Давно это было. Тогда ещё междугородние автобусы ходили. Сотовых телефонов ещё не было, а я была молодая и красивая. Ну ладно, может и не такая уж и красавица, но фигура определённо была. Мне так казалось во всяком случае.

Случилось мне как то раз ехать из республиканского центра в районный. Автобус тогда всего два раза в сутки ходил. Один раз днём, один ночью. Ехать было часа четыре-пять. На дневной я никак не попадала потому взяла билет на ночной.

Меня брат провожал. Избурчался весь — говорит, как я одна вся такая из себя женственная всю ночь среди незнакомых людей. Я же тогда ещё ничего была: стройная, молодая, грудь, попа — всё как полагалось.

Брат заставил меня одеться как-нибудь попроще не особо ярко и максимально закрыто. В те времена ещё не принято было чтобы кутаться вплоть до паранджи но намёки уже были.

Потому эпатировать население юбочкой выше колена и декольте по самое ага мне настрого брат запретил. Он вообще мне предложил джинсы широкие надеть и кофту мешковатую. Ага щаззз что я ему бомжиха какая!

Сошлись на том что я надела летнее платье с подолом миди. Не ахти что конечно, но с другой стороны ехать мне ночью так что кто меня увидит. За сутки до выезда я телеграмму домой отправила с приблизительным временем прибытия. Чтобы муж меня встретил на автостанции.

Всё таки какое великое благо эти наши сотовые телефоны. Хоть ругаем мы их, а вот какие то пятнадцать лет назад без них совсем другая жизнь была. Посадка в автобус тоже тот ещё квест...ну да ладно всё обошлось.

Заняла я своё место почти в самом хвосте древнего "Икаруса" там где ещё кресла пять в ряд в самом заду, а напротив раздвижной двери ещё два отдельных места были, и кресла такие вполне себе удобные. И вот как раз там то и было моё посадочное место. Короче, по тем временам вполне себе комфортно я разместилась.

И даже ревущий под полом двигатель не особо мешал предаваться созерцанию красот окружающей среды. Правда уже часа через полтора наступила ночь и созерцать стало нечего.

Моим соседом по сидению был не старый ещё вполне себе интилегентного вида и как ни странно — мой соплеменник: мужчина лет сорока с которым мы время от времени перебрасывались отдельными фразами на нашем родном языке.

Звали его Николай Николаевич и ехал он на погранзаставу где служил его сын. Что да как он в подробности не вдавался, а я и не спрашивала. Зачем? Вот доедем до места назначения, я то выйду, а ему ещё два часа пилить до границы.

Расстанемся навсегда и даже и не увидимся больше.

Николай Николаевич был самый обычный мужчина ничем особым не выделялся — стрижка ёжиком, седеющие волосы, гладко выбрит, рубашка с брюками выглаженные. Явно жена его в дорогу собирала.

Когда познакомились то разговорились. Как и я, он тоже коренной житель здешних мест поэтому общие темы для обсуждения у нас имелись. Как это обычно и бывает разговоры с незнакомым человеком шли в основном вокруг политической ситуации, дорожающих продуктов питания и довольно быстро исчерпали себя.

‌Однако, как я заметила чем становилось темнее в салоне, тем всё плотнее ко мне прижимался Николай Николаевич. Я не стала возражать. Особых неудобств мне это не доставляло, мужчина был чисто одет, опрятный, от него приятно пахло каким-то мужским одеколоном, да и граней приличия он не переступал, так что я не возражала против такого тесного соседства.

Да если говорить по правде он меня чем то неуловимо цеплял. Нечасто в наших краях встретишь мужчину своей национальности не глупого и интересного собеседника.

Монотонный гул мотора под полом, тёмные окна за которыми лишь изредка проплывали огни. В те времена ещё не было вдоль дороги столько кафе и магазинов круглосуточно готовых к приему посетителей. Тогда на тёмной дороге лишь изредка встречались такие же "дальнобои" как наш автобус.

Николай Николаевич рассказывал какую то длинную и только ему одному понятную историю. В конце концов я задремала. Не знаю, долго ли я была в отключке, но в один прекрасный момент я почувствовала на своем бедре мужскую руку.

На мгновение я растерялась. Но лишь на мгновение. Я осторожно приоткрыла глаз. В салоне было совсем темно люди на других креслах похоже спали. И мне стало вдруг интересно как далеко сможет он зайти.

Николай Николаевич старательно изображал спящего уткнувшись головой в впереди стоящее кресло. И только его рука тайком и очень осторожно изучала мою ногу. Ситуация складывалась интересная.

Начать выражать своё недовольство? А зачем — ничего плохого мужчина со мной не делает. Я решила пока вида не подавать, а уж если Николай Николаевич вдруг таки пересечёт границы дозволенного я просто схвачу его за руку.

Обычно этого хватает чтобы отбить охоту у любителей мацать спящих девушек. Мужская рука очень медленно сползла с бедра на колено, однако, на колене она задержалась недолго и всё так же очень осторожно двинулась ниже.

Мне стало интересно: где Николай Николаевич планирует остановиться. Когда рука достигла. Края подола моего платья, а всё же это было просторное летнее платье. По тёплой погоде под ним кроме белья ничего не было я даже колготки не стала надевать так как предполагалось всю ночь трястись по не очень целой горной дороге.

Так вот, достигнув края платья рука Николая Николаевича на минуту задержалась словно бы раздумывая продолжать ли своё путешествие. Я вновь приоткрыла глаз. Мужчина сидел всё так же уткнувшись в спинку кресла и отвернув голову к проходу. Я не подавала признаков беспокойства и теперь шаловливые пальцы уже касались голой ноги чуть ниже колена.

Но там они находились совсем не долго и вскоре вновь пришли в движение. Теперь они двигались наоборот: снизу вверх. Мне стало интересно и знаете... даже как то приятно. Не скажу что в те годы я была очень уж охочая до секса, но и никогда не отказывалась от лёгкого флирта.

То что со мной вытворял Николай Николаевич флиртом уже назвать наверное было бы нельзя но и чем то запредельным тоже не являлось. Я тоже сделала вид что сплю и даже сложенные до сих пор нога на ногу я просто поставила радом плотно их сжав.

Мужчина спугнутый движением ног, на минуту затих. Зато потом, рука под подолом довольно быстро добралась до середины бедра. Постепенно, она переместилась на верхнюю поверхность ноги, оттуда она скатилась в ложбинку образованную плотно сведёнными бёдрами.

Меня вдруг все это начало возбуждать. Я будто бы во сне немножко расслабила ноги и бедра немного разошлись. Рука почувствовала свободу и уже чуть смелее скользнула по внутренней стороне бедра. Во мне сражалось две Наташки: одна вопила требуя немедленно прекратить все это, а вторая, просто млела от удовольствия.

Было что-то ужасно порочное и одновременно с этим чертовски возбуждающее. Я решила пока не проявляться. Рука осторожно и нежно протиснулась между не плотно сжатыми бёдрами и кончик среднего пальца коснулся наконец тонкой материи моих трусиков.

Нужно добавить, что к тому моменту когда палец коснулся меня, я уже успела порядком отсыреть в том месте. Дело в том, что у меня в голове настойчиво всплывала сцена из рамана "Эммануэль" который тогда я только недавно прочла.

Потрепанную книжку передавали из рук в руки и часами потом обсуждали всю порочность и распущенность главной героини и в тайне завидовали ей всеми фибрами души.

Все мои подруги решительно осуждали поступок Эммануэль которая вот так же позволила трогать себя незнакомцу, а потом уже и вовсе отдалась ему в то время как самолёт нес её навстречу с горячо любимым мужем. Все осуждали но, я так полагаю и завидовали очень.

В молодости у меня вообще проблем с уважением не было. Он видимо заметил это, но вида никак не подал за что я была ему благодарна. Мужчина как бы во сне перевернул голову и мне пришлось закрыть глаза.

Я сидела всё в той же позе откинув голову на подголовник и уже откровенно наслаждалась непрошеной лаской. Палец прошёлся по контуру трусиков подцепил, немножко оттянул и, осторожно протиснулся под материю.

Мне бы в пору вот тут таки шлёпнуть уже его по его грабле. Но, как сейчас люди в песнях поют «и меня повело» тогда ясное дело песен таких ещё не придумали, но меня всё равно повело и я решила что будь что будет и уже если играть, то играть до конца.

Очень подвижный и очевидно искушённый в подобных ласках мужской палец — средний кажется, очень нежно поиграл с мокрой горошиной клитора от чего та напряглась и затвердела.

Сквозь неплотно сомкнутые веки прячущимися за густыми ресницами глазами я увидела как Николай Николаевич приподняв голову внимательно вгляделся в моё лицо. Но я старательно изображала спящую, хотя, нам обоим было прекрасно известно что я не сплю.

Поскольку я не возражаю и не возмущаюсь, значит...

Палец Николая Николаевича немного поиграл с клитором, а потом так же неожиданно и быстро скользнул вглубь меня.

Дело ещё до родов было и влагалище моё было способно плотно охватить даже единичный палец. Я невольно поправила попу и таз чтобы его руке было легче проникать в меня.

Постепенно палец вошёл весь.

Николай Николаевич начал лёгкие фрикции рукой. Я продолжая принимать в себя умелый палец попутчика, из под тишка осторожно окинула взглядом кресла впереди.

Все похоже спали или просто сидели, мне было видно лишь их спины и затылки. На нас никто не обращал внимание. Палец во мне извивался как червь грызущий яблоко, палец извивался в моем влагалище и я начала не на шутку заводиться.

Единственное о чём я сейчас думала, так это о том, как бы мне не застонать в голос когда оргазм накроет меня. Закусив губу я напрягая и расслабляя ягодицы подмахивала киской на его палец.

Палец нашёл таки во мне мою точку "G" и теперь сосредоточился на её стимуляции, а я рисковала вконец намочить трусики если он доведёт меня до сквирта.

А это, я так понимаю, и была его цель. Я ещё немножко раздвинула ноги. Так ему стало легче и он чуть ускорился. В добавок автобус въехал на плохой участок дороги — салон наполнился шумами: стуками, скрипом и натужным гулом двигателя работавшем на пониженной передаче.

Теперь я не опасалась выдать себя неосторожными стонами или движением бедер. Гул и тряска маскировали всё и я немного расслабившись словила первый свой оргазм. Потом когда автобус наехал на какую-то рытвину — второй.

Николай Николаевич уже ничего не стесняясь к среднему пальцу добавил указательный и по временам раздвигал их словно пытаясь растянуть влагалище.

Ощущения были очень необычные. Я тогда была ещё только-только вышедшая замуж и совсем не опытная в таких делах девушка. С мужем мы вагинальный фингеринг как сейчас его называют, использовали не часто, однако мне всё же уже было с чем это сравнить.

Так вот, Николай Николаевич был большой специалист по этой теме. Погруженная в розовый туман идущих один за одним оргазмов я даже не заметила как мы выехали на хорошую дорогу.

После моего последнего оргазма я сидела в прострации. Равномерно ныл двигатель, в салоне было темно, пахло дизелем и дикой смесью дешёвого парфюма и человеческого пота.

Николай Николаевич убрал руку.

Я же сидела в мокрых от своих собственных выделений трусиках и радовалась тому что на мне тёмное платье и на улице ночь. Однако, я была бы не я если бы не попыталась его отблагодарить.

По моим прикидкам ехать нам оставалось ещё около часа и впереди был ещё один участок плохой дороги. Я по прежнему притворялась спящей. Темнота в салоне была почти полная. Моя рука начала медленно двигаться по сидению пока не упёрлась в ногу мужчины.

По тёмному силуэту я поняла что Николай Николаевич смотрит на меня. Но, я по прежнему не подавала вида и ничем не проявляла себя кроме руки.

Рука доползла до ширинки.

Николай замер. Моя рука нащупала под брюками довольно крупный орган. Лезть в ширинку я не рискнула и тогда Николай Николаевич завозился и, быстро снял пиджак и свернув его положил себе на колени спрятав таким образом и мою руку и свою ширинку.

Это становилось уже интересно.

Я стала смелее. Николай втянул живот от чего мне стало легко расстегнуть ремень и пояс брюк. Мы старательно изображали спящих и только моя рука продолжала шарить в штанах соседа.

Наконец то я нашла то что искала. И то что я там нашла меня просто поразило. Не возьмусь сказать сколько у него было там в сантиметрах, но в обхват мне не хватило пальцев.

Очень приличный орган. Очень.

Николай Николаевич довольно засопел, а на кончике выступила капля тягучей липкой жидкости. И тут мне пришло в голову что если я доведу его до конца, то мужчина кончив намочит свои брюки.

По большому счету мне должно было быть всё равно, но я пожалела мужика. У меня с собой был носовой платок довольно большой чтобы впитать в себя всю влагу.

По крайней мере мне так показалось тогда. Действуя так же скрытно я второй рукой подсунула под сложенный костюм платок передала его правой руке и обернула им член Николая Николаевича.

Мне показалось что именно страх испачкать брюки сдерживал мужчину. Как только он понял что конфуз ему больше не грозит, он сразу расслабился и я продолжила играть с его шестом.

Говоря по правде мне было приятно держать его в руках. По ощущениям он был в половину больше чем у мужа: толстый, горячий весь в бугорках вен чувствительными даже через платочек, с грибовидной головкой, и, я просто сама начинала заводиться от всего этого.

Ровный участок дороги закончился. Салон опять наполнился шумами стуками и скрежетом. Нас подбрасывало и мотало из стороны в сторону, так что оргастические конвульсии мужчины потонули в этом хаосе.

То что Николай Николаевич кончил я поняла когда платок под рукой стал горячим и влажным. Мужчина тяжело дыша пытался не подавать вида. Но, к его да и моему счастью тоже, болтанка в автобусе скрывала следы нашего непотребства.

Оставив платочек на мужском члене, я убрала руку. И вовремя. Автобус остановился и в салоне включился свет. Я старалась не смотреть в глаза Николаю Николаевичу когда он пропускная меня встал со своего места.

Когда он успел привести в порядок брюки я даже не заметила, но похоже что мой платочек так и остался намотанным на его уд. Я обернулась уже лишь когда покидала салон автобуса.

Николай Николаевич стоял возле наших сидений и поймав наконец мой взгляд он подмигнул мне. Я едва заметно подмигнула в ответ и спрыгнула с порога автобуса прямо в объятия встречающего меня мужа.

Наташа@ 25:12:2023