Как Чеховские три сестры грезили Москвой, как сосредоточением всего лучшего, что было в их жизни, так и Екатерина сейчас рвалась на родину, в деревню Орехово, где каждый двор был знаком с детства, жизнь текла медленно и однообразно, мамина еда была вкусной, а отношения с людьми - простыми и понятными.

Уехать, бросить всё, вывернуться из тупика, сбросить балласт и разобраться в себе! Именно этого она сейчас хотела больше всего. И так всё удачно к этому шло: кончилась аренда квартиры, подошли к концу иссякшие отношения, работа окончательно свелась к удалённым проектам. Оглянувшись вокруг, Катерина в какой-то момент поняла, что ничего её-то в городе и не держит! Собрав небольшой чемодан, самым ценным в котором был ноутбук со всей её социальной жизнью и работой, она свезла остальные пожитки к друзьям в гараж, и, как классическая киношная неудачница на первых кадрах с заглавными титрами, потащилась к маме в деревню.

Она часто ездила сюда и раньше. Но всё больше на пару деньков, летом, в жару, сбивчиво и высокомерно рассказывая последние «городские» новости, вся такая занятая, на подъеме, транслируя матери через свой небрежный столичный тон и ироничные комментарии замашки жителя Самого большого города.

Сейчас же Катерина, как брошенный котёнок, стояла на единственной асфальтированной дороге посёлка, чернеющей в снежной наледи наезженными полосами, и с трудом узнавала в заметенных под крышу сугробами домах знакомую с детства улицу. В середине дня тут было до звона в ушах, тихо. Только скрипнет где-то калитка, то пролает собака, и снова - абсолютная ватная тишина. Какая непривычная после гула большого города.

Вздохнув полной грудью морозный воздух, Катя подняла ручку чемодана и застучала его колесиками по наледи тротуара. Идти было недалеко.

Мама была предупреждена и встретила прямо у калитки. Наверное, уже полчаса выбегала глянуть на дорогу. Хлопотала. Радостно и озабоченно. Ни о чем не спрашивала, только вздыхала от избытка чувств. Если дети приезжают погостить – это радость, если пожить – значит что-то у них не вышло, не выгорело там, в большом Городе и это уже скорее беда и несчастье. Она заглядывала в глаза Катерины, пытаясь понять её чувства, но та была неожиданно рада возвращению и не скрывала этого. Видя хороший настрой дочери, мать оживилась, захлопотала куда веселее, посыпая дочь местными новостями. То корова отелилась, то участковый сменился. Катерина слушала, согреваясь в жарко натопленном доме после свежего морозца улицы, и на душе её было благолепно.

Вот её прежняя комната, её стол, за которым она делала уроки, узкая кровать, сейчас застеленная незнакомым покрывалом с «бабушкиной» горой подушек у изголовья. Будто и не было той квартиры на пятнадцатом этаже с видом на нестройную застройку до горизонта, открытой планировки с серым кухонным гарнитуром. Налаженного суматошного быта. Мужчины…

Да, будто и не было того мужчины, с которым она чуть ли не собиралась строить семью. Два независимых современных человека. Она вся такая передовая и прекрасная, он такой продвинутый и импозантный. Неторопливые встречи в кафе, разговоры об искусстве, литературе, «трендах». Всё красиво и вальяжно. Как два героя мелодрамы, они сходились мелкими шажками, поступая своей ультимативной независимостью, приоткрывая интерфейсы для контакта. Ах, этот почти на публику первый поцелуй! Романтичный вечер, праздничная подсветка пешеходной улицы, они такие молодые и радостные, чуть раскрасневшиеся после бокала вина и морозца. Она чуть отвернула губы, подставив уголок рта, он приоткрыл рот, мягко касаясь её лица, поддержав за спину. Было красиво до слёз, ничем не хуже, чем в том самом кино «про любовь», и она даже почувствовала легкое возбуждение.

Дальше было куда проще. Как два взрослых ответственных человека, они в сообщениях обговорили детали, подтвердили заинтересованность и очертили границы. Секс, также назначенный в очередном сообщении мессенджера, наконец, случился. Он был степенный и даже прохладный, по флажкам. Они больше следили за собой, чтобы не показаться навязчивыми или неуместными. «Так удобно, так не больно, а если вот сюда руку, хорошо? Ну и славно!». Всё артикулировалось, на все спрашивалось разрешение, по советам журнала Космополитен. И Катерина не кончила. Ни тогда, ни потом. Он интересовался её чувствами, касался куда нужно, нажимал не грубо и правильно, но она не могла отделаться от ощущения, что это написано в какой-то его методичке. И её тело не открывалось ему. Не могло, не верило. Она изображала наслаждение в нужный момент, приучив молодого человека к беспроблемному размеренному сексу. Пососала, подняла, заправила, он кончил, она – мыться.

Наверное, так и выглядит обычная семья. Все довольны, но не одновременно. Нужно подождать, обвыкнуться, перетерпеть. Вот еще немного, и он встанет на ноги, сделает предложение, и будет у неё настоящая семья! Но наступила эпидемия. Все сели по домам. И всё рассыпалось. Общение два часа в день не равно общению круглыми сутками! Мужчина оказался перезрелым мальчиком. Он лишился работы, впал в депрессию и целыми днями валялся перед ноутбуком, бесцельно отправляя в вечность день за днем. Она силилась спасти их бюджет подработками и новыми проектами, вкалывала по шестнадцать часов, пока он ходил вокруг неё кругами, клянча очередную доставку еды и минет. Он все время был «не в ресурсе», не мог не только работать, но и даже заниматься любовью. Даже те редкие минуты, когда что-то похожее на мужской член создавало в её влагалище видимость половой жизни, становились скорее исключением.

Она честно выдержала год. Карантин закончился, эпидемия прошла, но в их доме ничего не изменилось. Ресурс в мальчике не воскрес. Он окончательно превратился в злобного пасынка от чужого брака, требующего к себе особого отношения и не приемлющего никакой критики.

Решение пришло в измученную бессонницей голову однажды ночью и на утро оказалось спасительным и обрадовавшим их обоих. Сволочь даже не смог скрыть своей радости! Будто его досрочно выпустили из тюрьмы! Это особенно покоробило Катерину. И утвердило в правильности своего решения. В деревню! Бросить всё и на малую Родину, зализывать раны, собирать силы для следующего штурма!

***

В первые дни в зимней деревне работать совсем не хотелось. Катя садилась, проверяла почту, лениво просматривала затухающие всполохи прежних социальных связей. Теперь это было от неё так далеко и совершенно не волновало! Волновавшие раньше новости теперь совсем не трогали. Работа ждала, но она представила себе, что сейчас на курорте, и тешила себя ленью и праздностью. Мать уходила на работу, стараясь не разбудить, и оставляла на столе ароматные оладьи или драники. Катерина просыпалась уже к полудню. Все было холодным, но от того не менее вкусным. Она беспощадно наедала себе бока, запивая все сладким черным чаем. Где были её смузи, листья салата и кетодиета?! Именно в том самом месте!

Тридцатилетняя баба сидит на шее своей матери! Очень хорошо сложилась карьера! Но с деньгами дело было поправимое. Три проекта находились в работе, и, поднажав, она бы внесла в их новый семейный бюджет свою значительную лепту. Где только взять силы и заставить себя работать посреди заснеженного небытия и забытого временем поселка?

Катерина сладко потягивалась после позднего завтрака и отправлялась обратно в постель вместе с ноутбуком «греть яйца».

«Дочь. Я забыла тебе предупредить, сегодня зайдет сантехник - починить гудящий кран, не пугайся и впусти его, пожалуйста! Деньги в серванте, в вазе, ну ты знаешь!»- пришла смс буквально за несколько минут до того, как в дверь требовательно постучали. По сельскому обыкновению она была не закрыта, и не ожидая ответа растворилась, пропуская в клубах замороженного пара внушительную фигуру мужчины.

— Сантехника вызывали? – Пробасил молодой, но низкий голос. Из-под меха шапки на полураздетую Катерину глянули озорные и цепкие глаза.

— Да, вызывали. Мама вызывала! – Кутаясь в халатик под раздевающим взглядом мужика, пролепетала Катерина.

— Показывайте! – Внушительная фигура потопталась в прихожей, грохнув об пол сумкой с инструментами.

— А я не знаю, где что! Может, на кухне! – Катерина показала рукой направление.

Сантехник, не разуваясь, прямо в валенках двинул на кухню.

— Может, вы все-таки разденетесь? – Возмутилась Катерина.

— Раздеться? Вот прям так сразу?! Ну как скажете, красавица! – Еще веселее пробасил сантехник, возвращаясь в прихожую.

Под тулупом оказался крепкий, невысокий мужчина чуть постарше самой Катерины. У него были широкие плечи, крупные, с виду очень сильные, заскорузлые руки. Мощная грудь и крепкий подтянутый зад. Всё это Катерина оценила, непроизвольно скользя взглядом по его фигуре. Мужчина, в свою очередь, бесцеремонно пялился на неё. Она не была особенной красавицей, но в свои тридцать привычно ловила на себе взгляды мужчин. Крепкая телом, в мамочку, у неё было что прикрыть и спереди, и сзади. Волосы до плеч, ровное гладкое лицо делали её если и не красавицей, то вполне миловидной женщиной в самом соку. Катерина повела плечами, расправляя локоны под внимательным мужским взглядом, и почувствовала смущение. От сантехника веяло первобытной силой и чистой мужской энергией, которая обычно сводит женщин с ума. Катерина хорошо почувствовала это даже стоя от него на почтительном расстоянии.

На кухне все краны вели себя бесшумно. Тогда они отправились в ванную, где и вправду один кран издавал мерзкий гул, если барашек был наполовину открыт.

— Где тут у вас воду перекрывать? – Спросил сантехник.

— Да я не знаю! – Что вы меня все спрашиваете?! Вы же сантехник, должны знать!

— Ладно, сейчас найдем! – Мужчина встал, чтобы выйти из ванны, а девушка замешкалась в дверях, и его грозное тело приблизилось к ней вплотную. – Позвольте!

— Да, конечно! – Она чувствовала себя странно. Почему-то вспомнились эти старые рассказы, как сантехник бросает свои ключи и укладывает возбужденную хозяйку прямо на пол.

Этому бы сантехнику она бы даже дала! Хорошее питание, отсутствие нервов и длительное воздержание благотворно сказались на её либидо. Катерина мотнула головой, сбрасывая наваждение. Большой, сильный мужик, с крепкими руками… Ах, как бы он мог её держать за попку, покачивая на своём безусловно большом и крепком члене. - «Как жаль, что подобное бывает только в неуемных фантазиях порнописателей!» – подумала она, продолжая, как хвостик, ходить за мужчиной, который искал вентиля.

Наконец, вода была перекрыта, кран разобран, и прокладка поменяна. Катерина всё стояла над душой работника, сама не понимая, почему не может оставить его в покое. Чем больше она смотрела на его ловкие движения и сильные руки, тем больше фантазировала о сексе с ним. От таких мыслей она смущалась, казалась себе порочной и от того возбуждалась еще сильнее.

Грудь её под халатом вздымалась всё чаще, а щеки раскраснелись. - «Фу, как это пошло – хотеть сантехника!»- твердила Катя себе и ждала, когда мужчина наконец оставит её, чтобы покончить с этим неожиданным наваждением.

Сантехник закончил, собрал сумку с инструментами и назвал сумму. Катерина отмёрзла и побежала искать деньги. Она стала рассеянной и неловкой от своих нескромных мыслей.

— Может чайком угостите? – Улыбаясь полнозубой улыбкой, подмигнул он ей, принимая оплату.

— Чайком? А?! Да, конечно! – Катя спохватилась и бросилась на кухню ставить чайник.

— «Какой чаёк, почему чаёк? С какого перепугу? - лихорадочно соображала она, собирая на стол. Но тут сзади на неё навалилась гора. Именно так ощущался этот сантехник вблизи – твёрдый и неумолимый. Её железные руки легли на талию женщины и заковали её в непреодолимый железный обруч. Сдобренное перегаром дыхание уткнулось в её открытую шею, колко целуя нежную кожу.

— А как же чай? – Рассеяно спросила Катерина, не в силах протестовать.

— Чай всё сладится, так и попьем! – Низко прорычал мужчина, поднимая одну руку к её груди, а вторую спуская на низ живота. Вырваться было невозможно. Да и не очень-то хотелось.

Это был самый быстрый роман из всех, что у Екатерины когда-либо были. Через полминуты она уже сидела на кухонном столе, а расторопный сантехник без особой подготовки и сантиментов «втащил», так как другого слова тут и не подберешь, вогнал свой мощный и толстый член Катерине глубоко внутрь. Она поражалась самой себе – ни одного вскрика против, никакого протеста, дала без задержек, сразу, в неожиданно сильно потекшую и раскрывшуюся перед ним «лапушку». Будто всегда готовая подзаборная шлюха. Железные руки крепко держали её за зад, мощный таз ходил, как паровой молот, вгоняя в её нежное естество могучий поршень.

Катерина сначала решила, что, как это часто уже с ней бывало, мужчина подвигается пару минут, кончит, вытрет член её халатиком, поцелует на прощание в щечку и исчезнет в снегу. И это немного охладило её пыл, но минуты шли, мужчина не уставал и не менял позицию, продолжая накачивать её своей первобытной силой. Он не искал её клитор, не крутил соски, не пытался раззадорить орально. Он просто и неотвратимо совершал бесконечные фрикции своим могучим органом, как былинный герой порноликов Маркус Дюпре. Почему-то именно он сейчас вспомнился Екатерине, насаживаемой неотвратимо и без затей на могучий сельский член.

И самое главное случилось в самой Екатерине. Она и не догадывалась, что её влагалище может доставлять такое удовольствие. Правда, ни один мужчина ранее не «задействовал» его столь мощно и долго. Катя прочувствовала его теперь полностью, от нежного входа до тугого дна матки. Головка задевала и ласкала её по всей длине. И когда переживания о собственном падении и скором финале партнера отошли на второй план, она вдруг ощутила необыкновенное удовольствие внутри себя, вызываемое этим неотступным, неумолимым и требовательным членом.

Новое наслаждение, из мест ранее для неё недоступных и неизвестных, стало накрывать её теплый животик; она заохала от удивления и навалившейся сладости. Катерина задрала ноги повыше и обхватила ими мужчину, вжимая его в себя как можно глубже. Руки повисли на его шее. Она вся была на нём, насаженная и покорная, извивалась и стонала, как героиня порно.

Все это происходило уже непроизвольно, так как голова полностью отключилась, дав волю всем древним нервным центрам. Сейчас она была всего лишь первобытной самкой, покрытой самцом. И тут случилось то, что она безуспешно пыталась найти, вызвать, ощутить так долго. То, на что подспудно все эти годы она верила, было способно её тело!

Каменный член в долгой и неостановимой качке высек-таки искру, и Катерину пронзил её первый, нестерпимо сладкий и мучительный вагинальный оргазм. Или маточный. Не суть. Она пораженно вскрикнула, прижала мужчину и затряслась всем телом, скручиваемая волнами неизвестного ей ранее удовольствия. Она не могла остановиться долгие минуты, вся дергалась как припадочная, на глаза навернулись слёзы, а вся предыдущая половая жизнь в миг показалась жалкой пародией на настоящий секс.

Вот член и влагалище, никаких экспериментов, плотный, длительный, однообразный трах, и у женщины случается оргазм, который она ранее никогда не испытывала. Вот так и это задумывала природа!

Катерина пыталась прийти в себя. Собрать лицо, посмотреть на партнера, осмысленно. Но у неё ничего не получалось. Мужественный сантехник и не думал останавливаться. Переждав её припадочные подергивания и завывания, он продолжил движения, чем в конец смутил Катерину. Она попала в ситуацию, в которой ни разу не была. Мало того, что кончила вагинально, так партнер и не думал заканчивать. Что дальше выкинет её тело, как откликнется на эту неумолимую долбежку, она даже не представляла.

Сантехник, снял её со стола и некоторое время имел её, держа на весу на каменных руках. И без того большой член в такой позе чувствовался Катериной где-то у пупка. Это было уже больно, и она взмолилась о пощаде. Тогда он перевернул её, поставил у стола и взял её сзади, закинув халат на выгнутую спину. Её сбитая с толку, растраханая и истекающая дырочка приняла его снова с невесть откуда взявшейся жадностью и страстью. Катерина чувствовала, что больше не контролирует своё тело. Оно было полностью во власти это сказочного сельского Дюпре и его неутомимого агрегата. Сзади было еще волшебнее. Железные руки сантехника крепко держали ее за бедра, и член размашисто проходил весь любовный тоннель, почти выскакивая у входа, но потом неистово погружаясь до самого донышка. И каждое такое движение от и до отдавалось внутри Катерины целой гаммой сладостных чувств от растревоженных складок и точек внутри её любовного органа. Её безотказный с девичества клитор с быстрым и острым оргазмом сегодня нервно курил в сторонке на фоне этого животного эпичного сношения, задевающего само основание, самую ее женскую суть.

Катерина бессильно скользила грудью по столу, насаживаемая на сантехнический кол, и щека её собирала забытые крошки со столешницы. Но ей было все равно, так как именно в эту секунду прилив нового и уже знакомого наслаждения пронзил её молодое тело! Ноги её подкосились, и только каменный член, на который она была надета удержал её от падения.

Крепкие руки схватили и понесли её на кровать. Никаких сил у неё уже не оставалось. Она безвольно дала уложить себя поперек кровати на спину, распутать халат, обнажить её груди, живот и по-городски бритую промежность. Всё это было уже не важно. Она и так была вся его без остатка. Глаза её пьяно разглядывали как сантехник снимает с себя одежду, обнажая крепкую мускулистую фигуру с буграми мышц и клубками волос на груди, и снова склоняется на её разморённым телом. Член снова нашел себе дорогу внутри Катерины, надавил и заставил её подобрать ноги в коленях и громко выдохнуть в сладостном стоне: «а-а-а-а!». Теперь их голые тела соприкоснулись полностью. Она прижималась к громаде его торса, соски щекотались его курчавыми волосами. Руки мужчины сжали её булочки, всаживаясь внутрь глубоко и размеренно. «Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота», - почему-то подумала Екатерина. Размазанная по кровати, сладко любимая незнакомым прежде мужчиной, она чувствовала себя как никогда живой и счастливой.

Третий! Третий оргазм, еще сильнее предыдущих заставил её кричать в голос, метаться, стонать и плакать. Она сучила ногами в полном беспамятстве и настолько погрузилась в пучину своего физического удовольствия, что не заметила, как сантехник вытащил свой член и аккуратно спустил себе в ладошку.

«Какой заботливый», - Заметила Катерина, когда смогла прийти в себя. Мужчина уже обмывался в ванной. Кое-как собрав себя, она проследовала за ним. «Что говорить? О чем?» - Мучилась женщина, любуясь ладной голой мужской фигурой.

А тот хитро посмотрел на неё, подмигнули как как ни в чем не бывало, спросил:

— Есть чо выпить, хозяйка?!

После такого секса Катерина была готова отдать ему всю себя, все свои деньги и сердце в придачу. Поэтому почти оскорбилась на такой вопрос. Выпить у мамы было, и она налила ему стопку, достав из холодильника соленых огурцов на закуску. Сантехник собрался, выпил, крякнул, подмигнул и пошел одеваться. Никаких тебе слов любви, благодарности или чего там должно быть в таких случаях!

Катерина начала медленно закипать из-за такого обращения. Весь ее благодушный настрой испарился, уступая место горячему раскаянию и досаде на себя. Она почувствовала себя использованной и брошенной.

Мужик стал в дверях, улыбнулся, снова подмигнул, но сейчас Катерина уже не была настроена отвечать ему тем же.

— Если что, я – Паша! Зови как понадоблюсь! – Сказал он напоследок, доедая огурец и вышел за дверь.

Катерина медленно присела на стул, пытаясь разобраться в собственных чувствах.

***

Матери она ничего не сказала и переживала случившееся внутри себя. Ее разрывали противоречия. Она была исключительно довольна той встречей физически. Тело несколько дней ощущало на себе последствия того необыкновенного секса. И как это бывает, страстно хотело продолжения. Но такое наплевательское, по мнению Катерины, последующее к ней отношение со стороны этого сельского секс-терминатора не оставляло никаких шансов, что она захочет пойти на это снова. Самолюбие не позволяло. Так она думала первые три дня.

Но потом ночью ей привиделся этот Паша во всей своей красе, и она чуть не кончила во сне. Проснувшись под утро как в школьные годы, тихонько довела себя до логического конца, закусив зубами край подушки. Возбуждение не отступало и днём, заставляя её как малолетку каждый час запускать руку себе в трусики. Но всё это было не то! Ей чудился, ей нужен был этот жесткий брутальный секс, этот каменный поршень внутри, эти железные руки на бедрах снаружи! Попробовав его однажды, ни о чем другом Катерина не могла и думать!

Еще пару дней она боролась со своей гордостью, пытаясь затушить пожар подручными средствами. Но эта битва была проиграна.

— Мама, помнишь к нам сантехник проходил! Паша. Да! Дай мне его телефон! Он свой ключ забыл, – я нашла под ванной! – Катерина простенько и смущенно врала, и даже покраснела, держа трубку у щеки.

«До чего ты дошла!» - Корила она себя. Но «лялька» уже ныла в предвкушении. «Похотливая сука, как тебе не стыдно!». Но ей было уже не стыдно. Условности остались во вчера, сейчас она всем телом ждала его! Его мощь, железные руки и ультимативный сельский член.

— Паша, это я, Екатерина. У которой ты недавно чинил прокладку. Вспомнил? Да, я! С прокладкой все хорошо, не гудит! Что случилось? Мне НУЖНО, чтобы вы зашли. Обязательно. Когда сможете? Я буду очень вам обязана и очень жду!

***

Надо ли говорить, что все повторилось практически полностью? Катерина получила столь необходимые ей разрядки. В этот раз их было две. Ей также удалось подержать внушительный орган Паши, когда тот кончал ей на живот. Даже на ощупь он был воплощением мужской силы и напора. В этот раз она уж не ждала особых нежностей и чувств и даже решила, что сможет с этим жить, если подобные встречи будут частыми.

И действительно, Паша зачастил. А еще через пару месяцев предложил съехаться. Так в её девичьей комнате поселился большой мужик. Кровать пришлось поменять, так как она была не только узкой, но еще жалобно скрипела, когда сантехник наваливался на неё посредине ночи. Делал это он с завидной регулярностью.

Секс переместился у них со дня на поздний вечер и ночь. Весь день он пропадал на вызовах. Приходил пьяненький и уставший. Но это никак не влияло на его потенцию. Стоило ему ощутить возле себя теплое и гладкое тело Екатерины, как он хапал его в руки, заваливался сверху и приступал к своему коронному номеру – безостановочному и неумолимому траху.

Столько физической любви Екатерина не имела никогда. Тело её расцвело в таком режиме. Оно реагировало на мужчину молниеносно, приладившись выпекать оргазмы как горячие пирожки из духовки. Екатерина казалась самой себе ненасытной самкой, купающейся в физическом удовольствии как в теплом озере под водопадом. Она ждала этих вечеров, смущаясь своего нетерпения, торопливо сбрасывала трусики и разводила ноги, принимая своего Дюпре в изголодавшееся за день лоно. И потом было счастье, нега, взрывающее живот наслаждение, покалывание кончиков пальцев и беспамятство множественных оргазмов.

Изо дня в день, из месяца в месяц, с регулярными перерывами на месячные сантехник – Дюпре имел её тело с неиссякаемым желанием и упорством. И сказка стала всё больше походить на наваждение.

То, что для Екатерины казалось волшебным подарком судьбы, что заставляло её женскую сущность петь и летать от счастья вдруг обернулось рутиной и обязаловкой. Просто обняться и полежать с Пашей было невозможно. Он тут же начинал сопеть и оказывался в Катерине быстрее чем та успевала что-либо возразить. Предательская вагина уже ждала и принимала его с охотой и обожанием. И потом следовали долгие минуты и часы, пока эта секс-машина не удовлетворяла свою анестезированную алкоголем похоть, обдавая девушку густым перегаром. Как бы она не упиралась, его член каждый раз снова творил с ней чудеса, и она сдавалась его неотвратимому натиску мечась в забытьи и наслаждении по разорённой кровати.

Утром Катерина боялась встречаться с матерью взглядами. Ей было стыдно, что она - ТАКАЯ, сношалась с мужиком за стенкой, что они опять не давали ей спать своими ритмичными поскрипываниями и вздохами. Но мать только вздыхала и радовалась за дочку.

Полдня после Катерина пыталась выспаться. Потом – собраться с силами и поработать. Но странное дело – телесное удовлетворение полностью лишало её воли к какому-либо созидательному действию. Ей было легко и спокойно, и она могла часами тупо смотреть в окно, не ощущая никаких позывов чем-либо заняться. «Тупая затраханная сука».

Однажды ей позвонили. Женский истеричный голос на проводе сообщил, что «У Паши она – не одна и надо делиться. И вообще – её никто не звал и пусть бы она снова уезжала в свой город!».

Так перед Катериной открылась другая сторона это сверхмужчины – в жизни он довольствовался далеко ни одной «дыркой», обслуживая одинокие трубы и сливы по всей округе. Еще несколько звонков с другими голосами, и она убедилась в этом полностью.

Скорее, это даже был повод, чем причина, чтобы вернуть себе свою жизнь, избавиться от этого физического наваждения. Она бросала привычку, избавлялась от зависимости, которая поглотила её и не давала нормально жить. Она раздумывала над этим многие дни, но потом всё же приняла решение. Было просто удивительно как после всего этого неуёмного многомесячного секса, у неё внутри не завёлся свой собственный маленький сантехник.

Так Паша был однажды встречен на пороге и в тот же день выставлен за дверь. Он особенно и не упирался. Его ждали другие многочисленные женщины, такие же одинокие и жаждущие, как и она. Возможно не такие гибкие и хрупкие, но не менее любвеобильные. С его потенцией он мог обсуживать их десятками. Сельскому Дюпре в этом посёлке всегда будет где переночевать и что выпить пока его мужское достоинство будет оставаться в том же боевом настроении.

Катерина немного повздыхала, испытывая в душе скорее радость избавления, чем горечь утраты. Она завела еще один блог, где стала рассказывать женщинам как определить мужчину, сильного в постели. Тем более, у неё теперь был в этом собственный опыт.

И блог этот снискал некоторую популярность. Женщины относились к её рассказам как к чудесной сказке, и не верили, что такое может быть на самом деле. Но Катерина настаивала, что это реально, и стоит только посмотреть по сторонам, поискать, где-то рядом с каждой есть такой неутомимый и несгибаемый мужчина мечты. Поэтому каждая может прикоснуться к этому единорогу сама и понять воочию, что не в нём счастье.