Ханна управляла своим Beetle с непревзойденной легкостью. Она владела машиной так долго, что не представляла себя без нее. Лакокрасочное покрытие все еще блестело, а ее образование медсестры гарантировало, что интерьер всегда будет содержаться в чистоте и порядке. Эта заботливая карьера была забыта, когда ей исполнилось пятьдесят. Но ее забота о благополучии другого, не осталась позади и использовалась всякий раз, когда это было необходимо.

А в случае с любимым племянником, всего несколько недель назад. Это решение также позволило ей заняться другими интересами, которые включали в себя гончарное дело и изготовление одежды. Копирование идеи, увиденной в каком-то модном журнале и покупку выкройки, которая направила бы, на путь создания чего-то определенно, ее собственного.

«Я не задержусь слишком долго, сестра!» — крикнула она и ее ссылка на iPhone, позволила ей, спокойно говорить. Дорога от ее дома под Гамбургом, была легкой. И она должна была быть, в доме своей сестры Карлы в Ойтене, недалеко от Бремена, чуть больше чем через час.

За ней и ее сестрой Карлой ухаживали братья Шредеры. Но в то время, как Карла создала семью, из двух мальчиков и девочки, они с Лотаром, остались без деток. Она с головой окунулась в работу, в качестве детской медсестры и находила в этом, некоторое утешение. Пока эмоциональное напряжение, с годами не убедило ее, досрочно уйти на пенсию и заняться другими интересами.

Но именно звонок Карлы, вновь пробудил в ней, инстинкт медсестры. На ряду с просьбой сестры, приехать к ней и Джонасу, ее звонок вновь пробудил в ней, воспоминания о молодом человеке, с которым она была всего несколько недель назад, на расширенном уик-энде, воссоединения семьи Шредеров.

Она потеряла себя вместе с ним, артистичным молодым человеком, который был настолько силен телом, искусен в своем искусстве, как это часто бывает у многих людей с аутизмом; Молодой человек, который был без ума от своей тети; Молодой человек, который ворвался в ее упорядоченный мир и образ жизни, как никто другой никогда, не делал этого раньше.

И теперь, когда она сворачивала с главного шоссе, слова Карлы снова пришли ей на ум.

《-Джонас замкнулся в себе, замкнулся в своей скорлупе и был отправлен домой, чтобы делать свою работу. В такие моменты, Карла осторожно пыталась справляться с аутизмом первенца своего, любимого сыночка.》

Недуг не прогрессировал, но в его 21 год, нужен был контроль его сексуальности. И поэтому, с буйством гормон, могла справиться только мама. Карла винила себя за это... и даже проклинала судьбу иногда, за свою толи слабость, толи жалость... Но чувствовала, что после второго раза, её материнской "помощи" сыну, Карле самой процесс, стал очень приятным.

Пока ей все это, удавалось сохранять в тайне. Но каждый раз, они ходили по лезвию ножа. Карле, последнее время казалось, что дочь Хельга, стала подозрительна в их сторону, с Джонасом. Поэтому Карла и обратилась к сестре... Ещё тогда, первый раз.

Но саму Карлу, беспокоило еще одно подозрение... Уж слишком не по братски, иногда Ёхан, второй сын, опекает младшую сестрёнку... Но коли она сама грешна, возможно ей везде мерещился инцест... Но все-же этот факт, отходил на задний план, по сравнению с их "лечением" с Джонасом.

— Ты помогала мне раньше, так что... Не возражаешь ли ты сделать это снова?..

Ханна проезжала мимо ухоженных домов, по обсаженным деревьями дорогам, с домами по обеим сторонам. Маленькими магазинчиками, под красными черепичными крышами. Озерам и деревьям, пока не нашла поворот и не увидела обширное бунгало, в выбранном месте, которое Карла и Клаус улучшали за эти годы.

Она предлагала уединенные помещения, для Джонаса, чтобы вести независимую жизнь. И где он работал над своим ремеслом - написанием вывесок, которое по-прежнему пользовалось спросом, несмотря на компьютерное проектирование и современные процессы. Некоторые из тех, на кого его просили работать, по-прежнему хотели продукт «ручной работы», индивидуальный подход. Они были у него на производстве, а также он продолжал работать, а его работодатели делали скидку на его аутизм и иногда, непредсказуемое поведение.

Работа, должна была быть доставлена ему, когда у него случался рецидив и должна была быть завершена в студии. Которую Карла и Клаус создали в большом флигеле, который также служил гаражом. Джонаса часто можно было найти, спящим на кровати, которая стояла за стеной, покрытой изображениями его работ. В его небольших помещениях, также была душевая комната и рабочая поверхность, с кухонными шкафами под ней. Он приходил и уходил, когда ему заблагорассудится. Но Карла всегда настаивала на том, чтобы ей он рассказал, о его планах, или чтобы оставил записку.

Ханна нажала кваксон, повернув по гравиевной дорожке к дому, который они с Карлосом, построили недалеко от Гамбурга, но все же домашнего и гостеприимного.

Карла сделала несколько шагов вниз, с парадной террасы дома, прежде чем выскочить, чтобы поприветствовать сестру. Джонаса не было видно.

— Я так рада, что ты здесь!

«И я хочу помочь... чтобы помочь вам обоим, если смогу, — Ханна улыбнулась в ответ, но ее мысли были заняты тем, где находится Джонас. После того, что она узнала и поделилась с ним, ей захотелось снова увидеть этого молодого человека...

Она накинула на плечи пальто-шаль, с этническим рисунком, поверх черной, свободно висящей блузки. Он сопровождал черные укороченные джинсовые брюки и модные ботильоны, тяжелое ожерелье с подвеской с толстой цепочкой, свисающей с безошибочно узнаваемого изгиба груди.

У Джонаса, был глаз на то, что она носила; Что-то, что она помнила, когда они были вместе в последний раз и из чего он, что-то сделал... набросок ее лица, который он нацарапал на салфетке, когда семья сидела за столом в ресторане, на берегу озера.

Именно то, как Ханна выражала свои опасения за Джонаса и то, как он себя вел, предупредило ее о том, что возможно было причиной, его ухода в себя и свою работу. То что она сделала и чем поделилась с ним, внезапность этого открытия. А затем, почти жестокий конец, ее пребывания в его объятиях и на его постели... Когда он оставался с ней и Лотаром, были причиной его душевной хрупкости.

Он скучал по ней, или перестал делать то, что она видела.

¦

Карла болтала с сестрой, но цель ее присутствия здесь, не заставляла Ханну, долго молчать.

— Что случилось такого, что отличалось от прежних времен?

«Это может показаться вам безумием, но проведите с ним некоторое время, найдите способ вытащить его. Он был счастлив, в течение нескольких дней, после того как мы, были все вместе. А затем, он ушел в свою скорлупу.

— Джонас, кажется, без ума от тебя и дней, которые мы все провели, гуляя... были вместе, как семья. Я поймала его на том, что он смотрит на экран своего iPhone, когда я убирала его студию. И удивлялась, почему он так долго? Как будто это была, какая-то особенная картина, на которую он смотрел...

«Для него это, особенная фотография, сделанная во время одной из прогулок...» Она была сфотографирована в черных походных шортах и бледно-оранжевой майке, хлопчатобумажная ткань в рубчик обрисовывала ее грудь. Он не был слишком тугим, но было видно, как ее соски прижимаются к нему.

— Я помню... Ага!

Ханна решила признаться в том, на что эта фотография спровоцировала Джонаса. Она протянула руку, через пространство между ними и схватила сестру за руку.

— Я пыталась успокоять его за то время, которое у нас было, прежде чем я привела его к тебе... а ты оставила остальных. Да, я решила просветить его... и его одержимость мной и тем, что я носила в тот день».

Слова повисли в воздухе, между ними.

— Как... Что ты имеешь в виду?

Ханна сжала губы и ничего не сказала. Ее ответный взгляд на Карлу, вскоре заставил реальность того времени, упасть в сознании Карлы, как камень, ударившийся о неподвижную поверхность пруда.

— Ты имеешь в виду...? Карла не могла вымолвить ни слова.

— Прости меня, но я решила помочь ему, с его навязчивой идеей... и так, как он хотел. Это было ясно по тому, как он вел себя в то утро, глядя на мою фотографию и прикасаясь к себе... и его "монстру"...

— Я тоже поймала его за этим, когда принесла ему завтрак, в его комнату вчера утром. - запинаясь вымолвила Карла.

Ханна остановилась и встретилась со взглядом сестры, с недоумением в глазах.

— Я не была медсестрой, помогающей пациенту... Я была женщиной с умным, но поврежденным... молодым человеком, который нуждался в моей помощи.

Она удержалась от того, чтобы сказать: «красивый молодой человек, хорошо сложенный и не похожий ни на кого другого, к кому ее водили».

— Я не осмеливалась думать, что привело к такой перемене в нем, — призналась Карла, говоря тихо, принимая то, в чем открыто призналась ее сестра.

Привлекательная и заботливая женщина, принесла моему сыну другой опыт...

«Мы никогда не можем говорить об этом никому другому, никому!»

— Нет, я знаю это, сестренка! и если мы, можем помочь ему вылечиться, или помочь ему пройти через это, то мы должны думать об этом.

— Но вот как? Карла вздохнула, не сводя взгляда с Ханны. — Ты заботишься о нем настолько, что снова здесь, со мной?

— Да, а теперь я лучше поздороваюсь с ним и посмотрю, что его исправит. Он не настолько погружен в себя и его состояние, не настолько плохое, чтобы нуждаться во мне, все время. Он должен найти друзей. Больше всего, подругу...

— Она у него есть, но она боится быть с ним, в таком его настроении.

— Тогда я поговорю с ним и помогу племяннику, на пути к его изменению. Чтобы заверить его, что секс, можно найти с другими и... И не думать обо мне так... Либо прикоснуться к самому себе...

Ханна встала и накинула пальто, на спинку кухонного стула, на котором сидела.

—Позволь мне, пойти к нему, хорошо?

Карла вздохнула и было видно, как она вздрогнула, когда призналась, самой себе... Ее сын сделал шаг, изменивший его жизнь и именно сестра, указала ему этот путь. Как же ей было, с этим справиться?..

— Да, я выйду на некоторое время и сделаю то, что собиралась сделать завтра. То, что ты мне сказала, потрясло меня...

— Я понимаю, — сказала Ханна тихо и внимательно добавила- «Сумасшедшие, или необычные методы лечения, иногда могут помочь. Я посмотрю, будет ли это снова».

«Спасибо» — это не те слова... Неужели?

— Нет, но я понимаю...

— Я пытаюсь это сделать.

— Ты даже не представляешь, кто эта "девушка"... его подруга! - тяжело вздохнула Карла.

Идя по тропинке к гаражу и студии Джонаса, она надеялась, что Карла поймет кое-что из того, в чем она призналась. Чего она не понимала, так это одержимости сестры, своим красивым сыном. Молодым человеком, который приставал к ней и вызывал отклики, которые она не могла, не вспоминать. И что перспектива увидеть его снова, может быть преследуемой.

Похотливая женщина, которой она была, в то утро с Джонасом, скрывалась под кожей, хорошо одетой сестры и тети, которая согласилась навестить их.

Он находил ее красивой, а лицо Ханны таким естественным! Холодная погода, заставляла ее щеки розоветь. А ее мягкая, красная помада, идеально ложилась на ее рот. Который менял форму, уплощенного сердца, когда она улыбалась. Ее пепельно-светлые волосы, имели более темный подтон. И неровный пробор и развевающуюся стрижку, доходившую до плеч. Он обнажал ее шею, мягкие складки на бледной коже и загар, который постепенно исчезал от лета. Он увидел легкие веснушки и вспомнил, где еще видел их, когда она совсем недавно была обнажена, в его объятиях.

И все же казалось, что прошла целая вечность, пустых дней и единственный способ, которым он мог бы утолить свою тоску по ней, не был слишком частым. Однажды она уже натыкалась на него, когда он работал во всю длину... и это было заметно. Были и другие способы отпустить, но с Ханной была особая связь... Изнурительные способы, узнать об этом и прикосновение обнаженного женского тела, которое он не мог стереть, из своей памяти.

— Ты подстриглась, — пробормотал он, стоя рядом с ней, когда она схватила его за руку и поцеловала в каждую щеку. Она была не такой высокой и доходила чуть выше его плеча.

— Я думал о тебе и о том, что мы сделали. Я не могу это остановить...

Ханна последовала за ним, в его автономную студию и увидела стол для рисования, с незавершенной работой: - плакатом, который она только что, разглядела в деталях. Молодой человек, сидевший рядом с ней, был одарен в своих творческих способностях.

— Я знаю... Я знаю, я такая же, — вздохнула она, чувствуя себя причастной к нему.

Запретный характер, половых сношений с ним, только усиливал преследоваемое удовольствие.

"Все закончилось слишком внезапно, " -сказала она себе, сразу после этого и в последующие дни.

Теперь она чувствовала то же самое и знала, насколько разрушительным, все это может стать снова. Ее одержимость Джонасом, усилилась и что Лотар не смог расслабиться, когда он забрал ее, день назад. Она была опустошена молодым.

Ханна посмотрела на Джонаса снизу вверх и не могла сдержать дрожи губ. Она снова погрузилась в воспоминания о том, чем она поделилась, о своей погоне за неистовым и расточительным наслаждением и о том, что встреча с Джонасом снова пробудила в ней.

— Скажи мне, что случилось... Позволь мне обнять тебя, пока ты мне расскажешь?

— Через минуту. Он вырвался из ее объятий и подошел к открытой двери своей студии, заглянул в щель и увидел, как машина его матери проехала по подъездной дорожке, повернула налево и выехала на полосу.

—Мама ушла... и я снова останусь с тобой наедине...

— Она знает, что я здесь, и почему!

— Что-бы поличить меня?

Дверной замок захлопнулся и он повернулся к ней, протянул руки в безмолвной мольбе и она, не смогла сдержаться. Она бросилась в его объятия и после минутного колебания женщина, которую другие знали как его тетю, оказалась в объятиях Джонаса, вела себя как любовница. Фыркая в яростных поцелуях, быстрых движениях голов, когда они обнимались и ласкались, жадно целовали друг друга.

Ханна ощутила, ноющую боль тоски в животе. Прижалась к нему и почувствовала, как его возбуждение, как его руки прижимаются к ее бедрам. Медленное качание и давление их тел, обостряют ее чувства, воспламеняют ее предвкушение того, что он снова возьмет ее...

— Да, я готова исправить тебя и единственным способом, который я знаю и который ты хочешь... которого тебе не хватает.

Она протянула руку, чтобы нащупать толщину его члена, такого твердого, что одна рука не могла его удержать. Она содрогнулась при мысли о том, что он снова проникнет в неё.

— Тебе здесь не слишком холодно?

— Нет, и у меня есть ответ на этот вопрос!» — засмеялась она, засунув руки ему под футболку и погладив его по спине.

Вскоре пальцы Джонаса расстегнули пуговицы на ее рубашке, прежде чем он натянул ее на голову и ее волосы растрепались. Но он не обратил на это внимания, потому что наклонился, чтобы поцеловать округлую набухшую грудь. Чтобы насладиться ими, когда он прикоснулся губами к ее соскам. Они крепко уперлись, в чашечки ее тонкого бюстгальтера.

— Сними его с меня!

Она натянула его футболку на его, удивительно стройное и подтянутое тело. Как безумно чувствовать его тепло, на своей коже, знать его состояние возбуждения и что ему совсем не нужно время, чтобы это стало очевидным, для ее глаз и ищущих рук. Ему сказали, что она будет здесь с ним и эта новость, завела его часы. Поднял его чувство предвкушения, на несколько ступеней по шкале.

Она, спотыкаясь последовала за ним, когда Джонас зашел за ширму, отделявшую его спальную зону, от его студии, его рабочего места. И она увидела огромную, односпальную кровать. Взгляд её упал на то, как он дернул за ремень и ослабил застежку, застегивающуюся на талии. Он быстро выскочил из джинсов и трусов. Прежде чем запрыгнуть на кровать, его пенис покачивался. Джонас встал над ней и Ханна дрожащими руками протянулась, чтобы схватить этот шест плоти. Он был такой толстый и длинный, когда выгибался из его живота и пряди волос в паху.

— Ты такой сильный... Так хорошо сложен, — прошептала она и просто прикоснулась к нему, в изумлении щекой.

Трепет тоски держал ее в своих объятиях. Она стояла перед ним топлесс, прижавшись грудью к его ногам, и наклонилась вперед, чтобы взять его в рот, чувствуя, как его руки в ее волосах, когда она тянется на него.

«Исправь меня, как можешь только ты!» — крикнул он, когда ее голова покачнулась, прежде чем она отдернула крайнюю плоть, чтобы обнажить блестящий куполообразный кончик его пениса, такой розовый и выпуклый. — Я тебе тоже помогу... Просто раздевайся!

— Дай мне минутку! — ответила она срывающимся голосом. Увидев то, что она примет в свое тело, снова вызвало беспокойство и острое желание.

Джонас отпустил ее голову и она отодвинулась.Ханна стянула брюки, а затем трусики на дрожащие бедра. Она дотронулась до себя, ее выбритый холмик был отмечен тонкой спиралью темно-каштановых волос до краев щели. Она уже была мокрой, частично раскрытой и была готова. Как она могла не быть такой, когда видела, что Джонас снова вставит в нее? На этот раз, торопиться не будут. А Карле рассказали о том, что может случиться, даже если она с трудом могла поверить в это, своей сестре. Минуты, которые предстояло провести с Джонасом, были моментами женщины, поддавшейся полосе разврата. О существовании которой, она едва ли думала до тех пор, пока в первый раз, не взяла его в постель. Отпадный секс, в их связи, заставлял ее хотеть, гораздо большего, снова и снова.

Он смотрел на нее и дрожал. Когда Ханна встала и он протянул руку, чтобы обхватить ее грудь руками, почувствовал ее вес и наслаждался веснушками на ее коже. Они были похожи, на пыль на торте. Он потянул за них, когда ее соски оказались между его пальцами.

— Ты снова со мной... Снова моя. Он смотрел на нее неподвижными, оценивающими глазами, стоя перед ней.

— Пока, только пока, — поцеловала она, лаская руками заднюю часть его бедер, прежде чем схватить его ягодицы и размять их. Затем она опустила лицо и обняла его член, обхватив его своим теплым ртом. Сосала она великолепно! Кружила языком вокруг и над, чудовищно куполообразной головкой.

Всепоглощающий секс, длился несколько часов. Ханна была удовлетворена полностью! Даже двадцать лет назад, её оргазмы не были, такими яркими! Отдыхая после секса, валяясь просто голыми на кровати, Ханна вдруг спросила:

— Скажи, мой мальчик, кто из твоих подруг самая лучшая в постеле?..

Джо немного подумав спросил:

— А ты не будешь на меня сердиться, если я скажу правду?..

— Ну как я могу это делать, если ты самый желанный для меня мужчина?.. хоть и ребёнок моей сестры?..

Джонас еще немного поразмышляв, ответил:

— Я так понимаю, про маму ты уже все знаешь... так вот в классическом сексе, ты номер один. Вы очень похожи во всём, но в твоих недрах, мой "малыш" находится плотнее... Даже если нектара, через край. Минет мама мне, ни разу ни делала, сравнить не могу. Но вот Хельга... она выше всех моих мечтаний, в этом плане.

Он услышаного, Ханна потеряла дар речи. Ей даже показалось, она покраснела. Такого поворота, она даже в мыслях, допустить не смогла бы! Юная Хельга, уже профи в минете, да ещё кому?.. Воцарилась немая пауза.

Ханна путалась в догпдках... "а знает ли об этом Карла?.. но переспросить не решилась." Единственное что она выдавила из себя:

— И давно это у вас с сестрой?..

— Около полу года, - сильно смущаясь, ответил Джо. - Но об этом ни кто не должен, знать! Прости меня, я не знаю как ты на меня подействовала, что я так легко проговорился.

Джонас перевернулся к ногам тети и развел их в стороны. Её красивая вульва сочилась на простынь, коктейлем из его спермы и своего нектара. Джо припал ртом, к этому роднику сладострастия и начал буквально высасывать все и проглатывая это. Ханна просто молча отдалась, приятным ласкам молодого любовника, не выпуская из головы клубок мыслей, от услышанных фактов.

После этой поездки, жизнь текла вроде как в обычном русле. Но Ханну постоянно точил червячок... - в какой омут разврата, угодила семья, любимой младшей сестры. Да и Карла давно не обращалась, за "помощью" для любимого сыночка...

51378   97 19977  138   5  +9.52 [23]