Кому сказал, одевайся! Думаешь, нам охота на твою голую жопу тут смотреть? Или ты ещё хочешь?

Я с трудом встала, прислонилась к стене и тихо спросила:

– Где мои вещи?

Одежда лежала на полу, совсем рядом, но от шока я ничего не соображала. Помню откуда-то кровь на полу. Потом оказалось, что Марат порвал мне влагалище.

Теперь понятно, почему мне было так больно...

Мы пошли к выходу. Марат повернулся ко мне:

– Не рассказывай никому про это. Тебе всё равно никто не поверит. Нас двое, а ты одна. Ты никак не сможешь доказать. Тем более, ты не сопротивлялась. Значит, ничего и не было. А если кому-то скажешь – у тебя будут большие проблемы. Ты меня поняла?

Я посмотрела ему в глаза и робко кивнула. Я не сомневалась в серьёзности его слов. Мне и так было очень плохо, и я не хотела ещё больших проблем.

– Ну молодец. Вот и договорились.

Мы вышли из подвала и медленно пошли по улице. Парни купили в киоске воды и дали мне умыться. Дошли до остановки, и они посадили меня на трамвай.

Мне очень нужна была поддержка, но мне некому было рассказать о произошедшем. Идти в милицию... Марат был прав, я никак не смогла бы доказать факт изнасилования. С мамой говорить о таких вещах я не могла; близких подруг, которые могли бы выслушать, понять и поддержать меня, тоже не было.

Молодой человек... я не знала, как он к этому отнесётся. Вот и получалось, что я была совершенно одна со своей бедой. После этого всё пошло как-то наперекосяк. У меня началась депрессия, которая тянулась очень долго. Я даже подумывала о самоубийстве. Я забросила волейбол, рассталась с парнем и ужасно растолстела.

Прошло 13 лет. Я успела выйти замуж, родить двоих детей, развестись и уехать в небольшой городок, где работала тренером юношеской секции. Теперь я уже была не та беззаботная девчонка Майка, а Майя Михайловна. Как-то я приехала в Москву на несколько дней по делам, и вдруг натолкнулась на улице на Андрея. Мы поздоровались и спокойно заговорили. Как ни странно, я не испытывала к нему ни злобы, ни ненависти. Я спокойно говорила с ним, как со старым товарищем. Время лечит.

– Помнишь, как мы с тобой... – начал Андрей.

– Помню, – сказала я.