The Assistant Librarian от Duleigh

***************************************

{Со сносками в скобках}

История плоского мира

Алисса Клаттербак любит библиотеки. В Анкх-Морпорке она является редкостью. Она – женщина, кто умеет не только читать, но и писать. Написала несколько книг о важности книг, книгу о том, как писать книгу, три книги об уходе за книгами, их обслуживании, ремонте и переплетах, а также томик в 100 000 слов о «Важности, содержании и дизайне современной публичной библиотеки».

Проблема в том, что она находится в Анкх-Морпорке, где нет публичных библиотек. Население крупнейшего города плоского мира до слез неграмотно, и этот факт большинство колледжей плоского мира скрывает от своих студентов-библиотекарей. {Они также не сообщают своим специалистам по истории искусств, что здесь нет художественных музеев. Единственная работа, которую можно получить с дипломом искусствоведа, – это преподавание истории искусств}.

Солнце уже взошло, когда Алисса стояла у ворот Незримого университета. Это был ее первый рабочий день, и она с нетерпением ждала начала работы в качестве помощника библиотекаря в Волшебной библиотеке Незримого университета. Незримому университету уже более 2000 лет. Это – крупнейшее учебное заведение в Плоском мире, и оно всегда было школой №1 для обучения чародейству и волшебству. Она встала у ворот Университета и, когда пропел петух, ударила большим дверным молотком, отчего ворота загремели, как хорошо настроенные литавры.

– Сделай это еще раз, – сказал молоток.

Она была потрясена, когда он сказал это, как и все остальные, она знала о магии, существующей в плоском мире, и особенно здесь, в Незримом университете. Но говорящий дверной молоток? Она снова взмахнула молотком и ударила им по воротам сильнее, издав гулкое «бум!».

– Сделай это еще раз, – сказал молоток, тяжело задышав.

– Разве там, в университете не слышат твоего стука? спросила Алисса.

– Слышат, но мне очень нравится, когда ты так делаешь, – ответил молоток.

Алисса вдруг почувствовала сильное желание вымыть руки.

Наконец, ворота открылись, и перед ней предстал тощий бородатый мужчина. Его рост составлял почти метр восемьдесят, но весил он, вероятно, килограмм тридцать восемь. Возможно. Он был весь мокрый. На нем – рваная и выцветшая мантия волшебника, а его остроконечная шляпа украшена звездами, лунами и блестками, которые осыпались с нее. На шляпе выцветшими буквами написано, что он – «волшебник».

– Чем могу помочь? – спросил нервный «волшебник».

– Я – Алисса Клаттербак, и я здесь, чтобы получить должность помощника библиотекаря.

Она протянула запечатанную записку, которую дал ей патриций, сообщая, что она официально стала сотрудником Незримого университета.

– Это – для архиканцлера с наилучшими пожеланиями от патриция. {Патриций – правитель городов-побратимов Анкх-Морпорка. Хотя он – абсолютный тиран, но верит в правило: «Один человек – один голос». К счастью для него, он – мужчина, и это – его голос}.

– Я – Ринсвинд Виззард, – гордо заявил Ринсвинд. – Я уже работаю помощником библиотекаря, и не думаю, что Университет сейчас набирает сотрудников.

Ринсвинд гордо выпрямился, но Алисса стояла еще более гордо, все так же протягивая записку для архиканцлера.

– А патриций сказал, что Университет сотрудников набирает, – сладко пропела она.

Услышав это, Ринсвинд сокрушенно опустил плечи. Он терял работу и похуже чем так.

– Следуй за мной.

Он повел стройную девушку в университет. В центральном дворе возвышалась огромная статуя морской черепахи, на спине у которой в центре стояли в круг, хвост к хвосту, четыре слона, выглядывая из-под огромного груза, который они несли на своих спинах. Этим грузом был плоский мир. Плоский мир был плоским и круглым, с прекрасным водопадом, который бесконечно переливался через край обода. {Когда солнце светило в нужном направлении, можно было увидеть красивую рамку, преломляющую солнечный свет в падающей воде.} На поверхности диска раскинулись континенты, а в центре возвышалась горная вершина высотой в десяток миль. Крошечное солнце и столь же крошечная луна кружили над плоскостью мира, и статуя точно отражала местоположение настоящих солнца и луны на их орбите вокруг реального плоского мира. Это – самая точная модель мира, в котором они жили, из когда-либо созданных. Говорят, что если присмотреться, то можно увидеть крошечную скульптуру самого себя, склонившегося над крошечной скульптурой плоского мира и смотрящего на микроскопическую скульптуру самого себя, смотрящего на...

Ринсвинд провел Алиссу в Пунс-Холл, названный так в честь знаменитого Виндла Пунса, одного из немногих волшебников в истории, умерших естественной смертью. {Обычной причиной смерти большинства волшебников является волшебник, стоящий за ним и желающий получить его работу.} Они шли мимо аудиторий, где шли лекции, полных манекенами, сидящими за партами и одетыми как волшебники. Лектор, казалось, не замечает, что его студентов заменили соломенными манекенами. {Скорее всего, он считал это улучшением.} Затем они свернули в коридор с лабораториями. Из дверей лабораторий вылетали какие-то предметы, многие из которых взрывались, рассыпаясь искрами и кишками, украшая древний каменный пол сверкающими внутренностями. Зачарованные мышеловки летали за летучими мышами, щелкая и пытаясь их поймать, а из одной двери по диагонали вырвался столб дыма. Дым внезапно застыл, превратился в мрамор и рухнул на пол. Когда они проходили мимо этой двери, переступая через осколки мрамора, Ринсвинд поднял вверх большой палец и радостно сказал волшебнику:

– Молодец! Уже ближе!

– Что они там пытались сделать? – спросила Алисса.

– Я... я на самом деле не знаю, – ответил Ринсвинд.

Как и все здания Незримого университета, Пунс-Холл был пропитан магией, в результате чего внутри него оказалось больше комнат и коридоров, чем позволяют внешние размеры. Поднимаясь по медленно вращающейся винтовой лестнице, Алисса была уверена, что они только что миновали пятый этаж двухэтажного здания. Поднявшись на шесть этажей, они оказались на первом... хотя, когда они начали подниматься, то уже были на первом.

Наконец, они добрались до библиотеки, показавшейся Алиссе похожей на древнюю библиотеку, состоящую из нескольких миль книжных полок, собранных в одном помещении. Здесь царила атмосфера библиотеки из глубины веков, когда переплеты еще только зарождались, а к книгам относились с любопытством. Часть библиотеки представляла собой каменные книжные полки, но большую часть занимали обычные деревянные полки, почерневшие от возраста и копоти от ламп.

– Книги на каменных полках агрессивны, они грызут дерево, поэтому мы держим их на каменных полках, – прошептал Ринсвинд.

Они прошли мимо книги, прикованной к прочному деревянному пюпитру.

– Эта книга временно отстранена от занятий за неподобающее поведение.

– А почему на книжных полках развешана пряжа? – спросила Алисса, увидев несколько разноцветных нитей, исчезающих в стеллажах.

– Наверное, из-за первокурсников, – сказал Ринсвинд. – Чтобы они могли найти выход.

Библиотека была потрясающей. Над ней возвышалась огромная стеклянная куполообразная крыша, пропускающая как можно больше естественного света. Многие книжные полки были высотой в три этажа, а для доступа к верхним полкам установлены лестницы на колесиках. Самые верхушки книжных полок покрыты растениями в горшках и экзотическими лианами, что придавало им вид верхушек деревьев.

– Невероятно! – восхитилась Алисса. – Растения – прекрасный штрих.

– Библиотекарю там нравится, – сказал волшебник Ринсвинд.

В этот момент с дальнего книжного шкафа с помощью длинных мощных рук и корявых ног с кистями вместо ступней спустилось то, что казалось резиновым мешком, полным воды и покрытым рыжими волосами.

–.. .А это – Библиотекарь, – прошептал Ринсвинд.

Алисса была в шоке. Никогда раньше она не видела орангутангов, но читала о них, и вот теперь прямо перед ней стоял один из них. С лукавой улыбкой он приложил к губам указательный палец. Он приветствовал ее библиотечным приветствием! Алисса ответила на приветствие, прижав палец к губам, затем подняла воротник и показала ему свой значок. Значки библиотекарей носят под воротником или под лацканом, чтобы отблеск света, отражающийся от значка, не помешал кому-либо читать.

Библиотекарь наклонился вперед и осмотрел ее значок: «Технический библиотекарь 1-го класса». Он кивнул и показал ей свой значок, который носил лицом внутрь на кожаном шнурке на шее. Орангутанг был старшим мастером-библиотекарем, вторым по рангу после высшего, и самым высокопоставленным библиотекарем, которого она когда-либо встречала.

– Ух, ты! – тихо прошептала она.

– Оок {обезьяний крик}, – сказал библиотекарь.

– Нужно долгое учиться, – сказала Алисса, – но когда-нибудь я хочу достичь вершины, главный мастер-библиотекарь.

– Оок, – сказал он с ободряющей улыбкой, в которой было много зубов.

– О, и да? – внезапно вспомнила она, что в руке у нее письмо. – Патриций прислал его вместе со мной, я должна передать его архиканцлеру. Когда я приехала вчера вечером и Патриций сказал, что я буду работать здесь, было некое замешательство. Патриций передает это письмо с наилучшими пожеланиями.

– Оок.

– Ну, если архиканцлер не читает свою почту, тогда вот, – и она протянула библиотекарю письмо.

Библиотекарь открыл послание, прочитал его, потом усмехнулся, свернул и выбросил в мусорную корзину.

– Что в нем было?

– Оок.

– Что ж, постараюсь оправдать его ожидания.

***

Алисса стала официальным помощником библиотекаря в Незримом университете, ведущей школе чародейства и волшебства в Плоском мире. Она обнаружила, что, оставаясь в библиотеке, она не привлекает внимания. Она – единственная женщина в штате университета, где работают одни мужчины, и обязательно привлекает внимание. В основном, она остается в библиотеке, чтобы не увидеть что-нибудь неприятно, но в их библиотеке столько всего, что кому захочется ее покидать?

За пределами библиотеки студенты-волшебники довольно часто занимались чем-то, что включает в себя внутренности, и это – достаточная причина, чтобы оставаться среди стеллажей. Она также обнаружила, что книги в библиотеке живут своей собственной жизнью. Каждая книга пропитана магией, содержащейся в чарах и заклинаниях, написанных в ней. И, что еще больше усложняет дело, эти книги делятся магической силой друг с другом, делая свои заклинания сильнее.

Что еще интереснее, у книг появился характер. Некоторые книги очень любили ее, но более старые книги были в духе времени их издания, и им не нравилась идея о том, что женщины могут читать, писать и совершать подвиги библиотечного мастерства. Время от времени книги слетали с полок: новые бросались ей в руки, а старые, вздорные, целились в голову.

Втроем они составляли команду: орангутанг – как главный библиотекарь – часами переплетал древние тома и рыскал по волшебному миру в поисках книг, которых нет в их коллекции. Алисса – как помощник библиотекаря – проверяла поступление и выдачу книг, помогала студентам и профессорам найти то, что им нужно, пополняла полки, сверяла картотеку с книгами на полках и организовывала поисковые отряды для потерявшихся младшекурсников. Будучи исполнительным помощником помощника библиотекаря, Ринсвинд подметал полы и выносил мусор.

Ежедневно они обедали вместе и время от времени обменивались рассказами о своем прошлом. Алисса рассказала о своем приезде в Анкх-Морпорк.

– Я родилась в Квирме, была единственным ребенком, и когда мне исполнилось шесть лет, мои предки умерли от ужасного гриппа. Тетя отправила меня в школу-интернат мисс Пилгрим для одаренных девочек. Там нас учили вязать крючком салфетки, чинить одежду и печь. К счастью, там была библиотека, так что, я научилась читать, и в итоге получила степень по библиотечному делу.

– Оок? – спросил библиотекарь.

– Ну... – Алисса смутилась. – Когда я приехала в Анкх-Морпорк, было уже поздно, и я пыталась найти дорогу сюда, но какой-то парень схватил меня и потребовал показать ему образец моей вышивки. Он сказал, что хочет вдеть нитку в мою иголку. {Мужчина решил, что она – «швея», а в Анкх-Морпорке это – женщина с сомнительной добродетелью, чье общество и привязанность можно купить на вечер или арендовать почасово.}

– Я не шью, – настаивала Алисса. – Я никогда в жизни не вдевала нитку в иголку, а шпульку наматывала всего один раз, и от этого у меня устала рука... ПРЕКРАТИТЕ СМЕЯТЬСЯ!

Когда библиотекарь и Ринсвинд успокоились, Алисса сказала:

– Парень лапал меня, и я стала звать полицию, а он начал лапать еще сильнее, и я пырнула его пилочкой для ногтей. Приехали копы и спросили: «Что происходит?» Я сказала: «Он меня лапал», и они стали шутить по поводу моих подушечек для булавок, а я сказала: «Он не трогал никаких подушечек, а схватил меня за сиськи!» И в итоге я оказалась перед патрицием, обвиненная в неупотреблении на публике подходящего эвфемизма. Я рассказала патрицию свою историю, и он отправил меня сюда.

Библиотекарь рассказал о том, как он превратился в орангутанга в результате магического взрыва:

– Оок.

– Правда? И что, никто не пытался превратить тебя обратно в волшебника? – вздохнула Алисса.

– К тому времени, как мы взялись за это, он уже качался с книжных полок и запасался бананами, – сказал Ринсвинд. – Поверь, мы до сих пор пытаемся его переделать, но он все время вырывается.

– Оок! – с гордостью сказал библиотекарь.

Это было действительно так: тело орангутанга просто создано для работы в библиотеке. Руками он может забираться на самые высокие полки, а книги носить ногами. Большинство рассказов библиотекаря были о том, как он развлекается по ночам в пабе «Заштопанный барабан», поедая арахис и пытаясь убедить пьяных в том, что у них – галлюцинации. Его рассказы были лучше, чем у Ринсвинда. Когда бы Ринсвинд ни рассказывал историю, та всегда была связана с бегством от чего-то ужасного.

***

– Оок, – сказал Библиотекарь одним прекрасным весенним днем.

– Ты назначил меня Мастером-библиотекарем? О, спасибо!

– Оок.

Устный экзамен, который проводил Игорь, библиотекарь самого высокого ранга в плоском мире, звучал устрашающе, но новая библиотекарша была уверена, что справится с ним.

– Когда будет этот экзамен?

– Оок.

– Почему так долго? Это же почти год.

– Оок.

– Традиция? – Алисса вздохнула, а затем сказала. – Полагаю, у меня будет достаточно времени, чтобы подготовиться.

Она была рада, что ее кандидатура рассматривается на повышение, и огорчена тем, что экзамен будет после начала нового года.

– Мне лучше вернуться к работе.

Алисса шла по библиотеке, и многие книги встречали ее по-своему. Они стукались о полки или шелестели страницами. Книги, лежащие плашмя, махали ей, и даже опасные, злые книги позвякивали цепочками в знак приветствия. Больше книги не пытались ударить ее по голове, вместо этого сами прыгали к ней в руки, и многим нравилось, когда она прижимала книгу к груди.

Что касается волшебников из Незримого университета, то большинство из них делали вид, что ее нет. В библиотеке уже есть волшебник, превратившийся в орангутанга, поэтому старшим волшебникам пришло в голову, что Алисса – это волшебница, превратившаяся в нечто соблазнительное, нечто вдохновляющее на холодный душ и долгое лежание. Студенты – разные. Многие младшекурсники пытались с ней заговорить, а потом начинали заикаться и убегали. Другие были невыносимо грубы.

Есть несколько студентов, с которыми ей нравилось общаться, и парочка, вызывавшая самые интересные ощущения в тех местах, которые она отказывалась признавать. Самые сильные покалывания вызывал Кейсон Эварт. Ей нравилось его общество, нравилось его описание кампуса за пределами библиотеки, и с ним было просто весело находиться рядом, чем бы они ни занимались. В школе-интернате для одаренных девочек «Мисс Пилгрим» ее учили, что такие молодые люди как Кейсон Эварт, опасны, и их следует избегать, но Кейсон не был опасен. Он едва мог наколдовать белого голубя {жившего в библиотеке и питавшегося объедками, оставшимися после обеда}.

Несколько раз в день ей приходилось возвращать на полки стопки книг – скучная работа, но она помогает ей изучить расположение библиотеки и в конце концов познакомиться с дружелюбными книгами, которые она планировала прочитать. Она просиживала ночи напролет за чтением и каким-то образом, без лекций и лабораторных, изучала магию и накапливала Таум.

Отнеся книги на полки, она вошла в ту часть библиотеки, которой никогда раньше не видела. Библиотекарь всегда держал эту часть библиотеки под контролем и предупреждал ее строгим: «Оок». Она находилась высоко над полом библиотеки, на балконе с цепями, расположенном намного выше других книг, прямо под огромной куполообразной стеклянной крышей. Она слышала, как Ринсвинд называл эту секцию «секцией простой коричневой бумажной суперобложки». Она взяла книгу, поднявшись по длинной лестнице, и там, на дорожке в секции «Обычная коричневая бумажная суперобложка», посмотрела на нее. Как и все книги в этой секции, та была обернута в коричневую крафт-бумагу, окрашенную в цвет кожи, и на ней не было никаких пометок, кроме номера десятичной системы счисления Дьюи у основания корешка.

Чтобы узнать название, ей пришлось открыть книгу. Книга сопротивлялась, но в конце концов позволила ей открыть обложку на титульном листе, показав, что книга называется «Тауматическое накопление через эротическую стимуляцию». Алисса знала, что это означает. Тауматическое накопление – это накопление магической силы. Чем больше тауматической энергии ты сможешь накопить, тем мощнее будет твоя магия. {Таум – базовая единица магии. Один таум определяется как количество магии, необходимое для создания белого голубя или шестиметровой цепочки из шелковых платков, связанных вместе}. С помощью простого заклинания эротическая стимуляция может быть легко преобразована в таум.

Чего она не понимала, так это эротической стимуляции. Алисса выросла в изоляции от остального мира в школе для девочек в Квирме. Окончив школу, она была полностью предоставлена сама себе и продолжила, как могла, изучать библиотечное дело. Но библиотечное дело не подготовило ее к миру, скрывавшемуся за словом «эротика».

Она поискала слово «эротический» и обнаружила, что это – прилагательное, означающее «относящееся к сексуальному желанию или возбуждению, вызывающее половое влечение или возбуждение: приятно щекочущее, сладострастное, вызывающее желание, похотливое, намекающее на непристойное, порнографическое, блудливое, похабное или крайне откровенное». Большинство из этих слов ничего для нее не значило, кроме слова «половое», она знала, какого она пола, так что, это не имело значения, – и слова «непристойное», которое в данном контексте не значило абсолютно ничего. Она уже знала, что она – девушка. По этому поводу не требуется ничего объяснять.

Алиссе никогда не рассказывали о «пестиках и тычинках», это никогда не обсуждалось в школе-интернате мисс Пилгрим для одаренных девочек. Там не было мальчиков, а воспитательницей была мужеподобная пожилая женщина по имени Мод. Все, что ей рассказывали о сексе, – это то, что у нее есть. Что касается того, откуда берутся дети, то ей сказали, что их приносит акушерка.

Она записала все определения эротики, которые смогла найти, и спустилась вниз, чтобы найти еще книги на эту тему. Должна же была быть какая-то причина, по которой эти книги стоят на полках отдельно. Листая картотеку, ей казалось, что книги смеются над ней. {Так оно и было.} Она обратилась к «Twurps All The Discworld's Majic», справочной энциклопедии для людей, склонных к тауматологии. {Волшебники не могут произносить слова из одного слога, если у них есть лишняя дюжина слогов, валяющихся без дела.}

– Что ты там высматриваешь? – раздался голос у нее за спиной.

Она узнала этот голос по тому, как ей показалось, что она вот-вот растает. Это был Кейсон Эварт. Если не считать смешного имени, Кейсон был тихим, серьезным молодым человеком, взявшимся за изучение тауматологии только потому, что у него это хорошо получалось. Ему не нравилась вся эта академическая жизнь, четырехразовое обильное питание {плюс чай} и удары в спину {настоящими ножами}, которые требовались для продвижения в мире волшебников. Если бы у него не было стипендии, он бы учился в какой-нибудь другой школе, изучая что-нибудь полезное. Разведение ос или устройство силосных ям. Он хотел закончить школу, а потом переехать в маленький городок на Равнинах Сто или, может быть, в деревню в Клатче и стать деревенским врачом. Он знал, что врачами могут быть ведьмы, так почему не волшебники?

Кейсон был тем самым студентом-волшебником, кто вызывал у Алиссы множество непонятных покалываний. Ей и в голову не приходило, что с этими покалываниями можно что-либо сделать.

– Я ищу вот это, – Алисса протянула список слов, которые искала.

Кейсон знал, что они означают. Однако у него не было опыта, который позволил бы ему выразить, что эти слова означают на самом деле. В голове у него крутились смутные представления, но ближе всего к обнаженной женщине он был, когда его старшая сестра случайно переоделась перед частично открытой дверью. По крайней мере, он знал о различиях между мужчинами и женщинами.

– Интересный список, ни один из них не всплывал ни в одном из моих уроков или исследований, – сказал Кейсон.

– У нас есть книга под названием «Накопление таума через эротическую стимуляцию», и она показалась мне интересной, – сказала Алисса.

– Ничего се... то есть, да, – сказал Кейсон, его голос был хриплым из-за пересохшего горла. Ему стало интересно, как выглядит Алисса под своими мантией и платьем. Местами она гораздо круглее, чем его сестра.

– Здесь сказано, что в книге Джамалуддина Халима аль-Суда «Мунтасаф Аллайл фи Альваха» говорится, будто таум можно быстро получить через эротическую стимуляцию, когда двое вместе изучают Несвященные тексты Альяда.

– У тебя есть «Несвященные тексты Альяда»? – спросил Кейсон.

– Давай выясним, – сказала Алисса и, подведя Кейсона к картотеке, стала искать «Несвященные тексты». «Несвященные тексты» были очень популярным способом назвать книгу, содержащую магические заклинания, или книгу, автор которой хотел, чтобы люди думали, будто она содержит магические заклинания. Несколько «Несвященных текстов» были поваренными книгами, обещающими нечестиво вкусные двойные шоколадные торты, пирожные и пироги.

Несвященные тексты занимали целый ящик картотеки, и пришлось потрудиться, но в конце концов, она нашла их: «Несвященные тексты Альяда». Она узнала это расположение в десятичной системе. Книги были гораздо выше их голов.

– Как у тебя с альпинизмом? – с ухмылкой спросила она, и вскоре уже вела его по высокой лестнице, доходившей почти до стеклянного купола, служившего крышей.

Пока он переводил дыхание и старался не смотреть вниз на лабиринт книжных полок, Алисса искала книги в разделе «Обычная коричневая бумажная суперобложка».

– Вот, пожалуйста: «Несвященные тексты Альяда».

В «Несвященных текстах Альяда» было не менее восьми томов, поэтому Алисса начала с самого начала. Она взяла с полки обычную коричневую книгу и открыла ее. Прочитала титульный лист и сказала:

– Эта книга написана несколькими голосами.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Кейсон.

– Ты с этим еще не сталкивался? Это используется в магических текстах, чтобы гарантировать, что книгу могут читает разные люди. Я смогу прочитать некоторые части, но не смогу прочитать другие. Ты сможешь прочитать те части, которые не смогу прочитать я.

– Как такое возможно? – спросил Кейсон.

– Ты – волшебник, ты мне и скажи, – ответила Алисса и протянула книгу Кейсону.

Они сели на балконе, и он начал читать про себя.

– Почитай мне вслух, пожалуйста?

Ей нравилось общество Кейсона, и она любила слушать его голос.

– Хорошо... это рассказ... молодая принцесса попала в плен к иностранному принцу... они тайно любят друг друга, но их родители находятся в состоянии войны...

– Не понимаю, как с помощью этого можно накопить таум, – сказала Алисса. {Ей еще предстоит отправиться в путешествие по любовным романам.}

Кейсон начал читать вслух.

– Принцесса Джамиля обнаружила, что оказалась запертой в длинном узком коридоре. Она посмотрела на неизвестного противника и ужаснулась. Противник был крупным и страшным, с мускулистыми руками и ногами. Все, что она могла разглядеть на его лице, – это пронзительные черные глаза, глядящие на нее поверх шарфа. Эти глаза были пронзительными. Казалось, он мог видеть сквозь шелк ее легкой блузки и любоваться ее грудью. Под его взглядом ее соски напряглись. «Прекратите!» – в ужасе закричала она, и в ответ противник сдернул с себя шарф. Это оказалась ее любовь, принц Самир.

Пока Кейсон читал, Алисса чувствовала на себе пронзительный взгляд противника. Ее соски затвердели, как и соски принцессы Джамили. В прошлом Алисса чувствовала, как твердеют ее соски, в основном из-за холодной погоды или холодной ванны, но никогда не испытывала этого из-за взгляда мужчины. Обычно взгляд какого-нибудь мужчины заставлял ее сжимать кулаки и размахивать ими. Теперь же она ощущала трепет, подобный тому, который, по словам Кейсона, испытывала принцесса Джамиля, и когда явился принц Самир, Джамиля и Алисса почувствовали, как их сердца забились и затрепетали по нему. Алисса чувствовала покалывания внизу, там, куда не заглядывал ни один мужчина.

По сюжету двое юных влюбленных попали в плен к злому Великому визирю, и как раз в этот момент...

– Я больше не могу читать, – сказал Кейсон. – Все расплывается.

– Значит, теперь – моя очередь, – сказала Алисса.

Она взяла книгу у Кейсона, облокотилась на перила балкона и начала читать.

–.. .У великого визиря Сабри Аль Юш были свои планы на двух влюбленных. Ночью их увезли в скрытый дворец великого визиря в Экбатане. Там, в глубине подземелья, их посадили в камеры напротив друг друга, и если они заговаривали друг с другом, стража заходила в камеру принца Самира и в наказание била его.

Алисса перевернула страницу и продолжила чтение.

– И вот настал день, когда Сабри аль Юш придумал самую злую из пыток. Стражники Юша вытащили влюбленных из камер в прекрасную баню в центре его гарема. Принца Самира приковали к стене, и огромные мужчины исчезли, а когда принцесса Джамиля попыталась освободить Самира, в баню вошла дюжина прекрасных женщин со всего Клатча. Одетые исключительно в шелка, они схватили Джамилю и повели ее в ванну. Она сопротивлялась, но одна из девушек прошептала ей на ухо:

– Мы здесь не для того, чтобы причинять тебе боль, мы лишь искупаем тебя для твоего любимого.

Они осторожно сняли с Джамили всю одежду, и впервые в жизни она оказалась обнаженной перед мужчиной. Она почувствовала, как ее охватывает возбуждение, в то время как ее любимый любовался ее телом, ее упругой круглой грудью, крошечной узкой талией и круглыми бедрами.

Далее рассказывалось о том, как прекрасные девушки гарема вели принцессу Джамилю в благоухающую ванну и купали ее, и как принцесса Джамиля стонала от восторга при их прикосновениях. Кейсон и Алисса, читая рассказ, передавали книгу из рук в руки. Дразнящие и возбуждающие сцены продолжались, и двое юных читателей, едва вышедших из подросткового возраста, как по волшебству представляли себе действия, описанные в тексте. И хотя они не понимали всей пикантности того, что там описывалось, это произвело на них эффект. Рассказ был небольшим. Злой великий визирь описывал множество способов, которыми принцессу Джамилю трогали, купали, смазывали маслом, умащивали духами, а затем ее и принца Самира приковали цепями в недосягаемости друг от друга, сходящими с ума от желания.

Алисса и Кейсон тоже сходили с ума от желания, и их руки тянулись к тем частям тела, которых касались только во время купания. Рука Алиссы забралась в блузку, и кончики пальцев коснулись покалывающего соска, что заставило ее заахать от вызванного этим возбуждения.

– Не очень-то интересный рассказ, – сказала Алисса, дрожащими руками ставя книгу обратно на полку. Она ощутила, что в ней поселилось чувство опустошённости, редко у нее возникавшее, если не считать случайных спазмов. И еще там была таинственная влага.

– Для литературы это было слабо. Нет настоящей кульминации, – сказал Кейсон, не понимая, что только что произнес свое первое двустишие. В этом рассказе не было кульминации ни для одного из ее участников {за исключением злого визиря, который заставлял девушку из гарема совершать над ним действия, которые ни Алисса, ни Кейсон не могли понять}. Кейсон взял с полки следующую книгу и прочитал название: Несвященные тексты Альяда, том 2.

– Ты получил сколько-нибудь таумов? – спросила Алисса, ступая на лестницу, по которой им придется спускаться.

– Да, – ответил Кейсон, которому было неловко говорить, сколько таумов он набрал. На самом деле – довольно много. Теперь у него – самое большое количество таумов, которое он когда-либо набирал. Он сунул «Несвященные тексты Альяда», том 2, под мантию и последовал за ней вниз по лестнице.

– Как ты это определяешь? – спросила она.

Теперь они вместе осторожно спускались по шаткой лестнице высотой в девять метров.

– Просто вызываешь магический сумматор Горгоны. Заклинание простое, я могу тебя ему научить. Закрой глаза и скажи: «Остенде Михи Таум», и если у тебя накопился таум, оно тебе его покажет.

Она знала этот язык, это – древний лататский, и означает: «Покажи мне таум». Закрыв глаза, она произнесла Ostende Mihi Thaum, и перед ней в светящихся цифрах появилось число 25.

– Я получила таум!

Она подняла голову, чтобы сказать что-то о своем тауме, и вдруг поняла, что может видеть его под одеждой. К своему удивлению, она обнаружила у его мужское достоинство пульсирует, как у принца Самира! И еще... его пульсирующую страсть? Значит ли это, что у нее трепещет йони, как у принцессы Джамили?

Ее мысли вернулись к истории о двух влюбленных, жаждущих прикосновения друг друга, но лишенных этих прикосновений и вынужденных наблюдать, как они терпят очередную восхитительную пытку. Должно быть, именно это и означает возбуждение!

На полпути вниз по лестнице перпендикулярно стене протянулась широкая книжная полка, и она сошла на верхнюю ее часть. Когда Кейсон достиг ее уровня, она одернула его мантию и попросила сойти с лестницы на верхнюю часть книжной полки вместе с ней. Верхняя часть книжной полки была широкой, а по краям стояли растения с листьями и цветами, за которыми можно было укрыться. Полка простиралась вглубь библиотеки на пятнадцать метров.

– У меня в спальне никогда раньше не было мужчины, – сказала Алисса.

– Это твоя спальня? – спросил Кейсон, ползя позади нее на четвереньках. – Разве ты тут не на виду?

– Нет, если лежу, – ответила Алисса. – Кому вообще надо сюда заглядывать? {Магическая природа библиотеки заставляет полки казаться почти бесконечными во всех направлениях. Но поскольку все библиотеки связаны между собой, теоретически полки на самом деле бесконечны.} А комната библиотекаря – вон там.

– А вон там его стол.

Кейсон посмотрел, и ему показалось, что он находится где-то вдалеке, затерявшись в лабиринте книжных полок. Это было похоже на то, как если бы пеший турист на один день остановился во время своего восхождения на гору и выкрикнул мантру всех новичков в альпинизме:

– Отсюда виден мой дом!

– Он под ним спит, – сказала Алисса.

Она откинулась на подушки, испытывая безграничное удовольствие, и спросила:

– Ты понял этот рассказ?

– Не вполне, – ответил Кейсон. – Пытка заключалась в том, чтобы видеть, как друг друга не пытают? Разве это не противоположность пытке?

– В рассказе все время говорится, что пытка – в не получении удовлетворения, – сказала Алисса. – Что же они не получали?

В тексте не говорилось, что именно не получалось, но она испытывала боль от массажа и нежных рук, смазывающих ее гладкую кожу, от ванн, в которых руки скользили по ее влажной коже, касались ее в тех местах, к которым она редко прикасалась сама, и она обнаружила влагу там, где хотела бы быть более сухой.

Может быть, ответ на этот вопрос содержится в этом томе, – подумал Кейсон, у которого болели все места, и он был рад, что его туда не пнули. Он вытащил из мантии второй том «Несвященных текстов Альяда».

– Ты не оформил выдачу, – сказала она.

– Она не покидала библиотеку, – защищался Кейсон.

Они сели рядом и открыли обложку. На титульном листе было написано, что эта книга тоже написана в два голоса, но вместо фэнтезийной истории это был чувственный дорожный атлас эротических частей человеческого тела. Нервно оглядевшись по сторонам, Кейсон спросил:

– Главный библиотекарь здесь?

– Нет, он – во вращающемся мире по имени Эрп, ищет хорошую копию «Некрономикона». Наш экземпляр поспорил с Октаво {формат в восьмую долю листа}, кто из них более злобен, а все, что мы нашли от Некрономикона, – это корешок переплета и несколько оберток от жвачки, которые использовались в «Некрономиконе» в качестве закладок, торчащих из «Октаво».

– Вращающийся мир? – усмехнулся Кейсон. – Забавно. {Все знают, что круглый мир с научной точки зрения невозможен. Когда он вращается, все улетает в космос. И как бы черепаха могла его нести? Он бы скатился с черепашьего панциря.}

Алисса приблизила губы к уху Кейсона и произнесла задыхающимся шепотом:

– Они существуют.

По позвоночнику Кейсона пробежала дрожь, но не от ее утверждения, что вращающиеся миры существуют {глупая девчонка!), а от ее близости. Ее грудь прижималась к его руке, а губы были такими теплыми возле его уха, что ему захотелось, чтобы ее губы остались там навсегда... но также нашли другие места для близости.

Нервно кашлянув, он открыл книгу и начал читать.

– Любое исследование женского тела начинается с ног, – прочитал Кейсон. – Ноги будут носить юную леди до конца ее жизни, поэтому их необходимо холить и лелеять с особой заботой. Хорошая теплая ванна в конце дня творит чудеса с ее ногами и характером.

Алисса почувствовала, как ее ноги погружаются в теплую ванну, а сильные руки их моют и массируют. Пока Кейсон читал дальше, Алисса почувствовала необходимость снять сапоги, но, к ее удивлению, те уже были сняты, как и чулки, слегка несочетающиеся друг с другом. {Когда носишь только высокие сапоги и платья длиной до щиколоток, желание убедиться, что чулки подобраны в тон, отсутствует.}

– Далее – ушки, они удивительно чувствительны к нежным прикосновениям, облизыванию и игривым щипкам...

Мысленно Алисса ощущала, как ей поглаживают и облизывают ушки. Все это было странно волнующе. Ощущения были намного лучше, чем описывалось в тексте. Когда он прочитал про «шею», она ощущала поцелуи, облизывания, «засосы», а также посасывание местечка за ухом, от которого по телу пробегали невероятные мурашки. Теперь пытки принцессы Джамили обрели для Алиссы смысл. Ей казалось, что она сойдет с ума, если не испытает на себе того, о чем читал Кейсон.

– Не читай, – задыхалась она, – сделай это.

Кейсон оглянулся: рядом с ним сидела Алисса. Она расстегнула верхние пуговицы платья и обнажила плечи, а из-под подола юбки выглядывали голые ноги. Это были не первые голые ноги, которые он видел. Он ловил раков в ручье Парнелла вместе с Яной Хейкки, и они снимали обувь и носки. Он задирал штанины, а она поднимала юбки, но лишь настолько, насколько это было необходимо, чтобы поймать ползающие по дну закуски.

Но Алисса обнажила плечи! Это были первые обнаженные плечи, которые Кейсон когда-либо видел, и он почему-то забыл, как дышать. Ее кожа была молочно-совершенной, и он наклонился и поцеловал ее плечо, вызвав у Алиссы легкую дрожь. Не те волшебные ощущения, которые они испытывали, читая книги. Те были чудесными, но не настоящими. Поцелуи, которыми Кейсон осыпал ее плечо, вызвали у Алиссы неподдельный трепет, а тихие вздохи и воркование, срывавшиеся с ее губ, побуждали Кейсона издавать еще больше вздохов.

Его губы добрались до ее шеи, и она замурлыкала от удовольствия. Она прислонилась к нему спиной, и его руки неуверенно обхватили ее. Когда он поцелуями прошелся по ее плечу, она схватила его за запястья и крепче притянула к себе.

– Шея женщины очень чувствительна к любовным поцелуям и посасыванию. Мужчина должен следить за ее реакцией, реагировать на положительные реакции и пробовать что-то иное в случае отрицательной реакции на его прикосновения.

– Боже, как это приятно, – сказала Алисса, когда Кейсон пощипал мочку ее уха, вызвав в ее теле совершенно неожиданное возбуждение. Почему, когда она надевает серьги, ничего не происходит, а когда он щиплет ее за мочки ушей, в ушах начинается фейерверк, спускающийся вниз... – Как ты можешь делать это и одновременно читать?

– Я не читаю, – сказал Кейсон.

Книга читала им сама по себе. Алисса читала уведомление о такой возможности, но оно относилось только к... Язык Кейсона, щекотавший место на ее шее чуть ниже и за ухом, заставил ее ахнуть. Вместе с языком он слегка присосался, и она сошла с ума. Из головы вылетело уведомление {или это было предупреждение?}, написанное в книге, и она тихо застонала от удовольствия. Ее рука выгнулась и нежно обхватила его голову, удерживая на месте.

– Мужское тело может быть столь же чувствительным, и лишь мудрая женщина может помнить об этом. – Книга сменила голос и читала сама себе голосом, похожим на голос Алиссы. – Мудрая женщина знает, что язык мужчины очень чувствителен, особенно когда стимулируется ее языком...

Алисса извернулась и прижалась к коленям Кейсона, их губы встретились. Они нежно поцеловались, два, три, может быть, четыре раза, а потом...

– Когда позволяешь встретиться своим языкам, по телам обоих проходит особое возбуждение, и умы начинают думать как один, сердца начинают биться как одно...

Книга права. Поцелуи Алиссы и Кейсона стали жадными. Они вцепились друг в друга, их языки переплелись, а тела прижались друг к другу.

– Не удивляйся, если мужчина начнет расстегивать твое платье. Выбирай сама: остановить его или позволить ему открыть тайны, которые ты от него скрываешь...

Теперь книга обращалась непосредственно к ним, а не к какой-то общей аудитории.

– Стоит ли нам это делать? – выдохнула Алисса между поцелуями.

Рука Кейсона расстегнула верхнюю часть ее платья и теперь приближалась к незащищенной груди.

– Сам я не могу с этим бороться, – выдохнул он, и их взгляды встретились. Ее веселые карие глаза встретились с его голубыми как океан глазами, и они поняли, что ни один из них не может самостоятельно бороться с заклинанием, в которое они попали, и чтобы освободиться от него, им придется сделать это вместе... а этого не хотелось никому из них.

Рука Алиссы обхватила руку Кейсона и подвела ее к своей груди. Она ахнула, когда его рука сомкнулась вокруг ее восхитительного бугорка, наклонилась вперед и стала сосать его шею, а он – ее, в то время как книга мягко подталкивала их к действию.

– На вершине груди находится сосок – центр питания для новорожденного ребенка, но до тех пор соски – это центр экзотических ощущений и, если правильно обращаться с женщиной, – кульминации.

Кейсон сжал и ущипнул ее сосок, зажав его между двумя пальцами, когда в обоих невинных людях, едва вышедших из подросткового возраста, зародилось желание... сделать что-то большее. Алисса издала очень тихий крик желания {она же библиотекарь, в конце концов} и потянула за мантию Кейсона, обнажив его грудь.

– Соски мужчины очень чувствительны, и поначалу он может быть не готов к их стимуляции. Вам, как его любовнице, предстоит мягко научить его ценить этот восхитительный стимул, – говорилось в книге.

Алисса с криком подалась вперед и присосалась к одному из сосков Кейсона, заставив того в шоке отпрыгнуть назад. Пара посмотрела друг на друга, тяжело дыша, а затем начала стягивать с себя одежду.

– К этому времени ты уже должен быть в состоянии определить, возбуждена ли она. Нежно возьми ее грудь в рот и... – Кейсон не услышал конца слов из книги. Он начал сосать ее грудь, а она закрыла ему уши обеими руками, чтобы удержать его на месте, и он перестал слышать.

– Как приятно! – крикнула Алисса, достаточно громко, чтобы ее услышали. {Библиотекари умеют это делать.} Она направила его рот к другой своей груди, и ощущения были невероятными. Молнии ощущений пробегали от ее сисек куда-то между ног.

Книга продолжала снабжать их инструкциями и время от времени предупреждала, что тот или другой близок к тому, чтобы упасть со своего места на книжной полке.

– Теперь они тянутся вниз и находят объект своего желания, – гласила книга. – Он найдет ее йони влажной и готовой для него. Она же найдет его лингам, жаждущим и пульсирующим.

Кейсон почувствовал, как его пальцы нащупали между ее ног копну волос, похожую на его собственную, и, пока они страстно целовались, он осторожно исследовал ее пальцами. Между складочками он обнаружил влажную и очень теплую Алиссу. Палец нащупал что-то, отчего у Алиссы закатились глаза, и она заахала. Затем его палец нашел вход. Она была такой теплой, влажной и мягкой. Алисса поцеловала Кейсона, и когда их губы разошлись, он выглядел смущенным.

– Йони? – спросил он.

– Это старая книга.

– Ну, ладно, пизда, – сказала книга, надувшись. – Пусть будет по-твоему. Прости, что я пытаюсь немного приукрасить ситуацию.

– Йони – устроит, – сказал Кейсон, ужасаясь тому, что может случиться, если книга разозлится еще сильнее.

– Мне нравится лингам, – добавила Алисса. Она знала, на что способны разгневанные книги. Это будет некрасиво.

– Хорошо, потому что альтернативы вам не понравятся, – сказала книга. – А теперь ложитесь бок о бок, лицом друг к другу, поднимите ногу и позвольте своему супругу исследовать тебя.

В голове Кейсона прозвучало:

– Внутренняя сторона бедер твоей жены очень чувствительна, нежно проведи кончиками пальцев от ее коленей к Йони, обрати внимание на ее реакцию, научись делать прикосновения, которые вызывают наиболее интенсивную реакцию.

Кейсон нежно провел пальцами по внутренней поверхности ее бедер, затем снова осторожно ввел палец в ее киску. Она была такой теплой и мягкой и так хорошо ощущалась на его пальце. А каково будет на его члене?

– Ты не поверишь своим ощущениям, – прошептала книга.

А книга тем временем шептала Алиссе:

– Это – лингам твоего мужа, это – его семенник, откуда появятся твои дети...

– Детей приносит акушерка, – прошептала Алисса.

Если книги и умеют вздыхать в отчаянии, то эта точно вздохнула. Вскоре их умы заполнили знания о размножении людей. Книга также дала эти знания им обоим, потому что обнаружила, что представление Кейсона о размножении было столь же странным, как и теория Алиссы об акушерке. {Лично ему говорили, что детей, как и его самого, покупают в приюте.}

Книга продолжала использовать такие слова как «муж», «жена» и «супруг», и ни Алисса, ни Кейсон поначалу этого не замечали. Но чем больше пользовалась книга этими словами, тем больше оба молодых любовника понимали, что переступили порог, который ни один из них не хотел переступать... и теперь хотели идти дальше.

Лежа бок о бок, они получили возможность исследовать половые органы друг друга, причем оба руководствовались книгой.

– Полижи там. Ей очень понравится, если вместе с первым пальцем ты введешь еще один.

– Облизывай и нежно посасывай его семенник. Дрочи его нежно, но все быстрее, это называется «наматывать шпульку».

– ФУУУУУ! – Алисса только что осознала, что сказала за обедом несколько месяцев назад.

По настоянию книги Кейсон перекатился на спину, подтянул к себе Алиссу и начал лизать ее йони, а она гладила, лизала и сосала его лингам.

– Вы оба быстро учитесь, – сказала книга, с гордостью наблюдая за тем, как ее ученики доставляют друг другу удовольствие.

Кейсон провел языком по ее клитору и трахал двумя пальцами, входя и выходя из ее киски, а Алисса начала сосать его член, с каждым глотком все глубже засасывая его.

Она чувствовала, что это приближается. Внутри нее что-то нарастало, и, посасывая лингам Кейсона, она приостановилась. Давление нарастало, и она тихонько хныкала, обхватив его член. Книга продолжала подбадривать Кейсона.

– Вот оно, то, чего ты хочешь от нее, еще чуть-чуть... и... сейчас.

Внезапно на нее обрушилась волна взрывного сексуального облегчения, и она задохнулась и почти беззвучно вскрикнула, обхватив его член и яйца. Волна за волной накатывали на нее. Рот Кейсона заполнила жидкость, и в книге объяснялось, что это – свидетельство того, что он правильно ублажил свою жену.

Алисса все еще содрогалась от первой кульминации и совершенно не замечала всего остального. Когда она пришла в себя, то обнаружила, что лежит на спине, а Кейсон находится у нее между ног, прижимаясь своим лингамом к ее йони.

– Я должен, я умираю, – тихо простонал он.

Алисса нежно приложила палец к его губам, а другой рукой потянулась вниз между ними и направила его.

– Вот так, – прошептала она, и он вошел в нее.

Это растягивание, заполнение, вторжение другого человека было для нее одновременно странным и возбуждающим. Кейсон был вне себя и не способен мыслить рационально, в то время как ее горячая влажная киска поглощала его член. Их пахи прижались друг к другу, и она почувствовала, как головка его члена прижалась к чему-то внутри нее.

– Это означает, что он тебе подходит, – провозгласила книга.

Кейсон начал двигать внутри нее своим членом туда-сюда. Ощущение ее горячих, влажных стенок, обхватывающих его член, быстро свело его с ума, и его первый оргазм должен был случиться очень скоро. Она схватила его за задницу и потребовала, чтобы он ее трахнул.

– Сильнее, любимый. Отдай мне всю свою любовь, – шептала она.

Он никак не мог остановиться. Трахал ее автоматически. Его бедра работали сами по себе, вгоняя и вытаскивая из нее член, напряжение и возбуждение нарастали, их губы касались друг друга, и вскоре где-то за его глазными яблоками произошел взрыв. Струя за струей, выплескивалась в Алиссу сперма, когда на Кейсона обрушился его первый оргазм. Они нежно целовались, пока его член не обмяк и не выскользнул из Алиссы, и это ощущение показалось ей потрясающим.

Обессиленная пара обнималась и целовалась, пока Кейсон не прошептал:

– Почему в книге нас назвали мужем и женой?

Алисса пожала плечами, но в книге было написано:

– Следуйте за нами, и узнаете.

– Мы? – спросил Кейсон.

– В «Несвященных текстах Альяда» восемь томов, – сказала Алисса. – А это был лишь второй том, и согласно примечаниям в конце, если мы вернемся и перечитаем историю принцессы Джамили и принца Самира, она уже будет другой. В ней будет то, что мы узнали во втором томе.

– О, боги, переживем ли мы это? – спросил Кейсон. Он все еще тяжело дышал от усталости и облегчения после первого траха.

– История, рассказанная в первом томе, будет меняться с каждым пройденным томом, а ваши знания будут расти, как и ваш таум, – сказала книга.

Оба любовника проверили свои таумы... у обоих их было гораздо больше пятисот, что соответствует уровню мастера-волшебника, и они накопили их без всяких лекций, без профессорско-преподавательский обедов и без огромных студенческих долгов.

– Давай проверим, – улыбнулись друг другу Алисса и Кейсон.

***

Библиотекарь вернулся через несколько дней; он тянул за собой маленькую повозку, а в повозке была железная клетка, где находилась рычащая и щелкающая копия «Некрономикона». Когда он подошел к своему столу, там лежала огромная стопка книг, которые требовалось расставить по полкам, и Ринсвинд, выглядящий ошеломленным.

– Оок? – спросил библиотекарь.

– Она ушла, – печально ответил Ринсвинд. – Она и тот парень, Кейсон Юэрт. Они взяли восемь книг из раздела «Простая коричневая бумажная суперобложка», оставили немного денег за книги и сказали, что свяжутся с нами.

Библиотекарь сидел и задумчиво чистил банан. Он считал, что все жизненные проблемы можно решить за то время, которое требуется, чтобы съесть банан. Если проблема все же оставалась, значит, это – не ваша проблема. Он поставил подпись и откусил от банана. Она была неплохим работником, даже когда рядом был Кейсон и постоянно с ней шептался. Она добавляла в работу женские нотки и имела много хороших идей о том, как следует управлять этим местом. Он надеялся, что следующая женщина, которую назначат в его библиотеку, задержится подольше.